Текст книги "Король решает не всё (СИ)"

Автор книги: Остин Марс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

«Ящики стола. В которых танк, пушка и «Катюша». А всего лишь вчера, когда господин министр думал, что я отдала чертежи танка его двойнику, он был так зол, что даже мой божественный десерт отодвинул, как какие-то помои.

И прямо сейчас там кто-то переворачивает мои ящики, пока я якобы на рынке. Что за хрень тут творится? Почему их там никто ещё не уложил мордой в пол, ведь квартира прослушивается, вся, неужели министр думает, что я могла сама устроить такой грохот, ещё и мужиков навести полный дом?»

Она стояла, одеревенев, чувствуя как бешеное сердце выходит на форсаж, лихорадочно думая и вспоминая.

«А что у них вчера случилось, что Двейн прибежал среди ночи и пообещал министру Шену, что тот вряд ли скоро освободится?

А вдруг моему вечно лезущему на рожон министру сейчас сильно не до того, чтобы прослушивать мою квартиру? И что тогда?»

За дверью раздался скрип пилы, который трудно с чем-то перепутать, грубый мужской голос рявкнул: «Осторожнее, мать твою, я сказал угол, а не полстола! Если повредим заказ, нас самих распилят!». Вера закрыла глаза и достала из-за пазухи стеклянную трубку, провернула, ещё раз. Ноль эффекта.

«И что дальше? Попытаться найти того парня, который меня на повороте обогнал? Не мог же он далеко уйти.»

Она тихонько спустилась по ступенькам, вышла на улицу, потопталась у парадного входа, высматривая знакомые лица среди прохожих. Ноль.

От бешеного сердцебиения становилось жарко, она расстегнула куртку, как обычно ощутив под левой рукой кобуру.

«Пойти туда самой? Это глупо и опасно. Их минимум двое, а может, и больше. Но они заберут чертежи. А если я пойду, то может быть, мне ничего и не будет. Может же такое быть?»

Она подняла голову, рассматривая крыши и своё окно. Ни с какой крыши знакомые мальчики в масках ей не помахали. А вот в окне гостиной мелькнул какой-то силуэт. А может, показалось от нервов.

«Если обойти дом и зайти со двора… а потом подняться по стене на третий этаж… я ведь это, альпинистка, можно даже сказать, скалолазка. Я смогу. И у меня в спальне открытая фрамуга, я пролезу. А потом как-нибудь очень тихо, шепотом… Черт, а если они оставили кого-то проследить за дверью, а я тут торчу, как памятник нерешительности? Надо отсюда убираться в любом случае.»

Она нервно поправила воротник и пошла обходить дом. Со стороны двора был небольшой скверик с лавками и высокими деревьями, осеннее солнце уже давно скатилось с зенита, желто-красные листья деревьев освещались только на верхушках, внизу уже была тень. Людей во дворе не было, как на заказ, а по серой стене дома вился дикий виноград, багровый, с темно-синими мелкими ягодами и благословенно-толстыми побегами, он вгонял когти между плитами облицовки и крепко хватался за каждый карниз и любую выступающую деталь.

«Надеюсь, что крепко.»

Вероника решительно перебросила ремень сумки через шею, сняла туфли и сунула их сзади за пояс штанов, которые привыкла надевать под юбку, для тепла. Юбку тоже сняла, скрутила в жгут и обвязала вокруг талии.

«Если свалится – сама виновата, она мне все равно никогда не нравилась.»

Подошла к стене и на пробу вцепилась пальцами в шов между гранитными плитами, пальцы вошли на фалангу, не дальше.

«Ну что ж, тут всего три этажа. Я справлюсь. Ведь справлюсь?»

Задрала голову, глядя на недосягаемо далекий подоконник, обозвала себя дурочкой и трусихой, которая не знает, чего хочет. Убрала руку и опустила вниз, восстанавливая кровоток, задумалась.

«И чего мне больше не хочется, стоять тут и чувствовать, что меня опять все бросили, или пойти туда и потом выслушивать от господина министра, как глупо я рисковала?»

О третьем варианте она старалась не думать. Если она получит по голове от грабителей, то виноват будет тот, кто так хреново организовал охрану, а не она, которая просто спокойно себе пришла с рынка домой. Какая, в сущности, разница, через дверь она пришла или через окно?

Вариант «упасть с третьего этажа и свернуть себе шею» она отбросила с великолепной небрежностью, уверенно считая, что пришла в этот мир не для того, чтобы позволить себе так бездарно сдохнуть.

«У меня получится, я брала стенки и покруче. Вперёд.»

Когда решение оформилось в конкретный план, волнение как рукой сняло, сердце забилось часто, но ровно и уверенно, как на тренировке. На этот раз она вцепилась в стенку и сразу полезла, приноравливаясь нащупывать пальцами щели между плитами и не особенно надеясь на виноград. К тому же, виноград к третьему этажу заметно истончился и выглядел ненадежным. Когда замерзшие от по-осеннему холодных плит пальцы стали неметь, она уже клещом вцепилась в карниз окна своей спальни. Здесь было отчетливо слышно грохот в квартире, Вера уселась на карниз, осторожно растерла дрожащие руки, прислушалась к налитым мышцам ног.

«Всё нормально, отдохну минут пять и ещё столько же смогу.»

С высоты третьего этажа было хорошо видно соседние крыши, никого там не было. Ещё несколько раз повернув глупую стеклянную трубочку, Вера нервно убрала её назад за пазуху, вздрагивая от холодного стекла и ощущая подступающую истерику. Ей было обидно и одиноко. Опять.

«Возьми себя в руки, тряпка, ещё ничего не закончилось и даже не началось. Сейчас ты дашь ногам отдохнуть, дашь рукам успокоиться и согреться, потом пролезешь внутрь и дашь просраться тем, кто осмелился мусорить у тебя в доме. А потом дашь чертей министру Шену. И только потом закроешься в ванной и будешь реветь, не раньше. Ясно? Собралась и пошла.»

Мысленно отдав честь самой себе, Вера медленно встала на подрагивающие ноги и согнулась, упираясь лопатками в нависающий откос, просунула руку в щель фрамуги, больно прижала створку, нащупывая замок, нашла и открыла, опуская до упора. Петли заскрипели, заставив зажмуриться, но внутри этого, похоже, никто не заметил. Вера сняла с шеи сумку и аккуратно бросила на кровать, туда же полетела юбка, которая, вопреки надеждам, не развязалась, а потом куртка, просто потому, что она стесняла движения и добавляла объемов.

«Сначала ноги. Нет, сначала – оружие.»

Вероника медленно выбралась обратно на карниз, достала из кобуры револьвер, провернула барабан – три патрона из шести. На шее болтался обездвиживающий амулет, которым она ни разу не пользовалась, но отличник-Барт так подробно и много ей рассказал, что она все запомнила.

«Развернуть книжечкой от себя, открыть, закрыть – ничего сложного. Вот только для этого нужны две руки, черт.»

Рядом висел черный камешек амулета «купол тишины», Вероника беззвучно рассмеялась – министра она баюкать хотела, посмотрите на неё, мечтательница.

«А прыгать на свою кровать из окна, как грабитель, не хотела?

А придется.»

Повернув амулет в положение «включено», она опять спрятала его под рубашку, выдохнула и, вцепившись мертвой хваткой в край рамы, стала задирать ногу на уровень фрамуги.

«Не пропустите! Только сегодня в нашем цирке! Вероника Зорина и шпагат над пропастью! Смертельный номер, выполняется без страховки! Спешите видеть!»

Замерзшие до полной потери чувствительности ноги не хотели гнуться, пальцы, вымазанные в давленых виноградинах и пыли, скользили по карнизу. Когда она наконец протиснула свою самую весомую часть на ту сторону и уже точно поняла, что не упадет с третьего этажа, ей внезапно стало страшно от осознания того, куда она залезла. За стеной ходили мужчины, минимум трое, пинали мебель и ругались. Вера змеёй скользнула внутрь и опять схватилась за револьвер и амулет одновременно. За стеной раздалось:

– Ну нету, блин! Куда его можно было засунуть?

– В спальне смотрели?

– Да, нету.

Вера осмотрелась, только сейчас обращая внимание, что вся комната засыпана пухом и перьями, косметика, белье и прочие вещи из ящиков валяются грудами по полу, с кровати сброшено одеяло, простыни мятые, комом собраны на одном углу кровати.

