Текст книги "Король решает всё (СИ)"

Автор книги: Остин Марс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

«А вдруг они его уже нашли? А вдруг там кто-то ждёт гонца и пойдёт его встречать? А вдруг кто-то пойдёт проверить лошадей и найдёт труп и мой проклятый тапок?»

Она пыталась не думать о догоняющих её разъярённых цыньянцах, о грохоте копыт за спиной, о криках и о той изысканной казни, что за ними последует. Но в голове нелепой яркой каруселью вертелись только эти видения. Конь бежал изо всех сил, согревая её ледяные ноги своим телом, пустая дорога в свете почти полной луны казалась потусторонним тоннелем из ада обратно в жизнь. Тёмные громады деревьев вздымались с двух сторон, тянули кривые ветви, переплетая кроны над головой, их качающаяся масса казалась живым, подвижным существом, безжалостным и голодным. Вдали светлела арка опушки, Вера задержала дыхание, когда конь вырвался из тени леса и ещё сильнее ускорил бег.

Криков за спиной не было, хотя ей иногда казалось, что она слышит их отчётливее, чем дыхание коня и грохот копыт. На горизонте показалась чёрная ломаная линия гор, дорога вела в ту сторону и Вероника доверилась дороге. Насколько она помнила, повороты были только в самом начале пути, потом телега ехала только прямо.

Дорога казалась бесконечной, Вера успела устать от попыток усидеть на дёргающемся коне так, как её когда-то учили, ноги онемели от напряжения, спину ломило и скручивало, а задница вообще превратилась в сплошную отбивную ещё в лесу. Сейчас стонущее от боли, усталости и холода тело гнал вперёд только страх, что если она не поторопится, то это тело расстанется с душой очень неприглядным способом.

Не меняющийся пейзаж создавал иллюзию, что она стоит на месте, хотя конь уже хрипел и ронял пену, улетающую с потоком встречного ветра. Вера его не подгоняла, да и она не знала, как. Толкнуть пятками – много ума не надо, но что делать дальше? Как заставить его остановиться, не дав повода сбросить нахальную угонщицу?

На краю видимости появился свет, через время выросший до двух ярких костров на башнях по бокам от ворот. Вероника попыталась прикинуть время, но смертельно уставшее сознание не желало подгонять свои страдания под какую-то шкалу – ей опять казалось, что это всё сон, мутный, рваный, очень страшный, полный крови и ужаса не успеть, не найти, что-то сделать не так…

«Ненавижу ночные кошмары.»

Ворота приблизились и конь заплясал на месте, поворачиваясь то одним, то другим боком, вертясь на освещённом пятачке и истерично повизгивая в небо.

– Кто идёт? – раздался недовольный голос с башни над воротами.

– Посланник к министру Шену, – срывающимся от холода и нервов голосом крикнула куда-то вверх Вероника. – Проводите меня к нему!

– Ещё чего, – свысока рассмеялся невидимый стражник, – ночью пускать не велено никого. Жди рассвета.

– У меня срочное послание для министра Шена, – попробовала ещё раз Вера. – Если я не доставлю его вовремя, погибнут люди.

«Например, я.»

– Ври побольше, – рассмеялся стражник. Раздался ещё один голос, гораздо тише:

– Министерство на ушах стоит. Вдруг, правда, важно, а мы не пустим?

– Вы можете хотя бы передать ему кое-что? – крикнула вверх Вера, пытаясь удержать пляшущего коня. – Только побыстрее, пожалуйста, это важно!

– Письмо передать? – пошёл на попятную стражник, Вера нахмурилась, потом схватилась за шею:

– Нет, послание. Амулет. Просто отдайте и скажите, что я тут его жду.

– Хорошо, подожди.

Спустя минуту раздался скрип и в высоченных воротах приоткрылось маленькое окошко внутри так же вмонтированной в створку ворот двери:

– Что отдать?

– Вот это. – Вероника сняла с шеи мыслеслов и наклонившись, протянула между прутьями решётчатого окошка. – Только, пожалуйста, осторожно с амулетом, он очень важен.

Стражник взял у неё кулон и его ответ она уже не поняла, хотя и услышала. Окошко закрылось, по ту сторону ворот раздался дробный цокот копыт, удалился. Вера ждала, постоянно оглядываясь на пустую дорогу и вздрагивая от каждого звука, под ногами с хрипами сокращались огромные лёгкие уставшего коня, он переступал на месте, нервно мотал головой и прижимал уши, как будто боялся ещё сильнее, чем Вера.

По ту сторону ворот раздался грохот множества копыт и один из стражников что-то громко крикнул, ему ответили, заскрежетали петли, одна половина ворот приоткрылась ровно настолько, чтобы дать протиснуться внутрь оживившемуся коню. Он ворвался в город с тихим ржанием, метнулся в одну сторону, в другую – ему не давали пройти толпящиеся люди и всадники с оружием, но конь продолжал испуганно бросаться из стороны в сторону, не обращая никакого внимания на поводья, которые Вера тупо тянула на себя, не зная, что ещё предпринять, все её силы уходили на то, чтобы просто не свалиться во время его очередного выкрутаса.

Вдруг конь с диким обиженным ржанием подпрыгнул, пытаясь вскинуться на дыбы, но кто-то схватил его за узду и дёрнул вниз, не давая двинуться. Конь прекратил плясать и замер, тяжело дыша и мелко подрагивая, Вера чувствовала его дрожь всем телом, сама пребывая не в лучшем состоянии. Она посмотрела вниз, земля была так недосягаемо далеко, она не представляла, как будет спускаться. Ноги онемели от холода и усталости, пальцы рук не разгибались, продолжая стискивать бесполезные поводья.

Человек, удерживающий коня, запрокинул голову и что-то отрывисто сказал Веронике, она узнала голос и перевела взгляд на министра Шена. В его взгляде было столько злости и напряжения, что она порадовалась, что не понимает слов. С трудом оторвала руку от повода и показала на свою шею – «амулет».

Он кивнул, нахмурился и что-то грозно сказал коню, он переступил с ноги на ногу и в несколько рывков опустился на передние ноги, а потом вообще лёг. Ноги Вероники всё ещё не доставали до земли, она попыталась перекинуть одну через спину коня, но колени не гнулись. Министр Шен взял её за куртку, как щенка, приподнял и стянул с лошади, поставил рядом с собой, придерживая, чтобы не дать упасть, взял у подбежавшего солдата какую-то большую тряпку и набросил на Веру, укрыв с головой. Капюшон закрывал лицо до подбородка, она ничего не видела, только слышала как министр Шен отдаёт приказы и люди вокруг разбегаются их выполнять.

Он взял её за рукав и потянул за собой, она пошла, понемногу расслабляясь и приходя в себя, перед ней открыли двери кареты, подсадили внутрь и захлопнули. Министр сел напротив и отбросил капюшон с её лица, давая осмотреться. Карета была светлой, просторной и богатой, не то что тот грязный коробок, в котором её увозили. Как только хлопнула дверь, раздался окрик и лошади побежали, карету закачало, Вера подняла голову и устало посмотрела в пылающие гневом глаза министра.

Он достал из кармана окровавленный амулет и протянул Веронике, она взяла и сразу же услышала его злой шёпот:

– Вы выбрали самое двусмысленное в мире послание.

Она нервно фыркнула и надела цепочку на шею, опять молча посмотрела на министра. Он смерил её медленным взглядом, как будто до этого не замечал насквозь мокрое платье, чужую куртку, кровь на руках, кровь на волосах, кровь на одежде…

– Вы с ума сошли? – неверяще прошептал он. – Как вам удалось так легко сбежать?

Вероника истерично хохотнула, с трудом разлепила пересохшие губы и дрожащим голосом прошептала:

– Легко? Я убила трёх человек, украла коня и неслась неизвестно куда, постоянно ожидая погони… это, по вашему, легко? – Её голос срывался от злости и обиды, по щекам покатились слёзы, она растёрла их рукавом и крикнула ему в лицо: – Вы сказали, что Тонг мертв!

Глаза министра расширились и с лица в одно мгновение отхлынула кровь, сделав кожу серой и прочертив под глазами тёмные круги. Он медленно закрыл глаза, а когда открыл, лицо было сосредоточенным и холодным:

– Расскажите мне всё, с самого начала.

