Текст книги "Хагалаз. Восхождение (СИ)"

Автор книги: Отто Диас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц)

Глава 10 Бремя

– Нам не опасно видеться в такой час? – настороженно поинтересовался Микаэль, украдкой глядя по сторонам. В саду было тихо и пустынно, лишь желтеющая листва уныло покачивалась от слабых порывов ветра. Настало обеденное время. Солнце изредка выглядывало из-за вереницы тянущихся рваных туч. Мисора, на лицо которой пала тревожная дрожащая тень, плотнее закуталась в тёплую мантию.

– Вовсе нет. Его Величество уже второй день пропадает в кабинете совета, настолько отдался делам, что ни королева, ни даже я, не можем его отвлечь. Но мне оттого и радостно. Надоело быть подстилкой.

Слова женщины Микаэля не слишком убедили. Его юный лоб изуродовала тревожная морщина. Мисора напряжённо поджала губы.

– Что-то случилось?

– Да, похоже на то. Точнее, определённо случилось, два дня назад… – женщина вдруг замолчала. – А впрочем, король пока не хочет говорить это во всеуслышание, и хранить молчание – мой долг.

– Я не стану пытать вас.

Мисора расхохоталась.

– Как будто бы ты сумел даже при желании. Ну, знаешь, некоторые могут решить, что у женщин моего типа нет ни совести, ни чувства ответственности, и что мы принадлежим тому, кто первый схватит, но это оскорбительное заблуждение. Между прочим, я беспокоюсь о будущем этой страны, хотя бы потому, что являюсь её частью. А то, что король допустил меня к приёму… это вроде как делает мне честь, даже льстит.

Микаэль улыбнулся в ответ.

– Стало быть, вы не просто подстилка.

Мисора резко повела плечом и горделиво вскинула подбородок.

– Как мало ты понимаешь!

– Вам что-то нужно? Моя работа не дремлет вне зависимости от того, где находится король.

– Какой грубый предлог, чтобы не составить мне компанию. – Женщина презрительно хмыкнула и обвела взглядом увядающий сад. – Мне просто хотелось пройтись с тобой, ведь в стенах этого замка у меня нет иного друга, а одиночество угнетает и старит. Знаешь, с тех пор как королева Наоми забеременела, меня терзает страх, что Его Величество откажется от меня.

– Вам ведь надоело быть подстилкой, разве нет?

– Конечно! – Мисора метнула в Микаэля острый взгляд, а тот недоумённо вскинул брови. – Но ты представь, что будет ждать меня, если я перестану ею быть! Сейчас я хорошо одеваюсь, ем, присутствую на королевских приёмах. Этот период жизни, определённо, по-своему прекрасен, и мне не хочется вновь оказаться на задворках мира или кормить своей плотью червей в яме. Ответь Микаэль, хорошо ли я выгляжу?

– Вы прекрасны, – честно признался юноша, – очень молоды и свежи.

– Молода! Ах, если бы… Я уповаю лишь на то, что Наоми окончательно зачахнет. Она ненавидит меня, я знаю. Ужасно терпеть оскорбления и не иметь возможности на них ответить. Тебе и не вообразить, как дерзко она со мною обходится! А я, признаюсь, прежде не видела в ней соперницу. Сложно поверить, что король вообще её захотел.

– Как вы можете о таком говорить? Если кто-нибудь услышит…

– Кто-нибудь? Здесь только мы! – Мисора оглянулась и, вскинув руки, покружилась. Микаэль пытался распознать, действительно ли она страдает или решила устроить спектакль. – А в твоей верности, дорогой друг, я не сомневаюсь, потому что если ты решишь предать меня… – она выдержала акцентирующую паузу, – то горько об этом пожалеешь.

– У меня и в мыслях не было, – поспешил оправдаться юноша. Игривый взгляд Мисоры его выжигал. Микаэлю хотелось верить, что под её «друг» скрывается истинное страстное желание, но первому открыть свои похотливые мысли он бы никогда не решился. А королевская наложница уже несколько месяцев держала его рядом, и в то же время далеко.

***

Наоми сильно тошнило. Служанки только и успевали менять горшки, как девушке вновь становилось не по себе. Кругом шла голова, на глаза наворачивались слёзы, сон никак не приходил, чтобы успокоить разбушевавшийся организм. Во мрачной комнате царила духота и смрад, но королева запрещала открывать окно. Ей казалось, что дневной свет станет смертельным, испепелит её, заставит расплавиться. По бледным вискам скатывались крохотные капельки пота.

