Текст книги "Дай мне руку (СИ)"
Автор книги: Остин Марс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)
Цикл «Король решает всё»
Книга 3
Дай мне руку
Остин Марс
Глава 1
Она изо всех сил убеждала себя не начинать нервничать до заката. Пыталась чем-нибудь заняться, пыталась читать, пыталась переписывать букварь, пыталась приготовить что-нибудь из того, что нашла в шкафчиках на кухне. Там были только крупы, так что ужинала она рисом и остатками обеда.
Больше никто не приходил. Солнце безжалостно село и Вера всё-таки призналась себе, что боится. Опять взялась за переписывание книги, распсиховалась и разревелась, ушла в ванную, набрала полную и лежала в ней, пытаясь потерять счет времени. Время шло своим чередом.
К полуночи у неё кончились слёзы. Скатерть Тонга была мокрая и противная, но она куталась в неё, как будто от этого должно было стать легче. Легче не становилось.
К двум часам ночи слёзы опять появились. У Веры не было сил их вытирать, они стекали по вискам и впитывались в подушку. Она молилась так, как никогда не молилась.
В голове было пусто и звонко, как в огромном храме, где тихое бубнение единственного монаха разносится колокольным громом и отражается от стен.
Когда в темноте прорисовались серым оконные проёмы, она смирилась с тем, что не уснёт, встала и привела себя в порядок. Пошла на кухню, поморщилась на единственную банку с чаем и выпила чашку горячей воды. Куда бы она ни посмотрела, взгляд проваливался вдаль, весь мир плыл, где-то не в фокусе, где-то далеко.
Она казалась себе радиоточкой, испускающей волны, способные дотянуться до него, где бы он ни был. Дотянуться и передать всю силу, которую она сможет отдать.
Солнце поднялось, затопило город светом. Вера сидела с пустой чашкой в руках и смотрела, как ползёт часовая стрелка. Девять. Половина десятого.
В библиотеке раздались быстрые, нервные шаги, Вера вскинулась, чувствуя, что дрожит от напряжения.
«Если он так уверенно ходит, значит, с ним всё в порядке.»
Министр ворвался в кухню и с порога рявкнул:
– Вы можете это прекратить?!
– Что? – шепотом переспросила Вера, он зло сжал зубы и опустил глаза, тихим, дрожащим от злости голосом сказал:
– То, что вы делаете. Я, конечно, благодарен вам за поддержку, но столько удачи мне не нужно, тем более, на тренировке.
Вера испуганно молчала и смотрела на него – мягкие сапоги от ниндзя-костюма, свободные штаны, черная безрукавка и мокрые волосы.
«От пота мокрые, он весь блестит. Тренировка?..»
– Вы говорили, – хрипло от долгого молчания спросила она, – что если группа работает ночью, утренняя тренировка отменяется.
– Группа работала днём, тренировки не было вечером, – раздраженно бросил он. – А уже утро, мне надо тренироваться. А такими темпами со мной скоро вообще все откажутся спарринговать. – Она непонимающе нахмурилась, он наконец посмотрел на неё и процедил, – об меня Двейн только что меч сломал.
– Двейн? – всё ещё шокировано переспросила Вера.
– Да, Двейн, кроме него, до меня никто мечом не дотянется. И он на глазах у пятнадцати бойцов сломал об меня меч. Вы выставляете меня в очень сомнительном свете, как будто я ставлю противника в заведомо проигрышное положение. Я понимаю, что вы ничего не знаете о своей силе, но всё-таки учитесь её контролировать, это уже выходит за все рамки.
– Если бы вы сказали, что операция закончилась, – тихо сказала Вера, – этого бы не было.
– Я сказал, – поморщился он, дернул щекой, – я посылал Двейна, ещё вечером.
– Здесь никого не было, – перехваченным голосом прошептала Вера.
– Не может быть!
Она встала, размашистым шагом дошла до двери и с трудом удержалась от желания пихнуть министра плечом, проходя мимо. Достала из сумки «часы истины» и грохнула ими о стол, дрожащим от злости голосом повторяя:
– Здесь никого не было! Вы ушли в обед и сказали, что придёте вечером, вы обещали…
– Я не обещал. Я сказал, что приду, если освобожусь не очень поздно.
– Двейна вы послали вечером. Вечер – это поздно?!
