Текст книги "Хагалаз. Восхождение (СИ)"

Автор книги: Отто Диас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)

Глава 7 Мать

Гелата вернулась в комнату раньше остальных. Голову ломило от душной пьянящей атмосферы. Где-то в груди ноюще покалывало.

Делэль уже спала, хотя снизу доносился неимоверный шум: песни, грохот, смех, скрип стульев, чьи-то крики. Девушка опустилась на ближайшую из кроватей и выглянула в окно. Чёрное небо, чёрные силуэты домов. Дождь молотил по крыше, где-то в отдалении слышался гром. Она обвела глазами мрачную комнату и уставилась в угол, где, как ей показалось, мельтешили странные тени. Гелата пристально всмотрелась в них. Поначалу девушке чудилось, что уставшее сознание издевается на ней, но тени вдруг начали приобретать очертания, затем стали выпуклыми, яркими, видимыми настолько, будто бы находились в лучах солнца, а не были призраками тьмы.

Гелата увидела Энэйн. Девушка стояла к ней вполоборота, склонившись над железным столом. В руке её сверкнул кинжал. Гелата сразу узнала эту чёрную изящную сталь. Небольшой замах – и лезвие погрузилось в чью-то грудь. По другую сторону находился Этцель, внимательно наблюдающий за ритуалом. От движения Энэйн он вздрогнул, но сразу же нахмурился, приняв спокойный заинтересованный вид. Красноголовая медленно разрезала птицу. Часть фиолетовых перьев слетела на пол, обнажив ничем не защищённую плоть. На столе вяло барахталась несчастная сурт. Девушка проводила операцию с видом знатока. Жалобные крики страдающего создания ничуть не трогали её, а железные колья, надёжно удерживающие жертву в тисках, не давали сурт и крохотного шанса на спасение. Лезвие в руке Энэйн скользило по чётко заданному рисунку, как будто заранее знало, как должен выглядеть тот или иной надрез.

Мужчина подвинул к девушке сосуды с широкими горлами, заполненные каким-то прозрачным желе. Энэйн аккуратно, с невообразимой точностью извлекла из тела существа небольшие окровавленные сердца и поместила их внутрь. Сурт уже не двигалась. Энэйн запечатала банки и двинулась к тазу с водой, чтобы отмыть руки. Три небольших тёмно-багровых органа приковали взгляд мага, что замер в лёгкой нерешительности.

– Что теперь? – поинтересовался мужчина.

– Теперь нам нужен эксперимент. Я должна знать, приживётся ли такое сердце в теле мага.

– И как мы это узнаем?

Энэйн подняла голову и лукаво улыбнулась.

– Я пересажу одно тебе. А там посмотрим…

Внизу что-то грохнуло. Послышался девичий визг. Гелата вздрогнула. Образы растворились, будто мгновение назад ничего не происходило, и комната снова погрузилась во мрак. На улице не прекращая лил дождь. Уснула? Или видение наяву? Девушка вспомнила, что первые дни образы приходи к ней во время бодрствования. Неужели снова?

Скрипнули петли, и на пороге показался Элоф. Он был один и выглядел усталым. Задержав взгляд на сидящей во мраке Гелате, юноша вошёл и прикрыл за собой дверь.

– Ещё не спишь?

– Нет.

– Удивительно. Обычно ты первая выпадаешь из мира.

Гелата зевнула и прикрыла рукой рот. Юноша подошёл к ней.

– Так время быстрее утекает. Где Этцель?

– Скоро придёт. Иди ложись рядом с Делэль. У нас нет четырёх кроватей.

Девушка сообразила, что Элоф прав, и нехотя переместилась на койку рядом со спящей малышкой.

– Что ты теперь собираешься делать? – юноша промолчал. – Элоф?

– Убью кого-нибудь, меня арестуют, отправят в тюрьму, а оттуда прямиком на турнир. В таверне много кандидатов на роль жертвы. Куча омерзительных людей.

Гелата вгляделась в его мрачный силуэт. Нервничает? Уверен ли в своих силах и победе? Выглядит серьёзным, но ведь в мире каждый смертен. Внезапно всплывшие воспоминания заставили девушку поёжиться.

