Текст книги "Самая правильная ведьма. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Ольга Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 60 страниц)

– Я могу сходить в магазин, – предложил Тим, – тут недалеко есть круглосуточный. Что купить? – посмотрел на Миру.

Девушка открыла было рот, чтобы ответить, но ее опередил Рич.

– Никуда ты не пойдешь, – сказал категорично. – Вон, пусть эта идет. Хоть какая‑то польза. А то одни предъявы да оскорбления.

И кивнул на незваную гостью. Та презрительно сморщила носик и резким движением стерла со щеки муку.

– Сам иди. Избавиться от меня решил? Я за порог, а ты тут забаррикадируешься? Фигу. И вообще, я тебе в служанки не нанималась. К тому же, я не голодна.

– Не нанималась, говоришь? – в тоне Рича звучали особенные нотки. – А мне вспоминается другое…

Тим и Мира дружно посмотрели на Тессу – та если и смутилась, то виду не подала. Тонна ледяного высокомерия. Воплощение хладнокровия. Айсберг женского пола.

– Мне все равно. Я никуда не пойду. Это ты мне должен. Ты и вали. Я приказываю.

Ого! – читалось теперь на лицах всех троих. – Вот это разговор! Вот это гонор! И никакого сомнения в себе. Ни грана. Девица искренне уверена, что ее желание – если не закон, то уж приказ, подлежащий немедленному исполнению, всяко. Мира даже позавидовала – выдержка и самомнение зашкаливают.

Рич, секунду назад исходивший яростью, вдруг остыл, моргнул пару раз, изгоняя из взгляда остатки гнева. Прошелся по кухне туда – обратно, старательно обходя яичные лужи, и предложил, как будто и не было этой драки:

– Может, тогда чайку попьем? Или давайте спать, что ли, я очень устал сегодня. К тому же, рассвет не за горами.

Мира была с ним полностью согласна, хотя есть все же немного хотелось. Но осознание того, что через два часа встанет солнце, основательно притупляло чувство голода и унимало бурчащий желудок.

– Ты как? – спросила Тима. – Может, все‑таки в магазин? Или байки?

Парень потуже затянул на девушке простынь, приобнял и потерся подбородком о её макушку.

– Ну его, этот чай и еду вместе с ним. Пошли спать уже. Я тебе сказку на ночь расскажу.

И подмигнул задорно.

– Угу, знаем мы твои сказки, – прижавшись к теплому телу, прошептала Мира рядовому Брайту на ухо. – Потом все мышцы болят.

– Заканчивайте уже, смотреть противно. – Рич картинно поморщился. – А ты – выметайся. Чтоб духу твоего через пять минут в моей квартире не было.

Может, Тесса и была самой высокомерной стервой в империи, но переносить технические поражения умела достойно. Было понятно, что палку она со своими императорскими замашками перегнула основательно, и Рич не оставит ее в своем доме, даже если она умирать будет. Скорее добьет, чтобы не скулила и присудит себе за это медаль. Девица вздернула подбородок, хотя выше уже казалось, некуда, полила всех презрением и приказала:

– Проводи до двери. Не хочу заплутать в этом… доме.

Рич насмешливо хмыкнул, отвесил земной поклон и сахарным тоном произнес:

– Все для вас, моя леди. Все для вас…

Тим хотел что‑то сказать, но Рич кинул на брата такой взгляд, что все возражения застряли у того в горле. В конце концов, это дом старшенького, и распоряжаться здесь у Тима нет никакого права.

И где она будет ночевать? На улице? – задумалась Мира, глядя в напряженную спину удаляющейся колдуньи. – С другой стороны, почему это должно ее беспокоить? Не далее как час назад эта гордячка горела желанием из неё отбивную средней прожаренности сделать, так о чем тут вообще говорить?

Но внутри все равно был неприятный осадок от того, как хладнокровно Рич выпроводил девицу за дверь. Ну невоспитанная, дерзкая, скорая на оскорбления, но это же не повод, чтобы вести себя подобным образом? Или повод?

Хлопнула, закрываясь, тяжелая входная дверь.

– Рич, а ты не думаешь… – робко спросила Мира, когда колдун, полностью довольный собой, появился в дверях кухни.

