Текст книги "Дай мне руку (СИ)"

Автор книги: Остин Марс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Вера приподняла брови и осторожно переспросила:

– Одолжить?

– Насовсем, – ещё обаятельнее улыбнулся он, Вера подняла брови ещё выше, он мурлыкнул: – Ну подумайте, зачем они вам? Вы заказали их с одной целью – подразнить меня, вы своего добились. У вас всегда есть настольные, можете пользоваться, наручные вам уже не нужны. Они слишком крупные, на вашей тонкой руке выглядят грубо, носить их для красоты бессмысленно – они не красивые. А мне они действительно нужны, благодаря им я за один день получил больше информации, чем все мои агенты за месяц. Это ваше изобретение – гениальная штука, их бесшумность открывает широчайшие возможности, которыми вы не пользуетесь, а я мог бы. Эти часы могли бы спасать жизни, а болтаются на вашей руке без дела, это расточительство.

Вера посмотрела в его честные глаза и впечатлённо качнула головой:

– Я начинаю понимать, как вы у короля элитные квартиры отжали.

Министр Шен улыбнулся ещё самодовольнее и опустил глаза:

– Мне они были нужнее.

Вера закатала рукав и стала расстёгивать часы, тихо бурча:

– Если так надо, могли бы пойти к мастеру Валенту и заказать себе такие же.

– Я ходил, – поморщился министр, – он отказался. Сказал, у него больше не получается. Клялся, что пытается изо всех сил, но без вашего благословения у него ничего не выходит. Маги говорят, что не врал.

– Хотите, я к нему схожу и благословлю, он вам свои сделает? – всё ещё недовольно ответила Вера, протягивая министру часы, он сразу же застегнул их на запястье, чуть выше обычных часов, спрятал под рукав, равнодушно пожал плечами:

– Сходите. Если получится, обеспечу такой полезной штукой агентов.

По его взгляду было ясно, как белый день, что Вере он часы не вернёт в любом случае, она криво улыбнулась и махнула рукой.

«Закажу себе ещё одни.»

Министр встал и жестом пригласил её в спальню, она начала улыбаться в предвкушении выбора костюма, он заметил и качнул головой:

– Сегодня я выберу сам.

Вера опустила глаза, пытаясь не показать, что её радость по совсем другому поводу. Едва войдя, она шумно плюхнулась на кровать и устроилась поудобнее, улыбаясь самой бессовестной улыбкой в мире, министр наигранно нахмурился и изобразил высокомерную укоризну:

– Ох уж эта современная молодёжь!

Вера закатила глаза и объявила:

– Дедуля-мод «ON».

Он тихо рассмеялся и снял пиджак, бросил на кровать. Открыл шкаф и взял с вешалки самый тёмный костюм, положил рядом. Стал расстёгивать рубашку, глядя в сторону и сдерживая улыбку, потом посмотрел в глаза Вере и слегка виновато сказал:

– Не пугайтесь.

Она подтянула колени к груди и шутливо пробурчала:

– В прошлый раз после «не пугайтесь» вы меня здорово испугали.

– Но ведь ничего страшного не случилось, – с ухмылкой ответил он.

– Конечно, – иронично кивнула она, – Артура немного на стрессоустойчивость проверили и всё, делов-то.

Он промолчал, снял рубашку с безрукавкой и Вера ахнула, увидев с десяток впечатляющих синяков, сочувственно нахмурилась и выдохнула:

– Нефигово так вас Двейн отпинал.

– Они меня втроём пинали, Двейн, Артур и Эрик. – Министр хищно улыбнулся Вере, расстёгивая пояс, – Артур ночует в лазарете, но утром будет в порядке, Эрик на пару дней неходячий, Двейн слегка хромает, но работать в состоянии. А у меня всё к обеду сойдёт.

Вера криво улыбнулась и отвернулась.

– Вы их всё время на тренировках так ушатываете, или это особый случай, в наказание за грехи?

Он невесело фыркнул, постоял молча, потом отложил одежду и сел на кровать, она подняла глаза, поймала его усталый взгляд и тут же отвела.

– Вера, я тренирую спецгруппу. Это не клуб по интересам и не школа танцев, здесь учатся убивать. Тренировки должны проходить в условиях не просто приближённых к боевым, а так, чтобы после этих тренировок бой воспринимался как «хвала богам, сегодня не будет тренировки». Меня так учили и я так учу. И это работает. И я их не наказываю, я просто уделяю им больше внимания, лишая возможности филонить, Артур этим часто грешит, потому и толстеет. А Эрик даже рад, что я с ним тренируюсь, потому что способен оценить положительные стороны. И в полную силу я их всё равно никогда не бью, не доросли ещё.

Вера не смогла сдержать улыбку, последнее заявление прозвучало до ужаса самодовольно, она кусала губы и прятала глаза от министра. Он оделся, завязал пояс, Вера посмотрела на невышитый кончик и отвернулась, он сделал вид, что не заметил.

Она чуть сильнее опёрлась на подушку и услышала, как в глубине шелестит бумага, вспомнила свой корабль и улыбнулась увереннее.

«Я всё же найду способ вас порадовать, несмотря ни на что.»

Он что-то заметил в её лице, вопросительно приподнял брови, она сделала невинные глаза и замотала головой – «ничего, вам показалось». Он изобразил лицом: «не верю, но настаивать не буду, дело ваше», убрал вещи в шкаф, пригладил костюм и посмотрел на часы.

– Всё, пора. Желайте мне удачи и ложитесь спать.

– Пойдём, – она встала и проводила его до портала, стараясь не облизывать взглядом его спину и плечи, подчёркнутые костюмом так, что не облизывать было очень сложно. Они остановились у портала, Вера улыбнулась и объявила: – Удачи, огромной и бескрайней.

– Спасибо, – ехидно приподнял брови он, усмехнулся, понизил голос: – Приятных снов, подробных и содержательных.

– Было бы очень здорово, – со значением прошептала Вера.

Он улыбнулся ещё довольнее, изобразил ироничную пародию на поклон и ушёл.

Вера крутанулась на каблуке и разгильдяйской походкой попрыгала спать, на ходу расстёгивая рубашку. Перед глазами стояли синяки министра Шена, Вера изо всех сил надеялась, что во сне будет лечить его полностью.

* * *

Глава 6

Ей снился судостроительный музей.

Старый дядечка-экскурсовод звучным голосом представлял экспонаты, с гордостью выстреливая даты, громкие фамилии и красивые имена знаменитых кораблей. Вера слушала, раскрыв рот, рядом подружка комментировала шёпотом, иногда вставляя своё «мы туда ещё сходим» и «мы там были, помнишь?».

Она помнила. Точнее, знала, но забыла. А ведь это было так важно…

Едва продрав глаза, она вскочила, накинула рубашку и бросилась в библиотеку, схватила карандаш и дрожащими руками стала писать всё подряд, разграничивая блоки информации кривыми полосами и росчерками. Она помнила, хоть что-то, но сохранилось в памяти с тех пор, а сейчас всплыло. И она была рада этому сну даже больше, чем если бы ей приснился министр – реальный подарок важнее, чем приятные сны.

Она чертила без линейки, криво-косо, лишь бы быстрее, только линии корпусов выводила тщательно, по клеточкам, рука дрожала от напряжения.

В какой-то момент рядом раздалось неуверенное покашливание и голос Лики:

– Госпожа Вероника, меня прислали…

– Подожди, – скомандовала Вера, не поднимая глаз от чертежа, – присядь, это может затянуться.

Лика повздыхала, но ничего не сказала. Вера опять погрузилась в изливание своих снов на бумагу, когда Лика опять подала голос:

– Госпожа, время…

– Я занята.

Лика надолго замолчала, потом пролепетала несчастным голосом:

– Госпожа, может быть, я начну делать причёску? Времени совсем нет.

– Лучше сделай мне бутерброд, – фыркнула Вера, выводя особенно изящную линию и кивая на угол стола: – Вот сюда поставишь и можешь заняться волосами.

– Так точно, – вздохнула Лика и ушла. На кухне был звон и шум воды, потом рядом на столе появилось блюдце, Вера взяла бутерброд, не глядя откусила половину, вернула на блюдце и продолжила чертить.

В таком виде её застал появившийся из портала Двейн. Он поклонился и вопросительно улыбнулся:

– Госпожа?