– Никак не могу забыть своё первое посещение столицы. Такая же таверна, такой же человек рядом. Словно бы я во временной петле. Помнишь, я назвала тебя Микаэлем? Мы тогда впервые увиделись, но мне показалось… Нет, я была уверена, что ты это он. Даже сейчас, когда я смотрю на тебя, мне кажется, что это какая-то дурная шутка. Всё, что вас отличает – это клеймо. Едва видимый след. Списать бы это на безумие, но стоило заговорить об этом, как твой отец напрягся. Этцель сказал, что она здесь, но я не понимаю, кого он имел в виду.

– Нашу мать, – коротко отозвался Элоф, будто знал наверняка, что других вариантов не существует.

– Мать?

– Тебя это удивляет? Думала, Этцель сам нас на свет породил?

Гелата замешкалась. Она никогда не задумывалась об этом, и с трудом могла представить, что у Этцеля есть полноценная семья.

– Вас?

– У меня есть единоутробный брат, – пояснил юноша. – Мы близнецы.

Гелата почувствовала, как у неё что-то сжимается внутри. Родной брат… так вот, с кем она провела ту ночь! Близнец? Возможно ли такое?

– После нашего рождения мать сбежала, прихватив нас с собой, но по какой-то причине бросила меня по дороге, унеся с собой лишь Микаэля… так ты его назвала. Пусть будет Микаэль, я не знаю, давали ли она нам имена при появлении на свет. С тех пор я ни разу не видел брата, даже не помню его, да и матери тоже. Отец рассказывал, что преследовал её в то время, и благо, нашёл меня лежащего в траве. Я выжил благодаря случаю.

– Но почему она сбежала?

Элоф презрительно хмыкнул.

– Ответ до ужаса банален. Потому что отец на самом деле любил не её. С самого начала его сердце было отдано единственной достойной женщине – Энэйн, что дала ему не просто любовь, но и бесценные знания, вынесенные из Дэррад. Благодаря этому он смог возвыситься не только над людьми, но и над магами, поначалу осудившими его выбор. Его разум – настоящая кладезь, больше известно разве что Энйэн, и я удивлён, что ты до сих пор не ведаешь того же. Этцель всегда хотел вернуть любимую женщину, ту, что призывала магов восстать и забрать полагающееся, а наша мать боялась этого. Она понимала, что в мире сможет жить только одна из них.

Гелата нахмурилась, но от жуткой истории по телу пробежало приятное чувство удовлетворения. Это было не её чувство.

– Почему лишь одна?

– Долгая история, тебе ни к чему знать подробности.

Гелата задумалась. Убаюкивающая колыбельная ливня клонила в сон.

– Ты винишь её за это? Не знаю, что произошло, но думаю, любая женщина на её месте попыталась бы спасти себя и детей. Может, Этцель солгал о том, что она тебя бросила?

– Он не солгал! – вспылил Элоф. – Не солгал, брата она забрала! Бросила меня потому, что двоих было тяжело унести. Я не знаю, по какому принципу она выбирала, но рад, что так произошло. Если ты права, и мой брат действительно беглый раб, то какое будущее ждало бы с ней меня?

– А какое будущее ждёт с ним? Он вырастил сосуд…

– И я буду сосудом! Энэйн напитает силой моё тело, и вместе с отцом они возглавят армию магов. Я не виню Этцеля за то, что он полюбил сильную. Моя мать ничто рядом с ней, я презираю её, не хочу смотреть в лицо этой женщине, пусть отец и продолжает вести её поиски.

– Зачем? – удивилась Гелата. – Если ему нужна Энэйн, то почему бы просто не отпустить твою мать?

– Потому что у матери есть то, то ей не принадлежит. Она знает это, поэтому и сбежала.

Делэль начала ворочаться, и Гелата подвинулась к девочке, осторожно погладив её по волосам.

– Через пару часов я уйду. Надеюсь, у отца не будет с тобой проблем.