– Ваше Величество, попейте, – одна из служанок протянула Наоми фужер. Королева сделала пару глотков и, обессилев, рухнула на подушки. Тело трясло и ломало. На лбу выступила испарина. – Мы позвали господина Периция, Ваше Величество. Он даст вам микстуру.

– Нет, – воспротивилась Наоми, – я в порядке. Периций говорил, с беременными женщинами часто такое бывает, беспокоиться не о чем. Просто во мне зреет будущий наследник. Мой крепкий и отважный сын. – Девушка положила руки на ещё не сильно округлившийся живот.

– Что-нибудь принести, Ваше Величество?

– Нет, оставьте меня. Я хочу… поспать.

Служанки поклонились и вышли из спальни. Наоми тяжко выдохнула и уставилась в стену. Из головы никак не выходили известия о захвате Ютры. Что-то назревало. У девушки не хватало сил выйти и узнать подробности, скорее, в душе она даже желала от них отгородиться. Дурнота спасала от страшной правды, и между тем приносила столько мучений.

Лонгрен не появлялся. Наоми радовалась, что он не видит её в таком состоянии. Сейчас король занят делами поважнее, думает, как противостоять внезапно возникшему врагу, распоряжается чьими-то жизнями. Война с Иннун – одна эта мысль вызывала у Наоми ужас. Маги в Ревердасе были обществом второсортным, а уж изгнанники и вовсе служили мишенью для разного рода охотников. Их ненавидели. Ненавидели потому, что боялись. Наоми, ни разу не видевшая Иннун воочию, была сильно встревожена. Ночью она дурно спала. Ей снился кошмар, будто бы она осталась с сыном на руках в горящем дворце, пряталась в спальне, пока дверь не выломали страшного вида существа, с ног до головы перепачканные кровью. От этого воспоминания девушку вновь замутило. Она мученически сморщилась. В дверь постучали.

– Ваше Величество? – послышался голос Периция. – Я могу войти?

Наоми с трудом нашла в себе силы ответить утвердительно. Ей было так дурно, что бороться с этим состоянием уже не было сил.

– Я вам кое-что принёс, – сообщил ступивший за порог мужчина, и Наоми заметила у него в руках графин с тёмной жидкостью. – Это травяная настойка. Будет горчить, но должна помочь вам справиться с недугом. Пейте через каждый час.

Он налил её в фужер и поднёс королеве. Девушка, слабо подавшаяся вперёд, сделала несколько глотков и беспомощно скривилась. От горечи свело скулы.

– Допейте, Ваше Величество, должно стать легче.

Превозмогая себя, Наоми глотнула ещё, и, тяжко выдохнув, вновь опустилась на подушки.

– Периций, это настоящая пытка.

Мужчина понимающе кивнул.

– Боюсь, ничем другим я помочь не могу. Этот период нужно перетерпеть, вы ведь хотели ребёнка.

– Да, – тут же отозвалась девушка, почувствовав лёгкую дрожь, – хотела и хочу. Я так дорого заплатила за беременность, но это сработало. Представляешь, Периций? Этот жуткий ритуал… неужели в твоей библиотеке хранятся сведения о таких вещах?

– Моя библиотека не столь велика, но в ней есть книги, сотворённые в эпоху, когда Ревердаса ещё не было на этой земле. К сожалению, их не так много, как хотелось бы и далеко не все я способен прочесть. Но, надеюсь, нам более не придётся прибегнуть к кровопролитию. Через семь лун вы уже станете матерью. – За окнами тоскливо завыл ветер. – Отдыхайте, Ваше Величество.

– Периций…

– Да?

– Что-нибудь слышно? От короля. Во дворце о чём-нибудь говорят?

Мужчина на мгновенье задумался. Наоми заметила, как глаза его выразили замешательство.

– Говорят о многом, Ваше Величество. Вас интересует что-то конкретное?

– Ютра.

– Ютра? Нет, я ничего не слышал об этом. Хотите, чтобы узнал?

– Нет, – Наоми разочарованно вздохнула, – спасибо, Периций. Мне больше ничего не нужно.

– Если что-то понадобится, обращайтесь. Я ведь на вашей стороне.

Лекарь поклонился и торопливо вышел из комнаты. Наоми проводила его жалостливым взглядом. «На моей стороне, – подумала она. – Неужели кто-то в замке действительно на моей стороне?»

