Текст книги "Хагалаз. Восхождение (СИ)"

Автор книги: Отто Диас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)

Глава 22 Кровопотеря

Душевная тяжесть, навязчиво преследовавшая уже несколько дней, угнетала Блэйра, что и без того пребывал не в лучшем расположении духа. Вспоминая рассказ Канутуса о главе «Содружества Благих», мужчина невольно воображал себя убитым, изрезанным, раздавленным. До сражения оставались считаные секунды, а в мыслях Блэйра прокрутилось уже несколько вариантов возможной гибели. Удушение или удар в голову. А может, в живот? Тогда это будет мучительная смерть. Если Гектор его повалит, можно навечно забыть о шансе прожить ещё день. Блэйра била дрожь, и он сделал вдох, чтобы привести в порядок мысли. Ступив на арену, мужчина невольно подумал о девушке. Хаара победила, осталась жива, и теперь ему самому предстояло не протянуть ноги. Девушку ранили, однако та ярость, с которой она билась, на мгновение ужаснула мужчину. Он подумал, что в неё вселился сам дух сражений, если таковой существовал, и несмотря на то, что Блэйр верил в её способности прежде, они сильно превзошли все возможные ожидания. Хаара прекрасно владела оружием, используя обе руки, двигалась так, как будто пережила не один бой, разила соперника непоколебимо, словно убивала много раз, так что большинство веларов могли лишь позавидовать таковым умениям. Вряд ли кто-то скептически отнесётся к ней теперь, после второй выигранной битвы. Но кем же она была? Почему оказалась на арене?

Гул ликующей толпы не позволил Блэйру сосредоточиться на этом вопросе. Его соперник избрал двуручный меч. Однако Гектор был в разы крупнее ранее убитого Брана, и сразу дал понять, что мечник он отменный. Блэйр вновь воскресил в сознании предостережение Канутуса. Один из известных наёмников просто не мог быть плохим бойцом.

Как будто подтверждая эту мысль, Гектор сразу перешёл в нападение, и Блэйру пришлось уповать на скорость и ловкость. Несмотря на габариты, Гектор оказался очень проворным и поворотливым. Несколько раз лезвие задело Блэйра, и тот лишь чудом отделался незначительными порезами. Мужчине вспомнился его бой с Логом. Гектор был на него чем-то похож, и первое, что решил сделать Блэйр – это измотать мужчину, однако вскоре понял, что быстрее устанет сам. Глава «Содружества» был крайне вынослив, и между тем быстро разгадал тактику Блэйра. Решив не поддаваться на провокацию, он отступил и дождался, пока мужчина сам нападёт. Блэйр не спешил с атакой, но в итоге был вынужден замахнуться на врага. Гектор парировал удар и молниеносно занял прежнюю позицию.

Лезвие то и дело свистело в воздухе. Толпа ревела. Песок, не утоливший жажду, требовал больше крови. Чтобы задеть Гектора секирой, Блэйру нужно было подойти ближе, но сверкающий в руках соперника меч не позволял ему этого сделать. Внезапно Блэйра осенило. Ему вспомнился лес, и девушка, которую он спас. Девушка… его гатжо.

Рука сама взметнулась в воздух и сделала замах. Прежде, чем Гектор успел сообразить, что происходит, Блэйр со всех сил метнул секиру, и та, пролетев пару метров, угодила мужчине в череп. Сражённая таким поворотом событий толпа взвыла. Блэйр наблюдал за тем, как тело его расхваленного соперника падает в песок. Уж в чём, а в метании топоров он был хорош. Окажись у него в руках меч или кинжал, схватка могла быть проиграна, но толпа ликовала и скандировала его имя. Ещё один бой позади. Время выдохнуть.

Оказавшись по ту сторону стены, Блэйр осмотрелся в поисках Хаары. Ему хотелось поговорить с ней, но тело сковала тревога, когда мужчина обнаружил девушку лежащей на скамейке. Над нею склонился Рамерий и брызгал водой в бесцветное вспотевшее лицо. Блэйр заметил, что бок девушки зажали клочком серой тряпки, успевшей напитаться кровью. Бросив оружие, он поспешил к Хааре.

– Что случилось?

Стражник поднял голову и обернулся. На его лице читалось участие.

– Значительная кровопотеря. Переборщила она с резкими движениями, ранение серьёзное. Может до следующего боя и не протянуть.

– Здесь нет лекаря?

Рамерий отрицательно качнул головой. Сердце Блэйра мучительно сжалось. Только не такая смерть… Хаара заслуживала большего хотя бы потому, что сумела победить, продержаться до самого конца. Он смотрел на побледневшую, не приходящую в сознание девушку, а в голове его предательски звучал голос Джавахи.

***

– Ты хотел меня видеть. Что за срочность? – Арравел нахмурился и скрестил шершавые пальцы в замок. В комнате витала прохлада, и мужчина мысленно выругал себя за то, что не захватил горячительного напитка. Не любивший разговоры Блэйр на этот раз тут же пустился в объяснения.

– Та девушка, Хаара, ранена и не приходит в себя. Пусть Эфей поможет ей, пока не поздно.

Мужчина вопросительно приподнял брови.

– Давай по порядку, друг, иначе вгонишь в заблуждения. Если я правильно понял, речь идёт о блондинке с арены? Ты просишь помочь сопернице? Что за вздор?

– Она истекает кровью.

– Ну и пусть. Чем меньше веларов на турнире, тем ближе ты к свободе.

– Нет! Она не должна умереть сейчас!

– Почему? – спокойный тон лорда выводил Блэйра из себя. Как объяснить ему да и себе причины столь благородного порыва? – Мне чуждо твоё беспокойство. Что его порождает? Жалость? А если бы ты сражался с ней?

– Это другое.

– Поясни.

Мужчина замялся. В голове смешалось всё: слова Джавахи, Канутуса, его собственные выводы. Всё превратилось в бессвязный назойливый вихрь.

– Она победила сегодня и заслужила ещё нескольких дней жизни. Так было бы справедливо…

– Так пусть живёт, разве кто-то препятствует?

– В тюрьме не выжить без помощи. Мы оба это понимаем. Вряд ли кто-то заботится о её жизни так, как ты о моей, так что окажи услугу… позови своего человека.

Арравел пожал плечами и откинулся на спинку кресла.

– Вообще-то мне выгодна её смерть. Чем меньше у тебя конкурентов, тем ближе твой триумф, и тем больше мой заработок. Ни сегодня, так завтра ей всё равно конец.

– Тогда я не буду сражаться, – заявил Блэйр, – убейте меня, потому что заставить не сможете.

Арравел недовольно сощурился и пристально уставился на велара.

– Мне не нравится твой тон. Птичка вспомнила как петь?

– А мне ваш отказ.

– Я веду себя с тобой по-дружески, но не забывайся. Где я и где ты.

– Я на дне, – отозвался Блэйр, с трудом сдерживая закипающий гнев. – Лью кровь, чтобы сделать ещё один вдох, знаю, каково это. На арене легко сойти с ума, утратить человеческое естество, но свобода того не стоит. Я не хочу всю оставшуюся жизнь себя презирать. Хаара – девушка, и она находит в себе силы биться наравне с такими, как я, и во имя хоть толики справедливости вы отказываетесь ей помочь.

– Кто она? – поинтересовался Арравел, перебив тираду каторжника. – Почему ты готов пожертвовать ради неё жизнью? Или это безрассудный блеф?

– Не блеф, я… не знаю. На самом деле я хотел спросить у вас, но сейчас это не имеет значения.

– Правда? – Лицо лорда стало мрачнее. – Она сражается, как опытный боец. Меня это насторожило. Ты же видел. Прекрасное владение двумя руками – большая редкость. Я не глупец, чтобы делать ставки на девушку, но не могу сказать, что она безопасна для тебя как соперник. Её смерть была бы очень кстати.

– Это низко, милорд. Я не трус.

– Да, ты не трус, ты хуже… – Арравел подался вперёд, – ты влюблённый глупец.

От этих слов мужчина вздрогнул.

– Это не так. Мы едва знакомы.

– Правда? Тогда дай девчонке испустить дух. Всё равно она умрёт – это участь проигравших. Думаешь, с такой раной блондинка вытерпит следующий бой?

– Если она умрёт от этой раны, я не буду сражаться.

– Твоё необоснованное упрямство и наглость не знают границ. Я дал тебе учителя, защиту, возможность выходить на улицу, и вместо благодарности получаю условия с угрозами. Нехорошо получается.

– Вы на мне зарабатываете. Почему бы и нет?

– Зарабатываю, пока ты выигрываешь. Зачем мне уменьшать твои шансы, сохраняя жизнь этой девушке?

– Затем, что иначе шансов у меня не будет совсем.

Арравел недовольно усмехнулся. Жилка на его шее начала нервно пульсировать.

– И после этого ты смеешь что-то отрицать? Я бесконечно разочарован, думал, воинский дух в тебе покрепче будет, но вот… ранили какую-то девицу, и ты сопли распустил. Интересно, оценила бы она такую жертвенность? Впрочем, ладно, будь по-твоему. Я велю перенести её в лазарет, но Блэйр… если по какой-то причине ты проиграешь бой, я сделаю всё, чтобы девчонка умерла в страшных муках. Мы друг друга понимаем?

Мужчина сдержанно кивнул.

– Превосходно.

Глава 23 Лазарет

Сознание девушки вынырнуло из леденящего мрака, и Хаара резко открыла глаза. Она застонала от жгучей раздирающей боли в боку и постаралась привстать, однако чьи-то крепкие руки пресекли эту попытку.

– Не двигайся так резко, иначе шов разойдётся. Я ещё не закончил с обработкой.

Хаара сощурилась и несколько раз моргнула, силясь разглядеть говорившего, но лицо мужчины оказалось незнакомым. Голова шла кругом, в ушах звенело. Девушка пыталась собрать по осколкам память. Гудящая арена, Бран, скамья… что было потом? Её ранили во время боя, так неужели…?

Язык присох к нёбу, и с уст девушки сорвалось нечленораздельное мычание. Незнакомец, поняв, в чём проблема, поднёс к её губам деревянную чашу, и Хаара медленно осушила её. Вода была противной и пахла скверно, однако выбирать не приходилось.

– Вот так, осторожнее. Ты пришла в себя, это добрый знак.

Пришла в себя? От этих слов девушка похолодела. Неужели она потеряла сознание прямо там, на глазах стражников и убийц? Какая слабость! Какая непростительная ошибка! Тело ломило, а в горле скапливалась удушливая тошнота. Вопреки просьбе лекаря, Хаара аккуратно приподнялась на локте и сделала глубокий вдох. Её глаза уставились на ещё одного незнакомца, сидящего со скрещёнными ногами в дальнем углу комнаты. Поймав на себе вопросительный взгляд, он подался вперёд и едва заметно облизнул нижнюю губу.

– Ну здравствуй, Хаара.

Девушка нахмурилась, пытаясь вспомнить, видела ли раньше его лицо, но ничего не приходило на ум.

– А вы…?

– Лорд Арравел Н’Гор.

Имя ей ни о чём не говорило. Мужчина в длинном плаще склонился над ней с чашей и при помощи обмотанной железной палки начал наносить жутко пахнущую смесь на багровеющую рану. Хаара вскрикнула и тут же прокляла себя за это. Ей ведь даже отрубали руки! Неужели сложно сохранить достоинство при обработке такой мелочи? Она стиснула зубы, чтобы больше не издать ни звука. Мужчина закончил процедуру, перевязал бок и велел некоторое время полежать.

– Благодарю за работу, Эфей, – подал голос таинственный лорд, – будь добр, оставь нас на некоторое время.

Мужчина кивнул и покинул серую, пропитанную зловонием комнатушку.

– Чего вы хотите? – тут же поинтересовалась Хаара, с недоверием рассматривая задумчивое и несколько презрительное выражение лица.

– Какой невоспитанный тон. За оказанную помощь стоит проявлять благодарность.

– Помощь?

– Да, помощь. Я пригласил лекаря, который поставит тебя на ноги за несколько дней, и за это попрошу всего одну услугу: честно ответить на мои вопросы.

Попахивало неладным. Хаара напряглась.

