Текст книги "Король решает всё (СИ)"
Автор книги: Остин Марс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)
– Ты уверен? – гораздо серьёзнее спросил министр. Из камеры раздался истерический хохот и крик:
– До тебя всё равно доберутся, ублюдок, всё равно! Я сдохну, но я не один, тебя найдут!
Министр стал что-то говорить врачу, но Вера не расслышала, потому что сидящий за столом парень поднял на неё круглые глаза и прошептал:
– Нихрена себе ты глазастая… Откуда ты?
– Не твоё дело, – тихо сказала Вера. Ей очень хотелось спросить, что такое «кий-лай», но она не хотела разрушать образ агента.
– Как скажешь, – улыбнулся он, – надолго в столицу?
– Тоже не твоё дело, – отвернулась Вера. Он на секунду задумался и ахнул:
– Это ты пришила правителя Тонга?
– Опять не твоё дело, – раздался голос министра Шена, быстро подходящего к ним с полотенцем в руках.
– Эрик, подбери слюни, эта госпожа не твоего уровня. К тому же, ты её больше не увидишь. Пойдём, – он бросил полотенце на стол и подтолкнул Веру к стене. Парень улыбнулся Веронике и приподнял брови:
– Как знать.
Она закрыла глаза и шагнула в стену, готовясь к удару, но когда он настиг её, всё равно оказалась не готова. Это было так же больно и так же страшно, как всегда. В секундную галлюцинацию уместились глаза водителя, ставшие глазами преступника, тянущего руку с чёрными ногтями сквозь стекло, осколки, крик, осколки…
– Госпожа Вероника?
Она глубоко вдохнула и попыталась проморгаться, в глазах было темно, цветные пятна понемногу светлели, но министру пришлось позвать её ещё не раз, прежде чем она нашла в себе силы ответить.
– Я в порядке.
– Непохоже. – Он за локоть подтащил её к дивану и усадил. – Подождите здесь, я скоро буду.
– Хорошо.
Он ушёл, в комнате стало очень тихо, Вера смотрела в пол и слушала, как стучит где-то в невообразимой глубине огромное медленное сердце. Оно как будто долго набиралось сил, чтобы сделать удар, потом отдыхало и снова выкладывалось на полную, толкая по кругу густеющую кровь…
* * *
– Госпожа? Госпожа!
Было темно, Вера таращилась в черноту, пытаясь на слух определить, где находится тот, кто её зовёт. Голова закружилась сильнее, она поняла, что её несут, потом мир опрокинулся и упал.
Треск одежды больно резал по ушам, было жарко, потом резко стало холодно, в какой-то момент она отчётливо увидела стоящего рядом доктора, прикладывающего благословенно-холодную ладонь к её лбу. Вот только она чувствовала, что лежит, а доктор как будто стоял, но при этом она видела его рядом… было странно.
Кто-то касался её тела мягкой кошачьей лапой, холодной, она мёрзла. Потом задыхалась от жары и опять видела доктора, он дышал на неё холодом, становилось легче. Потом пришли кошки и легли на неё, облепив всё тело горячими пушистыми телами, они мурлыкали вразнобой, этот звук раздражал, доводя до головной боли, она пыталась их сбросить, кричала им, чтобы уходили, но они каждый раз возвращались и становилось ещё жарче.
* * *
Глава 3
Она проснулась с ощущением, что проспала работу. Холодная волна шока сменилась досадой, было светло и ярко, как будто уже часов десять.
«Коля мне весь мозг высверлит… Надо ему позвонить.»
Вероника попыталась спустить руку с кровати, чтобы нащупать на полу телефон, но поняла, что не может пошевелиться. Удушающая слабость накатила волной, в глазах потемнело. Она чуть повернула голову и увидела встрёпанную макушку Миланки, она спала, сидя на полу у кровати и положив голову на сложенные на краю руки.
– Мил… – слабым голосом позвала Вера. Подружка пошевелилась и подняла глаза, зевнула, потёрла мятое лицо:
– Чего?
– Ложись, чего ты на полу спишь? – слабо улыбнулась Вероника и вяло похлопала по кровати рядом с собой.
– Нет, – подружка зевнула и сонно замотала головой, – я не могу.
– На работу надо? – сочувственно улыбнулась Вера. Она наконец поняла, что происходит – она заболела, а Милка с ней сидит. Подружка кивнула:
– Да. Ты как себя чувствуешь?
– Как какашка, – глупо хихикнула Вера, – пока лежу, вроде все нормально, но лучше не поднимать.
Миланка хрипловато рассмеялась и потёрла лицо, зевнула и встала, осторожно опираясь на кровать:
– Ты есть хочешь?
– Да, – решительно кивнула Вера, улыбнулась и добавила: – Только давай лучше я приготовлю, ладно? А то знаю я твои шедевры.
– Неправда, – возмутилась Милка, опять раззевалась и махнула рукой, – а впрочем, чего это я? Готовь, мне же лучше.
– Вот это по-нашему, – хихикнула Вера, осторожно пытаясь подняться. На удивление, всё получилось. Встала, поняла что совершенно голая, надула губы: – Милка! Это ты меня раздела?
– Ага, – подружка достала из шкафа халат и протянула, – на.
– Это твой? – Вера пощупала ткань и прижала к щеке, – мягенький… Всё, можешь обратно его неделю не ждать.
– Да забирай, мне не жалко.
– А с чего это ты такая щедрая? – Вера набросила халат и стала завязывать, с прищуром глянула на вертящуюся перед зеркалом подружку. – Признавайся, скомунидзила у меня какую-то шмотку?
– Ага, – рассмеялась Милка, – трусы с котятами!
– Нэ займай моих котят! – прогундосила с акцентом Вера, подняла указательный палец, – они тебе не нравились, так и нечего теперь.
– Да ладно, шучу, вон они лежат, – Миланка кивнула куда-то в угол, Вера махнула рукой и вышла из комнаты:
– Чур, я первая в туалет! – повернула влево и внезапно на что-то наткнулась, как будто в коридоре стоял шкаф. Милка тут же подхватила её за пояс и хихикнула:
– Первая, первая, не спеши только. Пойдём.
В туалете Вера чуть не уснула, потом чуть не наелась зубной пасты, потом так увлеклась умыванием, что Миланке пришлось самой закрывать воду и вытирать ей лицо. Они пошли на кухню, Вера открыла холодильник и залипла, пытаясь понять, почему там ничего нет.
– А где еда? – вздохнула она. – У нас что, мальчики были?
– Типа того, – рассмеялась Мила. – Что будешь готовить, что тебе достать?
– Супчик, наверное, – вздохнула Вероника, закрывая холодильник, – твой любимый. После болезни самое то. А достать… доставай, что есть, я выберу.
Миланка выложила перед ней на стол кучу продуктов, включая целую курицу, почему-то совершенно не холодную, как будто её только что ощипали.
– Ты на рынок ходила, что ли? – нахмурилась Вера, щупая мясо.
– Ага.
– Что ещё купила? – Вероника убрала со стола лишнее и поставила воду, включила маленький огонь, достала нож.
Милка что-то говорила, потом замолчала. Вера задумчиво резала мясо, солила, мешала, чистила овощи… в какой-то момент поняла, что тихонько поёт, улыбнулась и обернулась через плечо:
– Мил, не филонь!
– Чего? – выпрямилась подружка, – помочь что-то?
– Да ну тебя, с тебя помощи, – фыркнула Вера, – подпевай! – Зажмурилась и завопила в потолок: – Секс и рок-н-ролл, старый «Ибанез», мой друг вчера умер, а сегодня воскрес! Ну чего ты, подпевай!
– Я не знаю эту песню, – захихикала Миланка, Вера надулась:
– Врёшь ты всё, её все знают.
– Спой другую, – предложила Милка, Вера вздохнула и задумалась:
– А вот эту знаешь? Счастье подобно волнам, что ласкают скалы. А мы его искали в городских кварталах… Знаешь?
– Нет, не знаю, – вздохнула Милка, подпирая щеку ладонью. – Пой дальше, мне нравится.
Вера запела дальше, часы цокали, суп варился, они поели и Веру опять стало клонить в сон. Миланка пообещала сама помыть посуду и отпустила Веронику спать, у неё так кружилась голова, что она опять заблудилась в коридоре и едва нащупав кровать, завернулась в одеяло и уснула.
