Текст книги "Самая правильная ведьма. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Ольга Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 60 страниц)

Глава 11. в которой расследование продвигается сразу по нескольким направлениям

– Что‑то очень знакомое, навскидку я бы сказал, что делал это кто‑то с нашего факультета или, может, с проклятий – уж больно плетение классическое. Четкое, выдержанное. И вот этот конечный символ – только в наших работах такой встречается. Кропотливая работа, сейчас так не учат. Когда я был студентом, – меланхоличный вздох, – учиться было куда интереснее. Мы постоянно выезжали на практику, так сказать, в полевые условия, помнится, один препод выбил для нас разрешение на поднятие и дальнейшее упокоение парочки усопших на городском кладбище. Как сейчас помню – поднять‑то мы покойников подняли, а с обратным процессом вышла осечка и вот представьте картину: три студента – недоколдуна бегают по кладбищу, ночью, зимой, а за ними с леденящим кровь воем носятся два умертвия в надежде на дармовой ужин. А препод за всем этим в сторонке наблюдает. Вот как навыки и умения достаются и оттачиваются. Дорогой ценой. А сейчас… Все упростили донельзя, знаки теперь похожи один на другой, а во времена моей юности, конечно, было не так. Измельчали колдуны. Раньше проклинали на века из‑за сильных эмоций, а сейчас – чтобы денег заработать.

– Пап, давай мы лекцию о прежних временах потом выслушаем, а? Когда в следующий раз придем. Ты конкретно можешь что‑нибудь сказать по поводу этих вещей?

Алан Брайт перестал изображать ностальгию по прошлому и хитро прищурился:

– Ты откуда их взял? Вещицам‑то не один десяток лет.

– Не один. И что? – Тим не собирался раскрывать отцу чужие тайны. – Ничего криминального, не переживай. Эти вещи принадлежат одной моей… знакомой.

– Знакомой, значит, – хмыкнул Алан и покосился на Миру, изо всех сил делающую вид, что она – часть интерьера. Получалось плохо, диван, на котором она сидела, имел немного другой оттенок, но ведьмочка продолжала пытаться.

Надо сказать, поход по магазинам в компании бойфренда, как это сейчас говорится, произвел на Миранду неизгладимое впечатление. Не то чтобы в эти бутики она никогда не заглядывала, отнюдь. Просто, как водится, слоняться по ним в собственной компании – одно удовольствие, а с любимым под ручку – совершенно другое. Необъяснимое наслаждение ведьмочке доставляла непроизвольная реакция Тима, когда девушка дефилировала перед ним, изящно покачивая бедрами, в сногсшибательных нарядах от дорогих модельеров – раз парень платит, почему бы не побаловать себя? В эти мгновения взгляд Тим намертво прилипал к ней, и девушка чувствовала себя богиней Красоты и Грации. Феей. Она не шла, она – парила, за спиной словно выросли крылья. Конечно, сама Мира на подобные расточительства не отважилась бы, но раз Тиму приятно, то ей – вдвойне.

В итоге спустя три часа и миллион перемеренных платьев и туфель, Мира остановила выбор на том, от которого у Тима и вовсе зашлось дыхание. Вроде бы простое, но очень элегантное, с небольшим вырезом на спине, длиной до колен. Приятного кремового цвета, очень подходящего к оттенку ее кожи. Девушка посмотрела на себя в зеркало и поняла, что может выглядеть стильной, элегантной до умопомрачения и взрослой. Туфельки ей подобрали в этом же магазине, и сначала Мира искренне сомневалась, что сможет на этих тонюсеньких каблучищах сделать хоть шаг, но стоило попробовать, и девушка с удивлением констатировала – не только шаг, а до дома дойти получится. Удобные, как домашние тапочки, несмотря на впечатляющей высоты шпильку. На этом они не закончили – Тим не остался без покупок. Мира просто не смогла отказать себе в удовольствии выбрать для парня несколько вещичек на свой вкус.

– Знакомой, – хладнокровно подтвердил Тим, по опыту зная – стоит проявить слабость и тебя распотрошат, как куренка. Отец в этом деле профессионал, несмотря на добродушную внешность. Как говорится, дашь палец – отхватит по локоть. – Так что с тем факультетом, про который ты говоришь? Университет или еще где‑то?