– Угу, – с набитым ртом кивнула Вера, – уфречко, Двейн. Я фанята.

– Я вижу, – с лёгкой иронией вздохнул парень. – Помощь нужна?

– Нет.

– Да, – шмыгнула носом Лика. Вера поняла, что вопрос адресовался не ей, и решила не тратить на него время. У неё в голове вертелась сверкающая, как тридешный рэндер, кулеврина, с лафетом, со всеми сечениями и цифрами, она стоила какой угодно неловкости.

– Угу, – медленно вздохнул Двейн и вышел.

Через минуту вошёл господин министр, она узнала его шаги, не глядя подняла ладонь:

– Доброе утро. Как всё прошло?

Он не ответил, медленно подошёл ближе и остановился перед столом, за спиной Веры вздохнула Лика:

– Госпожа Вероника всё время… вот так. И всё.

– Иди, я сам закончу.

– Господин, – прозвучало с невероятным облегчением, её шаги простучали к порталу.

Министр обошёл стол и остановился у Веры за спиной, запустил пальцы в её волосы и Вера замерла от горячей волны, пробежавшей по спине от затылка, плечи вздрогнули мурашками, она хрипловато засмеялась и покачала головой, закрывая глаза:

– Нет, я не смогу так работать. Уберите руки, серьёзно. Это важно.

– Что это? – сухо поинтересовался он.

– Пушка такая.

– У нас такие есть.

– Да ладно? – она открыла глаза и обернулась, увидела его лицо и помрачнела – он выглядел так, как будто они не виделись неделю и эта неделя была очень тяжелой. Весь какой-то серый, выжатый и безнадёжный, Вера встала и заглянула ему в глаза:

– Что случилось?

– Ничего особенного, – тихо ответил он, отвёл глаза. – Сколько времени вам нужно на сборы? Я прислал к вам Лику за два часа. Нам выходить через пятнадцать минут, а вы собираться и не начинали.

– Зубы почищу и выходим, – тихо ответила Вера, собирая чертежи и унося их с собой в спальню. Боевое настроение покинуло её резко и окончательно, она впервые задумалась о том, что понятия не имеет, какие у них тут корабли. Может, её парусники конца восемнадцатого века здесь давно не актуальны.

Сунув пачку бумаг в папку к первому кораблю, она опять спрятала их под подушку и стала раздеваться. Вошёл министр, без стука и без единого слова, подпёр спиной дверь и посмотрел на часы:

– Наденете цыньянское платье, я помогу. Где украшения?

– В трельяже, – ответила Вера, собирая заколкой волосы, которые не успела убрать в причёску Лика. – Я в ванную.

Он отошёл от двери, пропуская её, она быстро умылась и почистила зубы, когда вернулась, на кровати было разложено платье и украшения.

Она сняла рубашку, оставшись в короткой кружевной майке и шортах, которые сама перешивала, получила несколько секунд веселого кайфа от созерцания шока на лице министра Шена. Он выдохнул какое-то замысловатое то ли ругательство, то ли призыв к богам пощадить его грешную душу, взял с кровати первый слой платья и стал заворачивать в него Веру.

Справились буквально за пару минут. Министр ловко упаковал её в костюм, она быстро надела серьги и кольца, пока он доделывал её причёску, накрасила губы и сменила туфли на уличные. Взяла из рук министра миниатюрную вышитую сумку и взвесила в руке:

– Ого. Что там?

– Кошелёк и всякие мелочи. Быстрее, Вера, потом посмотрите.

Она забросила сумку на плечо и кивнула:

– Всё, идём. Успеваем?

– Впритык. – Он посмотрел на часы и недовольно поморщился, кивнул на дверь, бурча под нос: – Самые быстрые женские сборы в моей жизни.

Она тихо засмеялась, но заметила, что он вообще даже не улыбнулся, ещё раз внимательно изучила его лицо. Они вышли в библиотеку, у портала стоял незнакомый маг, который после короткого приветствия телепортировал их.

Министр не предложил ей руку.