– Нет! – рявкнул он с ходу, даже не дослушав до конца. – Я иду спать. И вам того же желаю, дорогие мои. Не шумите сильно.

Одарив смутившуюся парочку – хотя смущалась, похоже, опять одна Мира – красноречивым взглядом, Рич на пятках развернулся и был таков.

– Может, домой?.. – без особой надежды предложила Миранда.

Тим покачал головой:

– Не могу, и не проси. Нужно проследить за братом. Вот завтра – пожалуйста, а сегодняшнюю ночь мы проведем здесь, хочешь обижайся, хочешь нет.

Ведьмочка огорчённо вздохнула, но давить на парня не стала. И в самом деле – что, убудет от нее?

* * *

– Сама расскажешь или опять из тебя все клещами вытягивать?

– И вовсе не клещами. Я вообще как на ладони.

– Не похоже. Почему не послушалась меня?

– Не послушалась?

– Именно. Почему в портал не пошла следом?

– Ты имеешь в виду на кладбище? – Мира могла в подобные игры играть до бесконечности, но в том‑то все и дело, что на сей раз ей надоело первой. Захотелось честно выложить карты на стол и посмотреть на реакцию Тима. – Ладно. Не злись. Просто подумала тогда, что Тесса может что‑то знать… о моих родителях. Ведь появились они именно на их могиле, и нигде больше. Вдруг это не просто совпадение?

– Но Рич же сказал…

– Тимми, дорогой, ты меня, конечно, извини, но твой брат – колдун. Это тебе о чем‑то говорит?

– Родная, ты – ведьма. И что с того? – легкие поцелуй в висок.

Аргумент.

– Ладно, допустим, он не соврал. Но почему портал перенес его именно в Калерию? Что, других мест мало? Опять скажешь, совпадение? Не многовато?

Тим задумался.

– Может, и нет. Может, ты и права. Не знаю. Ответы у Рича. А он отмалчивается, отговаривается, ты заметила?

– Нет, – неуверенно сказала Мира, водя пальчиком по груди Тима. – Не знаю, тебе виднее. Ты ж его брат, как‑никак.

– Могу с уверенностью сказать только одно – обычно Рич куда более многословен, когда описывает свои подвиги. А тут словно ракушка захлопывается, стоит неловкий вопрос задать.

– То есть, ты считаешь, что он что‑то скрывает? Врет?

– Банально недоговаривает. Может, потому что правда его не красит. – Смешок Тима украла темнота, но в голосе слышалась железобетонная уверенность в брате. Его руки обвили гибкий стан ведьмочки и потянули на себя. Уложили сверху и потискали во всех доступных местах. – Мира, Рич – мой брат. Я не могу от него отвернуться или обвинять. Если он не хочет говорить – его право. Но не думаю, что он опустится до вранья мне в глаза.

Сама Мира столь хорошего мнения о Риче, естественно, не придерживалась, но сочла невежливым и несвоевременным развеивать заблуждение Тима. Вместо этого заговорила о другом:

– Послушай, а что, по – твоему, это было? Там, на кладбище?

Парень помолчал, выбирая слова поточнее, и ответил:

– На мой взгляд, это было похоже на… сожаление. Не находишь? Что‑то вроде последнего прощания. Особенно эта призрачная фигура рядом с надгробием.

– Да какое прощание! – с досадой воскликнула Мира, которая до сих пор бесилась от одного воспоминания о том, как призрак прикасался к фотографии ее матери. – Они ж умерли пятнадцать лет назад. Думаешь, за это время можно не успеть попрощаться? И кто это может быть?

– А ты сама никого не помнишь? Может, друзья твоих родителей приходили в дом или на улице встречались где‑нибудь…

Мира уверенно мотнула головой:

– То время вспоминается как в тумане, но одно я знаю точно – никто мне не помог. Кроме Управления, естественно. Оно организовало похороны, занялось делами наследства и отдало меня в интернат. Вот и все, истории конец. Никаких горюющих друзей или родственников не появилось.

– Не было возможности? – предположил Тим. – Был или была в отъезде, командировке?

– Пятнадцать лет? – с непередаваемым сарказмом осведомилась Мира. – Ничего так поездочка. И кстати, мне показалось, что призрак – мужского пола, если о них можно такое сказать.

