Текст книги "Хагалаз. Восхождение (СИ)"

Автор книги: Отто Диас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

Глава 67 Её Величество Энэйн

Когда ястреб вернулся с красной лентой, повозка наконец сдвинулась с места. Гелата украдкой выглянула наружу. Этцель правил к заваленной дороге. Внутри девушки что-то сжалось. Вот и последние часы, а, может, и минуты жизни. Что будет после? Освободится ли душа? Попадёт ли в Аридон? И кто одержит победу в этой жестокой, неравной схватке?

Гелата прильнула к стенке телеги и стала терпеливо ждать. Ей не хотелось смотреть на город мертвецов, на грязный снег и горстку людей, снующих неподалёку. Если прольётся очередная кровь, она не станет свидетельницей.

– Уже близко? – спросил Микаэль. – Куда мы приехали? Что там, снаружи?

– Ютра. Бывший торговый город, жемчужина восточного округа.

Юноша нервно сглотнул.

– Я никогда здесь не был, хотя посетил десятки портовых городов.

– Всё когда-то в первый раз.

Тем временем ворота Ютры открылись и наружу вышли несколько тёмных фигур. Облачённые в длинные меховые плащи, они неспешно шагали навстречу ехавшей тройке. Вдруг раздался грохот, задрожала земля. Из ниоткуда возникшие древесные корни перетянули разрытую заваленную часть дороги, образовав некое подобие моста. Заворожённые зрелищем люди следили за тем, как повозка движется по наскоро заплатанному участку.

– Командующий, прикажете бездействовать?

На лице Радвида отразилась растерянность. С одной стороны, ему хотелось что-то сделать, помешать странному воссоединению, а с другой, он понимал, чем закончится подобное поползновение. Вылезший из палатки Блэйр, заметив, что попытки остановить магов не предпринимаются, рухнул коленями в снег, будто сдался высшему суду.

– Никому не двигаться! – крикнул командующий, в душе прокляв себя за природную слабость. Люди повиновались, и повозка беспрепятственно преодолела дорогу до города.

Заскрипели ворота, послышались спокойные голоса. Лошади остановились, и у девушки перехватило дыхание. Вот они и в Ютре. Вот и конец пути.

Этцель спрыгнул на землю.

– Спасибо, что встретили нас.

– Ваша светлость, – раздался чистый приятный тенор. Девушка украдкой выглянула в щель и рассмотрела рядом с магом высокого молодого человека. Его главной отличительной чертой были длинные бардовые волосы, собранные в тугой хвост. В мыслях тут же всплыл образ Энэйн. Неужели? Гелата отмахнулась от вероятной теории. Пока собравшиеся маги выказывали Этцелю любезности, незнакомец приблизился к повозке и резко дёрнул полог. Девушка удивлённо уставилась на него. Внутри тела всё задрожало. Правильные черты лица, бездонные чёрные глаза, губы, растянувшиеся в едва заметной, но многозначительной улыбке. Он протянул девушке руку, но она не сразу решила подать свою.

– Ваше Величество, позволите?

Энэйн, перехватившая инициативу и контроль над телом обескураженной Гелаты, разрешила магу помочь себе выбраться. Она была такой хрупкой на его фоне, что не внушала ни благоговейного трепета, ни страха. Впрочем, никто из окружающих и не подумал с презрением взглянуть на неё. Собравшиеся поклонились, а девушка, быстро оббежав их взглядом, сосредоточила внимание на столь обходительном юноше.

– Аэдан… – она ласково провела пальцами по гладко выбритой щеке. – Ты так вырос и возмужал.

– Много воды утекло, Ваше Величество. Я всю жизнь ждал этой встречи, и безмерно счастлив, что имею честь стоять рядом с вами.

– Отец привил тебе хорошие манеры. Я довольна. – Энэйн бросила лукавый взгляд на Этцеля, затем протянула юноше руку. – Ты будешь сопровождать меня, это тело до омерзения слабо и чем быстрее я избавлюсь от него, тем лучше.

Сделав глубокий вдох, девушка сморщилась, уловив мерзкий сладковато-спёртый запах города. Аэдан понимающе кивнул.

– Простите, это из-за трупов. Мы потратили много времени на то, чтобы избавиться от них, но сами понимаете…

– Ничего страшного. Трупов ещё много будет. Главное, что город теперь наш.

