Текст книги "Король решает не всё (СИ)"

Автор книги: Остин Марс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

– Это «тьма», – учительским тоном перебил её двойник, – и я вам показывал оба иероглифа, даже говорил обратить внимание. Чем вы меня слушали?

– Да? Я чего-то забыла… – Она стала быстро писать карандашом каракули над правильным переводом – она не забыла, она спросила специально.

«Значит, он знает, чему учил меня министр Шен. Странно. Или нет. Почему-то мне кажется, что господин министр не стал бы останавливаться на таких мелочах, инструктируя двойника.»

– Как вам чай? – слегка виновато улыбнулась Вера, – ваш любимый кончился…

– Да ладно, я не привередливый, – опять ласково улыбнулся двойник.

«Мы никогда не обсуждали, какой у него любимый.»

– Поможете мне перевести дальше? – похлопала ресничками Вероника, опираясь локтями о стол и как бы случайно придвигаясь ближе.

– Хорошо, только у меня совсем мало времени, – он посмотрел на часы, – половина десятого… до десяти посижу и побегу. У меня сегодня встреча с военным министром и королем, – он невесело усмехнулся и виновато посмотрел на неё, опустил глаза, – а с королем сложно. – Помолчал, вздохнул и гораздо тише добавил: – Мне с ним всегда сложно. – Опять взял её за руку, погладил ладонь и прижал к своей щеке, поцеловал запястье и замер так, прижавшись губами и закрыв глаза.

«Охренеть…

Что-то мне подсказывает, что господин министр его не инструктировал. Тогда кто он такой? Что он здесь делает? И если министр его не посылал, то почему сюда до сих пор не ворвались опасные мальчики в комбинезонах?»

Поддельный министр стал целовать её ладонь, у Веры по позвоночнику пополз вверх такой арктический холод, что пришлось прикладывать усилие, чтобы продолжать дышать.

«Что с прослушкой? Её можно отключить? Может быть, господин министр понятия не имеет, что тут происходит?»

Двойник ещё раз погладил Верину ладонь и осторожно опустил на стол, нежно улыбнулся и взял карандаш:

– На чем мы остановились?

– Здесь, – она титаническим усилием сделала голос нормальным, тоже взяла карандаш и стала записывать то, что он диктовал. В голове роем гудели мысли одна другой страшнее.

«Вы в безопасности, говорили они. Можете не беспокоиться, говорили они.

А сюда взял и пришел неизвестно кто в шкуре министра Шена, сидит рядом со мной и изображает влюбленного.

Что я знаю о местной магии? О местных… например, ядах?

А вдруг, этот милашка только что нанес на мою кожу что-нибудь медленнодействующее? Дождется, когда я свалюсь, подхватит и унесет в лагерь к императору-солнцу, где уже сидит один мой друг. И чертежики мои с собой прихватит, на всякий случай.»

Поддельный министр объяснял ей правила грамматики и ласковой улыбкой напоминал Веронике её саму в палатке Тонга.

«Я была паинькой и ждала момента. Чего ждет он?»

Она постаралась не вздрогнуть, когда он убрал прядь волос с её лица, улыбнулась, изобразила смущение и радость от такой заботы.

«Господи, эта подделка в сто раз ласковее, чем оригинал!

И знаете, что, господин министр? Я сделаю вид, что не отличила. И посмотрю в ваши бессовестные глаза, когда вы об этом узнаете. Вы говорили, что я в безопасности – вот пожинайте плоды своих заблуждений.»

– Госпожа Вероника, о чем вы думаете? – игриво усмехнулся «министр», Вера шкодно прикусила губу, сделала смущенные глазки и пролепетала:

– О том, что вы вчера сказали… – Он ободряюще приподнял брови, приглашая продолжать, она помялась и прошептала: – Ну, насчет поездки.

– И что вы решили? – улыбнулся он, Вера прятала глаза изо всех сил и думала, почему молчат «часы истины».

– Послезавтра было бы отлично, – она потупила глазки, со смущенной улыбкой ковыряя пальчиком ладонь, он кивнул:

– Ну вот и отлично, – опять взял её за руку, – я всё подготовлю.

– А что с меня? – она тоже решилась погладить его ладонь, сдержала ироничную гримасу.