Глава 11 Одним больше, одним меньше

Проснулась Хаара от металлического звяканья ключей. За несколько часов сна тело как будто примёрзло к койке. Почувствовав тревогу, она открыла глаза и сразу заметила два высоких силуэта у дверей её камеры. Один некоторое время возился с замком, и когда тот, наконец, поддался, позволив двери распахнуться с истошным скрипом, мужчина смело шагнул за порог.

– Поднимайся.

Хаара привстала, с опаской наблюдая за происходящим. Царила глубокая ночь. Тюрьма погрузилась в безмолвие, и только блёклые тени, падающие от света факелов, тревожно скакали по стенам.

– Что вам нужно?

– На выход.

– Это куда в такой час?

– Туго соображаешь?

В голосе стражника отчётливо звучала угроза, но девушка не двинулась с места. Мужчина провокационно на неё смотрел, затем сделал шаг вперёд и положил руку на пояс, к которому крепились меч и несколько кинжалов. Сердцебиение участилось. Хаара невольно приготовилась обороняться. Как будто повторялась история с Гверном. Темнота, решётка, мужчины с неукротимым желанием обладать. Да, эти взгляды, оскал, самоуверенность – их животную страсть было сложно с чем-то спутать. Раз испытав подобное, запомнишь надолго.

– Она любит пожёстче. – Послышался знакомый слащавый голос со стороны. Черноволосая, уловив шум, поднялась с койки и, усмехнувшись, прильнула к холодной решётке. Она как будто ждала этого момента и теперь решила понаблюдать за зрелищем с первых рядов. Хаара бросила на неё резкий презрительный взгляд. Неужели поэтому сестра по несчастью держала себя столько высокомерно? Униженная, пережившая ад, она теперь насмехалась над теми, кому только предстояло с этим столкнуться, но и Хааре было не впервой. Пережитое за минувшие месяцы сказывалось. Девушка ожесточилась, однако не против жертв, а против тех, кто творил насилие. Пробудились, но остались недвижны ещё несколько женщин.

– Это мы можем, – воодушевлённо отозвался стражник и направился к Хааре. Его товарищ вошёл следом. Девушка сделала глубокий вдох. Ещё секунда – и начнётся. Шарканье ног, бесстыжая ухмылка. Мужчина протянул руку, но Хаара тут же вцепилась в неё, дёрнула на себя и кулаком ударила нахалу в кадык. У мужчины перехватило дыхание. Девушка толкнула его в приблизившегося товарища, и тот на мгновение отступил. Разозлившись, он бросился на неё, но Хаара присела, избежав захвата, юркнула в сторону и отвесила второму смачную затрещину. Как бы невзначай она использовала часть полученной силы, поэтому и без того болезненный удар заставил мужчину отшатнуться. Пришедший в себя стражник выхватил нож и, угрожающе выставив его, двинулся на Хаару. Девушка осторожно отступала.

– Ну ты и дрянь… давай, одумайся, и мы не так сильно накажем тебя.

Хаара проигнорировала фразу. Из уст негодяя она звучала как призыв к действию. Оба мужчины двинулись на неё. Безоружна и одна. Не будь в рукаве козыря, эта потасовка закончилась бы не в её пользу, но, когда один бросился с ножом, Хаара, воспользовавшись приобретённым навыком, перехватила его руку, отвела в сторону, пнула в живот, затем вырвала оружие и притянула к себе так, что нападавший по итогу стал заложником. Левая рука крепко сжимала горло, лезвие ножа упёрлось в него.

– Ну что, одумаетесь? – спросила Хаара у замешкавшегося стражника, который переводил взгляд с её лица на лицо товарища и обратно. Они вдвоём отступили к решётке. Вдруг Хаара уловила за спиной еле слышное шарканье ног. Она мигом сообразила, что случится в следующий момент, поэтому ловко перехватила нож, пихнула стражника и резко отвела руку назад так, что лезвие вонзилось в мягкую тёплую плоть. Кто-то слабо и жалобно простонал. Покрытые синяками руки, уже протиснувшиеся сквозь прутья в надежде схватить, безвольно опустились. Хаара выдернула нож и отшатнулась в сторону. Черноволосая прижала ладони к животу, откуда стремительно сочилась кровь.

– Твою мать… – протянул стражник, выпучив глаза на захрипевшую от боли преступницу. Он потёр собственную шею, пытаясь отделаться от осадка смерти, что остался на коже после поцелуя с ледяным клинком. А ведь он мог оказаться на месте этой грязной воришки! Блондинке хватало безрассудства.