Гелата не ответила. Она пристроилась на кровати рядом с девочкой, обняла её и, выдохнув, прикрыла слипающиеся глаза. Послышался тоскливый скрип досок. Элоф отвернулся к стене. «Это и правда меня не касается. История дика и жестока. Делайте что хотите, – думала девушка, – только верните мне моё тело».

Глава 8 Новоприбывшая

Проснулась Хаара рано, когда маг ещё был погружён в глубокий сон. Дождь стих, блёклый свет слабо пробивался через грязные окна, соприкасаясь с тем, до чего удавалось достать. Мелкие капли блестели на стёклах, угрожая оставить разводы после своей недолгой жизни. Несколько минут девушка смотрела на умиротворённое бледное лицо, вытянутые, угловатые черты, излучающие спокойствие, затем аккуратно вылезла из кровати. Босые ступни соприкоснулись с ледяным отрезвляющим полом. Девушка поёжилась. Уставившись в покрытый паутиной угол, она неспешно прокрутила в голове минувшие события и потянулась за беспорядочно раскиданной одеждой.

Хаара не хотела, чтобы Леос проснулся. Минувший разговор казался ей бредовым сном, но чувство, с которым девушка открыла глаза, походило на смесь страха, боли и ненависти. Она двигалась тихо, старалась почти не дышать. В глубине души надеялась, что им больше никогда не придётся свидеться. Посмотреть в эти насмешливые травянистые глаза теперь, будучи отвергнутой, было высшей формой пытки. Как она могла так унизиться, оскорбиться, совершить непростительную глупость? Позволила себе отвлечься от мести, поверила в то, что может быть любима, и потерпела неудачу даже в этом. Утратила единственного друга, не спасла человека, которого в душе так надеялась привлечь на свою сторону, а теперь стала смешной в глазах изгнанника, чья мораль шла вразрез с её собственными принципами. Цепочка неудач, вереница страшных событий – теперь всё должно уйти на второй план, иначе до Лонгрена будет не добраться.

Затянув кожаный пояс, Хаара забрала прислонённое к стене оружие и направилась к двери. Одна из половиц предательски скрипнула под её сапогом, и девушка замерла, украдкой взглянув на кровать. Маг не шелохнулся. Он крепко спал, подложив под голову руку, а длинные чёрные пряди частично падали на молодое лицо. Девушка облегчённо выдохнула, мысленно простилась с мужчиной и покинула скромную комнатушку.

В столь ранний час улицы Архорда были практически пусты. Не спали стражники, некоторые пьяницы и торговцы «ранние пташки», в остальном же сонный город ещё пребывал в статичном состоянии. Хаара потратила чуть больше получаса, чтобы добраться до тюремных ворот, которые неоднократно видела издали, впрочем, находиться по ту сторону ей никогда не доводилось. Дремавшую столицу окутывало молочное полотно тумана. Влажная свежесть, на время поумерившая буйство мерзких запахов, приятно обдавала кожу. К гамме смешавшихся чувств присоединилось любопытство, а мнимый страх вытеснила новообретённая уверенность.

Девушка взобралась на небольшой холм, где скудная растительность успела вырядиться в золото и ржавчину. Впереди высилось мрачное огороженное здание. Хаара сразу приметила ещё непогасшее, мягко вьющееся пламя факелов и несколько мужских фигур, дежуривших у входа. Камни угрожающим хрустом сопровождали уверенную походку. Девушка сделала глубокой вдох. Главное – не спасовать. Завидев её приближение, караульные насторожились и положили руки на эфесы мечей.

– Эй, ты кто? Чего здесь нужно?

Хаара, будто зловещий призрак, выступила из белёсой дымки. Мужчины внимательно присмотрелись к ней. Всего двое. В иных обстоятельствах девушка могла бы выйти из битвы победительницей, но цель её требовала бессилия, опрометчивости, ошибки. Суровые взгляды прожигали нутро.

– Я пришла, чтобы напасть на вас.

Стражники переглянулись, а с уст одного из них сорвалась презрительная усмешка.

– Не в себе что ли?