Вера задохнулась от навалившихся кадров с вокзалом, людьми, машиной, стеклом, визгом шин и асфальтом, по которому её катило, подбрасывая, стёсывая кожу…

Темнота прояснялась постепенно, она увидела хмурое и виноватое лицо министра, тёмные глаза, полные боли, которые он сразу опустил, тихо выдыхая:

– Простите, я забыл. С этими сборами…

– Ничего, – слабо улыбнулась она, попыталась осмотреться, чтобы наполниться настоящим и прогнать из памяти прошедшее.

Они стояли в пустом переулке между стеной храма Ра Ни и оградой багряно-золотого сада. В саду облетали деревья, ярко цвели хризантемы и ещё какие-то цветы, которые она не узнала.

– Идём? – он предложил ей локоть, она взялась и неуверенно зашагала рядом, жадно глядя на сад и стараясь не вспоминать машину и битое стекло.

Они молча дошли до угла, за поворотом начинался край рынка, восточные ряды с лавками и закусочными на первых этажах. Они шли неспеша, Вера немного отошла и опять попыталась посмотреть на министра:

– Что у вас случилось?

– Тяжелый День.

– Настолько тяжёлый?

– Да.

– Я могу чем-то помочь?

– Не усложняйте его ещё сильнее.

– Ладно. – Она сконфуженно замолчала и опустила голову, они дошли до какого-то очень большого магазина со стеклянными витринами, такие большие окна Вера видела только в ателье, больше нигде, здесь стекло считалось роскошью. Министр открыл перед ней дверь и они вошли в светлое помещение с ювелирными полками.

– Выбирайте, – мрачно предложил он, глядя куда-то в сторону, она неуверенно пожала плечами:

– Мне казалось, у меня украшений и так более чем достаточно.

– Как хотите.

К ним подошёл высокий цыньянец в богатой одежде торговца, степенно поклонился и провозгласил:

– Глава Кан, какая честь для моего скромного магазина. Могу я предложить что-то особенное для прекрасной госпожи?

– Мы пришли посмотреть твою коллекцию, – сухо ответил министр.

– О, моя гордость, – широко улыбнулся торговец и сделал приглашающий жест в глубину магазина, – прошу за мной. Я как раз выставляю свет на новом экспонате, буквально вчера получил, восхитительный топаз, восхитительный! Цвета чистейшей голубой воды у восточных островов Ридии, бесценный камень. Прошу.

Он открыл перед ними двери в следующее помещение и Вера ахнула, поражённая гармонией света и цвета.

– Да вы просто художник, – прошептала она, министр сильнее сжал её локоть и громко сказал:

– Госпожа говорит, что ты прямо художник, Ан Ди.

– Я немного рисую, это верно, – смущённо улыбнулся мужчина, потёр руки и широко их раскинул, с гордостью предлагая: – Глава Кан так хорошо знаком с моей коллекцией, что сам позаботится о госпоже. Не буду вас утомлять, если что-то понадобится, зовите, я услышу, – поклонился и ушёл.

– Вы ничему не учитесь, – прошипел министр.

Она поморщилась и промолчала.

Вокруг было так красиво, что даже у неё, видевшей драгоценности в огромных количествах, захватывало дух. Камни были не только драгоценные, самые разные – в породе, в срезе, полированные шары, фигурки, всё это расставлено на индивидуально подобранных подставках и окружено восхитительным светом, разным и очаровывающим. Они шли между рядами, она вертела головой, стараясь не ахать и не раскрывать рот, министр молчал, потом внезапно остановился и кивнул на один из экспонатов:

– Метеорит.

Вера присмотрелась внимательнее – на тонкой хрустальной ветке стоял полированный шар, сначала показавшийся ей стеклянным. Он был немного похож на те шарики, что продавали на ярмарке мастеров лэмпворкеры, Вере они очень нравились – стеклянные пузыри с маленьким застывшим порывом цвета внутри. Но этот шар был явно нерукотворным, он был как будто вырезан из куска побольше, состоящего из тонких металлических перемычек, вспененного желтого камня с роями пузырьков и мелкими включениями более тёмного цвета.

Она наклонилась ближе, рассматривая камень, в самом центре тёмные включения собирались в маленькое пятнышко, по форме похожее на вставшую на дыбы лошадь с развевающейся гривой и нереально длинным хвостом, Вера хихикнула и прошептала, указывая пальцем:

– На Беса вашего похож.

Министр тихо фыркнул, тоже наклонился и иронично спросил:

– Серьёзно?

Она скосила на него укоризненный взгляд и опять стала смотреть на камень, решив не обострять – ирония была уже гораздо лучше, чем хмурое безразличие.

– Очень красивый, – тихо сказала она.

– Метеорит или Бес? – хмыкнул он.

– Одно другому не мешает, – показала язык она, он прыснул и в первый раз за день чуть улыбнулся, Вера аж просияла. Министр улыбнулся шире и вздохнул:

– Мне этот метеорит именно из-за Беса и нравится. Но почему-то, кому бы я его ни показывал, его никто не видит. Ан Ди говорит, что видит, но мне кажется – врёт, работа у него такая, с клиентами соглашаться. Я даже хотел купить его, но Ан Ди экспонаты не продаёт, ни за какие деньги. Гад.

– Не надо жадничать, – шутливо буркнула Вера, – он даёт возможность любоваться его сокровищами всем, хотя мог бы закрыть в подвале и оставить только себе.

– Ан Ди далёк от бескорыстия, поверьте, – цинично ухмыльнулся министр, – он просто умеет делать бизнес. Все, кто приходит сюда поглазеть, обязательно что-нибудь покупают, просто из вежливости. Так что вам придётся что-то выбрать, у вас нет выбора.

– Звучит как-то… взаимоисключающе, – подняла брови Вера.

– Ну почему, я могу выбрать сам, если вам лень сделать приятное хозяину магазина, вложившему столько сил в то, чтобы дать вам полюбоваться сокровищами совершенно бесплатно.

В его голосе было столько сарказма, что он, похоже, призвал хозяина магазина, как духа бескорыстия:

– Глава Кан показывает прекрасной госпоже своего Беса? – с невесомой иронией поинтересовался Ан Ди.

– Она его увидела раньше, чем я показал, – самодовольно заявил министр, на что хозяин улыбнулся ещё ехиднее:

– Ни секунды не сомневался в том, что эти глаза способны заглянуть в вашу душу. У меня есть восхитительные улекситы, как раз их цвета.

– Ни секунды не сомневался, что у тебя найдётся что-то идеально подходящее, – съязвил министр. – Не понимаю только, почему улексит, а не солнечный опал?

– Солнечный опал я с радостью предложу, – улыбнулся торговец, потом язвительно усмехнулся и понизил голос, – как только увижу на её лице хоть каплю света. Но это случится не раньше, чем её небосклон покинет мрачная туча по имени Кан Шен Он. – Министр нахмурился и отвернулся, торговец улыбнулся Вере: – Прошу простить моё самоуправство, но похоже, я глубоко заблуждался, когда решил, что этот грубиян сможет о вас позаботиться. Пойдёмте, я покажу вам опал настолько солнечный, что вы засияете несмотря ни на что.

Вера невольно заулыбалась, этому человеку было сложно не улыбнуться, он приложил скрещенные ладони к груди и чуть поклонился:

– Ху Ан Ди, раз уж наш общий друг не потрудился нас представить. Можете звать меня Ан Ди и, прошу вас, обращайтесь ко мне, как вам удобно, мой род, конечно, не такой древний как род Кан, но всё же аристократический.

– Вера, – кивнула она, тоже прикладывая ладонь к груди, но только одну – во второй у неё была сумка.

– Не Вера, а госпожа Вероника, – прошипел министр, поднял на торговца злой взгляд и процедил: – Знай своё место.

Вера аж вздрогнула от его слов, внутри всё сжалось так, что захотелось просто извиниться за него и за себя, опустить голову от стыда, и уйти, и никогда больше сюда не приходить.

Торговец изменился в лице, но через секунду взял себя в руки и прохладно улыбнулся:

– Грубый, невоспитанный человек. Пойдёмте, госпожа Вероника, похоже, вам понадобится целый сундук солнечных опалов.

Он сделал приглашающий жест и сам пошёл в указанном направлении, она неуверенно посмотрела на министра, он поморщился и нервно кивнул, мол, идите. Она пожала плечами и пошла за Ан Ди. Он провёл её между рядами и остановился перед отдельно стоящим столиком с фиолетовой бархатной подушкой, а на подушке лежал такой огромный и яркий камень, что у Веры окончательно отпала челюсть. Он был действительно солнечный, в нём клубились оранжевые тучи, которые просвечивало из глубины сияющее солнце, она в жизни не видела таких опалов, никогда. Торговец стал вальяжно рассказывать историю камня, она кивала, не отрывая глаз от опала, в нём постоянно что-то менялось, как будто тучи двигались. Через время она поняла, что меняется свет – некоторые лампы притухают, другие разгораются ярче, подчёркивая новые грани.

– Вот видите, и вы засияли, – довольно сказал Ан Ди, – теперь можно и опалы примерить. Какие показать, многоуважаемый глава Кан? – он перевёл ехидный взгляд на стоящего неподалёку министра, министр прохладно бросил:

– Давай этот.

– И сколько вы готовы за него отдать? – ухмыльнулся торговец.

– Сто тысяч.

– Он единственный в мире, – весомо мурлыкнул Ан Ди.

– Двести.

– И самый большой.

– Всё равно двести.

– Я понял вас, – торговец выдвинул из-под столика ящичек, достал блокнот и записал пару символов, иронично вздохнув: – Ну, рекорд вы не побили, но были близко. Камень не продаётся.

– Зачем тогда спрашивать?

– Мне просто интересно. Люблю сидеть здесь и осознавать, каким богатством владею. – Он закрыл блокнот и спрятал на место, гордо сложил руки на груди: – За метеорит недавно предложили полмиллиона.

– Кто? – недовольно спросил министр.

– Не скажу. Не беспокойтесь, я не отдал. Но если предложат миллион – кто знает?

– А если я предложу миллион?

Ан Ди замер и перестал улыбаться. Внимательно посмотрел на министра и переспросил:

– Миллион?

– Да.

– Вы готовы отдать за единственный в мире метеорит подобного типа и огранки миллион карнских золотых, прямо сейчас? Я просто хочу убедиться, что правильно понял.

– Да.

Торговец надулся как индюк, развёл руками и медленно, с наслаждением пропел:

– Камень не продаётся. Пойду запишу.

Вера прыснула и прикусила губу, закрыла рот ладонью, бросая осторожный взгляд на закипающего министра Шена. Он увидел её взгляд и фыркнул, тихо рассмеялся и покачал головой, бурча под нос:

– Гад. Он постоянно это делает, а я каждый раз попадаюсь.

– Вы же знаете, что он их не продаёт.

– Иногда продаёт. Но настолько редко и за такие деньги, что об этом пишут в газетах.

– Ясно, – с улыбкой прикусила губу Вера, – молодец.

– Я же говорю, он умеет делать бизнес, – вздохнул министр, указал глазами на опал и спросил: – Он вам действительно понравился?

– А вам – нет? – улыбнулась Вера.

– Я не в настроении любоваться прекрасным, – поморщился он, отворачиваясь, помолчал, неуверенно улыбнулся, – но в ваших…

– Вы определились с камнями? – возник рядом Ан Ди. – Судя по глазам прекрасной госпожи, всё ещё улексит. Или нет?

– Я же знаю, что ты уже выбрал, – поморщился министр, – показывай. И давай пропустим те дешёвые мелочи, что ты показываешь первыми для контраста, побереги моё время.

– Как пожелаете, многоуважаемый глава Кан, – с ехидной учтивостью склонил голову Ан Ди, перестал кривляться и громко шепнул: – Сердце женщины за золото и камни не купишь. Но чем позже вы это поймёте, тем больше я заработаю.

* * *

Через полчаса они вышли из магазина слегка смущённые и очень уставшие. Вера чувствовала себя очень неуютно – ей никто никогда не покупал украшений. Те, что у неё были, она покупала сама, на своём заводе, по большой скидке, ещё несколько ей подарили родственники на день рождения, этим запасы её шкатулки и ограничивались. Тот сундук, что стоял сейчас на трельяже в её комнате, был больше её домашней шкатулки примерно втрое. И она до сих пор не ощущала украшения из него своими, ей казалось, что это просто реквизит, который ей выдали для театральной постановки, которая никак не закончится.

Министр молчал, опять погрузившись в мрачные мысли, Вера не решалась заговаривать первой – боялась, что он спросит о покупках. Она не знала, что ему сказать, мысли об этом заставляли краснеть и неметь.

Они в молчании зашли в магазин тканей, где министр заказал ещё одно цыньянское платье, а Вера купила цветных ниток и удивительно дорогого бисера. Он долго рассматривал выбранные Верой нитки, но ничего не спросил.

В книжном Вера заговорилась с торговцем о кораблях и купила иллюстрированный детский морской атлас, в котором были рисунки кораблей и лодок, использующихся в разных странах для разных целей. Потом, поддавшись порыву, ни с того ни с сего купила жирные цветные мелки, которые здесь использовались как карандаши, детскую раскраску с кораблями, толстый нелинованный блокнот в твёрдом переплёте, ещё несколько красивых маленьких блокнотиков, карандаши для черчения и множество изогнутых лекал. Министр поначалу задавал вопросы, потом махнул рукой и просидел в кресле для посетителей с её атласом всё время, что она радостно бродила по детским рядам. Денег она оставила столько, что торговец чуть не прослезился, когда считал, долго рассказывал, какие ожидаются поступления, и приглашал ещё заходить.

Когда они вышли, министр долго сопел, вздыхал, потом всё-таки не выдержал и с сарказмом поинтересовался:

– Зачем вам мелки? Нет, я всё могу понять – коллекционный атлас с выполненными вручную цветными иллюстрациями, молескин с золотыми уголками, карандаши, которых у вас в столе море… Мелки и раскраски вам зачем?

– Посажу вас на кухне и заставлю раскрашивать, – развела руками Вера, – говорят, нервы успокаивает.

Он медленно глубоко вдохнул и отвернулся. Вера заглянула в фирменную сумку, пытаясь рассмотреть уголки молескина – в магазине ей даже в голову не пришло, что они могут быть золотыми. Увидела мелки, представила господина министра, со зверским лицом раскрашивающего кораблик, и на неё напало глупое хихиканье, которое через время передалось и министру. Она бросала на него весёлые взгляды, пока он не перестал сдерживаться и не рассмеялся, поднял ладони и кивнул:

– Отличная идея. Попробуем вечером. Придёт Двейн звать меня на тренировку, я скажу: «Сейчас, мне чуть-чуть осталось. Садись, бери мелок, вдвоём быстрее закончим». А то ему всё интересно, чем мы ночами занимаемся, пусть узнает наконец. Сюда, – он кивнул на поворот к арке, Вера осмотрелась – в этой части рынка она не была.

Сразу за аркой закусочные исчезали, по бокам дороги тянулись высокие каменные и деревянные заборы, за ними виднелись верхушки деревьев и изогнутые крыши с драконами на коньках.

– Это цыньянские храмы, – неохотно объяснил министр, кивнул вдоль улицы, – вон там за поворотом начинаются карнские.

Вера внимательно рассматривала заборы и башенки у ворот, высокие арки с надписями, внутренние дворы, которые было видно в открытые ворота. На ближайшей арке сверкали полированным металлом стилизованные иероглифы «любовь» и слитно написанные «уважение» и «поклон», немного покопавшись в памяти, она расшифровала это как «почтение». Весь внутренний дворик занимала небольшая круглая площадь с деревом в центре, дерево было без единого листика, хотя остальные ещё не облетели. На высоком каменном бордюре вокруг дерева были вырезаны иероглифы «мать» и многозначительное «ра», и ещё какие-то мелкие, она не рассмотрела.

На следующей арке было написано: «Любовь и доверие», во внутреннем дворе сверкал бликами пруд, наполовину заросший кувшинками и лилиями, вокруг стояли лавочки, на них сидели пары и одинокие мужчины.

Внезапно её внимание привлёк пристальный взгляд, Вера оторвалась от рассматривания храма и увидела идущую им навстречу женщину в чёрно-белом халате с вышитыми узорами, женщина выбивалась из толпы и смотрела прямо на Веру, а когда поняла, что её взгляд заметили, улыбнулась и поклонилась на ходу. Вера удивлённо кивнула в ответ, проводила женщину взглядом, вопросительно посмотрела на министра:

– Кто это?

– Жрица, – так же удивлённо ответил он. – Я думал, вы знакомы.

– Я её в первый раз вижу, – развела руками Вера и задумалась.

«Мастер Валент говорил, что ему кланяются жрицы…»

Она обернулась и остановилась, но министр неожиданно сильно взял её за плечо и потащил дальше:

– Мы здесь не останавливаемся.

– Я просто хочу спросить…

– Отца Маркуса спросите, – процедил он, ускоряя шаг.

Вера пошла быстрее, стала вертеть головой, пытаясь хотя бы со стороны посмотреть на то, к чему он её так категорично не пускает.

На следующей арке была абракадабра из числительных, которые она поняла только тогда, когда рассмотрела деревянную фигурку трёхногого мутанта во внутреннем дворе – «один за всех и все за одного», ну или что-то близкое. Фигурка выглядела странно и страшно, это трёхногое чудовище вызывало желание сбежать.

«Цыньянское представление о браке, о, да. Беги, детка, беги.»

На другой стороне дороги высилась арка с надписью: «Рост и умножение», ворота были такие богатые, что сомнений не возникало – здесь живут деньги.

Они дошли до угла, повернули и Вера в который раз уронила челюсть – карнские храмы выглядели гораздо круче цыньянских. Она крепче взялась за локоть министра Шена и полностью сосредоточилась на рассматривании, тут было не до того, чтобы смотреть под ноги. Целиком из камня, эти храмы походили одновременно на величественные европейские соборы и готические храмы древней Греции. На ближайшем фасаде были витражные окна высотой в три этажа и монолитные колонны серого гранита, подпирающие свод, украшенный коваными узорами и статуями полуобнаженных мужчин и женщин. Литые картины на воротах изображали сцены пиров – там ели, пили и танцевали.

– Здравствуй, красавица.

Вера вздрогнула и повернулась к говорящему, неуверенно улыбнулась и кивнула на ходу:

– Здравствуйте.

Молодой парень в светлом длинном халате, настолько неприлично красивый, что рядом хотелось поискать режиссёра и оператора. Он широко улыбнулся, сверкнув идеальными голливудскими зубами, отпил вина из серебряного кубка, небрежно поправил длинные выгоревшие волосы, протянул ей руку:

– Давай дружить.

Вера автоматически вцепилась в локоть министра сильнее, тот мрачно оттолкнул руку парня и ускорил шаг, бросив ему:

– Не хватало ещё, чтобы она с тобой дружила!

– Пусть сама решит, – улыбнулся ещё радостнее парень, вприпрыжку догоняя их и опять приставая к Вере: – Красивый? Тебе же нравится?

«Ты или храм?»

– О, я – без сомнения! – рассмеялся он, – но храм тоже. Пойдём, я тебе покажу, он изнутри ещё красивее!

– Вин, отцепись! – рыкнул министр, – она с тобой не пойдёт.

– Ну почему ты так уверен? Вдруг я понравлюсь ей больше, чем ты? Ты уже поди и веселиться-то разучился, а? Ты стареешь, Шен, а я – нет. Я лучше.

– Уйди, – бросил министр.

– Какой-то ты стал неприветливый. Ты когда пил в последний раз? – парень обогнал их и пошёл спиной вперёд прямо перед ними, отпил из кубка, напоказ задумался и озарённо распахнул глаза: – Ого, почти две недели прошло! А до этого и ещё больше. И поводы всё какие-то дурацкие – то за компанию, то ради дела. Шенни, друг мой, мы ведь были такой командой! Ты умел развлекаться, знал толк в веселье, что с тобой случилось?

– Повзрослел, – с сарказмом фыркнул министр. Парень комично схватился за сердце:

– Ужасно!

– Не бойся, с тобой этого никогда не случится.

– Вера, а с тобой? – красавчик резко остановился прямо перед ней, она чуть в него не врезалась, пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть его лицо. Он очаровательно улыбнулся и предложил, как конфету: – Хочешь не стареть?

– А я могу?

– Можешь, – кивнул он и протянул ей свой кубок.

– Уйди! – министр оттолкнул его руку, вино из кубка плеснуло через край, но сделало петлю в воздухе и вернулось обратно. Парень прижал кубок к груди и шутливо погрозил пальцем министру:

– Шенни, ты мне это брось, целительную влагу почём зря не разливают, только внутрь. В крайнем случае, на кожу прекрасных дам, но потом слизать.