Текст книги "Король решает не всё (СИ)"

Автор книги: Остин Марс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

Глава 8

Её разбудил топот в коридоре, шаги были тяжелые и принадлежали точно не министру. От неожиданности она проснулась сразу бодрой и с колотящимся от адреналина сердцем, полежала полминуты, прислушиваясь, потом услышала, как неизвестный визитер хлопает дверцей холодильника, и решительно встала с постели. Набросила халат и тихонько вышла из спальни, не обуваясь и на ходу вынимая револьвер. Остановилась в дверях кухни и рыкнула хриплым со сна голосом:

– А ну быстро поставил на место.

Стоящий спиной Артур вздрогнул и замер, медленно обернулся и дернулся ещё раз, увидев нацеленный ему в грудь ствол. Вера косо усмехнулась и прошипела:

– И попробуй мне только уронить, я с тобой такое сделаю, что никакие щиты не спасут.

Маг напряженно улыбнулся и тихим, успокаивающим голосом сказал:

– Доброе утро, госпожа Вероника. Вы уже выспались?

– Ага, доброе, – ни чуть не теплее кивнула Вера, двинула стволом в сторону: – Противень поставь, перевоспитавшийся ты мой.

– С каких это пор моя госпожа стала такой жадной? – иронично приподнял брови Артур, не спеша расставаться с запеканкой. Вера медленно глубоко вдохнула и с подходящим к концу терпением прошипела:

– С тех пор, дорогой мой, как ты стал тянуть копытца к чужой еде. За еду Барта ты мягко получил по загребущей лапке, тебя это не воспитало. Так что за еду господина министра будешь выхватывать уже не мягко.

Маг скривился, осторожно поставил противень на тумбу, показал Вере пустые ладони и примирительно улыбнулся:

– Всё, всё, я осознал и вообще, всё путем. Я хороший мальчик.

– Тебе до хорошего мальчика, как до луны на самокате, – фыркнула Вероника, проверяя предохранитель и убирая револьвер в кобуру. – Ты что, печать не узнал?

– Печать? – округлил глаза маг, Вера кивнула на запеканку и Артур прищурился, внимательно изучая рисунок: – Да, похоже. Только я не читаю по-цыньянски.

– Уж несчастные три символа мог бы и выучить, – скривила рожицу Вера, завязывая пояс халата. – Напряги мозги и запомни, ты будешь их часто видеть в моём холодильнике. И если тебе дороги всякие выступающие части тела, тебе лучше бы не тянуть грабли к еде с этой печатью.

– Ух, как грозно, – шутливо впечатлился Артур. – Моя госпожа всегда с утра не в духе или сейчас просто «неподходящий период»?

– Иди ты, – перестала улыбаться Вероника, – что за дебильная логика – если девушка без настроения, значит всему виной месячные? Можно подумать, в мире нет других причин злиться.

– И что же разозлило мою дорогую госпожу? – с сарказмом поклонился Артур, Вера вызверилась и рявкнула:

– Ты! Нехрен лазить в моём холодильнике. Даже собаки знают, что есть надо после команды «можно», ты что, тупее собаки? – Артур скривил морду ещё саркастичнее, сложил ладони в молитвенном жесте и прошептал:

– О, моя госпожа, великодушнейшая из добрейших! Нижайше прошу простить неразумность мою, готов принять любое наказание, какое выберет госпожа.

– Отлично, – ядовито фыркнула Вера, – я запрещаю тебе заходить в мою кухню. Плохие мальчики едят в столовой, брысь оттуда.

Артур поморщился так, как будто его это действительно зацепило, попытался обаятельно улыбнуться и сладеньким голосом прошептал:

– Но ведь моя госпожа так любит угощать…

– Хватит, Артур, – уже серьёзно поморщилась Вера, – достал. Выходи и рассказывай, зачем пришел.

– Я принес моей госпоже добрую весть, – опять начал кривляться маг, Вероника поморщилась:

– Слушай, сладкий, чем тебе рот прополоскать, чтобы ты успокоился?

– Госпоже не по душе моя речь? – иронично склонил голову маг, Вера скривилась:

– Артур, если министр тебе после прошлого раза воспитательных звездюлей выписал, это не значит, что надо вести себя как умственно неполноценный. Что ты тут забыл?

