Текст книги "Хагалаз. Восхождение (СИ)"

Автор книги: Отто Диас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

Глава 19 Лекарь

Блэйр застонал от боли, когда лекарь оторвал лоскут рубахи от раны с запёкшейся кровью. Тюремный лазарет поражал своим зловонием, в нём будто разлагалось сразу несколько трупов.

– Рана неглубокая, жить будешь. Главное – обработать, потому что гниение чревато.

Блэйр взглянул на багровеющий бок и тяжко вздохнул. Давно он не получал подобных увечий. Рана издевательски саднила, пульсировала. Неосторожность могла стоить жизни. Войди лезвие чуть глубже, он бы здесь уже не сидел. А ведь это лишь первый бой. Чем дальше, тем сложнее, на арене остаются сильнейшие. Блэйр поднял встревоженный взгляд. У дверного косяка, скрестив руки на груди, стоял Арравел, и лицо его было необычайно серым, будто бы источник счастья и дохода вот-вот должен был умереть.

– Эфей, ты ведь поможешь ему?

– Конечно, милорд. Что за дело…

Приободрившись, Арравел кивнул и взглянул на побледневшего Блэйра.

– Не бойся, Эфей – полукровка. Он быстро поставит тебя на ноги.

Блэйр бегло окинул взглядом лекаря, ничем внешне не отличающегося от человека. Средний рост, коротко стриженные светлые волосы, довольно выразительные заострённые черты лица. Он отстранился, подошёл к столу и начал звенеть склянками, что-то неспешно приготовляя.

– Поздравляю с победой. Минус три соперника – это хороший шаг на пути к финалу. Но тебе следует быть осторожным. Такие раны могут сыграть плохую шутку. Боль затмит глаза, пусть на мгновение, и всё… кто-нибудь тебя уже прикончит.

– Знаю, – сухо отозвался Блэйр. Во время битвы боль чувствуется притуплено. Все мысли заняты одним – желанием выжить, и незначительная рана не доставляет много хлопот. Однако сейчас, когда опасность миновала, чувство, будто в теле поворачивают раскалённый нож, усиливалось.

– Новой жеребьёвки не было?

– Нет, следующие пять дней будут идти бои за первичное отсеивание, ещё не известно, кто пройдёт во второй тур. У меня есть время восстановиться.

– Это хорошо. Сам-то ты уже всех успел оценить? Есть соперники, о которых стоит беспокоиться?

Блэйр призадумался, вспоминая слова Канутуса и собственное дурное предчувствие.

– Таковые есть всегда. Никого нельзя недооценивать.

– Из тройки, что осталась сегодня, надежду подаёшь только ты. Да и толпа тебя уже знает, а массовая поддержка поднимает дух.

Эфей принёс чашу с водой, смочил тряпку и начал промывать Блэйру рану. Мужчина стиснул зубы и отвернулся. Воскресив в мыслях победителей первых битв, он вдруг усомнился в утверждении лорда.

– А Хаара? Она вышла с арены, не получив и царапины. Неужели не внушает опасений?

Арравел усмехнулся.

– Та милая девушка? Она меня позабавила. Это была лёгкая победа, ты же видел её соперницу: глупая, неадекватная, не знающая ни правил нападения, ни приёмов защиты. Их бой выглядел так, будто мышь пыталась напасть на кота. Коту надоело, и он прихлопнул её лапой. Но мы же понимаем, что такого больше не повторится. У Хаары нет шансов. Она умеет держать меч, но от природы слаба в силу пола.

Блэйр ничего не ответил. Он видел этот бой, знал, что между девушками произошло перед жеребьёвкой, и как никто лучше понимал, в чём было преимущество Хаары. Но стала бы эта девушка являться сюда, если бы ничего не умела? Может, она окажется не такой уж лёгкой добычей?

Эфей закончил промывать рану и принялся замазывать её дурно пахнущей зеленоватой консистенцией. Кожу начало жечь, но Блэйр подавил рвущийся из груди стон. Как он допустил такую глупость? Позволил себе открыться перед врагом. Джаваха был бы недоволен. Интересно, наблюдает ли за Блэйром его дух?

Закончив обработку раны, Эфей перевязал её, и Блэйру разрешили подняться. Мужчина несказанно обрадовался возможности покинуть это смрадное место. За дверью его дожидалась стража и человек, которого Арравел приставил к нему в качестве защиты. Это был высокий крупный мужик, явно неместный судя по бронзовому оттенку кожи. Лорд представил его как Хуана. Блэйр кивнул в знак приветствия и некоторой признательности. Телохранитель оказался неразговорчивым. Так было даже лучше, Блэйр и сам не любил разглагольствовать.