– Я ознакомился с твоим коротким и очень странным делом. Никаких сведений, кроме имени. Напала на стражей тюрьмы, сразу признала вину и попросилась на турнир. Я за жизнь видел всякое, но что бы такой извращённый способ покончить с собой… – мужчина выдержал гнетущую паузу. – Судьям, как обычно, не хочется разбираться. Получил признание – сэкономил время, но ведь всегда найдутся люди, у которых возникнут вопросы. Пока ты была без сознания, я размышлял, что в этой истории смущает меня больше всего. Сначала мне показалось, что это была спланированная акция. Ты хотела попасть на турнир, и даже готовилась к нему, в этом я убедился, понаблюдав за тем, как ты ловко обращаешься с оружием. Если бы твоей целью было убийство стражей, ты бы сделала это прежде, чем они почувствовали угрозу, но ты позволила им себя сковать. Ты хотела сделаться осуждённой. Верно? Но назревает вопрос: для чего? На турнире велары сражаются за свободу, но она и так у тебя была. Ты пожертвовала ею, чтобы оказаться на турнире намеренно. Абсурд, не правда ли? Я так и подумал, но с другой стороны… если не в этом была твоя цель, то в чём? Почему ты здесь? Преследуешь кого-то? Ищешь?

Хаара усмехнулась. Несомненно, слова лорда пробудили в ней тревогу, но даже с таким подходом, он вряд ли бы сумел докопаться до правды. Если девушка будет действовать осторожно, тайна останется при ней.

– Вы проницательны, милорд, но мои мотивы ведомы лишь богу.

– Ещё один неправильный ответ, и ты истечёшь кровью в этом лазарете. Не держи меня за идиота.

Хаара пристально посмотрела на мужчину. Блефует?

– Вам нравится запугивать беззащитных девушек?

– Мне нравится запугивать преступниц, убивающих людей, и ещё больше нравится наблюдать за тем, как они умирают.

– И много здесь таковых полегло?

– Испытываешь терпение.

Хаара выдавила из себя улыбку.

– Занятым людям его вечно недостаёт. Но, знаете, терпение – важное качество, если хотите чего-то добиться.

Арравел раздражённо сглотнул.

– У меня нет терпения, а у тебя времени. Спрашиваю в последний раз, для чего ты здесь?

– Ради мести.

– Мести? Кому?

– Личному врагу.

– Мне хотелось бы слышать конкретику, а не размытые фразы.

Девушка попыталась сесть удобнее, но метнувшаяся в теле боль заставила её сморщиться и стиснуть зубы.

– Не шевелись лишний раз, тебе же сказали.

– О, так вы переживаете? Не стоит. Мы оба знаем одно – мой враг не вы, а значит и в разговоре нашем смысла нет.

– Это не тебе решать. Я просил отвечать на вопросы, а не высказывать поганое мнение.

Девушка усмехнулась, подумав о том, сколь лорды всё-таки высокомерны. Говорил бы он с ней так же, зная правду?

– Почему вы допрашиваете меня?

– Опасаюсь, что твоя цель отличается от общепринятой.

– Разве? Я хочу выжить и выбраться отсюда, хочу, чтобы пал мой враг, и пал от моей руки. Какое отношение это имеет к вам?

– Пока не знаю, вот и пытаюсь понять. Назови мне имя.

Хаара напрягла память, вспоминая имена и клички каторжников, названных во время жеребьёвки. На ум внезапно пришёл черноволосый паренёк, который выступил с ней вперёд по велению Белого ока.

– Элоф, – выдала девушка почти на автомате. Арравел призадумался.

– Тот юнец? Чем он тебе насолил?

– Вас это не касается. Семейные конфликты. Будьте покойны.

– Знаешь, что я думаю? Ты со мной нечестна. Давай рассуждать логически. Элоф, вероятнее всего, и так здесь умрёт. Он неплохо дерётся, но ещё юн и неопытен. Какова вероятность того, что причиной его смерти будешь ты, если всё решает жребий? Рисковать жизнью за волю случая? Я в это никогда не поверю.

– Ваше право.

– А теперь ответь честно.

Пульс девушки участился. Не умеешь врать – не пытайся. Придумать что-то с ходу оказалась сложнее, чем она представляла, а лорд столь пристально следил за каждым её движением, что Хаара почувствовала себя червём в ладони человека. Лучшая защита – нападение, так что Хаара рискнула вновь отвести от себя внимание.

– Такое чувство, будто вы боитесь, но я не понимаю почему. Вы ведь не участник турнира, вам ничего не грозит. И Элоф, и я… возможно, все мы умрём. С арены выйдет один, и мы не знаем, кто это будет. Я уже всё потеряла в жизни. У меня нет ни семьи, ни дома. Мне некуда и не к кому возвращаться. Сделав месть единственной целью, я дала себе повод ещё некоторое время пожить. А теперь меня за это осуждают? Почему я должна оправдываться? Не похоже, что для вас важна моя жизнь, так и какая разница, как я сгублю её?

– Суровое обвинение в адрес того, кто тебе её спас. Не попроси я из доброты душевной заняться Эфея твоей раной, и не дожить бы тебе до следующего боя.

Хаара опешила.

– Значит, я ошиблась, и вы обеспокоены моим благополучием?

– Не я. Скажешь спасибо Блэйру.

От этого заявления Хааре стало и вовсе не по себе.

– Блэйру? При чём здесь… он что вам, кем-то приходится?

– Я его патрон. Блэйр – источник моего заработка, и как ты понимаешь, обеспокоен я его сохранностью, а не твоей. Но он попросил меня оказать услугу, и как видишь… ты уже в сознании.

Девушка вздохнула и мысленно выругалась. Неужели она теперь в долгу перед каторжником? Что за благосклонность к ней? Арравел поднялся и подвинул стул к стене, затем взглянул на бледную нахмурившуюся преступницу, будто ждал от неё рокового признания.

– Интересные у тебя шрамы на руках. Давно рассматриваю. Как будто кто-то пытался их отрубить. Расскажешь напоследок, как ты получила это увечье?

Хааре невольно вспомнился Дэррад, безумный страх и ни с чем не сравнимая боль.

– Долгая история, не стоящая вашего внимания.

– Жаль. Что же… поправляйся. Ты выиграла бой с Браном, и несколько дней жизни – достойный победы приз. – С этими словами Арравел вышел из комнаты, оставив девушку наедине с её дурным состоянием и роем неприятных мыслей.

***

Тем временем к воротам тюрьмы медленно приближался человек. Он был словно не уверен в собственном приходе, но, тем не менее, делал шаг за шагом, пристально рассматривая каменное ограждение. Заподозрившие неладное стражники, окликнули его, но не получив ответа, насторожились и обнажили мечи. После недавнего нападения никто уже не относился скептически к проходимцам. Ещё немного, и мог бы завязаться бой, но мужчина вдруг остановился и с неприкрытой скорбью взглянул на хмурые лица.

– Могу ли я увидеться с одной заключённой? Хоть несколько мгновений, я хорошо заплачу…

– Это запрещено. Иди отсюда, мужик, иди по-хорошему.

Но Карлайл не спешил уходить. «Ничего не изменилось, – подумал он, – кроме моего положения. Как неудобно жить, не имея сотни ключей». Он отогнул край плаща и продемонстрировал мужчинам набитый звенящими монетами кошель.

– Прошу вас, господа… я так давно не виделся с дочерью. Может, мне уже и не доведётся встретиться с ней. Окажите милость.

Стражники смерили его любопытными взглядами и переглянулись.

– Что за девчонка?

– Её зовут Хаара. Она недавно билась на арене.

– Та ненормальная? – Один из караульных скривился. – Нет, мужик, извиняй, к веларам запрещено пускать без письменного разрешения от смотрителя. Если сумеешь достать его, приходи, а нет, так смирись и любуйся ею, как все люди. Покуда жива, драться будет.

Карлайлу захотелось выхватить меч, вспороть несговорчивым стражам шею, прорваться в тюрьму и биться до последней капли крови за то, чтобы принцессе удалось сбежать, но он понимал, что такой исход событий невозможен. Где-то там, за ледяными стенами она сидела в полном одиночестве, та, в чьей храбрости и силе он сомневался до недавнего времени.

Однако, наблюдая за битвой на арене, Карлайл то холодел, то вскрикивал, то не верил глазам. Он видел, что перед ним Хаара, но не мог узнать её, эту яростную, непоколебимую убийцу. Где и с кем она скиталась, усовершенствовав свой навык и пробудив в себе всепоглощающую силу истинного борца, пока он предавался отчаянию? Кого избрала она в учителя, покинув стареющего, стремившегося опекать её Карлайла? Кто был тот человек, что поддержал принцессу в её безумстве, кто позволил ей сунуться в ад за головой, до которой было невозможно допрыгнуть?

Так хотелось Карлайлу знать ответы, схватить девушку за руку и увезти из этого страшного места, но он больше ничего не мог. Мужчине не хватило сил вовремя подавить её страсть, а теперь Хаара обрекла себя на страшную гибель, ослепла в желании отомстить, и поставила на кон всё, что осталось от рода Дефоу – собственную жизнь.

Глава 24 Соперница

Мисора чувствовала себя скверно. Знакомый терпкий запах не давал покоя. Там, на арене, она так отчётливо обоняла его, что не могла сосредоточиться на схватках. Сердце бешено колотилось.

«Не может быть! – убеждала себя женщина. – Это всё в прошлом! Я столько лет пряталась, и он не давал о себе знать. Неужели выследил? Неужели я до сих пор ему нужна?» Как назло, из памяти рвались воспоминания. Этцель, подвал, месяцы мучений ради того, чтобы воспроизвести на свет близнецов, а затем её побег. Наивная, одураченная, молодая… на что она рассчитывала? Почему сразу не поняла, что её хотят использовать? Но ведь это было давно, дети мертвы, да и та, ради которой…

Мисора схватилась за голову, упала на кровать и задумалась. «Нет, только бы не это! Так ведь мог пахнуть и кто-то другой? Мне показалось, это всё паранойя. А если всё-таки Этцель, то в замок ему не попасть. Я под надёжной защитой короля, мне ничего не грозит. Хотя… о, Геул, кого я обманываю? Он видел меня, он придёт! Придёт, я должна бежать! Но куда? Куда я побегу?»

Как будто услышав её мысли, Лонгрен Теул вошёл в комнату. Не было стука, лишь скромно заскрипела дверь, и Мисора едва успела вскочить, чтобы поприветствовать короля. Лицо её раскраснелось, но глаза оставались сухи, и в душе Мисора понадеялась, что причёска её не смялась.

– Тебе нездоровится? – спросил мужчина равнодушно, успев заметить мелькнувшую тень тревоги.

– Нет, мой король, я в порядке, просто прилегла, день был утомительным.

– Разве ты работала не покладая рук? Встала на рассвете и занялась насущными делами?

Женщина слегка сконфузилась.

– Ваше Величество освободил меня от этого бремени.

– Тогда что тебя утомило?

– Солнце и людские крики. На арене так шумно. Мой обострённый слух страдает, но я не жалуюсь, Ваше Величество.

Мужчина прошёл к комоду, заваленному женскими безделушками и украшениями, бросил на них скучающий взгляд, посмотрел на собственное отражение, а затем на Мисору.

– Это правильно. Грех роптать на судьбу, когда она благосклонна. Однако моей жене в последние дни совсем дурно.

– Последствия беременности. Это скоро пройдёт, – попыталась успокоить Мисора, вспоминая, как сама страдала в столь непростой период и стала объектом эксперимента свихнувшегося мага.

– Пройдёт, но не могу же я не брать её на турнир. Наоми должна там быть, сидеть рядом со мной – это долг королевы, но её, того и гляди, стошнит прямо на платье. Отвратительно. Беременные женщины вызывают у меня неприязнь.

– Вы напряжены, мой король. – Мисора осторожно приблизилась. – Работаете, много думаете. Может, я смогла бы помочь вам расслабиться? – Она потянула к нему руки, как делала всегда в минуты уединения, но Лонгрен вдруг оттолкнул её. Женщина опешила.

– Нет, не смогла бы. Я действительно много думаю, и знаешь, что занимает мой ум?

– Поделитесь, – сказала она мягко, надеясь, что не разозлит и без того неспокойного сумасброда.

– Та девушка с арены. Хаара. Ты наверняка её помнишь.

Мисора помнила, но внезапное упоминание неотёсанной преступницы женщину покоробило. Она невольно нахмурилась, а тем временем Лонгрен продолжал:

– Я уже долго присматриваюсь к ней. Удивительная смелость, сила. И почему женщины с оружием так будоражат? Ни платья, ни украшения, ни ваши округлые прелести – ничего меня не трогает, за исключением искусства убивать. Чем сильнее женщина, тем слаще момент, когда она покорится. Каждый раз, когда эта блондинка делает взмах мечом, моя сущность восстаёт и требует двух вещей: крови и совокупления. Мне не стыдно признаться, что я бы хотел обладать ею, и если она победит, я не дам ей уйти. Что может быть лучше королевской милости?

Внутри Мисоры что-то мучительно сжалось и разорвалось. Она вдруг почувствовала себя использованной и приниженной, однако нашла силы не выдать презрения и снисходительно улыбнулась.

– На арене сражаются сильные велары. Шансы этой девушки невелики. Да и зачем вам грязная преступница, когда есть я?

– Ты? – Лонгрен вдруг подался вперёд и схватил женщину за плечи. Мисора ощутила его недовольство. – А на что мне ты? Сейчас ты мало чем отличаешься от Наоми или дочерей местных лордов. Разодетая, высокомерная, скучная. – Он оттолкнул её, и женщина едва не упала. К лицу кицунэ привалил жар негодования. – Знаешь, почему я выбрал тебя? Думаешь, за красоту или обаяние? Вовсе нет. Тебе посчастливилось выжить, произведя на меня впечатление. Я был свидетелем отважного преступления в собственных коридорах. Ты дралась, защищала себя зубами, в тебе было отчаяние, что импонировало мне. Перепачканное кровью лицо – вот что меня возбудило. – Лонгрен говорил с пылом и страстью так, что женщина невольно подалась назад. – Я люблю подавлять смелых, люблю овладевать бесстрашными. Мне нравится чувство, что я могу сделать с такими всё то, чего никогда не смогли бы другие. И рядом с этой девушкой ты никчёмная безделушка, блёклая и жалкая. Я могу сломать тебя даже не стараясь.

«Я стала ему неинтересна, – ужаснулась Мисора, – настолько, что он готов броситься на эту преступницу!»

– Иногда она смотрит на меня, – продолжал Лонгрен, – какой это хищный и жёсткий взгляд! Ты видела её взгляд?

– Взгляд убийцы, мой король. Ничего особенного.

– Ничего? Так, может, ты сама отважишься пойти на арену и доказать, что достойна разделять со мной ложе?

Мисора замолкла. Её пульс внезапно участился. Лонгрен подался вперёд.

– Отвечай! Отважишься? Сразишься с ней за место подле короля?

Женщина открыла рот, но мужчина толкнул её на кровать и рывком задрал юбку.

– Я не человек, мой король, это будет нечестно.

– Что осталось в тебе от хищника, лисица? Я дал тебе всё, и это тебя уничтожило. Ты стала такой же жалкой, как и моя жена. Почему я должен держать рядом слабых женщин? Я хочу, чтобы мне противились! Я вижу на твоём лице испуг, а должен вызов!

Он овладел ею. Мисора застонала. Это был стон досады и муки, смешавшийся со злостью на себя. Неужели она действительно стала походить на Наоми? Её пыл укротило платье? Руки Лонгрена сомкнулись на её шее. Почувствовав, что задыхается, женщина оттолкнула короля, за что тут же схватила пощёчину.

– Покажи, что ты хоть чего-то стоишь, иначе я брошу тебя на растерзание слугам! Быть девчонкой мерзких и грязных ублюдков совсем не то, что лежать под королём.

Мысль об этом ужаснула Мисору. Она вспомнила противного старикашку Холгера и ещё ряд особ, косо и похотливо поглядывающих в её сторону. Если Лонгрену она станет не нужна, другие тут же спохватятся. Придётся бежать из дворца или быть растерзанной в его стенах. Чего стоит одна лишь ненависть Наоми!

Пришлось невольно пробудить в себе уснувшую страсть. Женщина выпустила когти и вцепилась ими в спину короля. Тот даже не почувствовал боли. Они слились, как в их первый раз, и удовлетворённый смягчившийся Лонгрен позволил женщине и дальше существовать подле себя.

Когда король ушёл, Мисора оделась. Она уставилась на отражение в зеркале и пристально изучила каждую деталь. По-прежнему красивое молодое лицо, стройная фигура, обворожительный блеск в глазах. Ничего общего с Наоми и этой блондинкой с арены! Женщина даже не сумела вспомнить её внешности. Как Лонгрен умудрился рассмотреть её глаза в динамичном сражении? Как мог воспылать страстью? Или это всё лишь плод его больного воображения?

Воспоминания об арене невольно вернули Мисору в водоворот беспокойства. Был ли сейчас в Архорде тот, кого она боялась больше всего на свете? Её муж, мучитель, преследователь – Этцель.

Если Лонгрен избавится от неё, то и побег не станет спасением. «Неприятное положение дел, – подумала женщина, – никак нельзя лишиться удобного места. Наоми скоро родит – это возвысил её в глазах мужа. Если Хаара победит… нет, невозможно. Пусть кто угодно, только не она. О, Геул, не дай этой девушке разрушить мою жизнь».