Хаара осознавала, что выглядит глупо, но почему бы и не прикинуться сумасшедшей? Им не нужна веская причина для нападения, достаточно захотеть. Дабы не затягивать момент, девушка обнажила клинки, и стражники тут же утратили чувство весёлости. Хаара бросилась на ближайшего, но тот вовремя успел вытащить меч, чтобы отразить атаку. Его товарищ оказался смышлёнее. Он незамедлительно нанёс девушке ответный удар. Лязг, взмах, звон, скрип, вздох. Заварушка длилась около минуты. За это время Хаара успела нанести стражникам незначительные увечья, а затем как бы случайно допустила ошибку и позволила им себя скрутить. На нежности мужчины не расщедрились. Ударив девушку несколько раз в живот и по лицу, они прижали её щекой к ледяной земле и стали звать подмогу. Хаара сморщилась от боли. Игра на выживание началась. Отступать было некуда.

***

Запах сырости, мочи и пота настойчиво въедался в лёгкие. Хаара осматривала ледяные мрачные стены – обитель и неизменное пристанище жутких беснующихся теней. Ни единой живой души поблизости. Тихо, как в могиле, и только собственное ровное дыхание не позволяет уверовать в смерть.

Иногда она приближалась к железной двери, прикладывала к ней ухо и слушала. Ни шагов, ни голосов, ни стонов. Обескураживающая гнетущая тьма. «Не хуже, чем везде», – думала девушка, представляя в углу камеры образ Биетит. Беременная женщина будто бы и впрямь была здесь, сверлила её осуждающим томным взором, а Хаара насмехалась над призраком. Она снова в неволе, но уже по собственному желанию, не просто чья-то пленница или раба. Она вернёт себе дом и страну, сделает то, что не сумел её старший брат. На этот раз Хаара готова к сражению. Ничто не испугает и не остановит её.

Живот и челюсть назойливо ломило. Хаара вздохнула, разминая затёкшие конечности, и вдруг услышала, как кто-то приближается. Она отстранилась от двери, и через несколько мгновений щёлкнул замок. На пороге возникла пара высоких мужчин.

– Встань!

Давно дожидаясь чьего-нибудь прихода, Хаара беспрекословно повиновалась. Несмотря на отсутствие сопротивления, стражники заковали ей руки и вывели в плохо освещённый коридор. Девушка бегло осмотрелась. Никаких признаков жизни. Напоминает подземелье. Её толкнули в спину и велели шагать вперёд. Уставившись на широкие плечи первого сопровождающего, Хаара охотно двинулась следом. Вскоре они уткнулись в лестницу и начали подниматься. Рядом послышались голоса, и девушка с любопытством выглянула из-за плеча стражника, шедшего впереди. Навстречу им спускался похожий конвой. Двое надзирателей уводили густо обросшего неотёсанного мужчину, с которым Хаара на мгновение пересеклась взглядом. Её пронзило чувство узнавания, но преступник уже исчез из поля зрения. Девушка обернулась, но тут же получила тумак в плечо и невольно зашагала быстрее. «Тот заключённый, – подумала она, – что победил Лога».

Поднявшись по лестнице, они свернули налево и оказались в более просторном и светлом коридоре. Девушка даже сощурилась с непривычки. Пройдя ещё метров сто, стражники остановились, постучались в какую-то деревянную дверь, затем открыли её и пропихнули Хаару вперёд. Девушка без опаски осмотрелась. Это был скромный кабинет. Широкий дубовый стол, кресло, пара тумб. Высокое узкое окно без занавесок. Паутина в дальнем углу потолка. Ничего лишнего.

Хаара встретилась взглядом с мужчиной преклонного возраста. Он был сед, коротко стрижен, носил усы и выпуклый бронзовый жилет. Девушка с изучающей пристальностью уставилась на него. Отсутствие страха на лице преступницы взволновало и обескуражило незнакомца.

– Это она? – спросил мужчина у стражников так, будто Хаара в комнате отсутствовала.

– Да, господин.

– Так-так… – он забарабанил пальцами по столу, смерив девушку оценивающим взором. – Мне уже доложили об утреннем инциденте, и прежде, чем передать дело судье, я хочу в нём немного разобраться. Надеюсь, вы позволите? – Вопрос был скорее риторическим, но Хаара спокойно ответила:

– Ваше право.

