Текст книги "Король решает не всё (СИ)"

Автор книги: Остин Марс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

– Как его зовут?

– Тошка, – хихикнула Вера, министр подозрительно посмотрел на неё:

– Это тоже «ник в сети»?

– Нет, – ехидно шепнула Вера, – это такой очень нежный вариант имени Антон.

– Ясно, – министр хмуро заскрипел карандашом, – возраст, профессия, отношения?

– Я вам ничего не скажу, – тихо вздохнула Вера, – это личное и к делу не относится, я не добавила его в список потому, что он не должен там быть.

– Давайте я буду решать, кто должен и кто не должен быть в списке, – раздраженно прищурился министр, Вера издевательски широко улыбнулась:

– Нет, не давайте. Я сказала, это личное, и к тому же, он не интересуется танками и моего Т-34 у него нет, он ему не нужен.

Министр посмотрел на неё долгим недобрым взглядом, на секунду закрыл глаза, как будто пытаясь успокоиться, и спросил:

– Он знает о вашей любви к шоколаду?

– Да, – неохотно кивнула она. – Но он вообще не может быть вторым Призванным, он не мог думать обо мне в час ночи.

– Откуда вам знать, кто думает о вас ночами? – раздраженно рыкнул министр, Вера округлила глаза, замерев с открытым ртом, а министр хмуро уткнулся в лист и сделал вид, что пишет, хотя она готова была поспорить, что он рисует штрихи.

Медленно откинулась на спинку кресла, чувствуя как внутри разливается щекочущее тепло от того, как он это сказал. Она кожей чувствовала его напряжение, как он пытается скрыть смущение, как лихорадочно ищет слова, чтобы побыстрее замять тему.

«О мой бог… я сижу перед вами в одной рубашке, оторвитесь от работы хоть на минуту и поднимите глаза. Вам понравится.»

Господин министр наконец собрался с силами и поднял голову, глядя куда-то в стену за Вериной спиной:

– Мы будем прорабатывать его так же, как и всех остальных.

– Нет, не будем, – устало ответила Вера, – он ни за что не прислал бы мне кофе, ему не нравилось, что я его пью. И я повторяю, мы уже очень давно не виделись, он обо мне и думать забыл.

Министр нахмурился и опять уткнулся в лист:

– Возраст, образование, род занятий?

– Вы ведёте себя, как Эйнис, – раздраженно рыкнула Вера, – и как и Эйнис, я вам ничего не скажу. Спокойной ночи. – Она нервно вскочила, но он бросил:

– Сядьте.

– Щазже, – фыркнула Вера, складывая руки на груди и задирая подбородок, – вы приходите среди ночи, берёте мои вещи, копаетесь в моих личных файлах, а потом требуете откровенности – не слишком ли круто?

– Работа такая, – невозмутимо ответил он.

– Это уже не работа, это выходит за все рамки, – зло сказала она, – я вам сказала, это не может быть он, мне лучше знать.

– Госпожа Вероника, – раздраженно прорычал он, – уверяю вас, мне тоже не доставляет удовольствия копаться в вашей прошлой жизни, но это необходимо и я буду это делать, нравится вам это или нет. Так что сядьте и расскажите, это сэкономит время и нервы нам обоим.

– Ладно, – криво усмехнулась Вера, – тогда баш на баш. Я рассказываю вам про Тошу, вы мне объясняете, почему не хотите, чтобы я виделась с королём. Или устраиваете мне встречу с ним и я сама у него спрошу всё, что захочу, а он радостно расскажет. – Министр молча смотрел в лист, злобно сжимая челюсти, Вера понаблюдала эту картину и фыркнула: – Ясно, спокойной ночи, – и сделала шаг к выходу.

– Сядьте.

– Вы созрели? – ухмыльнулась Вера. Он раздраженно погипнотизировал её взглядом и процедил:

– Хорошо, я устрою вам встречу с королём. Ваша очередь.