* * *
В следующий раз она проснулась среди ночи, в голове был полный бардак, в темноте комнаты было практически ничего не видно. Она осторожно встала с кровати, поморщилась от вспыхнувшего света и чуть не наступила на спящую на полу Эйнис, на цыпочках обошла её и тихонько прикрыла за собой дверь. Осмотрелась и поняла, что вышла из той самой дальней комнаты, в которую пока не заходила, это спальня.
«А сидела со мной вчера Эйнис, а не Милка. Жесть, вот это меня глючило.»
Вера сходила в туалет, умылась, внимательно рассмотрела себя в зеркале – бледная и с кругами под глазами, волосы грязные. Осторожно забралась в ванну, искупалась, опять надела халат. Поняла, что успела проголодаться, и пошла на кухню.
Там уже горел свет и сидела сонная Эйнис, она слабо улыбнулась Вере и потянулась:
– Очнулась, певица?
– А хрен его знает, – пожала плечами Вера, – мне и в прошлый раз казалось, что я очнулась.
– Глюки, – сочувственно наморщила носик Эйнис, – обычное дело при белой лихорадке. Но если оно закончилось, то уже не повторится, можешь расслабиться. Теперь будет только упадок сил и обезвоживание.
– И то хорошо. – Вера взлохматила мокрые волосы и кивнула на холодильник: – Я есть хочу, ты будешь?
– Да, – оживилась Эйнис, – садись, я сама.
Когда она достала кастрюлю, суп в ней ещё дымился, его можно было сразу есть. Вера оценила этот маленький плюс, а ещё оценила, какую огромную тарелку взяла себе Эйнис.
– Ты всегда так много ешь? – озадаченно смерила взглядом блондинку Вера, Эйнис скорчила рожицу:
– Чего бы и не съесть, если вкусно? – Вернула суп в холодильник и подала Вере ложку. – В первый раз вижу человека, который в бреду мало того, что готовит, так ещё и готовит хорошо.
– Обращайтесь, – улыбнулась Вера, – я люблю готовить.
– Не нарывайся, я же могу и обратиться, – с шутливой угрозой подняла бровь Эйнис, запуская ложку в суп. Вера тоже принялась за еду и опять её потянуло в сон, не успела она даже доесть.
Эйнис отвела её в спальню, а сама стала устраиваться на полу, Вера вздохнула:
– Чего ты как собака, на коврике? Ложись ко мне, кровать большая, я не пинаюсь во сне, честно.
– Это неприлично, – скривилась Эйнис, Вера фыркнула и закатила глаза:
– Да не скажем мы твоему архиприличному свежемороженому министру, ложись!
Эйнис прыснула, закрыла себе рот ладонью и тихо сказала:
– Шен хороший, зря ты так.
– Он офигенный, – иронично протянула Вера, – но это не отменяет того, что я сказала. Ложись, мне совесть не позволит спать, зная, что ты на полу свернулась.
Блондинка вздохнула, развела руками и обошла кровать, стала укладываться на одеяло с той стороны. Вера лежала, глядя в потолок, пока Эйнис не перестала шуршать где-то на другом краю огромной кровати, потом стало тихо. Вера тоже устроилась поудобней и стала засыпать, когда услышала шёпот Эйнис:
– Кто такая Мил?
– Милка, – шёпотом хихикнула Вера, – она терпеть не может, когда я её так называю. Её полное имя – Милана, а я сокращаю до Милки. Это моя подружка, мы когда-то жили вместе.
– Жили вместе с подружкой? – Эйнис перевернулась на бок, чтобы лучше её видеть, Вера тоже чуть повернулась.
– Да. Это у вас тоже неприлично?
– Ну… У нас девушка живёт с родителями, пока не выйдет замуж или не станет служить в каком-то доме, тогда ей выделяют комнату для прислуги, но в ней она живёт сама. – Вера криво улыбнулась, но промолчала, Эйнис повозилась, потом спросила: – А ты правда не из аристократии?
– Правда. В моём мире уже лет сто нет аристократии, по крайней мере, в моей стране.
– Ты ведёшь себя как благородная… иногда, – Эйнис хихикнула, – а иногда нет. – Вера опять промолчала. – Расскажи про свой мир. Как там живут?
– Да как… по-разному. Есть богатые, есть бедные.
– А ты?