Вернувшись в камеру, он тут же попал под обстрел вопросами от взбудораженного Канутуса, и кратко пересказал ему исход минувших боёв. Соседу на арену предстояло отправиться завтра, и он уже предвкушал грядущую схватку.

– Мой соперник – Себастьян. Я о нём рассказывал, если помнишь. Непростое будет сражение.

– Из наёмников?

Канутус кивнул.

– Но я в своих силах уверен. Пусть он хоть начальник королевской стражи, я покажу, кто настоящий воин.

Блэйр уселся так, чтобы лишний раз не тревожить ноющую рану.

– Значит, та девчонка вышла сухой из воды? Не завидую тому, кто будет её соперником.

– Почему? – удивился Блэйр. – Неужто страх берёт?

Канутус сморщился.

– Сражаться с женщиной – недостойно. Их надобно любить, а не убивать. Но кому-то выбирать не придётся.

С этим утверждением было сложно не согласиться. Блэйра тоже пугала перспектива оказаться соперником Хаары, не потому, что он робел перед её силой, а потому, что не мог представить, как поднимет оружие на девушку. Он ведь оказался в тюрьме потому, что вступился за слабый пол. Неужели судьба отнесётся к нему со всей строгостью и бесчестно воздаст за содеянное? Слова Джавахи всё не шли из головы. Несмотря на то что девушка держалась особняком, и крайне неохотно шла на контакт, Блэйру казалось, что их связывает незримая нить.

Глава 20 Жребий

Солнечный диск скрылся за раскидистой серой тучей, и сразу стало прохладно. Блэйр поёжился. На пустующей арене собралось восемнадцать выживших после первого боя веларов. Атмосфера сделалась напряжённой, ведь каждый осознавал своё шаткое положение. Сегодня их восемнадцать, через неделю девять, а потом и вовсе один. Приятельские разговоры сошли на нет. Все оценивающе осматривали друг друга, гадая, с кем предстоит сразиться.

Блэйр сидел рядом с Канутусом, но практически не сводил взгляда с Хаары. Неприступная дева держалась в стороне ото всех, и волчий взор её заставлял мужчину усомниться в слабости женского пола. Время беспощадно тянулось. Выяснить, кто она и за что осуждена, Блэйру так и не удалось, однако любопытство распирало мужчину.

«Если она умрёт, тысячи будут спасены. Так сказал Джаваха, но почему? Неужели эта девушка вправду что-то скрывает, и Харон не просто так заподозрила в ней неладное? Нет, ведь если бы она была магом, верры бы точно обнаружили это. Я просто накручиваю. Поверил жрецу, но где подтверждение того, что он не ошибался?» Блэйр знал, что доказательства в нём самом. Как бы ни стремился он уверить себя, что его любопытство связано с сомнительным заявлением сициланца, причина заключалась совсем в другом. Она ему нравилась. Блэйр не знал почему, но эти правильные холодные черты лица его пленили. Хаара несколько раз являлась к нему во сне, и мужчина чувствовал в этом странность, ведь едва её знал. Может, так на нём сказывалось заключение? Он давно не видел женщин, а теперь первая и единственная из них казалась ему существом чуть ли не сверхъестественным.

Трезвость мысли вернулась, когда эхо угасающей от полученного увечья боли пронеслось по телу. На арену вышли трое мужчин в доспехах, неся с собой небольшие коричневые мешочки. Велары встрепенулись и поднялись. Им приказали выстроиться в линию. Начиналась новая жеребьёвка.

Блэйр мысленно пожелал, чтобы соперником его не оказалась Хаара. Мужчине подумалось, что все велары сделали то же самое. Наверное, лишь неуверенные или слабые пожелали бы сразиться с девушкой. Но кто бы такую инициативу стал уважать?

Все по очереди вытаскивали из мешочка по камню. Нащупав несколько холодных минералов, Блэйр помедлил. Только бы не прогадать с выбором. На спине выступил ледяной пот.

– Давай быстрее, – поторопил его мужчина, и Блэйр, наконец, сделал выбор. Ему было страшно смотреть на цвет, и он выждал, пока жеребьёвка закончится, а имена соперников начнут вносить в список.

В руках Хаары оказался белый камень. Её имя вписали одним из первых. Блэйр не без страха разжал ладонь. Синий. От сердца мужчины отлегло. Не ему с ней драться. Рядом с облегчением вздохнул Канутус. Его камень был красным.

– Хаара и Бран. – Записал мужчина, обнаружив ещё один белый камень у велара. Блэйр заметил, что её соперник – долговязый, который обратил всеобщее внимание на девушку в день их первого сбора, назвав её «ещё одной бабой». Кто-то в строю презрительно хохотнул, и Бран, видимо, посчитав это оскорблением, решил возмутиться.

– Почему я с бабой? Я не какой-то жалкий трус или слабак!

– Заткнись, – спокойно отозвался мужчина, записывающий имена.

– Пусть её выпрут! Бабам не место на арене!

– Нет такого правила. Сам её и выпрешь.

Хохот повторился. Девушка молчала, и со своего места Блэйр не мог видеть выражения её лица. Задел ли Хаару этот выпад? В конце концов, местные головорезы её точно не уважали, и ей стоило подобное предвидеть. Долговязый смачно выругался и заткнулся лишь тогда, когда ему пригрозили расправой.

– Блэйр и Гектор, – объявили следующую пару. Мужчину передёрнуло. Он вспомнил слова Канутуса об этом наёмнике и не без содрогания нашёл здоровяка взглядом. Кирпичное, испещрённое шрамами лицо исказила ухмылка. Блэйр понял, что это была угроза в его адрес. Канутус шепнул ему слова соболезнования, но легче от этого не стало.

Цветные камни попросили бросить обратно в мешки. Хаара бегло окинула взглядом своего занервничавшего недовольного оппонента. Девушку оскорбляло то, что её не считали достойной соперницей. Не объектом всеобщего презрения она хотела стать. «Ну ничего, пусть расслабятся и думают, что мне нечего им противопоставить. Тем легче будет убить каждого. Да и к чему мне признание каторжников, которые уже одной ногой в могиле? Убив Лонгрена, я получу признание всего Ревердаса».

***

В трактире было душно. Запахи эля, жаркого и пота смешивались в едкую вонь, приправленную приторно-сладкими духами и сыростью. Какая-то женщина громко смеялась и взвизгивала на коленях ухмыляющегося мужика, когда тот хватал её за грудь, рядом пьяная шайка приезжих играла в карты.

– В этом году там и женщины участвуют. Видел? Осталась, правда, одна.

Мужчина устало отхлебнул эля и прислушался к разговору двоих, расположившихся неподалёку завсегдатаев.

– Ты про ту блондинку? Занесла ж её нелёгкая. Будет жаль наблюдать за тем, как такую красоту превратят в кусок мяса. – Говоривший жадно хлебнул медовухи. – Мне нравится тип женщин, умеющих постоять за себя. Лучше, чем в бою, они только в кровати.

Его сосед хохотнул.

– Можно подумать, ты с ними спал.

– Ещё как спал, и с этой бы покувыркался.

– Да брось, она вон Дорис и в подмётки не годится. Лицом не вышла, да и тело у неё слишком жилистое, ухватиться не за что.

Карлайл напрягся. Блондинка на арене? Уж не о Хааре ли речь? Неужели она всё-таки жива и очутилась по ту сторону изгороди? Нет, быть такого не может. Принцессе бы не хватило безрассудства, а с другой стороны… она ведь сбежала. Куда? За какой целью? Его столь длительные и неустанные поиски оказались напрасными. Мужчина до сих пор корил себя за то, что так быстро утратил её след, и что не смог найти никаких зацепок, ведущих к принцессе. С тех пор как они разделились, её взбалмошный образ являлся ему тянущимися мрачными ночами. Иногда Карлайл видел, как она скачет галопом, подпрыгивая в седле, ускользая от него в бессмысленной погоне. Иной раз ему являлось бледное окровавленное лицо, а посиневшие губы обвиняли в том, что он не защитил её. В конце концов Карлайлу начало казаться, что девушка мертва, убита где-нибудь на дороге, или, хуже того, попала в рабство. Он день и ночь молился Геул, но не получал ответа, ни единого намёка на место её положения.

Отчаявшись и укоряя себя за непростительную ошибку, мужчина был готов топить несчастье в алкоголе и бросаться на меч, но вот, едва его немолодое тело заныло от кислого напитка, до ушей донёсся разговор, одновременно вернувший Карлайлу надежду и испугавший его.

Если речь действительно идёт о Хааре, значит, она ещё жива и ей удалось попасть на арену! Но с другой стороны… долго ли девушке ещё осталось жить? А если это не она, значит, судьба принцессы так и останется покрыта мраком. Возможно, наследница действительно уже мертва. Он должен был немедленно об этом разузнать!

Отодвинув кружку с элем, Карлайл подорвался и приблизился к беседующим мужчинам.

– Та девушка, о которой вы говорите, как её зовут? Вам известно?

Товарищи недоумённо переглянулись.

– Хаара, кажется, – промямлил один из них, и Карлайл похолодел.

Глава 21 Долговязый

Ясное небо простёрлось над головами возбуждённой скандирующей толпы. Два велара сошлись в схватке, и уже несколько минут держали в напряжении зрителей. Никто не желал уступать. Хаара следила за боем с толикой любопытства, сердцем не переживая ни за одного из сражающихся. Блэйр в задумчивости сидел неподалёку, и девушка удивилась тому, что сегодня мужчина не подошёл к ней и даже не попытался приветствовать. «Может, я оттолкнула его своим поведением? – размышляла Хаара, временами отвлекаясь от боя и переводя взгляд на мужчину. – Впрочем, мне ли об этом переживать? Нужно сосредоточиться на грядущей схватке».

Неподалёку сновал долговязый Бран. В качестве оружия он избрал двуручный меч, и у Хаары скользнула мысль, что грядущее сражение будет сложнее предыдущего. Девушке, однако, помнилось, что Бран не воспринимал её всерьёз, а недооценка соперника – страшная ошибка на арене. Импульсивный и не обладающий внушительной физической силой мужчина Хаару почти не страшил. Однако соперник Блэйра из всех присутствующих казался самым опасным и знающим своё дело воином. Широкоплечий, высокий, с лицом, испещрённым порезами, он отталкивал внешностью и жуткими ругательствами, временами срывающимися с уст. На затылке его болталась тонкая коса, глаза были чёрными, как у чудовища ночи. Хаара наблюдала за тем, как широко раздуваются его ноздри при каждом вздохе, испытывая при этом лёгкое чувство отвращения. В глубине души она опасалась, что Блэйр не сможет ему противостоять.

Периодически следя за боем, она вспоминала, как паршиво чувствовала себя в прошлый раз, проигнорировав раненого мужчину. В ней как будто боролись два человека. Один говорил: «ты никому ничего не должна, эти люди скоро умрут, думай о себе», а другой подсказывал: «вреда не будет, разве плохо провести эти дни в чьей-то компании?» И где-то на задворках разума тихий голос нашёптывал: «наверное, он, как и все, меня презирает».

Один из сражающихся вскрикнул и рухнул на песок. Хаара отошла, чувствуя приближающийся конец схватки. Сейчас на арену отправят её или Блэйра. Мужчина задумчиво взирал на врата, но спины стражников мешали рассмотреть происходящее.

– Как рана? – словно бы невзначай спросила девушка, увидев, что стоит достаточно близко к мужчине. Блэйр, удивлённый вопросом, ответил не сразу. Он поднял голову, и взгляд его как будто прояснился.

– Заживает.

Девушка промолчала, ощутив сковывающую неловкость, и мысленно выругала себя за попытку проявить участие. Блэйр ничего не спросил в ответ, а завести разговор сама она не хотела. Стражники повалили на арену, чтобы вынести оттуда труп. Объявили следующую пару: Хаара и Бран. Девушка сразу же выкинула из головы все отвлекающие мысли. Долговязый смотрел на неё, как смотрят разбойники перед тем, как надругаться над своей жертвой. Хаара знала этот взгляд, ненавидела его, и внезапно всплывшие воспоминания о днях, проведённых в Рийске, вызвали в ней гнев.

– Будь осторожна, – сказал ей Блэйр каким-то необычайно смягчившимся голосом, и девушка вздрогнула. Ей показалось, что рядом находится Леоссар, и собственное глупое неосуществимое желание, внезапно вырвавшееся из подсознания, окатило её волной скорби и негодования. Только бы не о нём сейчас думать! Хаара не знала, присутствует ли маг на арене и наблюдает ли за ней, не знала, хочет ли видеть его, поскольку одна её часть страстно желала этого, а другая надеялась избежать.

Она кивнула Блэйру и поспешила на гудящую от волнения арену. Сейчас Хаара снова увидит врага, беззаботно взирающего на кровопролития сверху, его молодую жену и предателя. Ничто не стимулировало девушку к битве так, как эти ненавистные лица.

Хаара крепко сжимала мечи. Бран, остановившийся в нескольких метрах от неё, с издёвкой смотрел исподлобья. На мгновение девушке показалось, что он не в своём уме: так лихорадочно забегали его глаза, а губы вытянулись в презрительной улыбке.