Вера вернулась в своё кресло и закинула ногу на ногу, опёрлась о колени и наклонилась вперёд, хитро улыбаясь:

– Вы понимаете, что выменяли встречу с королём практически ни на что? Я расскажу вам, если вы так этого хотите, но вам эта информация ничего не даст. Не жалко?

– Это мне решать, – поморщился он, – рассказывайте.

– Ладно, – пожала плечами Вера, – возраст – двадцать пять, образование – как моё первое, род занятий – профессиональный спортсмен и тренер.

– В вашем мире боевые искусства считаются спортом? – на секунду оторвавшись от записей, спросил министр, Вера поджала губы.

«Значит, видео он тоже смотрел. А видео я не чистила. Черт.»

– Да, – она попыталась изобразить равнодушие, – таким же, как футбол или рэгби. Проводятся соревнования, вручаются награды, призы, всё такое.

– Оружие в этом спорте используется?

– Нет, только рукопашка.

– А просто так он оружием владеет?

– Понятия не имею, мы очень давно не виделись, – пожала плечами она. Министр внимательно на неё посмотрел, взял телефон и пролистал, показал Вере экран:

– Дата на этом видео указывает, что оно снято полгода назад.

– Это не я снимала, – улыбнулась Вера, – он известный человек, его фотографий и видео полно в интернете.

– Он известный? – поднял брови министр, Вероника изо всех сил попыталась удержать лицо равнодушным и глядя в глаза министру, сообщила:

– Он чемпион страны, чемпион континента и один из главных претендентов на первенство мира, – криво усмехнулась и вздохнула, – я поставила на него большие деньги, жаль, чемпионата уже не увижу.

– Не думал, что вы азартны, – приподнял бровь министр, Вера опустила глаза и пожала плечами:

– Я не азартна, я ставлю только на него. Это вроде как… такой способ сказать «я в тебя верю». – Она подняла голову и заметила в глазах министра странный темный огонёк, который ей здорово польстил, Вера улыбнулась и кокетливо взлохматила волосы, шепотом добавляя: – Но выигрывать деньги, конечно, тоже приятно. Я покупаю на них шоколад и праздную его победы.

– Какие у вас были отношения? – хмуро спросил министр, Вера резко перестала улыбаться:

– А вот это вас никаким боком не касается. По делу вы узнали всё, что хотели?

– Это тоже по делу, – пробурчал министр, опять утыкаясь в лист, Вера косо усмехнулась и качнула головой, складывая руки на груди:

– Нет, это уже праздное любопытство. Я не буду отвечать на этот вопрос.

– Не отвечайте, я уже и так понял, – саркастично скривился министр, резкими движениями черкая лист. – Дальше. Если второй Призванный всё-таки он, чем это нам грозит?

– Падением боевого духа, – с печальной иронией вздохнула Вера, министр поднял бровь, отрываясь от записей и вопросительно глянул на неё, Вероника приподняла плечи и тихо сказала: – Я не буду против него воевать. С другой стороны – он тоже, возможно, не захочет, но здесь есть вариант, что его не потрудятся поставить в известность, против кого он воюет.

Министр строчил на листе с таким злобным видом, как будто списки на расстрел врагов народа подписывает.

– Дальше. Что он будет делать, если попадёт сюда, что он умеет?

– Вопрос не в том, что он умеет… – Вероника задумалась, пытаясь сформулировать невнятное внутреннее ощущение, которое всегда испытывала рядом с этим парнем, надолго замолчала, через время почувствовала, что министр на неё смотрит очень недобрым взглядом и поняла, что улыбается своим мыслям настолько глупой улыбкой, что не надо быть психологом, чтобы понять, о чём эти мысли. Вера улыбнулась шире и опустила глаза, смущенно теребя рукава, – понимаете, он очень добрый человек. Он ни за что не станет строить оружие массового поражения или организовывать какие-то хитрые манёвры для войны. Если ему навешают лапши, типа «подлый враг пришёл завоевать наши земли и поработить наших детей, без тебя никак, спаси нас, несчастных», он от всей души возьмет меч и пойдет сражаться, но только в обороне.

– Вы говорили, он не владеет оружием, – хмуро сказал министр, Вера с улыбкой пожала плечами:

– Он быстро научится, он способный.

Министр медленно глубоко вдохнул, отложил лист с карандашом и взял телефон:

– Вот это что такое?

Он включил какое-то видео и постучал ногтем по экрану, Вера поднялась с кресла и стала рядом, чтобы не выворачивать шею, всмотрелась в экран, пытаясь понять, что он имел ввиду. На видео были какие-то соревнования, спортсмены готовились, тренера что-то обсуждали, Вероника непонимающе посмотрела на министра и он недовольно пробурчал:

– Там дальше будет, надо подождать.

– Видео можно перематывать, вот так, – она тронула экран, – где этот момент?

– Здесь, – он включил с середины, Вера увидела группу спортсменов, красиво размахивающих шестами в центре зала.

– Это показательные выступления, – улыбнулась она, – вроде рекламы, для привлечения новых учеников в школу.

– Выглядит как тренировка, – уперто буркнул министр.

– Ну конечно они тренируются это делать, – усмехнулась Вероника, – просто для красоты. – Она ещё немного посмотрела на выступление, потом на напряженного министра, улыбнулась: – Да какая разница, владеет он мечом или нет? Одним мечом много не навоюешь, а ничего больше они от него не получат, пока не предоставят ему железные доказательства того, что агрессор – враг, а они – жертвы. Тошка никогда первым никого не трогает, он самый милый, вежливый и сдержанный человек из всех, кого я знаю.

На экране милый и вежливый человек как раз влепил противнику ногой с разворота, с бедняги сорвало шлем, он улетел в судейский стол. Тоша в это время подошёл к противнику, сидящему на татами в глубоком техническом нокауте, и осторожно тронул за плечо, что-то спрашивая. Подбежал медик, пострадавшего унесли, судья поднял Тошину руку и принял поклон.

– Да, – иронично констатировал министр, – очень вежливый парень. Как вы познакомились?

– В спортзале, – ностальгически улыбнулась Вера, – пока его группа тренировалась, мы подглядывали и завидовали.

– Он вас тренировал? – поднял брови министр, она мотнула головой, тихо рассмеялась:

– Нет, мы были маленькие, он тогда не был тренером.

– Вы тренировались вместе с ним? – ещё больше удивился министр, Вера смущенно замялась и пожала плечами:

– Нет, его группа уходила, а наша занимала освободившийся зал, но мы приходили пораньше, чтобы поглазеть. – Она смутилась ещё сильнее, ловя себя на желании начать колупать пальчиком ладонь, – у нас были разные виды боевых искусств, у них можно было бить кулаками и ногами, а у нас была борьба, там только захваты, броски, подсечки… – она шутливо надула губы и вздохнула, – ужасно неэффективно в уличной драке. И соревнования у них гораздо круче, наши по сравнению с ними – детская возня на полу.

Министр недоверчиво смерил Веру взглядом и осторожно сказал:

– Никогда не сказал бы, что вы занимались борьбой.

– Ой, – она небрежно махнула рукой, – я была худшей в группе и улучшать результаты не стремилась. Мне там вообще не нравилось, я ходила из-за подружек и чтобы просто куда-то уходить периодически из дома. У нас маленький город и выбор небольшой – танцы, футбол или борьба. Я пыталась пойти на танцы, но в первый же день подралась со слишком наглой соседкой по станку и меня выгнали. – Министр тихо рассмеялся, Вера шутливо скривилась и пожала плечами: – Учительница сказала, что с такими манерами надо ходить на борьбу, а не на танцы, я подумала и послушалась совета. Но через время посмотрела на фигуры чемпионок и поняла, что я себе такое не хочу, поэтому тренировалась кое-как.

– Ну, – пытаясь сдержать смешок, кивнул министр, – зато Барта вы душили качественно, я заметил.

– Это единственный приём, который я умею делать, – рассмеялась Вера, – растрепать, дать упасть и придушить. Тренер дразнил меня карманным удавом, потому что это самая ленивая в мире змея, она просто лежит и ждёт, пока жертва сама придёт, а потом падает на неё и душит. – Министр уже перестал сдерживать смех, Вера развела руками: – Да, это я, такой вот бездарный борец. Зато я сильная.

Вера гордо напрягла бицепс, министр прыснул и расхохотался, запрокидывая голову и сползая по креслу, Вера шмыгнула носом:

– Я правда сильная…

Он уже закрывал лицо руками и всхлипывал, плечи тряслись от смеха, Вера окончательно смущенным голосом пробормотала:

– Ну честно… я яблоко пальцами разломить могу.

У министра начался новый приступ, Вера понаблюдала, как он ухохатывается и с печальным вздохом присела на подлокотник, надулась, сложила руки на груди и злобно прищурилась, глядя на министра Шена и бурча:

– Очень-очень смешно, да, давайте поржём над моими спортивными успехами, отлично.

Он глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки, сел ровно, поправил одежду и откинулся на спинку, запрокинул голову, окидывая Веру весёлым взглядом и все ещё борясь со смехом:

– У меня будет к вам большая личная просьба.

– Ну? – всё ещё надуто буркнула она.

– Если когда-нибудь у меня случится депрессия, покажите мне вот это вот… смелое заявление, – министр очертил вялым жестом её руки, – ещё раз. – Вера скорчила рожицу, он опять рассмеялся, указал на письменный стол и сквозь смех прошептал: – И самое главное – «часы истины» даже не пикнули! То есть, вы правда так думаете? – Вера надулась окончательно, министр закрыл лицо руками, тихо всхлипывая в ладони, потом выпрямился и пафосно заявил: – Нет, я не могу ждать депрессии, это выше моих сил! Я требую ещё, сейчас. – Вера с прищуром смерила его взглядом, министр сложил ладони перед грудью и страстно выдохнул: – Пожалуйста. Просите, что хотите.

Она не выдержала и перестала прикидываться надутой, улыбнулась и погрозила ему пальцем:

– Будете должны мне желание.

– Хорошо, – кивнул он, с жадным ожиданием глядя на её смущенное лицо и руки. Вера кусала губы, то отводя глаза, то глядя на светящегося господина министра, который сверкал шкодной улыбкой и выглядел пацан пацаном, особенно в полумраке, когда луна прятала мелкие морщинки.

– Вы готовы? – учительским тоном потребовала Вера, он кивнул, она медленно подняла руку и согнула в локте, второй рукой натягивая ткань рукава, пафосно понизила голос и провозгласила, напрягая бицепс, – Мощь!

Министр рассмеялся и опять съехал по креслу, Вера тихо смеялась, он отдышался и взялся за подлокотники, чтобы подняться, случайно мазнул рукой по её бедру и смутился, быстро убрал руку. Сел ровно и посмотрел на её ноги, как будто только что заметил, что она в одной рубашке. Шутливо нахмурился, всё ещё улыбаясь:

– Вам спать не в чем, что ли?

– А в чем? – развела руками Вера, – у меня не так много вещей, я выбрала самую мягкую.

– Купите в следующий раз нормальную ночную рубашку, – улыбнулся он, – длинную и женскую.

– Мне и так нравится, – отмахнулась Вера, он приподнял брови и пакостно ухмыльнулся:

– Мне тоже, но давайте не будем больше шокировать Эйнис.

Вера вспыхнула и опустила глаза, вдруг впервые чувствуя себя полуголой, подумала было встать с его подлокотника, но поняла, что в этом случае придется сесть напротив и обзор у него будет ещё лучше.

– И вообще, – продолжил министр, как будто не заметив её смущения, – в этом нельзя спать. – Он пощупал кончиками пальцев её манжет и с шелестом потер ткань, – разве это – мягкое?

– Мягкое, – кивнула Вера, тоже пощупала и опять кивнула, он фыркнул и снял с плеча халат, дернул воротник кимоно:

– Вот это – мягкое, сравните.

Вера пожала плечами и тронула пальцами его рукав. И чуть не отдернула руку от неожиданности – прикосновение обожгло теплом тела, ткань оказалась тоньше рисовой бумаги, она почувствовала, как напряглось его плечо от прикосновения и быстрее убрала руку, пряча глаза и кивая:

– Мягкое, да. – Нервно улыбнулась и попыталась изобразить невозмутимость: – Первый раз вижу вас в светлом.

– Это не одежда, – фыркнул министр, – это бельё, в нём спят.

«Не смотри на него, не смотри…»

Вероника медленно запрокинула голову к потолку и шутливо вздохнула, обмахиваясь ладонью:

– Всё, засмущали, я теперь буду краснеть и стесняться.

– Ой, посмотрите, у кого смущение проснулось! – с сарказмом прищурился министр, – ваш Тоша на фотографиях голый ходит, и ничего.

– С моим Тошей у меня были далеко не деловые отношения, – загадочно улыбнулась Вера.

«Но плечи у него были такие же твердые и горячие… Чёрт…»

– Да, – медленно протянул министр, обводя взглядом себя и Веру, покивал, – деловая атмосфера. – Добавил в голос ещё тонну сарказма и усмехнулся: – Хотя, в моём присутствии и спальня – кабинет.

– А в моём и кабинет – спальня, – хрипловато ответила Вера, – кто кого?

У неё быстро-быстро затрепыхалось сердце, охреневая от собственной смелости, все иллюзорные перегородки манерной лжи летели в бездну, она чувствовала, что стоит на краю чего-то грандиозного, министр улыбался как дьявол, заполучивший новую невинную душу.

– Хм, – он изобразил задумчивость, потёр подбородок, – для чистоты эксперимента, это надо решать на кухне.

– Мы и так постоянно это решаем на кухне, – с сарказмом развела руками Вероника, – и каждый раз получается кабинет.

– Значит, я победил, – как-то невесело сказал министр, помолчал, задумчиво провел взглядом по её ногам, по рубашке, дошёл до глаз и остановился. Она печально улыбнулась и прошептала:

– По-моему, эта победа вас не радует.

Его губы тронула усмешка, в глазах мелькнуло «не дразните меня, а то допроситесь», но он сразу же зажмурился и отвернулся, как будто одернул сам себя.

– Что? – невесело вздохнула Вера, он тихо ответил:

– Ничего.

«Дзынь.»

– Ну я же не слепая, – начиная раздражаться, сказала Вера.

– Простите, – он стал поправлять халат, старательно пряча глаза, – мне пора.

«Дзынь.»

– Куда пора, спать? – нервно фыркнула Вероника. Он нашарил пояс халата и стал его завязывать, Вера запрокинула голову, хватаясь за виски и рыча: – Хватит, а? Поставьте себя на моё место – я о вашем мире ничего не знаю, я вообще ничего не могу понять, это страшно бесит!

Он сел ровно и закрыл глаза, медленно глубоко дыша, как будто пытался успокоиться или собраться с силами, Вера смотрела на его напряженное лицо, дрожа как струна и не дыша, чувствуя, что ещё совсем чуть-чуть и она взорвётся. Он медленно поднял руку и провел согнутым пальцем по её бедру до колена, её осыпало болезненно-острыми мурашками от затылка до кончиков пальцев, от напряжения звенело в ушах. Он глубоко вдохнул и убрал руку, чуть слышно прошептал:

– Простите. – И замолчал.

У неё мелко дрожало где-то глубоко в груди, казалось, если он сейчас ничего не сделает – она просто рассыпется, распадется, как карточный домик. Он медленно глубоко вдохнул и поднял голову, заглядывая в её глаза, она смотрела в них как в темную пропасть, ничего не видя, но чувствуя головокружение от высоты.

– Что? – хрипло прошептала она, почти умоляюще, – вы можете мне объяснить, за что извиняетесь?

Он медленно закрыл глаза и качнул головой:

– Нет, – открыл и опять заглянул ей глаза, пропасть как будто слегка осветилась и Вера почувствовала озноб, внезапно поняв, что падать даже ещё дальше, чем казалось в темноте. – Простите. Я не хочу говорить правду, а соврать не могу, – он зажмурился и потёр лицо, дернул щекой: – То есть… наоборот. Я не хочу врать. И не могу сказать правду.

«Дзынь.»

– То есть, могу, – с болью поморщился он, обречённо заглянул ей в глаза, – но от этого никому не станет легче, только хуже. Зачем? Всё и так только хуже и хуже…

Она дернула уголками губ, обозначая слабую улыбку:

– Я всё ещё ничего не понимаю.

– И не надо. – Он отвел глаза, стал смотреть прямо перед собой, нервно теребя пояс, развязал его, вытащил и стал наматывать на руку. Вероника сидела рядом, чувствуя онемение во всем теле и тяжелые удары сердца, качающие, как волны, жадно смотрела на министра Шена и кожей чувствовала его напряжение, как будто ему зверски больно, но он ничего не может сделать и страдает ещё больше от собственного бессилия.

«Солнце моё, что с вами? Как вам помочь, что сделать?»

Нервное оцепенение сжало её всю, сдавило, ей было больно на него смотреть и ничего не делать.

Она медленно протянула руку и тронула кончиками пальцев его плечо, так же, как и в прошлый раз, ощутив жар тела гораздо ближе, чем ожидала. Он не пошевелился, но ей показалось, что ему стало ещё больнее.

– Что я могу для вас сделать? – чуть слышно спросила она, он молча качнул головой, она умоляюще прошептала: – Хоть что-нибудь? – сильнее сжала пальцы, погладила его плечо. Он шумно выдохнул, расслабляясь и стекая по креслу, наклонил голову и прижался щекой к её пальцам, шепча:

– Вера… прости. – Приподнял плечо, прижимаясь щекой плотнее, с силой потерся о её руку и она услышала, как короткая щетина скребет по её ногтям. Он тут же напрягся и отстранился, смущенно усмехнулся: – Колюсь?

– Чуть-чуть, – она улыбнулась и провела пальцами вверх по его шее, специально слегка цепляя ногтями щетину, ласково погладила по щеке, вдоль скулы, до виска и опять вниз.

– Вера, пожалуйста… – он отодвинулся, шепот был пронизан болью, она вздрогнула и убрала руку. Он смотрел в пространство перед собой, голос был безжизненный и тихий: – Сделай, как я скажу и ничего не спрашивай. Я сегодня сюда не приходил. У нас с тобой исключительно деловые отношения. И больше никогда так не делай. Пожалуйста.

– Почему? – почти плача, выдохнула она, он качнул головой:

– Мне очень нравится с тобой… работать. Но ничего больше не будет, это от нас не зависит. Поэтому… просто забудем и не будем к этому возвращаться. Хорошо?

– Ладно, – она нервно сцепила пальцы, сжала изо всех сил, ничего не чувствуя. – Хорошо.

– Вот и хорошо. – Он встал, чуть покачнувшись, как будто голова кружилась, взял свой исчерканный лист и молча ушел в портал. Вера увидела его пояс, забытый в кресле, намотала на руку и пошла в постель.

Она мечтала, чтобы ей ничего не приснилось.