– Вы ушли из кабинета, – постаралась взять себя в руки Вера, – сказали, что меня отведёт домой кто-то другой, не Эйнис. Я ждала. Пришёл человек в одежде ваших спецназовцев, открыл мне дверь, я пошла за ним.

Министр стиснул зубы, но ничего не сказал, молча кивнул, приглашая продолжать. Вероника переплела дрожащие пальцы.

– Он провёл меня до дверей на улицу, а я вспомнила, что я в тапках, и испугалась. – Министр бросил короткий взгляд на её ноги, зажмурился и потёр лицо, Вера тоже на них посмотрела – грязный порванный тапок в крови, вторая нога босая, распухшая, в разводах крови и пыли.

– Дальше, – тихо сказал министр, Вера опять подняла голову.

– Он оставил меня на ступеньках и закрыл дверь изнутри. Подъехала лошадь с какой-то стрёмной бричкой, оттуда вылезли два цыньянца и затащили меня внутрь. – Она непроизвольно передёрнула плечами, министр шумно втянул носом воздух и опять промолчал. – Телега ехала где-то два часа. Потом мы вышли в лесу, там был их лагерь и Тонг.

Министр Шен сжал губы в тонкую линию, на его лице было такое поражение и позор, что Вера опустила глаза, не в силах на это смотреть. Увидела свои руки в размазанных пятнах засохшей крови и уже не смогла оторвать от них глаз.

– Дальше, – глухо сказал министр.

– Я прикинулась паинькой пошла с ним в его палатку. – Она замолчала, он её не торопил. – Я его убила. – Вера подняла глаза и посмотрела на министра, ища на его лице… приговор, оценку, хоть что-нибудь. Его лицо было каменным и холодным.

– Дальше.

– Разрезала палатку и выползла на улицу, – послушно продолжила Вера. – Там шли дозорные и я спряталась в реке, они меня не заметили. Прошла вдоль берега подальше от палаток, там были лошади и один человек с ними. Я его убила и спрятала тело в воду, – она попыталась заискивающе улыбнуться, но губы дрожали, их уголки опускались вниз, – его не найдут до утра, там темно. Я сняла с него куртку, – она потрогала рукав и виновато потупилась, – было очень холодно…

На секунду подняла глаза, чтобы увидеть его реакцию, но в его глазах было только нетерпеливое «дальше» и Вера продолжила.

– Потом прискакал ещё один человек, сказал, что у него послание для правителя, он передаст и сразу уедет. Я испугалась, что он увидит мёртвого Тонга и убила его тоже, но тело спрятать не успела, – она задрожала, потёрла лицо, по нему опять покатились слёзы. – Я боялась, что конь убежит. Там были другие, но этот был с седлом, я не хотела его отпускать. Тело осталось лежать на виду, и ещё я тапок там потеряла… они всё поймут.

Вероника крупно дрожала и жадно смотрела в глаза министра, он медленно выдохнул и спросил:

– Сколько было костров?

Вера задумалась, закрыла глаза, напряжённо пытаясь вспомнить.

– Шесть.

– Хорошо. – Он замолчал, хмуро уставившись в одну точку, Вера дрожала и боялась заговорить.

Карета остановилась и министр опять накинул Вере на голову капюшон, помог спуститься со ступенек кареты и повёл куда-то по мощеной камнем дороге, потом по ступеньками, по коридорам. Было светло, вокруг раздавались встревоженные голоса, вопросы, на которые министр грубо бросил: «Потом» и пошёл быстрее.

В каком-то коридоре он остановился и рыкнул:

– Двейн! Готовь первую и вторую группу, прикажи седлать лошадей, пусть возьмут с собой мастера Касима. И принеси мне экипировку.

Невидимый Двейн молча убежал, а уже через два коридора кто-то окликнул господина министра и подал ему чёрный свёрток.

Наконец он завёл её в какое-то помещение и снял капюшон, она осмотрелась – маленькая темная комната с каменными стенами и без окон, ряды забитых коробками и папками полок от пола до потолка, большой стол, заваленный бумагами, на свободной стене позади стола несколько больших карт с отметками и приколотыми бумажками.

Она услышала скрежет за спиной и обернулась, министр закрывал тяжелую, обитую металлом дверь и задвигал широкий засов.

– Присядьте, – он кивнул на облезлый деревянный стул у стены, Вера села, с удивлением глядя на министра, который резкими движениями расстёгивал куртку. Он невозмутимым деловым тоном спросил: – Лагерь далеко от дороги?

– Совсем рядом, – тихо сказала Вера.

– Сколько палаток? – министр присел, расшнуровывая тяжёлые ботинки.

– Большая у Тонга и ещё две рядом.

– Сколько людей вы видели? – он вытащил из чёрного тюка мягкие сапоги, бросил на пол, встряхнул свёрток и он развернулся до пола знакомым комбинезоном ниндзя-спецназовца.

– Два стражника у входа в палатку Тонга, – стала загибать пальцы Вера, – двое часовых ходят по тропинке вдоль берега… может, больше, я видела только двоих, но слышала ещё несколько, хотя возможно, это были те же самые. – Она замолчала, глядя как министр быстро снимает пиджак и рубашку, оставаясь в чёрной безрукавке и штанах, берёт комбинезон и садится на край стола, натягивая штанину, он бросил на неё короткий взгляд:

– Солдаты цыньянцы?

– Те, которых я видела, да. Гонец русский… э, как я.

– Я понял. – Он обулся, встал со стола и в два движения натянул комбинезон на руки, застегнул несколько тонких ремней на поясе и груди, подошёл к полке на стене и выдвинул один из ящиков. Его голос был сухим и тихим, он не смотрел в её сторону: – Всё случившееся – катастрофический прокол моего отдела. Вы вправе требовать моей крови, госпожа Вероника, но сейчас я должен спешить. Я закрою вас снаружи, будьте тут и ни с кем не разговаривайте, я вернусь и мы всё обсудим.

Она молчала, глядя как он достаёт из ящика маленькие ножи, длинные толстые иглы, какие-то трубочки и мешочки, рассовывает это всё по специальным петлям и скрытым складкам костюма, быстро и сосредоточенно, без единого лишнего движения.

В дверь постучали и министр крикнул:

– Иду! – снял с полки длинный, чуть изогнутый меч в ножнах, обернулся к Вере и поклонился, не поднимая глаз: – Ждите.

– Удачи, – прошептала Вера и вяло помахала рукой, он быстро бросил в карман ещё несколько трубочек, затянул последний шнурок, кивнул и вышел, в двери заскрежетал замок и стало тихо.

Она сидела в мрачном оцепенении, всё тело гудело от усталости и нервов, мышцы периодически начинали подёргиваться и пульсировать в нервном тике, утихающем и тут же начинающемся в другом месте. В голове гудело, в рваном ритме сменялись картины, полные страха и крови, случившиеся и неслучившиеся, кровавые исходы, которых она до дрожи боялась. Как Тонг ей не поверил и заковал в цепи. Как он заметил, что она тянется к ножу, и перехватил её руку. Как её поймали дозорные и приволокли обратно в лагерь, как все узнали, что она убила правителя. Как лошади подняли шум и привлекли внимание солдат, как огромное копыто вставшего на дыбы зверя опускается ей на голову. Как гонец успевает заметить нож у неё за спиной и отбирает его, бьёт её по лицу и тащит в лагерь, а там труп в палатке, её вяжут…

Кружилась голова, ей казалось, что всё вокруг ей кажется и на самом деле она придумала встречу у ворот. Министр Шен не знает о её похищении, она перепутала стороны и ускакала по дороге прочь от города, лес смыкается над головой, конь хрипит и уносит её всё дальше, она из последних сил держится в седле и оглядывается, оглядывается…

В дверь постучали и Вера дёрнулась от страха, сжалась на стуле, прижимая ноги к груди и крупно дрожа. Горло перехватило, она не могла вдохнуть и перепугалась ещё сильнее.

– Шен! – раздался приглушённый дверью, незнакомый голос. – Эй, Шен, ты там? Ты нужен срочно, вопрос жизни и смерти.

Вера не могла попасть дрожащей рукой в карман, онемевшие пальцы не находили его, слепо шарили по влажному липкому боку, доводя до истерического исступления. Опустив глаза, она наконец сунула руку в карман и крепко схватилась за нож, сжала его, пытаясь успокоить себя.