«Похожая ладонь, очень. Всего лишь двух шрамов не хватает, какая ерунда.»

– С вас – только ваша сияющая улыбка, – он заглянул ей в глаза и она улыбнулась, в очередной раз хохоча глубоко внутри – она представить не могла, чтобы такое сказал министр Шен. Двойник погладил Веру по щеке и накрутил на палец токую прядь, выбившуюся из пучка: – И пожалуй, распущенные волосы. Такую красоту грех прятать.

Вероника улыбнулась, как женщина, обожающая комплименты. Весело пожала плечами и вытащила из волос карандаш, взлохматила их, позволив рассыпаться по плечам беспорядочными волнами, и с ожиданием улыбнулась, глядя в полные удовольствия глаза поддельного министра.

– Великолепно, – он запустил пальцы в густую массу волос, восхищенно вздохнул, – никогда не устану восхищаться вашей красотой.

«Да конечно. Господин министр в жизни не делал мне комплиментов по поводу внешности. Он всегда хвалил то, что я делаю, но ни разу – меня саму. Господи, этот парень ужасно плохо информирован! Как он осмелился сюда идти с такой хлипкой подготовкой?»

Поддельный министр продолжал перебирать её волосы, пропуская пряди между пальцами и наматывая на ладонь всю гриву, Вера улыбалась и запрокидывала голову, подставляя для ласки шею и плечи, но ни на миг не отводила глаза, внутри был обжигающий ментоловый холод и готовность рвануться прочь в любую секунду.

«Старина Тонг, вот я и побывала в твоей шкуре. Может быть, скоро свидимся и продолжим начатое.»

– Вера, – страстно прошептал «министр», притягивая её ближе и зарываясь лицом в волосы, с отчаянием шепнул на ухо: – Боги, как же я не хочу уходить…

Она погладила его по щеке и игриво хихикнула:

– Но ты же ещё придешь. Я буду ждать, даже если будет очень поздно.

– Конечно, – он улыбнулся и прижался губами к её щеке, сразу же отодвинулся и встал с кресла, потер лицо и встряхнулся: – Так, все, мне пора. Ещё минута, и я уже никуда не уйду.

Вера тихо рассмеялась, мысленно паникуя и теряясь в догадках, зачем он, собственно, приходил? Мужчина обошел стол и взял с вешалки куртку, оделся и повернулся к зеркалу, поправляя встрепанные волосы. Вероника подошла ближе и с улыбкой наблюдала за ним.

«Никогда в жизни не видела, чтобы господин министр смотрелся в зеркало.»

– Всё, время, – он глянул на часы, протянул руку к Вере и она подошла, положила ладони ему на грудь, ощущая, как бешено колотится его сердце.

«Страшно, детка?»

Он обнял её, погладил по плечам и спине, опять запустил пальцы в волосы, Вера решила тоже не терять времени зря и обняла его, ощупав две кобуры на боках и какие-то длинные полоски на пояснице, как-то автоматически подняла голову и только увидев его красно-коричневые глаза очень близко, поняла, что сейчас будет.

«Слушайте, господин министр.»

– Поцелуй меня, – страстно прошептала Вера, он мягко коснулся её губ своими, она взяла его за шею и потребовала, – ещё, – встала на цыпочки и сама впилась в его рот со всей страстью, которую смогла выжать из своей злости… поняла, что он ошарашенно замер, и победно улыбнулась.

«Бог мой, неужели в этом отсталом мире не знают, что такое французский поцелуй? Ну что ж, учись, парень.»

«Министр» вышел из ступора буквально через секунду, в его распахнутых глазах была надпись: «к такому меня не готовили», но сердце теперь заколотилось по-настоящему, сильно и горячо, Вероника чувствовала, как он все больше начинает любить свою работу. Она улыбнулась и шкодно прикусила губу, шепотом хихикнула:

– В твоем мире так не умеют, ага?

Он пораженно усмехнулся, поднял руку и глянул на часы, с болью прошептал:

– Черт, Вера… мне пора, я уже опаздываю.

– Ну беги, – улыбнулась она, он кивнул, не спеша её отпускать, потом шепотом выругался и опять поцеловал её, жадно, горячо, как в последний раз. С горестным стоном отстранился и отодвинул её на вытянутые руки, погрозил пальцем:

– Стой там! – опять посмотрел на часы и стал открывать дверь. Потом замер и потер лоб: – Чуть не забыл. Мы же будем обсуждать перспективы по технике, дай мне чертежи.