Алан пригвоздил Миру взглядом к дивану, как более слабое звено, но она, вдохновлённая примером Тима, держалась. Он помолчал, прошелся по кабинету, заложив руки за спину, затем сухо обронил:

– Университетский… вроде. Столько лет прошло. То, что заклинание, привязанное к предметам, старыми методами плели – это факт, что нас учили подобным образом – тоже. И даже препода, который учил, назвать могу. Но это все. Индивидуальности никакой, все шаблонно и стандартно.

– Но… Рич говорил наоборот, работа, может, и грубоватая, но плетение сложное.

Алан Брайт с усмешкой покачал головой:

– Рич еще зеленый, как трава на нашем газоне. Чего он в жизни видел‑то? Кроме своих лабораторных колб и баночек, мать их… простите, госпожа, вырвалось. Это, – он кивком указал на лежащие на столе кольцо и зеркальце, – классическое заклинание, точнее, два в одном – привязка к предмету и собственно на кольце – портал, на зеркале – честно говоря, плохо видно. Практически все рассеялось. Но что‑то было, это факт. Вам, молодым, сопливым, плетение кажется сложным, а в наше время такое было самым элементарным. Без усложнений и усилений, двухкомпонентное. Лет пятьдесят назад сделать эту фигню мог любой второкурсник, а сейчас преподаватель университета находит это заклинание… как ты сказал? "Сложное плетение"? Ха. Можно представить, что Рич сказал бы, глядя на наши экзаменационные работы.

– То есть тот, кто наложил заклинание, не был могущественным колдуном, да, господин? – вырвалось у Миры. Эта мысль перевернула все с ног на голову. – Обыкновенный студент?

Алан Брайт улыбнулся:

– Почему же? Был. А может, и не был, кто ж его знает. Подписи не стоит. Но, как я уже сказал, подобная техника была доступна для учащихся вторых курсов примерно с середины второго семестра, если я ничего не путаю. Память, знаете ли… Так что студент или полноценный колдун – выбирайте сами. Сейчас так не учат, это все, что я могу сказать. То есть, последние лет пятнадцать как. Тоже мне, реформа образования. Смех один, а не реформа. Ну вот кому, скажите на милость, кому лучше от того, что формулы базовых заклинаний упросили до идиотизма? Да, магия стала доступна и тем, у кого резерва – кот наплакал, но спрашивается, нужны ли колдуны, высшая ступень которых – превращение кошки в деревянный стол? Или шинкование овощей кубиками? Или выращивание гигантских морковок на соседском огороде? А ведь и такие находятся… дураков везде хватает.

– Пап, давай ближе к делу, а?

– Я и так близко, по делу топчусь уже полчаса. Сказано – ищите тех, кто выпустился из Единого лет эдак двадцать назад, не раньше. Если, конечно, это вам надо, – и слово "вам" выделил интонацией – мол, ваши секреты и не секреты вовсе.

Мира опустила глаза, лицо же Тима было абсолютно непроницаемым, когда он смотрел на отца. Ведьмочка могла только позавидовать его выдержке (читай, выучке), потому как ей не хватало смелости прямо встретить взгляд Алана Брайта.

Впрочем, она смущалась и неловко чувствовала себя с того самого момента, когда они с Тимом пересекли порог дома. Да пусть Алан и Алисия Брайт трижды взрослые, понимающие люди, которые сумели родить и вырастить двоих детей, но это ничуть не меняло того факта, что они застали Миру голой в постели их сына. Эта сцена так и норовила встать у нее перед глазами, не давая расслабиться. Вот уж стыд и позор.

Родители встретили их на удивление дружелюбно и повели было к столу, но Тим настоял на том, чтобы переговорить с отцом прежде, чем начать ужинать. Мира такой отсрочке была очень рада. Царственная леди Алисия свое недовольство вынужденным изменением сценария ничем не выдала и возражать не стала.

– Еще один вопрос, – и ловким жестом Тим извлек из кармана небесно – голубой рубашки с заплатками на локтях – недавнее приобретение Миры и явное доказательство ее дурного вкуса, как выразилась Тесса, увидев парня в ней, какую‑то свернутую в трубочку бумажку.

У Миры даже кончик носа выражал жгучее любопытство, так как эту часть разговора они не репетировали. Что это? – крупными буквами было написано у нее на лбу. Тим нежно усмехнулся подобному простодушию и пояснил:

– Копия дарственной. Сделал на всякий пожарный, когда у Велании забирал.

– А почему мне не сказал?

Тим хмыкнул – уже про себя. Как бы сказать, чтобы Миру в краску не вогнать? Покрутил так и эдак, выходило, что никак. Просто после того, как он утряс вопрос с приемом гостей, зашел к дергающейся от постоянных звонков в дверь, взбешенной тем, что ее будят все кому не лень, Лане и вернулся, у него, конечно, было время, чтобы рассказать Мире о документе. Но… на свою беду ведьмочка оказалась в ванной, полуголая, встрепанная как воробей, с горящими глазами, сливочного цвета кожей… и тогда он понял, что все в этом мире может катиться в пропасть, гореть, взрываться, рассыпаться в прах, но он её обязательно… укатает, что бы вокруг ни творилось.

Непонятно как, но Мира поняла, о чем думал Тим, и немедленно покраснела, как перезрелый осенний помидор. Ей стало невыносимо жарко, по губам пробежала слабая, неуверенная улыбка. Парень ответил ей ироничным взглядом – мол, нечего было спрашивать, раз слышать ответ стесняешься.

Мира издала едва различимое хмыканье, словно говоря – я же не знала! Правда – правда!

Тим приподнял брови – и почему мне кажется, что я где‑то это уже слышал?

Мира сжала губы – все может быть, я же девушка! И ведьма вдобавок! Мне можно!

Тим прищурился – ага, только частенько твое "можно" боком тебе же и выходит… – и добавил без предупреждения, только глаза недвусмысленно сверкнули – и вообще, в ванной было классно. Мне понравилось. Хочу еще.

Мира подавилась словами и лихорадочно закашлялась.

– Ладно, – выговорила нетвердым голосом. – Это не важно. Простите, господа, не хотела вмешиваться в вашу беседу. Продолжайте, пожалуйста.

– Спасибо, – преувеличенно серьезно поблагодарил ведьмочку Алан Брайт, все это время с увлечением наблюдавший за разыгрывавшейся перед ним немой сценой. Только слепой мог бы не понять, о чем эти двое сейчас разговаривали без слов. Сразу навалились воспоминания о прошлом, но в них не было места грусти. Лишь отголосок лёгкой меланхолии по тому, что уже не вернуть. С другой стороны, что‑то прошло, а что‑то пришло… время летит вперед, и все меняется. Нельзя категорично заявить, что раньше ты был лучше, а сейчас вот постарел, обрел благородную седину, периодически пьешь омолаживающую настойку и практически списан со счетов. Нет, везде можно найти счастье, главное, знать, где искать. И Алан Брайт, хоть и тосковал порой по бурной молодости, был вполне доволен и нынешней жизнью. Красавица – жена, двое сыновей, которыми он очень гордился, сносная свекровь, своя лаборатория, где он занимается исследованиями. О чем еще мечтать престарелому колдуну? – Давай. Что за документ?

– Если бы я знал. Дело такое… – Тим вкратце описал недавний поход в соседнюю империю, опустив, правда, тот факт, что пришёл он туда тайком и без приглашения. По его словам выходило, что был он в гостях у девушки, которой эта дарственная и принадлежала, и которая никак не могла разобраться, что к чему, поскольку в ней вместо нормальных слов использовались то знаки, то цифры. И не было у бедняжки никого, кто бы мог расшифровать эту галиматью. Но тут появился героический Тим и сразу вызвался помочь…

Алан Брайт выслушал весь этот бред с каменным выражением лица и, ничем не выдав своего мнения по поводу убогой фантазии и явных провалов в логике у младшего сына, просто взял протянутую копию и прочитал.

