Текст книги "Самая правильная ведьма. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Ольга Смирнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 60 страниц)
– Рич, может чайку? – это в разговор вступила Мира, изо всех сил скрывая улыбку.
Ей было очень интересно, что же случилось такого, что заставило безмятежного, бесчувственного Рича потерять голову. Причем настолько, что он, по всей видимости, прогуливал занятия в университете, занимаясь поисками, если ведьмочка правильно поняла, рыжего. В том, что ангел основательно сумел бы напакостить Ричу, девушка не сомневалась. Хранитель у нее деятельный, редкой душевной доброты и безудержной фантазии. Только что он сделал и как? Мира не знала, а очень бы хотелось.
– Чайку? – зловеще зашипел колдун. – Ты смеешь предлагать мне чайку? Ты, из‑за которой все это случилось? Это у тебя постокоитальное помутнение сознания, что ли? На кой ляд мне чай сдался?
– Посткои… что? – не поняла Мира.
А дальше произошло нечто непонятное. На мгновение комнату, в которой они находились, накрыла кромешная тьма, Тьма с большой буквы, плотная и страшная; воздух стал обжигающе ледяным. Ведьмочка вскрикнула от неожиданности, прижимаясь к Тиму ближе. Парень на ощупь был спокоен как удав, и Мире это чувство в какой‑то мере передалось.
– Не волнуйся, – шепнул он ей на ухо, и она успокоилась окончательно. Прислушалась, но ничего не услышала.
Свет, как и тепло, вернулись через пару мгновений, как будто ничего и не произошло. Ведьмочка поморгала, приноравливаясь к освещению, вопросительно посмотрела на Тима. Тот пожал плечами:
– Потом.
Ну потом, так потом. Она никуда не спешит и все в свое время вызнает, не будь она ведьмой.
– Да чтоб тебя… я ж ничего плохого не имел в виду… – вдруг раздался нервный голос Рича. – Ненавижу подобные фокусы. В следующий раз предупреждай хоть.
Мира посмотрела на колдуна – тот выглядел слегка потрепанным, и если ее не подводило зрение, на шее у Рича явственно проступили синяки. Минуту назад их не было, ведьмочка готова была поклясться. Откуда? Что случилось в темноте? Чьих это рук дело? Мира дурочкой не была, и определенно подозревала одного человека, но сейчас, как он правильно заметил, не время и не место было разборки чинить.
– А чем она виновата? – Не удостоив брата ответом, Тим поменял тему, машинально кладя руку на плечи Мире. – Что такого произошло, ты можешь толком сказать?
Рич открыл было рот, но понял, что сказать правду не может, и закрыл так, что зубы клацнули. Равнодушие равнодушием, но семья – святое, и выложить братцу то, что собирался его девушку… как бы это помягче выразить… души лишить, язык даже у Рича не поворачивался.
– Тим, – наконец сообразил колдун, – мы можем с ведьмой поговорить наедине?
– Зачем? Я вам так сильно мешаю? – искренне удивился Тим. – Или у вас какие‑то секреты от меня появились? И вообще, у нее имя есть.
– Просто так мне будет легче объяснить, – начал изворачиваться Рич, но Мира не дала ему и шанса, поняв, что совершенно не готова жертвовать зарождающимися отношениями, еще такими хрупкими и неопределенными, да ещё и ради кого – Рича.
– Никуда он не пойдет! – заявила твердо. – Без него тебе и слова не скажу, – и прижалась покрепче к теплому боку.
Рич мрачно вздохнул и посмотрел на обоих.
– Вот надо вам все усложнить…
– А по – моему, все очень просто, – возразила Мира. – Честное слово, я и понятия не имею, что мог натворить мой… хммм… дружок, как ты изволил выразиться. Он мне не подчиняется, так же как и твой – тебе, так что вызвать Петра только потому, что тебе так надо, я тоже не могу. Сам выкручивайся. Или Касса своего попроси.
– Мы с ним… поссорились… – буркнул Рич.
– Ага, наслышана, – радостно закивала девушка, – если бы в меня молнией швырнули, я бы тоже на тебя обиделась. Но ничего, глядишь, через пару лет оттает, тогда и поговорите.