Она с трудом сдержала смешок.

«Ну наконец-то! Вот оно что, всего лишь.»

– Тебе всё? – она пошла к столу, стала перебирать степлеры и скрепки, он ответил:

– Нет, только военную технику. Даже если незаконченные, давай все, мы будем разбираться там.

– Хорошо, – Вероника взяла с угла стола стопку чертежей, сняла и отложила верхний листок и подала господину подделке, – на.

– Это танк? – он заинтересованно пролистал первые страницы, она кивнула:

– Это приводы ходовой, ты же корпус уже забрал.

– А, точно. – Он свернул бумаги в трубочку и спрятал под куртку, взял Веру за подбородок и сочно поцеловал: – Всё, побежал, жди вечером.

– Пока, – помахала ручкой Вероника, он ещё раз поцеловал её и ушел.

Закрылась дверь, провернулся замок, по лестнице простучали шаги. Вера смотрела в дверь и чувствовала, как внутри нарастает нездоровый истерический смех.

«Приводы. Ходовой. Швейной машинки.

Надеюсь, они тебе пригодятся, парень.»

Она все-таки рассмеялась и закрыла дверь на засов. Пошла в ванную, расчесала и заколола волосы, выпила столько воды, сколько смогла в себя влить, и несколько раз почистила желудок.

«Если он меня все-таки отравил, то возможно, это замедлит действие яда. Возможно. Я бы на его месте отравила.»

В голове вертелись мысли о том, что будет, если яд был на пальцах.

«Он так хватался за мои руки…»

Тщательно почистив зубы, она сбросила одежду, забралась под душ и до красна растерла щеткой с мылом каждый сантиметр кожи, которого он касался, а потом все остальное. Вроде бы, стало легче. Завернувшись в полотенце, Вера вышла из ванной и откопала в тумбочке револьвер.

«Никогда больше с ним не расстанусь.»

Оделась, прикрыв кобуру кофтой, взяла с обувной полки летние туфли – ей не хотелось обувать те, которые она сняла в ванной. Ванную вообще хотелось опечатать и больше никогда туда не заходить.

За окном было темно. Она не знала, чем заняться, чтобы перестать вертеть в голове миллион вопросов и страхов. Где-то внутри началась мелкая дрожь, стала распространяться по телу волнами холода.

«Он меня все-таки отравил.»

В памяти появилась картинка, как они с Бартом идут по рынку и он читает вслух вывески: «Мясная лавка, аптека»… Вера стерла с виска холодную каплю и посмотрела на дверь.

«Интересно, если я выйду, меня кто-нибудь остановит?»

Она помнила дорогу до рынка, только сомневалась, что он открыт так поздно.

«Интересно, если я выйду, кто-нибудь узнает об этом? Может быть, попытаются остановить, их можно будет попросить отвести меня к доктору? Или хотя бы господин министр узнает о том, что я сбежала, и попробует меня найти?»

Вероника оттолкнулась от подоконника и подошла к двери. Отодвинула засов и только сейчас поняла, что замок можно открыть только ключом. А ключа у нее нет.

«Когда министр сказал мне, что я переезжаю, он положил на стол связку ключей. Где они? В сумке.»

На заплетающихся ногах дойдя до спальни, она вытряхнула сумку над кроватью, нашла ключи и пошла к двери. Перебрала все. Не подошел ни один.

В отчаянии бросившись к окну, Вероника лязгнула шпингалетами и рванула раму на себя, протянула руку и уперлась в невидимую стену.

«Прекрасно. Как змея в аквариуме. Сиди и жди, когда то, что плещется в крови, сделает своё дело.»

Холодный пот тек с неё ручьями, одежда раздражающе липла к телу, в глазах была режущая нервы яркость. Осторожно усевшись в кресло, Вера подобрала ноги и попыталась дышать ровнее, чтобы унять качку в голове. Не получалось. Она дрожащей рукой достала револьвер, тщательно прицелилась в небо поверх крыш соседних зданий и выстрелила в открытое окно. Место попадания вспыхнуло синим, пуля застряла в воздухе, немного повисела и упала на карниз. Ничего не изменилось.

«Вы в бе-зо-пасности, да-да-да.»

Она истерически рассмеялась в потолок и прошептала:

– О, да, я в безопасности.

Секундная стрелка на часах топталась на одном месте, Веру начало подташнивать, она порадовалась, что желудок уже пустой. Комната кружилась, в ней становилось все темнее.

А потом из портала вышла расплывчатая темная фигура, поклонилась и тихо сказала:

– Госпожа Вероника?

На этот раз это был министр Шен, она поняла это, даже не пытаясь протереть глаза.

– Поймали? – бесцветным голосом поинтересовалась она, не отрывая мутного взгляда от окна.

– Кого? – недоверчиво спросил министр, подошел к окну, закрыл его и щелкнул замками, подошел к Вере, сел в кресло рядом. Она сморгнула с глаз пелену и пелена скатилась по щекам одинокими холодными каплями. Медленно переведя взгляд на откровенно встревоженного министра, Вероника с сардонической улыбкой переспросила:

– Кого? Вы серьёзно? Вы даже не знаете, кого?

– Госпожа Вероника, – холодно выдохнул он, – что происходит?

– Что происходит… – тихо вздохнула она, посмотрела на часы, с горьким сарказмом заглянула в глаза министра Шена, темные, как она привыкла. Сглотнула колючий комок и сказала: – Прямо сейчас отсюда драпает ваша неубедительная копия, унося с собой мои чертежи.

Его взгляд стал ещё холоднее, он тихо рыкнул:

– Будьте так любезны, расскажите, что случилось. Подробно и с начала.

– Подробно, – приподняла брови Вера, криво усмехнулась и качнула головой: – Нет, подробно не получится, это будет «ужасно неприлично».

– Конкретнее! – потребовал министр, она перестала улыбаться и так же холодно посмотрела ему в глаза, бесцветным шепотом сказала:

– В половине десятого сюда пришел ваш двойник, выпил со мной чая, осыпал комплиментами, попросил отдать ему чертежи танка и ушел около десяти. – Министр окаменел и, похоже, не хотел в это верить, на его побледневшем лице было колебание между шоком и ужасом. Вера криво улыбнулась и добавила: – И по-моему, он меня отравил. Отведете меня к доктору?

Он пораженно округлил глаза и вскочил, забрал у неё из рук револьвер, положил на стол, рывком поднял Веру из кресла и потащил к порталу. Переход ударил по сознанию осколками, криками, ледяным страхом и асфальтом, медленно стесывающим кожу.

Темного коридора она не помнила, очнулась почти у двери доктора, которую министр снес, ворвался внутрь и рявкнул:

– Вышли все! – из кабинета брызнули какие-то люди, ошарашенный доктор вытаращился на них обоих, но промолчал, быстро вымыл руки и подошел к Веронике, которую министр уложил на кушетку в углу.

– Что случилось? – почти шепотом спросил доктор, опасливо косясь на министра, тот севшим до хрипа голосом рыкнул:

– Работай.

– Мне кажется, я отравилась, – тихо сказала Вера.

– Что ела? – доктор задрал ей рубашку и щупал живот, она криво усмехнулась:

– Ничего. Чайка выпила не с тем человеком.

Доктор поднял круглые глаза на министра Шена, тот стоял бледный и полный холодной ярости, сжатые в кулаки руки дрожали.

– Ничего страшного, – тихо сказал доктор министру, – ничего смертельного, все нормально. – Министр закрыл глаза и кивнул, док повернулся к Вере: – Ты чистила желудок? – Она кивнула, он нахмурился: – Почему? Плохо себя чувствовала?

– Нет, – слабо усмехнулась она, – просто было подозрение, что меня отравили. Я бы на его месте отравила.

Доктор пораженно открыл рот и повернулся к министру, тот рыкнул:

– Пусть здесь будет, – и вылетел из кабинета. Доктор с охреневшим видом повернулся к Вере:

– Что случилось?

– Давайте он вам сам расскажет, – вздохнула Вера, закрывая глаза и слабо улыбаясь. Доктор что-то ответил, но она не услышала, перед глазами опять стало мутно и темно.