Он развязно облокотился о тумбу и чуть улыбнулся:

– Ну нельзя же так сразу к делу… может, чайка выпьем, поговорим?

– Ты опять не понимаешь с первого раза, да? – мрачно вздохнула Вера, подходя к нему ближе. – Ну смотри, ты сам нарвался. Даю тебе последний шанс выйти из кухни мирно. – Артур молча улыбнулся ей с таким видом, как будто не верит, что с ним может случится что-то плохое. – Ладно, – вздохнула Вероника, подняла руку и показала парню три пальца, загнув безымянный и мизинец: – Знаешь, что это? Конечно, не знаешь. Знакомься, это воспитательная клешня. Её миссия – воспитывать плохих мальчиков.

– Здравствуй, клешня, – кивнул Артур, улыбаясь всё веселее.

– Здравствуй, Артур, – мило улыбнулась Вероника и схватила его тремя пальцами за складку жира на боку, решительно потянув к выходу.

– Ай, дура, пусти, больно, ай! – Не ожидавший такого коварства маг задохнулся от возмущения и покраснел, как рак, а когда Вера отпустила его шкуру в коридоре, потер бок и пораженно прошептал: – С ума сошла? Больно же.

– Спасибо, клешня, ты свободна, – серьёзно сказала Вероника своим пальцам и отряхнула руки. – Ну что, Артурчик, с твоим наказанием мы справились. Продолжаем разговор. Зачем ты пришел?

– На рынок тебя отправить, – всё ещё возмущенно прошипел маг, задрал рубашку и согнулся, изучая красные следы ногтей на боку. – Глянь! Знаешь, как больно?

– Я тебя предупредила, ты не внял, – развела руками Вера, – твои проблемы.

– У меня теперь психологическая травма, я требую возмещения морального ущерба! – прохныкал Артур, посмотрел на скептически настроенную Веру и проныл: – Один маленький кусочек запеканочки, а? Махонький? Ну пожалуйста.

– "Плохие мальчики едят в столовой" – какое из этих слов тебе непонятно? – устало потерла лоб Вероника. – Ты достал меня, давай уже по делу. Что там с рынком?

– Да всё как обычно, только без меня, – невесело пробурчал Артур, приводя одежду в порядок. – Какие лавки ты хочешь посетить?

– Механиков, аптеку и продуктовые ряды.

– Хорошо. Идешь сама, мы с Двейном по крышам, ещё двое боевиков будут рядом, по очереди, ты их даже не заметишь. Но если что-то случится, вдруг передумаешь, домой захочешь или плохо станет, повернёшь вот эту штуку, – он снял с шеи вторую такую же стекляшку, как та, что дал ей министр: – Вот так, – показал, где трубочка распилена, повернул и отдал. – Всё. Выходи через час, не оглядывайся и не пытайся нас искать, всё равно не найдешь.

– Спасибо, – Вероника надела на шею стекляшку, натянула улыбку и кивнула, – пока.

– Ну угости меня запеканочкой, – прохныкал Артур, – хоть крошечкой!

Она подозрительно прищурилась и склонила голову на бок:

– Артурчик, а ну-ка скажи мне громко и четко: «Я ни с кем не спорил, что ты меня накормишь».

Маг поморщился с такой досадой, что доказательства уже не требовались, вздохнул и деловым шепотом предложил:

– Я поставил большие деньги, Вер, а если принесу на базу кусок запеканки, выиграю вообще огромные, в этот спор пол-отдела вложилось. Давай договоримся? Ты дашь мне кусок этой грёбаной запеканки, а я отдам тебе двадцать процентов выигрыша, это нехилая сумма. Идет?

– Нет.

– Тридцать.

– Нет.

– Блин, половину! – Он потер лицо, раздраженно поморщился и прошипел: – Вера, деньги очень большие, а я знаю, как ты тратишь, они тебе нужны. Соглашайся, чего тебе стоит? Несчастная запеканка!

– Артурчик, наивное ты, тугодоходящее сознание, – терпеливо вздохнула Вероника, – некоторые вещи не продаются. Иди с миром, а?

– Шестьдесят процентов, – простонал маг, Вера тихо рассмеялась и похлопала его по груди:

– До свиданья, Артур. Мне через час выходить, а я даже не завтракала. Я бы пригласила тебя на чай, но ты наказан, так что не утомляй меня, ладно?