– Так, стоп. – Тиму надоело изображать из себя статую, и он решительно вмешался в разговор. – О чем идет речь?
Колдун и ведьма дружно переглянулись. Мира прочитала в глазах колдуна вопрос, что‑то вроде – нужно ли посвящать тощего в эти дела, сама задалась таким же, и еле заметно пожала плечами. Рич поднял брови и покачал головой – мол, тебе надо, ты и рассказывай тогда. Мира невинно похлопала ресницами – мол, тебе оно надо много больше. Колдун раздул ноздри и выразительно прищурился, пытаясь изобразить что‑то типа «и без тебя найду»!
– Что? – Тим эти игры в гляделки просек и, судя по тону, начинал злиться. – Чего притихли? О чем договариваетесь?
Рич и Мира уставились друг на друга пронзительными взглядами, каждый не хотел быть первым. Рич – потому что накосячил сильно, Мира – потому что оно ей и в самом деле не надо было. А Тиму она и наедине все объяснит прекрасно, он парень умный, он ее поймет. Кроме того, девушка в упор не представляла себе реакцию рыжего, когда тот узнает, что о его существовании стало известно еще одной живой душе.
В итоге заговорил Рич, махнув на ведьмочку рукой:
– Понимаешь, Тимми, это несколько сложно объяснить…
– Слышал. Можно без долгих вступлений? Мы есть хотим.
Рич, несмотря на неловкую ситуацию, скабрезно усмехнулся:
– Есть они хотят! Еще бы… после таких упражнений я бы быка махом проглотил. Ладно, ладно, я понял! Возвращаюсь к теме разговора. Если быть кратким, то суть в следующем: ее ангел – хранитель, что ему икалось, наделил меня душой! Но это ладно, я еще переживу, за дело, все честно. Но эта скотина с нимбом наделила меня совестью! И еще какой! Она, тварь такая, разговаривает! Со мной! Спорит! Орет, как оглашенная! Препирается по каждой мелочи! И не изгоняется, я все перепробовал! Как жить теперь? Скажи, как мне жить?? Я же колдовать не могу, она ноет и ноет постоянно, мол, плохие вещи я творю, надо бы постройкой детских дошкольных учреждений заняться… Тимми! Ответь мне, где я и где дошкольные учреждения?! И почему именно дошкольные, я что, на няньку похож? Я, колдун в пятом поколении, – и строю садики для сопляков? Что за… заткнись, заткнись, я кому сказал! Я не ругаюсь, я последовательно излагаю свою аргументы. Это… да плевать я хотел на твою…нет, я не собираюсь сбавлять тон, нет, я не хочу извиняться, не хочу и не буду! Заткнись!
Тим изумленно смотрел на брата, который прыгал, как психованная обезьяна, на одном месте, дергал себя за волосы и зачем‑то бил по лбу. Мира же просто наслаждалась зрелищем поверженного… не совсем врага, нет, но скажем так, не самого приятного знакомого. Тот факт, что о причинах поступка ангела Рич умолчал, она отметила, но добавлять от себя ничего не стала. Зачем? Все и так со временем выяснится, ей для этого даже усилий прикладывать не придется.
– Рич, ты о чем сейчас? Какая душа? Какая совесть? Какие ангелы – хранители?
– А ты у нее спроси, – ощерился колдун в сторону девушки, – пусть расскажет про своего.
– Миранда? Ты понимаешь, о чем говорит Риччи?
Ведьмочка отвела глаза в сторону и промямлила:
– Да…
– Не слышу, ты очень тихо говоришь.
– Да… понимаю, – чуть прибавила громкости.
– Что значит «да»? Что вообще здесь происходит?
Мира набрала побольше воздуха в грудь и выпалила на одном дыхании:
– У меня есть ангел – хранитель, как, кстати, и у тебя, дорогой, просто они обычно шифруются хорошо. И мой ангел – он довольно своеобразный, видимо, подстроил твоему братцу сказочную подлянку. Но про это мне ничего не известно, честное – пречестное.
* * *
Рич был вне себя, когда уходил из квартиры Тима не солоно хлебавши. В его упорядоченной жизни наступил хаос, все пошло не так с того момента, когда он послушал Касса и примчался на помощь к попавшей в беду ведьмочке – кстати, отрабатывая недавно оказанную хранителем услугу. Сейчас, оглядываясь назад, он понимал, что надо было наплевать на слова ангела и спать себе дальше, но в тот момент ему показалось хорошей идеей вытащить дипломников на полевую проверку их знаний, которую они, кстати, так и не прошли. И не пройдут! Если будут целоваться при любой возможности…
Рич в сердцах ударил по кованым перилам, ограждающим подъездную лестницу, отбил ладонь, но даже обрадовался – боль немного отвлекла его от размышлений. Остановился, потряс рукой и пустым взглядом уставился в пол, выложенный плиткой. Ну надо же, кто бы мог подумать! Тим и эта… килька, по – другому не назовешь. С виду – дура дурой, глазищами своими хлопает, рот открывает, когда надо и когда не надо, с советами вечно лезет, вопросами бестолковыми достает, спасением невинных в терминальной стадии страдает, при этом беспомощна и абсолютно бесполезна, а его братец смотрит на нее влюбленными телячьими глазами, чуть ли не в рот заглядывает. И чему его Рич в свое время учил? Все из головы выветрилось, даром что родственник.
Стерва! Стерва и есть! Рич ни на секунду не поверил в то, что эта козявка в халате его брата говорит правду. И про то, что не в курсе произошедшего, и про то, что не знает, как с ангелом связаться. Но ничего, он пути найдет, не впервые. Просто нужно успокоиться и взять себя в руки.
Но как, черт побери, как это сделать, если ты постоянно слышишь эту нудную дрянь, стоит только затеять что‑то с ее точки зрения непотребное?
Рич постоял немного, затем спустился вниз и вышел из подъезда. Утро только начиналось и солнце припекало не сильно. В прозрачном воздухе чувствовалась ночная свежесть и прохлада, что колдун очень любил, если такое слово вообще к нему было применимо. Любовь – он искренне считал, что кто‑то шибко умный придумал её только для того, чтобы затащить понравившуюся самку в пещеру с целью дальнейшего обустройства домашнего очага. Говоришь девушке красивые слова из разряда тех, что они все хотят услышать – ничего нового, как под копирку, что‑нибудь проникновенное типа «У меня еще никогда такого не было… только с тобой одной… ты первая, кто… с кем… из‑за кого… я достаточно повидал в жизни и уже не чаял встретить такую как ты…» – и они сами прыгают к тебе в постель. Главное – вовремя слинять, пока они не поняли, что за словами не стоит никаких чувств, кроме элементарной мужской потребности в сексе.
«Ты пропускаешь занятия, никого не предупредив! Ты – преподаватель, ты обязан служить примером своим студентам!» – послышался в голове патетический голос. – «Ты должен быть образцом для подражания! Ты…»
Голос продолжал вещать, Рич сильнее стиснул зубы, чтобы не разораться вслух. Хотелось биться головой об стену, пока он не замолкнет. И ладно бы мужской, колдуну почему‑то казалось, что в этом случае они бы как‑нибудь договорились, но голос был явно женский! Противный, вредный, писклявый женский голос! По прошествии двух дней подобной жизни Рич стал ловить себя на мысли, что когда слышит наяву у какой‑нибудь женщины похожий тембр, то руки так и чешутся задушить его обладательницу.
Да, он пропускает занятия, первый раз в жизни, но у него реальный форс – мажор! У него жизнь под откос летит, тут не до занятий! И не до предупреждений. Незаменимых как известно нет, ректор поорет да и, глядишь, найдет кого‑нибудь на время отсутствия Рича, а сам колдун все объяснит лично, потом, когда сможет разговаривать не срываясь каждые две минуты на позорный визг.
Когда уладит все проблемы. Когда вырвет эту заразу из себя. Уххх… в таком бешенстве Рич себя еще не помнил.