– С чего бы? – не согласился Тим. – Балахон приталенный?

– Нет. Просто он – я уверена, что он – прикасался к фотографии так… интимно, не заметил? Явно, не по – дружески или по – родственному. А как… близкий человек… тьфу ты, призрак. И кстати, почему призрак? Он умер и после смерти не может обрести покой? Таскается на могилу моих родителей и цветочки там выращивает?

– Стоп, стоп, стоп. – Тим закрыл рукой рот Мире. – Ты не так поняла суть увиденного. Для начала – на подобную магию призраки не способны. Их потолок – свечение в темноте и преодоление физических преград в строго определённом месте обитания, например в своём бывшем доме. Точка. Вывод – работал колдун, очень мощный, потому как чем дальше расстояние до объекта, тем больше силы требуется на колдовство, а находящихся рядом живых мы не заметили.

– Вот именно, что не заметили. Вдруг проглядели? Темно ж было, хоть глаз выколи.

– Может и проглядели, – неохотно согласился Тим, видно было, что версия с могущественным колдуном ему нравится куда больше. Там и опасность повышенная, и возможности погеройствовать куда шире. – Сейчас можно гадать сколько угодно, но, боюсь, толку не выйдет. Надо всё‑таки брата потрясти. – Предполагая, что растерянная ведьмочка вполне способна прибежать в спальню к Ричу, дабы выбить из него истину, и очень хорошо представляя себе последствия такого опрометчивого поступка, Тим предупредил: – Но не советую тебе сейчас на Рича наседать – он у нас парень вспыльчивый, сама только что убедилась. Может заартачиться и вообще ничего не сказать.

– Но речь идет о моих родителях! – воскликнула девушка, крайне недовольная, помимо прочего, откровенным заступничеством Тима за брата. – О моих родителях! Они погибли из‑за проклятия, которое передалось мне! Я тоже чуть не умерла! Я имею право знать правду.

– Конечно, имеешь, – спокойно проговорил Тим. – И никто тебе в этом праве не отказывает, просто сейчас не самое подходящее время, ты согласна? Отложим на пару часиков. И да, колдунье этой тоже пару – тройку вопросов задать не помешает. Кстати, расскажи‑ка, что произошло между вами – тобой и этой Тессой – в мое отсутствие? Вы подрались? Из‑за чего?

Мира вздохнула и, решив, что от нее не убудет, честно выложила Тиму все как было – про неудавшийся допрос, про драку, про собственные ненормальные способности. На последнее парень отреагировал с юмором:

– Ты точно мне все про себя рассказала? Может, еще парочка сюрпризов найдется? Ты оборачиваться в полнолуние не собираешься? А то проснусь и обнаружу рядом с собой… волчицу… вот смеху‑то будет…

Ведьмочка насупилась, но дурацкую, по ее мнению, шутку оставила без комментариев.

– Значит, говоришь, эхом заклинания тебя накрыло. Интересно… обычно подобные происшествия не имеют долгоиграющих последствий. Когда ты его словила?

– Семь лет назад, – хмуро ответила Мира. – А что?

Тим повернулся на бок, подмял под себя девушку и щекотно задышал ей в шею.

– Понимаешь, здесь дело даже не в том, ударило по тебе эхом или нет. Обычно эхо от неудавшегося заклинания не имеет реальной силы и дает кратковременный эффект… в принципе любой направленности, тут не угадаешь. Конечно, существуют универсальные системы, но они, как правило, слишком обобщены и частности в них не рассматриваются, приведены только стандартные возможности. Как, например, неудачные заклинания противодействия могут своим эхом вызвать ослабление твоего здоровья, болезнь, насморк или кашель, несчастный может частично ослепнуть или оглохнуть, но все это пройдет через пару дней. Заклинания боевые могут обжечь, ранить, но не убить. Заклинания любовные – вызвать смутную симпатию на пару часов, но и только. А чтобы семь лет воспламеняться без причины – это надо не просто эхо словить, на мой взгляд. Не могло получиться так, что тебя парочкой противоположных заклинаний накрыло? Или может ты выпила зелье какое, когда попала под воздействие?