Гелата повернулась к скапливающимся у телеги магам. На их лицах сияли любопытство, удовольствие, безудержный восторг. Они кланялись, изучали её взглядом, и на мгновение Гелата почувствовала, как стала единым целым с Энэйн. Эмоция удовлетворения и собственного превосходства, испытанная в этот момент обеими, вытеснила всё остальное: боль, страх, предчувствие смерти.

***

Услышав шум, Харон тоже вышла из палатки. Ей едва удалось успокоиться, бессонная ночь отозвалась острой болью в голове. Увидев магов на дороге, она задумалась о словах Шэрон. Вот где она должна находиться, куда бо́льшая часть Белого ока при всём желании никогда не попадёт. Август сразу сделал правильный выбор, почему же усомнилась она? Почему задумалась о стабильности в период войны, разрухи, падения старых устоев? Больше не будет арены, веррам не придётся искать себе подобных, убивать их ради безопасного существования людей. Жизнь Харон никогда не станет прежней, и если не решиться на последнее, что может спасти, она погибнет так же, как и оставшиеся в Архорде товарищи.

Умирать Харон не хотелось. Она случайно скользнула взглядом по мужчине, стоявшем на коленях в молчаливом отчаянии. Её пронзило чувство узнавания и неистового страха. Подойдя ближе, она всмотрелась в заросшее бородой лицо.

– Я тебя знаю. Ты велар, но… провалиться мне на месте, это невозможно. Двое живых никогда не выходят с арены. – Она схватила его за подбородок и склонилась, чтобы лучше рассмотреть. Глаза мужчины мгновенно расширились.

– Простите, вы обознались…

– Что?

– Говорю, вы приняли меня за кого-то другого.

Харон охватило недоумение. Неужели и правда спутала? Нет, невозможно. Это точно был каторжник с арены, Блэйр. Она помнила, как осматривала его. Но если так, то как он выбрался живым? Что случилось в Архорде за время её отсутствия? Неужто Дефоу на троне и советник Иннун – не все сюрпризы?

– Эй, Харон, в чём дело?

Девушка подняла глаза, пристально вглядевшись в Радвида Элькейского. Неизвестная повозка уже скрылась за воротами города. Никто не погиб, и люди немного расслабились.

– Ничего, заметила незнакомца, стало любопытно.

Она отпустила Блэйра и не желая привлекать к себе лишнее внимание, удалилась восвояси. Командующий проводил её недоверчивым взглядом.

– Вставай, – кинул он мужчине, – скоро ужин. Маги скрылись, вряд ли ты решишь двинуться в обратный путь сейчас, так что можешь остаться с нами.

Блэйр поднялся с колен, отряхнулся и разочарованно взглянул на Ютру. Близнец упущен, а тут ещё и Харон объявилась некстати. Как он объяснит, что выжил, если она проболтается? Не говорить же, что был спасён теми самыми магами. Выплыви эта правда наружу, не исключено, что обвинят в сговоре. «Нельзя задерживаться, – решил мужчина, – но что же делать теперь? Вернуться в Архорд, к Хизер? Попытаться проникнуть в логово врага?» Шансы на успех подобного предприятия были равны нулю.

Глава 68 Буран

Начиналась снежная буря. Леоссар с трудом скакал через пустошь, где не было ни единого деревца, камня или жалкого поселения, чтобы укрыться от непогоды. Лошадям всё сложнее становилось тащить повозки. Они фыркали, останавливались и качали шеями, пытаясь миновать острые снежинки, летящие прямо в глаза. Дорогу заметало. Воины начинали переругиваться.

– Ваша светлость, мы не можем дальше идти!

«Плохо дело, – подумал маг, – так и с пути сбиться недолго». Однако где сделать привал, если вокруг лишь снежная пустыня? Мужчина натянул поводья.

Быстро темнело. Всякие ориентиры растаяли в молочной пелене. Поняв, что продолжать путь в такую непогоду опасно, Леос спешился и отвёл коня в сторону.

– Сгребайте снег! Быстрее!

Не дожидаясь реакции сопровождающих, маг начал собирать в небольшие кучки белёсую рыхлость. Мужчины помедлили, но не получив ответа на свой немой вопрос, присоединились к Леоссару и вскоре сделали средних размеров полукруг. Пурга усиливалась. Лица обжигало.