* * *

Она очнулась от грохота двери, доктор вскочил с края Вериной кушетки и бросился к вошедшему министру. Вероника все ещё плохо видела, но сразу поняла, что темная фигура – это именно он.

– Как она? – тихим, подрагивающим голосом спросил министр, доктор пробурчал, водя руками вокруг министра Шена:

– Жить будет. Снимай и садись на стол.

Министр стал расстегивать комбинезон, доктор зашумел водой в углу. Открылась дверь и вошел какой-то парень, метнулся к столу, поклонился и убежал. Министр взял со стола бумаги, злым шепотом выругался и бросил обратно, доктор вытер руки и тоже наклонился над столом, выдохнул:

– Понятно. Снимай.

Расплывчатый силуэт министра стал светлее, а потом Вере резко стало так больно, что она всхлипнула и перевернулась на бок, сжимаясь в комок вокруг внезапно вспыхнувшего болью живота, стало окончательно темно, она закрыла лицо ладонями, часто-часто дыша и дрожа всем телом, рядом кто-то звал её, но в голове стоял такой звон, что она ничего не понимала.

А потом боль внезапно прошла, резко, как отрезало. Вероника открыла глаза и медленно выдохнула, её перевернули на спину, доктор с силой погладил её плечи, встревоженно спросил:

– Всё? Прошло? – Она закрыла глаза и кивнула, хрипло сказала:

– Да… что это было?

– Это не ко мне вопрос, – с досадой выдохнул док и выпрямился, опять подошел к министру Шену, сидящему на столе. Вера потерла глаза, пытаясь понять, что не так, проморгалась, наконец сумев навести резкость, и ей опять стало плохо – министр снял верхнюю часть комбинезона и задрал безрукавку до груди, а на боку у него было что-то настолько страшное, что Вероника поспешила опять зажмуриться, она такого никогда не видела. Что-то черное, похожее на потеки смолы, оно стягивало кожу и вдавливалось, как будто стремилось пробить себе путь внутрь. И оно было живое, оно двигалось, жадное и голодное, при одном воспоминании об этом ужасе ей хотелось кричать.

Она услышала как министр задышал чаще, в темноте собственного сознания Вере было так страшно, что она открыла глаза и опять закрыла лицо руками, не выдержав даже этой короткой секунды – доктор тянул это черное нечто, двигая пальцами в паре сантиметров от шевелящихся капель, а там, где они отрывались, оставались красные ямы как будто выгрызенной плоти, они сочились кровью, эта картина стояла перед её глазами, множилась, била шоком по всем чувствам, Вера дрожала и плакала…

В жуткой тишине раздался тихий, насмешливый голос министра:

– Зачем смотреть, если не нравится? Лучше бы удачи доку пожелали.

Вера замерла, воодушевленно ухватившись за единственное, что она может сделать, кивнула, не отрывая рук от лица и беззвучно зашептала что-то бессвязное, похожее на молитву, но никому конкретно не адресованное, как крик, который не удалось сдержать. Она желала доктору удачи, желала министру избавиться от этого ужаса на теле, желала всему миру, чтобы все было хорошо, тепло и спокойно…

Этот внутренний крик дошел до апогея и стал стихать, сознание было пустое до звона, сердце колотилось так быстро, что его удары сливались в непрерывный гул. Она лежала с закрытыми глазами и слушала, как дышит министр, как бормочет и вздыхает доктор, как бегают по коридору люди. Потом док тихо, устало сказал:

– Порядок, зайдешь перед тренировкой, я подправлю.

– Спасибо, – спокойно ответил министр и фыркнул: – Госпожа Вероника, спектакль окончен, можно идти домой.

Она приоткрыла глаза, осторожно села и шепотом спросила:

– Что это было?

Доктор, уже моющий руки в углу, набрал воздуха, чтобы ответить, но министр успел раньше:

– Магическая травма, ерунда.

Вера видела, как удивленно приподнял брови доктор, услышав такую формулировку, но смолчал и опустил голову, продолжая чухать под ногтями щеткой. Министр усмехнулся и стал надевать рукава комбинезона, застегнулся и кивнул Вере на выход:

– Пойдемте, провожу вас.