– Я ведьма, а не колдунья, – произнесла Мира то ли с обидой, то ли с упреком. – И таких тонкостей про эхо ваше не знаю. А что касается событий семилетней давности, то ответ мой такой – не помню совершенно. Мало того, не помню, так еще и не знаю. Слууушай, а не могло эхо наложиться на проклятие? Одно из имевшихся?

– Тебя никто не обвиняет, а насчет последнего вопроса – повторюсь, но скажу, что до такой степени я не специалист и всего объяснить не могу, – примирительно сказал Тим, поцеловав Миру в макушку. – Я просто рассказываю, как обстоят дела, в общих чертах.

– А ты‑то откуда знаешь про это?

– Что‑то Рич подбрасывал, что‑то в Гнилых болотах нам преподавали как второстепенный предмет. Откровенно говоря, я был не самым прилежным учеником, но вбивать знания там умеют. Среди ночи разбудят – все расскажу как по учебнику.

– А… что такое Гнилые болота? – Мира уже не впервые слышала это название из уст Тима и его брата.

Он надолго замолчал, уносясь мыслями далеко в прошлое. Его размышления иногда прерывались вздохами, и когда Мира стала задремывать, решив, что ответа не будет, он начал:

– Гнилые болота – это своего рода военный лагерь для отпрысков, обычно младших, богатых семей. Усиленная физическая и военная подготовка плюс стандартный набор предметов первого – второго курса любого университета. Заведение закрытое, находится в районе Имперского Горного Хребта на границе с Калерией. Природа там – шикарная. Особенно вспоминаются утренние марш – броски по пятьдесят километров с тридцатикилограммовым рюкзаком за спиной. Стрельбы, учения, отработка и сдача зверских нормативов, оперативно – тактическая, специальная подготовка и тому подобное. Уж очень любящие родители хотят, чтобы из их чадушек вышел толк. Ведь обычно младшим не приходится брать на себя ответственность за семейное дело, зарабатывать на жизнь, участвовать в принятии стратегических решений и планировании дальнейшей судьбы рода. Они – априори любимчики, которым судьбой уготовано разгульное и беззаботное времяпрепровождение. Тешить себя всеми доступными способами – вот наше главное предназначение. Из‑за подобного снисходительного отношения с одной стороны и наличия возможностей реализовать любое – даже самое глупое и опасное желание – с другой, стали учащаться смертельные случаи среди так называемой "касты младшеньких". Кто‑то напивался до чертиков и в пьяном угаре решал полетать с балкона, кто‑то отправлялся покорять воды моря и оставался в них навечно, кто‑то резал вены, кто‑то наркоту глотал, а кто‑то тихо сходил с ума. Вот и всполошились родители, собрались, подумали, и самые решительные учредили данное учебное заведение, куда и поныне в обязательном порядке ссылаются младшие отпрыски родовитых семейств. Из них выбивают дурь, вколачивают знания и намертво прививают чувство ответственности.

– Неужели и ты был таким… дурнем? – изумилась Мира. – Не может быть. Не верю.

– Таким, может, и не был, но имел неплохие шансы им стать. Рич помог в свое время, за что я ему очень благодарен.

– А на вид такой скромняшка, – с иронией произнесла ведьмочка, по – детски потирая слипающиеся глаза. – Бурное прошлое никак не отпечаталось на тебе.

– Да не было никакого бурного прошлого, – возмутился Тим. – Пару раз влетал по малолетству, но после взбучки, которую мне устроил Рич, резко поумнел. Не сразу, но остановился.

Мира сонно поерзала, прижимаясь к Тиму поближе, хотя казалось уже некуда, и, позевывая, спросила:

– Так что насчет моих проблем? До завтра?

– Не беги впереди паровоза, милая. Мы все узнаем. Так или иначе. Раньше или позже.

– Я хочу раньше. – Мира надула губы, перевернулась на бок, к Тиму, и широко раскрыла глаза, пытаясь в темноте разглядеть выражение его лица. Когда же не удалось, практически залезла на него сверху, чтобы доходило лучше. Повторила, вложив в голос максимум настойчивости. – Я хочу раньше. Я имею на это право.

Тим вздохнул.

– Давай так. Мы завтра снова поговорим с обоими и попробуем выяснить, что к чему. Согласна?