– Если я правильно осведомлён, то этим утром вы, будучи вооружённой двумя клинками, совершили акт нападения на караульных у ворот, в результате чего нанесли им телесные повреждения средней тяжести и были арестованы. Это так?

– Так.

– Каковы ваши мотивы?

– Одному богу известно.

– Молчать или дерзить не в ваших интересах, ведь вы понимаете, чем чревато подобное безрассудство?

– Понимаю, тюремным заключением.

Макнув перо в чернильницу, мужчина что-то записал и странно ухмыльнулся.

– Смотрю, сие бремя нынче не вгоняет в ужас, а зря… Пренеприятное место, тем более для особей женского пола.

– Я полностью признаю вину и не собираюсь препятствовать правосудию.

Мужчина откинулся на спинку кресла, и его брови, выдавая нахлынувшее удивление, слегка дёрнулись вверх.

– Значит, вы признаёте, что совершили нападение по собственной воле, осознавая все его последствия, и отказываетесь называть цель, которую преследовали?

– Верно.

– Как вас зовут?

– Хаара.

– Хаара… – Мужчина словно пробовал её имя на вкус. – Думаю, в таком случае ваше дело будет рассмотрено в быстром порядке. Если вам нечем оправдать свой поступок…

– Нечем.

– Удивительно. – Мужчина выглядел обескураженным. Ему впервые в жизни показалось, что кто-то жаждет осуждения и приговора, но ведь это не могло быть правдой. Кому бы пришло подобное в голову? Начальник тюрьмы отмахнулся от этой мысли. – В таком случае… проводите её…

– Постойте. – Стража собралась вытолкнуть Хаару из комнаты, как вдруг она вновь подала голос. – Я уже могу считать себя приговорённой к заключению?

– Да, вы ведь признались в содеянном. Осталась лишь формальная сторона: передать это дело в суд и подписать документ. Мне кажется, или вы правда жаждете оказаться за решёткой?

– Кажется. Но в таком случае я обязана уведомить вас ещё об одной вещи.

– Какой же? – с любопытством спросил мужчина.

– Я хочу принять участие в турнире.

***

Новая камера, в которой девушке предстояло провести длительные ночи, оказалась чуть просторней и светлей предыдущей. В ней находились узкая замызганная койка и никогда не моющийся горшок для отходов. Пахло ещё отвратительней, к тому же Хаара обнаружила нежелательное соседство. Женщины за решёткой выглядели хуже избитых жизнью проституток. Худощавые, с тёмными кругами под глазами, чёрными, а то и выбитыми зубами, в грязных рваных платьях. Они уставились на неё не столько с любопытством, сколько с лютой ненавистью, ведь Хаара – новое тело, пока ещё многим отличавшееся от них привлекательностью. Запах коллективной неприязни быстро просочился во все тюремные углы.

Как только замок щёлкнул, женщины прильнули к решёткам, чтобы познакомиться с новоприбывшей. Хаара скользнула по ним взглядом и с презрением отвела его. Черноволосая молодуха, на чьих руках красовалась куча багровеющих синяков, приняла этот жест за личное оскорбление и смачно харкнула через прутья на пол новой обители Хаары. Принцессу покоробило, но вступать в перепалку из-за ерунды казалось ей неразумным.

Она уселась на койку и, скрестив пальцы в замок, выдавила кривую брезгливую усмешку.

– Чего лыбишься?

– Забавно, когда третьесортные люди пытаются доказать чувство собственного превосходства, при этом находя всё новые способы себя унизить.

– Надо же, как смело для суки, что ещё и дня не провела в этих стенах. Ну-ка иди сюда и повтори…

Высокий до мерзости елейный голос резал слух и совершенно не сочетался с внешним видом говорящей. Хаара не двинулась с места. Она уставилась на осмелевшую задиру. Пытливый насмешливый взгляд выводил черноволосую из себя.

– Проблемы?

– А ты ещё не заметила? – Незнакомка гадко хохотнула. Хаара пожала плечами. – Такая дура или прикидываешься?

– Не понимаю, о чём ты.

