Текст книги "Король решает всё (СИ)"
Автор книги: Остин Марс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)
– Она сказала, что я забуду… А вот нихрена, я правда запишу, и судя по её реакции, это поможет. Я прямо сейчас запишу. – Она решительно потянулась к чернильнице и взяла кисть, закатала рукав и быстро написала на запястье «протяни руку». Полюбовалась, ожидая, пока высохнут чернила, закатала второй рукав, министр с усмешкой спросил:
– А на второй зачем?
– А вдруг мне отрубят левую? – пожала плечами Вера, – придётся подавать правую.
Он поморщился и невесело хмыкнул:
– Если вам отрубят руку, вряд ли вам будет до того, чтобы подавать кому-то вторую.
– Если это спасёт две жизни, – с горькой усмешкой ответила Вера, коряво выводя надпись на правой руке, – я потерплю. Откуда я знаю, кто это будет? Может, мне и вторую руку будет за него не жалко.
Лицо министра дрогнуло болью, как будто эти слова для него значили больше, чем она в них вкладывала, но он промолчал. Вера отложила кисточку и опять взяла лист:
– Продолжим. Так, она сказала, что я к ней подошла и это ценно. В смысле, дорого обойдётся? Или так и делать?
– Возможно, она просто хотела услышать ваше любимое «обращайтесь», вы же всем это говорите. – Министр вышел из задумчивости, опять придав себе отстранённый вид, но Веру это уже не обманывало, она видела, что он напряжен не меньше неё.
– И что? Зачем ей моё предложение обращаться?
– Может, она знает, что ей нужно будет обратиться, и подстраховывается?
– Да я бы и так не отказала, – Вера пожала плечами и потёрла лоб, шутливо спросила: – У меня там печать не появилась?
– Нет, – чуть улыбнулся министр, на секунду глянув на её лоб. – Но я не уверен, что шаманы видят так же, как простые люди, может быть, для них вы теперь сияете надписью «бесплатная помощь».
– Ну и ладно, – фыркнула Вера, – буду сиять, что ж теперь делать? – Она посмотрела в лист и подняла глаза, – а вам она опять напророчила смерть, причём красивую, только теперь называла любимым, а не драконом. Потому что драконы не умирают во сне. Что это значит? Дракон должен проснуться?
Министр невесело улыбнулся и покачал головой:
– Не хотелось бы будить этого дракона.
– Вы что-то об этом знаете? – прищурилась Вера, он дернул щекой:
– Это личное, забудьте.
Вера недовольно нахмурилась, но промолчала, опять уткнулась в лист:
– Что там дальше… Вы спросили, почему «любимый», а она сказала, что уже поздно…
Вера вдруг поняла и заткнулась, еле удержавшись от порыва закрыть себе рот двумя руками и округлить глаза.
«Даже если он сам понял, не надо давать ему понять, что я тоже поняла. Улыбаемся и машем, ничего не случилось.»
Вероника прочистила горло, попыталась придать себе самый обычный вид, хоть и понимала, что прикладывать усилия для того, чтобы выглядеть расслабленной – не лучший план. Схватившись за листок, она стала пробегать его глазами в поисках места, на котором остановилась.
– Шаманка почти приказным тоном сказала Эйнис её проводить. Это тоже рассматривать как часть пророчества?
– Скорее, она просто видела, что Эйнис здесь лишняя, и хотела дать нам возможность обсудить пророчество без свидетелей, – тихо сказал министр, продолжая отстранённо смотреть в лист. Вера молча пожала плечами, он придвинул себе кресло и взял чистый лист и карандаш, тихо попросил: – Продиктуете? Хочу себе копию.
– Хорошо.
Она стала диктовать, ощущая приближение слова «любимый» как кошки ощущают землетрясение, казалось, что в воздухе над листом ползёт полоска прогресс-бара, отмеряя время до того, как у неё предательски сорвётся голос.
«Боже, дай мне сил…»
– «У тебя будет очень красивая смерть, любимый», – наконец выдавила Вера, приходя в шок и от последнего слова, и от того что косвенно обратилась к нему на «ты», внутри всё кипело и протестовало простив такой близости. Она без нужды пригладила волосы, прижала тыльную сторону ладони к пылающей щеке, пытаясь говорить равнодушно: – В прошлый раз она пророчила вам две смерти, а теперь одну. Это значит, что одну мы уже пережили?