– Расколем поодиночке? – блеснула Мира знанием патрульного жаргона.

– Типа того, – усмехнулся Тим. – Если, конечно, Тесса эта не ушла порталом обратно в свою империю.

– Вот так и знала, что не надо было ее отпускать! – с досадой воскликнула ведьмочка, найдя очередной жирный минус в поступке Рича. – А вдруг и правда сбежит?

– На твоем месте я бы не надеялся так легко от этой красотки избавиться.

Из всей фразы Мира, впрочем, как и любая влюбленная девушка, зацепилась только за одно слово.

– Красотки? Ты считаешь ее красивой?

– К слову пришлось, – попытался вывернуться Тим, но Мира, когда надо, обладала упорством вампира.

– К какому такому слову? Нечего мне зубы заговаривать.

– Ты ревнуешь, что ли?

Мира насупилась и скатилась с Тима. Сон как рукой сняло. Сразу стало холодно и неуютно, и она зарылась с головой под одеяло. Из нутра образовавшегося кокона прозвучало глухое и неискреннее:

– Нет, просто любопытно.

– Ты ревнуешь, – с изрядной долей удивления сказал Тим. – Хммм… слушай, а приятно…

– Мне что‑то не очень. Отвечай, когда тебя спрашивают.

– Да ты у меня командир! А насчет того, красивая ли Тесса – да, красивая. Только что с того?

– Как это что? Как это что? Значит, ты… ее… ну как сказать… не против…

– Миранда. – Тим улыбнулся в темноте, радуясь, что Мира этого не видит. Все‑таки во многих аспектах она еще такая девчонка! – Пойми, то, что я хочу, и то, что я делаю, – совершенно разные вещи.

– Ага… говори. Раз мысли такие есть, то и до действий недалеко. И вообще, измена в мыслях – считается.

Тим не смог сдержаться и расхохотался в голос.

– Ну что? – Мира в коконе обиделась не на шутку. – Чего ты смеешься? Я не права?

– Права, моя родная. На все сто процентов права. Только скажи – ты же в музеи наверняка ходила? Хотя бы в школе.

– Ну… да. – С трудом, но ведьмочка припомнила пару таких случаев. – И что с того?

– А картины, которые там висели, они тебе нравились?

– Ну… некоторые, возможно. Но, определенно, не все. Нет, не все, – по возможности честно ответила из кокона Мира, старательно воскрешая в памяти далекие походы с классом.

– И ты считала их красивыми?

– Ох… наверно. К чему все это?

– К тому, что мое отношение к Тессе можно сравнить с твоим к картинам. Да, красиво, но и только. Чисто с эстетической точки зрения.

– У мужчин не бывает чисто эстетической точки зрения, – авторитетно заявил кокон и бурно зашевелился – наружу высунулась взъерошенная мирина голова. – Какая, к чертям, эстетика? Одни инстинкты и власть похоти.

– Сама додумалась или подсказал кто? – полюбопытствовал Тим. – Какие выражения, однако. Похоти!

– А что? Я не права? Разве не так у вас все это происходит?

Тим задумался на мгновение и откровенно признал:

– В большинстве случаев именно так. Но не всегда и не со всеми. Ты – приятное исключение, и если тебе станет легче от моего признания, то скажу, что после секса с тобой мне стали неинтересны другие женщины. Видимо, ты мне идеально подходишь. Тебя это пугает?

Мира выпросталась из одеяла совсем и вытянулась рядом с Тимом. Перекинула руку поперек его груди и смешно засопела в бок.

– Значит, пугает? – В голосе Тима слышалась некоторая обреченность. – Так и знал, что не надо тебе этого говорить. Слишком рано.

– Не рано, – вырвалось у Миры. – Никогда не рано! Мне… я просто растерялась, вот и все. Не знала, что сказать.

– Можешь начать с того, что чувствуешь то же самое, – внес Тим предложение, но Мира отрицательно покачала головой.

