Текст книги "Король решает всё (СИ)"
Автор книги: Остин Марс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)
– Сколько времени? – Вероника посмотрела на его руку, но часов там не было. Она подняла удивлённый взгляд, министр иронично спросил:
– Вы куда-то спешите?
– Я – нет, – фыркнула Вера. – Как насчёт вас?
– До рассвета я абсолютно свободен, – криво улыбнулся он, она покачала головой:
– А спите вы когда?
– Когда получается, тогда и сплю, – отмахнулся он, – в свободном графике есть свои преимущества.
«Да, конечно, можно передремать в кабинете на перерыве, какое счастье.»
Она отвела глаза и выдохнула, строго напоминая себе, что это не её дело. Он опять вертел в руках телефон, рассматривая карту, что-то наклацал в настройках, открыл старый маршрут и показал Вере:
– А это что?
– Это, – она вытянула шею, рассматривая, улыбнулась и опять расслабилась в кресле, глядя в окно: – Эта программа записывает маршруты. Тот, что вы открыли, мы с Миланкой проехали за день, когда отдыхали на море. Там было очень здорово, но можно, я в следующий раз расскажу, а то чую, я завтра вообще говорить не смогу.
– Ладно, – он улыбнулся, свернул программу и предложил Вере телефон, – тогда ещё фотографии? Можно без комментариев.
– Хорошо. – Она взяла телефон, открыла галерею, пролистала рассортированные по годам папки – этот, прошлый, позапрошлый. В поза-позапрошлом ещё не было Виталика, она чуть улыбнулась и открыла его, щедро протягивая телефон министру: – Выбирайте.
Он открыл верхнюю, Вера села ближе, чтобы тоже видеть экран, состояние было немного сонное, приятная усталость намекала на подушку, но она позволила себе только сбросить туфли и забраться в кресло с ногами.
«Жаль, что здесь нет дивана, было бы куда удобнее. Можно было бы сесть ближе, а не тянуться друг к другу через два подлокотника, можно было бы…»
Её фантазию вдруг защекотала картинка, как массивные подлокотники исчезают и она придвигается ближе, опираясь щекой о его плечо, а потом смелеет и с настойчивостью диванной кошки протискивается ему под руку, устраиваясь там поудобнее, а он как бы и не видит, не обращает внимания, она может сидеть там тихонько и не мешать…
Она дёрнулась и поняла, что действительно почти уснула. Он заметил и усмехнулся:
– Засыпаете?
– Нет, – Вера вскинулась, вдруг испугавшись, что он уйдёт, решительно мотнула головой, – просто задумалась. Может, ещё чай?
– Можно. – Он посмотрел на экран, вдохнул, как будто собирается что-то сказать, потом посмотрел на Веру и не стал. Она улыбнулась:
– Что?
– Что это за событие? – он показал ей телефон, она бросила быстрый взгляд и ответила:
– Корпоративная вечеринка. А что? – Он качнул головой и промолчал, она улыбнулась: – В красном, кстати, Милка, та, за которую я приняла Эйнис в бреду. – Он заинтересованно приблизил лицо блондинки, качнул головой:
– Они совершенно не похожи.
– Они похожи… – Вероника задумалась, повела в воздухе пальцами, – не чертами лица. Скорее, некоторыми жестами, манерой двигаться, мимикой. Это сложно описать, я просто чувствую. А может, мне просто хочется в это верить, – она пожала плечами и улыбнулась с максимальной несерьёзностью, встала и пошла на кухню, он шёл за ней, продолжая рассматривать фото.
Вера поставила чайник, выбрала бодрящий чёрный чай и стала смотреть в окно, ожидая, пока закипит. За стеклом лёгкий ветерок покачивал листья, где-то внизу протопала компания всадников, позвякивая подковами… Внезапно она ощутила, как по шее ползёт мягкими мурашками чужой взгляд, слабо улыбнулась – да, господину архиприличному министру этот вырез на спине должен казаться развратным. Она не стала оборачиваться, но мысли свернули в совершенно неприличном направлении.
«А если я ему правда нравлюсь? Ну, вдруг? Мы могли бы…
Интересно, на что бы это было похоже – встречаться с господином министром?
Он такой холодный. Даже когда расслабляется и смеётся, он всё равно остаётся так невообразимо далеко, как будто между нами пропасть, которую без крыльев не перепрыгнуть.»
Спину опять защекотал взгляд, Вера прикусила губу, удерживаясь от соблазна обернуться и поймать его на разглядывании, увидеть, как он смущается… Ретивые мысли сорвались в галоп, пролистывая воображаемый календарь их будущих отношений – долгие разговоры, намёки, объяснения, первый поцелуй, первый секс.
Она вспыхнула, задерживая дыхание, чтобы взять себя в руки. Мысль была волнующей до головокружения, но собрать в голове картинку почему-то не получалось. Перманентно деловой господин министр никак не представлялся ей без одежды, как будто она была приросшим к телу доспехом, который можно снять только вместе с кожей. Вера помнила, как он при ней переодевался в боевой комбинезон, она тогда видела его руки, но сейчас почему-то не могла их отчётливо вспомнить, даже не могла сказать, худые они или накачанные.
– Кипит, – раздался за спиной насмешливый голос, Вера вздрогнула и послала через плечо смущённую улыбку:
– Задумалась.
«Только не спрашивайте, о чём.»
– О чём?
«Как хорошо, что здесь нет звенящих часиков.»
– Почему вы не принесли сюда часы истины? – шкодно улыбнулась Вера, наливая кипяток в чашки. – Я прямо вижу, как вам их нехватает.
– Учусь верить на слово, – фыркнул министр. – А это что?
Она обернулась и прищурилась, разглядывая фото:
– Бульдозер, машина такая. Это мы на выставке карьерной техники с бывшим другом.
– Как друг может быть бывшим? – приподнял брови министр, не отрываясь от экрана. Вера поставила на стол чашки, молча пожала плечами, не желая продолжать этот разговор, но министр вдруг перестал листать и замер, посмотрел на Веру, потом опять на экран и интригующе понизил голос, заглядывая ей в глаза: – А не тот ли это «бывший друг», на которого, по вашим словам, похож король Георг?
Вера с досадой поджала губы, но тут же насмешливо приподняла плечи:
– Неужели правда похож?
– Что-то есть, – кивнул министр, отложил телефон и взял чашку, в его взгляде появился какой-то до того нехороший интерес, что Вере захотелось прикинуться больной и отослать его, чтобы просто прекратить разговор. – Расскажите, – тихо сказал он.
– Бульдозер – довольно мощная машина, – начала Вера, – используется…
– Госпожа Вероника, – насмешливо прищурился министр, – не напрягайте голос зря, пожалуйста. Не хотите рассказывать – не надо, я не настаиваю.
– Не хочу, – поморщилась Вера. Перестала улыбаться и кивнула на телефон, обозначая то событие на фотках: – Это был последний раз, когда мы виделись. Потом случилось то, что случилось, и мы стали просто знакомыми, которые не ходят вместе по выставкам и уж тем более не ходят друг к другу в гости без приглашения. Спустя год или два я поостыла и поняла, что мне его нехватает, но первой звонить не стала. И он не стал. Вот и всё.
Она отпила чая, увидела надпись на своей руке, криво улыбнулась и качнула головой, подняла глаза на министра. Он смотрел на неё очень внимательно, как на головоломку, но ничего не сказал, опять возвращаясь к фотографиям.
Вероника молчала, министр листал фотки, она следила за его лицом и пыталась по мимике понять, что он смотрит. Занятие было занимательное, его глаза отражали широкую палитру эмоций, Вера в который раз отметила, что нижняя половина лица у него почти не двигается. Может быть, такой эффект возникал из-за слишком выразительных глаз, на фоне которых размывалось и терялось всё остальное, но чисто интуитивно ей казалось, что дело не в этом, он специально так делает. Ей хотелось спросить, но попытавшись сформулировать в голове вопрос, Вера отказалась от этой мысли – слишком неловко звучало, она ни за что не решится.
– А это кто? – министр протянул ей телефон, она заглянула и улыбнулась:
– Подружка и её сестра. Это мы вчетвером ходили в спа-салон, там акция была «приведи подружку – получи скидку».
– У вас были хорошие отношения с сестрой? – он продолжил листать фотографии, Вера вздохнула и пожала плечами:
– Сложно иметь хорошие отношения с человеком, с которым делишь комнату. – Министр рассмеялся так понимающе, как будто долго жил в общаге, Вера улыбнулась и качнула ладонью, – тут вопрос в том, против кого дружить. Если есть общий враг, это здорово объединяет. Если нету, приходится бороться за доминирование каждую секунду. Но это проходит, как только исчезает территориальный конфликт, мы начали хорошо общаться, когда разъехались. Когда месяцами человека не видишь, то при встрече как-то не заостряешь внимание на мелочах, а немного поговорив, вдруг понимаешь, что у вас куча общих тем и сходные взгляды на жизнь. – Вера вздохнула и пожала плечами с кривой улыбкой: – Как говорит моя Милка, сестра – это твоя отстающая в развитии копия, только стройнее, наглее и симпатичнее, что бесит ещё больше. Она знает, у неё тоже есть сестра. – Министр опять хохотнул, Вера развела руками, – но вообще, мне с моей повезло, я считаю. Если не перегибать со временем, то она клёвая. Первые пару дней. Потом её хочется убить, но до этого вполне можно общаться.
Министр с тихим смешком качнул головой, оторвался от телефона и посмотрел на Веру.
– Да… У моей рабочей семейки отношения с единственной сестрой как-то не складываются.
– Эйнис? – осторожно улыбнулась Вера. Ей не хотелось опять поднимать эту тему, но министр сам начал.
– Эйнис, – он кивнул и отложил телефон, взял чашку двумя руками, пожал плечами, – это моя вина. До неё у меня был только Двейн, надо вас, кстати, познакомить. Он взрослый и очень… – министр задумался и после паузы выдохнул, – цыньянец. По воспитанию. Сдержанный, неприхотливый и надёжный. Неразговорчивый, по первому впечатлению кажется, что туповатый, но это иллюзия, он очень сообразительный. Он мой заместитель в отделе, – министр с насмешливой улыбкой кивнул Вере, – так что если со мной что случиться, по всем вопросам – к нему, он в курсе практически всех моих дел.
«С вами ничего не случится.»
У неё протестующе застучало сердце, на ладони зачесалась линия жизни, Вера нервно поскребла её ногтем. Господин министр как-то странно посмотрел на её руки, отвёл взгляд и продолжил:
– Я никогда Двейна особо не баловал, а когда нашёл Эйнис, то вообще практически перестал обращать на него внимание, – он виновато дернул щекой, обозначая неуютную улыбку, – зря, наверное. Он мне никогда по этому поводу ни слова не говорил, но я вижу. Двейн с самого начала смотрел на Эйнис как на странного зверька, абсолютно бесполезного и крайне шумного, которого я завёл исключительно из личной прихоти. Я долго пытался доказать ему, что она талантливый агент и может быть полезна, но он смотрит на её успехи как на случайное везение и быстро их забывает, зато неудачи помнит до последней мелочи. А уж её истерики его вообще приводят… – он глубоко вдохнул и закрыл глаза, усмехнулся, – в недоумение. А она видит, что он смотрит на неё как на насекомое, бесится, но предъявить ему ничего не может, потому что он молчит и игнорирует её, что бы она ни делала. Зацепить его по-другому она не может, он в чем угодно сильнее неё, в любом деле, так что, – он пожал плечами, – сложно всё.
Вера понимающе улыбнулась и уткнулась в чашку, министр помолчал и вздохнул:
– С Бартом они взаимно друг друга допекают, тут уже у Эйнис ревность работает, хотя Барта я вообще не выделяю, она всё равно находит причины к нему прицепиться. А он её с огромным удовольствием выводит в ответ, – он криво усмехнулся, – но у него, конечно, есть причины. Она ему много крови попортила, я его даже не наказал за последнюю выходку. Он вам не рассказывал?
Вера заинтриговано приподняла брови:
– Он рассказывал, как покрасил ей волосы, это оно?
– С волосами тоже было… сильно, – криво усмехнулся министр. – Нет, в последний раз он чудил уже при вас. – Он бросил на Веру хитрый взгляд и с долей уважения приподнял чашку, как будто салютуя, – в вашу честь, между прочим. Помните, он сказал, что она вам косметику подписала неправильно? – Вера кивнула, уже боясь продолжения истории, министр на секунду прикрыл глаза и развёл руками, – это же Барт. Он грёбаный гений. Он в тот же вечер составил авторское заклинание и заколдовал всю её косметику таким образом, что она теперь пахнет духами. Конкретными духами, которые Эйнис ненавидит, они напоминают ей об одном событии, которое она страшно не любит вспоминать. Причём запах чувствует только Эйнис, к тому же, не сразу, он проявляется буквально на десять секунд и только тогда, когда Эйнис приходит в приподнятое настроение. Портит, так сказать, удовольствие.
Вера поражённо качнула головой, шепча:
– Вот же гадёныш, а. Она его не убила?
– А что она ему сделает? – фыркнул министр, – он маг. Ей остаются только мелкие пакости и психологические танцы с ревностью и самолюбием, от которых он уже научился защищаться. Мне кажется, он понемногу перенимает манеру Двейна игнорировать её выходки, хотя не любит её гораздо сильнее, чем Двейн.
– Я бы поспорила, – криво улыбнулась Вера, министр приподнял брови, она пожала плечами, – столько сил. Разве это не странно?
– Не понял, – заинтересованно выровнялся министр, Вера загадочно улыбнулась и понизила голос, томно мурлыкнув:
– Он хоть и маленький, но мужчина. А мужчины весь мир воспринимают через себя, любимых. Хорошо то, что хорошо для него, если что-то его не интересует, то это что-то бесполезно по определению. Ну и конечно же, ценность вещей и вообще всего, – она интригующе понизила голос и прошептала, – в затраченных усилиях. И вектор усилий не имеет значения, главное количество. Подари мужчине дом и он будет рад, но с легкостью его продаст. Зато если он построит этот дом своими руками, то будет им дорожить, даже если выйдет косо-криво. Легко доставшийся золотой слиток – ерунда, зато обычный булыжник, за которым пришлось съездить на другой конец страны – ценность. То же самое и люди, женщины, – она пожала плечами, опустила глаза, – легкодоступная быстро забывается, зато та, за которой пришлось побегать…
– Распространённое заблуждение, – поморщился министр. Вера пожала плечами и замолчала, он подумал и добавил, – насчёт женщин. Но в остальном, в целом, верно. И как это относится к Барту?
– Много усилий, – двинула бровями Вера. – Чтобы досадить Эйнис, он потратил кучу времени, причём сделал это по-умному, нужно хорошо её знать, проявить внимание, чтобы выбрать цвет, который она ненавидит, духи, которые её раздражают. Это не просто пакость, это штучная работа, тонкая, – она со значением приподняла брови, склонила голову на бок: – Кому зря такие подарки не делают. Он хотел её не просто разозлить, а разозлить так, как больше никому не удастся, выделиться таким образом. Он знал, что она будет вспоминать его каждый раз, как посмотрит в зеркало, и без разницы, радость это вызовет или злость, фишка в силе эмоций. Уверена, это здорово грело его душу.
– Вы думаете, она ему нравится? – недоверчиво нахмурился Министр, Вера медленно пожала плечами:
– Он вспомнил её за столом, тогда, помните? Сказал, что без неё хорошо. Но ведь вспомнил, и именно её. И в трансе он говорил о ней. О присутствующих и о ней.
Господин министр нахмурился ещё сильнее, Вере не понравилась его серьёзность:
– Что?
– Это ещё хуже. – Поймал удивлённый взгляд Веры и пояснил, – они не могут быть вместе, они родственники.
– Ну не по крови же, – пожала плечами Вера, он неоднозначно двинул плечами, криво улыбнулся и махнул рукой:
– Какая разница, у него нет шансов.
Вера не нашла, что ответить, и уткнулась в чашку, министр посидел молча, вертя в пальцах свою, потом лениво поднялся и выключил свет. Вера с удивлением поняла, что на улице светло, солнце ещё не показалось, но птицы уже разрывались вовсю. Поймала слегка насмешливый взгляд министра и улыбнулась в ответ:
– Ужин, плавно переходящий в завтрак?
– Похоже на то, – кивнул он, посмотрел на холодильник и потер живот. – Кстати о завтраке, уже можно и перекусить. Только что-нибудь легкое, а то у меня через час тренировка.
– Хорошо, – Вера улыбнулась и встала, полезла в холодильник, перебирая салаты, выбрала два и стала насыпать, опять чувствуя на спине его взгляд.
«Отличная ночь. Я бы, конечно, предпочла разбавить её парочкой перерывов для активного отдыха, но так тоже хорошо. По крайней мере, пока. Остальное потом. Нам некуда спешить.»
Она расставила приборы и подала салаты, села за стол и сложила руки под подбородком:
– Хватит или ещё?
Он мотнул головой с набитым ртом, прожевал и кивнул:
– Отлично, в самый раз. А вы?
– А я не хочу перед сном наедаться. – Она уже чувствовала то сонное покачивание, после которого кофе уже бесполезно, надо только спать или вставать и бежать, чтобы разбудить тело. Мозг в любом случае уже слегка пьяненький, так что лучше всё-таки спать.
Показалось солнце, первые лучи брызнули оранжевым по стенам, сверкнули красным в волосах министра, Вероника закрыла глаза, пытаясь сохранить эту картину в памяти как фото.
– О чём вы думаете? – спросил министр, Вера открыла глаза, он прищурился, – у вас такое сосредоточенное лицо, что я не знаю, чего ожидать.
Вера улыбнулась и опустила глаза, подумала, посмотрела в окно на быстро поднимающееся солнце.
– Какой самый ценный ресурс в вашем мире? – тихо спросила она, он секунду подумал и уверенно ответил:
– Метеоритное железо, за него дают три веса золотом. А в вашем?
Министр качнул головой, не поднимая глаз от стола:
– Это потому, что вы не цените вещи.
– Да, наверное. – Она кивнула и подпёрла щеку ладонью, с улыбкой глядя в окно. Министр усмехнулся и вернулся к салату, они молчали, пока он не выскреб тарелки, потом Вера посмотрела на него и улыбнулась:
– Ещё?
– Хотелось бы, но нет, – вздохнул он. – Спасибо.
– Обращайтесь, – она забрала тарелки, опять задержалась у плиты, опять ощутила между лопатками его взгляд и на этот раз обернулась. Он мигом перевёл глаза на окно, Вера поджала губы, сдерживая улыбку, он посмотрел на неё и фыркнул:
– Время?
– Время, – кивнула она, налила себе воды, вернулась за стол, он продолжал смотреть в окно. Взял из её рук чашку и криво улыбнулся:
– Выходит, я забрал у вас ночь бесценного времени?
– Выходит, вы потратили на меня ночь бесценного времени, – кокетливо улыбнулась Вера, – не жалко? Моё время всё моё, мне его здесь больше некуда девать. А вы могли бы потратить своё с большей пользой… или удовольствием.
Она ждала какой-нибудь мягкой приятности, ни к чему не обязывающей, но милой. Он решил её удивить.
– Я на работе, госпожа Вероника, – улыбка была теплой, но деловой. – Я высплюсь после тренировки, это абсолютно не проблема. Зато общение с вами я никому не могу поручить, это только моё дело. Чем быстрее я вас узнаю как человека, тем быстрее пойму, чего хотел старый Тонг и император, тем успешнее смогу защитить Карн в предстоящей войне или что они там планируют. Так что не волнуйтесь о моём времени, оно рабочее, а потому высокооплачиваемое.
Вера попыталась удержать на лице жалко сползающую улыбку, это становилось всё сложнее с каждым его словом. Он посмотрел в окно и улыбнулся ироничнее:
– Спорить не буду, эта работа преподносит сюрпризы гораздо чаще, чем любая другая на моей памяти, – он рассеянно погладил пиджак над карманом, Вера прыснула и прикусила губу, министр развёл руками, – но работой она от этого быть не перестаёт.
Вероника ждала слов «к сожалению», но он больше ничего не сказал. Внутри боролись разочарование и надежда, боролись вяло – она слышала его слова, но сердцем чувствовала, что это просто слова, ему было здесь хорошо.
Солнечные искорки прятались в его волосах, короткий блик коснулся щеки, заставив зажмуриться. Вера улыбнулась и решила, что не будет расстраиваться из-за его слов, просто не будет и всё.
Внезапно раздавшиеся в гостиной шаги заставили её оторваться от созерцания, она обернулась. В кухню входил разноцветный букет на ножках, легко узнаваемый по голосу.
– Утречко. А чего вы не спите?
– Могу спросить тебя о том же, – усмехнулась Вера. – От кого джунгли на этот раз?
– От меня, – немного обиженно буркнул Барт и выглянул из-за букета, – держи, это тебе.
– Спасибо, – пожала плечами Вера и осторожно взяла цветы, опять усаживаясь на место. – А в честь чего?
– За то, что вытащила меня из транса, – смущенно буркнул Барт. – Спасибо. Я просто подумал, ты и меня, и мастера Касима вытаскивала, так он тебя даже не помнит, а цветы прислал. Я чем хуже? Я тоже знаю, где продаются цветы.
Он так краснел и мялся, что Вере хотелось его затискать, как кота, но она только улыбалась, зарывшись лицом в букет.
– Спасибо. Я, конечно, подозреваю, что ты просто решил подлизаться, чтобы избежать мести за вчерашнее, но я не злопамятная.
– Правда? – шкодно улыбнулся Барт, Вера кивнула, он улыбнулся шире, – тогда, может, расскажешь..?
– Нет, – выпрямилась Вера, – забудь.
– Ну Верочка, – проныл он, она мотнула головой, он сделал умоляющие глазки, – ну пожалуйста, я теперь спать не смогу спокойно!
– Появится девушка – расскажу, – подмигнула она, он мигом перестал кривляться и прицелился в неё пальцем:
– Ловлю на слове, ты обещала.
Вера кивнула, тихо смеясь и опять утыкаясь в букет, посмотрела на министра, он допивал воду. Поставил чашку, достал из кармана часы и стал застёгивать на руке.
– Барт, ты никуда не спешишь?
– Нет, я пришёл пораньше, чтобы успеть позавтракать, – в сто зубов улыбнулся маг, посмотрел на гору тарелок в раковине и вздохнул, – если вы мне хоть что-нибудь оставили. А у вас, вообще-то, тренировка.
– Спасибо, я в курсе, – фыркнул министр, поднялся и поправил одежду, поклонился Вере: – Спасибо за работу, было очень познавательно. До вечера.
– Счастливо, – кивнула Вера, обнимая букет и мстительно не спеша вставать. Он задержался на секунду, потом невозмутимо кивнул и ушёл.
«Вот так, господин мой слишком деловой министр. Вы пожмотились на приятные слова, я не стала вас провожать. Справедливость, остро отточенная, как вы любите.»
– Он тут действительно всю ночь просидел? – шепотом спросил Барт, оборачиваясь к Вере из недр холодильника, она кивнула с лёгким сарказмом:
– Работал, бедняжка, аж умаялся. А что?
– Никому не говори, – вздохнул Барт, она хихикнула, он качнул головой, – я серьёзно, Вер. Пойдут слухи, потом не отмоешься. Я понимаю, что тебе всё равно, но лучше молчать, поверь.
Она махнула рукой и ехидно прошептала:
– Уж кто бы учил, детка. Для тебя слово «молчать» – что-то из области фантастики. Я по твоей милости имела весьма напряженный разговор с нашим общим знакомым блюстителем морали.
– Я тоже имел, – скривился Барт, – что теперь делать? Поздно уже.
– Запомнить на будущее и больше так не делать, – мягко предложила Вера.
«А я для себя запомню, что тебе нельзя доверять, и больше так не проколюсь. Ты, конечно, милый, но страшно ненадёжный.»
– Я запомнил, Вер… – тяжко вздохнул маг. – А можно я вот это доем?
– Вперёд.
– Спасибо. – Он взял кастрюлю, достал ложку и сел напротив, устроив кастрюлю на коленях. Вера фыркнула, но ничего не сказала – нравится человеку, пусть наслаждается. Барт быстро выскреб остатки мяса и пошёл за салатом, доел его и с блаженной физиономией выпрямился, – отлично. Прости, посуду мыть не буду, некогда.
– Я вымою, не парься, – махнула рукой Вера, Барт покачался на табуретке, глядя то на холодильник, то на Веру, заискивающе улыбнулся:
– А можно я на обед приду? У тебя там ещё два салата и десертик…
– Приходи, – кивнула Вера.
– Я тебя не разбужу, честно, – сделал большие глаза Барт, – я буду тихо-тихо.
– Я успею выспаться, – она махнула рукой и, осторожно положив букет, взяла телефон. – Сколько времени сейчас?
Барт открыл рот, потом сконфужено закрыл и опустил глаза. Вера вспомнила, как господин министр надевал часы перед уходом, криво улыбнулась и опустила взгляд в экран.
«Всё с вами ясно. Это такой специальный прикол, для дезориентации.
Вот только восход солнца вы от меня не спрячете, ребята.»
Она открыла настройки и выставила на часах семь утра.
Барт ещё чуть помялся и попрощался.
Вера убрала со стола, нашла для букета вазу, вымыла посуду и пошла в постель, захватив телефон. Рекорд министра Шена грыз её самолюбие, она включила музыку и открыла головоломку. Поля «текущий» и «лучший» показывали одинаковую сумму баллов, она прикусила губу – доигрывать его игру не хотелось, тем более, что она не была уверена, что не испортит всё. Раздраженно закрыв приложение, Вера обняла подушку и подгребла к себе Стича.
«Я люблю тебя! Дай обниму.»
Она тихо рассмеялась и закрыла глаза.