Хаара, не проникшаяся смертью из-за глупости, и не чувствовавшая прежнего отвращения к убийству, выставила перед собой окровавленный нож, давая понять, что количество трупов может увеличиться. Ридесар был прав, говоря о проклятье, что настигает каждого человека, хоть раз пролившего кровь. В первый раз омерзительно, во второй – неприятно, в третий – естественно. Женщина опустилась на колени и, выпучив на Хаару полные ужаса глаза, простонала: «Будь проклята».

– Ты за это ответишь… – угрожающе процедил стражник, не знающий, как верно подступиться. Судя по всему, прежде им не оказывали столь бурного сопротивления.

– Я уже в тюрьме. Одним трупом больше, одним меньше. Смертной казни в Ревердасе нет, вряд ли я чем-то усугубила собственное положение… – Хаара говорила уверенно, хотя внутри неё пробежал озноб. – Пошли вон, пока я не вскрыла ваши глотки.

– Ах ты… – подвергшийся унижению мужчина хотел продолжить драку, но товарищ придержал его.

– Пойдём… нам и так за труп оправдываться.

– Нож верни, сука…

Хаара кивнула на дверь. Стражники, чьи лица исказили злоба, презрение и жажда мести, нехотя шагнули за порог. Девушка бросила окровавленное оружие через решётку.

– Я тебе это припомню, стерва, ой припомню… – выплеснул тот, кого Хаара ударила в кадык. Она бросила на мужчину взгляд, полный отвращения.

– Лучше опасайся, как бы этого ни припомнила я.

«Если доживу до смерти Лонгрена, – подумала девушка, – вздёрну каждую сволочь. Пора Ревердасу перестать давать людям второй шанс». Стражник выругался и второпях повернул ключ в замке. Хаара неуверенно опустилась на кровать. Сон как рукой сняло, и она равнодушно посмотрела уже на недвижное тело черноволосой, растянувшееся по ту сторону железных прутьев. Покрытая синяками рука перепачкалась кровью, во мраке казавшейся нефтью, рот приоткрылся, исторгая то ли в мольбу, то ли проклятье. Прежде Хаара часто сожалела об отнятых жизнях, но в это мгновение она не испытала никаких угрызений совести. Время жалости и понимания закончилось. Теперь никто не унизит её, не помешает ей добраться до Лонгрена.

Глава 12 Жертва небес

Игла протыкала кожу так же легко, как и тонкую ткань. Следом тянулась серебристая, чуть испачканная кровью нитка. Энэйн с видом умелой рукодельницы делала ровный шов. Бледный Этцель лежал без сознания.

***

Хлопнула дверь. От резкого пробуждения Гелата вздрогнула. Солнце уже взошло, снизу доносились голоса и скрип мебели. Перевернувшись на бок, девушка вяло моргнула. Делэль не было в кровати, а на месте её осталась небольшая уже остывшая впадина. Приподнявшись, Гелата осмотрелась. Пусто. Ни девочки, ни мага. Она потёрла заспанное лицо, пытаясь прогнать остатки неприятного сна, ярко отпечатавшегося в сознании. Красноголовая вшила Этцелю сердце сурт. Одно сердце из трёх. Неужели такое возможно? Магия или техника, коей ещё не овладели лекари Ревердаса? Гелата была уверена, что прежде не слышала о пересадке органов, да и вообразить такую картину не смогла бы, однако тот сон… Не оставалось сомнений, что Энэйн вынесла из Дэррад ценные знания. Если бы только целенаправленно добраться до них, перенять, сколько бы пользы можно было принести! «Умей я делать такую операцию, люди осыпали бы меня золотом, и до конца дней я бы не волновалась за будущее».

Наскоро закидав кровать, девушка покинула комнату и спустилась по лестнице. В нос ударил смешанный запах пота и жареного сала. Трактирщик громко рассказывал байку кому-то из постояльцев, переживших бурную ночь. Собеседник насмешливо хрюкал.

Быстро найдя глазами Этцеля и девочку, Гелата двинулась к ним. Делэль уплетала тыквенную кашу, по-детски нелепо удерживая ложку, Этцель к своей порции ещё не притронулся. Сегодня им посчастливилось сидеть за отдельным столиком. Трактир почти опустел: постояльцы или отсыпались, или оправились по делам. Гелата молча присоединилась к трапезе. Она хотела спросить об Элофе, чтобы разрядить обстановку, но в последний момент передумала. Какая разница, как он попал за решётку? Куда важнее – как он оттуда выйдет.

Заметив на себе пристальный взгляд, Этцель поднял глаза. Гелату внутренне передёрнуло, а в сознании вдруг что-то щёлкнуло, и вот – она уже где-то не здесь, далеко в стороне.

– Когда ты найдёшь её? – вдруг спросила девушка и поняла, что утратила контроль над телом. Энэйн вытеснила её, заставила забиться в угол, переждать. Этцель, заметив перемену в голосе Гелаты, не посмел игнорировать её.

– Надеюсь, скоро.

– Скоро? Это тело изнашивается.

Информация была не из приятных. Гелата до сих пор вяло представляла, что будет с ней, когда Энэйн сменит оболочку. Один сосуд не мог долго служить двум душам, а буйствующая сила крови разрушала от природы слабое тело юной крестьянки. Разумеется, Гелата надеялась на лучшее, но что-то внутри неё било тревогу.

– Если моя догадка верна, то она должна быть в Архорде. Не переживай, почти всё готово. Элофу осталось лишь выиграть. Мисору я найду, и мы окажемся у власти.

Гелата подалась вперёд. На лице её отобразилась лукавая усмешка Энэйн.

– Я девятнадцать лет ждала. Если что-то пойдёт не так…

– Не беспокойся.

Гелата почувствовала, что её отпустило. Будто бы разум наконец вырвался из оков, а с шеи сняли удушающую петлю. Она вздохнула и откинулась на спинку стула. От тыквенной каши, которую трактирщик услужливо поставил перед ней, шёл полупрозрачный пар. Делэль, прикончив лишь половину порции, слегка раскачивалась, бесстрастно глядя куда-то в сторону. Со дня встречи с Этцелем она стала менее энергична. Девушка взялась за деревянный прибор и начала поглощать пресное рыжеватое месиво.

Однако, затолкав в себя несколько ложек, Гелата отодвинула тарелку. Её замутило, а Этцель тем временем съел всё до остатка.

– Что мы будем делать? – спросила девушка у мага, надеясь, что им удастся чем-то убить время, но ответ мужчины её разочаровал.

– Ждать. Твоя задача – смотреть за девочкой. Не спускать с неё глаз, поняла?

– Поняла.

Этцель дожевал последний кусок хлеба и отодвинулся.

– Мне нужно уйти на некоторое время. Не покидайте пределов этой таверны, и ни с кем не говорите. Таких, как мы, здесь не любят, а наживать проблемы сейчас нам не на руку.

Гелата кивнула. Мужчина поднялся, одёрнул плащ и, бросив на стол несколько серебряных монет, направился к выходу. Девушка заметила, что Делэль провожает его тоскливым взглядом, а сама обрадовалась временному уходу мага. Его присутствие заставляло нервничать. Гелата знала, что ей ничего не грозит, пока она носитель Энэйн, но рыть могилу заранее не стоило. Что будет после? Получит ли она долгожданную свободу?

Девушка выглянула в окно. Вышедший из трактира Этцель смешался с течением серой толпы. Город поглотил его так быстро, будто бы маг был его естественной составной частью. «Мерзкая столица», – подумала Гелата, как вдруг раздался глухой стук. Девушка вздрогнула и машинально отпрянула, когда в стекло напротив её лица с разгона врезалась птица. Чудом не разбившееся окно отметилось боевыми шрамами в виде трещин. Перепуганная Делэль обернулась. Эрия. Внутри Гелаты что-то дрогнуло. Она привстала, дабы рассмотреть, что случилось с птицей, но не смогла увидеть её. Несколько прохожих заметили происшествие и очень быстро вокруг разбившейся эрии собралась галдящая кучка народу.

Некоторые трактирные обитатели, ставшие свидетелями необычной сцены, повыскакивали с мест. Кто-то ринулся к окну, кто-то на улицу. Начались пересуды.

– Святой Геул… вестник войны.

– Она мёртвая? О, спаситель…

– Что же грядёт? Мор или война?

– Эти птицы уже больше века здесь не были…

Среди столпившихся людей вдруг протиснулся сутулый человек в оборванных грязных одеждах. Его лицо скрывала деревянная маска, к ужасу окружающих, изображающая лик погибшего существа. Голову неизвестного скрывал чёрный капюшон – часть поношенного длинного плаща, чей подол волочился по земле, слизывая пыль с каждого камня. Незнакомец ухватил мёртвую эрию за сломанное крыло и вскинул вверх. Люди охнули от неожиданности.

– Война грядёт! – закричал он как безумный. – Зло уже пробудилось и в скором времени попытается заполучить ваши души!

– Да по́лно тебе! – возмутилась стоящая с краю женщина, однако мужчина её, казалось, не слышал. Он тряс птицей над головами собравшихся, заставляя одних пятиться, а других целовать три скрещённых пальца и возносить молитвы Геул.

– Трепещите! Вооружайтесь! Стройте высокие заборы! Геул проклял нас, отдал на растерзание богу смерти! Мы, грешники, будем наказаны и низвергнуты в ад! Улицы наших городов утонут в крови! Наши дети будут распяты! Вот она, кара небес! – Он снова затряс птицей. – Вот кровь, знаменующая начало конца! Молитесь! Молитесь, да будет часть из нас спасена от жнецов смерти! Мы, те, кто отверг пророчества жрецов, будем распяты дважды!

– Он ненормальный! – загудели одни, другие начали охотно соглашаться, но незнакомец продолжал.

– Не господствовать нам больше на земле! Быть смертниками нам или рабами! Мы сами избрали такой путь! Мы ослепли! Решили, что стоим выше других! Но на всякую силу находится управа! Осталось лишь бежать или сражаться! Те, кто, быть может, выживут, искупят грехи человеческого рода!

Людям речь сумасшедшего оборванца пришлась не по душе, и каждый начал горланить свои «против». Заметив нарушение порядка, в толпу протиснулись стражи и, скрутив зачинщика волнений, сбили с него маску. Народ охнул и отпрянул. Какое жуткое у него было лицо!

– Демон!

– Прокажённый!

– Да он сама смерть!

Толпа загудела ещё громче. Неизвестного куда-то поволокли, и люди в страхе расступались, не желая даже случайно задеть этого человека.

– Разойтись! Разойтись всем! – кричали стражники, и народ начал потихоньку рассасываться. Гелата, увлечённая происходящим, наконец заметила, что окружена мужчинами и женщинами, которые, разинув рты, уставились в окно. Она осторожно выскользнула из-за стола, взяла за руку Делэль и вместе с ней протиснулась через взволнованный народ. Беспокойство отхватило её. В теле как будто бы всё сжалось. Пророческие слова мужчины стояли в ушах. Зло? Война? Всеобщая погибель? Неужели правда? Неужели человечество изжило себя?

Как никто другой она понимала, насколько эти предсказания близки к истине. Кажется, Элоф и правда победит. Энэйн овладеет его телом и государство будет захвачено врагом. Что смогут сделать люди, лишившись правителя? Как можно собрать и организовать силы, если маги уничтожат всех изнутри? Хаос, реки крови, стенания и вопли – вся эта жуткая картина представилась Гелате так ярко, что ей захотелось плакать. Неужели ничего нельзя изменить? Она, та, кто знает, в чём заключается опасность, должна что-то предпринять.

Крепко сжимая руку Делэль, Гелата преодолевала ступени. «Что, если я убью себя?» – на мгновение мысль, пронзившая сознание, показалась девушке правильной. Если умрёт она, то, возможно, умрёт и Энэйн, или останется пленницей её тела. А если нет Энэйн, то и войне не быть. Но что, если это заблуждение? Если Энэйн всё-таки выживет? Тогда Гелата окажется вдвойне бесполезна… Никуда не годный план. Да и умирать Гелате не хотелось. В конце концов, почему она должна жертвовать собой ради возможного мира? Ради людей, которых даже не знает? Разве жизнь не была жестока к ней? Нет, девушка ни за что не сделает этого!

Пусть Энэйн переселится в новое тело, пусть захватит власть, пусть Ревердас сгорит в огне! Какая ей разница? Она никому ничего не должна. Ей не о ком беспокоиться кроме себя. Если выживет, сможет служить магам, ведь Энэйн должна быть признательна, она не может её просто убить. А если не служить, то почему не сбежать на восток? В Эндагоне должно быть лучше. Гелата найдёт способ заполучить скрытые знания, а уж с ними будет несложно пристроиться.

Таким образом чувство страха сменилось возмущением, а затем смирением и даже спокойствием. Пока Гелата рядом с Этцелем, ей ничего не грозит. А потом… потом она разберётся.