– Это будет неправда. – И не успел Тим огорчиться по поводу столь плачевного для него положения дел, как ведьмочка продолжила: – Мне… никто не был нужен еще до секса… за пару минут, наверное… как‑то так получается…

На этом разговоры кончились, и дальше все было долго, медленно, ритмично и бесконечно сладко… и ночь снова и снова взрывалась мириадами звезд над двумя влюбленными…

Глава 6. в которой Мира понимает, что иногда лучше жевать, чем говорить

– Она, что, беременна от тебя? – Паника в смутно знакомом женском голосе проявилась отчетливо.

– Нет, о бог, как ты можешь такое предполагать? – Голос Рича, напротив, звучал спокойно, увещевающе, хотя едва заметная нотка ужаса все же проскочила.

– А почему она спит на половичке перед входной дверью?

– Да откуда я знаю? Приблудилась, поди.

– Да я об нее чуть не споткнулась! Она что – бездомная?

– Ну не споткнулась же. И дом у нее есть. – Теперь в голосе Рича зазвучало плохо скрываемое отвращение. – Забудь, это все ерунда.

– Сыночек, ты точно ничего не хочешь мне рассказать?

– Ты о чем?

– Да хотя бы о синяках на твоем лице. Откуда?

– Подрался, – буркнул Рич. – А что? Обычное дело.

– Не для колдунов! – взвизгнул женский голос. – Ты о чем думал, когда решил кулаками помахать?

– Честно? О том, что неплохо бы противника прибить, нашинковать мелко – мелко, воскресить в таком виде и упокоить еще раз. Или суп сварить для разнообразия.

Озадаченное молчание. Затем нерешительное:

– Это как‑то связано с той девицей? Стало быть, ты ее все‑таки знаешь? Ты из‑за нее подрался?

– Не столько из‑за нее… – сколько с ней, хотелось добавить Ричу, но он благоразумно воздержался от продолжения.

– Милый. – В женском голосе появилась нежность и настойчивая забота. – Ты точно мне не врешь? Если что, мы ее… отправим, куда следует, там все сделают по высшему разряду. Подлечат, подколят. Никто ни о чем не догадается.

– Я сам в состоянии разобраться со своими проблемами!

– Ага! Значит, эта девица – все‑таки твоя проблема.

– Нет… скорее, мелкое недоразумение.

– Но почему под дверью? Ты ее выгнал?

– Типа того, – нетерпеливо ответил Рич. – Допрос окончен? И так, в качестве напоминания – я уже давно вырос и сам отвечаю за свои поступки.

– Ах, вот ты как… – женский голос налился обидой.

– О Истина, только не надо… ну ладно. Ладно. Только не плачь, мама. Я прошу. Умоляю. Давай без слез. Я торжественно клянусь, что девица от меня не беременна, просто… я ей вроде как должен услугу. Точнее, это она так считает.

– А ты, значит, не считаешь?

– Мам, ну о чем ты говоришь? – В голосе Рича было искреннее удивление, смешанное с непониманием. – Я прекрасно помню ваши уроки. Никому ничего не обещать под страхом смерти. Ну и еще парочку. Так что не волнуйся… и нет, туда нельзя! Почему? Да потому. Ты меня увидела, можешь идти домой. То есть я хотел сказать… не так грубо, но по сути… нет, не стоит туда входить, мама… там занято…

* * *

Когда дверь в гостевую спальню была открыта настежь практически пинком, Тим и Мира были готовы к приему гостей – одеты, причесаны, даже умыты, благо к спальне прилегала отдельная ванная комнатушка. Поскольку платье ведьмочки пришло в негодность еще ночью, его с успехом заменила рубашка Тима, длинная настолько, что благообразно закрывала девушке колени. Сам рядовой Брайт по этой причине щеголял полуобнаженным, в немного мятых брюках, но гладко выбритый и чистенький.

Честно сказать, Мира не удержалась и, пока Тим брился, мялась рядом, притворяясь, что жутко занята сгоревшими волосами, а на деле просто наслаждаясь созерцанием своего мужчины за столь интимным занятием. Это весьма напоминало сцену из настоящей семейной жизни в представлении Миры, и она была готова на что угодно, лишь бы почувствовать себя… причастной. Тим неловкие маневры просек на раз, но ничего не сказал, из ванной комнаты не выгнал, а наоборот, всячески поощрял ее наивное любопытство, притворяясь, что не может в зеркало оценить качество своих стараний – мол, запотело, кривое, маленькое и тому подобное. В итоге, Мира пальчиком тыкала в те места на лице Тима, где, как ей казалось, существовали некоторые упущения, получая колоссальное удовольствие от процесса. Была б ее воля – из ванной не вышли бы до полудня. Они стояли так близко, что видели свои отражения в глазах партнера. Дыхание у обоих становилось чаще, вот Тим отшвырнул ставший ненужным бритвенный станок… Мира глубоко вздохнула, покорно закрывая глаза и понимая, что еще один принцип отброшен за столь короткое время… Но женский голос за дверью никуда не исчез.

А посему быстрый, но обжигающий поцелуй – это все, что они могли себе позволить, прежде чем вновь начать суетиться.

И вот свершилось – дверь в спальню отворилась и на пороге возникла безупречная леди Алисия, матушка и негласная глава семейства. Прическа – волосок к волоску, платье без единой морщинки – облегающее и на взгляд Миры, слишком вызывающее для матери двоих взрослых детей. Глаза горят любопытством и коварством. Идеальный макияж и маникюр. Кинжальные десятисантиметровые каблуки. И все это в семь утра. Она что, и спит при полном параде? – невольно задалась вопросом Мира. – Не может обычная женщина так выглядеть рано утром. Это противоестественно.

Тим галантно поклонился, игнорируя тот факт, что встречает мать полуголым. Женщина тоже не выглядела шокированной или сколько‑нибудь смущенной ситуацией. Мира вдруг ощутила приступ паники и изобразила неуклюжий реверанс, отчего ровные брови леди Алисии поползли вверх, а губы дрогнули в улыбке. Не столько радостной, сколько удивленной. И вообще, она как‑то странно смотрела на Миру, как будто… оценивала. Неодобрительно.

– Доброе утро, матушка, – тепло поприветствовал Тим, подходя к ней и целуя в щеку.

Леди Алисия оторвала цепкий взгляд от Миры, довольно качнула головой:

– И тебе, милый. И… тебе, девушка.

Мира обрела голос и прокаркала:

– Доброе утро.

Но леди Алисия уже отвлеклась:

– Позволь спросить, милый, у тебя дома что‑то случилось? Потоп, пожар, цунами? Или здание рухнуло?

– С чего ты взяла?

– С того, что ты ночуешь здесь. Как это понимать?

– Мы пришли к Ричу в гости, засиделись допоздна и решили остаться на ночь. А что, это проблема? – гладко, будто всю ночь готовился, выдал Тим. И тон такой естественный, без натянутости и напряжения. Если бы Мира не знала, как всё обстояло на самом деле, поверила бы безоговорочно. Но видимо, мать знала своих детишек как облупленных, потому что недоверчиво скривила губы:

– Хочешь сказать, что выстроить портал тебе показалось непосильной задачей? Что‑то слабо верится. Кстати, дорогой, ты не в курсе, что за девица ночевала у вас под входной дверью?

Тим весьма правдоподобно изобразил удивление:

– Ничего не знаю ни про каких девиц. Мы были втроем, пили чай, вино, смотрели телевизор. Вот, собственно и все. А что касается девушки, о которой ты говоришь – первый раз слышу.

Леди Алисия поняла, что наскоком от младшенького ничего не добиться и логично переключилась на слабое звено – Миру. Та мялась на месте, чувствуя себя шлюхой в рубашке с чужого плеча, остро ощущая неловкость от пронзительно – инквизиторского взгляда матери Тима.

– А ты… девушка, тоже ничего не знаешь, я полагаю?

Мира весьма неопределенно пожала плечами – врать леди Алисии в глаза было просто невозможно, но и сказать правду она не осмелилась, слишком долгие объяснения последуют за этим, затрагивающие, к тому же, ее личные дела.

– То есть? Ты что, говорить разучилась?

– Мама! Хватит. Я тебя прошу – давай во всем разберемся попозже, мы с Мирандой немного не готовы принимать гостей.

– А мне все равно, готовы вы или нет. Я хочу знать, что происходит в этом доме с моими сыновьями. Что за тайны императорского двора? Что за непонятная девица? Почему Рич весь в синяках?

Мира поспешно спрятала непрошенную улыбку, вспомнив давешнюю кухонную баталию. Тим хмыкнул, пожал плечами:

– Подрался, наверное, с кем не бывает.

– Вы что, сговорились? – прошипела леди Алисия. – Рич сказал то же самое.

– Ну вот, – радостно заявил Тим, – значит, это правда. И… мам… можно нам пару минут наедине побыть? За закрытой дверью?

Женщина вздохнула так тяжко, будто ее направили на работу в каменоломни:

– Ладно, уговорил. Но учти, ужин не отменяется – это раз. И разговор этот мы продолжим – это два.

– Конечно, мама, – самым любящим тоном сказал Тим и выпроводил‑таки мамочку за дверь.

Мира заметно расслабилась, села на кровать – ноги ее не держали. Видит богиня, ей проще было ритуал пережить, чем перед матерью Тима стоять. Проведя влажной ладошкой по волосам, девушка вздохнула:

– Ну и что мы будем делать? И кстати, она всегда так заявляется? Без предупреждения и везде сует нос?

– Миранда!

– Ох, извините, ради богини, за грубость. У тебя фантазия хорошая, сам перефразируй, как больше нравится, и ответь, пожалуйста.

Тим запустил пальцы в волосы, поелозил там и произнес:

– Миранда, мама – это мама. Она всегда такой была и ничто ее не исправит. Родителей, знаешь ли, не выбирают, но я считаю, что нам достались далеко не худшие. К тому же матушка нас очень любит и беспокоится, как у нас дела. Может быть, иногда перебарщивает, но факт остается фактом. У нас с Ричем язык не поворачивается ей сказать, что мы уже не нуждаемся в опеке.

– Охотно верю, что касается тебя, а вот братик твой, по – моему, ей что‑то подобное сказал не далее как утром. Помнишь?

– Ага, сказал, только мама сразу в слезы, а хуже этого быть ничего не может. Мира, не сердись, но здесь я бессилен, и повлиять на ситуацию не могу. Если можешь, не обращай на нее внимания, не переживай. Она слишком сильно нас любит и выказывает свои чувства безо всяких ограничений. Просто мы с Ричем за столько лет уже привыкли, а для тебя все в новинку. И кстати, видела бы ты нас лет пятнадцать назад – поняла бы, что сегодняшнее поведение – цветочки по сравнению с тем, что было тогда.

Мира одернула рубашку и спросила:

– Ладно, допустим. Делать‑то что будем? Сейчас твоя драгоценная мамуля поговорит с Тессой, та ей все выложит и… что?

Тим откровенно рассмеялся:

– Вот уж за это я бы точно не стал переживать. Чтобы мама начала разговор с незнакомой девицей, которую подозревает в блуде со старшеньким – нонсенс. Да ей проще Рича в бараний рог скрутить и всю правду из него выжать, чем опуститься до бесед непонятно с кем, да еще при том, что эта непонятно кто ночевала на половичке в подъезде. Так что это не проблема. Зато есть другая, – и ухмыльнулся многозначительно, посмотрев на девушку.

– Что? – не выдержала Мира столь пристального взгляда.

– Ты в чем ходить собираешься?

– То есть? Ну вот… в рубашке твоей.

– Хмм… как бы это сказать… нет, меня все устраивает, даже очень, но она… немного просвечивает, что ли. А платье твое я вчера выбросил собственноручно, уж извини, но восстановлению оно не подлежало.

Мира оглядела себя и ахнула – действительно, просвечивала, но почему? На Тиме рубашка смотрела вполне пристойно, и вообще была сшита из плотной материи. В чем подвох?

– Она влажная, – снисходительно пояснил Тим. – Влажная и потому прозрачная. Такой вот материал забавный. Мы когда с бритьем моим возились, видимо, случайно намочили. – И хоть бы капля раскаяния в голосе! Ну почему уже второй раз она встречает маму Тима, мягко скажем, в неподобающем виде? Что леди Алисия должна о ней подумать? Мира схватилась за голову.

– Почему ты мне ничего не сказал?

– А зачем? Мне все нравится.

– Да причем здесь ты! – Мира натуральным образом взвыла, дернув себя за остатки волос. – Я же… она же… богиня знает что подумает! Обо мне, не о тебе!