Стук прекратился. Ей вдруг показалось, что о ней забыли и больше сюда никто не придёт, она умрёт тут одна. Потом показалось, что её закрыли специально, это эксперимент, такая проверка для Призванных.

В глазах темнело, гул и грохот в голове сливался в непрерывную тошнотворную какофонию, она крепко зажмурилась и сжала голову руками, утыкаясь лицом в колени и пытаясь не думать ни о чём.

* * *

Когда раздался скрежет отпираемого замка, Вера с удивлением вынырнула из полусна-полубреда, который качал её уже бесконечность времени. Пальцы, сжимающие рукоять ножа, онемели, она попыталась их размять и поморщилась от покалывающих кожу льдинок.

Дверь скрипнула и открылась, впуская фигуру в чёрном, министр вошёл и задвинул засов, глаза в прорези маски быстро изучили сжавшуюся на стуле Веронику, он подцепил ткань под подбородком и стянул за голову, как капюшон, голос был встревоженным.

– Как вы?

Она прерывисто вздохнула и опустила глаза, в голове были только нецензурные ответы. Министр Шен подошел к столу и положил на него меч, глухой стук заставил Веронику вздрогнуть, он заметил и хмуро прищурился, но ничего не сказал. Стал выкладывать на стол свой спрятанный в костюме арсенал, иглы в крови, маленькие ножи со следами грязи и кровавых ошмётков чего-то неопознаваемого, мешочки и трубки… Вера автоматически отметила, что трубок стало меньше. Попыталась разогнуться и выпрямиться, спустила ноги на пол, потёрла шею, спросила дрожащим голосом:

– А у вас как всё прошло?

– Хорошо, – бесстрастно кивнул министр, расстёгивая ремни, стягивающие комбинезон, снял рукава и Вера вздрогнула, увидев на его плече красные пятна:

– У вас кровь.

– Где? – он осмотрел руки и отвернулся, – это не моя. Но вымыться надо, вы правы.

Вера нервно хихикнула и тут же закрыла себе рот ладонью, чувствуя, что вот-вот разрыдается опять. Министр бросил на неё напряжённый взгляд, но промолчал. Сел на стул, снял сапоги и комбинезон, надел ботинки, взял со спинки стула рубашку, потом посмотрел на свои окровавленные руки и повесил обратно. Подошел к полкам, взял несколько платков и вернулся за стол, принимаясь методично протирать нинзевские примочки. Вера наблюдала за его работой, пытаясь представить, как он пару часов назад вытаскивал вот этот маленький ножичек из чьего-то глаза… Представлялось очень отчётливо, подпитанное недавними событиями воображение было щедрым на подробности.

Министр закончил с ножами и иглами, положил их на место, вернулся за стол и медленно вытащил из ножен меч. Голубоватая полоска стали вышла с тихим шелестом, как выползающая из норы змея, министр внимательно осмотрел чистое лезвие, но всё равно начал протирать, осторожно и почти ласково. Веронике показалось, что глянцевый клинок излучает свет, и она тихо спросила:

– Что это за металл?

– Я не знаю, – министр на секунду поднял взгляд на девушку и опять вернулся к мечу. – Никто не знает. Алхимики даже не уверены, что это металл. – Он ещё раз внимательно осмотрел каждый сантиметр лезвия и удовлетворившись, вернул меч в ножны, задержав на нём взгляд. – Ему больше двухсот лет, таких всего пять в мире. – Дотянувшись до полки, он спрятал меч и немного виновато посмотрел на Веру: – Это долгая история, а у нас нет времени. Сейчас пойдём к вам на квартиру и вы сможете привести себя в порядок, потом побеседуем, пока я буду ждать результатов… сегодняшней операции. – Он сложил боевой костюм и мягкие сапоги в тугой свёрток, взял со стола накидку и опять набросил на Веру, опустив на лицо капюшон. – Пойдёмте.

Скрежет замка, скрип двери, он опять взял её за локоть и повёл по коридорам. Отдал кому-то костюм, раздал распоряжения и позвал Барта. Телепортист прибежал и остановился напротив них, тихо спросил:

– Госпожа?

– Молчать, – шёпотом рыкнул министр, – на третью квартиру.

«О, чёрт…»

– Да, господин. – Барт подошёл вплотную и придвинул их друг к другу, взял министра за рукав, а вторую руку неуверенным жестом протянул Вере: – Госпожа?

Она с благодарным всхлипом схватилась за его ладонь и запястье обеими грязными окровавленными ладонями, выдавила шепотом:

– Спасибо.

– Что это значит? – тихо спросил министр, Барт неохотно буркнул:

– Индивидуальная реакция на перемещение.

А в следующую секунду её снесло ударом по всем органам чувств сразу, дезориентирующая волна закружила и смяла, образы шокированного водителя и кричащих людей на остановке смешались с кровавыми подробностями этой ночи, мир разламывался и из его щелей били алые фонтаны…

– Госпожа?

Она глубоко вдохнула и открыла глаза, в библиотеке было светло и так привычно, как будто она никуда и не уходила, как будто сейчас войдёт Эйнис с корзиной и предложит ей выбрать тапочки.

– Спасибо, дружище, – выдохнула Вера, разжимая пальцы и с извиняющейся улыбкой поглаживая красные следы на его руке от её впившихся ногтей. – Прости.

– Ничего, мне не сложно, – улыбнулся он.

Министр переводил озадаченный взгляд с него на неё, складывая накидку, Вера подумала, что не заметила, когда он её снял. Сунув тряпку Барту, он скомандовал:

– Возвращайся на базу и жди протокола… – он запнулся, но сразу нашёлся, – от Двейна. Как только получишь, принесёшь сюда. Ни с кем не разговаривать, ты онемел на сегодня, понял?

– Да, господин, – посерьёзнел Барт.

– Выполняй.

Барт кивнул, закрыл глаза и исчез, министр обернулся к Вере, секунду пристально на неё посмотрел и спросил:

– Что за индивидуальная реакция?

Она сжала в кулаки дрожащие пальцы, сглотнула и прошептала:

– Очень страшно.

Он приподнял брови и отвел глаза:

– Ясно. – Помолчал и добавил, – странно. Ладно, позже обсудим. Сейчас есть более важные темы. – Он указал на диванчик: – Присядьте.

Вероника посмотрела на свою одежду и ссутулилась:

– Я не хочу испортить мебель. Ваши важные темы не подождут, пока я помоюсь?

– Подождут, – после секундной паузы кивнул министр, потёр красное пятно на своём предплечье и кивнул ещё раз: – Да, мне тоже нужно в душ. Одну минуту, я включу нагреватель.

Он вышел из библиотеки, Вера осталась стоять посреди комнаты, кожей чувствуя каждую каплю грязной воды на своём теле и запах свернувшейся крови на одежде. Министр вернулся буквально через пару минут, с мокрыми волосами и в свежей рубашке.

– Вода скоро нагреется. – Вера кивнула, он помолчал, окинул её взглядом с ног до головы и спросил: – Чем вы их убили?

Вероника полезла в карман и вынула окровавленный нож, глаза министра чуть расширились, потом опасно сузились:

– Где вы его взяли?

– У Тонга в сапоге, – тихо ответила Вера, опять погружаясь в тёмный водоворот воспоминаний, он заметил выражение её лица и не стал допытываться, протянул руку:

– Разрешите? – Она с облегчением отдала ему нож, он осмотрел его и уважительно кивнул: – Отличный трофей. Северская сталь, работа именитого цыньского мастера, вам повезло. Только боевое оружие нужно содержать в чистоте. – Вера передёрнула плечами, вспомнив, как он протирал свои ножи и иглы, бросила на нож в его руках недовольный взгляд:

– Разве его не нужно вернуть? Я его украла. И коня тоже.

– Его некому возвращать, – снисходительно сжал губы министр. – Вы взяли его в бою, этот нож, как и конь, теперь по закону принадлежит вам. И кстати, они подпадают под закон об имуществе Призванных, к ним никто не прикоснётся без вашего разрешения.

– Нихрена себе у вас законы, – поражённо хохотнула Вера. – В моём мире это называлось бы грабежом и убийством с отягчающими, меня бы посадили в тюрьму лет на десять.

– У вас довольно странный мир, – медленно произнёс он и посмотрел на нож: – Позвольте, я позабочусь о нём, раз вы не хотите.

– Да ради бога, – Вера подняла ладони, открещиваясь от окровавленного трофея. – И об этом чудовище копытном тоже позаботьтесь, пожалуйста, он был мокрый и уставший ещё когда привёз гонца, а потом меня вёз обратно на последнем издыхании. – Она нервно сцепила пальцы и гораздо тише сказала: – Ничего удивительного, что он с ума сходил. – Вдруг вспомнила и подняла глаза: – А вы обыскали тело гонца? Что он вёз Тонгу?

Министр, уже протирающий нож, на миг замер и снова продолжил неторопливыми движениями чистить клинок, его голос был тихим и напряжённым, заставляющим дышать медленнее:

– Обыскали. Нам очень повезло, что ваше бегство не заметили. Когда мы добрались до лагеря Тонга, нас никто не ждал. – Он медленно провёл платком вдоль лезвия, в глазах мелькнула тень злого удовольствия, посмотрел на Веру: – Я видел ту картину, что вы оставили в палатке правителя Тонга, весьма… изобретательно. – Вера криво ухмыльнулась, опять чувствуя, как начинает дрожать. Министр погладил лезвие, с лёгким сожалением добавил: – Непрофессионально, грубо и грязно, но нельзя не признать, эффективно. И тихо, что не может не радовать в данной ситуации. Я одного не пойму, – он опять нахмурился, – как вам удалось застать его врасплох? Этот старый лис никому во всём мире не верит и даже к родной матери не поворачивается спиной. Его пытались убить уже столько раз, что для него покушения – рутина. Что вы с ним сделали, чтобы он снял обувь, сложил оружие и подставил вам горло?

В глазах министра было недоумение и любопытство, Вере стало стыдно за то, что ответ на его вопрос так прозаичен, она опустила голову и молчала. Министр в последний раз протёр нож и спрятал платок, посмотрел на Веру:

– Госпожа Вероника? – Она на секунду подняла глаза и опять потупилась, он провернул в ладони нож и протянул ей рукоятью вперёд: – Простите моё любопытство, это профессиональное. Просто, когда мы его нашли, не только я обратил внимание. Труп с выражением счастья на лице и перерезанным горлом – редкое явление даже в нашей работе.

Вероника опять окунулась в яркое, как ночной кошмар, воспоминание о той секунде – удар и кровавая пена во рту, теплая жидкость заливает колени…

Её затошнило и она прижала ладонь к губам, тут же вспомнив, что руки грязные, от них воняло кровью и лошадью, Вера отдёрнула руки и сжала в кулаки. Министр положил нож на стол и быстро подошёл к девушке, заглянул в лицо:

– Вам плохо?

– Да, – тихо выдавила она. – Вода нагрелась?

– Не до кипятка.

– Без разницы, – отмахнулась Вера, не поднимая глаз. – Куда выбросить куртку?

– Бросайте на пол, Барт разберётся.

Вероника молча сняла окровавленную куртку, бросила на пол неопрятной кучей, посмотрела на свою кофту, пропитанную кровью и речной грязью, сняла и бросила сверху, стряхнула с ноги единственный тапок и ушла в ванную, не отрывая взгляда от пола и слыша шаги министра за спиной, его голос был встревоженным и чуть виноватым:

– Госпожа Вероника, вам нужна помощь?

– Я справлюсь, – не оборачиваясь буркнула она и пошла быстрее.

– Не закрывайте дверь на замок, – крикнул он ей в спину, Вера поморщилась и не ответила.

«Боится, что я грохнусь в обморок в ванной и придётся ломать дверь. Может быть, и не зря боится.»

Она подумала и действительно не стала закрываться. От взгляда в зеркало стало плохо – кровавые разводы начинались от подбородка и спускались полузасохшими потёками по шее и груди, платье пропиталось кровью до пояса, а ниже пояса ещё и лошадиным потом пополам с грязью.

«Единственная нормальная одежда, которая у меня была…»

Вымыла руки и лицо, сходила за халатом и босоножками, поймав внимательный взгляд министра, сидящего за столом в библиотеке.

«Интересно, где он взял чистую рубашку? Когда уходил, в руках у него ничего не было.»

Возвращаясь в ванную, посмотрела на запертую дверь в конце коридора, она не знала, что там находится.

«Наверное, там и взял. Если это конспиративная квартира его министерства, то скорее всего, здесь есть разная гражданская одежда на всякий случай. Может, и мне порыться?»

Тщательно вымывшись, она попыталась отстирать платье, но быстро сдалась – безнадёжно, его не воскресить. Невесомая ткань прочно держала кровь и зеленоватые разводы речной воды, а тереть её было страшно.

От беспомощной злости хотелось плакать, Вера попыталась взять себя в руки, расчесала мокрые волосы, завязала пояс халата и надев босоножки, криво улыбнулась – отличное сочетание. Взяла мокрое платье и вышла из ванной. Войдя в библиотеку, увидела министра сидящим за столом и изучающим какие-то бумаги, а за спиной у него стояла Эйнис, фамильярно уложив локти на его плечи, и тоже читала то, что он держал в руках. Заметив Веру, она убрала руки и выпрямилась, поправила свой костюм, на этот раз мало похожий на тёмное платье горничной, а скорее на специфическую деловую тройку из темно-синей ткани с белой рубашкой и длинной юбкой.

– О, наша госпожа изволила выбраться из ванной, – иронично улыбнулась блондинка. – Отчёт о ваших похождениях похож на приключенческий роман.

– Да, – ядовито скривилась Вера, швыряя платье на кучу окровавленной одежды, – вот такие мы, припадочные суки.

Министр устало прикрыл глаза и тихо сказал:

– Эйнис…

Но она заговорила раньше, с ещё большей иронией:

– А какое красноречие! Часовые у палатки Тонга в жизни, наверное, таких оборотов не слышали. – Она мечтательно закатила глаза и пропела: – «Только глупые женщины не любят роскошь». Это шедевр! А про правителя мира? – она прижала к губам сложенные щепотью пальцы: – Блеск!

– Эйнис, – глухо рыкнул министр, но девушка только хихикнула и похлопала его по плечу:

– А ты у нас «холодный, как мёртвая змея». Очень метко, правда?

Вера медленно сложила руки на груди и наблюдала за блондинкой с нехорошим прищуром.

«Что я тебе сделала, интересно?»

– «Я хочу, чтобы вы правили миром вместе со мной» – с надрывом, долженствующим изображать страсть, протянула Эйнис. – Какие амбиции! А потом «позвольте мне вас удивить» и «дайте руку». – Она изобразила гротескную задумчивость и потерла пальцами подбородок: – Чем же ты его удивляла, интересно?

– Хочешь узнать? – тихо сказала Вера, прерывая поток её красноречия. – Это можно организовать, без проблем, – выпрямилась и прямо посмотрела в чёрные глаза Эйнис, протянула руку и бесовским шёпотом мурлыкнула: – Дай руку.

Эйнис перестала улыбаться и сглотнула. Бросила короткий взгляд на министра, но тот смотрел на Веру, с предостережением и лёгкой угрозой. Вероника послала ему демоническую улыбку и перевела взгляд на Эйнис, медленно урча:

– Ну? Хочешь узнать, чем я удивила Тонга? Он-то уже никому не расскажет, а тебе будет полезно. Может, в работе пригодится.

Девушка немного побледнела, опять посмотрела на министра, как будто ожидая подсказки, но он молчал, глядя на Веру с большим неодобрением и каплей уважения. Перевёл взгляд на Эйнис, откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, как будто показывая, что не собирается вмешиваться, потому как она сама нарвалась и последствия пусть теперь расхлёбывает сама.

Эйнис упрямо сжала губы и посмотрела на Веру с вызовом, резко поднимая руку и нервно улыбаясь:

– Ну давай, удиви меня.

– Пойдём, – ядовито-ласково улыбнулась Вера, взяла её за руку и подвела к диванчику: – Садись. – Девушка села, Вера опустилась на краешек рядом с ней и взяла её руку, слегка сжала между ладонями, согревая и настраиваясь, погладила, следя за лицом и реакцией тела.

«А вот Эйнис боль не любит, ей больше по душе нежность и тепло. Это я тоже умею. Ну что ж, подарим языкастой «горничной» чуточку удовольствия, смешанного со смущением в равных пропорциях.»