– Что теперь?!

Люди уставились на мага, который прислонился ладонями к снежной насыпи. Через несколько мгновений она начала вытягиваться вдоль и вширь. Снег как будто уплотнился и вскоре принял форму куполообразного навеса, выросшего прямо посреди поля.

– Внутрь, давайте!

Мужчины немедля поволокли в укрытие лошадей. Под куполом оказалось тесно, они едва уместились там со скакунами, однако все сразу же почувствовали облегчение: ветер больше не выдувал из тела душу, оставшись разъярённо буйствовать снаружи.

– А это всё не рухнет? Не хотелось бы оказаться в ледяном плену.

– Не рухнет, – сухо отозвался маг, будто оскорбился прозвучавшим вопросом. Усевшись наземь, он поёжился и вздохнул. По телу пронеслась волна усталости. Сейчас бы оказаться в горячей ванне, залезть в тёплую постель и ни о чём не беспокоиться.

Увы, красивая жизнь длилась недолго.

А в это время отряд, охраняющий Хизер, думал, как переправиться через приток Мидры. Девушка развернула карту и сделала на ней несколько пометок.

– Возьмём немного западнее, там должен быть мост.

– Вам уже доводилось здесь проезжать? – осведомился раскрасневшийся от холода Арравел.

– Нет, но я внимательно изучала путевые заметки. В любом случае вброд мы не перейдём, придётся ехать.

– Ещё один крюк… мы так и к лету до Эйхана не доберёмся, – тихо заметил лорд, но Хизер, услышав его слова, предпочла сделать вид, что они и вовсе не звучали. Несомненно, такая перспектива её саму не радовала.

– Разворачиваемся! – крикнула она и потянула за поводья.

– Ваше Величество, не желаете пересесть в карету? В такую погоду простудиться недолго.

– Колёса и так застревают в снегу, зачем создавать дополнительные сложности?

Они двинулись вверх по Мидре. Хизер так хотелось ускориться, выскочить из проклятой пурги, но лошади не могли скакать быстрее. Передвижение сильно тормозили обозы с вещами и провизией. Погода не ведала жалости, и шквальный ветер лишь усиливался, срывая с голов капюшоны и пытаясь выдуть из путешествующих всё тепло.

Моста они достигли почти через полтора часа езды. К этому времени все успели окоченеть, и чёрные плащи, оказавшие немалое сопротивление бурану, превратились в ледяные белые гробы. Благо, по ту сторону реки раскинулось небольшое поселение. Путники быстро отыскали единственный захудалый трактир, и стража, завалившаяся на порог первой, громко провозгласила:

– Всем встать! Её Величество Хизер Эрэста Дефоу I!

– По́лно, не нужно пафоса. – Девушка вошла в трактир, и закоченевшее лицо тут же обдало тёплым маслянистым воздухом. Кожу неприятно защипало. Хизер постучала сапогами о пол и стряхнула с накидки снег. Следом вошёл Арравел, и сразу же окинул скудный интерьер разочарованным взглядом.

– В-Ваше Величество… – К вошедшим выбежал изумлённый трактирщик: невысокий пожилой мужчина. Сжимая в руках засаленную тряпку, он низко поклонился. Несколько пьянчуг, игравших в карты, последовали его примеру, и один, выпивший лишнего, едва не свалился к ногам королевы. Стражник пихнул его в грудь и велел вести себя достойно.

– М-мы не б-были осведомлены о в-вашем приезде.

– Знаю, остановка здесь не входила в наши намерения, но в дороге меня и моих людей застал буран. Мы бы хотели переночевать. Надеюсь, для всех найдутся комнаты и еда.

Трактирщик замялся.

– К-конечно…

Хизер прошла вперёд, уже не слушая его трёп.

– И будьте добры, накормите лошадей. Они снаружи, и будет неплохо, если их заведут в стойло.

– Д-да, – согласился трактирщик, с ужасом понимая, что конюшня его слишком мала для такой оравы. В таверну повалили стражники. Старичок знаком приказал завсегдатаям убираться и те, наскоро сметя со стола фишки и карты, не заплатив, кинулись к двери. Мужчина тихо выругался и погрозился припомнить им это, затем опрометью бросился на кухню.

– В-Ваше Величество, я сейчас же прикажу готовить, но придётся немного подождать.

– Не беда, – отозвалась Хизер. – Мы пока согреемся. Налей моим людям лучшего эля.

Трактирщик, побелевший от страха, замялся, но опомнившись, согласно кивнул. Хизер сняла плащ и села за один из столов.

– Лорд Арравел, составьте мне компанию.

– Буду счастлив, Ваше Величество.

Мужчина уселся напротив и снял перчатки.

– Никогда не думал, что окажусь в подобном заведении.

– Мне казалось, вы любитель выпить.

– Выпить? Ну да. Только места для этого нужно выбирать подходящие.

– Это какие же? Столичная тюрьма?

Арравел смущённо поджал губы.

– Помилуйте, Ваше Величество. Я бесконечно унижен в ваших глазах после того случая, и раскаиваюсь день ото дня. Я повёл себя как отвратительное животное, но к тому меня склонило вполне очевидное горе. Признаться, я удивлён, что до сих пор не на плахе…

– Считаете, я жестока?

– Я живой пример того, что милостива. Думаю, вы поступаете по справедливости.

Хизер положила руки на стол и чуть подалась вперёд.

– Могу попросить вас об одолжении?

– Всё, что пожелаете.

Девушка кротко усмехнулась.

– Будьте со мною откровенны, лорд. Вам незачем лебезить, подхалимствовать. Вы не такой человек, и я выбрала вас в сопровождение не просто так. Мне нужен верный друг, время такое…

– Я стараюсь быть предельно открыт, и сделаю всё, что от меня потребуется. – Арравел выдержал паузу и глянул в сторону рассаживающихся галдящих стражников. – Сейчас помощь нужна стране, и оттого на нас всех лежит большая ответственность.

– Это вас пугает?

– Пугает? Да. Я не представлял, что однажды такое случится. Моя жизнь сводилась к чему-то меньшему, а сейчас я вижу, что был слеп. И соответственно, боюсь, я ко многому не готов. Жизнь научила меня тому, что в любой ситуации господствует случай. Человеку или везёт, или нет. И мне в большинстве случаев не везло.

– А что насчёт меня? Думаете, повезло, и поэтому я на троне?

Арравел задумался. По лицу его скользнула неуверенность.

– Я, честно, не знаю. В том, что вы сильный воин, нет никаких сомнений, но разве не случай привёл вас на трон? Ведь останься ваш брат жив…

Из кухни выскочило три молоденьких девицы. Они засуетились, и уже через несколько минут на столе перед королевой оказалось две кружки пенистого напитка.

– Ваше Величество, угощайтесь. Если пожелаете, у нас есть сидр…

– Благодарю, меня устроит эль.

Испуганная девушка нелепо присела и побежала обслуживать остальных. Хизер порылась в кармане, извлекла оттуда камешек и бросила в кружку. Лорд удивлённо уставился на неё.

– Оникс, – пояснила королева.

– А-а, понимаю. Осторожность никогда не повредит. – Выждав несколько мгновений, Арравел потянулся за элем и сделал жадный глоток.

– Кисловат. Всё-таки я предпочитаю ром.

– В непогоду всё согревает. Выпьем за нашу победу. – Девушка подняла кружку, и удивлённый лорд её поддержал.

– За победу.

Хизер сделала пару глотков, пристально наблюдая за Арравелом. Тот с нескрываемым любопытством смотрел на неё и зараз осушил добрую половину кружки. Горячительный напиток молниеносно поднял лорду настроение, и тот широко улыбнулся, бесстрашно глядя королеве в глаза.

– Вы так спокойны, Ваше Величество, как будто уже сотни раз переживали подобное.

– Отчасти вы правы. Мне доводилось ночевать в тавернах не раз.

– Правда? У вас, несомненно, красивая история про милость Геул, но всегда было интересно, что на самом деле за ней стоит.

– Считаете, я солгала?

– Скорее немного преувеличили.

Хизер усмехнулась, вспоминая всё, что ей удалось пережить, начиная от Лакуды, и заканчивая Дэррад.

– Моя история, как вы и сказали, красивая, но за ней стоят лишь кровь, смерти, пытки и многочисленные потери. На самом деле в ней нет ничего, чем стоило бы гордиться, и на путь, который мне пришлось пройти, я бы не советовала вставать никому.

– Оно того не стоило? Цель не оправдала средства?

– Не знаю, – Хизер глотнула эля, – мною управляла жажда мести. Я облачила её в понятие долга, пытаясь убедить себя, что действую из благородных побуждений, но убийство есть убийство. Какая разница, во имя чего мы лишаем жизни других? Это не делает нас хуже или лучше, мы просто становимся частью всеобщего зла, и потому оно непобедимо.

Арравел откинулся на спинку стула и задумчиво повёл бровью.

– Спорное утверждение. Как насчёт убийства во имя спасения? Например, человек медленно умирает от мучительных ран, стонет, кричит, умоляет. Разве вы не занесёте над ним клинок из милосердия?

Хизер помрачнела в лице, вспоминая бой с Ридесаром. Она не хотела убивать его, но разве можно отказать умирающему в последней просьбе?

– Ваше Величество?

– Да, – отозвалась девушка, – разумеется.

– Боюсь осведомиться, вам доводилось делать подобное?

Хизер внимательно посмотрела на Арравела. Таверна наполнилась шумом. Стражники согрелись и начали отпускать первые шутки.

– Я убивала по разным причинам, и буду делать это вновь. Нынче все мы не избежим кровопролития.

Мужчина вздохнул и осушил кружку.

– На вашей памяти был король, которого действительно любили, или хотя бы достаточно уважали?

Из кухни показались девушки с подносами, на которых стояли дымящиеся блюда. В первую очередь их поднесли к столу королевы, и уже вскоре он заполнился тарелками с мясом и крупой, солёными овощами и сдобными лепёшками.

– Думаю, народ всегда был равнодушен к власти. Если нет войны и есть хлеб – король благоразумный, если ситуация обратная – король в чём-то виновен перед богом. Но сколько я себя помню, в Ревердасе жилось неплохо, во всяком случае тем, кому хватало мозгов избегать ненужных конфликтов.

– Стало быть, я первая, кто разгневал Геул.

– Думаю, проблема не в вас. Всё началось ещё при узурпаторе.

– Нет, – сухо отрезала Хизер, – всё началось, когда я не утонула в Царском море.

Глава 69 Ритуал

Город насквозь пропитала смерть. Идя по улицам, Гелата чувствовала кровь повсюду: в земле, на зданиях, она даже въелась в кожу обитателей. Маги Иннун представляли собой жутковатое зрелище: тощие, неопрятные, избитые жизнью. Многие из них были калеками: у кого-то недоставало глаза, у кого-то руки, иных просто уродовали шрамы. Лучом света в царстве мерзости был Аэдан, чьей красотой девушка не уставала любоваться. Лишь мысли о скорой неминуемой гибели приводили её в чувства, но Гелата тут же забивалась в дальний угол подсознания, чтобы не думать об этом, ничего не знать.

В городе не было замков, а потому в пользование им отдали самое крупное строение, некогда бывшее храмом Геул. После вторжения маги вынесли из него все реликвии и частично разгромили. С толикой жалости Гелата подумала: «Сначала убили бога, потом его народ». Несколько мужчин втащили по ступеням клетку с лисицей, не желающей вновь становиться человеком, затем Этцель сопроводил Микаэля и Делэль. Девочка жалась к мужской руке, напуганная незнакомым местом и кучей народа. У Гелаты возникло чувство déjà vu, будто она снова очутилась в храме трёхликого и вот-вот случится что-то страшное. Ютру окутала ночь.

– Оставьте нас, – попросил Этцель. Маги покорно удалились, закрыв за собою скрипучую дверь. – Ну что же… пришло время вам всем исполнить долг. – Он прошёлся по грязному полу, окидывая взглядом просторную полупустую залу.

– Долг? – удивился юноша. – И чем же мы обязаны?

«Глупый мальчишка, ничему не учится», – подумала Гелата, чьё сердце резко заколотилось. Не хватало только умереть от страха. Шаркающие сапоги коробили уже без того расшатанные нервы.

– Ты обязан жизнью, – ответил Этцель. – Твой брат отдал за это дело свою.

– И какой в том смысл? Он умер ни за что.

– Значит, ты умрёшь за что-то. Гелата, помоги мне с приготовлениями.

Девушка повиновалась машинально. Всё её естество противилось и бунтовало, но телом управляла Энэйн, которая с величайшей радостью помогла Этцелю разложить все необходимые атрибуты. Они очистили пол и дурнопахнущим чёрным порошком нарисовали крупный символ хаоса. Вокруг выставили и зажгли несколько свечей.

Этцель подошёл к Микаэлю с деревянной чашей в руках. На первый взгляд, в ней находилась вода, но впечатление было обманчивым. С мольбой и сомнением он взглянул в сторону Гелаты, но та занялась лисицей. Опустившись рядом с клеткой, девушка заговорила:

– Ну что, явишь нам свой менее дикий облик? В любом случае нет проблем в том, чтобы сломать тебе лапы и забрать то, что полагается.

Этцель зачерпнул ладонью воды и протёр ею лицо юноши, шепча что-то на незнакомом Микаэлю наречии. Тот вздрогнул и попытался отстраниться, однако нечто невидимое удерживало его на месте. В панике юноша понял, что не может шевельнуться, а между тем Этцель четыре раза повторил свой жест, затем сказал «пей». Микаэль хлебнул. Невыносимо кислая жидкость обожгла рот.

Послышался знакомый хруст. Лисица начинала обретать человеческие очертания, правда, ловко втиснуться в платье при обратном превращении ей не удалось, и женщина предстала перед всеми в чём мать родила. Оскалившись, Мисора подогнула ноги и прикрыла рукой оголившуюся грудь. Этцель, оставив Микаэля в недвижном положении, направился к клетке, отворил её и протянул женщине чашу.

– Выпей, это облегчит твои страдания.

Мисора подалась вперёд, как будто хотела принять зелье, но вдруг выбила его из рук мужчины и бросилась, выпустив когти и клыки. Этцель перехватил её запястья, и пока женщина пыталась дотянуться до его шеи, рассеял на частицы её конечности. Мисора вскрикнула и с ужасом взглянула на то, как верхушки её пальцев осыпаются золотистой пылью и таят в пространстве.

– Нет! Нет, хватит! – Она яростно дёрнулась назад. Этцель отпустил, и Мисора рухнула на холодный пол. Она тут же съёжилась и залилась слезами. Микаэля замутило. Он не хотел наблюдать за жестокой унизительной сценой. Пусть эта женщина была лжива и порочна, но она приходилась ему матерью, а Микаэль никогда и представить не мог, что увидит родителей, что они вообще у него есть. Теперь же юноша стал не просто свидетелем, но и жертвой страшной пытки. С удушающей мукой он наблюдал за тем, как женщину тащат к алтарю, как Гелата заставляет её выпить оставшуюся жидкость, и как Мисора отчаянно вопит. Её уложили на спину и начали привязывать.

Делэль, испуганно уставившись на странную картину, захныкала, и Гелата, как ни в чём не бывало, подошла к ней, чтобы погладить по голове. На девочку эти жесты подействовали успокоительно.

– В-вы убьёте нас? – пролепетал Микаэль, чувствуя, что силы внезапно начали его покидать. Мир перед глазами поплыл, и только невидимая опора не позволяла ему упасть. Закончив с Мисорой, Этцель приблизился к юноше, и пока тот не свалился, помог ему добраться до алтаря.

Гелата, до сего момента прятавшаяся в дальнем углу сознания, как будто пришла в себя. Сердце бешено заколотилось, спину покрыл ледяной пот. «Сейчас они, а потом я». Захотелось броситься к дверям, выскочить, скрыться, но Энэйн, тонко улавливающая каждую её мысль, заставляла девушку наблюдать и усмехалась.

«Не хочу умирать. Не хочу, не хочу». Гелата так жаждала побыстрее избавиться от сущности внутри себя, но страх, что именно этот шаг и станет роковым заставлял её хвататься за то, что они по-прежнему единое целое. Она с жалостью смотрела на Микаэля, который что-то бессвязно лепетал, но понимала, что скорбит прежде всего по себе.

Вскоре вопли извивающейся в муке Мисоры стихли, как и несвязная речь юноши. Этцель разрезал его рубаху. Гелата подвела Делэль к начертанному символу, жестом приказав оставаться на месте, затем поднялась к алтарю и вытащила из-за пазухи клинок.

Жуткая процедура, которую девушке уже доводилось видеть в воспоминаниях Энэйн, повторялась. Только теперь её собственные руки делали на груди женщины надрез. От отчаяния Гелате хотелось зажмуриться, но сущность не позволяла закрыть глаз. Её движения были так легки, точны и профессиональны, что девушка приходила в ужас. Аккуратно вскрытая грудная клетка лишила бы её чувств, но в лабиринте разума не осталась ни одного уголка, где можно было бы спрятаться от происходящего.

Этцель подошёл с противоположной стороны.

– Осторожно отодвинь здесь.

Он повиновался. Энэйн перерезала несколько тканей, затем вдруг отстранилась и с видом озабоченного чем-то лекаря перешла к телу Микаэля. Его юношеская грудь мерно вздымалась. У Энэйн мелькнула похотливая мысль, но будто заботливая мать, она склонилась над ним и проделала всё то же, что и с Мисорой. Когда обе грудные клетки были вскрыты и алая кровь струйками потекла на каменный алтарь, Гелата собственными руками извлекала из тела женщины два крошечных сердца птицы сурт. Они трепетали в её руках: тёплые, живые, уникальные в этом сером человеческом мире. Девушку корёжило изнутри. От омерзения ей хотелось кричать, но из груди не вырывалось ни звука.

Пока Энэйн помещала сердца в тело Микаэля, Этцель принёс иглу с тончайшей почти невидимой нитью. Девушка взяла её, и орудуя одновременно кинжалом и иглой обрезала, соединяла и зашивала всё, что ей было необходимо. Процедура длилась бесконечно долго. Гелате казалось, что оба истекут кровью до того, как Энэйн закончит, но в одном она ошиблась. Микаэлю девушка успела вернуть всё на свои места и сшить прежде, чем ситуация стала бы неисправной. В этом ей сильно поспособствовал Этцель, чья сила на удивление быстро помогала тканям срастаться. Что до Мисоры, так на неё за ненадобностью перестали обращать внимание, и женщина, добрую часть жизни бегавшая от смерти наконец-то совокупилась с ней.

– Всё получилось? – С толикой неуверенности поинтересовался Этцель, окинув взглядом готовую работу. Девушка кивнула, отложив окровавленные инструменты.

– Да. Теперь самое сложное. Нужно избавить тело от души.

Этцель откупорил флягу, прошептал какую-то фразу и поднёс её к губам юноши. Через несколько мгновений Микаэль рефлекторно закашлялся. Он открыл глаза и сморщился, судя по всему, от боли. Адским пламенем пылали новые органы. Увидев себя на алтаре а рядом остывающее тело обнажённой Мисоры, грудь которой безбожно разворотили, Микаэль едва не заблевал пол. Что-то остановило рвотный позыв, быть может, то было мерзкое на вкус зелье.

– Она… уже во мне? – прохрипел Микаэль неуверенно, видимо, полагая, что проспал ритуал.

– Нет, – отозвалась Гелата, и Этцель, подхватив юношу под руки, стащил его на пол. Микаэля подвели к начертанному символу, на противоположной стороне которого стояла испуганная малышка. Гелата встала на центр – переплетение, и почувствовал, как дрожат её ноги. Ещё немного, и всё закончится. Все они последуют за Мисорой.

– Ты должен дойти до неё по изгибу линии, никуда не сворачивая, – объяснил Этцель.

– А если не пойду?

– Не переживай, я помогу.

Маг отстранился, и едва у Микаэля возникла мысль бежать, его как будто заковали в тиски. Невидимая страшная сила давила с двух сторон, из-за сильной боли в груди было сложно дышать. Юноша сделал неуверенный шаг. Пространство будто стало вязким. Ему показалось, что он движется в воде.

Гелата, стоявшая в центре что-то без устали нашёптывала. Микаэлю представлялось, что её голос, наподобие верёвки, тянет к себе. Сопротивляться было невозможно. Он сделал ещё один шаг и на этот раз почувствовал острую боль. Пространство сжалось ещё сильнее. Микаэлю чудилось, что его голова вот-вот лопнет. Тело трещало по швам. Сквозь слёзы и сдавленный стон он шагнул снова. Пространство начинало белеть. Силуэт девушки размывался. Юноше виделось, что его пронзают световые лучи. Он захотел крикнуть, но не смог. Вместо этого горло с чудовищной силой сдавило. «Я умираю», – подумал Микаэль, уже неосознанно делая следующий шаг. Страшный гул, появившийся из ниоткуда, оглушил его. Юноша не видел ничего, кроме шепчущих губ Гелаты. Ещё шаг. Протянутые руки, белая вспышка, а затем всепожирающая холодная чернота.

Тело Микаэля опустилось на колени. Гелата, ухватившая его за руки, осела там же. Её голова запрокинулась, глаза неестественно закатились, а рот раскрылся. Через мгновение нечто, напоминающее серую дымку выскользнуло из неё и метнулось в тело юноши. В ту же секунду обмякшая девушка рухнула пол, а Микаэль, зашедшийся тяжелейшим кашлем, с трудом приподнялся. Он тряхнул головой, затем в упор посмотрел на Этцеля.

– Как заново родился. Это чувство… не передать.

– Остался последний шаг.

Маг двинулся к замершей альбиноске, недоумённо взирающей на весь этот кошмар. Потеря крови и изгнание души дали о себе знать. Пошатываясь, Энэйн всё-таки добралась до малютки, вылупившей округлившиеся бесцветные глазёнки. Этцель зашёл девочке за спину. В его руках сверкнул чёрный ритуальный клинок. Из надрезанной артерии на шее Делэль хлынула кровь. Энэйн обхватила малютку и припала к её коже, как к источнику вечной жизни. Молодая кровь казалась существу сладчайшим нектаром, крепким пьянящим вином. Она пила её, пока малышка, беспомощно приоткрыв крохотный ротик, пыталась сделать вдох. Её и без того бледная кожа приобретала синюшный оттенок, но полумрак храма скрывал этот смертный отпечаток.

Когда бездыханное тельце упало, Энэйн вытер рот тыльной стороной ладони. Прилив сил опьянял. Он поднялся и в привычной насмешливой манере взглянул на Этцеля, замершего в немом любопытстве.

– Так прекрасно ни с кем не делить тело. Просторно, свободно…

– Непривычно, что ты теперь мужчина.

Энэйн усмехнулся.

– Какая разница? Главное, что нам уже никто не помешает…

***

Анвиль вздрогнул и открыл глаза. Жуткий сон, кошмар… вот он и закончился. Что только не приснится безумцу. Мужчина поднял руки к лицу, чтобы вытереть пот, как вдруг…

Пальцы коснулись гладкой кожи. Анвиль опешил, помедлил и осторожно ощупал себя. Ни шрамов, ни бородавок, ни жуткого черноватого мха. Всё то, что уродовало его долгие годы исчезло. Но как?

Он приподнялся на койке, моргнул и снова ощупал кожу, осмотрел руки, грудь. Не веря в происходящее, мужчина болезненно ущипнул себя, но наваждение не спало. Проклятье испарилось. Прежний облик вернулся к нему.

– Ха! – крикнул мужчина, и эхо разнеслось по коридору. В соседней камере недовольно буркнули. Анвиль подскочил к решётке и, несмотря на глубокую ночь, заорал: – Убили! Убили! Убили!

Заключённые, перепугавшись, повскакивали с кроватей. На шум прибежали стражники. Анвиль, уставившись на них широко распахнутыми глазами, громко засмеялся.

– Убили подлеца! Убили!

– Эй, ненормальный! А ну заткнись! Или тебе розгами всыпать?

– Свободен! Убили! Я свободен! – Он заносился по камере, вогнав в недоумение всякого, кто стал свидетелем данной сцены. Стражники опасливо переглянулись.

– Ты видишь? – спросил один. – Это же прокажённый.

– Угу.

– А куда всё делось? Лицо ведь… нормальное, человеческое…

– Убили! Убили! – радостно вопил мужчина, прыгая из угла в угол.

***

– Харон! – Август вынырнул из белоснежного тумана и тут же заключил девушку в объятия. – Я уж и не думал, что ты решишь связаться. Признаюсь, немного отчаялся, но как же я рад. Король теперь с нами, Харон, – он взглянул девушке в глаза, и та почувствовала лёгкую дрожь, – понимаешь, что это значит? Скоро сюда прибудет армия. Всё изменится, маги будут владеть Ревердасом.