Она встала, осторожно придерживаясь за край кушетки, пошла на подгибающихся ногах за министром Шеном, он открыл дверь и взял Веру за рукав, довел до темного коридора с порталом и не останавливаясь прошел сквозь стену. Веру ударило так, что в коротком кошмаре смешалось разбитое стекло маршрутки, черные глаза политзаключенного, тянущего руку сквозь острые осколки, его грязные ногти вытягивались и дрожали, как та голодная мерзость…

Вера открыла глаза, тяжело дыша и покачиваясь, молча кивнула министру и он отпустил её плечи, поклонился и развернулся к порталу. Пораженная такой наглостью, Вероника цапнула его за рукав и хрипло рыкнула:

– Куда?

– Мне пора, – со сдерживаемой злостью процедил министр, полуобернувшись, и опять попытался сделать шаг к порталу. Вера не отпустила и он повернулся к ней, пытаясь прожечь её холодным взглядом.

– Вы ничего не хотите мне сказать? – опасно-тихо прошипела Вероника, он отвернулся, по скулам пробежал напряженный узор. Она истерически рассмеялась и убрала руку, подняла ладони и с сарказмом выдохнула: – Понятно. Идите куда хотите. – Махнула рукой и, взяв со стола грязную чашку, пошла на кухню.

– Я… – он запнулся и замолчал, она обернулась на пороге, министр посмотрел на неё долгим, полным боли взглядом, опустил глаза и сказал усталым бесцветным тоном: – Меня ждет «моя неубедительная копия», я должен с ним поговорить как можно скорее.

– А потом вы придете сюда, – безапелляционно потребовала Вера, – и ответите на море очень неудобных вопросов.

– Это будет нескоро, – тихо сказал министр, опуская глаза, она криво усмехнулась и медленно кивнула:

– Я подожду, я отлично выспалась.

– А я – нет, – он бросил на неё осторожный взгляд, Вероника качнула головой и с весёлым сарказмом прошептала:

– Бог мой, что я вижу – господин министр давит на жалость! Это вы докатились или я докатилась? – Он с досадой дернул щекой и усмехнулся, она вздохнула и сказала нормальным тоном: – Это полностью ваша проблема, господин министр. Если бы вы вчера не сделали то, что сделали, мы могли бы отлично не выспаться вместе. – Она усмехнулась, видя как он на миг шокировано замер и опустил глаза. – А так, вам придется отвечать на те же самые вопросы, но в гораздо менее дружественной атмосфере. Идите, общайтесь. Передавайте от меня привет.

Министр выпрямился и зло сжал челюсти, арктически-холодным тоном процедил:

– Вы успели подружиться?

– О, да, – ядовито улыбнулась Вероника, прищурилась как сытая кошка и мурлыкнула: – Очень горячий парень.

Удовлетворенно улыбнулась, видя как он каменеет от ярости, резкое глубокое дыхание вздымает грудь, шея напрягается, прорисовывая каждую мышцу, на скулах проступают желваки и взгляд становится пронзительным и страшным. Если бы она стояла ближе, то поспешила бы отойти, но между ними было достаточно места, чтобы она могла с улыбкой любоваться его бешенством.

– Удачно вам пообщаться, господин министр, – издевательски-мягким тоном пролепетала Вера, – я жду вас с нетерпением. – Изобразила ироничный реверанс и пошла на кухню, чувствуя спиной его яростный взгляд. Спустя несколько тяжелых секунд она услышала его резкие шаги и вздохнула с облегчением, ей казалось, что он колеблется на грани желания пойти следом за ней, а если он это сделает, случится что-то страшное.

Но он не пошёл. Вероника вымыла чашку, заварила себе чай и взяла журнал, устроилась поудобнее, готовясь ждать столько, сколько придётся.

«Это будет вечер очень, очень неудобных вопросов.»

* * *

Когда он пришел, на улице было тихо и темно. Фонари подсвечивали туман, погружая город за окном в вязкую тишину, в которой быстро гасли шаги редких одиноких прохожих. Шаги господина министра были медленными и тихими, неохотными, обреченными…

«Как будто на казнь идет.»

Вера подняла глаза от журнала, который был уже давно прочитан от корки до корки, посмотрела на министра Шена и саркастичная улыбка сползла с её лица – он плохо выглядел. Бесконечная усталость на его лице была ей уже знакома, гораздо больше пугал беспросветно-мрачный взгляд, каждое его движение выдавало внутреннюю боль. Он посмотрел ей в глаза и слабо усмехнулся:

– Всё так плохо?