– Да не переживай, скоро поймёшь. Зря ты себя кем-то возомнила, у всех здесь сидящих одна судьба, но кому-то может не повезти сильнее… Ну, знаешь, спи чутко. – Из камер раздался издевательский женский смех. Хаара промолчала. Угрозы черноволосой не произвели на неё должного впечатления, в конце концов, что они стоили после всего уже пережитого? «Хуже не будет, – решила Хаара, вспомнив Лакуду, Рийск и Дэррад. – А судьба у людей изначально разная, и уж точно никто не повторит мою».

Глава 9 Последняя встреча

– Садись, я расскажу тебе кое-что.

Видя, что урок начнётся не с практики, Блэйр, в душе порадовавшись редкой возможности поговорить, опустился на холодный пол. Со дня их первой встречи прошло много времени, но перед мужчиной был всё тот же загадочный сициланец, жрец, любящий изъясняться образно, выдерживать длительные паузы и не договаривать. Бесстрастное гладко выбритое лицо не менялось день ото дня, Джаваха будто пребывал в двух пространствах одновременно, и иногда Блэйру казалось, что его мало трогают мирские заботы. Он делал свою странную работу, находясь в заключении, и вряд ли получал взамен что-то сто́ящее. Мотивация Джавахи выглядела странно, а скудный спектр эмоций порой наталкивал на мысль о его нечеловеческом происхождении. Даже заметив, что Блэйр приготовился слушать, он не спешил раскрыть рта, и мужчина, воспользовавшись удобным моментом, мысленно вернулся к случайной встрече, свершившейся несколько минут назад. Незнакомая девушка столь странно посмотрела на него… как-то остро, въедливо. Новая заключённая? Блэйру почти не удавалось пересечься в тюрьме с особями женского пола. Её, скорее всего, он тоже никогда не увидит вновь. Мужчине начинало казаться, что он упускает нечто важное в жизни. А впрочем, выйдет на свободу и после подумает об этом. К чему забивать голову каким-то мимолётным происшествием?

Она была красива. Красива? Нет, что он мог разглядеть в полумраке? Да и времени прошло слишком мало. Больное, уставшее от серости воображение решило за что-то зацепиться, и вот… А между тем завтра он уже не будет помнить о той случайной встрече.

Болезненная пульсация, ударившая в висок, отвлекла мужчину от воссоздания туманного образа.

– Я сегодня видел сон, – вдруг заговорил Джаваха, – а проснувшись, осознал, что они уже здесь… Близнецы в Архорде, Блэйр.

Мужчина не так много знал о близнецах, коими грезил сициланец, но от его слов Блэйра покоробило. В их первую встречу Джаваха рассказал о том, как попал в Архорд, ведо́мый снами и видениями о таинственном зле, о детях, которых собирался убить, но не смог отыскать. Теперь же момент был упущен, но жрец по-прежнему верил в то, что его священная миссия должна прийти к завершению, что гатжо не просто так распорядилась обстоятельствами, и Блэйр неслучайно попал на арену веларов.

– Я видел лица, юные, ещё не искалеченные временем, им сейчас должно быть не больше семнадцати. Один живёт за стенами, что выше тюремных, а второй находится под покровительством страшной силы. Возможно, его сопровождают опытные маги, я не смог их разглядеть, только почувствовал кровь и… – сициланец оборвался на полуслове.

– В мире полно юношей, стен и магов. Что мне делать с этой информацией?

Джаваха стрельнул в Блэйра недовольным взглядом. «Непоследовательный», – подумал мужчина и больше не решился перебивать.

– Мне уже не покинуть этой тюрьмы, но у тебя будет шанс. Ты находишься в петле, которая отвергла меня. Пусть пока и не знаешь, но ты связан с теми, о ком я говорю.

– Из-за девушки, которую спас? Ты упомянул, что она причина грядущих бедствий.

– Она инструмент, а вот в чьих руках, мне, увы, неведомо.

– Благородство и добрые побуждения себя не оправдывают? Признаться, я уже неоднократно пожалел о том дне.

– Не терзайся чувством вины. То, о чём я говорю, произошло бы и без твоего вмешательства, может, чуть позже, но неизбежно бы произошло.