– Тут все просто. Этого нотариуса в наше время не знал только ленивый – вот в левом углу его печать.

– А я думал – это дефект бумаги.

– Многие придерживались того же мнения. Но нет – сделано специально, чтоб исключить возможность подделки еще и таким способом.

– А разве раньше юридические документы не зачаровывали?

– Разумеется, зачаровывали, – Алан Брайт посмотрел на сына с укором. – Но дополнительные меры предосторожности еще никому не мешали.

– Понял. Имя нотариуса помнишь? Или адрес его конторы?

– Во времена моей молодости ему было лет сто, точно знаю, что скончался старик уже давно. А контора может и работает до сих пор, адрес я гляну в записной книжке. Скину на телефон. А звали его Эдмонт… фамилию вот не помню… что‑то на "Т", вроде, не уверен. Дальше. Что касается адреса объекта недвижимости – этот символ обозначает, то есть обозначал раньше целый район. Сейчас ему дали название "Лиоль", а тогда эта часть города только застраивалась и потому в бумагах (впрочем, это общая практика, мне ли вам объяснять) для простоты обозначалась таким вот знаком. Точный адрес опять же нужно узнавать у нотариуса, только он может расшифровать эту галиматью, что следом за знаком идет.

– Лиоль? – воскликнула Мира. – Лиоль, господин?

– Что‑то не так?

Мира скуксилась и мысленно отвесила себе подзатыльник: ну почему она никогда не может вовремя прикусить язык? Кто ее просил открывать рот? Не хватало еще, что отец Тима узнал об их делах больше, чем следовало.

– Я там в школу ходила, господин, – пояснила она туманно. – Никогда не знала про такие обозначения. Простите, не хотела прерывать.

На самом деле не только интернат там находился, а и ее родительский дом, тот самый, который городские власти продали с целью обеспечить девочку квартирой в будущем. Почему‑то считалось, что жить молодой ведьме одной в доме – неприлично. Кто бы объяснил, почему, но после смерти родителей семилетняя Мира совсем потерялась, ей было очень страшно и одиноко, и потому со всем, что ей ни предлагали добрые тети из Управления и городской опеки, соглашалась. Продать дом – конечно. Переехать в интернат – без проблем. Вот эту квартиру купить – отлично. И никогда она не задумывалась, что разница в рыночной стоимости двухэтажного особняка и квартиры, пусть в хорошем доме, – огромная. Куда‑то она делась? На личный счет Миранды Новиковой были положены деньги, но явно не вся сумма, оставшаяся после сделки.

– Молодежь, – вздохнул Алан Брайт. – И что вы только знаете? А ведь, если задуматься, это было и не так уж давно: лет тридцать назад. И уже никто ничего не помнит. Не странно ли? И прекрати называть меня "господин", – настойчиво добавил. – Чувствую себя глубоким старцем.

– Да, госпожа, – машинально поправилась Мира, витая мыслями далеко.

Алан Брайт и его сын переглянулись и дружно расхохотались. Ведьмочка встрепенулась и посмотрела на них, поняв, что выпала из реальности на пару мгновений. Но мужчины уже отвлеклись.

– А что насчет цифр вместо имени Дарителя и Одаряемого? – вернул отца к теме разговора Тим.

– Цифры – обычный код, ключ к которому хранится у нотариуса. Впрочем, как и символы после знака района – по идее они должны обозначать точный адрес, как я уже упоминал. У каждого нотариуса код свой, индивидуальный. Без ключа расшифровать ни одну последовательность невозможно. Опять же обычная практика. И ладно ведьма твоя – невежа, но ты‑то должен знать элементарные вещи. Почему я объясняю их тебе?

Тим уже осознал, что с дарственной поторопился – мог бы практически до всего дотумкать и сам, стоило лишь повнимательнее изучить документ и напрячь мозги. И полазать в Интернете. Но сначала ему было некогда – он выслушивал претензии Ланы, потом совсем некогда – он раздевал Миру, затем – они пошли по магазинам, и стало вовсе не до того. Поглядите, во что это вылилось. Верно говорят, что спешка хороша лишь при ловле вампиров. Вот уж Истина в высшей инстанции.

Что и говорить, он знал о содержании дарственной лишь со слов Тессы, которая понятия не имела о подобных тонкостях; объясняла, как могла. Ей простительно. А вот то, что он, не удосужившись проверить ее слова, побежал искать помощи у отца, сильный промах с его стороны. Недоглядел, проявил невнимательность, недальновидность, в которую его тут же ткнули носом, как щенка в испорченные хозяйские тапки. Никакого криминала в этом не было, но… неприятно, когда в подобных мелочах выявляется твоя неразумная поспешность. Обижаться не на что, надо учесть и сделать выводы на будущее. Собственно, все. Тим коротко кивнул, признавая правоту отца. Тот выразительно вздохнул:

– Надеюсь, на этом все? Твоя мать сейчас выломает дверь. Видимо, ужин уже остывает.

* * *

Мира хохотала как безумная и не могла остановиться. Слезы выступили на глазах, живот болел, в боку кололо, а она смеялась и смеялась. Ей казалось, что будь ситуация хоть на миллиметр комичнее, она попросту умерла бы от смеха.

Рядом стоял Тим, чьи губы подрагивали от желания присоединиться к Мире – уж больно заразительно она смеялась. Но это было бы несолидно.

Тесса сидела за кухонным столом, положив ногу на ногу, лениво покачивая ступней, и вид у нее был крайне невозмутимый.

А вот двум другим присутствующим было не до смеха. Корнелия и Егор, пришедшие в гости к незадачливому рядовому Брайту, были очень удивлены, когда дверь им открыла незнакомая девушка. Любезная до приторности, она пригласила их внутрь, вежливая до зубовного скрежета, попросила подождать Тима, а когда парочка поспешно отказалась, добавила в голос убедительности. Незваные гости поняли, что приглашение действительно исходило от всего сердца, и прошли в кухню. Тесса не была уверена, но подозревала, что не последнюю роль в их покорности сыграл магический атакующий шар в одной ее руке и молния, которую она пригрозила выпустить через пять секунд, если они не последуют за ней, во второй. Они же не знали, что выглядело это куда страшнее, чем причинило бы вреда на самом деле. Так что все было добровольно.

…Кстати, Тим оказался прав – лечебное заклинание почти поставило колдунью на ноги. Не сказать, чтобы она совершенно перестала хромать, но опухоль заметно спала и боль стихла. Жутко довольная, Тесса пила на кухне чай, когда позвонили в дверь. Егор и Корнелия.

Поскольку Тесса ведьмам и их знакомым не доверяла, пришлось гостей связать и рты кляпами заткнуть, но это такие мелочи на фоне того, что она не поленилась и предложила им чаю. Это ли не образец гостеприимства? Это ли не жест доброй воли с ее стороны?

В общем, вернувшись домой, Мира и Тим обнаружили презабавную картину – колдунья и два спелёнатых кокона за кухонным столом. Возможно ли пить чай с кляпом во рту – спросите вы? А вот и не угадали, очень даже возможно. Для начала – Тесса могла быть очень настойчивой, особенно когда за это ей что‑то важное взамен предложили, а Тим оставил четкие инструкции – встретить и напоить чаем, и теперь с него – практическая помощь в расследовании. Сказано – сделано.

И ещё колдунье очень хотелось выместить на ком‑нибудь злобу. Истинные виновники её дурного настроения были недоступны, так хоть эти попались под руку на свою беду. Чай был вкусный и первые четыре чашки, крайней мере, у Егора, прошли на ура. С пятой вышел казус – Егорушка подавился – а вы попробуйте с кляпом что‑нибудь выпить! – и чай вылился на стол. Тесса не растерялась, и уже через секунду несчастный пленник со сноровкой голодного щенка вылизывал деревянную столешницу. Ради такого дела Тесса на пару минут даже кляп вынула.

Корнелия давилась проклятиями, но не высказанные вслух, они не имели силы. К тому же по причине ослиного упрямства (она отказывалась пить чай) этим самым чаем она не просто пропиталась, но и сидела в теплой лужице, которая образовалась после выливания половины содержимого чашки на ее голову. В общем, выглядела довольно жалко.

Таким образом, Тесса развлекала себя, как могла, а обещающий медленную и мучительную кончину взгляд ведьмы демонстративно не замечала. Что ей эти взгляды – и не таких обламывала в свое время!

Веревки, чтобы связать гостей, она не нашла, зато скотч удачно обнаружился в тумбочке, и колдунья не погнушалась собственноручно пленников им обмотать, заблаговременно накинув на них заклинание подчинения. Конечно, утруждать себя не было необходимости, но… во – первых, ее магия имела ограниченный срок действия и была довольно слабой, могла ведьму и не удержать, а во – вторых, – просто приятно было сделать кому‑нибудь гадость. Разве нет?

В итоге гости оказались намертво примотаны к стульям: от шеи и ниже имели вид мумий. Конечно, одного рулончика скотча не хватило бы, но разве может такой пустяк остановить колдунью? Коротенькое заклинание – и рулончик стал бесконечным, а Тесса с нездоровым энтузиазмом продолжила обматывать пленников.

Сейчас Корнелия гневно пыхтела, а у Егора треклятый чай плескался уже где‑то в горле. И еще ему очень хотелось в туалет.

Нет слов, чтобы описать выражение их лиц, когда Тим и Мира появились в кухне. Корнелия с придушенным визгом подпрыгнула на стуле, а Егор выпучил глаза и что‑то громко замычал.

Мира оглядела собравшихся и… захохотала, как безумная. Тим сказал, обращаясь к Тессе:

– Спасибо. Можешь быть свободна. Ты, кажется, спать хотела?

Колдунья, которая до того и в самом деле немного клевала носом, резко воспрянула духом и заинтересовано спросила:

– А вы что делать будете?

Тим не ответил, вместо этого еще раз предложил ей отправиться спать, с чем Мира была согласна на сто процентов – еще не хватало несносную Тессу в личные дела посвящать. Но колдунья особым пониманием и тактичностью не отличалась, потому явные намеки пропустила мимо ушей. Зря она, что ли, этих калек стерегла?

– Кстати, есть подвижки насчет твоего дела, – кинул ей приманку Тим, вытащив из кармана брюк тренькнувший телефон. Мира сообразила, что это, должно быть, от его отца пришло обещанное сообщение с адресом нотариуса. Последующие слова Тима подтвердили ее догадку. – Мы выяснили имя и адрес того нотариуса, который документ составлял. Завтра собираемся нанести ему визит.

– Я с вами! – выкрикнула Тесса. На лице Тима мелькнула усмешка.

– Разумеется, госпожа. Как прикажете, госпожа. – И вновь Тесса не поняла иронии. Или сочла ниже своего достоинства понять. – Но для этого вам надо быть в форме.

Колдунья поднялась со стула, мигом забыв про гостей.

– Завтра жду подробностей, – сказала королевским тоном и выплыла вон.

Тим с облегчением вздохнул – не ожидал, честно говоря, что сможет избавиться от неё так быстро и легко. Думал, что придется уговаривать, сулить, приказывать, запугивать, в конце концов. Но, видимо, сегодняшний день был слишком утомительным даже для несносной колдуньи – ранний подъем, дуэль, закончившаяся травмой, и под вечер – посетители. Кто угодно устал бы.

– Спокойной ночи, – это пожелала Мира, но Тесса ее не услышала, или сделала вид, что не услышала. Но, поскольку этим она грешила все время их знакомства, ведьмочка на бестактность не обратила внимания.

На кухне остались Тим, Мира и двое добровольно – принудительных гостей. Они взирали на хозяев квартиры с мольбой и злостью. Рядовой Брайт привычно взял инициативу в свои руки:

– Добрый вечер, Корнелия. Добрый вечер, Егор. Раз уж вы соизволили навестить меня, то пользуясь правом хозяина, хочу расспросить вас о некоторых вещах. И думаю, вам лучше ответить честно и откровенно, не заставляйте идти на крайние меры.

Егор предупреждением заметно впечатлился, в отличие от ведьмы, которая только презрительно фыркнула, поелозив на мокром стуле мокрой попой. Видимо, думала, что сможет и в этот раз облапошить представителя власти, несмотря на необъяснимое присутствие Миранды.

– Думаю, вас друг другу представлять не надо, – начал Тим. – Миранду знаем мы все, правильно?

И посмотрел на Егора, который машинально кивнул, чем заслужил гневное мычание Корнелии. Опомнился и замотал головой, но Тим уже говорил о другом:

– Ребят, вы когда ко мне шли, наверное, чего‑то хотели? Вряд ли просто соскучились. Могу дать кому‑нибудь из вас слово, но только одному, дабы вы изложили цель визита, а уж потом перейдем к моим вопросам. Согласны?

Корнелия тут же завращала глазами, задергалась всем телом, давая понять, что её просто распирает от желания поговорить и именно ее они должны выслушать. Егор сидел тихо, как мышка, опустив глаза в пол, ничем не выдавая желание ораторствовать. Мира скромно притулилась в углу кухни, наблюдая за происходящим. Ей очень хотелось отлупить бывшую подругу, но она сдерживалась, теша себя надеждой, что отыграется за все после допроса.

На Егора ей смотреть было почему‑то неловко. То ли потому, что не далее как пару недель назад он жил с ней и проделывал с ее телом те вещи, которые так ловко выходили у Тима; то ли ей было стыдно за собственный убогий выбор первого парня; то ли по другой какой причине, но факт оставался фактом – встречаться взглядом с Егором она избегала, впрочем, он тоже уставился в пол.

Невольно девушка сравнивала обоих парней – бывшего и нынешнего, и мысленно поздравляла себя с удачным выбором. Так же мысленно усмехалась над Корнелией, которая отхватила не лучший вариант, но, видимо, её все устраивало, раз она до сих пор встречалась с Егором. Интересно, думала Мира, а от нее он тоже требует фигурной нарезки фруктов? Что‑то слабо верилось, что такая самолюбивая особа будет кропотливо пилить ножичком яблоко, дабы порадовать любимого. Скорее из Егора наделает кружочков.

Еще девушка размышляла – в который раз! – о том, что если бы не Петр, так рьяно взявшийся за исполнение своих прямых обязанностей в тот злополучный вечер, когда она должна была лететь на Шабаш, то не видать ей Тима как своих ушей. Вполне возможно, что и до сих пор жила бы с Егором, терпела его поганый характер, выполняла бы все требования, готовила бы, убирала, стирала, наряжалась для него, и знать не знала, что существует на свете Тим Брайт. И хуже этого она ничего не могла себе представить.

Возможно, кто‑то мудрый возразит – не всем удается найти свою половинку, так, может быть, не стоит высматривать журавля в небе, когда дома у тебя есть воробей. Серый и неказистый, но свой. Правильно это или нет – Мира не знала. Уверена была лишь в одном – если бы она хотя бы подозревала в свое время, что встретит такого, как Тим, то погнала бы Егора метлой вон, не задумываясь.

Тем временем рядовой Брайт вынул кляп у Корнелии и вежливо произнес:

– Мы слушаем.

– Что она здесь делает? – кивок в сторону Миры. – По какому праву нас связали? Вы же городской патрульный, вы понимаете, что это незаконно. Как только освобожусь, напишу жалобу на ваше самоуправство.

Тим улыбнулся как‑то так, что Мира сразу вспомнила Рича и его фирменное безразличие к последствиям собственных поступков, а Корнелия последними словами поперхнулась и зачастила:

– Мы – невинные жертвы вашего произвола. Я требую, чтобы нас немедленно освободили.

– Конечно, конечно, как только вы ответите на наши вопросы, можете быть свободны. Мы же не изверги какие, не правда ли?

Мира осклабилась:

– Разумеется, дорогой.

Егор вскинул на бывшую подружку вопросительный взгляд – мол, с чего это такие нежности? – который она проигнорировала. В самом деле, каким боком его касается ее новая жизнь? От любопытства кошка сдохла, как говорится, медленно и мучительно.

Корнелия приторно улыбнулась Тиму:

– Вы хоть представляете, что напали на ведьму?

Парень кивнул, взгляд его был светел и безмятежен.

– Тогда вы понимаете, что мои сестры этого просто так не оставят?

– Вы – единственный ребенок в семье, – не преминул блеснуть знаниями ее биографии Тим, сделав вид, что не понял смысла ее слов. – Ни братьев, ни сестер. Но вы отклоняетесь от темы. Могу я узнать, что привело вас в мой дом?

Глаза Корнелии торжествующе вспыхнули:

– Дурень! – воскликнула она, даже не услышав последних слов рядового Брайта. – Я говорю не о родных, а о названных сестрах. О ведьмах. Они отомстят за то, что ты посмел сотворить такое.

– Да я же вроде ничего не сделал, – округлил глаза Тим. – Ничего такого, за что меня следует наказать. Пальцем не тронул. Вы лучше скажите, теорин ваш был или продал кто?

– Конечно, продали, откуда у нас… – Корнелия оборвала себя, но было поздно. Поняла, что невольно выдала себя, не успев вовремя прикусить язык. Злобно выругавшись, она уставилась почему‑то на Миру, словно та лично приволокла ее в эту квартиру, привязала к стулу и теперь допрашивала с применением пыток. – Ты! Тварь! Ненавижу! И почему ты не сдохла?

Мира поежилась – очень неприятно ощущать себя объектом столь сильной ненависти. А главное – за что? Ведь, по сути, до того, как Мира поймала Корнелию с Егором в постели, ведьмы если не дружили, то приятельствовали. Иногда ходили вместе в кафе, прикрывали друг друга перед престарелыми табуретками с Шабаша, регулярно перезванивались. Ну да, не поделили парня, хотя ему цена – грош в базарный день, но чтобы возненавидеть до такой степени, что со свету сживать? Это Миранда должна плеваться огнем из‑за поступка Корнелии, а никак не наоборот. Хотя с другой стороны, ведьмы всегда отличались злобным нравом, отличной памятью и, что очень мешало окружающим их живым, полным отсутствием логики. Не имевшие такой силы, как колдуньи, они брали свое за счет разнообразия методов, буйной фантазии и упорства в достижении цели, переходящего в упёртость.

Тим подошел к забившейся в угол ведьмочке и положил ей руку на плечо, сжал. От этого нехитрого жеста Мире стало легче. Она распрямила поникшие плечи, вскинула подбородок и попыталась скопировать выражение лица леди Алисии, когда та узнала, что девушка сына – ведьма. Нечто среднее между вселенским презрением и ледяным неодобрением.

Корнелия что‑то пробормотала сквозь зубы, оглядела собравшихся. Как ни банально звучит, но обладай ее взгляд убойной силой, все трое, включая почему‑то Егора, упали бы замертво. Тим едва заметно улыбнулся:

– Вот мы и выяснили, что теорин в квартире Миранды Новиковой – ваша работа.

– Не докажете.

– И не собирался, – с готовностью ответил Тим и добавил с полуулыбкой, опять умело скопировав тон своего братца. – Зачем? Своими силами обойдемся. Нам посторонние не нужны – лишние свидетели.

Корнелия мгновенно сменила тон:

– Н – но… разве вы не… арестовывать нас будете?

Тим отрицательно покачал головой, карие глаза его сверкнули весело и бесшабашно – и тут вдруг Мира поняла, что братья очень, ну очень похожи, хотя до этого не видела между ними ничего общего, ни внешне, ни внутренне. Выяснилось, что она плохо знает своего парня. Да, Тим обычно не ведет себя высокомерно и угрожающе; не унижает; не вызывает одним своим присутствием желание повеситься от осознания собственного несовершенства. Да, он не считает нужным возвышаться в своих глазах за счет оскорбления других. Но это вовсе не означает, что он не может таким быть, когда очень надо.

– Дамочка, поймите, возиться с вами у меня нет ни времени, ни желания – это раз. Волокититься и собирать какие‑то доказательства, допрашивать трупы нанятых вами громил, ползать с пинцетом по мирандиной квартире, тратя на это нервы, время, здоровье, тем более. Это два. Проще и эффективнее все решить между собой, вам не кажется?