– Да, – без выражения ответила Вера, он попытался улыбнуться:

– Тогда, может, пожалеете меня, накормите и не будете утомлять вопросами?

– Знаете, ответы на все мои вопросы заняли бы совсем мало времени, если бы вы не пытались ломаться, увиливать и отвлекать меня сказками про слоников.

Он криво усмехнулся и сел на своё обычное место напротив Вероники, обреченно поднял ладони и положил руки на стол, откинулся на стенку, прикрыл глаза, посмотрел на Веру из-под ресниц и вздохнул:

– Спрашивайте.

– Как все прошло? – ничего не выражающим тоном сказала Вера.

– Нормально, – дернул щекой министр, опуская глаза.

– Он ещё жив? – так же равнодушно поинтересовалась она, он тихо рассмеялся и качнул головой, с мрачным удовлетворением шепча:

– Он ещё долго не умрет… я, конечно, добрый и великодушный, но предателям не делают таких подарков.

– А, – кивнула она. – Привет передали? – Он резко напрягся и задышал чаще, молча кивнул, не поднимая глаз, она усмехнулась: – Что он ответил?

Министр окаменел, губы дрогнули, зло сжимаясь и складываясь в мрачную ухмылку, голос был тихий и непривычно хриплый, как будто он эти слова клещами из себя выдирал:

– Он сказал: «Если бы у меня была такая женщина, я бы охранял её лучше».

Вера кивнула без выражения, помолчала, как будто раздумывая над следующим вопросом, стала рассматривать ногти. Министр понемногу успокоился и прежним усталым тоном сказал:

– Ещё вопросы?

– Конечно. Когда у Эйнис день рождения?

Министр шепотом чертыхнулся и закрыл лицо ладонями, согнулся над столом, глубоко вдохнул и посмотрел на часы, опять подпер голову руками и глухо прошептал в стол:

– Вчера был. Я опять забыл, она опять устроит скандал и будет неделю дуться…

– Расслабьтесь, она решила, что вы помните и что пони был подарком. – Он поднял голову, бросил на Веронику полный внезапной надежды взгляд и с облегчением выдохнул, опять опуская голову:

– Спасибо.

– Как он меня отравил? – продолжила Вера, министр качнул головой:

– Это был не яд.

– А что?

– Эликсир «лунный мед», – его голос стал напряженным, она нахмурилась и он выпрямился, опять откидываясь на стену и изображая усталое равнодушие: – Его обычно принимают пары перед тем, как провести вместе ночь, он обостряет ощущения. А ещё его тайно добавляют в напиток даме, для сговорчивости. Если превысить дозу, он вызывает… – он замолчал, пожал плечами и ещё тише продолжил, – от пары капель все правила приличия забываются, а желания становятся неудержимыми.

– Не знаю, ничего такого не чувствовала, – качнула головой Вера.

– Потому что вы почти ничего не выпили, – тихо сказал он, кивнул в сторону гостиной, – ваша чашка была почти полной.

– А, вот почему он меня за руки схватил, – понимающе кивнула она, заставив министра поморщиться и отвести глаза. – А почему мне тогда было так плохо, если я почти ничего не выпила?

– У вас непереносимость одного из ингредиентов, тигрового корня. Он вызвал температуру, дрожь и все остальное.

– Ясно, – кивнула она, – надо запомнить. А что было у доктора?

Министр сделал вид, что не понял, Вероника качнула головой:

– Не-а, не работает. Отвечайте.

– Я не знаю.

«Дзынь.»

– Я правда не знаю! – рыкнул он, сверля взглядом стол.

«Дзынь.»

– Ладно, – криво усмехнулась Вера, – а подозрения у вас есть? – Он кивнул, не поднимая глаз, она улыбнулась, – на чем они основаны?

Министр злобно нахмурился и прошипел:

– Почему вы так уверены, что имеете право знать всё, что вам вдруг захочется узнать?

Вероника рассмеялась и медленно кивнула:

– Именно так я отвечу на какой-нибудь ваш вопрос и посмотрю на вашу реакцию.

– Я всегда обосновываю свои вопросы.