– Вера… – шепотом прорыдал маг, хватаясь за голову и взлохмачивая волосы, – черт, восемьдесят! Всё отдаю, практически при своих остаюсь, только не заставляй меня проигрывать, пожалуйста! С меня весь отдел стебаться будет, они мне этого ещё год не забудут – не суметь выпросить у щедрой госпожи Вероники крошку еды! Ну будь ты человеком!

– Это министр придумал, да? – прищурилась Вера, Артур мотнул головой:

– Нет, я сам. Ну, точнее, я не стал обедать и сказал пацанам, что всё равно к тебе пойду, ради этого и отпросился пораньше… а Шен сказал, что ты на меня в обиде и не станешь меня кормить. Барт стал с ним спорить и говорить, что ты отходчивая и уже простила, а Шен поставил сотню золотых, что я не смогу выпросить у тебя и крошки еды, даже той, которой у тебя больше всего. Я удвоил и мы забились, что я принесу эту проклятую запеканку, большая часть отдела меня поддержала, там банк собрался больше тысячи… Блин, что ж ты меня так обламываешь? – Вера прикусила губу и тихо рассмеялась, впечатленно качая головой, Артур скривился: – Весело тебе теперь, конечно! Это месть такая, за то что я полез в твой холодильник без спроса? Ну прости, я его больше пальцем не трону, я тебе клянусь, дай мне запеканку и я пойду.

– Артурчик, детка, – изобразила умудренную, сочувственную морду Вера, – во-первых, ты – плохой мальчик и твоё наказание не отменяется. Во-вторых, учись играть честно, торговля процентами – это неспортивно, фу таким быть. И в-третьих, послушайся доброго совета, никогда не спорь с министром. Просто не надо, побереги деньги и самооценку. Хорошо?

– Ты считаешь его каким-то особенным? – скривился маг. – Он такой же боевик, как мы все, он даже не маг! Да, он лучше дерется, ну так эти узкоглазые тренируются с пелёнок, если бы я так тренировался, я был бы не хуже. Его пост министра – смех один, его происхождение – вообще черте что. Я не понимаю, с чего ты перед ним так трепещешь? Он всего лишь начальник отдела, причём, не самого большого.

«Артурчик тоже не в курсе, что квартира прослушивается, м-да.»

Вера помолчала, изучая раздосадованную физиономию мага, медленно глубоко вдохнула и тихо сказала:

– То, что ты не знаешь причины, совсем не значит, что этой причины нет. – Он резко вдохнул, уже готовясь возмущаться, но она подняла ладонь, не давая себя перебить: – Не надо, я не собираюсь с тобой спорить, это твоё мнение, думай что хочешь. Единственное, что я могу тебе сказать… господин министр в этом споре практически не рисковал, потому что он осведомленнее тебя и умело этим воспользовался. А ты повелся.

С физиономии Артура постепенно стекало раздраженное выражение, сменяясь обидой и обреченностью.

– И что, вообще без шансов? – Она кивнула, он наклонился и с силой потер лицо: – Чёрт… Ну почему?

– Спроси у господина министра, может, расскажет, – пожала плечами Вера. – Это умный азарт приносит прибыль, Артур, а глупый азарт наказуем, иди и расплачивайся. В другой ситуации я бы сделала тебе утешительный бутербродик, но ты отлучен от кухни, так что, – она иронично развела руками, – пока, Артурчик. Я выйду через час.

Она похлопала его по груди и пошла на кухню, включила чайник, поставила обратно в холодильник запеканку министра Шена, стала доставать фрукты. Артур всё ещё стоял в дверях, как будто не хотел верить, что шансов действительно нет, Вероника бросила на него насмешливо-жалостливый взгляд и он сорвался, раздраженно прошипел:

– Что у тебя с ним? Вы же не спите вместе, я же вижу!

– Ты считаешь, что единственный вариант отношений между людьми – это секс-партнерство? – скептически подняла бровь Вера, Артур злобно втянул воздух сквозь зубы:

– Ну а что тогда? Он опекает тебя, как королеву… черт, да он даже королеву так не опекает! А у тебя к нему вообще какое-то слепое обожание, как у жрицы к богу, я ничего не понимаю, почему?!

– Артурчик, детка, не забивай голову сложными вещами, – ласково улыбнулась Вера, – ведь ты живешь в таком простом, понятном мире, зачем оттуда выбираться? Еда, секс, самолюбование – что ещё нужно для счастья?

– Очень смешно, – скривился маг. Помолчал, повздыхал, потом ссутулился и махнул рукой: – Ладно, всё, проиграл так проиграл. Иди сюда, я на тебя щит поставлю.

Вера подошла к нему, маг провел ладонью над её головой, заставив передернуть плечами от липкой прохладной волны, кивнул:

– Всё.

– Спасибо, – она вернулась к столу, он раздосадованно поклонился и ушел, нервно шаркая подошвами и бубня под нос.

Вера дождалась, пока его шаги стихнут у портала, и сказала в потолок:

– Вам было весело, да? Не стыдно над маленькими издеваться?

Улыбнулась сама себе и покачала головой, прекрасно понимая, что конечно же, не стыдно.

«Господину министру стыдно только просить еду, больше его совесть ни за что не отвечает.»

Быстро поела и с чашкой в руках пошла за стол. Стала перебирать чертежи, откладывая те, которые возьмет с собой, печально вздохнула, посмотрев на угол стола, где раньше лежали чертежи швейной машины.

«Интересно, имеет смысл ждать их обратно? Или проще начертить ещё раз с нуля? Наверное, проще – второй раз всегда получается быстрее и лучше.»

Когда час, выделенный на сборы, прошел, Вероника была полностью готова – одета, умыта, с полной сумкой чертежей и с кобурой под курткой. В последний момент захватив со стола испорченные двойником «часы истины», она достала ключ и с волнением вставила в замок. Он подошел, Вера улыбнулась, ощущая странную дрожь во всем теле, как будто злой мир наконец разжал мертвую хватку и отпускает её на волю.

Закрыв за собой дверь и подергав ручку для пущего спокойствия, она сбежала по ступенькам и вышла на улицу. Было солнечно, хоть и довольно холодно, она подумала что погорячилась, оставив куртку расстегнутой, и застегнулась под самый подбородок, с улыбкой осмотрелась, поймала взгляд чопорного старика с противоположного конца улицы, он улыбнулся ей в ответ и Вероника смущенно опустила глаза, он тихо рассмеялся.

Было хорошо. Свежий воздух щекотал нос, привыкший к смоговому городскому коктейлю из выхлопов и шинной пыли – здесь дышалось совсем не так, как в родных мегаполисах. Солнце играло бликами на гранях облицовочных плиток богатых фасадов, редкие деревья были уже совсем желтые, хоть ещё и не начали терять листья.

«Осень. Перемещение украло у меня лето, от начала до конца. И день рождения украло, когда мне его теперь отмечать, в день Призыва? Хотя, до него ещё нужно дожить.»

Она мысленно махнула рукой и решила наслаждаться настоящим моментом, раз уж он так неожиданно хорош. Рынок пестрел и шумел голосами, некоторые торговцы узнавали Веронику и улыбались как знакомой, она кивала им и улыбалась в ответ, но проходила мимо. В лавке механика Валента было людно, Вера пристроилась в конец очереди и тихонько рассматривала выставленные на прилавке часы, расслабленные мысли текли приятными, не обременяющими мозг путями – в основном, вокруг министра Шена. Господин министр смеётся, господин министр строит из себя жертву, господин министр спит в её постели…

– …а это тот самый знак, да, «протяни руку»?

Вера вздрогнула, резко возвращаясь в реальность, выпрямилась и поднялась на цыпочки, пытаясь рассмотреть спрашивающего поверх плеча стоящего перед ней в очереди. Этого парня она точно не знала, голос был незнакомый. Мастер Валент прогудел своим неспешным басом:

– Да, это он. Только я его тебе не поставлю.

– Почему, боишься? – усмехнулся покупатель, мастер хохотнул:

– Не боюсь, а удачу прогневить не хочу. Вот зайдет госпожа Вероника в следующий раз, я спрошу. А пока нет.

– Неужто ей жалко будет? Мастер, ну поставь, уезжаю вечером уже, удача позарез нужна!

– Ты, дружок, самого главного не понял, – усмехнулся мастер, – руку надо протягивать, чтобы дать, а не чтобы себе побольше нагрести.

– Да я понял…

Вера пораженно округлила глаза и зажала рот ладонью, чтобы замаскировать смешок. Но стоящий перед ней покупатель что-то услышал и обернулся через плечо, пораженно вздернул брови и расплылся в улыбке, склоняя голову:

– Госпожа Вероника, доброго дня вам.

– Здравствуйте, – смущенно кивнула Вера, пытаясь сообразить, почему её знает человек, которого она точно не знает.

«Это из-за того, что вместо меня по рынку ходила моя подделка. Теперь я буду улыбаться всем незнакомцам, отлично.»

Препирающиеся у стойки тоже повернулись к ней, мастер Валент широко улыбнулся, а клиент, оказавшийся смуглым чернявым южанином, смущенно опустил глаза и поклонился. Вера кивнула мастеру:

– Здравствуйте.

Он улыбнулся шире и довольно потер ладони:

– И вам доброго дня, госпожа Вероника. Рассудите, а? Парень хочет себе вашу печать на часы. Сделать?

– А зачем тебе позарез нужна удача? – заинтригованно подняла брови Вера, подходя к парню, тот буркнул:

– Надо. Очень, – поднял голову и Вера заметила, что он рассматривает её правое запястье, на котором она перед выходом написала «протяни руку» кисточкой, довольно коряво и наспех. Она спрятала руку поглубже в карман, парень усмехнулся и посмотрел на мастера: – У неё просто так на руке написано, без всяких. Может, мне тоже написать?

Мастер поднял вопросительный взгляд на Веронику, она фыркнула и развела руками:

– Да пиши, ради бога.

– Ага, оно не сработает тогда, – насупился парень, мастер Валент рассмеялся, Вера посмотрела на него с шутливой укоризной:

– Что за маркетинговый ход с моими корявушками?

– Да такое вот дело, госпожа, – весело прищурился мастер, – ходят по рынку слухи, что к кому вы ни подойдете – всем удача приваливает, без разницы, купили вы что-то или поговорить просто остановились. Сайдэ как мешок припав вам сторговал, так у него прибыль поперла, Ефим на той неделе внезапно дочь замуж выдал, очень удачно, хотя уж не надеялся, она болела у него. Южане раньше срока мандарины продали, очень выгодно, пока свежие. И хотят идти караваном домой, надеются через перевал успеть до снегов, а это большая радость, время сэкономить и идти в комфорте. – Вера округляла глаза всё больше, мастер посмеивался, наконец вздохнул и развел руками, очерчивая свою лавку: – А я, грешным делом, нарисовал себе на часах такой же знак, как у вас, – он изобразил смущение и пробормотал, теребя ремешок часов: – Понравилось. И клиенты ко мне пошли щедрые и не вредные. Не то чтобы я раньше недостаток испытывал, – шутливо насупился мастер, – но новые клиенты – оно всегда приятно. И один южанин ко мне пришел часы подремонтировать и заметил ваш знак, сказал, что уже видел такой, спросил, что значит. Ну, я объяснил. А он, видать, своим всем рассказал, кому интересно было. И теперь ко мне ходят не за часами, а за знаком на ремешке, да только я никому его не ставлю, чужих богов прогневить не хочу.

Вера впечатленно качнула головой и посмотрела на парня, всё ещё мнущегося у стойки:

– Так зачем тебе удача?

– Свататься иду! – резковато от смущения буркнул парень.

– И ты думаешь, что в этом деле тебе удача сильно поможет? – улыбнулась Вера. – Тут как бы… если да, то да, а если нет – удача не спасет.

– Да я знаю, что «да», – вздохнул парень, – невеста точно согласна, это мы уже… обсудили. – Он шкодно сверкнул глазами и собравшиеся у стойки дружно улыбнулись. – Дело в другом. У нас – не у вас, у нас другой обычай. Девушку из дома просто так не забирают, надо отдавать калым, а её отец – ведущий каравана, он богат, у него по всей Ридии дома и лавки. Он за любимую младшую дочь запросит столько, что пока я это накоплю, она постареет. Вот и хочу немного… цену сбить.

Он опять засмущался, Вероника пораженно выдохнула и протянула:

– Да… Ты хочешь сказать, что тебе нужна удача, чтобы чуток сэкономить на покупке любимой женщины? – Мужики солидарно заржали, мастер Валент кивнул:

– Я ж говорил, что ты ничего не понял.

– Что, не разрешите знак поставить? – насупился парень.

– Да ставь, ради бога, мне не жалко, – фыркнула Вера, – только ж он тебе не поможет с таким подходом. Мастер, – она повернулась к хозяину лавки, – ставьте знак, кому захотите, только постарайтесь объяснить им, чтобы они поняли, хорошо?

– Ого какие полномочия, – мастер упер кулаки в бока и выпятил грудь, – я прямо жрецом себя чувствую! – Вера улыбнулась, второй покупатель заинтересованно следил за развитием событий. Южанин молча ждал, теперь настороженно глядя на мастера. А мастер напоказ придирчиво изучил парня, потер подбородок и кивнул сам себе, медленно и весомо, как будто принял важное решение: – Значит, так. Ты сейчас купишь самые лучшие, самые богатые часы, я тебе поставлю на них знак, а ты эти часы подаришь, вместе с историей знака, знаешь, кому?

– Бате её… – озаренно прошептал парень, распахивая свои черные глазища и медленно расплываясь в абсолютно счастливой улыбке, пораженно рассмеялся и от избытка эмоций сгреб в объятия Веру и второго покупателя. Мастер улыбнулся и махнул рукой в сторону витрины:

– Пошли выбирать, жених.

Вера с улыбкой смотрела, как они весело толкаются вместе со вторым покупателем, меряют часы, торгуются. Наконец будущий жених получил свои часы в красивой коробочке, расплатился и поклонившись всем, а Веронику ещё и приобняв, ускакал счастливый. Мастер подбросил на ладони горсть золота и залихватски подмигнул Веронике:

– О как, дело мастера боится! И человека осчастливил, и своего не упустил.

– Мастер, мастер, – изобразила почтительный кивок Вера, второй покупатель улыбнулся и сделал приглашающий жест, пропуская её перед собой, Вера подняла ладони: – Нет-нет, я совершенно не спешу, проходите.

Он благодарно улыбнулся и она поняла, что он сам спешит, а предложил просто из вежливости. Мужчина быстро сдал какие-то артефакты на подзарядку, Вера заинтересованно смотрела, как мастер высыпает из специальных емкостей синий песок и засыпает новый из большого ящика под стойкой, он справился быстро и отпустил клиента, повернулся к Вере:

– Ну, как мясорубка?

– Отлично, – улыбнулась Вероника, – а вашей жене?

– Тоже нравится. Только я подумал, надо бы редуктор убрать. Чего он там торчит, нужен он? Тут надежное соединение важнее, а быстрей-сильней можно и рукой подрегулировать. Как думаете?

Вера вздохнула, неохотно признавая:

– Да, пожалуй. На самом деле, в оригинале она без редуктора, это меня просто инженерная муза за задницу укусила, когда я её чертила.

Мастер с трудом задавил смешок и развел руками:

– Бывает, сам грешен. Так что, убираем редуктор и в серию?

– Да. И я ещё хотела заказать одну побольше, и с ручкой побольше, чтоб мужчине было удобно, здоровенному, как вы. – Мастер расплылся в польщенной улыбке, Вера опустила глаза и добавила: – На подарок.

– Сделаем, – кивнул мастер, взял блокнот, стал писать. – Ещё что-то?

– Да, – она достала из сумки «часы истины» и поставила на стойку: – Не работают. Можете посмотреть?

– Ого, – мастер перестал улыбаться, подозрительно нахмурился: – А откуда у вас, госпожа, такая занятная штука взялась?

– Да притащил один… – с легкой досадой отмахнулась Вера, – думал, меня проверять будет, а оказалось со временем, что самому мешает.

Мастер Валент неодобрительно поджал губы и взял часы в руку, прикрыл глаза, помолчал и поставил обратно на стойку.

– Они не сломались, их просто выключили.

– Они выключаются?!

– Конечно, – он поднял часы и повернул нижнюю часть деревянного корпуса, который Вероника считала цельным, он провернулся бесшумно и внешний вид от этого ничуть не изменился. Мастер поставил часы на стойку и сказал в потолок: – Отвратная сегодня погодка.

«Дзынь.»

Часы послушно перевернулись, оставив сверху черный шарик, Вера улыбнулась и радостно сжала ладони перед грудью:

– Класс, спасибо!

– Знаете, госпожа, – тихо вздохнул мастер, хмурясь и понижая голос, – я может, конечно, не в своё дело лезу, но я скажу. Я бы вам очень советовал этому «одному», который вам такую вещь притащил, эту самую вещь в такое место затолкать, которым он думал, когда к даме эту гадость нес. Не по-людски это, близких людей на враньё проверять. «Часы истины», если по закону, только на судах и допросах можно использовать, и то от этого можно отказаться, заставлять никто не имеет права. Это во-первых. А во-вторых, такие артефакты в магазине не купишь, эти часы делал сильный мастер, из великих, они очень чувствительные, чуть ли не мысли уловить способны. И если этот «один», который их вам принес, настолько вам не верит, ни стыда, ни совести не имеет, да к тому же имеет доступ к артефактам такого уровня… значит, он работает в каких-то таких структурах, которым закон не писан, а там хорошие люди не работают. Там только подонки, не уважающие чужое право на личную жизнь и чужие чувства. Бегите от него, госпожа, как бы он вам ни был дорог, с такими людьми жизни нет. Вы молодая, красивая, такая хорошая девушка, вы найдете себе получше.

Вера стояла молча и хлопала глазами, пораженная внезапной заботой почти незнакомого человека. Мастер отодвинул от себя часы, как будто хотел оказаться от них подальше, вздохнул и сказал:

– Что-то ещё?

– Да, – она полезла в сумку за чертежами, выложила на стол степлер, кисточку, папку со скоросшивателем и дырокол. Они стали обсуждать детали, веселая атмосфера понемногу восстановилась и подсчитывая, сколько она должна, мастер уже улыбался как раньше. Вера расплатилась, собрала лишнее в сумку, взяла "часы" и задержала в руке, мастер опять перестал улыбаться. – А вы можете, – задумчиво сказала Вероника, – сделать наручные «часы истины»?

– На руку? – округлил глаза мастер, она кивнула:

– Да, как обычные, только сделать под стеклом рамку из тонкой пластины, в форме песочных часов, внутрь маленькие шарики засунуть… и, пожалуй, сделать им три режима – включено, выключено и вибрация, чтобы можно было рукав откатить и никто их не видел, а они работали. Сможете?

– Зачем? – шепотом выдохнул мастер, Вера кровожадно прищурилась:

– Ради мести и справедливости. Раз уж так получилось, что я ему не вру, а он мне врет, то эти часы больше мешают ему, чем мне. Он весь такой умный, надо – включил, не надо – выключил. А если они будут у меня на руке, он так хитрить не сможет. Мне они мешать не будут, я не привыкла врать, а он наплачется. А надоест, я их просто сниму. Как вам?

Мастер Валент медленно покачал головой, цокая языком:

– Ай-яй-яй, а казалось бы, такая добрая девушка… я согласен. Поделом ему, негодяю. Денька через три приходите, сделаю.

– Спасибо, – улыбнулась Вера, помахала рукой, – удачной торговли, счастливо!

За спиной открылась дверь и вошли новые клиенты, хозяин рассмеялся, указывая бровями на привалившее счастье, Вера развела руками и вышла из лавки.

На улице было ярко и солнечно, ей улыбались незнакомые люди, она улыбалась в ответ и уже начинала к этому привыкать. Внутри была странная, необъяснимая воздушность, как будто после зимы сменил обувь на легкую весеннюю и бежишь, радуясь весне и птичкам, или как будто в кои то веки вышел из дома без рюкзака и за спиной глупая пустая легкость, вызывающая желание скакать вприпрыжку… ей давно не было так свободно.

Неспеша пройдясь до лавки Ефима, Вера поняла, откуда эта легкость – от того, что она не чувствует тяжелого взгляда в спину, к которому уже успела привыкнуть, как к неудобной обуви. Она всегда была под наблюдением, с самого своего Призыва, каждую секунду знала и чувствовала, что на неё смотрят и её подслушивают. А сейчас это ощущение пропало.

Она зашла к Ефиму, забрала свою электрическую точилку в красивом резном корпусе, покаялась, что до сих пор не показала шедевры из крема, ради которых делался кондитерский мешок, и пообещала обязательно не забыть в следующий раз. Зашла к третьему механику и заказала скрепки и зажимы, с удивлением узнав, что тонкая упругая сталь для зажимов – дефицит, будет дорого. Махнула рукой и заплатила, заказав сделать красивые, раз уж это такой шик.

Аптека порадовала богатым выбором зелий и косметики, там же продавались и мелкие бытовые артефакты. Вероника купила всякой нужной мелочевки, а потом, вдохновленная глупыми фантазиями про спящего в её постели министра Шена, добавила к покупкам артефакт «купол тишины», подавляющий все звуки в радиусе пары метров. Пожилая хозяйка, она же маг-алхимик-травник, заулыбалась очень заговорщически и пожелала приятного использования. Вера долго думала, к чему бы это, но чем дольше думала, тем неприличнее и глупее становились варианты.

Когда она проходила переулок между лавками и торговыми рядами, что-то резко ударило её в шею, как будто камешек бросили. Вероника обернулась, но близко никого не было, а далеко люди на неё не смотрели, занятые своими делами. Она посмотрела под ноги и увидела короткую стрелу с иголкой на конце и пушистым синим мехом вместо оперения. Наклонилась, подняла, рассмотрела.

«Спасибо, Артур, отличный ты всё-таки специалист.»

Запрокинула голову и весело помахала рукой ближайшим крышам, щурясь от солнца, опустила глаза и чуть покачнулась, от резкой смены света и тени заболели глаза. Она потерла их, ещё раз посмотрела на стрелу, вздохнула и сунула в нагрудный карман, опять стала рассматривать крыши сквозь сине-оранжевые пятна от солнца. Мимо прошли люди, один парень остановился и улыбнулся ей, взяв под локоть:

– Госпожа, все в порядке? Вы плохо себя чувствуете?

– Нет, всё нормально, спасибо, – благодарно улыбнулась Вера, он встревоженно заглянул ей в глаза:

– Мне показалось, вам плохо. Вы не местная? В Оденсе коварное солнце – кажется что холодно, но может незаметно напечь голову до обморока.

– Да? Мне не говорили, – она ещё раз улыбнулась ему, пытаясь вспомнить, видела ли она его раньше в коридорах отдела. Парень приобнял её за плечо, вроде бы поддерживая, но улыбнулся очень заинтересованно:

– Может, вас проводить домой? Или пройтись с вами по рядам, вы ещё ничего не купили, я вижу?

– Спасибо, не нужно, – она мягко освободилась и опять потерла глаза: – Я наверное, действительно, пойду домой. Ну их, эти продуктовые ряды, в следующий раз схожу.

– Правильно, – улыбнулся парень, кивнул и ободряюще погладил по руке: – Вас точно не нужно провожать, дойдете?

– Дойду, спасибо, – она помахала ему рукой и чуть поклонилась, – счастливо.

Он кивнул и пошел дальше вдоль ряда, она отошла с середины дороги и достала из-за пазухи стекляшку, которую дал Артур.

«На всякий случай.»

Провернула и пошла к выходу. Голова кружиться перестала очень скоро, но Вера всё равно уверенно шла домой, чувствуя, что и так загулялась. Было уже почти три часа, а она выходила в час с копейками, долго просидела у механиков, да и аптекарша оказалась не прочь почесать языком, так что затянулась прогулка. На повороте её обогнал высокий плечистый парень, обернулся, смерил взглядом, улыбнулся и смущенно отвернулся, поймав встречный. Когда Вера завернула за угол, его уже не было.

Быстро дойдя до подъезда, она поднялась по ступенькам, достала ключ… и замерла. Сердце заколотилось сильно и часто, погружая тело в состояние адреналинового взлёта, когда нужно драться или бежать. Ей больше хотелось бежать.

Дверь была открыта. Причем грубо, замочная скважина блестела свежими царапинами и загнутыми краями тонкого облицовочного металла – в замке ковырялись, и точно не ключом. Затаив дыхание, она прислушалась, пытаясь утихомирить грохот крови в ушах, чтобы убедиться, что ей не послышалось. Да, ей не послышалось – по ту сторону двери кто-то громил её квартиру. Грубые мужские голоса, топот, грохот мебели, которую, судя по звукам, пинали ногами так, что она переворачивалась и каталась по полу. Жуткий треск материи и дерева, как будто там зубами рвали обивку кресел и с мясом выдирали ящики стола и доски пола.