– Хочешь быстрой смерти или медленной?!

Девушка едва расслышала его крик в бушующем гуле, но не потрудилась ответить, в конце концов, это не детская забава. Её молчание стало для Брана вызовом, и он перешёл от слов к действиям.

Стремительно рванув вперёд, мужчина занёс меч, чтобы нанести секущий косой удар. Хаара отскочила, миновав атаку, но противник немедля атаковал снова. Звон, свист, хруст песка. Девушка парировала удар за ударом, удивляясь, как столь слабый на вид человек умело орудует мечом. Он был быстр и не скуп на подлости. Пару раз Хаара едва не поддалась на ложные выпады.

Несколько минут она только и делала, что отражала летящий град ударов, но поняв, что такая тактика мало к чему приведёт, решила самостоятельно перейти в нападение. Финт, секущий удар. Соперник увернулся и принял оборонительную стойку. Девушка напала, взмахнув правой рукой, и намереваясь нанести секущий удар в голову. Она надеялась, что Бран поднимет меч для защиты, и у неё будет время нанести второй удар по низу, однако вдруг мужчина присел. Хаара ужаснулась, понимая, что инерция уже не даст ей остановиться, и в последнюю секунду подалась в сторону, миновав летящее в живот лезвие. Удар мог стать для неё роковым, и всё-таки меч прошёлся по коже, распоров незащищённый бок. Девушка вскрикнула от боли, развернулась, и прежде, чем Бран успел сменить атакующее положение, нанесла ему секущий удар вдоль шеи и ключицы. Мужчина подался назад, и полученное ранение не лишило его жизни.

Режущая боль одновременно испугала и разозлила Хаару. Получать увечья в бою неприятно, особенно на глазах многотысячной толпы. Она чувствовала, что Лонгрен пристально наблюдает, ждёт кровавой расправы. В висках пульсировало. Загнанный в клетку зверь. Любой её проступок – для него развлечение. Неужели она позволит врагу увидеть смерть последнего Дефоу?

Абстрагируясь от терзающего чувства в окровавленном боку, девушка полностью отдалась гневу. Снова зазвенела сталь. Арена гудела, скандировала, топала. Хаара не слышала, чьи имена выкрикивали, в голове её была только одна мысль: «убить», и, не обращая внимания на внешние раздражители, она размахивала мечами, делала выпады, всячески пыталась достать уже начавшего воспринимать её всерьёз врага.

Бран отлично держался, но под упорным натиском девушки начал потихоньку сдавать. Он был неглуп, но страх, возникший в результате того, что его представления о собственном превосходстве были разбиты вдребезги, душил его. Мужчина начал допускать ошибки. Он заблокировал два меча девушки, когда та оказалась к нему почти впритык.

– Да откуда в тебе столько силы? – оскалившись, процедил он, пытаясь отвлечь Хаару разговором, но та не отреагировала. Она резко отвела один из клинков и рубанула мужчину под коленями, затем отстранилась, и когда руки Брана, оказывающие до сего момента давление, по инерции опустились, Хаара подалась вперёд, заблокировала его меч левым клинком, а правым рассекла ничем не защищённое горло. Сдавленный предсмертный хрип утонул в ревущей симфонии возгласов. Мужчина выронил клинок, опустился на колени, затем рухнули лицом в песок.

Хаара взирала на его труп, не чувствуя отвращения. Никакой тошноты от крови. Мир превратился в цветастое кричащее пятно. В голове звенело, пульсация стала болезненной. Девушке показалось, что прошло мгновение, прежде чем на арене возникли стражники и увели её оттуда. Лишь очутившись за стеной, она наконец начала освобождаться от тисков ярости. Вернулось чувство реальности и принесло с собой вспышку страха. Хаара схватилась за горящий бок. Рука её тут же стала влажной и липкой.

Опустившись на ближайшую скамью, девушка поискала глазами Блэйра, но не обнаружила его. Мужчину уже увели, а спины любопытных стражников загородили ей обзор. Подняться не было сил. Хаара тяжело дышала, стараясь сконцентрироваться на чём-то и перетерпеть разгорающуюся боль. Расплывчатый силуэт Рамерия возник перед ней и протянул ковш с водой. Девушка моргнула, пытаясь сфокусироваться на говорящем образе, и даже подняла руку, однако пальцы схватили пустоту. Волна жара обуяла тело, на мгновение стало совсем невмоготу. Силуэт Рамерия растворился. Мир поплыл, а затем его пожрала чернота.