Текст книги "Хагалаз. Восхождение (СИ)"

Автор книги: Отто Диас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

Глава 59 Попытка спастись

Когда Блэйр наткнулся на распластавшиеся остывшие трупы, солнце уже садилось. Он спешился и осмотрел увечья. Маги постарались или иные варвары? Заметив, что денег и воды убийцы не взяли, мужчина сообразил, что их целью не был грабёж. Видимо, руку приложили всё-таки преследуемые убийцы. В любом случае, мертвецам золото ни к чему. Блэйр обчистил их кошельки, с одного стащил доспехи, сапоги и плащ, решив утеплиться в столь ненастную погоду. Выбрал оружие получше того, что у него было, и как бы в знак извинения прочитал над почившими молитву.

Угрызения совести не терзали его. В тяжёлые времена каждый выживает как может. Иногда и смерть служит во благо. И, не желая ночевать подле убитых, Блэйр решил проехать дальше, пока не стемнело окончательно.

***

Микаэль проснулся оттого, что ему захотелось отлить. На холоде нужда стала мучить чаще положенного. Почки дали слабину. Юноша скривился, осторожно поднялся и, стараясь не задеть спящих, выбрался из повозки. Ночи становились всё длиннее, и шедший за ними мороз крепчал. Микаэль отошёл к оголившимся кустам и приспустил штаны. Свежий воздух быстро приводил в сознание. Жуткий сон, терзавший в последние часы, растворился, оставив после себя неприятный осадок. Случившееся на дороге никак не шло из головы.

Гелата так легко убила человека. Или это сделало существо, завладевшее её телом? Неужели и он будет убивать невинных просто потому, что перестанет себя контролировать? Будет с лёгкостью наблюдать за смертями? Окажется в эпицентре этой никому не нужной войны?

Страх сковал с головы до ног. Нет, такой жизни Микаэль не хотел. Не для того он бежал от рабства, чтобы снова себе не принадлежать.

Сейчас все спят. Его никто не видит. Может, попытаться сбежать? Он устремится в поля, в лес, запутает следы. Стоит лишь убраться подальше, и эти безумцы не найдут его. Прямо сейчас. Главное – сделать шаг, решиться.

Справив нужду, Микаэль ещё раз подумал, прислушался. Ничего не держит, никто не заметит. Ему повезло, он не в клетке, это ли не милость судьбы? Решено. Он подастся в бегство. Осторожно, дабы не наделать лишнего шуму, юноша начал отступать к холмам, и когда расстояние увеличилось настолько, что смелость закипела в нём, Микаэль перешёл на бег, не думая ни о чём, кроме возможности спастись.

***

Гелата проснулась от того, что её терзал кашель. В сознании мутным пятном расплывался образ Энэйн. Она что-то говорила, но девушка не могла разобрать слов. Придя в сознание, она внезапно обнаружила, что лежит слишком свободно. В стороне, где должен был спать Микаэль, зияла пустота. Куда он делся? Ушёл?

Девушка осторожно выбралась из повозки, надеясь обнаружить юношу где-то поблизости, но лунный свет выхватил лишь мельтешащий вдали силуэт. Убежал. Осмелился. Он стремительно удалялся от них…

Мысленно выругавшись, Гелата крикнула:

– Этцель, вставай!

И бросилась следом, вспоминая, как убегала от матери, дровосека, от всех преследующих её кошмаров. Если бы это было так просто – убежать! Взять и броситься прочь от боли, долга, страха. Не оглядываясь стремиться в какое-то иное место. Но в жизни так не случалось.

С тех пор как девушка бегала в последний раз, её силы порядком истощились. Гелата обнаружила, что еле переставляет ноги, превозмогает острую боль, задыхается. Её и без того горящие лёгкие, казалось, начали стремительно тлеть. Тело буквально трещало по швам. И хорошо, что она заметила его исчезновение так скоро! Ещё полчаса, и у них могли возникнуть проблемы. А как далеко ушёл бы юноша за ночь?

Она бежала за ним, не в состоянии выкрикнуть имя. Жадно глотая ртом воздух, Гелата злилась всё сильнее и проклинала глупого паренька. Вот так же и ранее он сбежал от неё, прихватив с собой лошадь и медокоза. Оставил без ничего, а сейчас пытается сорвать ритуал, позволить ей умереть! Эгоистичный мальчишка!

– Микаэль! – надорванным голосом вскрикнула она и тут же зашлась кашлем. Юноша обернулся, и увидев этот еле плетущийся, полусогнутый силуэт, почему-то остановился. Его заметили. Всё пропало! Из повозки выскочила тень – это Этцель. Сопротивляться нет смысла, маг без труда поймает его и вряд ли погладит по головке. Но почему всё так? Слёзы подступили к глазам, и юноша изо всех сил попытался сдержать их, подавляя нахлынувшее отчаяние.

Гелата перешла на шаг. Её нетвёрдая походка вызвала у Микаэля толику жалости, в конце концов, не он один страдал от обстоятельств, девушке приходилось хуже. Прямо сейчас кто-то находился в её теле, рылся в голове, контролировал, убивал. Она не могла вырваться даже при желании, а что же он? Юноша смиренно ждал. Его колени тряслись по мере того, как два силуэта приближались. Гелата, несмотря на жуткое состояние, настигла его чуть раньше и бесцеремонно схватила за шею.

– Ты… – она сделала глубокий вдох, переводя дыхание, – что удумал, проклятый мальчишка? Решил сбежать? Вот так просто? Взять и побежать? – Гелата истерически захохотала. Микаэль опешил от боли: с такой силой впились тощие пальцы в его плоть. – Как всё просто! Хочешь взять чужое – берёшь! Хочешь уйти – уходишь! Прекрасная жизнь! – Она толкнула его, и юноша, чувствуя, что ноги дали слабину, тут же очутился на земле. Возвышающаяся Гелата казалась ожившим мертвецом в лучах лунного света. Её лицо уродовала жуткая злобная гримаса. Микаэль отполз и вдруг ощутил необходимость дать отпор.

– Но ведь так и нужно поступать! Кто позаботится обо мне, если не я сам? Родители? Эта безумная в клетке или маг-убийца? Кому не плевать на мою жизнь, кроме меня самого?

– Твою жизнь! А что насчёт моей? Я даже телом себе не принадлежу! Не могу и шагу ступить без позволения!

Гелата пнула юношу в живот, и тот, не ожидав удара, застонал и скорчился.

– И ты, куда бы ни бежал, всё равно будешь пойман. Это капкан. Мы родились под несчастливой звездой, обречены если не на смерть, то на рабство!

– Вставай! – подоспевший Этцель схватил Микаэля за шиворот и рывком поднял на ноги. Юноша почувствовал струящуюся из мага агрессию. Тоже будет бить? Вопреки ожиданиям, Этцель потащил его к повозке. Гелата не переставала возмущаться, в какой-то момент её истерику перехватила Энэйн.

– Мы чуть не упустили его! Этцель! Ты должен был подумать об этом! Что, если девчонка бы не проснулась? Мы не можем тратить время на поиски! Неужели ты неспособен исполнить даже простейшую мою просьбу?!

Микаэлю стало жутко от сорвавшегося на визг голоса. Этцель, казалось, тоже почувствовал страх, потому как сильнее ухватился за юношу, невзирая на его болезненный стон. Сердце колотилось с неистовой силой. Как никогда прежде Микаэль осознал собственную важность и то, что участь его будет прескверна. Он соболезновал Гелате и до ужаса боялся часа, когда ему придётся занять её место.

Очутившись в повозке, он встретился с горящими глазами Мисоры, что смотрела на него с любопытством, как бы говоря: «теперь ты меня понимаешь». Не успел юноша прийти в себя, как руки и ноги его сковало железо. Микаэль жалобно простонал, вспомнив своё жуткое положение на судне, рабскую жизнь, побои, неволю. Теперь всё возвращалось на круги своя.

Глава 60 Война на пороге

Последующие две недели в городе царил переполох. Атмосфера напряжения сковывала воздух. Вести о рекрутских наборах взбудоражили людей, и те начали кричать, что безумцы не зря пророчили войну. Прилетающие эрии оказались недобрым знаком.

Рыцарям всё сложнее было сдерживать беспорядки. Одни говорили, что хоть сейчас готовы отправиться в битву, другие возмущались, что им незачем воевать. Больше всех были недовольны торговцы, считающие, что война разорит их, иного же мнения были кузнецы, к которым посыпались заказы на изготовление оружия. Как только вышел приказ о сборе новых податей на нужды государства, люди и вовсе вышли из себя. Кто-то пытался собрать пожитки и сбежать, потому королева приказала закрыть ворота Архорда и никого не выпускать. Недовольные бродяги и подстрекатели могли представлять угрозу. Тюремные камеры пополнялись особо буйными жителями, решившими награбить последнее и вырваться из «котлована, который вскоре заполнится лавой». Новым ударом стало изъятие продовольствия, считавшегося «излишками» в военный период.

– Нет нужны беспокоиться! – вещал на площади глашатай. – Все запасы будут перенесены в хранилища столицы и в равной мере разделены между её жителями во избежание всеобщего голода!

Народ готов был бунтовать. Страх, охвативший людей заполонил улицы, насытил морозный разряженный воздух. Во дворец явились лорды, из чьих карманов бесцеремонно взяли добротную часть золота, купцы, и мелкие феодалы. Все наперебой требовали аудиенции с королевой, и та была вынуждена принять недовольных.

– Ваше Величество, на каком основании моя семья заплатила шестикратный налог? Из наших амбаров вынесли две трети зерна и муки. А у меня трое детей…

– Вам известно, что мы на пороге войны, милорд?

– Да, Ваше Величество.

– Думаете, зерно спасёт вас, когда маги придут убивать?

– Но Ваше Величество…

– Вы ставите своё благополучие превыше государственного?

– Никак нет.

– Тогда беспрекословно исполняйте долг. Все мужчины в возрасте от четырнадцати до шестидесяти лет будут призваны в ряды армии, и вы не исключение. Будьте покойны, там не дадут умереть с голоду. Сейчас не то время, чтобы считать количество золотых в карманах. Ваша обязанность, как и моя, сделать всё для того, чтобы защитить народ и отстоять его свободу.

– Конечно, Ваше Величество… – мужчина низко поклонился, но лицо его светилось непринятием.

Хизер чувствовала давление изнутри. Она мало спала, мечась с утра до позднего вечера между государственными делами. Нужно было проследить за перераспределением ресурсов, настроением народа, выработать какую-то стратегию. Когда последняя уже мало-помалу начала складываться в голове, явился побелевший Карлайл с письмом.

– Беда, Ваше Величество.

– В чём дело? Маги?

– Нет, однако новость не менее ужасная. Кто-то известил короля Ульриха о смерти принцессы, и Эндагон незамедлительно объявил нам войну.

Хизер показалось, что кто-то ударил её молотом. Как подкошенная она опустилась на стул и протянула руку. Мужчина отдал ей письмо. Девушка бегло прошлась глазами по строчкам, затем вчиталась внимательнее.

– Не может быть, что так скоро. Прошло всего ничего времени… – Однако наличие королевской печати не позволяло сомневаться в подлинности документа. – Кто это сделал? Кто доложил ему?

– Не знаю.

– Так выясни!

Прочитывая текст, где было ясно изложено обвинение в убийстве, Хизер почувствовала, что весь мир восстал против неё.

– Проклятье… это катастрофа, Карлайл, катастрофа! Не сможем мы отражать натиск и внешнего врага, и внутреннего! Эндагон наверняка знает, что в Ревердасе смута, что маги восстали, и что на престоле женщина. Вот, почему они отважились объявить войну, которой всегда страшились! – Она яростно бросила письмо на пол. – Кто-то предал нас! Иначе как Ульрих узнал обо всём столь быстро?

– Полагаю, ему сообщили сразу же. Может, смерть принцессы всё-таки была спланирована. Есть у меня догадка, но…

– Что? Говори.

Карлайл замялся.

– Допустим, кланы магов объединяются. Не стоит забывать, что здесь, при дворе, бывают верры, до которых, уверен, слух дошёл куда быстрее, чем до нас. Они играют роль послушных собачек, но и домашний пёс может укусить хозяина. Думаю, есть вероятность, что они сражаются не на нашей стороне. Добавить нам неприятностей им на руку, ведь кто, если не внешний враг, способен вытащить нашу армию из защищённой столицы? Ментальные маги могут передавать информацию на любые расстояния за очень короткий срок, и они принимали участие в допросах по поводу смерти принцессы, соответственно, были хорошо осведомлены. Единственные, кого не допросили в тот день, остались они сами, но как вывести верра на чистую воду, не обладая при этом выдающимися способностями?

Хизер тихо выругалась. В словах Карлайла был смысл.

– Нужно немедленно проверить твою догадку. Мы и к одной-то войне не готовы, а уж к двум… – Девушка потянулась за графином с водой. – Приведи Леоссара. Если сейчас же не придумаем, как это решить, Ревердас сравняют с землёй.

– Может, собрать совет?

– Нет. Мы обсудим это втроём, лимит доверия исчерпан.

Карлайл поклонился и отправился на поиски мага. Разъярённая происшествием Хизер пнула дубовый стол, будто тот был виноват во всех бедствиях, хлебнула живительной влаги и стала ждать.

***

– Скверное положение, – заметил Леоссар, когда они втроём заперлись в кабинете.

– Мне бы хотелось услышать что-то менее очевидное. Например, что мы будем делать? Давайте рассуждать логически. Эндагон пусть и объявил войну, но прямо сейчас войска он не выдвинет. Во-первых, зима на пороге, а во-вторых, армию ещё нужно собрать. Соответственно, месяцев пять, а то и шесть до столкновения у нас есть. Но если за это время не разберёмся с проблемой внутри страны, мы все покойники. Перво-наперво необходимо выяснить, кто предал нас, и раз уж вариантов не так много, придётся допросить Белое око.

– Сложная задача, – отозвался маг. – Мы не сможем залезть к ним в головы, и увы, я не знаю верра, который сумел бы нам с этим помочь.

– И что ты предлагаешь?

– На такой случай есть один способ – пытки, но предупреждаю, он ненадёжен. Даже боль не всегда развязывает язык.

Хизер выдержала паузу. Никогда прежде ей не доводилось участвовать в подобном, однако времена менялись и средства приходилось использовать соответственные.

– Пытки так пытки. Я пойду с тобой.

– Предлагаю мыслить шире, – заговорил Карлайл, которому более всех, казалось, не нравилась обсуждаемая тема, – допустим, мы дадим отпор магам, но уже сейчас это большие финансовые затраты, не стоит забывать и про человеческий ресурс. Скольким людям придётся умереть прежде, чем мы одержим победу? Будет ли возможность выращивать хлеб в таких условиях? Если нет, то переживём ли мы ещё одну зиму без еды? А Эндагон явится со всей мощью и обрушится на нас, истощённых и обессиленных. Думаете, у нас есть хоть крохотный шанс противостоять? Да люди с радостью сдадутся в плен, лишь бы им дали кости обглодать и кровь их детей больше не проливалась. Они предпочтут обезглавить тебя и выдать Ульриху, если тот пообещает не тронуть остальных. Мы в худшем из возможных положений, и потому необходимо заручиться сторонней поддержкой.

– Это чьей же?

Карлайл бросил взгляд на карту.

– Почему бы не последовать примеру Лонгрена Теула? Да, он был узурпатором, извращённым тираном, но в политике кое-что смыслил. Понимая шаткость своего положения на престоле, он утвердился на нём, взяв в жёны принцессу Эндагона, и тем самым заключив выгодный во всех смыслах союз.

– Выгодный? Из-за этого брака мы и оказались в таком ужасном положении.

– Мы оказались в нём из-за того, что ты по глупости угрожала беременной принцессе, а быть может из-за того, что кто-то решил её убить. Но сейчас не время искать виноватых. Эндагон простирается вдоль всей восточной границы вплоть до Дельфиса. Через северо-восточную часть не нападут, прямо за Саарским морем лес, через который не сможет идти конница, да и пехоте придётся несладко. Они потеряют добрую часть армии. Если возьмут южнее Ютры, то увязнут в топях. Проще всего пройти через Йот, который сейчас ослаблен из-за Иннун. Второй вариант – проплыть по Мидре прямо к стенам Архорда. Нельзя исключать такую вероятность, потому что Сцилла – союзник Эндагона, а узнав, что Ревердас сейчас лакомый кусок, никто не упустит возможности что-нибудь с этого поиметь. Если к ним присоединится Эйхан, мы окажемся окружены врагом. Наступления с трёх сторон наша армия точно не переживёт. Остаётся лишь одно…

– И что же? – Хизер, которой вовсе не нравился обрисованное распределение сил, казалось, не понимала, чего от неё хотят.

– Нужно заключить союз с Эйханом, обезопасить южную границу. Тогда и Сцилла не рискнёт выдвигать войска, зная, что к ней могут зайти с тыла. А уж с армией Ульриха мы как-нибудь разберёмся.

– Союз?

– Да, я имею в виду политический брак. Король Аргирис Иазон Марц взошёл на престол недавно, и ещё не успел обзавестись женой. Это отличный шанс.

– Недурная мысль, – согласился Леоссар. Хизер передёрнуло.

– Брак? Ты хочешь, чтобы я вышла замуж?

– Ну не я же.

Девушка истерически хохотнула.

– Святой Геул… мой род никогда не заключал политических браков. Это просто… вне нашей морали.

– На кону жизнь государства, о какой морали речь?

– Да, я понимаю. Но с чего ты взял, что король Аргирис на это согласится? Узнав, что мы ведём две войны…

– Придётся тебе очаровать его. Других вариантов нет. Если вспомогательная армия может возникнуть из воздуха, сообщи мне об этом.

Хизер поджала губы. Скверная ситуация. Хуже и придумать нельзя. Она должна что-то сделать, иначе Ревердасу настанет конец. Не для того Дефоу строили империю, чтобы чудом взошедшая на престол девчонка всё испортила. Союз с югом и правда мог помочь. На территории Эйхана вряд ли развернутся сражения, а значит государство сумеет поддержать армию провизией.

– Что же, если выход только такой, то я согласна. Это меньшая из жертв, что я могу принести. Отправьте письмо в Эйхан и оповестите о моём прибытии. Раз в запасе есть время, воспользуемся им.

– Я поеду с тобой, – подал голос Леос, по чьему тону Хаара не могла понять, обеспокоен ли он.

– Нет. Это моя миссия, я справлюсь с ней без вас. Нужно укреплять позиции столицы, заниматься сбором армии. А ты, – обратилась она к Леоссару, – отправишься за костьми аэлудов. Всё уже готово к отъезду, Егель сформировал отряд, вам выдадут лошадей.

– Хизер…

– Не возражай. Это приказ. Лучше потерпеть неудачу при попытке, чем сидеть сложа руки. Я знаю, тебе тяжело, но нам всем не лучше. Нет другой возможности выжить.

На лице мага отобразилось несогласие, но он промолчал. Хизер встала.

– Ты не можешь поехать одна, – возразил Карлайл.

– Я возьму с собой стражу и лорда Н’Гора.

– Того странного типа? – удивился маг. – Ты ему доверяешь?

– Я никому не доверяю. Но иного выхода нет.

Глава 61 Под призрачной надеждой

В полумраке трясущейся повозки Гелата напоминала призрака. Белое уныло-обречённое лицо, ничего не выражающий взгляд, направленный в пустоту. Одно лишь отрывистое дыхание, да временами вырывающийся кашель служили признаками теплящейся в теле жизни.

Микаэль, оставивший попытки выяснить подробности событий, в которые оказался втянут, смотрел на свои скованные руки. Несколько раз ему приснилось, будто в теле пробудилась сила, он сломал железо и смог сбежать от врагов, однако на деле всё оставалось по-прежнему. Он был жалким мальчишкой и разделял участь своей не менее жалкой матери.

Иногда Гелата теряла чувство реальности. В трепещущей слёзной пелене она рассматривала жуткие образы: храм трёхликого, умирающих овец, хохочущую красноголовую девушку, вскрытые тела. Мелькало всё то, что она уже видела раньше, однако, как Гелата ни пыталась, увидеть причину падения Энэйн ей не удавалось. Быть может, сущность намеренно укрывала эту информацию. Не хотела, чтобы такое повторилось. И оттого Гелате лишь сильнее хотелось знать.

В ней будто что-то сломалось. Рухнули воздушные замки, реальность дыхнула в лицо, и когда Гелата открыла глаза, то увидела перед собой смерть. Больше незачем было притворяться, лгать себе о том, что всё закончится благополучно. Боль пронзала каждую клеточку тела, вгрызалась в рассудок. Девушка понимала, что жива лишь потому, что Энэйн до сих пор находится в ней, лечит это несчастное затасканное тело, чтобы не оказаться в ловушке мертвеца. Как только она сменит оболочку, для Гелаты всё закончится, и незачем больше думать, что будет после, каким станет новый мир. В этом мире её не останется. Жертва случая, обстоятельств. На её месте мог оказаться кто угодно. Не пойди Гелата тогда в лес, не напади на неё рыцари, не спаси её Блэйр… всё было бы иначе.

Слёзы не выдержали и выкатились из глаз на бледные впалые щёки. Девушка зажмурилась, но не смогла предотвратить неминуемое. Душа и тело объединились против рассудка и теперь оплакивали её.

Микаэль, ставший свидетелем безрадостного зрелища, вдруг испытал сострадание. В конце концов, Гелата была такой же заложницей, как и он, а страдала и того пуще.

– Мне жаль, – выдал Микаэль тихо, как будто сомневался, что имеет право говорить. Гелата бросила на него ироничный взгляд, и сквозь слёзы усмехнулась.

– Жаль? Тебе? С чего бы? Ведь нет твоей вины в том, что случилось.

– Я просто пытаюсь разделить твою боль. Знаю, она ужасна…

– Знаешь?

Юноша скрипнул зубами.

– Нет, не знаю, но вижу, как тебе плохо. Я эгоист, это правда, и с удовольствием спас бы собственную жизнь, избавил бы себя от надобности смотреть на то, как ты мучаешься. В этом мало приятного знаешь ли, но так как мы тонем в одной лодке и не способны помочь друг другу, мне жаль…

Губы девушки слабо дрогнули.

– Всё становится несущественным перед лицом смерти, всё отступает, меркнет, растворяется. Я не хочу, чтобы ты сочувствовал мне, чтобы думал, будто я слабая. Пойми правильно, Микаэль, это не потому, что я не справляюсь. Моё тело плачет, так как скоро умрёт, и с этим уже ничего не сделаешь. Смерть пугает всякое живое существо, и мне не охота с ней встречаться.

По телу юноши пробежал озноб. Повозку тряхнуло.

– Ты не умрёшь, не нагнетай. Энэйн скоро покинет твоё тело и тогда…

– …мне конец, – оборвала девушка. – Только благодаря ей я до сих пор дышу. Всё это время я убеждала себя в обратном, думала, что и вправду смогу спастись, освободиться. Она обещала мне жизнь взамен на помощь, и я согласилась на этот договор. Скоро его срок истечёт. Я живу, пока нужна ей, пока ношу её дух в себе, но скоро я стану лишь использованной оболочкой. Я умираю, Микаэль… человеческое тело не может стать сосудом, увы. И ты тоже умрёшь, потому что Энэйн нужен абсолютный контроль над телом. И она умрёт, – девушка кивнула в сторону Мисоры, – все мы здесь за тем, чтобы умереть.

Лисица, услышав неприятный разговор, осторожно прильнула к решётке.

– Ну хоть кто-то признаёт мою правоту. А я говорила… говорила с самого начала. Но ты, глупый мальчишка, не сумел придумать ничего лучше, кроме как устроить бездарный побег. – Мисора фыркнула. – А всего-то один удар решил бы все наши проблемы. – Женщина посмотрела на заплаканную Гелату, и та надменно улыбнулась ей. Микаэль, осознавший, что смерть девушки и впрямь могла в теории спасти их, невольно поёжился. Он ведь мог вытащить ночью её кинжал, заколоть им же. Одно маленькое преступление… учитывая, что девушка страдает, оно оказалось бы милосердием. Но что было бы после? Не убил бы его на месте Этцель? Да и не живучей ли Энэйн этой жалкой человеческой оболочки? Что, если план провалился бы?

– Неужели нет надежды? – спросил Микаэль. Гелата отрицательно качнула головой. – Ни для кого? И мы, зная это, сидим здесь и ничего не делаем?

– А что мы можем сделать, глупец? Ты скован цепью, лисица решёткой, а я собственным телом.

– А какова её роль? – Микаэль уставился на притихшую Делэль, что, обхватив колени, испуганно переводила взгляд с одного лица на другое.

– Этцель говорил относиться к ней, как к орудию. Смею предположить, что её век тоже будет краток.

Юноша нервно облизнул губы.

– Она совсем не понимает нас?

– Нет. Наверное, в этом плане ей повезло. Я бы тоже хотела ничего не понимать.

– Но ведь это смерть при жизни.

– Может, ты и прав. Но это лучше, чем грызущее осознание приближающегося конца.

К вечеру они вновь остановились на привал, но Гелата не выбралась из повозки даже ради того, чтобы поесть. Этцель принёс еду на троих. Мисора и Микаэль поужинали, а девушка как будто впала в беспамятство. На реплики юноши она больше не реагировала, и вскоре он решил, что девушка уснула.

На самом деле Гелата погрузилась в подсознание. Она брела по закоулкам собственного разума, пытаясь отыскать там спрятанное Энэйн знание, и чем дальше она уходила, тем больше казалось, что пути назад нет, что этот лабиринт не закончится, как вдруг вдалеке что-то вспыхнуло и погасло. Девушка бросилась в черноту, пытаясь ухватить руками тоненькую ниточку света, но та стремительно ускользала. Чьё-то расплывчатое лицо, книга со странными символами, вскрик, красные волосы, толчок, погоня. Всё это мелькнуло и растворилось, не оставив и следа.

Гелата в отчаянии остановилась. Перед ней стояла Энэйн. Красные пряди волос её едва заметно колыхались, как при слабом ветре. Лицо украшала неизменная лукавая усмешка, чем-то свойственная Мисоре и женщинам её типа. Они смотрели друг другу в глаза, и Гелата не испытывала ни страха, ни боли. Казалось, она готова была броситься на Энэйн и сразиться с ней за это последние, такое важное знание. Терять всё равно было нечего.

Девушка рванула вперёд, прямо к надменной паразитирующей особи. Энэйн приняла её в свои удушающие объятия. Гелате показалось, что кровавые волосы забрались ей в горло, в нос, в глаза. Она очнулась от приступа удушающего кашля. Из глаз прыснули слёзы. Всё тело дрожало.

Энэйн оказалась сильней.