– Утешает, – съязвил мужчина. – Значит, все беды, постигнувшие род людской – не моя ответственность.

– Это ответственность предупреждённых. Долг каждого, кто заметил костёр, потушить его прежде, чем тот превратится в пожар.

– И что это значит? Я должен найти её?

– Она сама тебя найдёт.

Блэйру показалось, что его учитель не в себе. Как-то странно побледнело его лицо, а мудрые спокойные глаза превратились в потухающую оплавленную свечу.

– Грядут колоссальные перемены. Во сне я видел стаю эрий, в безумстве кружащих над Ревердасом, и летящих дальше, на юг, восток и запад. Война, о которой я говорил, близко. Время смерти уже настало. Я чувствую, как воздух пронизывают её яды. Послушай, Блэйр… это наша последняя встреча.

– Последняя? – Мужчина насторожился. Его вдруг пронзили чувства неотвратимости, безысходности, страха. – Почему?

– Так нужно. И я хочу, чтобы ты знал – никому нельзя верить. Никому, слышишь? Когда вновь встретишь ту, которую спас, ты должен убить её прежде, чем она разгадает твоё намерение.

– За что? Как она и эти близнецы повлияют на разруху в мире? На войну? Джаваха, я совсем запутался.

Убивать девушек в планы Блэйра не входило. Это было ниже его достоинства. К тому же он спас её и вытерпел все эти дни в тюрьме не для того, чтобы занести клинок. От недовольства и возмущения мужчина скрипнул зубами, но вовремя остановился, чтобы не вспылить.

– Вообрази телегу. Если спилить колёса, она не поедет. Точно так же и здесь. Телега не должна поехать, Блэйр.

– Телега? – Излучающий раздражение мужчина нахмурился. – Но ведь близнецы родились раньше, чем я спас эту девушку. Если бы не спас, было бы иначе? Ты ведь сам сказал, что…

– Иначе быть не могло, – оборвал жрец. – Гаджо так повелела, нам оставалось лишь подчиниться.

– И если эти люди умрут теперь, войны не будет?

– Будет, – внезапно возразил сициланец, – но в этом случае Ревердас сможет выстоять, и разрушения последуют куда меньшего масштаба. К сожалению, не только названные мною люди – причины грядущего бедствия, но если на арене тебе удастся лишить жизни ту, к кому твоё сердце будет сильнее всего стремиться, тысячи людей будут спасены.

– Что? – Блэйру показалось, будто он находится в абсурдном сне. Мужчина снова ничего не понимал. Зло, близнецы, девушка из леса, а теперь… кто? Очередная пешка в игре судеб? Арена – место крови и смерти. Там бьются воры, насильники, убийцы и рабы, с чего бы Блэйру вдруг стать к кому-то неравнодушным? Очередное безумное видение Джавахи? Бред! Блэйр чувствовал, что начинает скептически относиться к словам сициланца, и единственным, что не давало ему до конца усомниться, был факт знания Джавахи о случившимся в лесу. – О ком ты?

– Вскоре поймёшь. Сейчас ты полон сомнений, но запомни то, что я тебе сказал. Я прибыл сюда, осознавая, что уже не вернусь в Сицилан, не просто, чтобы спасти от напасти Ревердас и его жителей. Надвигающаяся катастрофа куда страшнее, и болезнь, зародившаяся здесь, стремительно поползёт в другие страны. Уверен, жрецы обоих континентов тоже чувствуют неладное, и волнения скоро охватят не один уголок. Знание – это оружие. Воспользуйся им.

– Я тебя понял, – как можно увереннее сказал Блэйр, хотя мысли Джавахи до сих пор не могли всецело проникнуть в его голову. Близнецы, убийства, сумбур из видений… как это можно было воспринять? Сициланец почувствовал сомнение велара, но решил не подать виду. Время истекало.

– Я верю в то, что ты найдёшь в себе силы противостоять. Слушай голос разума. Только разума, Блэйр.

Мужчина кивнул. Это было несложно, ведь именно трезвый разум помогал ему одерживать победы и продлевать жизнь до сих пор.