Текст книги "Хагалаз. Восхождение (СИ)"

Автор книги: Отто Диас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

Глава 47 Переговоры

Август высоко поднимал белый флаг, пока они с Харон двигались к главным воротам Ютры. В округе царил запах сладковатого гниения, мешающийся с налётом сырости и гари. Свинцовое небо, казалось, вот-вот упадёт и расплющит оставшихся в живых магов. После очередной провалившейся атаки Харон чувствовала себя скверно. Командующий мёртв, лорд Харес тоже. На место Мирана выбрали Радвида, который в надежде на лучшее отправил в столицу письмо. Ответ пришёл неожиданный, главным образом потому, что воины не знали о смене власти и подпись новой королевы повергла выживших в шок. Радвид громко зачитал важное известие. Харон передёрнуло, когда она представила смерть Лонгрена Теула. Неужели чутьё не подвело? Кем была эта девушка? Самозванкой? Магом?

Командующий зачитал подтверждение от Отца Люрэса, о том, что Хизер – чистокровная Дефоу, затем краткое известие о коронации и приказ, воспрещающий вступать в новую битву с Иннун. Услышав, что драться в ближайшее время не придётся, мужчины слегка расслабились. Некоторые были серьёзно ранены, и те, кто держался на ногах, собирали с поля боя тела погибших, дабы почтить их молитвой и предать огню. Веррам же досталось особое задание.

Именно их избрала королева для дипломатической вылазки. Попытка поговорить – что может быть глупее в сложившейся ситуации? Затея казалась не стоящей свеч, но магам пришлось подчиниться. Ситуация угнетала всё сильнее. Сначала нападение на Ютру, теперь резкая смена власти. Что дальше? Война?

– Проклятье, мы упустили такое зрелище… – с досадой процедил Август. Не стать свидетелем эпохального события лишь потому, что Иннун вырезали торговый городок, было невыносимо, и мужчина уже не раз упрекнул покойного Лонгрена за решение отослать их из столицы.

– Тебя только это беспокоит? – удивилась девушка. – Я предполагала, что с блондинкой что-то не так. Не верю, будто она честно выиграла бой с Лонгреном. Сам посуди. Он мужчина, к тому же в доспехах и с прекрасным оружием, а девчонка… лёгкая мишень. Куда ни ткни, отовсюду польётся. Как она обезглавила его, выдержала два боя подряд? Кто вообще в такое поверит?

– Те, кто это видел?

Харон угрюмо хмыкнула.

– Вот уж… Хотелось бы сейчас оказаться в столице и посмотреть на действительное положение дел.

– Какой теперь смысл? Всё решилось без нас. В лучшем случае, как только Иннун окажутся мертвы, нам разрешат вернуться, и тогда уже посмотрим что к чему.

Верры остановились в метрах тридцати от закрытых ворот, и Август замахал флагом.

– Думаешь, они выйдут?

Девушка пожала плечами.

– Надеюсь, нет. Переговоры – не нашего ума дело. Не понимаю, почему они не отправили дипломатов.

– Откуда здесь дипломаты? Кучка уцелевших вояк, столичные рыцари и мы. Кого не жаль, того и отправили. Посылать кого-то из столицы немного поздно.

Не согласиться было сложно. Харон сделала глубокий вдох и тут же пожалела об этом. Царящий смрад резко ударил в нос. Некоторое время ничего не происходило. Маги в напряжении ожидали прибытия врага, и всё-таки в глубине души Харон надеялась, что никто не появится. Тревога. То ли оттого, что в государстве новый правитель, то ли жуткой смешанной энергии, исходящей от захваченного города, вокруг которого торчали колья с черепами. Символ жестокости? Подавляющей силы?

Прошло пять минут, десять, пятнадцать. Харон уже хотела повернуть в лагерь, когда ворота вдруг приоткрылись и оттуда показались двое: высокий мужчина с бардовыми волосами, разодетый в длинную цветастую тунику, и светловолосая девушка, едва достающая ему до плеча. Лица их были беззаботны. Харон попыталась почувствовать, представителями каких кланов Иннун были раньше. От мужчины веяло энергией ликийцев, а девушка… была как и они, верром. Харон вспомнила битву и подумала о том, не была ли эта блондинка её тайным противником в ту ночь.

Когда парочка приблизилась и остановилась, первым заговорил Август. Харон была благодарна ему, поскольку у самой в голове путались мысли.

– Мы прибыли, чтобы поговорить.

– Верры? – поинтересовался незнакомец и презрительно усмехнулся. – Я слышал, что вы верные псы рода людского, но что настолько…

Харон невольно сжала кулаки.

– Благо, не все такие, – подхватила его спутница, явно довольная тем, что её некогда изгнали.

– Говорите, что вам было велено…

– Мы здесь по собственной воле! – солгал Август, и по тону его голоса было понятно, что маг выходит из себя.

– Неужели? Тогда я вдвойне заинтересован.

– С кем мы имеем честь говорить? – поинтересовалась Харон, пытаясь вывести говорящих на нейтральную почву.

– Моё имя Аэдан, а это – Айвэн, – представил мужчина себя и свою спутницу. Девушка язвительно улыбнулась.

– Я – Харон, а моего товарища звать Август. Мы пришли узнать, чего вы хотите. Зачем напали на Ютру? Можно ли решить существующий конфликт миром?

– Вы подумали предложить мир после того, как несколько раз атаковали и даже попытались сжечь город? Очень по-людски.

– Вы первые напали.

– На Ютру? Да. Несправедливо, что магов везде притесняют, а Иннун и вовсе лишают права на существование. Мириться с этим бесконечно невозможно, вы должны понимать. Теперь у нас есть дом, и я бы не советовал людям пытаться его вернуть.

– Вы ведь понимаете, что это невозможно? Нельзя просто прийти в город, вырезать его жителей и сказать, что он ваш.

– Отчего же? Именно так мы и поступили, и как видите… пока что нас отсюда никто не выгнал. На вашем месте я бы задумался: а всё ли на своих местах? Почему вы, обладающие силой пресмыкаетесь перед людишками с мечами? Ведь металл – это всё, что у них есть. Совершенно беззащитный вид, плодящийся с неистовым размахом. Думаю, природе пора взять своё. НАМ пора взять своё.

– Вам? – уточнила Харон.

– Магам. Если захотите, можете присоединиться, ведь ныне границы между кланами стёрты. Наступает новая эпоха, и в ней править будем мы.

От этих слов девушка невольно содрогнулась.

– Что это значит?

– Это значит, магам пора вернуть то, что когда-то забрали люди. Вы не ослышались, кланы объединяются. Наше появление здесь – только начало. Придут и другие.

– Но это невозможно. – По спине Харон пробежал холодок.

– Возможно, если есть тот, кто может убедить.

Вопрос напрашивался сам собой.

– Кто вас ведёт?

– Король.

– Король?

Аэдан согласно кивнул.

– Местные зовут его Кровавым королём, и очень скоро он тоже будет здесь.

Харон и Август недоумённо переглянулись.

– Кланы всю жизнь ненавидели друг друга: из-за земель, чистоты крови, того или иного дара. Как же вам удалось избрать короля не перессорившись?

– Мы его не избирали, – возразил маг, – он сам нас избрал. – На мгновение повисла пауза, позволяющая веррам обдумать услышанное. – Поверьте, это отличный шанс обрести свободу, вернуть дом, заставить врага страшиться, умолять, пресмыкаться. Люди – сторона заведомо проигравшая. Им нечем оспорить наше могущество. Присоединяйтесь. Вам не за что умирать на стороне. Сегодня Ютра, завтра – Архорд, послезавтра – весь Ревердас. Время расставлять приоритеты.

– Это правда? – не веря собственным ушам, уточнил Август. – Кланы магов объединились?

Аэдан кивнул.

– Тогда не вижу причины для отказа. Подумать только… Такого никогда не случалось.

– Что ты несёшь? – возмутилась побледневшая Харон.

– Аэдан прав. Люди столько лет держали нас на коротком поводке, что мы привыкли и думаем, будто так должно быть, но не должно, Харон. Мы с нашей природной силой никак не можем стоять ниже этих высокомерных существ, убеждённых в силе количества. Сама видишь, как к нам относятся. Нас презирают несмотря на то, что мы помогаем. Это ли достойная плата? И если изгнанники говорят, что отныне все маги едины, то я ни за что не упущу шанс примкнуть к ним и бороться. Это всё меняет. В бездну людей! У них ведь и права ни шанса.