– Я посередине, – усмехнулась Вера. – Хотя, если сравнивать только с людьми моего возраста, то я ещё очень неплохо устроилась. У меня есть образование, сносная работа, съёмная квартира, которую я занимаю сама, без всяких соседей и подружек.
– Ты же говорила, что жила с подружкой? – нахмурилась Эйнис.
– Да, поначалу. Когда мы только приехали в большой город, то жили вдвоём, так дешевле снимать жильё и вообще удобнее, плюс не скучно. А потом, когда устроились и нашли хорошую работу, то разъехались.
«Потому что поссорились из-за Виталика, в который раз. Но в который раз помирились, к счастью.»
– А кем она работала?
– Проектировщиком систем вентиляции, – Вера усмехнулась, махнула рукой, – инженер, короче.
– У вас женщины могут работать на таких должностях? – с благоговейным трепетом прошептала Эйнис, Вера горьковато рассмеялась, потёрла лицо:
– Бог мой, куда я попала… Вот это мир у вас. Чего мне дома не сиделось?
– Мир как мир, – пробурчала Эйнис, отворачиваясь.
– Ты просто не была в других, – вздохнула Вера, – спокойной ночи.
Она тоже отвернулась, а спустя полминуты уснула, так и не дождавшись ответа.
* * *
Вера проснулась одна. За окном серели сумерки с оранжевым отливом – закат. Свет включился автоматически, как только она села на кровати, так что выключатель искать не пришлось. Опять хотелось есть и пить, она встала и заправила кровать, потянулась, с удовольствием ощущая, как напрягаются разленившиеся мышцы.
«Вероятно, со спортзалами тут туго.»
Умылась, расчесалась, сменила халат, позвала Эйнис. Эйнис не было, Вера пожала плечами и пошла инспектировать холодильник. Суп надоел, так что она решила приготовить что-нибудь новое, из наличных продуктов получался салат и жареная картошка с грибами, за них Вера и принялась.
Часов на кухне не было, Вероника отметила про себя, что в тот раз они ей приглючились. Солнце село, за окном стало окончательно темно, в перерывах между готовкой она пыталась рассмотреть что-нибудь на улице, но ничего не было видно. Она поняла только, что находится не на первом этаже, второй или третий, но не выше.
За дверью раздались шаги, из-за шипения картошки на плите Вера не сразу расслышала, а из-за того, что как раз мешала, не сразу обернулась.
– Эйнис, надеюсь, ты голодная, потому что я приготовила на целую роту! Доставай тарелки, уже почти готово.
– Роту не обещаю, но человек пять организовать могу.
Вера вздрогнула от прохладного ироничного голоса министра Шена и обернулась:
– Здравствуйте, – смущённо поджала губы и опустила глаза, – я думала, это Эйнис.
И тут до неё дошло, что у министра в руках букет цветов, она опять повернулась к нему и ошарашенно уставилась на букет. Цветы ей были незнакомы, но выглядели просто шикарно, крупные красные бутоны в окружении синевато-зелёных листьев, к тому же, терпкий сочный запах пробился даже сквозь кухонную атмосферу. Она боялась поднять взгляд и посмотреть ему в глаза, но улыбаться начала раньше, чем соображать, кому это и по какому поводу.
«Неужели это благодарность за то, что я рассмотрела яд под ногтями того мужика в клетке? Вот это да, не ожидала такого от министра заполярья.»
– Это вам, – самым сухим тоном в мире пробурчал министр, – от бедного блаженного Эрика. Он так впечатлился вашей работой в лагере Тонга и… хм, другими вашими качествами, что полчаса умолял меня передать вам цветы. – Вера наконец подняла взгляд от букета к его лицу, на лице министра было недоумение и скорбь по загубленному мужскому мозгу. И лёгкое злорадство. – А когда я у него на глазах разобрал букет и вытащил оттуда маяк для телепортации, приказав объяснить, он резко проглотил язык.
– И, – напряжённо сглотнула Вера, – что теперь будет?
– Теперь будет расследование, – с досадой поморщился министр, – которое установит, вражеский ли он агент или просто наивный дурак. – Он вздохнул, повертел в руке букет. – Дело в том, что в спецгруппы дураков не берут, к тому же, Эрик уже не раз доказал, что голова у него работает как надо, что наводит на неутешительные мысли. Но, кто знает, – он саркастично приподнял брови, – иногда женские чары творят с мужским мозгом мистические вещи. Возьмите, не выбрасывать же его теперь, бедняге Эрику он слишком дорого обошелся.
Вера выключила плиту, есть расхотелось. Вытерла руки полотенцем и взяла у министра несчастные цветы. Букет похрустывал в руках, головки цветков качались, перекатывая по лепесткам капли воды. Она почувствовала, как опять начинает кружиться голова.
«Грёбаный сумасшедший мир.»
Перед глазами всё поплыло, она шмыгнула носом и тихо сказала:
– Красивые. Как называются?
– Дайрские розы, – печально выдохнул министр. – В наших широтах их очень трудно достать.
Вера оторвалась от цветов и столкнулась взглядом с Эйнис, стоящей в дверях между гостиной и библиотекой. Министр не закрыл дверь на кухню и Эйнис было отлично видно их обоих, и судя по её злому до дрожи взгляду, ей очень не нравилось то, что она видит. Министр что-то понял по выражению лица Вероники и обернулся, блондинка обожгла его полным ненависти и разочарования взглядом, развернулась и молча ушла.
– Эйнис! – министр бросился за ней, но судя по звуку шагов до самой стены, не успел.
Вероника села на табуретку, уткнулась лицом в цветы и глубоко вдохнула, чувствуя, как на лепестках прибавляется капель.
«Офигеть. Бедному Эрику достанется за маяк в цветах, бедному министру влетит за работу курьера, бедная Эйнис меня возненавидит, даже если он ей всё объяснит. Офигеть.»
Она встала и попыталась найти вазу.
* * *
Пристроив букет раздора на каминной полке, Вероника села в кресло и откинулась на спинку, отстранённо изучая узор каминной решётки. Изящная ковка изображала побеги винограда, обвивающие луки и стрелы.
В библиотеке раздались шаги и она повернула голову, даже не пытаясь угадать, кто войдет – Эйнис была крупной девочкой и шагала так же твёрдо, как и министр, да и обувь носила почти как у него. Вошёл министр.
– Простите, – он чуть склонил голову, подошёл и сел во второе кресло. Вера смерила его взглядом, синяков и царапин не нашла, но лёгкий румянец всё же присутствовал.
– Эйнис в порядке? – Он молча кивнул. – Она придёт?
– Нет, она уехала на неделю, у неё спецзадание в другом регионе, – сухо пробурчал министр, тоже принимаясь рассматривать камин.
– Допрашивать припадочных сук востока? – невозмутимым тоном спросила Вера.
– Именно, – с лёгким вызовом ответил министр.
– И когда она вернётся, мне лучше бы не поворачиваться к ней спиной? – полушутливо усмехнулась Вера, министр поморщился:
– К ней всегда можно поворачиваться спиной, она надёжный человек. Просто она… легко вспыхивает. Но быстро прогорает. Это пройдёт.
Вера молча усмехнулась и опять уставилась в камин.
«Это ревность, господин министр заполярья. И она не пройдёт, нет. Даже не надейтесь. Судя по её взгляду, она считает вас своей собственностью и будет за вас драться до последней капли крови.
Теперь понятно, почему она меня так невзлюбила фактически ни за что. На самом деле, есть за что – я старше и красивее, а Эйнис, судя по всему, неуверенная в себе и страшно неопытная в амурных делах, поэтому её и бесит моя уверенность, поэтому она нормально ко мне относится наедине и убить готова в присутствии своего обожаемого министра.
Это не пройдёт, мне надо научиться с этим жить.
Но излишняя проницательность может выйти мне боком, а в этом конкретном случае мы никак не заодно, так что я лучше промолчу о своих наблюдениях, целее буду.»
– Как ваш политзаключённый? – скучающим тоном осведомилась Вера, рассматривая букет. Министр тоже посмотрел на цветы и бесстрастно ответил:
– Казнён в порядке очереди, позавчера.
– Сколько я провалялась? – нахмурилась она, министр бросил на неё сочувственный взгляд:
– Двое суток. Вот ваша серьга, кстати, – он достал из внутреннего кармана серёжку и протянул ей, Вера взяла.
– Спасибо. И доктору спасибо передадите от меня, он мне снился, лечил меня. – Она попыталась вставить серьгу в ухо, не получилось, она слишком давно не практиковалась.
– Помочь? – сочувственно предложил министр, Вера попробовала ещё раз и сдалась:
– Да, пожалуйста. – Она встала, министр тоже поднялся и подошёл к ней, продел и застегнул серьгу, Вера пощупала её и чуть улыбнулась: – Спасибо. Я их не снимаю уже много лет и разучилась. Это подарок.
– От кого? – глаза министра как будто бы потеплели, Вера даже невольно улыбнулась.
– От сестры. Мы редко видимся, но стабильно шлём друг другу подарки. – Она пощупала серьгу и задумчиво опустила глаза, – у неё хороший вкус, её подарки не хочется снимать.
Она опять начала рассматривать бронзовые завитки каминной решётки, мысли понеслись куда-то далеко, но голос министра вырвал её из задумчивости:
– У вас большая семья?
– По меркам моего мира, большая, – кивнула Вера. – Мама, папа, я, сестра младше меня на два года и брат совсем маленький. – Она чуть улыбнулась и шутливо продолжила: – А ещё собака, два кота, попугай и рыбки.
Министр коротко улыбнулся и Вера подумала, что это второй раз, когда она видит его улыбку. В голове как будто блеснула молния, на миг осветившая сознание какой-то важной догадкой, но всё тут же померкло и она не успела поймать мысль. Нервное разочарование саднило внутри, как сорвавшаяся в последний момент крупная рыба, которую удалось увидеть, но не удалось поймать.
«Надо подумать об этом позже.»
Она потёрла лицо и попыталась заполнить нависающую паузу:
– А у вас большая семья?
– У меня нет семьи, – быстро ответил министр. Вера поёжилась от его опять обледеневшего голоса, он заметил и сказал чуть мягче: – Я женат на работе, и за последние десять лет работа подарила мне пятерых великовозрастных детей, так что скучать не приходится.
– Если все пятеро хотя бы наполовину как Эйнис, то вам надо требовать молоко за вредность, – шутливо округлила глаза Вероника, он непонимающе нахмурился:
– Молоко за вредность?
– Это так в моём мире раньше было. На всяких вредных производствах, где условия труда портят здоровье, выдавали молоко, чтобы работники пили и вроде как оздоравливались.
– Не проще поднять зарплату? – приподнял брови министр, Вероника развела руками:
– Не факт, что они на эту зарплату что-нибудь полезное себе купят. А если молоко выдать, то выпьют, никуда не денутся.
– Ну, может быть, – протянул министр, бросил взгляд в сторону кухни: – Вы собирались ужинать? Я могу зайти попозже.
– Да, – вздохнула Вера, – собиралась. Я думала, Эйнис со мной поест, а она… – Она поджала губы и пожала плечами, отводя взгляд, коротко невесело улыбнулась: – Я правда на роту приготовила, Эйнис очень много ест, я в шоке, как в неё столько влезает. Она, конечно, большая девочка, но не настолько, у меня даже, – она развела руками, – даже папа столько не съест!
Министр недоверчиво нахмурился:
– Не замечал за ней, если честно.
– Ну не знаю, может, в вашем мире все столько едят, – подняла ладони Вера. – А вы уже ужинали?
Он немного удивлённо замер, потом пожал плечами:
– Вообще да, но могу перекусить за компанию, если вы не привыкли есть в одиночестве.
– Вот и отлично, – улыбнулась Вера. – Пойдёмте, всё уже готово.
На кухне она быстро расставила тарелки и положила по чуть-чуть себе и министру, взяла вилку и решила тихонько понаблюдать за гостем. Как она успела заметить, манеры Эйнис за столом не отличались особой изысканностью, ей хотелось посмотреть на министра и сравнить – вдруг она тоже нихрена не понимает в местной культуре приёма пищи.
По крайней мере вилку он держал так же, как и Вера, так что она расслабилась и тоже взялась за еду, но через секунду замерла и уставилась на министра, застывшего с вилкой во рту. Он заметил, что она на него смотрит, опустил глаза, прожевал и тихо сказал с лёгким смущением:
– Я понял, почему Эйнис много ест. Я тоже съем много.
Вероника польщенно расплылась и уткнулась в тарелку, чтобы он не видел, как она покраснела.
– А как вы с ней познакомились?
– Не очень приятно. – Министр помолчал, поднял взгляд на Веру и криво усмехнулся: – Вы умеете хранить секреты?
– Да, – серьёзно кивнула Вера, – услышала и забыла, железно.
– Просто, если Эйнис узнает, что я вам рассказал… к тому же, это государственная тайна, – серьёзно понизил голос он.
– Никому, – решительно мотнула головой Вера и с пафосом добавила: – Что рассказано на кухне, останется на кухне.
Он фыркнул и после паузы сказал:
– Эйнис обворовала королевскую сокровищницу. – Вера подняла брови на середину лба, не имея возможности заговорить из-за набитого рта, министр кивнул: – Да. Она первый вор в истории Карна, сумевший украсть королевскую корону и не попасться. Ей было пятнадцать лет и она всё провернула сама. – Он уважительно приподнял брови: – Лучшие следователи себе месяц лбы расшибали, пытаясь найти уже даже не вора, а хотя бы корону, потому что приближался официальный праздник, на котором король должен был предстать во всех регалиях, а главная регалия пропала.
– Нашли? – заинтересованно заёрзала Вера, министр усмехнулся с лёгким самодовольством:
– Я её вычислил. Факт пропажи короны держали в строгой тайне, но один знакомый следователь мне рассказал. Я тогда занимался организацией нового отдела в разведуправлении, искал талантливых людей и мне очень хотелось заполучить этого наглеца себе. Я поставил условие, что верну корону, если мне отдадут вора. – Он на время замолчал, подчищая тарелку, протянул пустую: – Ещё.
Вера улыбнулась и встала за добавкой.
– И как вы её нашли?
– Опросил прислугу и стражу во дворце, сопоставил результаты. Сокровищница – не проходной двор, чтобы туда попасть, нужно входить в определённый узкий круг.
Вера поставила перед ним тарелку:
– Прошу. Но неужели следователи этого не сделали?
– Спасибо. Конечно, сделали, – он опять взял вилку и с гордостью приподнял брови, – но мы с ними фокусировались на разных вещах. Они пытались найти опытного хитрого вора, а я искал гения. Дерзкого и скорее всего, молодого, со свежим взглядом на очевидные вещи.
Он опять замолчал, Вера доела свою порцию и попыталась подсчитать, сколько лет назад это было. Расчёты упирались в то, что она не знала, сколько Эйнис сейчас, она выглядела где-то на двадцать, плюс-минус года три.
«Если ей тогда было пятнадцать, то сколько вы уже вместе?»
– Чем больше я изучал дело, тем больше поражался её таланту, – продолжал восхищаться министр. – Она пошла не по пути взлома и поиска лазеек, а по пути истинного шпиона – постучись и тебе откроют. – Он бросил на Веру хитрый взгляд, – люди высокого происхождения не замечают прислугу, считая её мебелью, легко заменяемой и безвольной. Эйнис воспользовалась своей безобидной внешностью и умудрилась три дня прожить во дворце, придумав на ходу легенду о том, что она подменяет больную тётю. Она всем говорила, что выполняет поручения, и ходила практически везде, познакомилась со всеми стражниками и втёрлась в доверие к кухаркам и слугам, а потом в один прекрасный день украла ключ от сокровищницы у казначея, прикинувшись новой уборщицей. Потом переоделась в кухарку и украла с кухни еды, потом изобразила помощницу алхимика и буквально из-под носа у него увела сильное снотворное. Ещё раз переоделась и пошла на кухню, подсыпала снотворного в воду женщине, разносящей еду стражникам, той стало плохо, она провела её в комнату. Всем вокруг сказала, что эта женщина заболела, но её кто-то заменит. И всем объявила, что ей нужно помочь в прачечной и если что, искать её там. А сама пошла к стражникам и накормила их ужином со снотворным, а когда они уснули, просто открыла сокровищницу и взяла корону. – Он поражённо приподнял плечи: – Там магическая сигнализация, она считается лучшей и взломать её невозможно. И знаете что? Она не стала. Она просто сунула корону в корзинку и пошла обратно на кухню. Когда придворный маг и стража бежали к сокровищнице, она прошла мимо них, даже не прикрыв лицо, с её невзрачной внешностью это не понадобилось, её и так никто не заметил. Она сходила в прачечную отметиться и пошла спать, а на следующий день напросилась с поваром на рынок и проехала через ворота, увозя корону в корзине для еды. А на рынке сказала повару, что встретила тётю и её можно не ждать. И всё, Эйнис пропала, искать её никто и не думал, все решили, что её больная родственница вышла на работу и больше замена ей не нужна.
– А как вы догадались? – Вера слушала, зачарованно подперев щеки ладонями, министр с показной небрежностью отмахнулся:
– Простой анализ, это классика работы. Следователи прокололись на том, что хотели видеть в воре кого-то внушительного, чтобы им было не стыдно предоставить его королю. Они как будто специально закрывали глаза на мелькающую тут и там «девочку», эта «девочка» никому даже имени своего не назвала за три дня, она так гениально дурила людям головы, что они даже не замечали, как ими манипулируют.
Вера попыталась представить вспыльчивую, ревнивую Эйнис в роли манипулятора, образ не клеился, она оставила попытки.
– А что она сделала с короной? Это же ценная вещь, её не так просто продать, верно?
– О, да, – кивнул министр. – Но дело в том, что она не собиралась требовать за корону полную цену, она быстро сбыла её с рук за весьма скромную сумму, собрала семью и уехала из города буквально за день.
Он замолчал и как-то помрачнел, Вера не стала его торопить, собрала тарелки, поставила на стол новые, подала салат. Министр повертел в руках вилку и тихо спросил:
– Знаете, почему она это сделала?
– У неё не было выбора? – предположила Вера, министр кивнул:
– Как вы догадались? – Она пожала плечами и он не стал настаивать. – Да, у неё не было выбора. Когда я её поймал, то долго пытался убедить, что её никто не казнит и даже судить не будет, что теперь всё будет хорошо, у неё будет высокооплачиваемая работа и она сможет содержать семью.
Он помолчал и усмехнулся:
– У неё была такая взрослая логика, я поражался. В её семье восемь детей, было десять, но двое умерли от белой лихорадки. – У Веры непроизвольно передёрнулись плечи, министр поджал губы. – Тогда её ещё не умели лечить, болезнь длилась неделями и если организм был сильный, то побеждал её и приобретал иммунитет, а если нет – смерть была очень неприятная. Семья Эйнис осталась без отца задолго до того, а во время эпидемии слегла мать и старшие братья. Денег не было даже на нормальное жильё и еду, а если человек голодает, то болезнь ему, понятное дело, не победить. Эйнис оценила ситуацию и сама себя назначила главой семьи, логически рассудила, что легально она нужную сумму не заработает, и решила достать её нелегально. – Он усмехнулся и бросил на Веру короткий взгляд, – она не умела считать. Не знала, сколько денег им нужно, поэтому решила украсть самое дорогое, по её мнению, что есть в королевстве – корону. И у неё получилось. – Он довольно прищурился: – Следователи волосы на себе рвали, когда я её привёл.
Вера улыбнулась и опустила глаза.
«Да, можно понять, почему она вас так обожает.»
– И вы взяли её на работу в пятнадцать лет? У вас закон это позволяет?
– Нет, – он качнул головой, – агенты моего отдела нигде не регистрируются. Даже в спецгруппах двойной учёт, официально они работают смотрителями тюрем, уборщиками тренировочных залов, разным вспомогательным персоналом. Это помогает им поддерживать легенду и одновременно у них как бы есть расписание дежурств и командиры всегда знают, где они находятся. А Эйнис я просто поселил в столице и начал учить, у неё был полный ноль с образованием. Она оказалась способной, – он довольно усмехнулся, потом посерьёзнел и опустил глаза: – Я её разбаловал, поэтому она такой стала. Поначалу это забавляло, мне нравилось давать ей всё, что попросит, после той нищеты, в которой она жила, мне хотелось ей весь мир подарить. Я ей всё позволял, сам учил капризничать, всё прощал, подчёркивал её особое положение… – Он приподнял плечи и поражённо опустил, – я слишком поздно понял свою ошибку, когда Эйнис уже взбесилась от вседозволенности и стала невыносимой. Правильно отец говорил, кто не наказывает детей, для того дети становятся наказанием.
