Текст книги "Король решает всё (СИ)"

Автор книги: Остин Марс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

Маг радостно ускакал на кухню, открыл холодильник и сунулся туда с восторженным воплем:

– Вера, великие боги, я же лопну, тебе меня не жалко?

– Барт, деточка, там не только твоя порция, – похлопала его по спине Вера, он выпрямился и кивнул:

– Ну тогда ладно. Хотя… подожди, глянь сколько бутербродов, это тоже всё мне?

– Не всё, – улыбнулась она, отодвигая мага и выставляя на тумбу тарелки, которые он тут же расставлял на столе. Эйнис молча раскладывала приборы, министр сидел на своём обычном месте с видом человека, обязанность которого следить, чтобы все были заняты. Вера поймала его сдержанно-весёлый взгляд, пересчитавший салаты и вопрошающий: «вы порезали всё, что хотели?». Улыбнулась в ответ: «о, да» и продолжила трещать с Бартом, который считал бутерброды.

– Слушай, ну почему они все разные? – Он изобразил нытьё и тяжкий вздох, – как я выберу себе самые вкусные?

– Можешь понадкусывать все, – щедро заявила Вера, – я доем, я не брезгливая.

– Да ладно, – приподняла бровь Эйнис, расставляя тарелки, – никогда бы не подумала.

– О, ты просто не в курсе, – усмехнулась Вера. – У меня есть младшая сестра и младший брат, они выросли на моих глазах. Это такая школа… – она весомо подняла брови и медленно кивнула, – после этого я могу догрызть собачью кость и запить из козьего корытца.

– Почему? – округлил глаза Барт. – Неужели дети – это настолько страшно?

– Сразу видно, что младший в семье, – смерила его презрительным взглядом Эйнис, помолчала и со всей ответственностью кивнула: – Да, Барт, это страшно. У меня было трое младших, я знаю.

Министр смерил их обеих опасливым взглядом:

– Дамы, не интригуйте.

– Я пас, – подняла ладони Эйнис, усаживаясь рядом с министром и придвигая себе тарелку. – Я есть хочу, а времени мало, так что всем приятного и прошу больше меня не трогать, а то будет худо.

Министр на показ опасливо отодвинулся от неё, заставив всех захихикать, Эйнис попробовала мясо и зажмурилась, жестом выражая Вере своё несколько фамильярное, но всё же искреннее восхищение.

– На здоровье, – кивнула Вера, – прыходьтэ ще.

Все взялись за вилки, на какое-то время стало тихо, потом Вера заметила, как ненормально быстро рубит еду Эйнис и поинтересовалась:

– А что случилось, что ты так спешишь?

– Дела, – поморщилась девушка. – Я опять уезжаю. Сначала думала, что недели хватит, но как стала разбираться… – она неопределённо махнула рукой, набивая полный рот, быстро прожевала и нахмурилась, глядя сначала на министра, потом на Веру, качнула головой: – Что-то там нечисто, я нюхом чую. Чем глубже копаю, тем больше концов не сходится, эти шаманки что-то мутят, причём на самом высоком уровне, потому что по-нормальному, эта красотка должна была ласты склеить сразу после Ритуала, а она живее всех живых, ещё и в почёте там у них.

Вера приподняла брови и перевела взгляд на Барта, эта фраза «там нечисто, нюхом чую» – он недавно это говорил, про тот артефакт, который не смог взломать.

– А шаманки делают артефакты? – спросила Вера. Барт перестал жевать и медленно поднял на неё глаза. Потом посмотрел на министра, тот невозмутимо качнул головой:

– Не делают.

– Фух, – маг нервно рассмеялся и вернулся к еде, но глаза остались очень задумчивые. Эйнис подчистила тарелку и, дожёвывая на ходу, помахала всем рукой и убежала.

С уходом блондинки атмосфера ощутимо разрядилась, Вера вдруг подумала, каких усилий стоило министру заставить её прийти сюда, да ещё и вести себя прилично, потом решила не брать дурного в голову – пришла и пришла, ушла и слава богу.

Барт с довольным вздохом выпрямился над пустой тарелкой, расплылся в улыбке, делающей его круглое лицо горизонтальным овалом, ласково погладил себя по животу и медленно выдохнул:

– Пузику хорошо… ему, можно даже сказать, отлично! Надо немножко отдохнуть и сделать ещё лучше.