– Кухня, ванная? – рявкнул тот же голос, – бачок разбирали?

– Нет ещё. Я сейчас разберу.

– Я сам разберу, продолжайте здесь.

В коридоре раздались тяжелые шаги, Вера за секунду выбрала из двух вариантов тихий и схватилась двумя руками за амулет, подцепила ногой разорванную подушку и буцнула в дверь.

Звук получился слабый, но его услышали. Мужчина, уже открывший дверь ванной, остановился на пороге и развернулся, скрипнув подошвами по доскам пола, Вера смотрела, как поворачивается ручка двери и глубже загоняла ногти в щель между двумя створками амулета-книжки, сейчас, вот-вот…

Вор не открыл дверь даже на треть, когда увидел Веру, все понял и потянулся за висящим на поясе револьвером.

Она успела раньше. Первые несколько секунд она не верила, что успела, жадно смотрела на его решительное лицо, четко прорисовавшиеся от напряжения мышцы предплечья – здоровенный мужик, она бы с ним ни за что не справилась.

«Магия, детка. Теперь мне жить именно так.»

Изменений в статусе подельника никто пока не заметил, Вера подумала, что он застыл прямо в дверях, она сможет пролезть теперь только между его широко расставленными ногами.

«И полезу. Где я только сегодня не лазила, подумаешь, ноги.»

Она осторожно сошла с кровати, достала револьвер, сняла с предохранителя. Потянула дверь на себя, радуясь, что она не скрипит, открыла на всю, подперла валяющимся на полу комом белья, опустилась на колени и скользнула обеими руками по полу между ботинок вора, проползая в коридор. И увидела выходящего из кухни второго вора. Он вытаращил круглые глаза, открыл рот, готовясь орать, Вера упала на бок и выстрелила, не целясь, амулет подавил грохот выстрела, но пуля прошла насквозь, со звоном вынесла стекло окна в коридоре, мужик сдавлено вскрикнул, ошарашенно закрывая руками кровоточащую дыру в груди, а Вероника звериным слитным движением прыгнула через коридор в ванную, врезалась плечом в дверь, подобрала ноги и вкатилась внутрь, вскочила и плотно закрыла дверь.

Зачем, она не думала, глупая инстинктивная жажда воздвигнуть препятствие между собой и неизвестной опасностью.

«Их точно больше двух, куда теперь, куда?!

Загнала сама себя в ловушку, дура, лежала бы себе на полу, там отлично видно весь коридор, черт!»

Она посмотрела на еле видный в темноте толстый край ванны, обнадеживающе массивный.

«Чугун? Пуля его не возьмет. Если залезть внутрь…»

В коридоре раздались одинокие медленные шаги, осторожные, перекатами. Скрип-скрип. Ещё раз, ближе, скрип-скрип.

«Наверх. Люди никогда не смотрят наверх.»

Она мягким кошачьим движением встала одной ногой на край ванны, потом второй. Потом убрала одну руку с револьвера, с усилием, как будто по живому отрывала, быстро вцепилась в рубашку на лопатках и рванула вверх, снимая её и оставляя болтаться на одном рукаве. Уперлась ногой в стену у двери, свободной рукой в противоположную стену над ванной, выпрямилась, упираясь голыми и липкими от пота лопатками в плитку стены.

«Видел бы меня брат, так убедительно я спайдермена ещё никогда не изображала.»

Скрип-скрип. Пауза, тяжелое дыхание.

Третий вор, похоже, был последним и рисковать понапрасну не собирался. Вера выпрямила руки, целясь в закрытую дверь и прислушиваясь на пределе сосредоточенности. Колени начали дрожать, она напрягла ноги сильнее, до боли, по спине медленно стала красться от лопаток вниз капелька пота.

«Долго я так не провишу, я не спайдермен.

Черт, кто вообще решил, что люди не смотрят наверх?!»

За дверью зашелестела одежда, Вероника была почти уверена, что знает, где он стоит. Если бы у неё было больше патронов, она бы рискнула.

Резкий грохот выстрелов заставил её дернуться и чуть не свалиться, в двери появилось четыре дырки, обозначив очень умно распределенные цели – в пол под ванной, в саму ванну слева и справа, в дальний угол, где унитаз и раковина. Туда нужно стрелять, только стоя практически в углу коридора.

«Он выстрелил четыре раза, чтобы оставить два патрона. Дадим ему шанс избавиться от ещё парочки.»

Вера вытащила из-под пояса туфлю и бросила в угол, на унитаз. Ещё два выстрела не заставили себя ждать и Вера тоже, наконец, решилась – в угол, на уровне пояса.

Она застыла, не дыша, чтобы не наглотаться дыма, вслушиваясь до звона в ушах. В углу раздался тихий шипящий мат и частое дыхание.

«Один патрон. А сколько у него?»

Дырявая дверь пропускала немного света, в узких лучиках клубился дым, Вера поняла, что ноги уже не просто дрожат, а вот-вот подогнутся, смирилась с тем, что слезать всё-таки придется, и осторожно убрала одну ногу, почти упав и еле успев схватиться руками за ванну. Возблагодарила свою глупую фантазию и амулет – если бы не он, грохот получился бы офигенный. Вжалась в стену у двери, прислушиваясь и не дыша. Было тихо. Потом от угла раздался надсадный кашель, внизу, на полу. Она ждала, убрав дрожащий палец со спускового крючка и желая удачи себе и своему обожаемому последнему патрону, в этот момент она любила его, как родного.

Кашель прекратился, вор забормотал что-то несвязное, по полу заскрипели неуверенные движения – то ли ползет, то ли ранен и уже не помнит себя.

«Прикидывается.»

Это ощущение было несомненным, Вероника ждала, настраиваясь на один безошибочный выстрел. Время шло, сердце, поначалу колотившееся как бешеное, уже начало успокаиваться.

И тогда ползущий мимо двери вор чудом ожил, рванул на себя дверь и лежа прицелился в тот угол, куда она бросила туфлю. Его голова была так близко, что когда он понял свою ошибку, было уже поздно. Она выстрелила почти в упор, мозги расплескало по двери, полу, стене коридора и по стоящему в дверях спальни обездвиженному. Тело без половины черепа медленно упало на бок, Вера смотрела на него и с ужасом представляла, что это был не последний, что сейчас из гостиной выйдет ещё один.

«И что я тогда буду делать?»

Взгляд нашел револьвер в мертвой руке лежащего на полу, она поморщилась – Миротворец, она выстрелит из него только один раз и больше стрелять не сможет. Наклонившись, она отвернула полу его куртки, нашла пустую кобуру и свернутые трубкой чертежи «Катюши».

«Хрен тебе, а не художественное виденье военной техники госпожой Вероникой. Что вы ещё у меня хотели забрать?»

Она вытащила мятые листочки, переступила труп и опять поползла по полу между ботинок самого здорового, стараясь не вымазаться в крови. Выпрямилась, поняла, что едва достает ему до груди, махнула рукой и стала обшаривать его карманы. Вытащила свои чертежи, рисунки, ещё какие-то бумажки, выключила «купол тишины» чтобы не разряжался, прошла к кровати и взяла с неё свою сумку и куртку, затолкала мятые листы в сумку, между аккуратными баночками из аптеки.

«Господи, полчаса назад я на полном серьёзе обсуждала достоинства шампуней на разных отварах трав и думала, что это важно.»

Осмотрев разгромленную комнату, Вера нервно рассмеялась и натянула рубашку, поправила, набросила куртку, поставила на предохранитель разряженный револьвер – просто так, ради создания хорошей привычки. Потом в порыве какой-то детской радости поцеловала пустой барабан и почувствовала, что сейчас разревется. Взяла себя в руки, убрала оружие в кобуру, застегнула куртку, взяла с кровати юбку и забросила сумку на плечо. Опять проползла под ногами у здоровяка, вымазав ладони в красноватой жиже, покрывающей пол и штанины обездвиженного, пошла на кухню, вымыла руки. Мимоходом посмотрела на лежащего в здоровенной луже крови последнего. Чертыхнулась, понимая, что этого тоже нужно обыскать, зачем тогда было мыть руки?

У простреленного чертежей не оказалось, зато она вытащила из его кармана свой старый мобильник, залитый кровью настолько, что надежд на то, что несчастный телефон выживет, почти не было. Вера сняла с него панели и быстро промыла под напором воды, достала из шкафа банку с рисом и затолкала телефон поглубже, педантично закрыла крышку и вернула банку на место. Открыла холодильник, посмотрела на нетронутые продукты, на запеканку с гордой печатью министра Шена, истерически рассмеялась и закрыла дверцу. Запрокинула голову и крикнула в потолок:

– Господин министр, ау! Тут злые дяди хотели похитить вашу еду, но я её отстояла! Э-эй! Мальчики в костюмчиках, уже можно выходить, тут больше не опасно! Честно, я всё проверила!

В унылой тишине квартиры громко выл ветер, проложивший путь от разбитого окна коридора до фрамуги в спальне, ветру было просторно и весело, если бы кто-то ещё эту орясину из дверного проёма убрал…

Вероника пошла в гостиную, покопалась в горах бумаги и выбрала ещё десяток чертежей и копию учебника истории, тоже запихнула в сумку, подошла к зеркалу.

«Так выглядит человек, который только что убивал людей. Точно так же, как все остальные, абсолютно нормальные люди. Внешность обманчива.»

Поправила причёску, подкрасила губы. Заметила, что несмотря на все усилия, всё-таки вымазала штаны, вздохнула и надела юбку, посмотрела на обувную полку и почему-то не нашла там ничего, кроме босоножек. Махнула рукой и обула их. Открыла дверь, вышла в подъезд и ответственно закрыла, чтобы никто не зашел и не увидел, какой там бардак, все раскидано, поломано и трупы неприбранные валяются.

Неспеша спустилась по ступенькам, привыкая к высоте шпилек, от которых успела отвыкнуть, вышла на улицу и прищурилась от радостного яркого солнца. На улице ничегошеньки не изменилось, всё так же трепетали на ветру желтые листья, блестели полированные пластины камня, люди кутались в воротники и опасливо косились на неприветливую, хмурую девушку в не по сезону открытой обуви.

Вероника шла в таверну «Черный Кот», радуясь, что у неё есть хоть этот маленький кусочек информации, дающий надежду, что ей не придется спрашивать у прохожих «как пройти в королевский дворец?» или «где найти тех парней, которые бегают ночами по крышам и убивают всех плохих?».

«Я тоже умею убивать плохих. Ох и утомительная это работа, теперь понятно, почему министр после такого вечно вареный приходит.»

Она поймала себя на том, что совершенно не злится на министра Шена. И вообще ни на кого не злится, как будто это всё просто «так получилось», ну подумаешь, с кем не бывает. На каблуках идти быстро не получалось, поэтому она брела вразвалочку, где-то в глубине души даже наслаждаясь неспешной прогулкой по яркому осеннему городу. Таверна «Черный Кот» была уже открыта, хоть людей было и немного, пахло жареной картошкой и Вере её вдруг так захотелось, что она почти согласилась со своим глупым организмом, что трупы за полчасика никуда не денутся, можно и перекусить, а потом идти искать министра.

«Нет, нельзя. Надо сдать ему, по крайней мере, обездвиженного, а потом уже идти куда хочется левой пятке или желудку. Надо.»

Знакомая дверь оказалась заперта, Вера пожала плечами и постучалась.

– Занято!

Хриплый мужской голос, напряженный и недовольный.

Вероника пожала плечами и подперла стенку, сложив руки на груди и глядя на часы – пятнадцать минут пятого.

«Действительно пора поесть.»

Спустя десять минут из двери никто не вышел и она постучала ещё раз.

– Занято!

– Мне нужен министр Шен, – тихо сказала Вера.

– Занято, что не понятно?! – дверь приоткрылась и оттуда выглянул толстый лысеющий мужик, придерживая рукой спущенные штаны. За дверью была очень средненькая туалетная комната, Вера подняла брови и ещё тише сказала:

– Такой грязный туалет и вообще ни капли не воняет, вам не кажется, что это странно?

Мужик нахмурился и издал очень специфический туалетный звук в сопровождении такого же туалетного запаха, Вера поморщилась:

– Ну сейчас-то зачем? Мне действительно нужен министр Шен, или Двейн, или Артур, или Барт. В крайнем случае, Эйнис. Я могу войти?

– Что вам надо? – недовольно пробурчал мужик совершенно другим голосом, запах пропал, но иллюзия туалета осталась на месте.

– Я уже сказала, что мне надо, – начала раздражаться Вера, – мне нужен министр. Сейчас.

– Вы что-то путаете, – скривился мужик и попытался закрыть дверь. Вероника сунула между косяком и дверью ногу, а руками открыла книжечку амулета. Мужик застыл, она потерла лицо двумя руками и проныла под нос:

– Да что ж в этом мире за люди такие, ни единая сволочь с первого раза не понимает человеческого языка… я же культурно, тихо, мирно, вежливо попросила. Нет, пока по мордасам не навешаешь, хрен кто проникнется.

Она тяжко вздохнула и открыла дверь, протиснулась между застывшим мужиком и стеной, закрыла глаза и стала на ощупь искать ступеньки. Они были очень крутые, в босоножках было неудобно, она цеплялась за стенку и обещала себе, что как только сдаст эту проклятую тушу министру, наплюет на всё и залезет в ванну, и пусть вокруг хоть трупы валяются, пока она не согреется как следует, она отмывать мозги со стен не пойдет.

– Что вы здесь делаете? – потребовал резковатый голос, Вера открыла глаза и кивнула крепкому парню за столом, охраняющему коридор и стойку с ключами:

– Здравствуйте, мне нужен господин министр или Двейн. Где я могу их найти?

– Как вы сюда прошли? – поднял брови парень, Вера медленно глубоко вдохнула и потерла висок:

– Прелесть моя, я задала тебе простой, конкретный вопрос. Ты можешь мне ответить?

– Подождите минуту, – озадаченно пробурчал парень и ушел. Вернулся почти сразу, за ним шел ещё один такой же крепкий и незнакомый парень. Он смерил Веру взглядом с ног до головы и неверяще прошептал:

– Лика?

– Я буду хоть Ликой, хоть Бзыкой, хоть великим Ктулху, если это поможет мне увидеться с министром Шеном или Двейном, – на пределе терпения процедила Вера, – и быстрее, если можно, у меня там трупы остывают.

Парни вытаращились на неё, потом друг на друга, потом один неуверенно пожал плечами и сказал второму:

– Ну зови, что делать.

– И с коллегой своим что-нибудь сделайте, – устало вздохнула Вера, указывая куда-то вверх, – а то он стоит там, как дебил, обездвиженный.

Один парень убежал, второй вернулся за стол, но тут же встал и жестом предложил свой стул Веронике, она чуть улыбнулась и сказала:

– Спасибо, детка, садись сам. Если я сяду, я уже не встану.

Парень пожал плечами и сел, Вера подперла спиной стенку, стала рассматривать ногти, поняла, что переломала половину, достала пилочку из сумки, стала ровнять. В коридоре раздались шаги, потом ещё и ещё, но одни она узнала безошибочно – господин министр. А рядом кто-то на каблуках, почти в ногу идет.

«Что за сучка рядом с моим министром нарисовалась?

Не Эйнис, весит явно поменьше, идет как-то неуверенно, слишком много шума создает, как будто не умеет ходить на шпильках. Маленькая совсем, что ли?

Что, блин, за молоденькая сучка рядом с моим министром?!»

Она оторвалась от подпиливания ногтей только тогда, когда они подошли вплотную. Вера спрятала пилочку и подняла голову, криво улыбаясь всей компании:

– Здравствуйте, господин министр, Двейн… хм? – Вера смерила взглядом стоящую рядом с министром с гордым видом… себя. Эта мелкая гадость носила мужскую рубашку, туго обтягивающую выдающийся бюст, мужские штаны, тоже отлично сидящие на бедрах, и туфли на каблуках. Она криво улыбнулась, оценивая произведенный эффект, театральным жестом поправила распущенные волосы и откинула их за спину, довольно прищурилась и вальяжным жестом обняла министра Шена за талию, змеёй втискиваясь ему под руку, так, что ему пришлось обнять её за плечо. Мелкая поганка с довольным видом потерлась щекой о его грудь и сильнее сжала пояс, так уверенно и крепко, что Веронике аж больно стало.

– Руку убери оттуда, – хрипло потребовала Вера.

Глаза вылезли у всех одинаково, но Двейн свои резко опустил, Министр быстро взял себя в руки и прикинулся, что все в порядке, а у остальных шок продолжал нарастать. Девушка подняла брови на середину лба и пораженно хохотнула:

– Ого, вот это отношения.

– Дура, – тихо рыкнула Вера, – там рана. Неужели ты не чувствуешь?

Девушка резко отпустила и виновато склонила голову перед министром:

– Простите, я забыла. Я не хотела. Простите.

– Ничего, всё нормально, – успокаивающе кивнул министр девушке и мягко тронул за плечо, – иди, я скоро буду.

– Господин, – она поклонилась и пошла по коридору, смешно поднимая ноги и грохоча каблуками, Вера с печальным видом проводила её взглядом и посмотрела на министра:

– Если не умеет ходить на каблуках, то пусть не ходит. Это убого и смешно.

– Мы над этим работаем, – уязвленно буркнул министр. – Зачем вы пришли?

– Да так, прогуляться захотелось, – нервно фыркнула Вера. – А где Артур?

Министр в упор посмотрел на неё холодным, раздраженным взглядом:

– Вы по нему соскучились?

– Нет, что вы. Я спасибо сказать хочу. За щит. За то, что вот эта штука меня не пробила, – она достала из кармана стрелу и протянула министру, он в лёгком шоке взял её двумя пальцами и вопросительно посмотрел на Двейна, тот пожал плечами.

– Где вы это взяли? – тихо спросил министр, Вера напоказ зевнула и потянулась:

– Знаете, это долгая история, давайте я вам потом всё подробно расскажу. А сейчас у меня только один вопрос, самый главный. У меня в квартире два трупа и один обездвиженный, он вам нужен или его тоже добить? У меня, конечно, патроны кончились, но я и ножом могу, меня Булат научил.

– Так, подождите, – министр взялся за виски, как будто пытался удержать в голове разбегающиеся мысли, – кто в вас стрелял?

– Я не видела, кто-то на рынке.

– Что вы делали на рынке? – пораженно прошипел министр.

– То же, что и обычно, – поморщилась Вера.

– Кто разрешал? – риторически процедил министр, – какого черта вы творите? Если я дал вам ключи, это не значит, что нужно сразу же бежать на прогулку, никому ничего не сказав.

– Так это вы меня отправили на прогулку, – прохладно улыбнулась Вероника, – пришел Артур, душевно поболтал со мной, поставил щит и сказал через час выходить. Сказал, как вы и говорили, что меня будут вести незаметно. На рынке в меня стреляли, а дома разнесли всю квартиру и хотели забрать чертежи. Но я не отдала.

– Что? – неверящим шепотом выдохнул министр, повернулся к Двейну: – Ты отправлял Артура?

– Это вы отправляли Артура, – непонимающе нахмурился Двейн.

– Итак, – с истерической торжественностью развела руками Вера, – мы возвращаемся к моему первому вопросу – где Артур?

– А где Артур? – спросил Двейн у министра, министр задумался и поднял глаза на Веру:

– Когда вы его видели?

– Он пришел в обед, с надеждой у меня поесть. Сказал, что поспорил с вами на кучу денег.

– А потом он куда пошел? – министр посмотрел на Двейна, Двейн с таким видом, как будто его окружают умственно отсталые, сказал:

– Вместе со мной, вести вас и госпожу Веронику на прогулке.

– На какой прогулке? – ещё тише переспросил министр, Двейн медленно вдохнул и ещё спокойнее ответил:

– Вы, утром, как только закончили с… той проблемой, пришли ко мне и сказали организовать охрану для вашей поездки с госпожой Вероникой в северо-западный лесопарк. Мы вас сопровождали, с двенадцати до половины второго, Артур был рядом со мной. Потом вы вернули госпожу на квартиру телепортом и отпустили группу. – Министр молчал, убито глядя в одну точку, Двейн становился всё напряженнее: – Господин?

– Утром, Двейн, как только закончили с той проблемой, я пошел спать. Проснулся в половине двенадцатого, пообедал в столовой, где поспорил с Артуром, а потом всё время работал с Ликой. И кто там тебе что приказывал, это надо очень тщательно разбираться. – Двейн становился всё напряженнее, опасливо поднял глаза, встретился с усталым и истерически веселым взглядом Веры и пораженно опустил голову. Министр молча смотрел в одну точку, потом тихо сказал: – Госпожа Вероника, я поговорю с вами позже. Вам что-нибудь нужно?

– Патроны и что-нибудь поесть, – устало вздохнула Вера.

– Займись, – кивнул министр парню-дежурному, тот вскочил и поклонился:

– Госпожа, прошу за мной.

Вера кивнула на прощание министру и Двейну, поправила сумку и пошла за парнем по коридорам отдела. Он привел её в шумное помещение со столами и табуретками, так похожее на школьную столовую, что она ощутила приступ ностальгии, откуда-то из соседних коридоров стали приходить люди, делая вид, что они как бы просто пришли поесть. Но Вера видела, что они рассматривают её и шепчутся. Парень принес ей тарелку каши с мясом и хлеб, поставил на стол коробку патронов, поклонился и ушел, Вероника сунула в рот ложку каши и стала неспеша жевать, распечатала картонку с патронами, удовлетворенно полюбовалась. Ей стало настолько легче от осознания того, что они есть, их много, они вот они, рядом, такие красивые, заряжай и стреляй. Захотелось зарядить прямо сейчас, она поискала глазами стену без людей и не нашла, её окружили со всех сторон.

«Ладно, дома заряжу».

Закрыла коробку и сунула в сумку. Опять взялась за ложку, набрала каши, увидела, что кто-то сел напротив, подняла взгляд на аккуратные наманикюренные ногти, подняла выше и увидела свое лицо, только какое-то глуповатое и непривычно беззаботное.

Девушка слегка виновато поджала губки и наклонилась, заглядывая Вере в глаза:

– Простите за ту сценку, я просто тренировалась, хотела посмотреть на вашу реакцию, а то я работаю на ощупь, это ужасно неудобно. Я не хотела вас зацепить или намекнуть на что-то… и правда забыла про рану господина, я такая глупая! Простите.

– Передо мной-то чего извиняться? – слабо улыбнулась Вероника, – его шкура болела, не моя.

– Я не из-за этого, – вздохнула девушка, с какой-то детской досадой подпрыгнула на стуле и пробурчала: – Ну вы же всё поняли! Я не из-за раны. Я просто не хочу с вами ссориться, нам, может быть, ещё придется работать вместе, я надеюсь.

– Надеешься? – подняла брови Вера, она радостно закивала и гордо выпрямилась:

– Я даже мечтать не смела, что мне так повезет! Вы такая красивая, я чувствую себя какой-то невероятной, когда по улице хожу, а на меня все смотрят. Это так приятно.

Вера неоднозначно двинула бровями и промолчала, опять запуская ложку в кашу. Девушка помялась, повертелась на стуле, попросила:

– Госпожа Вероника, ну расскажите что-нибудь. Я так хотела вас увидеть лично, потренироваться вместе, мне интересно. Господин говорил, вы очень пластичная, грациозная, женственная и утонченная… – Вера тихо рассмеялась, потерла лоб тыльной стороной ладони, медленно качая головой:

– Слушай, детка… Лика, да? Женственной и утонченной я буду не раньше, чем вокруг будет толпа хорошо вооруженных солдат, готовых меня охранять. А когда я с этим гребаным миром один на один, я превращаюсь в чудовище. Но я тебе искренне не советую этому учиться. А сейчас дай мне спокойно поесть, пожалуйста, я сегодня ползала по стенам, полам и разбрызганным мозгам, это довольно утомительно и не располагает к беседам об утонченном.

Вера набрала ложку каши и сунула в рот, показывая, что разговор окончен. Лика вытаращила на неё свои серые глаза, выпрямилась, как будто отодвигаясь от чего-то заразного, перекинула на грудь копну черных волос и стала перебирать их пальцами, потом замерла и посмотрела на свои руки как на что-то инородное, убрала их под стол и совсем другим голосом вздохнула: