Текст книги "Самая правильная ведьма. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Ольга Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 60 страниц)

– Хмм… я пойду, наверное. Но по вышеозвученному вопросу – все как я сказал. И вы должны мне в ноги кланяться за то, что жалобу не подам за насильственное перемещение в пространстве.

– Обязательно, – съязвил Рич. – И в качестве основания поведать не забудь, какая тяжелая судьба тебя на том конце портала ожидала. Во всех подробностях, народу понравится. Может, кто‑нибудь книгу напишет. Или даже документальный фильм снимет.

Мирослав кисло улыбнулся и, открыв портал, шагнул в темноту. Не успел Рич облегченно вздохнуть, как его хмуро окликнули сзади.

– Чего звал? Кстати, рисунок в горох подчеркивает выразительность твоих глаз. Я так понимаю, ты уже оценил мои старания.

Рич даже не вздрогнул и на явную провокацию не поддался, хотя и очень хотелось. Однако без магии, как он уже неоднократно имел несчастье проверить, он не представлял собой сколько‑нибудь опасного противника. Увы, но это была только правда. Поэтому оставалось лишь делать хорошую мину при плохой игре, хотя на самом деле хотелось рвать и метать. Рич повернул голову и ответил:

– А Касс не доложил?

– Касс обиделся.

– За дело.

– Так дело было правое.

– Да хоть левое. Кому от этого легче?

– Чего надо? – не стал продолжать спор Петр.

– Когда это все прекратится?

– Что – все?

– Это, – и отпустив диван, взмыл к потолку. Многозначительно посмотрел на Петра, который почему‑то широко раскрыл глаза и хихикнул.

– Все еще действует? – спросил недоверчиво. – От это я молодец. И платок ты не снимаешь не потому, что сильно понравился, я правильно понимаю?

– Вполне, – подтвердил Рич. – Так что там со сроками?

Рыжий снова премерзко – по мнению Рича – захихикал:

– Вообще, все должно было пройти еще час назад. Не знаю, почему ты до сих пор птичкой паришь. Хочешь, я тебе насест сварганить помогу? И поддончик принесу для…

– Заткнись, – прервал его Рич, пока рыжий не наговорил чего‑нибудь такого, из‑за чего колдуну непременно в который раз захочется его убить, что будет очень некстати, поскольку в данный момент недостижимо. А нагрубишь – ищи потом ветра в поле. Обидчивый народ эти ангелы. – Заткнись и объясни толком.

– Так заткнуться или объяснить?

– Сначала заткнись. Потом объясни.

– Да что тут объяснять. Говорю же – действие зелья должно было закончиться час – полтора назад. Почему произошел сбой – не знаю. Зато знаю, у кого можно выяснить.

– И у кого? – с подозрением спросил Рич.

– У Лилу, конечно – у кого ж еще.

Ох, как не хотелось Ричу вновь встречаться с этой… хамоватой особой. Но деваться некуда – а ну как ему еще сутки порхать под потолком с дурацкой косынкой на голове? Интересно, кто из родственничков до такого додумался?

– Зови.

– Уже.

– Слушай, – спросил Рич, пока была возможность, – а Лилу твоя… она сама могла освободиться? Без ритуала и косынок?

Петр ухмыльнулся:

– Могла, разумеется. Я ее заточил заклинанием, не очень сильным. Как оно бы развеялось, так она свободу получила бы. Только не факт, что ушла бы. Обычно это происходит несколько по – другому.

– Неужели? – язвительно осведомился Рич, который ну никак не хотел верить в то, что кто‑то может добровольно согласиться на подобное "соседство".

– Я не буду говорить долго и убеждать тебя. Скажу следующее. Колдуны призывают – она приходит. Сама. Остается, сколько нужно – обычно до физической смерти "соседа". После возвращается к нам. Берет следующий заказ. Но если ее что‑то не устраивает, она может уйти в любой момент. Ничто не способно удержать ее. Это понятно? Твой случай – исключение.

– Хочешь сказать, что подожди я еще немного, она бы смогла уйти без… этого? – Рич выразительно подергал косынку.

Петр загадочно улыбнулся:

– Ох, не знаю. Я слова сказал – от заклинания, если оно еще осталось, её формально освободил. Но Лилушечка вредная у меня… девчонка, что поделать. Если ей в голову что‑то втемяшится, нипочем не остановится. Так что радуйся, что обошлось малой кровью. Что сама захотела, иначе дружить бы вам нежно еще неопределенное время.

– Она что‑то говорила про будущее. Ересь несла про то, что я ее сам призову… – задумчиво сказал Рич. – Откуда бы ей знать?

– А отдел предсказаний у нас на что? Но тебе про то знать не положено, так что выбрось из головы. Это она не подумав или со зла разболтала. Лишние сведения – жуткая головная боль, поверь мне, умник. Поживем – увидим.

– Ага, я смотрю, много пословиц знаешь.

– Угу, пришлось… – мрачновато кивнул Петр, не выказывая привычной враждебности по отношению к колдуну. – В библиотеке еще и не того нахватаешься… – и помолчав, нетерпеливо воскликнул: – Ну где же она?

Следующие две минуты прошли в полном молчании. Рич сосредоточенно считал трещинки на потолке, Петр просто глазел по сторонам и к чему‑то периодически прислушивался. Наконец, ангел подал голос:

– Идет. Осторожнее там.

Не успел Рич поинтересоваться, зачем ему быть осторожнее, как в комнату ворвался вихрь. Возник из ниоткуда, задорно взвизгнул знакомым до тошноты голосом. Закружил колдуна с такой силой, что его немилосердно затошнило, пару раз стукнуло о стену головой, пару раз – боком, и закончилось все это падением на пол.

– Совсем забыла! – воскликнул вихрь, колыхнув шторы на окне. – Уж простите великодушно, забыла! Ну ничего… левитация тоже полезна…

– Но не пять часов подряд! – огрызнулся Рич, с трудом поднимаясь с пола. Все тело ломило, руки отказывались выполнять команды мозга и висели вареными макаронинами, ноги подгибались, а в голове словно бомбы взрывались.

– …Просто сразу столько дел, столько дел навалилось, – не обращая внимания на Рича, продолжала тараторить Лилу. – Списки проверить, упокоенных вычеркнуть, очередь подвинуть, всех оповестить об изменении графика! Покушать, в конце концов. И нектарчику выпить… боги, больше всего я скучала по божественному нектару! Подружек проведать, друзей расцеловать, личное дело нового подсуди… подопечного прочитать! Петруччио, ты даже не обнимешь любимую сестренку?

– Нет, – буркнул Петр себе под нос, отворачиваясь.

– Но, милый мой, мы ли не квиты теперь?

– Квиты? – прошипел рыжий, сузив глаза. – Квиты? Мечтай! Ты посмела покуситься на святое, а это просто так не прощается. И вообще, я тебе великое одолжение сделал, что согласился от заклинания освободить раньше времени! На встречу пошел, о мести позабыв!

– Ой, да будет тебе, подумаешь, попачкала драгоценность твою сверкающую. Поплевал, тряпочкой протер и все – делов на три копейки.

Петр от подобной наглости аж потерял дар речи. Он поморгал, похватал воздух ртом, хотел было взорваться, но, вспомнив о чужих ушах, решительно сказал:

– Потом договорим, Лилу. Мне пора.

– Петруччио! Милыыый! Вернись, я еще не закончила!

Тут Рич понял, что его соседство с ней было еще… мирным. К тому же, благополучно разрешившимся. А кому‑то с этой громогласной занудой всю жизнь быть связанным родственными узами. Врагу не пожелаешь. Однако Пётр не был его врагом, поэтому Рич ему от души пожелал как можно больше времени проводить с сестрёнкой.

Убедившись, что рыжий позорно дезертировал с поля боя, Лилу обратила свое внимание на колдуна, который в этом время осторожно разминал мышцы.

– И тебе не хворать, друг мой недорогой. Как на свободе‑то? Рад?

– Пока не осознал, – буркнул Рич, – занят был сильно. Зато теперь ощутил в полной мере. Можешь отсюда валить. Я по тебе еще не соскучился.

И получил порывом ветра в лицо.

– Прям вот так и прогонишь? После всего того, что между нами было? А поцеловать?

Рич с отвращением скривился:

– Шла бы ты отсюда, дорогая. Надеюсь, больше не увидимся.

– Надейся. Только я вот сейчас, как уже упоминала, списки пролистала. Увидимся. И гораздо раньше, чем ты думаешь.

Но Рич только махнул рукой – мол, не говори ерунды, и поспешил – в меру возможности – в туалет. Что ждет или не ждет его в далеком будущем – предмет ожесточенных дискуссий, ввязываться в которые у Рич не было никакого желания. А уж самонадеянные заявление Совести по имени Лилу он вообще не воспринимал всерьез. И кроме того, он был совершенно согласен с рыжим в том, что лишние знания сильно усложняют и укорачивают жизнь.

* * *

– Что‑то не так, – пробормотала Тесса себе под нос, подув на ладонь.

– Что такое? – немедленно спросила Мира. – Ты что‑то видишь?

– Я тебе прорицательница, чтобы видеть сквозь материю?

– Ну за мной‑то ты в лабиринте как‑то наблюдала… – не удержалась от шпильки ведьмочка. – А за папочкой слабо?

– Именно что слабо. Материя – это тебе не игрушки детские. За тобой следить было проще простого – тем более, что я в родной империи нахожусь, а заклинание несложное. Совсем другое дело – папа. У него и так подозрительность и скрытность зашкаливают, а тут он еще находится в таком месте, куда обыкновенный колдун не посмеет даже войти.

– Надеюсь, там он и останется на веки вечные, – не удержалась Мира и добавила: – Скромность у вас, похоже, семейная черта. Прям так и тянет ниц упасть и благословения испросить.

– Это к императору, – не поняла иронии Тесса. – Мы пока не имеем право на наложение благословения, если это не касается членов семьи. Собственно, как и все остальные живые.

– Но все еще впереди…

– Однозначно.

Мира покачала головой – что тут скажешь? – и спросила о другом:

– Тогда с чего ты, о великая колдунья, взяла, что что‑то не так?

Тесса пристально уставилась на свою руку, словно она, рука, вот – вот должна была подать голос.

– Ну?

– Тим… мы сделку с ним заключили. Я его доставляю к тебе, он за это обещал моему папе не вредить.

– Да ладно, – недоверчиво рассмеялась Мира. – Что может противопоставить Тим такому колдуну как твой отец? Не можешь же ты на самом деле… или можешь? Почему? Это из‑за…

– Да. Кроме того, переход в материи сам по себе очень опасен. Тим может просто не вернуться оттуда, а вместе с ним и…

– Твой отец. Понятно. Что ничего не понятно. Вопрос – мне уже начинать волноваться? Или еще можно минутку подождать?

– Уже, – горестно выдохнула Тесса. Взволнованная, вскочила со стула и закружила по комнате, заламывая руки. Мира с удивлением наблюдала за этой картиной – стервозная Тесса переживает за кого‑то, кроме себя. – Клеймо горит, а значит, обещание нарушено. А значит, переход состоялся, иначе бы Тим никак не смог… противостоять отцу.

– То есть они могут не вернуться? – еле слышным шепотом спросила Мира, ощутив, как ледяной ужас сковывает сердце. – Они могут остаться там навсегда? Ох, ты ж богиня… надо что‑то делать! – И подскочила на месте, закружив по комнате вместе с Тессой. – Но что?

– Можно отправиться обратно за ними… – несколько неуверенно предложила колдунья. – Только…

– Отправляемся! – решительно скомандовала Мира – вот уж чем – чем, а долгими размышлениями она себя никогда не обременяла, особенно в критических ситуациях. – Если ты можешь это сделать, мы отправляемся немедленно!

Тесса задумчиво покачала головой.

– Это может быть опасно уже для нас. Неизвестно, что в материи сейчас происходит, и куда мы попадем. И потом, папа сказал не вмешиваться. Я не могу…

Мира уставилась на колдунью, как будто у той рога полезли:

– Ты – дура? Портал открывай немедленно. Рассуждать будешь потом.

– А если…

– Никаких если. Открывай портал или я тебя…

– Но ты только подумай…

– Потом будем думать, – отпарировала Мира лозунгом, под которым протекала вся ее жизнь. – Открывай немедленно.

– Давай еще подождем.

– Куда уж больше?! – взвизгнула ведьмочка, ткнув пальцем в часы на стене. – Мы уже два часа тут сидим, непонятно чего высиживаем. Неужели ты за отца не волнуешься совершенно?

– Конечно, волнуюсь. – На щеках Тессы вспыхнули алые пятна. Пытаясь справиться с волнением, она начала открывать и закрывать ящички прикроватной тумбочки. – Волнуюсь, но от этого мозги у меня не отказывают, как у некоторых. Что будет, если мы попадем не туда? Или вообще – в никуда отправимся? Мы же из материи не выберемся. А отец далеко не дурак… надеюсь, они договорятся по – хорошему…

– Ууууу, убогая, – воспользовалась Мира словечком рыжего. – Убогая и есть. Открывай портал, кому говорю.

И без предупреждения ловким движением отправила в Тессу заклинание подчинения. Слабенькое, давно забытое, но… Заклинание ударилось о магический щит, сползло по нему, как сырое яйцо по стене, и, коснувшись пола, испарилось. Тесса в изумлении вытаращилась на ведьмочку:

– Ты! Ты посмела… ты, мелкая, гадкая, подлая!

– Сама такая, – крикнула в ответ Мира, потрясая кулаками. – Предательница! Предательница!

– Идиотка! Слабоумная! Ты хоть понимаешь, чем чреваты необдуманные действия в материи?

– Да плевать я на это хотела! Мне нужно добраться до Тима, и я это сделаю во что бы то ни стало, даже если придется тебя связать для этого! – на глазах Миры засверкали злые слезы. – Открывай портал, убогая. Мне открывай. Сама можешь отсиживаться здесь, в безопасности.

– Сама не пойду, и тебя не пущу, – отрезала Тесса. – Мне потом Тим все кости переломает, если ты пропадешь.

– Это еще что за мысли? – поразилась Мира. – Какое тебе дело до того, что случится потом и как отреагирует Тим? Все последствия будут только на моей совести – если я пропаду, как ты утверждаешь – можешь ему так и передать. Хватит! Надоело. Открывай портал!

– Нет. Папе это не понравится.

– Да!!!

– Нет, я сказала… они же взрослые, разумные живые, должны сами разобраться. Наше дело – дожидаться результата. Папа будет недоволен, если я вмешаюсь.

– Ты хоть понимаешь, какую ересь несешь?!

Мира взвизгнула и с грацией парового катка понеслась на Тессу…

На этой патетической ноте в спальне открылся портал. Оттуда вышел Тим, за ним следом – Дирьярд. Тесса всхлипнула, облегченно выдохнула и бросилась к отцу. Мира же, едва успев затормозить, от волнения примерзла к полу и не могла выдавить из себя ни звука, только рот разевала, как выброшенная на берег рыба.

– Еще раз добрый день, дамы, – вразнобой поприветствовали девушек мужчины, а Тим добавил: – Миранда, твой дядя хочет тебе кое‑что сказать.

Дирьярд кинул на Тима подчеркнуто насмешливый взгляд, словно говорил: ну – ну, наслаждайся… Колдуны – они такие, даже в безвыходных ситуациях будут строить из себя невесть что. Хотя Мира подметила, что ее новоиспеченный дядя находится явно не в своей тарелке, то и дело нервно потирает руки и вообще очень бледен. Дирьярд откашлялся, погладил обнимающую его Тессу по голове и произнес торжественно:

– Виноват. Прошу… хммм… прощения. Я… был не прав. Я – скотина бесчувственная, как ты очень тонко подметила. С моей стороны это было подло и гадко, но… ничего уже не исправить, к моему великому сожалению. Я еще раз прошу прощения. В знак моего раскаяния прошу принять подарок.

Мира испуганно ойкнула и обхватила себя руками.

– Ничего мне не надо. Ничего. Я домой хочу. Тим! Я хочу домой! Увези меня отсюда! – в ее голосе зазвенели так долго сдерживаемые слезы.

Увидев, что ведьмочка находится на грани истерики, Тим вмешался:

– Я ей остальную часть сообщу лично. Извинения мы принимаем. Все детали обговорим позже, когда я зайду в гости. Мы же будущие родственники, верно? – и улыбнулся светло и искренне. И будь Тесса проклята, если в этот момент ее отец не вздрогнул всем телом.

– Да, Тесса, будь добра, передай господину Данталиану мои извинения. Я обязательно вернусь и приму его помощь. Просто сейчас… не получилось. Вы же видите, в каком Миранда состоянии. – Тим развел руками.

…Наверное, Миранда никогда не забудет чувство спокойствия, которое снизошло на нее, когда она очутилась дома. В объятиях любимого…

… который тут же поспешил на работу, успев лишь переодеться в форму. Бросил, посмеиваясь на прощание:

– Я буду послезавтра. Постарайся никуда не вляпаться до моего прихода…

Блин, ей же документы надо забрать из управления… это будет считаться за "вляпывание"?

Эпилог. в котором всё заканчивается хорошо… почти для всех

– Мы попробуем, мы попробуем, правда? – спросила Мира вместо того, чтобы выкрикнуть «да!!!» на долгожданное предложение руки и сердца от Тима.

Он по всем правилам стоял перед ней на коленях, держал ее ладошку в своей ладони и заметно волновался.

– У нас ведь получится, правда?

Тим усмехнулся – странная неуверенность слышится в словах той, которая обычно решает под влиянием чувств, момента или левой пятки, действует наобум и совершенно не принимает в расчет последствия.

– Получится, – ответил он. С железобетонной уверенностью и желанием сделать сказку былью. С нерастраченным пылом – как бы банально это ни звучало – и надеждой. С искренней верой. В общем, со всем тем, чего, как ни странно, не ощущала сама Мира – в кои‑то веки. Она сомневалась. Не в том, любит ли, готова ли и будет ли счастлива. А в том, сможет ли сделать счастливым Тима. Будет ли хорошей женой. Нет, не так. Хорошей женой она быть не хотела. Она мечтала стать идеальной, лучшей из лучших. Впервые она сомневалась в себе настолько, что готова была дать задний ход. Трусила.

– Я не знаю, Тим, – нашла она в себе силы признаться откровенно, когда драматическая пауза перед ее ответом стала затягиваться, – я боюсь. Правда, боюсь. Я столько всего в жизни сделала необдуманного, столько дров наломала, что теперь, когда счастье у меня в руках – страшно становится. Боюсь испортить, напортачить. Боюсь, что ты разочаруешься.

– По – моему, я уже видел все, на что ты способна, – сказал Тим. – Не стоит заранее переживать. Так ты согласна?

– Ну разумеется, да! – воскликнула Мира. – Не об этом разговор! Что из этого выйдет… помнишь, ты говорил, что выбор – он будет один и на всю жизнь. А если не получится? Если я снова оплошаю?

Тим задумался, сжал мирину дрожащую ладонь и ответил:

– Я всю жизнь взвешиваю решения. Я постоянно продумываю ходы, планирую, оцениваю, прикидываю последствия. Я привык быть рациональным. Прежде всего. Но… наверное, немного безумия не помешает, правда? Наверное, не всегда можно составить список "плюсы" и "минусы" и действовать согласно ему. Давай попробуем. Я очень хочу, я на самом деле очень хочу. Я верю, что у нас все получится. И хочу, чтобы в это поверила ты.

– Я верю! – всплеснула руками Миранда. – Я верю, но… не верю в себя. Я – неудачница. Ты и сам видел. Безответственная дуреха, каких поискать. Я вечно все порчу. Я…

– Не без этого, – решительно прервал уничижительный монолог Тим. Насколько он знал, посыпание головы пеплом еще никого до добра не доводило – особенно его впечатлительную ведьмочку, которая удержу ни в чем не знает. Немного самокритики, разумеется, не повредит, но переходить к самобичеванию – увольте. Тем более в такой момент. – Давай я буду верить за двоих. Вначале. А потом поверишь и ты. Вместе не так страшно. Просто помни, что я с тобой – и верю, и люблю, и боюсь. Согласна? Ты согласна стать моей женой? – и вослед словам протянул ей коробочку. Ласково – бархатную, с цветочком на крышке – как Мире мечталось.

Она машинально взяла, открыла и ахнула. Не будем утверждать, что сияние драгоценных камней не повлияло на ее ответ, но она сказала "Да". Скорее даже выкрикнула.

…Дирьярд подарил Мире и Тиму шикарный домик из числа тех, что расположены в тихом центре. Она была не сильно рада, но Тим настоял, и ей пришлось улыбаться сквозь стиснутые зубы, когда колдун лично явился вручить ей ключи.

Мира бы не согласилась, но Тим сказал:

– Наши дети здесь будут в безопасности…

И этим полностью выбил почву у нее из‑под ног. Ключи она взяла.

На их свадьбе из родственников невесты присутствовала одна Тесса. Под конец празднества Рич набрался наглости и пригласил колдунью на чашечку кофе в ресторан, где продемонстрировал, что его поцелуи могут быть не только "слюнявыми", "мокрыми" и "непонятными", а очень даже крышесносительными…

* * *

– Ты знаешь, я подумал и решил – зачем враждовать? Это и в самом деле такая мелочь. В конце концов, ты же не нарочно мой нимб испачкала, так? И ты же моя любимая сестренка… Лилу, я прошу прощения за все грубости, которые тебе наговорил. Кстати, вот твой любимый божественный нектар… забудем ссоры, да здравствует дружеская попойка! Пока ты еще не ушла к новому подопечному… давай по маленькой? За наше семейное благополучие?

– Петруччио, это так мило с твоей стороны! Дай я тебя обниму. Где нектар достал, признавайся?

– Ооо, даже говорить страшно, сколько народу пришлось напрячь. Но ты не забивай себе голову, наливай… вот стаканчики…

– Мммм… вкусно‑то как… ты меня балуешь, братишка… огромное тебе спасибо.

– Еще? Замечательно. Пей, пей, если надо, я еще достану…

– Петруччио… мне уже и так хорошо… и на работу скоро… лалыыы… лалыы…

– Ой, скоро, ой, ты даже не представляешь, как скоро тебе на работу, сестренка! – И добавил еле слышным злым шепотом: – Уж я об этом лично позабочусь, корова неуважительная… Ты, наверное, по соседу своему будущему еще даже соскучится не успела… а он‑то как рад будет с тобой опять пообщаться, воспитуемый твой. Нет в жизни веселья, приходится самому ваять!

КОНЕЦ