Вера тихо рассмеялась, министр качнул головой, смерил мага взглядом:

– Куда оно всё девается, хотел бы я знать.

– В мозг и энергию, – решительно кивнул Барт, – я маг, мне нужно много кушать и много отдыхать. И бутербродов тоже нужно много. Я правда могу понадкусывать все?

– Вперёд, – кивнула Вера, – там пять видов, выбирай.

Барт придвинул себе тарелку с бутербродами, стал медленно крутить её, рассматривая, как произведение искусства, абсолютно неголодным, но всё равно жадным взглядом. Министр наблюдал за ним с доброй насмешкой, Вера встала собрать тарелки, сложила их в раковину, достала из холодильника маленькие пиалы с десертом. Когда на горизонте появился украшенный дольками разноцветных фруктов творожный десерт, на лице Барта разлилось такое выражение, как будто он с трудом верит своему счастью.

– Вера, – зачарованно прошептал он десерту, – можно я буду у тебя жить? Я буду всё делать, буду убирать, стирать, пыль вытирать…

– …тапочки приносить, – тихо пробормотал министр, Барт медленно кивнул, не отрывая взгляда от десерта:

– Без проблем.

– Давай как-нибудь без тапочек, – шутливо подняла ладони Вера, – у меня на них теперь аллергия, я как вижу тапки, так сразу вспоминаю, как они по речному дну скользили, аж тошнить начинает.

Министр резко перестал улыбаться и Вера прикусила язык, мысленно осыпая себя ругательствами – думать надо до того, как ляпнешь языком, а не после!

Барт ничего не заметил, он всё ещё смотрел на десерт.

– А, так вот почему ты дома в туфлях ходишь. – Он наконец оторвал взгляд от пиалы и недоверчиво улыбнулся Вере: – Ты думаешь, что если бы Эйнис тогда не заставила тебя переобуться, то тебе было бы легче? В них же ходить невозможно, не то что бегать.

– А никто и не говорит про «бегать», хотя в этом ты ошибаешься, в них можно бегать, было бы желание. – Вера с сожалением отметила, что господин министр окончательно растерял остатки расслабленности, вздохнула и села. – Дело не в этом. Просто во-первых, босоножки плотно сидят на ноге, на короткие дистанции в них можно бегать очень быстро. А во-вторых, внутри каблука воттакенный железный гвоздь, так что пока я в них, я вооружена, даже если кроме них на мне нет ничего.

Министр медленно опустил голову, но Вера успела заметить, как по его лицу расползается с трудом сдерживаемая ухмылка, Барт посмотрел на него, потом на Веру, она увидела его ехидный взгляд и опять прикусила язык.

«Да что ж такое, что ни ляпну – всё не в ту степь…»

– Ешь давай, – смущенно буркнула Вера и вскочила, делая вид, что ей срочно надо сделать ещё много всего. Она спиной чувствовала ухмылки, но когда вернулась за стол, все были убийственно серьёзны. Барт придвинул к себе и бутерброды, и десерт, а когда Вера поставила на стол блюдо с сырниками, обнаружил, что у него не хватает рук, и растерялся:

– Так не честно! Я конечно мечтал умереть, лопнув от еды, но не прямо же сейчас! А что это, кстати?

– Сырники, – подняла брови Вера, – я тебе их, вообще-то, уже готовила.

– Нет, – замотал головой Барт, – не было такого.

– А, точно, – вспомнила она, – я ждала тебя на ужин, а ты не пришёл.

– Как я мог, – вздохнул он, мучительно выбирая, что отодвинуть, чтобы освободить руку, Вера сжалилась над ним:

– Давай я бутерброды уберу, ты их всё равно сейчас не будешь.

– Ладно, – он с сожалением расстался с бутербродной башней, взамен схватившись за сырники, Вера пошла относить тарелку на тумбу у печки.

И у неё ни с того, ни с сего закружилась голова. Осторожно поставив тарелку, она пошла к столу, пытаясь понять, что произошло, но причин не было, она даже не вставала резко. Барт что-то трещал про еду, она его не слышала, голова кружилась всё сильнее. Комната стала качаться, как лодка, в глазах становилось темно пульсацией, как будто кто-то игрался с выключателем.

– Вера? – она увидела встревоженное лицо Барта, поняла что её держат за плечи и попыталась улыбнуться:

– Всё нормально, просто голова закружилась.

– Сядь, – Барт оттащил её к табуретке, усадил, но её всё равно качало. – Вера, тебе плохо?

– Хватит спрашивать, проверь сам, – рыкнул министр, Барт дрожащим голосом всхлипнул:

– Я уже проверил! Всё нормально, не магия, не яд, не болезнь, я не знаю, что это!

– Иди ищи доктора, я проведу её через портал. Быстро!

Барт исчез, Вера почувствовала на плече руку министра Шена, его голос доносился как будто издалека.

– Вы можете встать?

– Да, – она не понимала, сказала она это или подумала, всё вертелось, темнота сменялась светом, в ушах пищало на одной ноте. Когда в этом черно-белом калейдоскопе появилось цветное пятно ж/д вокзала, она была ему почти рада. Маршрутка приближалась так медленно, что Вера успела рассмотреть номер и каждую царапину на капоте, но выпала из кошмара раньше, чем машина её сбила.

Опять стало темно, её звали, она не могла понять, откуда. Тело казалось огромным бесформенным пятном, сердце билось где-то на дне колодца, метрах в пятнадцати от головы, его гулкие частые удары доносились из глубины, многократно усиленные эхом.

– Док! Твою мать, где ты лазишь? – голос министра тоже стал множиться в колодце, смешался с гулом. Вдруг наступило короткое просветление и Вера увидела, что сидит на стуле дежурного в коридоре подземной тюрьмы отдела, рядом стоит незнакомый парень, встревоженно глядя на неё, за его спиной мнёт что-то в руках доктор.

– Шен, я уже проверил её. Барт всё правильно сказал, я ничего в ней не вижу, это реакция на что-то извне.

– Что?!

– Я не знаю…

– Узнай!

– Оно магически не определяется.

– Найди мне шаманку или жреца.

– Но в храмы…

– Бегом!

Доктор исчез, Вера опять провалилась в свой внутренний колодец, сердце стучало всё слабее и всё чаще, потом её опять вырвал из темноты голос доктора:

– Шен, ты не поверишь! В трёх храмах был, там у всех такая же фигня творится.

– Что там творится?

– Вот это самое. Все шаманки валяются вот так же, только послушницы всякие бегают кругами и никто не знает, что делать.

– Охренеть… Двух недель не продержалась! – В его голосе было столько всего, что разобраться взбешён он или убит горем не получалось, но Вера почувствовала себя обязанной что-то сделать. От попытки сосредоточиться в глазах потемнело ещё сильнее, но всё же она рассмотрела доктора и парня чётче, поняла что министр стоит у неё за спиной, за плечи удерживая её от сползания со стула. Вероника чуть приподняла плечо и наклонила голову, прижимаясь щекой к его руке, тихо сказала:

– Не надо меня хоронить, я планирую жить долго и счастливо.

Министр тихо рассмеялся и сильнее сжал её плечо, что-то сказал, но она не услышала, внутри опять зашумело и внезапно взбесившееся сердце загрохотало как мотор. Шум усиливался, пока она не перестала его воспринимать, а потом превратился в долгий низкий раскат, похожий на удар гонга в недрах земли.

Вера судорожно вдохнула полные лёгкие и распахнула глаза – всё прошло, как будто ничего и не было.

Тёмный коридор отдела, парень дежурный, раздавленный собственной беспомощностью доктор и горячие руки министра Шена на плечах. Из-за угла вылетел на всех парах мокрый Барт, заорал:

– В Храме Света всё кончилось, док, проверьте! Вера?

– Я в порядке, – слабо улыбнулась она, доктор внимательно посмотрел ей в глаза, взял за руку, пару секунд сосредоточенно помолчал и улыбнулся куда-то вверх с неимоверным облегчением:

– Да, всё в порядке. – Опять посмотрел на Веру, как-то странно, как будто в первый раз видит, поднял глаза и сказал с недоумевающей улыбкой: – Выходит, ты был прав. Она и правда шаманка, надо же.

– Шаманки учатся с детства и проходят специальные инициирующие ритуалы, – суховато сказал министр, – и только потом обретают силу. Это что-то другое.

– Ну не знаю, – усмехнулся доктор, опять взял Веру за руку и заглянул в глаза: – Верочка, ты в богов веришь?

– В одного, – хохотнула она, – а что?

– Какие-нибудь ритуалы в честь этого бога ты проводила? – заинтересованно приподнял брови доктор, Вера попыталась сдержать смех и кивнула:

– Жертвоприношения еды. – За спиной раздался короткий смешок, пальцы министра чуть сильнее сжали её плечо, но доктор ничего не заметил и продолжил допытываться:

– А знамения какие-нибудь ты видела, или, может, божественные чудеса?

– Полно, – фыркнула Вера, – по божьей воле появляются и исчезают разные вещи, при этом меняются и приобретают полезные свойства. – Министр опять чуть сжал её плечо, она не выдержала и рассмеялась, покачала головой, – можно я домой пойду, а? А то мне тут свыше намекают, что я слишком много болтаю.

– Да, иди, – немного непонимающе почесал нос доктор, пожал плечами, – отдохни. Если что, зовите.

Он ещё раз окинул её подозрительным взглядом и ушёл, бормоча под нос: «Свыше намекают ей, ты смотри…». Вероника рассмеялась и попыталась встать, её тут же подхватили с двух сторон Барт и министр, протащили через портал и не останавливаясь повели в спальню.

Телепортации она почти не почувствовала, вокзал мелькнул пятном и исчез, она настолько устала, что очнулась только тогда, когда её уложили на кровать. Барт снял с неё босоножки и расстегнул пояс, укрыл краем покрывала, на котором она лежала, погладил по щеке и прошептал:

– Отдыхай, я буду на кухне, если что, зови.

– Хорошо. – Она чуть потянулась и повернулась на бок, закутываясь и сквозь ресницы глядя, как они выходят и тихо закрывают дверь.

Ей не хотелось спать, самочувствие улучшалось, но вставать тоже не хотелось. Приглушённые голоса на кухне со временем стали громче, но она не прислушивалась, ей просто было беспричинно приятно, что они оба здесь.

В какой-то момент ей показалось, что она всё-таки уснула, но снов не видела и даже согреться не успела, просто внезапно поняла, что спать ей ни в коем случае нельзя.

«Мне надо рассказать ему про долбаный гонг.»

Вера встала, расчесалась, обулась и осторожно пошла на кухню, где ещё раздавались голоса.

– …вы не знаете?

– Спроси у неё сам, если интересно, – немного насмешливый голос министра Шена, – ты же знаешь, я не люблю говорить о религии.

– Ладно… Вера? – Мордашка Барта осветилась такой радостью и беспокойством, что она тоже улыбнулась, он нахмурился, – чего ты встала? Доктор сказал, что надо отдыхать.

– Я не устала, – отмахнулась Вера, – и спать не хочу. Хочу чая.

– И я буду, – улыбнулся Барт. – А мы десерт без тебя съели. Но мы тебе оставили.

– Спасибо, – она подошла к холодильнику, взяла свой десерт и включила чайник, пошла к столу и только на середине комнаты поняла, что гора посуды из умывальника перекочевала на полотенце и в процессе каким-то чудом помылась. Вера округлила глаза: – А кто посуду помыл?

– Я! – радостно расплылся в улыбке Барт, качаясь на стуле от избытка счастья. Вера подошла к нему и с чувством чмокнула в макушку:

– Спасибо, детка.

Барт разулыбался шире, ещё сильнее раскачиваясь на стуле, потом посмотрел на министра и хихикнул:

– Что? Я вам предлагал, вы отказались.

Вера округлила глаза и тут же опустила, министр смотрел на Барта с выражением лица «кое-кто слишком много болтал и знаешь где нашли его тело?», Барт делал вид, что не понимает намёков:

– Что?

– Ты это «что?» тоже здесь подхватил? – со смесью недовольства и улыбки вздохнул министр, Барт распахнул глаза:

– А где же ещё? Там же, где и вы. – Хитро посмотрел на Веру и пару раз ехидно приподнял брови, – Верочка учит меня плохому, да-да. Но кое-что она отказалась мне рассказывать, сказала спросить у вас.

– Молчи, – тихо рыкнула Вера, сверкнув глазами.

– Почему? – наигранно удивился маг, – ты же сказала, что с такими вопросами надо идти к «папику». Вот я и спрашиваю…

– Барт, – угрожающе зашипела Вера, он ехидно обернулся к ней:

– Что?

– Заткнись, – одними губами прошептала Вера, – или моя месть будет беспощадна и цинична, как борьба за выживание в джунглях Амазонки.

Барт набрал воздуха и уже открыл рот для следующего вяка, но колебался и медлил, переводя взгляд с Веры на министра, который получал от сцены максимум удовольствия.

– А ты, ну, – Барт понизил голос и облизал губы, пожал плечами с ехидной улыбкой, – расскажи мне сама и я тогда больше ни у кого не спрошу.

– А ты, ну, – перекривила его улыбочку Вера, – сможешь быть уверен, что я тебе не соврала?

Барт перестал улыбаться и озадаченно надулся, зато рассмеялся министр, похлопал его по плечу и снисходительно хохотнул:

– Не дорос ты ещё, сынок, Призванную шантажировать. К тому же, госпожу Веронику у нас шантажировать нельзя ни в коем случае, а то будет, – он изобразил страшное лицо и прошептал, – месть!

Маг тяжко вздохнул и бросил на Веру взгляд исподлобья, тихо буркнул:

– Вер… Ну Вер, – чуть выпрямился и сделал умильные глазки, – расскажи, а? Ну пожалуйста.

Вера ахнула и указала на него ладонью министру:

– Вы видели такую наглость? – посмотрела на Барта и округлила глаза, – мальчик, ты меня только что шантажировал, ты забыл?

– Ну и что? Главное, чтобы ты забыла. И всё мне честно рассказала. – Его невинная мордаха сияла наглостью. – Ты ведь расскажешь?

– С чего это ты так уверен? – фыркнула Вера.

Он чуть наклонился к ней, положил ладонь ей на колено и заглянул в глаза с кошачьей улыбкой:

– Потому что я такой миленький, когда улыбаюсь.

Вера хлопнула себя по лбу, запрокидывая голову и со стоном отворачиваясь, ощущая что безнадёжно сдаётся, потому что сопротивляться этому невозможно – этот обаятельный гад вызывал желание сделать для него всё что угодно.

– Я вас предупреждал, – сочувственно вздохнул министр, – более наглого вымогателя нет на всём континенте.

– Нет, – решительно мотнула головой Вера, мужественно встречая взгляд Барта, – фиг тебе, милашечка моя! – Взяла его за щеки и звонко чмокнула в лоб, улыбнулась и заявила, – не работает, детка. Иди на кошках тренируйся.

Барт обиженно ахнул и сдулся, уголки губ опустились, плечи поникли, он бросил на министра расстроенный взгляд, безмолвно вопрошающий: «как это со мной случилось?», министр смеялся, качая головой и похлопывая мага по спине, взял за плечо и с умудрённой физиономией кивнул:

– Нашла коса на камень, да? Ну ничего, это со всеми рано или поздно случается. Ты просто устал, может, перенервничал, завтра всё будет нормально.

Вера давилась смехом, видя что Барт шутки пока не понимает, но когда до него дошло, он вспыхнул как маков цвет и потупил глаза:

– Да ну вас обоих. – Встал и пошёл на выход, потом резко развернулся и открыл холодильник, доставая бутербродную башню, скосил глаза на Веру и пробурчал, – это же всё мне?

– Один мне, – заявил министр, Барт принёс ему тарелку, министр выбрал один, потом взял ещё один и жестом отпустил мага. Барт повернулся к Вере:

– Ты будешь?

– Кушай, это всё тебе, – улыбнулась Вера, всё ещё сражаясь со смехом, физиономия у парня была красная, как помидор и недовольная, как кот у пустой миски.

– Спасибо, – буркнул маг, помялся секунду и показал язык им обоим, решительно развернулся и ушёл через портал.

Вера наконец-то смогла рассмеяться, уткнувшись лицом в ладони, министр сдерживался только потому, что уже жевал, но стоило Вере отсмеяться и поднять на него взгляд, как он сделал укоризненную физиономию:

– Ай-яй-яй, взрослая тётя, измывается над маленьким мальчиком, не стыдно?

– А взрослый дядя сидит и наслаждается процессом, – показала язык Вера, он пожал плечами с физиономией «ну бывает, чего уж там». Вера встала выключить чайник, достала банку и обернулась:

– Вы будете?

– Да, только одну. Мы уже пили пока вы спали. – Вера кивнула и стала заваривать, он дожевал и интригующе понизив голос, спросил: – А что это такое вы отказались ему рассказывать и сказали спросить у меня?

Вера прикусила губу, радуясь, что стоит к нему спиной.

«О, нет, сейчас Барт будет отомщён.»

Она долго-долго заваривала чай, мешала, наливала…

– Госпожа Вероника, и всё-таки? – насмешливо мурлыкнул министр. – Вы учили моего ребёнка плохому? Признавайтесь, я должен знать.

«Барт, мелкая пакость, я тебе отомщу.»

– Ничему я его не учила, – невозмутимо обернулась Вера, поставила на стол чашки, пожала плечами, – мы просто болтали о том, о сём. Завязался такой разговор и как-то так между делом мелькнуло.

Она уткнулась в чашку, нервно вертя её в пальцах, министр ехидно прошептал:

– Итак, мелькнуло..?

– Он заявил, что магически подтверждённая девственность является доказательством непогрешимости, – она нервно дёрнула плечами, натягивая улыбку, – а я сказала, что не факт, но отказалась объяснять подробнее. Он решил отомстить.

Стало очень тихо. Вера осторожно подняла глаза и её озноб продрал от мигом похолодевшего взгляда министра.

– У меня ничего нет с Эйнис, – угрожающе тихо заявил он. – И ничего не было, никогда. И не будет. Вся эта ерунда – её личные фантазии и домыслы идиотов.

Вера поняла, что дышать перестала. Под его тяжелым взглядом хотелось стать как можно меньше и потихоньку отползать в сторону ближайшего бомбоубежища.

– Это не моё дело, – примирительно подняла ладони она.

– Как же меня это достало, – тихо выдохнул он, медленно закрывая глаза. – Заберу у неё ключи как только вернётся, переехала в общагу – пусть катится, туда ей и дорога. Ей хиханьки, а у меня складывается репутация растлителя малолетних.

– Она уже не маленькая, – тихо сказала Вера, приподняла плечи, почти шёпотом спросила, – сколько ей? Двадцать?

Он на секунду нахмурился, что-то подсчитал на пальцах и с лёгким удивлением ответил:

– Двадцать два.

– Тем более, – фыркнула Вера. – Двадцатидвухлетняя девственница – это уже странно.

– В вашем мире – может быть, – грубовато рыкнул он, – а в нашем девушки ждут свадьбы.

– Вы же говорили, что в Карне свободные нравы, – мягко спросила она, он нахмурился ещё сильнее:

– Не в моей семье!

– Ваше дело, как хотите, – опять подняла руки Вера, жалким шёпотом и всей позой давая понять, что никоим образом не претендует на мнение.

Он медленно выдохнул, а Вера наконец позволила себе вдох, подгребла чашку поближе и сгорбилась над ней, изредка бросая на министра осторожные взгляды. Он хмурился всё больше, она сжималась в комок и мысленно костерила Барта во все корки, чай закончился в тишине и министр отодвинул чашку с режущим нервы шорохом, Вера вздрогнула.

– Мне пора, – он официально поклонился, она вскинулась:

– Подождите, у меня есть вопрос. – Он приподнял брови с таким видом, как будто ни она, ни Древние Боги сейчас не смогут задать ему достаточно важный вопрос, чтобы он остался. Вера вдохнула поглубже и тихо сказала: – То, что было со мной и шаманками… это может быть ещё одним Призывом?

– Нет, – качнул головой он.

– Но мне показалось, что я чувствовала в какой-то момент то же, что было во время моего Призыва, – осторожно добавила она.

– Вам показалось, – невозмутимо ответил он. – Это всё?

– Всё, – дернула щекой она, понимая, что сегодня уже делов не будет. Он молча поклонился и ушёл, она схватилась за голову, упираясь локтями в стол и закрывая глаза. Внутри было пусто и холодно, хотелось убить и Барта, и Эйнис, и себя за компанию.

«Грёбаный Барт. Вот что тебе стоило держать язык за зубами?

* * *

Остаток вечера она чертила гильотину.

Продумывала систему полиспастов, чтобы лезвие скользило туда-сюда плавно и мягко, рассчитывала вес и толщину опор, необходимую защиту от дурака. Потом чисто художественно набросала в уголке уменьшенный вариант для усекновения языка, с системой растяжки челюстей и фиксации зловредной болтливой мышцы. Назвала шедевр «Болтушка Лиззи».

Потом устала и откопала из пакета свою кастрированную Бартом рубашку и взялась обрезать её, ровняя ворот. Нашла в сундуке ленту в цвет и обшила ею край, получилось довольно неплохо, если не считать того, что вырез на спине больше подошёл бы коктейльному платью, а не рубашке с довольно скромным декольте. Вера повздыхала над результатом, но всё-таки примерила, оказалось очень удобно и она махнула рукой, оставаясь в ней.

Вернулась за стол, взяла новый лист и попыталась набросать простую швейную машинку, стало довольно сносно получаться, через время пришлось включить свет, а потом её уже ничто не отвлекало, только карандаши периодически тупились и она в конце концов принесла нож в гостиную, захватив миску для стружек.

Где-то на пятом листе сборочного чертежа из рамки портала вышел кто-то лёгкий и робкий, тихо прокашлялся и голосом Барта шепотом позвал:

– Вера?

У неё в руке сломался карандаш. Она невозмутимо отложила его и взяла новый.

– Вер, что у вас тут было?

Этот карандаш тоже сломался. Вера взяла нож и стала его точить, какое у неё было лицо, ей было глубоко по барабану.

– Вер, он мне только что такую лекцию прочитал… Я узнал о размножении людей гораздо больше, чем мне бы хотелось. И я теперь никогда не женюсь. И девушки у меня тоже никогда не будет. Вера, ну посмотри на меня!

Она медленно подняла взгляд от карандаша к лицу Барта, продолжая ритмично чухать ножом по стержню. Барт посмотрел на Веру, на карандаш, опять на Веру. Шумно сглотнул и поднял ладони:

– Ладно, я невовремя, я пойду. Тебя не волнуют мои проблемы, ладно. – И не ушёл. Помялся у рамки, повздыхал, потоптался. Потом жалобно спросил: – А что ты чертишь?

Вера невозмутимо достала гильотину и с убийственно серьёзным лицом предъявила магу.

Он напряжённо хохотнул, нервно улыбнулся и задом попятился к рамке. Быстро поклонился и ушёл. Вера медленно вдохнула, выдохнула, отложила нож и продолжила чертить.

Из рамки опять показалась размытая фигура. На этот раз шаги были потяжелее, а голос поувереннее:

– Что вы ему сказали?

– Ничего, – бесцветным тоном ответила Вера. – Он спросил, что я черчу, я показала. – Она указала бровью на лежащий на углу стола лист с «Болтушкой Лиззи».

Министр подошёл и взял чертёж, тихо фыркнул, потом ещё раз, потом закрыл лицо рукой и рассмеялся, Вера даже оторвалась от чертежа и подняла удивлённый взгляд. Он с трудом сделал лицо серьёзным:

– Подарите, а?

– Забирайте, – махнула рукой Вера, – только зачем она вам?

– Эйнис пугать, – ехидно прищурился он. – Как это называется?

– Гильотина. В вашем мире такого нет? – Вера откинулась на спинку стула, с хрустом прогибая спину, министр сочувственно поморщился и качнул головой:

– Нет. Есть похожие приспособления с кольями и мечами, есть… много чего разного, цыньянцы большие затейники на этот счёт, а весь остальной мир у них потихоньку тянет идеи. А в вашем мире такое работает?

– Нет, это пережиток древности, – криво улыбнулась Вера. – А та фигня, что на маленьком рисунке, вообще никогда не существовала, я её только что придумала.

– Ясно, – он продолжал изучать рисунок с нехорошей улыбкой, на секунду поднял взгляд и переспросил: – Как называется?

– Гильотина, – вздохнула Вера.

– Здесь два слова, – он перевернул лист и Вера устало вздохнула:

– Это я дала имя той, что в углу. «Болтушка Лиззи».

Министр окончательно перестал сдерживать смех, полюбовался ещё секунду, вздохнул и сложил лист, аккуратно спрятал во внутренний карман. Покопался во втором внутреннем кармане и достал оба её телефона, полностью заряженные. С Веры мигом слетела вся холодность, она жадно схватила смарт и разблокировала, окончательно убеждаясь – полная зарядка!

