Текст книги "Король решает всё (СИ)"

Автор книги: Остин Марс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

– От долга детей не бывает, – криво улыбнулась Вера, – разве что у вас уже изобрели искусственное оплодотворение.

– Как это? – заинтересовался министр, Вера на секунду пожалела, что сказала это, потом мысленно махнула рукой и объяснила. Министр только немного покраснел, но всё понял, и даже идея ему понравилась.

– Жаль, что у нас такого нет. Это решило бы много проблем. – Он бросил на неё короткий взгляд и пояснил: – У короля не единственный неравный брак в королевстве. Есть много аристократов, которые просто физически не способны зачать наследников, в силу возраста или болезней.

– А почему у короля «неравный» брак?

– Королева старше него на одиннадцать лет. – Вера подняла брови на середину лба, министр печально кивнул, – да, ей пора бы уже родить, а то чем дальше, тем сильнее растёт риск для её жизни и жизни наследника. А королю, похоже, плевать.

– А почему он на ней женился, если она ему ни по возрасту не подходит, ни даже не нравится? – приподняла плечи Вера, – одно без другого ещё можно понять, но всё вместе бессмысленно.

– Он женился из соображений укрепления своего положения, – министр помрачнел ещё больше, Вера увидела в его глазах какую-то необъяснимую тоску, уже хотела перебить и сменить тему, но он продолжил: – Когда умер король Георг Пятнадцатый, нынешнему королю было двенадцать лет. – Он на секунду поднял глаза на немного опешившую Веру и опять опустил. – Жениться в этом возрасте по закону уже можно, но по факту, – он приподнял плечи, – вы же понимаете. Выбрать достойную королеву и в зрелом возрасте сложно, а ребёнку пришлось совсем туго. Его сразу же взяли в оборот многочисленные дальние родственники, пытаясь втереться в доверие и заслужить поддержку будущего короля на заседании, посвящённом выбору регента. Кандидатур было несколько, они все Георгу не нравились, его мнение кабинетом министров учитывалось, но далеко не как главный аргумент. В результате выбрали его двоюродного дядю, которого Георг вообще до этого ни разу не видел, он не жил в столице. Дядя оказался…

Министр дёрнул щекой и медленно вдохнул, как будто подбирая подходящие синонимы к неподходящим эпитетам:

– Сложным человеком. В первый же год его регентства кабинет министров перегрызся между собой и королевство потеряло очень существенные суммы убытков и упущенной прибыли. В результате объединения против общего врага Георг столковался с несколькими министрами, в частности, с министром финансов, и тот ему посоветовал поскорее жениться, чтобы избавиться от регента. – Министр отпил чая и пояснил: – Если король женат, то его можно короновать в шестнадцать лет, а если нет – приходится ждать до двадцати. Короли бывают разные, – он пожал плечами. – Георг Шестнадцатый решил, что уже созрел для короны, и поспешил жениться. Как лучшую кандидатуру его друг-министр предложил свою дочь. – Вера понимающе улыбнулась, министр кивнул: – Да, он умный человек и видел свою выгоду. На тот момент она была молода и красива, тринадцатилетний Георг… хм, впечатлился. И женился на ней.

Министр замолчал, задумчиво вертя в руке чашку, Вера спросила:

– И что потом? Почему они… не сошлись?

– Потому что правящая королева внезапно обрела большую власть, чем несовершеннолетний король. – Министр насмешливо дёрнул уголком губ, посмотрел на Веру, приподнял брови: – Молодая красивая женщина, блистающая при дворе, умная, умеющая себя подать и получить желаемое от толпы политически активных мужчин. Не имея юридической власти, она умудрилась очень быстро взять правление в свои руки, оставив за сильно удивлённым Георгом только право подписи. Три года она практически единолично правила Карном, советовалась с отцом, слушала понимающих людей и, в принципе, дела королевства шли неплохо, как и дела министра финансов. А потом Георгу исполнилось шестнадцать.

Министр замолчал, Вера терпеливо ждала, чувствуя, как растёт напряжение в комнате. Опущенная на стол чашка звякнула оглушительно громко, хотя министр и поставил её осторожно, просто было слишком тихо.