– Я не обязан вам отчитываться! – рыкнул он, она пораженно ахнула и замерла с открытым ртом, подняла ладони и крепко зажмурившись, выдохнула:
– Прекрасно. Идите тренируйтесь, передавайте от меня Двейну пожелания удачи.
Низко опустила голову и быстро прошла мимо него в спальню, хлопнула дверью и застыла, чувствуя как внутри беснуется разрушительная злость, не находящая выхода.
Она услышала как он стремительно вышел из зала в библиотеку, криво усмехнулась – она надеялась на извинения.
«Он не обязан тебе отчитываться. И ничего он тебе не обещал, ты ему вообще никто, поняла? Кухарка и амулет, да и тот уже без надобности, наигрался.»
– Удачи, Двейн, – прошептала Вера, злорадно отправляя в его сторону волну света и силы. – Удачи, дружище.
Вера нервно сорвала одежду и забралась в постель, от злости кружилась голова, ей казалось, что она бесконечно падает и никак не может упасть.
* * *
Ей снился какой-то мрачный муторный бред, в котором её хватал за руки полуголый министр с огромной раной на левом боку, всюду была кровь, было тяжело дышать, она отбивалась, а он всё пытался ей что-то сказать, но она ничего не слышала.
Проснувшись, она ещё долго лежала в темноте, глядя на подсвеченные фонарями ветки деревьев за окном, ей не хотелось смотреть на часы. Перекатившись на вторую подушку, она уткнулась лицом в холодный шелк, укрылась плотнее. Потом вдруг подумала, что такого постельного у неё никогда не было и пораженно замерла, внезапно понимая, что за странный запах преследовал её, когда она только легла, едва уловимый и исчезающий от попыток принюхаться и разобраться.
«Постельное никто не менял…»
Она посмотрела на дверь, убеждаясь, что она заперта, откинула одеяло и уткнулась в него носом, как собака, до головокружения вдыхая и узнавая этот переменчивый коктейль из запаха больницы, травяного чая и чего-то очень мужского, неузнаваемого, но бесконечно желанного.
«О мой бог… надо убираться отсюда, не удивительно, что мне такое снилось.»
Она вскочила, оделась, пошла в ванную, спеша смыть с лица свой дурной сон. Выпила ещё чашку горячей воды со сладким рисом, достала из сумки чертежи и пошла за стол.
Вера так усердно спешила забить голову новым, чтобы прогнать из неё старое, что стало даже что-то получаться, она начертила ещё одну развёртку корпуса Т-34, когда увидела входящую через портал тёмную фигуру и подняла голову.
– Госпожа, – Двейн переломился в низком поклоне и замер, она криво улыбнулась:
– Добрый вечер, Двейн. – Он согнулся ещё ниже и опустился на колени, Вера дернулась, – что ты делаешь?
– Я хочу извиниться за вчерашнее, госпожа, – глухо ответил Двейн, медленно наклоняясь и касаясь пола. Вера схватилась за голову и простонала:
– Что ты творишь?! Господи, ваши средневековые фишки меня с ума сведут! Встань, не издевайся надо мной, пожалуйста!
Он молча наклонился ещё ниже, она зарычала и встала, подошла к нему и уселась на пол рядом:
– Ладно, тебе хочется сидеть на полу – посидим на полу. Можем даже полежать.
– Нет, – испуганно разогнулся Двейн, – госпожа, вы не должны.
– Дружище, я Призванная, единственное, что я должна – быть странной. Так что или садись за стол и рассказывай, что за фигня вчера произошла, или будем удобненько лежать на полу, мне здесь даже нравится. – Она села ещё кривее и широко гадостно улыбнулась, – решай.
Он зажмурился и тихо сказал:
– Примите мои извинения и я встану.
– Принимаю, ты прощён за что угодно. Всё?
Парень тяжко вздохнул и поднялся, замялся, как будто хотел подать ей руку и не мог решить, прилично это или нет. Вероника улыбнулась и протянула свою:
– Дружище, если не знаешь, подавать руку или нет, всегда подавай. Лучше жалеть о том, что подал, чем о том, что не стал.
Он чуть улыбнулся и взял её руку, помог встать и опять опустил глаза:
– Простите, вчерашнее недоразумение – полностью моя вина. – Вера фыркнула:
– Если бы кое-кто не считал себя светочем истины в последней инстанции, а всех остальных – по умолчанию неправыми, «вчерашнее недоразумение» осталось бы всего лишь недоразумением.
– Господин прислал вам подарок, – Двейн опять опустил голову, Вера саркастично пробормотала:
– Почему я не удивлена?
– Я сейчас принесу, – он поклонился и вышел, она мрачно сложила руки на груди и стала рассматривать книжные полки. Двейн вошёл с большой коробкой в руках, обёрнутой блестящим синим шелком, поклонился и протянул её Вере, – примите, пожалуйста.
– Поставь куда-нибудь, – поморщилась Вера и пошла к столу, отодвинула стул для Двейна, – садись и рассказывай, что вчера случилось.
Парень тяжко вздохнул и опустил коробку на столик у дивана, сел на краешек стула и неуютно замялся:
– Когда господин вернулся из Орхуса, то сразу же…
«Дзынь.»
– …приказал, – Двейн неодобрительно посмотрел на часики, Вера криво улыбнулась:
– Ну-ну?
– Он приказал мне сообщить вам, что не придёт. Он был ранен, – парень погипнотизировал часы и выдавил, – несерьёзно…
«Дзынь.»
– …и сразу же пошёл в лазарет. Там же был и Сант, а Санту досталось куда сильнее, к нему никого не пускали. Но к нему пыталась пробиться Лика, и она была так настойчива, что я во всей этой неразберихе принял её за вас. С ней был Барт, он сказал, что это он её привёл, я решил, что вы как-то узнали о ранении господина. Это полностью моя вина. Я приказал Барту вернуть её домой и сказал ей, что сегодня господин к ней не придёт. И доложил господину, что вы предупреждены. Простите.
– Бывает, – отмахнулась Вера, тяжко вздохнула и чуть улыбнулась, – всё?
– И ещё я должен был распорядиться по поводу ужина, но Булат прислал его на пятую квартиру, а я забыл его предупредить. – Двейн виновато пожал плечами и сказал ещё тише, – я могу принести что-нибудь сейчас.
– Не надо, я уже поела, – криво улыбнулась Вера, – если ты голодный, могу предложить рисовую кашу и чай.
Он на миг улыбнулся и качнул головой:
– Вы не злитесь?
– Я не злопамятная, – отмахнулась Вера, – если сразу не убила, то завтра уже не убью. – Помолчала и чуть дружелюбнее спросила, – ты правда сломал об него меч? – Двейн впечатленно округлил глаза и кивнул:
– Об голое плечо, все были поражены. Откололась четверть лезвия, хотя я зацепил только кончиком. Мы потом рассмотрели, что клинок был плохо прокован и в толще металла были пустоты, по ним трещина и пошла. Но я работал этим мечом больше года, он выдерживал и гораздо более серьёзные испытания, чем голое плечо. А у господина даже царапины не осталось. Вы бы это видели, кусок клинка отлетает в стену, я теряю равновесие и пытаюсь понять, что случилось, а господин смотрит на своё плечо и говорит: «Эта женщина меня доконает», бросает меч и выходит из зала. Там тишина стояла гробовая, ещё с минуту.
– А потом как потренировались? – ехидно спросила Вера, – когда он вернулся?
Двейн поморщился, как будто ему больно было вспоминать.
– Продуктивно. Он меня чудом не убил. И вечером я узнал, что это за чудо, – он изобразил ироничный поклон. – Теперь у господина гениальная идея – чтобы вы желали удачи его противникам.
– Теперь он будет самоутверждаться, доказывая всему миру, что прекрасно обойдётся и без амулета, ясно. – Фыркнула Вера, Двейн пожал плечами и опустил глаза:
– Вам что-нибудь нужно?
– Ничего мне не нужно, – поморщилась Вера.
– Я хотел бы как-то загладить свою вину. Наверное, я всё-таки принесу вам ужин.
– Принеси мне кусочек Барта, – фыркнула Вера.
– Он просился к вам, господин не позволил. – Двейн сочувственно понизил голос, – я спрошу ещё раз.
– Не надо. А насчёт «загладить вину», мы оба знаем отличный способ, – она указала глазами на свой перевод учебника, Двейн прыснул и качнул головой:
– У меня сейчас нет на это времени.
– Приходи когда будет.
– Хорошо. – Он опять тяжело вздохнул и встал, Вера поднялась его проводить.
– Кому мне желать удачи этим вечером?
– Мне, Эрику и Артуру, – невесело усмехнулся Двейн, поклонился, – госпожа.
– Счастливо, – она помахала ему рукой и вернулась за стол.
Её всё ещё трясло от злости и обиды.
* * *
Она просидела над очередным вариантом танка весь вечер, к полуночи дойдя до черты, за которой кончалась информация и начинались домыслы. С сожалением отодвинула чертежи и выпрямилась, похрустывая суставами и потягиваясь. Взгляд зацепился за яркую коробку, которую Двейн оставил на столике возле дивана, Вера поморщилась и отвернулась – у неё не было ни малейшего желания её открывать.
«Он уверен, что может купить всё, что угодно.
Вот только далеко не всё продаётся.»
Из портала вышел Двейн, мокрый как мышь и тяжело дышащий, поклонился:
– Госпожа.
– Привет.
– Я пришёл сказать, что у нас закончилась общая тренировка и начинаются спарринги. Вы можете начинать… то, что вы обычно делаете. Если вам не сложно.
Она насмешливо вздохнула и улыбнулась:
– Дружище, ты так говоришь, как будто я ритуалы шаманские провожу. Я просто желаю удачи и всё.
– Тогда пожелайте.
– Удачи, Двейн, – шутливо пропела Вера.
– И Артуру с Эриком.
– Удачи, Артур, удачи, Эрик, – послушно вздохнула Вера, парень кивнул:
– Спасибо. Я приду после тренировки, – он кивнул на её бумаги, – отрабатывать.
– Хорошо. Только бери с собой еду, а то у меня роскошный выбор между тремя кашами.
– Хорошо, до встречи, – он поклонился, потом посмотрел на коробку и осторожно спросил, – а… хм, что мне передать господину Шену по поводу его подарка?
– Ты должен что-то передать? – прохладно спросила Вера, Двейн напрягся, замялся и очень осторожно сказал:
– Мне кажется, если я принесу ему какую-нибудь приятную новость, он будет меньше зверствовать на тренировке и я останусь чуть более цел. А кроме меня, есть ещё Артур и Эрик.
– Ну, Артура мне не жалко, – иронично фыркнула Вера, – а вам с Эриком я нажелаю столько удачи, что об вас мечи ломаться будут. Иди и ничего не бойся. Только возвращайся быстрее, желать так много удачи довольно утомительно.
– Я постараюсь, – он кивнул, посмотрел на её часы и замялся, – госпожа, а… вы очень злитесь на господина?
Вера покачала головой и тихо рассмеялась:
– Не переживай, ничего с твоим драгоценным господином не случится, я не умею вредить на расстоянии.
– Я не об этом. Просто, понимаете… он после того случая сам не свой.
– Двейн, пожалуйста, – Вера поморщилась и подняла ладони, – ты заделался парламентёром и свахой одновременно? Или твоего папика хватает на то, чтобы вломиться в спальню к королю, но не хватает на то, чтобы прийти ко мне в библиотеку? – Двейн неуютно замялся и Вера вдруг похолодела от страшной догадки, – или он не может? Что у него с левым боком?
– Ерунда, – отмахнулся Двейн, потом нахмурился, – а откуда вы знаете?
Она тихо рассмеялась и отмахнулась, подперла щеку рукой, глядя на смущенного и растерянного парня, тяжко вздохнула и понизила голос:
– Скажи мне одну вещь. Вчера вечером, когда твой обожаемый господин вернулся из Орхуса, почему он не захотел прийти ко мне сам?
Двейн с досадой посмотрел на «часы истины», Вера устало закрыла глаза, дотянулась и провернула основание, припечатала выключенные часы к столу и приглашающе заявила:
– Ври!
– Я не знаю, – опустил голову Двейн.
– Понятно, спасибо. – Он непонимающе посмотрел на неё и приподнял плечи:
– Зачем вы спрашивали?
– Я просто хотела узнать, он не захотел или не смог. Я узнала.
Он с досадой закрыл глаза и беззвучно выругался, из портала вышел ещё один парень и жадно уставился на Веру, молча и напряженно. Она узнала Эрика и тоже стала молча смотреть на него, не находя в себе смелости даже поздороваться. Двейн заметил её взгляд и обернулся:
– Что случилось?
– У тебя время вышло, – тихо сказал Эрик, отводя взгляд, Вера смогла выдохнуть и попыталась не показать, как он её смутил.
– Я уже ухожу, – кивнул Двейн, – госпожа. – Он поклонился Вере, она чуть улыбнулась:
– Удачи, – на секунду подняла взгляд на Эрика, поймала ответный и чуть улыбнулась, – удачи.
Эрик улыбнулся в ответ, Вера залюбовалась его осветившимся лицом и искрящимися глазами, вдруг подумала, что желать удачи ему будет особенно приятно. Покраснела от своих мыслей и опустила глаза, Двейн выпрямился и ушёл, подтолкнув к порталу оцепеневшего Эрика.
Вера закрыла лицо руками и опять попыталась представить себя радиоточкой.
«Удачи, Эрик. Отделай моего слишком умного министра так, как я никогда не смогу.»
* * *
Спустя полтора часа она уже привыкла излучать в фоновом режиме, это даже не мешало чертить. Темная фигура у портала склонилась и замерла, Вероника улыбнулась с облегчением:
– Как потренировались? – довела линию до конца и подняла глаза, тут же ахнув и зажмурившись от шока – у портала стоял министр Шен, с длинной раной от виска и почти до подбородка. Края опухли и не сходились, но крови не было, тем не менее, красная открытая плоть вызывала у Веры дрожь ужаса где-то внутри, она пыталась не представлять, насколько это больно, но солёный вкус чужой боли навязчиво стоял во рту.
– Отлично потренировались, – сказал министр без капли юмора, – спасибо за помощь, это было очень кстати.
Вера сглотнула твердый комок и тихо спросила, не поднимая глаз:
– Как ребята?
– Эрик в лазарете. Я запретил ему с вами говорить, но он не послушался. В результате, как обычно после встречи с вами, он витал в облаках и был рассеян, за что и поплатился. Артур слегка помят, зато я в жизни не видел его таким сосредоточенным, каким он стал после слов Двейна о том, что вам его не жалко. – Вера чуть улыбнулась, не поднимая глаз, министр продолжил: – Двейн цел и невредим.
– Почему он не пришёл? – равнодушным тоном поинтересовалась Вера, министр нахмурился и высокомерным холодным тоном ответил:
– Я решил, что раз это моя ошибка, то и отвечать мне.
– Ясно, – она сложила чертежи и убрала в сторону, придвинула свой перевод и кивнула министру на кресло напротив: – Вперёд.
Он подошёл и сел за стол, придвинул к себе листы, молча поизучал их и отложил. Согнулся над столом, уперся лбом в переплетённые пальцы и сказал:
– Вы не хотите открыть свой подарок?
– Нет, не хочу. – Она поняла, что прозвучало резковато, но упрямо не подала вида. – Зачем задавать вопрос, если вы знаете, что ответ вам не понравится?
– Это был не вопрос, – устало поморщился он, – это намёк, что я хочу, чтобы вы его открыли.
– Спасибо, кэп, – с сарказмом прошептала Вера, – я тоже много чего хочу, но этому гребаному миру на мои хотелки плевать с… я не знаю, что у вас тут самое высокое.
– Вера, – устало вздохнул он, – не надо усложнять, а? Просто откройте, вам понравится.
– Откуда вам знать, что мне понравится?
– А откуда вам знать, что нет?
– Вы уверены, что хотите услышать ответ?
– Мы всегда теперь будет вопросами общаться?
– Вы думаете, получится?
– Вы, часом, не еврейка? – фыркнул министр.
– У вас есть евреи? – округлила глаза Вера, министр пожал плечами:
– А где их нет?
Вера не выдержала и рассмеялась, прикусила губу и развела руками:
– Да, я еврейка, на одну восьмую. – Министр округлил глаза, она улыбнулась: – Ещё на одну восьмую цыганка и на четверть хакаска, у моего деда были глаза как у вас, но они не сохраняются во втором поколении. Остальное я точно не знаю, вроде как сборная солянка из разных славян. Ещё вопросы?
Министр пораженно потер лоб и прошептал:
– Как это получилось?
– Это долгая история.
– У меня море времени.
– Ну, короче, так, – она подкатила рукава и изобразила пальцами двух шагающих навстречу друг другу человечков: – Он такой: «Привет! Ты классная, давай поженимся!». Она такая: «Давай. Только на наших свадьбах принято петь под гитару и танцевать с бубном». Он такой: «Черт, а на наших – петь под гармошку и напиваться до поросячьего визга. Что делать?». А она: «А, пофиг, устроим две свадьбы». Он: «Отлично. Но я слышал, вам можно жениться только на цыганах…». Она такая: «А я скажу бате: «Я птица вольная!», у нас все так делают». Он: «Класс, так и сделаем. А потом наштампуем детей, синеглазых как я и черноволосых как ты». – Вера театрально раскланялась, министр смеялся и впечатленно качал головой:
– У вас талант. Ещё.
– Ладно. – Она опять поддернула рукава и показала человечков: – Он такой: «Привет». Она такая: «Ну привет. А ты с какого района вообще, что ты тут забыл?». Он такой: «За тобой приехал, пойдём поженимся?». Она такая: «Шутишь? Ты наши свадьбы видел вообще? Двести человек и все на конях и с шашками!». Он такой: «Знаешь, тебе тоже, наверное, не понравятся наши национальные костюмы… Но ведь это придется пережить только один раз, да?». Она: «А, пофиг, пригласим всех и будь что будет. Тут недавно русско-цыганская свадьба была, нам их всё равно не переплюнуть».
Министр рассмеялся и прошептал:
– Сумасшедший мир.
– Зато весело, – пожала плечами Вера.
– В моём мире это далеко не так весело, – криво усмехнулся министр. – Мой прадед по карнской линии влюбился в цыньянку. Попросил у её родителей её руки, но ему отказали и подняли на смех. Он её похитил и увёз к себе, через время её цыньянская родня его нашла и убила, а её хотели сослать в монастырь, потому что она была на девятом месяце беременности к тому моменту, в Империи это позор для всей семьи – свадьба без благословения старших, муж – преступник, ребёнок – полукровка. Она дождалась похорон мужа и покончила с собой, но ребёнка удалось спасти. У него получилась светлая кожа и нормальные глаза, так что инцидент удалось скрыть, он остался в Карне и никто так и не узнал, кто его мать.
Вера пораженно таращила глаза, потом зажмурилась и прошептала:
– И это у меня сумасшедший мир?
– Это традиции, – вздохнул он, отводя глаза, – с ними ничего не сделаешь… Хотя, другой мой предок, с цыньянской стороны, был женат на ридийке. Вообще она была из Маялу, там все полуцыньянцы, к тому же, её семья вела род от одного из правителей Империи, они смогли это доказать. Хотя существует версия, что семья невесты сфабриковала родословную и просто дала за ней огромное приданое, а правитель Кан на тот момент нуждался в деньгах и отдал сына за золото. Но они жили счастливо и у них было много детей, что в Империи редкость.
– Почему? – нахмурилась Вера, – вы же говорили, что в Империи бешеная рождаемость?
– Среди простолюдинов, – качнул головой он. – Двейн рассказывал вам, что аристократы – почти отдельная раса, это действительно так. Благородные цыньянки имеют очень тонкую кость, это считается красивым, но мешает им рожать, очень многие женщины в родах умирают. Поэтому у аристократов часто всего один ребёнок, или они выдерживают траур и женятся ещё раз, если хотят ещё детей. – Вера поёжилась и он быстро добавил: – Но в моей семье этого нет, женщины Кан плодовитые. У моей матери кроме меня ещё четверо детей.
– У вас есть братья? – чуть улыбнулась Вера, он качнул головой и с улыбкой вздохнул:
– У меня четыре сестры со стороны матери и три со стороны отца.
– Ого! – распахнула глаза Вера, – я одну еле выдерживала, как вы справились?
– Сложно, – изобразил печаль он, из портала вышел Двейн и шустро зыркнув на них обоих по очереди и на коробку, сделал вид, что никуда не смотрел:
– Господин, Док закончил с Эриком.
– Хорошо, – кивнул министр, – пять минут пусть отдохнёт.
– Как потренировался? – шутливо спросила Вера, Двейн улыбнулся и поклонился:
– Ни царапины, госпожа. Это невероятное ощущение, когда точно знаешь, что не ошибёшься, можно делать очень рискованные вещи. К такому легко привыкнуть, но я бы повторил.
– И тем не менее, Эрика это не спасло, – цинично фыркнул министр, поднимаясь, улыбнулся Вере:
– Госпожа Вероника, спасибо за лекцию, мне пора.
– Счастливо, – помахала рукой Вера, он поклонился и ушёл вслед за Двейном. Она посмотрела на синюю коробку и опять помрачнела.
«Поболтали о ерунде и ничего так и не выяснили. Как обычно.»
* * *
Она проснулась от звука чужих шагов, прислушалась и насчитала трёх человек. Они ходили по библиотеке и кухне, хлопали дверцами, хотя и было слышно, что они стараются вести себя тихо. Вероника встала с постели и оделась, дождалась, пока беготня утихнет, и пошла в ванную. Там прибавилось баночек, появились те, что она оставила на прошлой квартире.
Умывшись и расчесавшись, пошла на кухню, где нашла свои банки с чаем, свои приправы и даже свою еду. Поулыбалась с изрядно уменьшившейся запеканки министра Шена и доела вчерашний рис.
В библиотеке обнаружились все её бумажки с прошлой квартиры, даже те, на которых были каляки-маляки, под столом нашёлся бумажный пакет с точилками и сундучок с нитками-иголками.
Потом взгляд наткнулся на синюю коробку и Вера помрачнела, отвернулась и заметила входящего через портал министра Шена. Он заметил её взгляд, насторожено замер и чуть кивнул, пытаясь изобразить беззаботность:
– Доброе утро. Собираетесь открыть?
– Нет, – она отвела глаза, но всё равно почувствовала его напряжение и досаду.
– Почему?
Вероника медленно глубоко вдохнула и как могла спокойно ответила:
– Не знаю, как тут у вас, но в моём мире подарок – это не просто вещь, это память. Как обелиск в честь победы, чтобы видеть и вспоминать обстоятельства, при которых он был получен, людей… – Она с досадой на себя саму сжала зубы, понимая, что говорит не то и не так. – Понимаете, каждый раз, как он попадается мне на глаза, я вспоминаю… – она опять запнулась, не находя слов, посмотрела на министра Шена, надеясь, что он поймёт и так.
– В моём мире, – тихо сказал он, глядя на коробку, – иногда дарят подарки, чтобы извиниться и загладить вину.
– В моём тоже так иногда делают, – с сарказмом кивнула Вера, – некоторые женщины даже устанавливают своеобразную таксу, соотношение тяжести преступления и стоимости подарка. Но я не из этих.
– Я купил его до того, как… – он замялся, – практически сразу после боя в Орхусе. Это действительно подарок, а не взятка.
– Почему вы не захотели прийти? – Вера посмотрела на него прямо, он отвёл глаза. Она кивнула на подарок:– Я открою, как только узнаю причину.
Он молчал, становясь всё напряженнее, потом нахмурился и тихо выдохнул:
– Не хотите – не открывайте.
– Я подожду, – криво улыбнулась Вера, – рано или поздно я всё равно узнаю.
– Неужели вам не любопытно?
– Нет.
– И вы не попытаетесь узнать из других источников?
– Нет. Я подожду, пока вы скажете мне сами.
– Долго придется ждать.
– Ничего, я родилась в год змеи, змеи умеют ждать.
– Я тоже родился в год змеи, – фыркнул министр, – но ждать совершенно не умею.
– Наверное, в наших мирах слишком разные змеи.
– Похоже на то, – криво улыбнулся министр, опять глядя на подарок, Вера молча пожала плечами, не решаясь спросить, зачем он пришел. Министр наконец опустил глаза, тихо сказал: – Вчера с рынком не получилось, пойдете сегодня после обеда. Куда-нибудь, кроме лавки мастера Валента, пойдёте?
– Да. Мне нужно ещё к одному мастеру и в аптеку. И по продуктовым рядам было бы неплохо пройтись, у меня много чего закончилось.
– Я понял. – Он мрачно смотрел в пол и молчал, она неуверенно спросила:
– Я по дороге увижусь с Бартом?
– Нет. Он не знает, что вы идёте на рынок.
– Но если выйти в правильное время…
– Нет, – качнул головой министр, – Барт из корпуса в корпус телепортируется, в тот раз он пошёл пешком только ради вас, и кстати, опоздал на занятия.
– А он может телепортироваться на тот перекрёсток, а потом телепортироваться оттуда?
– Нет. Барту для телепортации нужна крыша. – Вера подняла брови, министр пожал плечами: – У него в детстве была боязнь открытых пространств из-за того, что он почти не выходил из дома. Фобию вылечили, но телепортироваться под открытым небом он до сих пор боится, а для этого нужна сосредоточенность и концентрация.
– Ясно. – Она вздохнула и замолчала. Министр криво усмехнулся и фыркнул:
– А если я предоставлю вам Барта, вы пригласите меня на чай? – Она поморщилась:
– Откуда в вас эта привычка – за всё торговаться? Даже за то, что можно легко получить даром.
– В моём мире ничего не даётся даром.
– Теперь будет, – саркастично развела руками Вера, – потому что в вашем мире появилась я, смиритесь с этим.
Он усмехнулся и покачал головой:
– Я никак не привыкну.
– Ничего, это придёт со временем, – иронично успокоила его Вера. – Чай?
Он чуть улыбнулся и кивнул, она сделала приглашающий жест и пошла на кухню. Министр сел у стены и невинным тоном сказал:
– А вы уже завтракали? – она улыбнулась:
– Вы, как я понимаю, нет? – Он изобразил смущение и кивнул, она рассмеялась. – А вашу запеканку кто-то опять подточил.
– Это я её подточил, – фыркнул министр. – Булат вчера узнал, что я вас расстроил, психанул и подал на ужин такое, что здоровые с трудом жевали. Я взял Лику и пошёл ужинать на пятую квартиру, так что мучились все, кроме меня.
– Коварно, – шутливо протянула Вера, министр развёл руками и улыбнулся, глядя как Вера ставит греться еду.
– Булат постоянно вас требует. Хотите к нему?
– Да, я сегодня заберу для него подарок, надо будет увидеться.
– За два часа до ужина устроит?
– Да, конечно.
Он достал блокнот и что-то записал, улыбнулся, Вера вопросительно подняла брови и он улыбнулся шире, указал на блокнот:
– У меня тут до сих пор страница с разрешением на дуэль для Двейна. А ваша цитата уже разошлась по всем спецотделам, Двейн прибил бумажку к стене тренировочного зала, причем на такой высоте, что никто снять не может. Авторство хотели приписать мне, но я честно признался, кто это сказал, так что количество хвастунов с тех пор сильно выросло.
Вера рассмеялась и манерно мурлыкнула:
– Господин министр в негодовании, что хвастаться любит не он один?
Он фыркнул и отвернулся, она рассмеялась. В библиотеке раздались шаги и неуверенный голос: «Господин Шен? Срочный курьер из управления».
– Странно, – он нахмурился, посмотрел на часы и встал, Вера насторожилась, проводила взглядом его спину до двери библиотеки, сделала меньше огонь. Он вернулся через минуту, на ходу читая бумажки, сел за стол. Вера неуверенно спросила:
– Накрывать?
– Да, – он кивнул, не отрываясь от бумаг, она подала еду, села рядом, он отложил бумажки и тоже взял вилку, с извиняющимся видом посмотрел на Веру: – Прогулка отменяется. Пойдёте по строгому маршруту и четко по времени. И наденете вот это, – он вытащил из-за воротника горсть амулетов, выбрал один, потом ещё один, – и это. – Снял и положил на стол, Вера взяла:
– Что это?
– Щиты. – Он мрачно вонзил вилку в еду, – на вас опять открыли охоту, только теперь наши, карнцы. На базе готовят Лику, вам скоро принесут одежду. Будьте готовы к неожиданностям, что бы ни случилось, знайте, всё идёт по плану и вы под охраной. В нужный момент вас подменят, эти ребята почему-то не хотят клевать на Лику, хотел бы я знать, как они её от вас отличают.
Вера помрачнела и надела амулеты, они доели в тишине, она стала убирать. Вошёл Двейн, оставил на диване стопку одежды и сумку, обменялся с министром кивками и ушёл.
– Одевайтесь, выходим через двадцать минут.