Министр очень невесело ухмыльнулся, помолчал, потом выпрямился и постучал карандашом по своей руке, продолжая смотреть в стол:
– Ну, вы ведь меня пощадили. – Она замерла, но ничего не сказала. Он пожал плечами и добавил: – Будем считать, что это была смерть номер один. – Поднял насмешливый взгляд и у Веры сердце сжалось от количества боли в его глазах: – Если вас похитят ещё раз, лучше пристрелите меня. Это будет гораздо великодушнее.
Веру трясло где-то внутри от напряжения, но она не могла отвести взгляд. Хотелось что-то сделать с этой бездной боли в его глазах, как-то её уменьшить, она чувствовала, что готова откопать из очередной помойки разума свои самые глупые шутки, лишь бы он отвлёкся, но в голову ничего не приходило. Наконец, она решилась и перехваченным голосом сказала:
– Но шаманка пророчила вам «очень красивую» смерть.
– А вы обставьте всё со вкусом, – криво улыбнулся он, – вы же художник.
– Хм, – Вера с шутливой серьёзностью смерила его взглядом, – это ответственный проект. С таким материалом мне ещё не приходилось работать.
– И как вы это видите? – министр изобразил заинтересованность заказчика, откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди: – Итак, скульптурная композиция «Красивая смерть». Я весь внимание.
Вероника чуть улыбнулась, видя, что он наконец расслабился, переплела пальцы и устремила вдаль вдохновенный взгляд.
– Просторный храм, белый мрамор, блестящий полированный пол и высоченные колоны. – Министр приподнял брови с лёгким недоверием, но не прервал её, Вера чуть улыбнулась и ещё более вдохновенно заявила: – Рассвет. Нет, минут за пять до рассвета, тогда офигенное освещение. Вот. В центре зала большой алтарь, на алтаре вы, – она смерила взглядом его черный с серым костюм и с трудом сдерживая улыбку, пафосно выдохнула: – В белом.
Министр крепко зажмурился и хлопнул себя по лбу, низко опустил голову и сквозь смех простонал:
– Хватит.
– Не мешайте, я творю, – отмахнулась Вера, – так. В белом, да. И алтарь усыпан лепестками роз, и сверху, и вокруг. Красные устроят?
Министр сгорбился над столом, закрыв лицо обеими руками и медленно качая головой, из под ладоней донёсся короткий смешок:
– Хватит, всё. Я передумал умирать.
– Так, возьмите себя в руки и поучаствуйте в процессе, цвет лепестков – это важно, – наставительно сказала Вера, пытаясь не смеяться, министр глубоко вдохнул, убрал руки и выпрямился с абсолютно серьёзной, обречённой физиономией:
– Всё, я в порядке. Продолжайте. Всё белое, кругом розы. Где рана?
– Никаких ран, – поморщилась Вероника, – не надо портить материал, это не эстетично.
– От чего же я тогда умру? – нахмурился министр.
– От старости, – как прописную истину заявила Вера, – вам будет далеко за сто, какие раны?
Он фыркнул и качнул головой, поднял ладони, как бы защищаясь от её дизайнерского таланта:
– Большое спасибо за попытку, но я, пожалуй, справлюсь сам.
– Ну и ладно, – скорчила рожицу Вера, – никто не ценит высокое искусство… А вы бы как это устроили? А то критиковать все умеют.
– У меня всё гораздо проще, тут не надо ничего изобретать. – Он коротко невесело улыбнулся, но улыбка тут же погасла, он стал скучающим тоном перечислять: – Большой зал моего дома, закат и пара ритуальных ножей, – криво улыбнулся и прищурил один глаз, неопределённо махнув рукой, – это классика, для этого даже есть специальный костюм, всё придумано до нас. – Он замолчал, задумчиво глядя на свои руки, Вера почувствовала, что отступившее напряжение опять наполняет его, тихо спросила:
– И это – смерть вашей мечты?
– Я реалист, а не мечтатель. – Он поднял взгляд, равнодушно приподнял плечи: – В моей семье как-то сама собой сформировалась традиция не жить слишком долго и не умирать в постели. Насколько я знаю, за последние восемь поколений это не удалось никому из мужчин, ни разу. – Он помолчал, блуждающий по столу взгляд остановился на листе с пророчеством и министр чуть нахмурился, взял карандаш, обвёл размашистыми овалами две фразы, в начале и в конце, Вера всмотрелась, но ничего не поняла – он писал не иероглифами. Она взяла свой лист, попыталась найти эти две фразы, поморщилась – голова абсолютно не работала. Отложив листок, она взялась за виски и прикрыла глаза.
– Что случилось? – тихо спросил министр, она посмотрела на него и так же тихо, абсолютно серьёзно ответила:
– Мне не нравится говорить о вашей смерти.
– Не нравится – не будем, – он пожал плечами и взял свой листок, сложил и спрятал во внутренний карман, бросил полный сожаления взгляд на чашки с давно остывшим чаем и встал: – Мне нужно принять отчёт у Эйнис.
Вера кивнула и тоже встала, символически проводив его до находящейся в двух шагах рамки портала. Он чуть поклонился на прощание, она улыбнулась:
– Этой ночью никаких «больших планов» нет?
– Вообще-то, есть, – отвёл взгляд он, пренебрежительно дёрнул щекой, – они не должны доставить проблем.
– Всё равно удачи, – пожала плечами она, опуская глаза, на секунду подняла и увидела в его глазах неуютное чувство вины, улыбнулась: – Это правда работает?
– Я думаю, да, – кивнул он. – А даже если и нет, вам же не сложно, верно?
– Не сложно, – она улыбнулась шире, помахала рукой, – счастливо. Приходите на обед.
Он поморщился с шутливым неодобрением, Вера поджала губы, сдерживая хихиканье маленькой вредины, министр попытался сделать голос серьёзным:
– Мне казалось, мы это уже обсудили и шутка больше не актуальна.
– А кто вам сказал, что я шучу? – округлила глаза она и всё-таки захихикала, но тут же сделала серьёзную физиономию: – Я уже не обижаюсь, я вообще не злопамятная. И я не шучу, приходите. Барт точно придёт, может быть, даже Эйнис притащит.
– Посмотрим, – чуть улыбнулся он, кивнул и ушёл.
Вера вернулась за стол, продолжая улыбаться, взяла лист с пророчеством и опять попыталась найти те две фразы, которые он обвёл.
«Овалы были одинаковые, значки в них… вроде бы, тоже. Что же это?»
Она стала сравнивать построчно и ахнула – «очень красивая».
«И смерть, и я. Обе очень красивые.
Так значит поэтому он решил, что я его убью?
Да ну нафиг, мне не нравится это пророчество.»
Вера нервно обвела овалами эти фразы, соединила двойной стрелкой по краю листа и подписала: «Бред!», отбросила лист на угол стола и поёжилась, натирая глаза и пытаясь не думать о навязчивой картине с мрачным залом и двумя ножами.
«Нет, с ним всё будет хорошо.»
Стала бессистемно перебирать чертежи, их скопилось уже немало – электрическую точилку пришлось трижды перечерчивать, плюс сборочный занял несколько листов. После такой тренировки навыки вернулись, она чувствовала в себе силы взяться и за более существенные вещи. Вспомнила журнал и улыбнулась.
«Начертить господину министру калаш в разрезе, с принципиальной схемой работы? Ему бы понравилось. Жаль, что я не так уж хорошо это всё помню, хоть и увлекалась когда-то такими вещами.»
Она попыталась набросать автомат легкими штрихами, но быстро сдалась, без подробных технических данных такой чертёж – не более чем рисунок-фантазия на военную тему, даже пытаться не стоит. Вера вздохнула, смиряясь с собственной дырявой памятью, взяла чистый лист и стала чертить кондитерский мешок для крема – она спрашивала на рынке, никто о таком не знал, так что можно считать его ноу-хау.
Закончив с основным чертежом, она подписала его чертёжным шрифтом, хотела добавить дату, но поняла, что понятия не имеет, какое сегодня число. Решила посчитать дни, проведённые в этом мире, насчитала одиннадцать и сама ужаснулась тому, как быстро они пролетели. Написала вместо даты «день 11й» и поставила подпись, потом посмотрела на слишком белый свободный кусок листа и стала лёгкими штрихами набрасывать там шикарный трёхэтажный торт, чувствуя как вместе со сложностью украшения растёт её желание такой тортище приготовить в реале. Закончив рисунок, подписала тортик взятым с потолка названием «Изабелла», мелкими каллиграфическими завитушками, полюбовалась, отложила.
Спать не хотелось, так что в виде перерыва Вера взялась за иероглифы и просидела над ними до ночи.
* * *
Глава 11
– Ура, я пришёл! Всем срочно проснуться и изобразить радость!
Вера потёрла лицо, потягиваясь и пытаясь сдержать зевок. Она спала в кресле за столом, уложив голову на листы с иероглифами. Сейчас один из них надёжно прилип к её щеке, Вера оторвала его с неприятным ощущением отклеивающегося пластыря, положила на стол и посмотрела на радостного Барта, который уже стоял напротив и наблюдал за ней с широкой улыбкой на зеленоватом, но вполне бодром лице.
– Ты над чем так усердно трудилась, свет моего желудка?
– Училась, – отмахнулась Вера, выпрямилась и потянулась: – Сейчас пойду умоюсь и буду изображать подобающую радость от твоего визита. А ты пока можешь пойти поставить чай.
– Хорошо. – Он ускакал на кухню, Вера пошла в ванную, смывать со щеки отпечатки иероглифов. На запястьях расплывались надписи «протяни руку», она смыла старые и сразу же пошла рисовать новые.
– А что ты делаешь? – выглянул из кухни Барт, Вера дернула щекой и вздохнула:
– Пророчество. Министр тебе не рассказывал?
– Нет. Ну, я знаю, что у вас была шаманка, но что она говорила, мне никто не рассказал.
– Она сказала, что я спасу две жизни одним прикосновением, но для этого мне придётся первой протянуть руку. А мне это не свойственно, так что я решила записать себе, для памяти. – Она помахала в воздухе рукой, Барт поднял брови под самую чёлку:
– Ого. Что она ещё говорила?
– Да там куча всего и ничего не понятно. – Вера пощупала подсохшие надписи и встала, направляясь на кухню. – Ты рассказывай, как у тебя дела? Вылечили тебя?
– Да, теперь только восстановление, – он открыл холодильник и стал шуршать по кастрюлям и пакетам, выставляя на стол еду. Вера помыла себе яблок, персиков и прочей сладкой ерунды, выдвинула ящик с приборами, но почему-то не нашла там ножа.
«Господин отвечающий за свои слова министр решил наточить мой ножичек? Боже, какая забота.
Это значит, что он приходил ночью, когда я спала на бумажках. А если бы не уснула, мы могли бы поболтать за чаем. Блин.»
Вера взяла другой нож и стала резать яблоки, рядом раздался немного ехидный голос Барта:
– О чём это ты задумалась, а?
– А что, – с подвохом спросила она, – мои мысли уже не читаются?
– Я не телепат, – широко улыбнулся маг, – просто у тебя было такое лицо, что мне стало интересно.
– Не лезь в чужие мысли, дружище, целее будешь, – она шутливо погрозила ему пальцем и спросила, – ты Эйнис видел? Как она там?
«И как там господин неделю не бывавший дома министр, если уж на то пошло? Как можно неделю не появляться дома?»
– Эйнис? – фыркнул Барт, – да как обычно, строит из себя принцессу в изгнании. Все её используют, никто её не ценит, а она такая вся, такая! – Вера тихо фыркнула, но промолчала, Барт понизил голос: – Что у вас тут вчера случилось?
– В смысле? – изобразила непонимание Вера, Барт криво улыбнулся:
– В смысле, что такого Эйнис тут увидела, что заставило её со скандалом перетащить свои вещи из квартиры господина Шена в общагу?
«Что?..»
– Она живёт с ним? – приподняла брови Вера, пытаясь не показать, насколько её это шокировало. Барт весомо поднял указательный палец:
– У него, сестричка. Не с ним. – Он закатил глаза и издевательски развёл руками, – то есть она бы, конечно, была счастлива жить «с ним», она прикладывает немалые усилия для поддержания слухов, что их отношения гораздо ближе, чем есть на самом деле, но, но… – он злорадно ухмыльнулся и сложил руки на груди, – магам сложно врать. Весь магический спецкорпус знает, что Эйнис девственница, так что что бы она там ни болтала – ей верят только дураки и не-маги.
Вера пожала плечами и поставила на стол тарелку с фруктами, стараясь не показать, что ей стало легче от его слов. Вернувшись к плите, она сняла закипевший чайник и стала наливать чай, загадочно улыбнулась:
– Ну вообще-то, девственность – не показатель, это ещё ни о чём не говорит. Можно запросто её сохранять и при этом получать от жизни все возможные радости.
– Да ладно, – недоверчиво округлил глаза Барт, – как?
Вера замерла на вдохе, обернулась, пару секунд посмотрела в его чистые доверчивые глаза и выдохнула, с улыбкой качнув головой:
– Нет. Нет, дружище, я не хочу быть тем человеком, который разрушит твой простой и понятный мир, и не проси.
– Но… – он обиженно посмотрел на неё, как отличник на учебник с вырванными страницами, Вера подняла ладони, решительно мотнув головой:
– Нет, забудь. У тебя есть отличный взрослый папик, которому ты можешь задать все свои пикантные вопросы – в конце концов, это его обязанность, пусть отдувается. – Она опустила глаза и прикусила губу, тихо хохотнув: – вот же он будет мне благодарен за такую наводку, блин… Барт, только не говори ему, откуда в твоей невинной голове такие мысли!
– А вот возьму и скажу! – надулся Барт, но тут же сделал хитрую физиономию, – или рассказывай сама.
– Фиг тебе, шантажист, – Вера показала ему язык, он тоже показал в ответ, надулся ещё больше и замолчал. Потом выпрямился и ехидно улыбнулся:
– Так ты не ответила. Что вы тут такого делали, что Эйнис взбесилась? – Вероника мысленно чертыхнулась, она была почти уверенна, что такой шикарный съезд с темы заставит его забыть о вопросе. Барт хитро понизил голос, – Вера, отвечай, или я решу, что вы тут занимались неприличными вещами.
Она фыркнула и качнула головой:
– Барт, уйми фантазию, какого ты о нас мнения? Ничего неприличного тут не было. Дело не в том, что Эйнис увидела здесь, она уже пришла недовольная. – Вера подала ему чашку и обхватила свою, закрыла глаза, глубоко вдыхая непривычный фруктовый запах.
– А что тогда случилось? – Барт отпил чая и посерьёзнел, – если она была взбешена, то сразу же высказалась, держать в себе – не в её стиле. Что она сказала?
– Она сказала, что он неделю не был дома, – неохотно ответила Вера, подняла глаза на Барта, – как это возможно?
– Запросто, – фыркнул он, – господин Шен может там месяцами не появляться, если нет никаких официальных мероприятий, для которых необходим предписанный этикетом костюм.
– А живёт он где? – сочувственно поморщилась Вера, маг пожал плечами:
– В отделе. Там есть всё – душевая, столовая, тренировочные залы, плюс выход на все основные точки, где он обычно бывает. Спит в кабинете, говорит, ему так удобно.
– В кабинете? – ахнула Вера, – в этом чулане каменном, под землёй?
– Ну да, – Барт неуверенно приподнял плечи, наклонился ближе и понизил голос, – только не говори ему, что я рассказал. Он раньше жил с роднёй, в их доме в цыньянском квартале, потом завёл себе Эйнис и чтобы не тащить её туда, купил квартиру в городе. Через время сильно поссорился с семьёй и тоже переехал в эту квартиру. Когда Эйнис поступила в Академию, ей выделили комнату в общаге, как и всем, я с самого начала там жил, там довольно неплохо. Но она в общаге появлялась редко, официально она там вроде как числится, но почти не ночует. – Он криво улыбнулся и с сарказмом прошептал: – Зато вещи таскает туда-сюда постоянно, это её любимый способ действовать господину Шену на нервы.
– И как, – старательно-иронично спросила Вера, – работает?
– Ну, – он неопределённо качнул ладонью, пожал плечами, – нервы мотает – это бесспорно. А какого эффекта она пытается добиться, я не знаю, поэтому судить получилось/нет не могу.
– Ясно. – Вера уткнулась в чашку, пытаясь не варить в голове кучу домыслов, стала искать тему для разговора и улыбнулась, когда нашла: – Как там твои товарищи по несчастью, выздоравливают?
– Да, потихоньку, – Барт хитро улыбнулся. – Мартин тебя не помнит, зато Артур всё время спрашивает, когда ты опять придёшь. Особенно его это интересует, когда док приносит столовскую еду.
Вера тихо рассмеялась и кивнула в сторону холодильника:
– Можешь отнести им что-нибудь, если есть желание, я всё равно собираюсь готовить новое. Ты придёшь на обед?
– Конечно! – растянул физиономию в улыбке маг, – а что ты будешь готовить?
– Я ещё не решила, так что заказы принимаются.
– Хочу что-нибудь новое, – заявил Барт, – и хочу бутерброды, с собой. Потому что мне из-за этого восстановления постоянно хочется есть, а бегать к тебе каждые два часа как-то неудобно, плюс мне учиться надо, я целыми днями в библиотеке торчу.
– Хорошо, я сделаю, – пообещала Вера. – Слушай, ты не в курсе, когда меня в следующий раз отпустят на рынок? Мы же не всё купили, и у меня новые заказы появились.
– Не знаю, в планах ничего такого нет. Но я спрошу, – он серьёзно кивнул. – А что за заказы, может, я тебе так достану?
– Господин министр говорил, что можно сделать разные вещи по чертежу. Я тут черчу потихоньку, авось будет радость потом.
– А, – он задумчиво покивал, – ну тогда тебе надо самой идти, объяснять, чего хочешь. А что ты начертила?
– А, ерунду бытовую, – отмахнулась Вера, – это пока так, проба сотрудничества, там посмотрим как пойдёт и будем продолжать по результатам.
– Ясно. Я спрошу. Если я вернусь в форму через два дня, то может быть тогда. Я постараюсь побыстрее. – В его глазах появилась суровая ботанская жажда превозмогать, Вера погрозила ему пальцем:
– Лечись как следует, маленькая зараза, ещё раз увижу тебя в этом полумёртвом состоянии – неделю кормить не буду.
– Ой, ладно, какие мы злые! – стал кривляться Барт, но тарелку к себе на всякий случай придвинул поближе. Вера заметила манёвр и усмехнулась, Барт захихикал, потом посмотрел на дверь и резко сделал постное лицо.
– Ты опять часы забыл?
Вера обернулась на укоризненный голос министра Шена, кивнула:
– Доброе утро. Он же вроде как на больничном, нет?
– Доброе, – министр подошёл и сел рядом с Бартом, быстро дожёвывающим кусок, положил ладони на стол и переплёл пальцы. – Ну, что мы здесь делаем, кто разрешал, какие дальнейшие планы?
Барт с жутким звуком проглотил кусок и тихо сказал:
– Я выполняю предписания врача, он сказал хорошо есть и поддерживать расслабленное эмоциональное состояние. Я посидел в библиотеке, устал и решил, это… – он бросил короткий взгляд на Веру, потом на министра, пожал плечами и молча опустил глаза.
– Решил..? – сделал приглашающий жест министр, Барт опустил голову ниже, на его лице наигранное выражение скромности и вины плыло и подрагивало пробивающейся шкодной улыбкой:
– Ну, расслабиться.
Вера прыснула, закрыла рот ладонью и с ожиданием посмотрела на министра, который продолжал смотреть на Барта, тоже с трудом сдерживая улыбку.
– Расслабился? – иронично спросил он, Барт кивнул, министр указал подбородком на рамку портала, – свободен.
Барт опустил голову с тяжким вздохом, допил чай, медленно поднялся и заковылял к двери, провожаемый двумя взглядами. В коридоре остановился, решительно развернулся кругом, быстро подошёл к столу, сгрёб в ладони все фрукты с тарелки, показал министру язык и сбежал с демоническим хохотом.
Министр замер на секунду, указал ладонью вслед магу с выражением лица «ну не капец ли?», Вера ухахатывалась с них обоих, закрывая лицо руками и глядя на министра с долей сочувствия. Он покачал головой, посмотрел на пустую тарелку и развел руками, Вера сквозь остатки смеха предложила:
– Я сейчас ещё почищу. Вы чай будете?
– Нет, – с сожалением сказал он, – я на минуту. Отдать вам нож и взять телефоны, – он достал из-за полы её любимый нож, протянул ей рукоятью вперёд, – только осторожно, пожалуйста.
– Спасибо, – она удивлённо взяла нож, прищурилась, вглядываясь в странно изменившееся лезвие – по кромке струились изгибы линий разных оттенков металла, а поверх них у самого края шла плавная кардиограмма штрихов, ей захотелось прикоснуться к ней, но министр быстро сказал:
– Не советую. Пробуйте на чём-то, что не жалко.
Вера приподняла брови, но послушалась. Взяла из холодильника персик и попробовала отрезать кусок – нож прошёл насквозь так, как будто персика там не было. Вера ахнула и распахнула глаза, принимаясь шинковать несчастный фрукт на прозрачно-тонкие слои, всё больше охреневая. Обернулась к министру с круглыми глазами и опустившимся до благоговейного шепота голосом:
– С ума сойти, я такое только в кино видела!
– Пользуйтесь, – чуть приподнял плечи министр с таким видом, как будто здесь нет вообще ничего особенного, но она видела по его лицу, что ему приятно её восхищение. В его глазах было написано: «хвали меня».
– Супер, – с готовностью улыбнулась Вера, опять потянулась пощупать лезвие и задержала палец, прикусив губу, опять посмотрела на министра – «хвали ещё».
Она обвела комнату взглядом, добавив в глаза безумия:
– Мне теперь хочется порезать всё, что найду.
Он насмешливо улыбнулся: «ещё».
– Буду полдня рубить салаты! – довольно зажмурилась Вера.
Министр тихо рассмеялся и опустил веки: «достаточно».
– Дайте мне свои телефоны и покажите, как проверить, поступает ли к ним электричество. Я сегодня буду забирать ваше зарядное устройство, нужно будет проверить.
Она кивнула и ушла в спальню за сумкой, откопала оба телефона, принесла на кухню, стала показывать:
– Вот сюда нажимаете и удерживаете, появится вот эта фигня, сейчас… – она подождала пока загрузится заставка, но телефон потух на середине, заставив её сморщить нос от досады. – Короче, оно появится. Потом будет вот здесь прямоугольничек, если с молнией, значит идёт зарядка. А если не идёт, то он просто не включится, как сейчас. – Она отложила телефон и взяла второй, – тут то же самое, вот здесь значок будет.
– Ясно. – Она придвинула ему телефоны, он взял и немного виновато улыбнулся, – мне пора, вечером всё принесу.
Вера встала его проводить, они остановились у стены, он насмешливо указал глазами на нож в её руке:
– Вы с ним весь день ходить будете?
– А что? – захлопала ресничками Вера, – вас это смущает?
– Зная о вас то, что я знаю – да, – хохотнул он, она улыбнулась и сунула нож подмышку, показала безобидно-пустые ладони, он тихо рассмеялся и качнул головой, – до вечера.
Она помахала рукой и едва дождавшись, когда он уйдёт, улыбнулась в сто раз радостнее, опять схватилась за нож, мурлыкая под нос и пританцовывая от радости.
«Я ему точно нравлюсь, стопудово, па-рам-пам, па-пам!»
Глупое хихиканье то и дело нападало на неё, пока она в экстазе кромсала всё, просто всё, без разбора, получится ли из этого салат или лучше не стоит.
«Эх, была бы здесь Милка…»
Ей остро не хватало подруги именно сейчас, она могла бы ей столько всего рассказать!
Вера со скоростью вентилятора крошила в кастрюлю капусту, прямо на весу, подбрасывая и проворачивая качан одной рукой, а в голове творилось такое, что подружка была просто необходима.
«Правильно Милка говорила, для влюблённой девушки лучшая подруга – временный заменитель мозга, потому что свой собственный в таких ситуациях напрочь отключается.
И кому я нужна без мозгов? А впрочем, какая разница?»
Она тихо рассмеялась и веселья ради разрубила качан пополам – он разрубился как миленький. Вера провела пальцем по срезу и прошептала:
* * *
Приступ прошёл спустя минут сорок, к счастью, она не успела за это время искрошить в фарш все продукты. Так, не больше половины, можно пережить. Немного придя в себя и умывшись-расчесавшись, Вера принялась готовить обед, хваля себя за то, что нарезала всё в отдельные тарелки – можно собрать из этого несколько блюд и скрыть таким образом следы своего краткого умопомрачения. На волне радости она приготовила тушёное мясо с овощами, фруктовый десерт с творогом, грандиозную башню бутербродов и даже сырники, а когда вдохновение иссякло, спрятала это всё в холодильник и пошла чертить и учиться.
Надписи на руках смылись, она терпеливо обновила их, в который раз задумавшись над пророчеством, потом махнула рукой и взяла чистый лист, потирая ладони в предвкушении.
– Ну здравствуй, моя будущая мясорубочка! Из первого фарша, который я накручу с твоей помощью, пожарю котлетную надпись «Hello, world!»
Она стала начерно размечать лист, комментируя под нос, потом ей почему-то показалось как-то слишком просто и Вероника решительным росчерком добавила в блок-схему квадрат будущего нового узла:
– Редуктор! – Захихикала и пририсовала рядом ещё блок, – и коробка передач, с рычажком. – Полюбовалась и улыбнулась ещё шире, махнула рукой с каноническим «сгорел сарай – гори и хата!» и заявила чертежу: – И ножной привод! Да, детка!
Потом подумала и добавила сменные насадки:
– Строить такую махину ради одного мяса нерационально. – Сделала серьёзную физиономию «я у мамы инженер» и потёрла подбородок, – много лишнего. Ладно, тогда так. – Безжалостно перечеркнув всю систему привода, она заменила её на маленький блок. – Двигатель, блин! Внутреннего, мать его, сгорания! Да. – И тут же нахмурилась: – Это придётся выхлоп тянуть в вентиляцию, плюс бак куда-то присобачить. Нет, нафиг. Электродвигатель – простенько и со вкусом.
Отложив карандаш, Вера посмотрела на рисунок и прошептала ему:
– Я изобрела кухонный комбайн. Открытие века, блин.
С кривой усмешкой смяв лист, она бросила его в урну и взяла следующий, на этот раз позволив себе только маленький редуктор, почти не утяжеляющий конструкцию. Увлекшись, она просидела над чертежом несколько часов, очнувшись только тогда, когда из стены вышел здоровенный букет белых лилий на знакомых ножках.
– Вера, ты тут?
– Я где-то здесь, по эту сторону джунглей, – усмехнулась она, – что случилось?
– Возьми у меня это безобразие, пожалуйста, а то мне ходить не видно.
Вероника тихо рассмеялась, но букет взяла, выглянула из-за него и увидела, как из портала выходят министр и Эйнис. Блондинка выглядела уже гораздо спокойнее и даже соизволила натянуто улыбнуться:
– Привет.
– Привет, – кивнула Вера, – от кого эти джунгли и куда их поставить?
– От мастера Касима, – ответил Барт, – он сегодня пришёл в себя и первым делом стал расспрашивать, кто его вытаскивал. – Голос Барта удалился на кухню, потом маг вернулся и забрал у Веры букет, поставил в вазу и с гордостью водрузил на журнальный столик. Опять улыбнулся Вере, – мастер не помнит транс, как и я, но остаются слабые общие ощущения, я например помню, что спал у тебя на руках. – Эйнис фыркнула, Барт скосил на неё глаза, но не отреагировал, продолжая объяснять Вере, – а мастер Касим помнит только волосы. Очень хочет теперь с тобой познакомиться.
– Волосы? – переспросила Эйнис, Вера развела руками:
– Он сказал, что будет их заплетать. И заплёл.
– Охренеть, – подняла брови Эйнис, посмотрела на министра и спросила: – Как ты это позволил?
Министр на секунду сжал губы:
– Меня забыли спросить. – Она округлила глаза ещё больше, он ещё больше нахмурился, Барт поспешил улыбнуться за троих:
– Ну так что, тут сегодня кормить будут?
– А как же, – подмигнула ему Вера, – всё как заказывал, накрывай.