– И всё изменилось, – тихо сказал министр тем холодным тоном, от которого Веру обычно пробирал озноб. Он посмотрел на неё и попытался взять себя в руки, сказал уже спокойным, скучающим тоном: – Только что коронованный Георг Шестнадцатый первым же своим приказом отослал регента на северную границу, а королеву – на юг, в Ридию, якобы лечить неизвестное недомогание. А сам устроил колоссальную «охоту на ведьм» во всём государственном аппарате, от кабинета министров до дворцовых слуг. Досталось и правым, и виноватым, но в результате он получил правительство, преданное ему лично, а не королеве или регенту, пусть и ценой кадровых… хм, недочётов. Многочисленных и необоснованных. А когда королева вернулась, он отстранил её от всех дел, практически закрыв в покоях. – Министр приподнял брови и покачал головой, – необдуманное и детское разбазаривание ценных кадров в угоду личной мести. Ну, – он холодно пожал плечами, – его дело, он король.

– Почему он не женится на другой женщине? – после паузы спросила Вера, – в моём мире цари отсылали неугодных жён в монастырь и женились ещё раз.

– Всё не так просто, – качнул головой министр, – она не абы кто, её отец – министр, к тому же, представитель древнего знатного рода. Просто так взять и отослать из дворца его дочь нельзя, можно получить неприятные последствия, от вызова на дуэль до массовых протестов в провинции её отца. Разводы в королевской семье не поощряются, для них нужна серьёзная причина, минимум – бесплодие королевы, либо доказанный факт измены с её стороны.

– И что, её бесплодие до сих пор не доказано? – осторожно спросила Вера, министр поморщился и тихо ответил, глядя в стол:

– Она девственница, это легко проверяется, – заметил её охреневший взгляд и добавил, – магически проверяется. По факту, король просто не делит с ней постель, по одному ему известным причинам.

– М-да, – тяжко вздохнула Вера, смущённо пожала плечами. – А не от королевы дети у него есть? Может, проблема в нём?

– Бастарды не наследуют трон, если они не признаны официально, не внесены в список наследования и не одобрены кабинетом министров, – тихо ответил он, вертя в пальцах пустую чашку. Вера поёжилась от исходящего от него холода, он выглядел так, как будто проблема гораздо серьёзней, чем кажется, но она не смела спросить. – У короля нет бастардов, это проверенный факт. А если бы и были, – он с прохладной небрежностью пожал плечами, – кто они такие, при живой и здоровой королеве? Ходячее доказательство неверности. Георг бы не допустил такого промаха, даже если он и гуляет налево – противозачаточные амулеты существуют уже много лет, сейчас только полные идиоты получают нежеланных детей, а король не дурак.

Он поставил пустую чашку, чуть крутанув её пальцами, она с дребезжащим звоном утвердилась на столе, Вера неуютно поёжилась, не зная, что сказать. Министр с минуту просидел неподвижно, молча глядя в стол, потом потёр лицо и выпрямился, слегка растерянным тоном вопросил пространство:

– Зачем я пришёл?

– Барта на учёбу выгнать, – тихо ответила Вера, он качнул головой и посмотрел на Веронику, чуть обозначив слабую улыбку:

– Вы опять вызываете повышенную болтливость. Я пришёл не за этим. – Он достал из внутреннего кармана картонный прямоугольник и протянул ей, – я пришёл от имени короля официально пригласить вас на королевский осенний бал. Он будет ещё нескоро, но принято рассылать приглашения заранее, чтобы дамы успели пошить наряды.

– Бал? – округлила глаза Вера, посмотрела на недовольную физиономию министра и спросила: – А разве это не проблемно с точки зрения моей охраны?

– Это очень, – с сарказмом выдохнул министр, – очень проблемно. Но королю на это плевать, он хочет получить вас на свой бал и он вас получит. А проблемы получу я. Это первое. Второе, – он опять полез в карман и положил на стол связку ключей, – вы переезжаете. – Вера ещё больше округлила глаза, министр развёл руками с выражением лица «когда вокруг творится грёбаный звездец, главное – оставаться спокойным» и ещё более ядовито добавил: – Это тоже решение короля. Вы его об этом специально попросили?

– Нет, – она лихорадочно перебирала в памяти их разговор, ещё раз качнула головой, – точно нет, я не просила. Почему он так решил?

– Спросите у него сами. Мне он не ответил, может, вам повезёт. – Министр иронично дёрнул бровями и встал, – спасибо за чай, мне пора. Увидимся вечером, соберите вещи.

– Хорошо. – Она встала проводить его до библиотеки, он как-то рассеянно поклонился на прощание и ушёл в стену. Вера из любопытства подошла и пощупала её – гладкая твёрдая поверхность, нарисованные на бежевом фоне белые чёрточки создают иллюзию объема.

«Стена. Я заперта здесь, как в тюрьме.»

Вернулась за стол и взяла картонное приглашение – на желтом прямоугольнике были непонятные буквы и виньетка в виде ветки дерева.

«Отлично. Может, пойти поучить цифры, пока есть время и возможность? А то кто знает, вдруг на новом месте букваря не будет.»

Вероника убрала со стола и пошла в библиотеку.

* * *

Вечер всё не наступал. Она изрисовала цыньянскими каракулями уже стопку листов, карандашами, ручкой и даже кисточкой – она нашлась в столе вместе с чернилами. Солнце садилось за частые крыши, оранжевое небо темнело и наливалось багрянцем, включился свет.

«Увидимся вечером, говорили они. Соберите вещи, говорили они.»

Вера фыркнула и сменила исписанный лист, вещи были давно собраны – ей было нечего собирать. Сумка и пакет так и стояли возле дивана, купленные Эйнис мелочи влезли в сумку, а одежду Вера связала в узел самой большой юбкой и так узлом и бросила рядом со всем остальным. Всё, вещи кончились, всё остальное ей не принадлежало. Немного пошуршав по полкам и ящикам спальни, она нашла швейный набор, о котором говорил Барт, но взять с собой не решилась.

Теперь она сидела за столом в библиотеке и записывала по памяти всякие цифры иероглифами. Дни рождения, исторические события, маленькие личные праздники.

Восьмое, ноль пятое – день рождения мамы.

«Времени ещё море, а я давно купила подарок. Никогда уже не подарю.

Интересно, в том мире я умерла или пропала без вести? А может, просто увернулась от маршрутки и продолжила жить как жила? Или не увернулась и валяюсь в больнице, вытягивая деньги семьи на поддержание своей слабой жизни, пока мой разум блуждает лабиринтами подсознания и выдумывает этот мир. Симпатичного короля, вредную Эйнис, милашку-Барта и хмурого министра, который любит всё контролировать.

И откуда в моих мозгах взялся министр Шен? Остальных можно как-то объяснить, иногда натянуто, но можно. А он ни на кого не похож.»

Тринадцатое, одиннадцатое – день рождения папы.

«Был бы на моём месте он, этот мир бы уже переживал бум научно-технического прогресса. Он бы всем рассказал, что такое электричество и с чем его едят, одной левой построил бы автозавод, научил бы всех ударно трудиться и любить родину…

А папе я подарок не купила, обычно я просто приезжаю и организовываю банкет, по возможности доставая к нему какое-нибудь редкое спиртное, которое в магазине не купишь. Интересно, малая без меня справится? Должна бы.»

Следующая дата – сестра. Дальше брат. Потом Миланка. Следующая…

«Нет, Виталика здесь не будет.»

Вероника остановила кисть и продолжила движение изогнутой линией через весь лист. Пририсовала ещё одну, и ещё одну – цветочек. Добавила ещё завитков, превращая рисунок в абстрактное плетение, махнула рукой и сменила лист.

«Продолжим.»

Тысяча девятьсот тридцать девятый, тире…

«Интересно, как замдекана понравился мой курсач? Виталик перед сдачей его хоть по диагонали прочитал, или как обычно?»

Тысяча девятьсот семнадцатый, тире…

«А этот курсач был клёвый, да.»

Три, запятая, один четыре два девять.

«А про дроби мне господин министр не рассказал. Надо спросить.»

Девятка была похожа на сидящую спиной кошку и Вера, пожав плечами, дорисовала кошке подоконник и луну в окне.

«Ну и когда здесь у них наступает вечер?»

Она оглянулась, в тёмном небе было маловато звёзд и совсем мало луны, блёклое пятнышко по ту сторону туч казалось сплюснутым. Вера тихо зарычала и встала, с мазохистским удовольствием похрустев спиной. Подумала, что почти целый день просидела за иероглифами и можно, в конце концов, уже и отдохнуть. Взяла журнал и вернулась в библиотеку, удобно устроившись на диване.

Её уже конкретно клонило в сон, когда посреди комнаты материализовался немного бледный Барт и чем-то сильно раздражённый министр Шен. Вера спустила ноги с дивана и уже приготовилась устроить наезд, но встретилась глазами с министром и промолчала.

– Госпожа Вероника, – он чуть склонил голову, одновременно сканируя её взглядом, – у вас всё в порядке?

– У меня ничего с утра не изменилось, – тихо ответила она. – А у вас всё в порядке?

Министр медленно выдохнул и бросил Барту:

– Свободен.

– Вас забрать через время? – неуверенно спросил парень, министр качнул головой:

– Иди спать, завтра на занятия как обычно.

– А вы… – ещё более неуверенно залепетал Барт, но министр чуть нахмурился и он заткнулся, молча поклонился и исчез.

– Что случилось? – встревоженно спросила Вера, министр поморщился и промолчал, сел за стол, посмотрел на лист с её последними художествами и на пустую чашку, попросил:

– Принесите воды, пожалуйста.

Вера пожала плечами и забрала со стола чашку, пошла на кухню, налила воды себе и министру, вернулась в библиотеку и поставила одну на стол.

– Спасибо. – Он взял и отпил половину.

«Раньше он всегда держал чашку в правой руке, а сейчас даже не опёрся ею на стол, просто ладонь на колено положил.»

Вероника села напротив и повторила:

– Что случилось?

– Непредвиденная работа, – суховато ответил министр, отставил чашку, посмотрел на стопку листов в углу стола, осторожно придвинул к себе и стал перебирать. Покивал и чуть улыбнулся: – Хорошо получается, мои поздравления.

– Угу, – с интонацией «прогиб не засчитан» кивнула Вера, – спасибо.

Он сделал вид, что не заметил. Нашёл кошку, опять чуть улыбнулся, отложил. Вера медленно вдохнула полные лёгкие и сложила руки на груди:

– Господин министр.

Он поднял на неё глаза, секунду посмотрел и опустил. Взял следующий лист и стал рассматривать так внимательно, как будто там было как минимум меню, а не корявые цифры.

– Это даты, как я понимаю? – мягко спросил он.

– Что с рукой? – ещё более мягко, но чуточку ядовито спросила Вера. Министр сделал невинное недоумевающее лицо и она насмешливо прищурилась: – Поздно, не надо.

Он перестал выделываться и нахмурился:

– Это пройдёт.

«Что угодно рано или поздно пройдёт. Ладно, не моё дело.»

– Переезд отменяется?

– Откладывается до завтра, – он опять взял чашку и залпом допил, Вера придвинула ему нетронутую свою, он чуть улыбнулся и взял. – Спасибо.

– Обращайтесь, – сухо кивнула Вера, – ещё что-нибудь нужно?

– Всё в порядке.

– Угу, я вижу.

– Барт уже сделал всё необходимое, – уже чуть раздражённо поморщился министр, Вера с сарказмом приподняла брови:

– Ага, то-то он вас с такой лёгкостью отпустил. – Министр на секунду задержал дыхание и Вера успела вообразить себе кучу культурных вариантов фразы «заткнись, это тебя не касается», но услышала только:

– У меня есть к вам вопросы.

– Ну так давайте с ними разберёмся и вы пойдёте отдыхать и заниматься своей рукой.

– Это неприлично, сразу переходить к делу, – прохладно процедил министр, не отрывая взгляда от бумаг. Вера фыркнула и прошипела:

– Правила приличия – социальный костыль для тех, у кого врождённая культурность хромает, точно так же как закон – костыль для людей, лишённых здравого смысла и морали. Потому что нормальные люди без писаных правил отлично понимают, что хорошо, а что плохо. – Он поднял на неё немного удивлённый, но всё же одобрительный взгляд и она быстрее опустила глаза, гораздо тише добавляя: – И чувствуют, когда правилами приличия можно пренебречь. Сейчас – можно.

– Как пожелаете. – Он пожал плечами и отодвинул её художества, положил перед собой чистый лист и взял карандаш в левую руку. – Какие у вас отношения с химией?

– Плохие, – сухо ответила Вера. – Я её изучала, сдала на отлично, но никогда не любила и не понимала. Решала задачи как бессмысленные математические примеры, не придавая значения реальному смыслу формул. И с радостью забыла всё, что знала, как только сдала экзамен.

– Ясно. – Он быстро писал, задал следующий вопрос, не отрываясь от бумаги: – Яды?

– Не в курсе, – качнула головой она, – в жизни не применяла и даже в руках не держала.

– Наркотические вещества?

– То же самое.

– Медпрепараты, вызывающие привыкание?

– Аналогично.

– Хорошо. – Он дописал ещё пару строк и выпрямился: – Взрывчатые вещества?

– Изучала некоторые виды, – качнула ладонью Вера, – смогу смешать примитивную взрывчатку при наличии ингредиентов, рассчитать заряд, необходимый для заданной площади, провести безопасные буровзрывные работы под землёй и на поверхности.

– Откуда такие знания? – прищурился министр, Вера приподняла плечи:

– Это входит в мою первую профессию.

– Горное дело? – припомнил министр, она кивнула:

– Любимый предмет, могу прочитать трёхчасовую лекцию.

– Обязательно прочтёте, только не мне, – он опять принялся писать, поставил точку и положил карандаш. – Всё.

– Теперь вы мне скажете, что случилось?

– Вы же так спешили меня отослать, – притворно удивился министр, Вера поморщилась:

– Но вы не спешили уходить. Если передумали, я не настаиваю, завтра расскажете, как раз будет время придумать историю про очередных слоников.

Он тихо фыркнул и на секунду поджал губы, Вера спародировала его гримасу и перекривила тон:

– «С вами очень сложно работать».

Министр не выдержал и улыбнулся, сразу же опустил голову, но она всё равно успела увидеть и опять почувствовать тот проблеск смутной догадки, которая дразнила, как вертящееся на языке слово, простое, но неуловимое.

Он качнул головой и медленно сказал, продолжая улыбаться:

– Ложитесь спать, госпожа Вероника, уже поздно. Мне тоже пора.

– Вам точно не нужна помощь? – сочувственно вздохнула она, он иронично приподнял бровь:

– Хотите спеть мне колыбельную?

Она сдержала желание показать язык и буркнула:

– Лучше не стоит, я плохо пою.

«Дзынь.»

Вера дёрнулась. Звук издали перевернувшиеся песочные часы с металлическими шариками вместо песка, похожие она видела на столе у министра и не смогла идентифицировать.

– Что это? – она указала глазами на часы, министр улыбнулся на одну сторону и небрежно отмахнулся:

– Мне пора.

– Это всё-таки часы? – не отцеплялась Вера. – Как они работают?

Он расплывчато двинул пальцами в воздухе:

– Магия.

– Это что, будильник сработал, или куранты? Как по ним узнать время?

Министр встал и забрал свой листик, чуть поклонился:

– Спокойной ночи, госпожа Вероника, увидимся завтра.

– Спокойной, – фыркнула Вера, – слоников вам во сне.

– Ну спасибо, – приподнял бровь он, она сдержала желание скривить рожицу и вякнуть: «ну пожалуйста», встала и проводила его до рамки портала. Уже у стены он на миг посмотрел на неё, с трудом сдержал улыбку и качнул головой:

– Ох и мир у вас… До завтра.

– Угу, – сложила руки на груди Вера.

Он усмехнулся и ушёл. Она развела руками и скорчила рожу потолку:

– «Здравствуйте, госпожа Вероника», «до вечера, госпожа Вероника», «не ваше собачье дело, госпожа Вероника»! «Зачем вам ответ на ваш вопрос, госпожа, блин, Вероника? Лучше послушайте про слоников, госпожа, мать вашу за ногу, Вероника»! – Она зарычала и с досады чуть не запрыгала на месте, но быстро взяла себя в руки и направила раздражение в творческое русло: – А вот возьму и нарисую вас, будете знать!

Грохочущими шагами дошла до стола, угрожающим жестом поддёрнула рукава и взяла кисть. Достала листок, передумала и взяла листок побольше. Художник из неё был не очень, но внутренний дизайнер планировал компенсировать это креативностью. Она обмакнула кисть в чернильницу и тихим злорадным голосом забормотала:

– Сер Джон Бексворд собирал в поход… тысячу ридийских слонов. – Точка-точка-два крючочка – получился министр Шен, она гадостно захихикала и потёрла руки. – Сер Кан Шен Он был вредный, как кот, а слон его был без зубов. – Четыре ноги, хвостик, хобот – получился слон. – Сер Кан Шен Он воевал весь день, а к вечеру сильно устал. Он упал за стол, как только пришёл, и там до Пасхи проспал! – На листе появилась гора схематичных трупов и горящий дом на фоне, на дом смотрел удивлённый слон, Вера захихикала и запела громче: – Так приснись, приснись, ещё один слон, так мало министру слонов.

Слоны множились, один стыдливо присел за горящим домом, второй сочувственно протягивал ему бумажку.

– Король наш Георг четырнадцать дней… ждёт слоновий отряд. – Король сидел на троне где-то на горизонте и хмурился. – Семь тысяч ниндзей и столько ж коней не пьют, не едят и не спят. – Под троном копошились ниндзя и кони. – Король наш Георг восьмого слона допрашивает в плену. А министра нет и запах… хм, слона нагоняет на ниндзей тоску.

Ещё один слон, растянутый на дыбе, орал: «Позвоните в Гринпис!», король хмурился ещё больше. Вера нашла чистый кусочек и опять обмакнула кисть:

– Так приснись, приснись, ещё один слон, так мало министру слонов… Король наш Георг подписал приговор, натешившись дыбой сполна. Министр Кан Шен Он – любитель слонов, так выдать министру слона. Министр в квартире спит на столе с чернильницей у плеча… и не ведает он, что на новом слоне уже едет к министру Печаль.

Печаль получилась суровой грудастой тёткой в капюшоне и с косой. Естественно, на слоне.

– Лорд-канцлер Эйнис с войском спешит… в квартиру, где спит министр. Королевский указ к бивню пришит, мол, вот тебе слон – улыбнись. Войско идёт, кончается год, листья сменили цвет. А цыньянский флот переплыл Ла-Манш, а в Карне-то моря нет.

Вера захихикала и нарисовала море на горизонте, куда с тоской смотрел король. В море плавали слоны в надувных кругах в цветочек.

– Министр в столице спит на слонах… укрывшись ушами слонов. А ниндзя на кухне, напившися в хлам, едят министерский плов. – Она почесала кисточкой за ухом и кивнула: – А хорошая идея, завтра сделаю плов. Ну так вот. Э… лорд-канцлер Эйнис в столицу спешит, с мешком у луки седла. А круглый предмет, что в мешке зашит – ещё один слон, ха-ха! Так приди, приди, ещё один слон, так мало министру слонов…

Эйнис получилась огромной, малюсенький слон под ней хрипел и ронял пену. Вера пририсовала королю изогнутую крышу китайской пагоды над головой и двух узкоглазых слонов с пиками по бокам.

– Король наш Георг… в Цыньян привезён, и он опоздал на плов. А всё потому, что в войске его… слишком мало слонов. А всё потому, что забыл король истины чистой слова – что пока у министра мало слонов, министр не поймает врага! – Она пририсовала суровому министру маленького слоника, который робко дёргал его за штанину, захихикала. – И покуда слон к нему не пришёл, не будет в Карне слона. – Ещё один маленький слон повис у министра на плечах, умильно улыбаясь и тыкая хоботом в ухо. – И покуда слон его не нашёл, у министра не будет слона. – Ещё один слон появился на горящем доме, с пожарным шлангом и в каске. – И покуда наш… министр не слон, – Вера патетично воздела кисточку и жестом небрежной гениальности пририсовала министру хобот, провозгласив: – Не будет министра-слона! Такие дела.

Отложила кисточку, отодвинулась от стола и театрально раскланялась:

– Браво, браво, ваше слонейшество! Какие цвета, какая экспрессия! – И тут же другим голосом: – Ну что вы, это всё слоны.

Перестала кривляться, выдохнула и вздохнула:

– Боже, мне придётся это съесть, как бедному Тонгу… Хотя, Тонгу это не помогло. М-да. – Встала и забрала листок, сунула между страниц журнала, а журнал спрятала на самое дно сумки. Переставила вещи с дивана в кресло и улеглась спать. Внезапно хихикнула и шёпотом сказала: – Ниндзя-охранники, я не верю, что вас здесь нет. Спокойной ночи, слонов вам.

Укрылась плотнее и попыталась уснуть.

* * *