Он проходил мимо зеленого полисадника, когда на тротуар, прямо перед ним вылетела маршрутка и врезалась в витрину магазина. Рич проводил машину безразличным взглядом, слегка поморщился от визга, звона, грохота и воплей, вяло размышляя, что тут возможно несколько вариантов: либо сумасшедший эльф – водитель окончательно сбрендил и решил покончить жизнь самоубийством; либо кто‑то в очередной раз сэкономил на запчастях и вместо оригинальных приладил ритайские копии, в результате водитель потерял управление и вот вам пожалуйста; либо какой‑нибудь ретивый пассажир напал на водителя – что случалось довольно часто – и теперь догрызает его в покореженной машине. Так или иначе, Рич шел мимо, не задумываясь ни на секунду о том, что рядом находятся пострадавшие люди. Кто‑то был ранен проносившейся маршруткой, кто‑то не успел отскочить от витрины, кого‑то зацепило осколками стекла… отовсюду раздавались крики, стоны, кто‑то говорил по телефону, вызывая скорую помощь…
«То есть ты, образина эдакая, хочешь мне сказать, что просто пройдешь мимо? Ты вообще соображаешь, что творишь? Людям помощь нужна! Это твой долг!»
– Я ничего никому не должен, ясно? – сквозь зубы процедил Рич, ускоряя шаг. – И вообще, заткнись. Заткнись немедленно!
«Должен, еще как должен! Ты должен им помочь! А ну пошел назад и сделал все, что в твоих силах!»
Рич тряхнул головой и завернул за угол.
– Вот тебе, довольна? – спросил злорадно, все больше удаляясь от места аварии. – И так будет каждый раз.
«Как я могу быть довольной?» – вздохнул голос. – «Как? Ты губишь себя каждый раз, когда проходишь мимо. Ты просто еще не понял этого».
– И слава богу, мне оно без надобности!
«Ты просто ничего не понял…» – опять вздохнул голос и утих.
– Так‑то лучше, – удовлетворенно рыкнул колдун и, пораскинув мозгами, направился в лабораторию. Продолжать опыты.
* * *
– Наверное, мне пора, – Мира набралась смелости и озвучила то, чего на самом деле делать не собиралась.
Уж конечно, с чего бы? Дома у нее погром, порошки вредные в воздухе, и как с этим разбираться – непонятно. Но и наглеть, самовольно задерживаться у Тима еще на одну ночь, тоже неправильно. Он ведь ничем не дал понять, что хочет, чтобы она осталась, а время‑то мчалось со скоростью реактивного самолета. Так всегда – что‑то плохое тянется и тянется, бесконечно, безумно долго, а хорошее – раз и пролетело мимо, лишь слегка задев тебя крылом.
Они сидели в гостиной и смотрели телевизор. Какую‑то старую комедию, которые, как выяснилось, Тим очень любил. Мира в особый восторг не пришла – просто не поняла и половины прозвучавших с экрана шуток, но упорно отсиживала зад в надежде на некое «предложение». Которое подразумевало бы некое «продолжение». Их отношений, их существования вместе в его квартире, их совместных дел.
Но Тим уставился в телевизор и каждые пять минут заходился веселым смехом, забыв обо всем на свете. Видимо, для него все было понятно и дополнительных пояснений не требовало. Мира же сидела как на иголках, понимая, что задерживаться дольше уже просто неприлично, а слов типа «оставайся пока у меня» – она ещё не слышала, но очень надеялась услышать. Вот и тянула до последнего.
С тех пор, как от них ушел Рич, у Миры с Тимом состоялся разговор, в котором она выложила все начистоту – ну кроме известного эпизода с изъятием души. Обратила внимание на то, что ангел ее душу сохранил, так что беспокоится по этому поводу не стоит. На вопрос Тима, как именно, девушка неопределенно пожала плечами и скорчила красноречивую мордаху – мол, откуда мне знать? Врать рядовому Брайту в глаза язык не поворачивался, но и правду говорить означало раскрыть все секреты. Поэтому девушка решила отделаться неким средним вариантом – невразумительными гримасами. Тим вопреки всему не стал недоверчиво усмехаться или, того хуже, обвинять Миру в фантазёрстве. Внимательно выслушал и сказал:
– Ты знаешь, сколько живу на свете, столько продолжаю понимать, что даже к концу своей жизни я не пойму ничего, как бы глупо это не звучало. И ничего не буду знать. Только жалкие крохи по сравнению с тем, что вообще существует на планете. Слава Истине, что с тобой, а главное, с твоей душой все в порядке. Ангелы – хранители, говоришь? И у меня тоже есть свой? Никогда об этом не задумывался. Не знаешь, чем Риччи мог твоему насолить?
Мира неопределенно пожала плечами, что можно было понимать как угодно. И вообще, сменить бы тему разговора, подвести как‑то ненавязчиво к тому вопросу, который ее волновал на данный момент больше всего – можно ли ей остаться? Только как это сделать и не выглядеть при этом навязчивой? Так, чтобы он сам предложил?
И вот, когда на экране телевизора заиграла музыка и побежали финальные титры, Мира набрала в легкие побольше воздуха и несмело, даже робко – что за ней редко водилось – сказала:
– Наверное, мне пора…
– Ага, – отозвался Тим машинально, подавшись вперед и что‑то выискивая взглядом на экране. – Сейчас, сейчас…
У Миры упало сердце – он даже значения не придал ее словам, словно все так и должно быть. Ей стало до слез обидно, что она не стоит больше его внимания. Отвернувшись от парня, чтобы скрыть свою реакцию, девушка вскочила с дивана и направилась в спальню, намереваясь переодеться и убраться отсюда как можно скорее. Пока позорно не разрыдалась от обиды. Неужели так все и закончится? А как же ее намерение «чтобы обязательно полюбил»? Вся решимость добиваться своего оказалась очень хрупкой и легко разбилась о небрежно брошенные слова. В один миг Мира превратилась в сплошную неуверенность в себе и своих женских чарах.
– Эй, ты куда? – Тим вскочил следом за ней. – Ты чего надулась, а? Ну‑ка, вернись обратно!
Ведьмочка качнула головой и устремилась в спальню. Там ее тощий и настиг. Схватил за руку, развернул к себе и заставил посмотреть в глаза. Удивился, почему она выглядит такой несчастной, и мысленно проиграл в уме последние пять минут. Понял, что, во – первых, слегка облажался, а во – вторых, ему определенно не безразлично, что эта девушка так расстроилась из‑за мелкого недопонимания. Более того, взыграли дремавшие доселе инстинкты то ли защитника, то ли завоевателя, и парень осознал, что Миранду он никуда не отпустит. Точнее, даже не так. До этого ему бы и в голову не пришло, что она куда‑то отправится на ночь глядя в одиночестве, что, судя по непримиримому выражению лица, она и собиралась сделать. Он подразумевал априори, что Миранда останется у него на неопределенное время. Очень неопределенное. И чем дольше, тем лучше. А лишь теперь задумался, какого же мнения по этому поводу сама ведьмочка. Оказалось, что мысли у них почему‑то не сходятся, а скорее, в корне разнятся. И с этим надо что‑то делать.
– Ты куда‑то собралась? – спросил, не зная, как подступиться к главному. Ну не было у парня опыта в подобных разговорах. Скорее все получалось наоборот – он наловчился давать от ворот поворот и очень тонко – чтобы не дай Истина, не обидеть партнершу – намекать на то, что даме пора удалиться.
– Домой. – Это Мира приврала, но плакаться Тиму, который ее только что оскорбил, на бедственное положение, о чем он и так осведомлен прекрасно, не собиралась. Хватит с нее унижений.
Причем ведьмочка и сама себе объяснить не смогла бы, почему так глубоко обиделась на тощего. По сути, он не сказал ничего плохого в ее адрес, но в тот момент ей казалось, что небеса рухнули на землю и из‑под обломков ей не выбраться.
– Домой? – Тим округлил глаза, – У тебя же временно нет дома. Куда ты пойдешь? И почему не хочешь остаться? – это он так небрежно подвел ее к основному вопросу.
Девушка досадливо поморщилась и выдавила:
– Разберусь. Мне пора, – мол, не нужны ей подачки из жалости, и попыталась вырвать руку, но Тим не дал.
– Так, радость моя, – сказал безапелляционно, – давай‑ка в начале нашей с тобой совместной жизни – и вот не надо строить такое лицо, все равно не поверю! – определимся с главным. Ты на что‑то обиделась – спрашивай. Что‑то непонятно – уточняй. Говори о том, что не нравится. Со мной, а не со своим внутренним «я». Лады? Теперь я слушаю.
А был такой милый, скромный, когда она его встретила впервые. И куда только все подевалось? И было ли вообще? Мира подавилась заготовленным гордым отказом от ночевки из милости и от объяснений и просипела:
– Ну ты… умеешь расставить точки над и.
– Зато ты дурака повалять любишь, но об этом я уже говорил, кажется.
– Ага, ты заявил, что я беспардонная…
– Взбалмошная, – поправил Тим.
– Да какая разница! Беспардонная, взбалмошная… одно и тоже…
– Не увиливай от разговора.
– Это я увиливаю?
– Миранда, оставайся со мной, а?
После чего самая правильная на свете ведьма взяла да и согласилась.
КОНЕЦ 1–ОЙ ЧАСТИ
Часть вторая. Тёмный стражник
Глава 1. в которой Мира узнаёт о Тиме и о себе много нового
– С утра у кролика был очень занятой день, – пробормотал себе под нос рядовой Тимоти Брайт, пролистывая списки поступивших за последние два дня в приемные покои пострадавших, присланные из больниц, обращая внимание на диагнозы. Чего там только не было: и переломы всевозможных конечностей, и выпущенные кишки, которые обратно запихиваться не желали, свернутые носы, проглоченные лампочки, откусанные уши, вывихнутые челюсти – в общем, жизнь в городе кипела, люди дрались, калечили друг друга ничуть не меньше, чем обычно. Попадали в больницы, где их приводили в порядок, насколько это вообще возможно, выпускали и все начиналось по новой.
Рядовой Брайт на секунду задумался о том, как там без него поживает напарник, толстый, неповоротливый бегемот в чине сержанта, но быстро забыл об этом, потому что на глаза попалась запись:
«Жалобы: тошнота, рвота, отсутствие аппетита, сильное слюноотделение, температура 40,0. Отравление? Нарушение координации движений, нарушение функций тазовых органов, галлюцинации, бред. Органическое поражение ЦНС? Умеренная желтушность кожных покровов, селезенка увеличена. Гемолитическая желтуха? Окончательный диагноз не определен. Состояние быстро ухудшается. Прогноз: смерть в течение недели не от одного, так от другого». А в конце листочка кто‑то карандашом приписал: «Издеваетесь? Они правда еще живы?! Я хочу на это посмотреть…»
Недели! – хмыкнул Тим, чрезвычайно довольный находкой. – Нет у них недели, даже дня уже нет, если он правильно помнит. Теорин – это вам не детские забавы. Мужики отравились два дня назад утром, значит, сегодня – последний день. Надо обязательно успеть их допросить.
Мира сонно пошевелилась и зашарила рукой по постели. Тим отложил бумаги и прилег рядом:
– Я тебя разбудил? – спросил шепотом.
– Нет, блин, крокодил летающий! – невнятно пробурчала девушка, недовольно хмуря бровки. – Ты чего шумишь? Рано еще! И потом – ты отпуск взял, чего вскочил ни свет ни заря?
– Миранда, да будет тебе известно, что сейчас одиннадцать утра. Люди в это время уже обедать собираются.
– А мне плевать, кто и чего там собирается. Спала, сплю и спать буду, – и шваркнула кулачком по простыням.
– Хорошо, – улыбнулся Тим и чмокнул сердитую ведьмочку в висок. – А мне надо идти. Дела не ждут.
– Какие дела? – Мира мгновенно распахнула глаза, в глубине которых еще плескалась сонная муть, и вопросительно посмотрела на парня. – Какие дела могут быть в отпуске? Я не хочу, чтобы ты уходил!
– Нашлись твои громилы. Надо нанести им визит.
Вот тут с Миры сон слетел окончательно и бесповоротно. Она подскочила на кровати, требовательно протянула руку за листками, которые Тим только что закончил просматривать:
– А ну дай сюда. Я сама посмотрю.
– Разве ты в этом что‑то понимаешь? – поинтересовался рядовой Брайт, но просьбу выполнил. Затем встал с постели и направился к выходу. – Пожалуйста. Только не перепутай, вдруг еще пригодятся.
– Подожди! Ты куда? А я?
– А ты будешь ждать меня дома. Больница недалеко отсюда, я обернусь за пару часов.
На губах ведьмочки зазмеилась улыбка:
– Тимми, ты всерьез думаешь, что я отпущу тебя одного?
– Родная, мамочка у меня уже есть, второй не переживу. Кроме того, ты только что проснулась, нет времени ждать, пока ты приведешь себя в порядок.
* * *
В итоге из дома они вышли вдвоем через полчаса. За это время Мира успела собраться, позавтракать и теперь гордо вышагивала в надоевшем хуже горькой редьки платье – том самом, на которое недавно кофе пролила в рабочем кабинете Тима.
Единственной альтернативой были шорты парня и его же майка как наиболее универсальные из всех вещей, но Мира, оглядев предложенное, сморщила носик и решила, что еще один день в платье ее не убьет. А учитывая, что пятно от кофе она вывела собственноручно еще накануне, то жизнь вообще заиграла новыми красками.
На улице стояла непривычная жара, солнце исправно грело воздух, а ветерок решил взять выходной и отдохнуть от трудов праведных. В итоге за десять минут быстрой ходьбы Мира вспотела как мышь и интенсивно обмахивала лицо сорванной веточкой с изумрудной листвой. Можно смело утверждать, что за все лето это был первый по – настоящему жаркий день, и с непривычки переносить подскочившую температуру было тяжело. Мира то и дело утягивала Тима в тень домов и деревьев, что попадались по дороге.
За что и поплатилась. С первого же дерева, тенью которого она имела счастье наслаждаться пока шла мимо, на нее капнуло что‑то прохладное и потекло по лбу. Мира рукой смахнула это «что‑то» и, увидев, чем именно Истина отметила ее в третий день начала нового этапа её жизни под названием «после проклятия», не сдержала ругательства.
– Что? – Тим, вышагивавший рядом, мгновенно повернулся.
Мира расстроенно, но осторожно – чтобы не испачкаться еще больше, помахала в воздухе рукой с птичьим пометом.
– Как обычно. Лучше бы я на солнце жарилась.
– Есть, чем вытереть? – Тим очень старался не улыбнуться, но получалось плохо. Его ведьмочка в своём амплуа. Мира это заметила, и глаза ее сердито сверкнули.
– Откуда? Похоже, что я взяла с собой сумку? А все потому что ты меня торопил…
– Держи, – Тим вытащил из кармана рубашки платок и протянул ей.
Она взяла его чистой рукой, помяла, подумала и протянула обратно.
– Я не вижу – вытри сам, пожалуйста.
В итоге они еще минут десять топтались на одном месте: Тим вытирал, Миранда командовала процессом – хотя ничего не видела, но справедливо считала, что все равно знает лучше, а спорить с ведьмой – себе дороже, это вам любой скажет. Покончив с наведением порядка, ребята двинулись дальше, только теперь Мира обходила деревья за версту.
Здание больницы, в которую они направлялись, вид имело неказистый и жутковатый. Первым делом в глаза бросались выбитые кое – где стекла, отсутствующие в оконных проемах рамы. Потрескавшаяся штукатурка не добавляла фасаду привлекательности. Правда, входная дверь была относительно новой – в том плане, что плотно держалась на петлях и исправно открывалась – закрывалась.
Тим потянул за ручку и пропустил девушку вперед. Мира шагнула внутрь и очутилась в царстве больничных запахов – одуряющих и неприятных. Напротив основного входа расположилась окошко регистратуры; направо убегал длинный, извилистый, как лабиринт Минотавра, коридор со множеством дверей; налево вход в такой же коридор закрывала стальная непрошибаемая дверь, на которой бросалась в глаза ярко – красная надпись: «Вход строго по направлению лечащего врача».
Отделение для снятия особо сложных заклинаний, догадалась Миранда. Обычно сюда ссылались те, кому уже никто не мог помочь – либо из‑за отсутствия у больных денег на приличного колдуна, либо по причине запущенности случая; словом, те, кто отчаялся до такой степени, что решился попросить помощи у муниципальных врачей. Дело в том, что во всех больницах и поликлиниках городка среди медперсонала не было ни одного квалифицированного колдуна – за смешные деньги, которые местный бюджет мог предложить, ни один уважающий себя колдун и пальцем не пошевелит – и потому смертность в этом отделении была высокой. Как врачи персонал был вполне подготовлен, но в магии все – полные нули, лечили в основном наобум и народными средствами. А что такое настойка шиповника, которой в этом отделении поили всех без исключения по причине дешевизны и доступности этого средства, против заклинания? Скажите спасибо, что в рот льют, а не клизмы ставят.
Но раз правилами предписано наличие такого отделения в больнице – будьте добры обеспечить. Вот один шибко умный главврач придумал выход, а за ним и большинство остальных эту идею переняло: выделялось помещение, зачаровывалось от разрушений и туда, как в камеру смертников, направляли тех, кому уже было все равно, лишь бы отмучиться. Что именно происходило за всегда закрытой дверью, ведал лишь бог Истины и Жизни…
Вообще же внутри больницы было чисто и светло, царил сверхъестественный порядок, что составляло разительный контраст с внешним видом здания. Даже листочки для записей на столике около регистратуры лежали до тошноты ровно. Парочка оборотней с забинтованными верхними конечностями смирно притулилась на диванчике возле окна; кто‑то маялся около кабинета в ожидании своей очереди; народу было немного.
Видимо, на больнице лежало заклинание иллюзии, придающее фасаду столь устрашающий вид. Зачем? Миранда понятия не имела, спросила у Тима – он всегда все знает. Но парень лишь отмахнулся, сказав, что пришли они не за этим, и все вопросы, не касающиеся темы их визита, будут затрагиваться по мере возможности. Мира нахохлилась, но спорить не стала. Вместо этого начала вспоминать, видела ли раньше подобное, но те больницы или поликлиники, в которые она имела несчастье попадать раньше, выглядели вполне пристойно, что внутри, что снаружи.
Зато отношение у врачей к ведьмам было немногим лучше, чем у тех же служителей правопорядка. Не подсунули яда вместо аспирина – радуйся. А все ее походы к лечащему врачу обычно заканчивались торжественным вручением рецепта на какой‑нибудь фуфломицин, название которого, накарябанное врачом, можно было разобрать лишь с помощью заклинания, вдобавок жутко дорогой и продающийся только в аптеках столицы в невероятно ограниченном количестве. Именно поэтому Миранда предпочитала ходить к Матрене Патрикеевне за травками лечебными – знахарка хоть не отравит.
По вышеозвученной причине Мира больницы не любила и старалась держаться от них подальше, хотя это у неё не всегда получалось. Конкретно в этой не была ни разу, поэтому предоставила Тиму полную свободу действий – зачем лезть туда, где ничего не понимаешь?
Парень тем временем подошел к информационному окошечку, предъявил удостоверение и что‑то начал объяснять. В ответ раздалось утробное рычание. Тим кивнул и отошел.
– Ну что?
– Нам на четвертый этаж, – ответил коротко. – Пошли.
Мира повторила про себя его слова еще раз, затем мысленно представила фасад больницы и недоверчиво рассмеялась:
– Здесь всего три этажа. Тебя развели.
– Миранда, пошли. Вопросы потом будешь задавать. – И за руку потянул.
Ведьмочка пожала плечами – мол, как знаешь, но я предупреждала. И каково же было ее удивление, когда войдя в просторный, начищенный до зеркального блеска лифт, увидела, как палец Тима уверенно нажимает кнопку с цифрой «4». Более того, над этой кнопкой высился еще целый ряд – если верить надписям, то в трехэтажной больнице имелось как минимум двадцать этажей. И лифт обязался вас туда доставить. Значит, все‑таки качественная иллюзия?
Мира открыла было рот, чтобы всё‑таки вытрясти из Тима ответы, но тут мелодично тренькнули, расходясь, створки, и он выскочил в коридор. Ведьмочке ничего не оставалось, как двинуться следом.