– О мой бог, у меня будет музыка, – прошептала она, быстро пролистывая экраны и открывая плеер, погладила имя на обложке альбома и с блаженным трепетом простонала: – Ирума, моя ты прелесть, мне тебя так нехватало… Счастье есть. – Глубоко вдохнула, беря себя в руки, выпрямилась и смущенно кивнула министру: – Спасибо.

Он по очереди опустил брови на место, кивнул и осторожно сказал:

– Пожалуйста. Зарядная станция вот.

Вера только сейчас обратила внимание на увесистый короб с чемоданной ручкой у него в руке, стала рассматривать:

– Ага. И как к нему подключаться?

– Просто положить телефон на крышку. – Он взял со стола второй телефон, поднёс к зарядной коробке и тот пиликнул подключением.

– Круто, – подняла брови Вера. – Спасибо.

– Вы говорили, в нём есть полезная информация, – толсто намекнул министр, Вера понимающе улыбнулась и встала, отряхиваясь от стружек:

– Сейчас руки вымою и будем разбираться.

Он кивнул, поставил зарядный короб на край стола, отодвинув пачку листов, она ушла в ванную, а когда вернулась, министр внимательно рассматривал её чертежи. Увидев Веру, он чуть улыбнулся и указал на один из листов:

– Это и есть та самая мясорубка, которой вам так нехватало?

Вера подошла, заглянула в лист, улыбнулась:

– Нет, это точилка для карандашей. Мясорубка вот. – Она нашла нужный лист, он кивнул:

– Это несложно, вам её без проблем сделают. Барт говорил, вы хотите на рынок?

– Хочу, – она невесело улыбнулась, – только не так, как в прошлый раз.

– Так больше не будет, – качнул головой он, – я подумаю, что можно сделать. Послезавтра вас устроит?

– Да, конечно, – она улыбнулась и взяла со стола телефоны, кивнула в сторону кресел, – присядем?

Он придвинул одно кресло почти вплотную ко второму, они сели и Вера взяла смарт, разблокировала и стала листать экраны, раздумывая, что бы ему такого показать.

– Давайте сначала, – криво улыбнулся министр, – и объясняйте каждую мелочь.

– Хорошо. – Вера опять заблокировала, показала кнопку сбоку, – разблокировка. Пароль. Это дата, время. Это будильник. Здесь список контактов, я показывала уже.

– Я помню. А что это за конструкция на фоне?

– Это мост, – Вера тепло улыбнулась и открыла галерею, – сейчас крупнее покажу, это я фотографировала. Ездила к сестре в гости, это город, в котором она тогда жила. Мы там гуляли всю ночь, а потом пошли встречать рассвет на пляж… вот, нашла. – Она опёрлась о подлокотник, наклоняясь ближе, перелистнула фото, – это перед рассветом, а это сразу после, когда солнце показалось. Обожаю эту фотку, отличная была ночь… Можно увеличить и рассмотреть подробнее, вот так. – Она показала как увеличить, протянула ему телефон, он взял и заинтересованно всмотрелся, попробовал полистать и посмотрел на Веру:

– Не реагирует. Он настроен на одного хозяина?

– Нет, – Вера дотянулась и тронула экран, он отозвался без проблем, она пожала плечами, – кожа грубая, наверное. Попробуйте другим пальцем.

Он задумчиво провёл большим пальцем по кончикам всех остальных, криво улыбнулся и посмотрел на руки Веры, улыбка стала ещё кривее.

– Что? – сложила руки на груди Вера. – Ну?

– Ничего, – усмехнулся он, опять посмотрел на экран, но он успел погаснуть. Министр нажал кнопку сбоку, ввел пароль, стал листать галерею дальше. Вера впечатлённо приподняла брови.

«Вот бы моя бабушка так же быстро схватывала.»

– А это что? – на экране была фотка пассажа, Вера неоднозначно перебрала пальцами в воздухе и решилась:

– Магазин. Ну, торговый центр, там внутри много магазинов.

– А это? – он приблизил скульптуру огромной туфельки, собранной из кастрюль, Вера озадачилась ещё больше:

– Ну… это вроде как реклама. – Он заинтересованно поднял бровь и Вера чуть не застонала от перспективы объяснять ему суть маркетинга.