– Как ты наивен и слеп… – девушка поджала губы. Её терзали досада, сомнения, страх. Не признать правоту мужчин было глупо, но и слыть предателем Харон не хотела. Люди сделали для неё мало хорошего, но и плохого тоже. Она всегда жила в достатке, привыкла к арене, к тому, что день ото дня видит затасканных жизнью, измождённых каторжников по ту сторону решётки. Она и так выше них, а кем она будет здесь, среди смешавшегося сброда, убийц, дезертиров, предавших собственную мораль магов? Чем она сможет быть полезна? Ведь всё, чем она занималась в этой жизни, сводилось к поиску себе подобных. Такое умение соплеменникам было ни к чему. Харон недоумевала, отчего Август этого не понимает. К тому же где гарантия, что Иннун не лгут, и люди не одержат победу в этой борьбе? Ведь если им хватило сил подчинить себе магов раньше, что помешает сделать то же самое сейчас? Таинственный король? Но ведь и у Ревердаса новая королева, чья личность беспокоила девушку с самого начала турнира. У Хизер Дефоу точно был секрет, почём знать, что это не оружие?

– Ты не согласна? – осведомился Аэдан. Девушка сделала неуверенный шаг назад.

– Брось, Харон. Нам не за что цепляться.

– Ты так думаешь?

– Это очевидно.

Девушка лишь отрицательно качнула головой.

– Позвольте мне уйти.

– Только если уйдёшь с нами, – мягко заметил красноголовый. – Друг людей – наш враг.

– Я пришла сюда не драться.

– Харон, опомнись! – Август выбросил флаг в знак протеста. Внутри девушки всё сжалось. «Побегу, и они убьют меня», – поняла она, и с мольбой посмотрела на Августа. Однако мужчина уже отрёкся от тех, кого она так боялась предать.

– Я не могу принять ваше предложение, не сейчас и не так… – сказала Харон как можно увереннее на свой страх и риск. На лице Аэдана и его спутницы отразилось неприкрытое презрение.

– Очень жаль. Среди нас каждый обретает надежду.

Девушка нервно сглотнула. Она осталась одна.

Глава 48 Казнь

Хизер нехотя разлепила заспанные глаза, перевернулась и окинула взглядом мрачную комнату. Лучи только пробивались из-за крыш, по улицам гулял ветер, протяжным свистом нарушая тихую идиллию. «Сегодня, – подумала девушка, разглядывая золотисто-бардовый балдахин, – это случится сегодня».

Тело одолевала неприятная усталость, остаточный гнев забился по разным углам сознания.

Девушка медленно поднялась, налила воды и, сделав глоток, приблизилась к окну. Сонная столица приветствовала мерным скрипом торговых телег и негромкими переговорами стражников. Отсюда открывался отличный вид на площадь, в центре которой по-прежнему высилась пика с головой узурпатора. Хизер сделала ещё глоток, всматриваясь в чернеющую плоть. Голова Лонгрена должна служить напоминаем всем, что власть теперь в её руках, и что идти против наследников рода Дефоу – чревато последствиями.

Хизер поджала губы. Увы, не для всех пример оказался показательным, но сегодня будет ещё один, и уж тогда ни у кого не хватит духу затеять заговор.

***

– Ваше Величество! – В коридоре девушку нагнал Егель Арфел. На его лице мелькнула непривычная обеспокоенность. Хизер не замедлила шаг, веря в то, что у неё нет времени на пустые разговоры. – Я слышал о нападении, слава Геул, вы в порядке. Мои люди уже арестовали предполагаемых виновников, прямо сейчас ведутся тщательные допросы, мы выясним все обстоятельства случившегося. Нельзя оставить без внимания такое преступление. Боюсь, ваша позиция ещё недостаточно крепка, и вы находитесь в опасности. Позвольте я отберу вам персональную охрану, только сильных и проверенных людей. Если пожелаете, я лично буду сопровождать вас, дабы снизить риски повторения…

– Я могу себя защитить, – оборвала его девушка, – и, как правитель, обязана давать отпор каждому, кто усомнится в моей силе и власти. Охрана нужна преступникам или трусам. Сделайте одолжение, избавьте меня от своего присутствия. Разве я не дала распоряжения подготовить всё к процессу казни? Сейчас вы должны быть не здесь.

– Я просто беспокоился, Ваше Величество. Прошу прощения…

Мужчина поклонился и проводил взглядом удаляющуюся девушку. Хизер не терпелось покончить со всем быстрее, проблем и так было невпроворот.

***

Среди народа бушевали волны негодования. На памяти людей в Ревердасе давно не устраивали казней, поскольку вера во всепрощение Геул породила традицию отправлять преступников на арену. Объявление же о том, что государственных изменников постигнет иная участь, вызвало у людей возмущение и ропот. На площади столпилось почти столько же народу, сколько прибыло на коронацию. Гул стоял такой, что все призывы к спокойствию оказывались бесполезны.

– Что же это такое? – возмущались в толпе. – Теперь с людьми, как животными?

– Что эта королева себе позволяет? Закон божий ей не писан?

– Это же теперь всякого убийцу казнить будут, и ножа в руку не дадут?

Хизер наблюдала за приготовлениями из окна. Небо стремительно затягивали апатичные тучи. Архорд погрузился в серую дымку, и незнающему могло показаться, что в мёртвом городе собрались на суд жуткого вида призраки. Рыцари и стражники, сдерживающие негодование толпы, то и дело били или протыкали мечом некоторых особенно недовольных и бесстрашных заступников, что рвались вперёд с кулаками и кричали о праве на искупление. Присмиревшие люди делали шаг назад и возмущались немного тише.

– Они недовольны твоим решением, – заметил тихо подошедший Карлайл. Девушка вздрогнула от неожиданности и пожала плечами.

– Что с того?

– Думаю, стоит прислушаться к голосу разума. Ни твой брат, ни отец, ни дед никого не казнили. Всех преступников отправляли на арену, и лишь в редких исключениях, когда провинившийся отказывался сражаться, ему рубили голову. Ты ведь понимаешь, для чего это делается. Геул – последняя надежда грешника. Все должны иметь шанс попасть в Аридон, потому что вечная мука после смерти тела – это наказание, не равное ни одному существующему преступлению. Да, они изменники, этого нельзя спускать с рук. Но пусть они дерутся с веларами. Всё равно будут убиты, посмотри на Холгера… он стар и немощен. Смерть найдёт его в первом же бою.

– Это будет достойная смерть, – возразила Хизер, – а почему она должна быть доступна и доблестному воину, и лицемерному псу? Разве убивая Иландара, кто-то из них задумывался о его душе? О чести? Нет, быть может, мой брат так и не попал в святую обитель из-за этих клятвопреступников, а между тем смертью храбрых пал тот, кто выпустил ему кровь. Я позволила его убийце умереть с мечом в руках, но на большую уступку меня уже не хватит. Даже сидя за решёткой этот мерзкий старик умудрился загубить с десяток жизней, а ты говоришь, дать ему шанс умереть как воину? Нет, Карлайл. Все те, кто имеет отношение к смерти Иландара, умрут, как свиньи. Пусть это будет уроком. Преступление против короля – это преступление против Геул. Совершившие его никогда не будут прощены.

– Ты рассуждаешь с позиции гнева, Хизер, но их мучения лягут грузом на твою совесть.

– Что с того?

– Подумай о спасении своей души.

Девушка усмехнулась. Увы, ей уже было нечего спасать, врата в Аридон были для неё навечно закрыты, но разве мог Карлайл понять это? Видя, что на площади всё готово, а толпа закипает от нетерпения, королева отстранилась от окна.

– Я согласен с сиром… – раздался хрипловатый старческий голос. Хизер встретилась взглядом с Отцом Люрэсом. Священнослужитель опирался на трость и казался гневным призраком во мрачном коридоре дворца. – Не делайте того, о чём пожалеете, Ваше Величество. Народ возмутится, если вы замените арену на эшафот.

– Этого не будет. Жалкой смертью падут лишь изменники, остальные задумаются о том, в чём состоит их долг.

– Хороший правитель – милосердный правитель.

– Ваши речи неуместны. Говорить о милосердии той, кого вынуждали насмерть драться с братьями и чьи руки по локоть в крови немного поздно, не находите?

Священнослужитель нахмурил брови.

– Всё сложно, Ваше Величество. Я понимаю, вы пережили страшные невзгоды, и сейчас вас поглощает ненависть, но…

– Нет, вы не понимаете, – оборвала его девушка, – нельзя понять то, чего не испытывал на собственной шкуре, ваши слова пусты. А я потратила много времени и пролила свою кровь за то, чтобы воздать по заслугам всем виновным. Теперь прошу меня извинить. Пора. Хочу закончить это, пока дождь не начался.

– Выносящий приговор, сам его и исполняет. Вы ведь помните об этом? В Архорде не найдётся желающего сделать эту работу за вас.

– Помню, Отец. Не беспокойтесь за меня.

***

Толпа взорвалась криками, когда Хизер показалась на эшафоте. Дождь уже накрапывал. Девушка вскользь пробежала взглядом по серым возмущённым лицам, кричащим что-то о праве на достойную смерть. Приговорённые к повешенью люди уже балансировали на узких табуретках. Пока ещё незатянутые петли охватывали их вспотевшие упитанные шеи. Бледные трясущиеся губы читали молитвы. Холгер, привязанный за руки и ноги к деревянной пластине, молился громче всех.

Хизер, окинув безжалостным взглядом приговорённых, подняла руки, призывая собравшихся к тишине. Толпа, наконец, начала стихать. Люди хотели услышать, что скажет королева, и та не заставила себя долго ждать.

– Сегодня на ваших глазах состоится казнь шестерых изменников государства! Вы можете выражать недовольство и кричать о спасении души, но задумайтесь, кто из этих людей беспокоился о душе короля, которому они поклялись служить, и которого предали?! Каждый из них искал выгоду только для себя! Они плевали на законы, на народ! Они предали всех вас, и тешатся тем, что вы их защищаете! Они думают, что за деньги можно купить всё на свете, но Геул не прощает плевка в лицо! Пусть попробуют поторговаться с богом, если считают, что возвысились над ним!

По толпе пронёсся ропот. Люди скованно наблюдали за происходящим. Какой-то мужик выкрикнул: «Правильно! Отвергшие волю Геул не смеют уповать на спасение!» Хизер обошла стоящих на табуретах смертников. В один голос они начали просить о пощаде. Толпа снова зашлась криками. Кто-то просил о милости, кто-то поддерживал казнь. Слов было почти не разобрать, они сливались в буйствующий шум.

– Пусть подохнут!

– Геул милосерден и прощает даже самые страшные грехи!

– Нельзя рассчитывать на бога, предав его!

Какой бы вердикт ни вынес народ, Хизер слушала лишь внутренний голос, а он приказывал ей расправиться с подлецами, сделать это сейчас, в разгар ожесточённых споров. Пинок – и первый стул полетел, позволив петле затянуться на шее несчастного. Мужчина забился в предсмертных конвульсиях. Выждав несколько секунд и прочувствовав собственную власть над жизнью приговорённых, девушка свалила второй стул, третий, четвёртый.

Наблюдающая за всем этим безумием Гелата дёрнула Этцеля за рукав.

– Пойдём?

Мужчина согласно кивнул. Последний стул был выбит из-под ног приговорённого, и пока тела повешенных корчились в агонии, Хизер обнажила меч и приблизилась к Холгеру. Вспотевшему от страха старику хватило сил выдавить из себя презрение, однако вид лезвия заставил его дёрнуться и застонать. С уст сорвалось что-то похожее на просьбу о милости, глаза наполнились слезами. Хизер нарочно медлила, наслаждаясь каждой секундой его мук. Истинный виновник корчился перед ней и сложно было представить себе что-то слаще этого зрелища. Страх сжирает каждую клеточку тела, когда ты смотришь на палача и думаешь «сейчас, вот сейчас». Рассудок Холгера помутился, и ему казалось, что смерть, приняв облик юной девушки, сверлит его насмешливым пристальным взглядом. Капли падали на лицо. Небо оплакивало обречённых.

– Я до последнего надеялась, что в тебе есть хоть толика достоинства, но ты оказался ещё более жалким червём, чем я представляла.

Холгер открыл было рот, чтобы ответить, но девушка уже взмахнула мечом и одним ударом отсекла преступнику правую руку. Старик зашёлся криком. Хизер не понаслышке знала, какую боль он сейчас испытывает. Старый организм не позволит ему долго продержаться.

Дождь усиливался. Хизер смотрела а то, как тёмная кровь стекает на эшафот. Толпа безмолвствовала, и только мучительный крик Холгера описывал страдания ненавистной многим страны. Девушка сделала второй замах, и через пару минут изменник лишился всех оставшихся конечностей. Его голос стих, голова безжизненно упала на грудь. «Вот и всё, – подумала девушка, – теперь я закончила мстить».

***

– Господа… рада представить вам обновлённый состав королевского совета. – Девушка оббежала взглядом присутствующих мужчин. Те, кому посчастливилось в нём остаться, заметно нервничали, слишком многое пошло не так, как они представляли. – С советником, Леоссаром Ардабором вы уже знакомы. Прошу приветствовать нашего Верховного главнокомандующего – Карлайла Сарториуса, и консула – Арравела Н’Гора.

Мужчины оценивающе осмотрели друг друга. Арравел несколько смущённо улыбнулся и кивнул.

– Благодарю за доверие, Ваше Величество. Сделаю всё, чтобы его оправдать.

– Почему место советника занимает выродок Иннун? – внезапно поинтересовался глава рыцарского ордена, не сводя пристального ненавидящего взгляда с мага. Леос с трудом сдержал презрительную усмешку. – Мы же воюем с ними. Прямо сейчас наши люди умирают под Ютрой, а он…

– Мы воюем не с народом, – осекла его девушка, – а с преступниками. Если вы неспособны чувствовать разницу, я вынуждена выяснить, почему вы до сих пор занимаете свой пост.

– Все Иннун – преступники. За это их и вышвырнули из кланов, разве я не прав?

– А мы – не преступники, сир Арфел? Вы никого не убивали за свою жизнь? Или быть может, обвините в чём-то и меня? Я только что казнила несколько человек на глазах толпы, считаете это преступлением или всё-таки наказанием? – Хизер выдержала паузу, сверля рыжебородого взглядом. – На каждом из нас здесь отпечаток смерти. Будьте покойны, мой доверенный человек никогда не совершит злодеяния против Ревердаса и более того, проследит, чтобы вам этого в голову тоже не пришло. Вы или доверяете своей королеве или уходите. На ваше место придут другие.

– Я не пытался оскорбить вас, но игнорировать присутствие Иннун, особенно в час, когда столько наших людей полегло…

– Леоссар не один из них, точно так же, как и вы – не один из свиты Холгера Логенроса, а ведь я могла обвинить вас. Вы служили узурпатору и сейчас могли составить компанию висящим на площади. Понимаете, что случится, если я буду руководствоваться вашими умозаключениями?

– Прошу прощения, Ваше Величество. – Егель виновато склонил голову, хотя Хизер видела, что он ни капли не раскаивается. Пост и жизнь – вот, за что он дрожал.

– Не передо мной извиняйтесь, а перед советником.

Мужчина скрипнул зубами, казалось, у него от злости свело скулы. Он понадеялся, что это была шутка, однако королева ждала.

– Извините… Ваша Светлость.

– Извинения приняты, надеюсь, они искренние, – спокойно отозвался Леоссар, чем ещё сильнее взбесил рыжебородого. Егель едва удержался от ругательства. Стоило Хизер удалиться, он нашёл в себе силы подойти и даже ухватить мужчину за локоть.

– Не думай, что я буду стелиться перед тобой, – сквозь зубы процедил рыцарь. Маг одёрнул руку и почти насмешливо взглянул на него. – Я слежу за тобой, за каждым твоим вздохом, и будь уверен: как только ты решишь навредить королеве или кому-либо в этом дворце, я окажусь рядом, и состав совета изменится вновь.

– Он изменится раньше, если ты ещё раз меня коснёшься, – спокойным тоном отрезал Леоссар.

– Какие-то проблемы, господа? – поинтересовался заметивший потасовку Карлайл и огляделся в поисках Хизер, однако та уже покинула кабинет. Он и сам был противником мага, которого королева приблизила к себе, но после всего случившегося не доверять её выбору мужчина не мог. Допускать разногласия в совете было опрометчиво, и Карлайл взял на себя смелость выяснить причину конфликта и как-то разрешить его.

– Никаких. – Леос поспешил отстраниться прежде, чем Егель открыл рот. Мужчины проводили его буравящим взглядом.

– Проклятье, – выругался рыжебородый, – о чём только думает королева? Ответьте, сир, неужто я неправ?

– Не мне судить о чьей-то правоте, – отозвался Карлайл, – и вам не советую вмешиваться в то, что вас не касается, иначе это дурно закончится.