– Ладно. Представьте, что вас внезапно и беспричинно накрывает сильная боль, а потом пропадает, как только приходит доктор. Вы захотели бы узнать причину?

– Этого больше не повторится, можете не беспокоиться.

– Хватит вилять, – раздраженно поморщилась она.

– Тогда хватит спрашивать! – резко выпрямился он, увидел её расширившиеся глаза и опустил взгляд, гораздо тише сказал: – Я не отвечу. Следующий вопрос.

– Что сказала шаманка?

Он посмотрел на неё устало и обвиняюще, как будто она требовала от него чего-то непосильного и совершенно ненужного, Вера иронично пожала плечами и вздохнула:

– Ясно. Спокойной ночи. – Взяла со стола журнал и пустую чашку, отнесла журнал на холодильник, стала мыть чашку, чувствуя спиной взгляд министра, вытерла руки и обернулась, кивнула с невеселой улыбкой: – Идите отдыхайте, я ещё поработаю.

Он опустил взгляд, она вышла и села за стол, достала из нижнего ящика стола вторую книгу, увидела под ней рисунок с Беззубиком и енотом, коротко фыркнула, перевернула его и задвинула ящик. Выпрямилась и увидела стоящего в дверях министра Шена. Он слабо улыбнулся и спросил:

– Что вас развеселило?

– Почему вы так уверены, – ехидно нахмурилась Вера, – что имеете право знать всё, что вам вдруг захочется узнать?

Он перестал улыбаться и во взгляде опять появилось обвинение:

– Ладно, я отвечу, если вы так этого хотите. И если ответ вам не понравится, это будет полностью на вашей совести.

– Отлично, – кивнула Вера, – секундочку подождите только. – Он поднял брови, она встала и прошла мимо него на кухню, взяла со стола «часы истины» и отнесла на письменный стол, уселась, сделала приглашающий жест: – Присаживайтесь, рассказывайте.

Он сел напротив неё, на его лице была плохо скрываемая досада, Вероника тихо рассмеялась:

– Что? Внезапчики? Вы передумали отвечать?

– Нет. Вы сами этого захотели, – тихо выдохнул он, с силой переплетая пальцы, помолчал, потом чуть улыбнулся: – Давайте так, я отвечу, но позже.

– Сегодня, – потребовала она, он кивнул:

– Сегодня. Но перед этим вы ответите на мои вопросы по поводу… произошедшего.

– Почему так? – нахмурилась Вера.

– Боюсь, что после того, как я отвечу, вы ещё долго не захотите со мной разговаривать, – с напряженной улыбкой дернул щекой министр, Вероника пожала плечами:

– Спрашивайте.

– Когда вы поняли, что он – двойник?

– Он не отключил прослушку? – полуутвердительно вздохнула Вера, министр с невеселым сарказмом усмехнулся:

– Не отключил, это практически невозможно. Я прослушал запись, – он опустил глаза, его ухмылка становилась все более ядовитой, – ну так когда?

– Когда он взял меня за руки.

«Дзынь.»

– Хм, – она удивленно посмотрела на белый шарик, пожала плечами, – наверное, когда он попросил чай.

«Дзынь.»

– Да ладно? – округлила глаза Вероника, рассматривая все тот же белый шарик. – Когда он только вошел?

«Дзынь.»

– Эта штука сошла с ума, – Вера подняла глаза на министра, указала ладонью на часы: – Я не знаю, что она от меня хочет.

Часы молчали, министр приподнял плечи и кивнул:

– Ладно. Сформулируем иначе. Как вы поняли?

– У него глаза другого цвета.

– Быть не может, – качнул головой министр, – его внешность изменена магически, он идентичен. – Вероника пожала плечами и указала на «часы истины», они молчали. – Ладно, – кивнул министр, – и какого же цвета у него глаза?

– По краю темные, а в центре карие, это называется центральная гетерохромия.

– Это хорошо или плохо? – поднял брови министр, Вера пожала плечами:

– Это просто особенность, как цвет волос, это часто встречается. – Она увидела, что он рассматривает её глаза, и качнула головой: – У меня нету, у меня равномерный серый цвет.

– А у меня? – с усмешкой поднял бровь он, она прищурилась, наклоняясь ближе, в его темных радужках цвет едва угадывался, она скомандовала: