Текст книги "Самая правильная ведьма. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Ольга Смирнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 60 страниц)
– Сорок девятая палата… – пробормотал Тим себе под нос, выискивая глазами номера на дверях по обеим сторонам коридора.
Мира от нечего делать глазела направо – налево, в душе не переставая удивляться стерильности, царящей вокруг. Ни пылинки, ни соринки, да у нее дома свинарник по сравнению с этой больницей! Воздух чистый, свежий, немного пахнет дезинфицирующим средством. Имеющиеся в коридоре окна открыты, но звуков улицы не слышно. В холле было пустынно, лишь в противоположном конце коридора виднелся сестринский пост, и маячила женская фигурка в белом халате, погружённая в чтение книжки в мягкой обложке, на которой красовался полуголый мужик, обнимающий томную блондинку в кринолине. Миранда такие книжки очень уважала, правда когда ей было… лет пятнадцать.
– Нам сюда, – Тим поймал засмотревшуюся ведьмочку за руку и потащил за собой.
– Стой, – уперлась она пятками в пол. – А халаты нам не положены? И маски какие? А то вдруг эти твои подозреваемые заразные?
Тим покачал головой:
– Уже нет, не заразные, не переживай. Теорин в организме любого живого существа быстро всасывается в кровь. Порошок опасен только в своем естественном виде. Попадая внутрь, он вызывает симптомы отравления, но на самом деле воздействует на центральную нервную систему. Но от человека к человеку не передается.
В палате было так же вылизано, как и везде, даже простыни, которыми были накрыты больные, не смялись, а лежали уголок в уголок, словно приклеенные. У медперсонала обсессивно – компульсивный синдром, что ли? Сложенные один к одному листочки на столе в регистратуре, идеальный порядок везде, сверхъестественная чистота… вряд ли руководство больницы раскошелилось на колдунов… видимо, проще из дурки пару – тройку психов одолжить…
Две койки находились на противоположных концах палаты, кроме этого, имелись прикроватные тумбочки и телевизор. На окнах – прозрачные занавески, на подоконниках – цветы в горшках. Все благоухало и радовало глаз. Прям не больница, а дом отдыха! – с сарказмом подумала Мира. – А ведь этим двоим какие‑нибудь застенки сырые были бы в самый раз, ан нет – устроили со всем возможным комфортом, небось и кормят ещё три раза в сутки. А у неё в квартире разгром, сама живёт у Тима на птичьих правах, и что хуже всего – одно – единственное платье на все случаи жизни! Где справедливость?
Она принялась бесцеремонно разглядывать лежащих на койках больных. Обыкновенные мужики, ничего примечательного. У обоих лица желтоватого оттенка, дыхание затрудненное, хриплое, руки поверх одеяла заметно дрожат. Две пары мутных глаз уставились на вошедших, не выказывая никакого беспокойства и не проявляя любопытства. Мире показалось, что соберись она показывать стриптиз, результат был бы тот же – словно кроме самих больных, никого в палате и не было.
Тим вынул из кармана рубашки блокнотик, ручку и подошел к тому, что находился справа. Мира потянулась за ним, стараясь держаться поближе.
– Добрый день, – вежливо сказал парень, – меня зовут Тимоти Брайт. Могу я узнать ваше имя?
Безразличные глаза на мгновение блеснули, затем желтоватые, набрякшие веки тяжело опустились, и мужик с трудом просипел:
– З – зачем?
– Объясню позже. Имя, пожалуйста, – и тон такой… как на работе, наверное.
– Спейд Кар.
– Спейд Кар? Это имя или фамилия?
– Имя и фамилия, – на пересохших, потрескавшихся губах больного мелькнула тень улыбки – словно этот вопрос ему задавали не раз.
– Правильно я понимаю, что это ваш знакомый? – Ручка указала на соседнюю койку.
Спейд Кар кивнул, облизнул губы и спросил:
– Вы… врач?
– Скорее нет, чем да, – уклончиво ответил Тим и продолжил задавать вопросы: – Могу я предположить, что эту особу вы знаете? – и выдвинул опешившую Миру на первый план.
Мужик недоуменно оглядел девушку и покачал головой:
– Первый… раз… вижу. А вы кто? Это… ваше… – Слова вылетали с такими хрипами, что, чтобы расслышать, приходилось наклоняться почти вплотную к больному. Мира бы побрезговала, но рядового Брайта, по всей видимости, подобные мелочи не смущали. Он пожевал губу:
– То есть когда вы вломились в квартиру на бульваре Истинного Таракана, – ну кто еще кроме правильного Тима не поленится выговорить наименование улицы полностью, когда это название даже в официальных документах то и дело сокращают? – то задания причинить вред самой хозяйке у вас не было?
Мужик некоторое время молча смотрел на Тима, что‑то прикидывая в уме, затем криво усмехнулся и ответил, почти не путаясь в словах:
– Вы меня с кем‑то… путаешь… не вламывался. Работал на каменоломнях… не было…
– На каменоломнях – это хорошо. Но неужели тот, кто послал вас на это задание, – продолжал Тим, – никоим образом не намекнул о том, что оно будет в вашей карьере работника каменоломни последним?
– Нам уже луч… лучше…
– Ага, конечно, – с готовностью покивал Тим, – вам будет лучше еще примерно… часа два. За это время успеете гробик посимпатичнее подобрать и костюмчик справить. Могу посоветовать отличного портного как раз для таких случаев – шьет быстро и качественно. К завтрашним похоронам управится обязательно.
Мира с интересом слушала этот диалог, отрывая для себя совершенно нового Тима – саркастичного и в какой‑то степени безжалостного, способного издеваться над смертельно больным. У самой девушки язык бы не повернулся сказать подобное, но обстоятельства сложились таким образом, что соблюдать нормы морали временно не имелось возможности. А может и имелось, но слишком много осложнений несло с собой, а у них и так времени в обрез.
И вообще, кому ее сочувствие могло пригодиться? И кому от ее переживаний станет лучше? Этим громилам, которые безжалостно разодрали по клочкам ее уютную квартирку? Может, ведьмочка и была порой жалостливой до идиотизма, но свои интересы ставила все же выше интересов других, хотя порой это и входило в некоторое противоречие с ее совестливой натурой. В таких случаях – как например, с недавним ритуалом – Миранда Новикова поступала как самая правильная ведьма – откидывала ненужные сомнения и делала то, что лучше для нее самой. Либо же просто плыла по течению, руководствуясь принципом – куда‑нибудь, да вынесет. Вот и сейчас пришлось сделать так же и смириться с происходящим.
– Врешь… – надсадно прохрипел мужик. – Мне… вор… врач… сказал, что динамика положительная…
– Ты и слова умные знаешь… хорошо. Научился чему‑то. А мозгов все равно не прибавилось. Может, твой дружок считает по – другому?
Тим повернулся ко второму как раз вовремя, чтобы заметить испуг в устремленном на него взгляде, который быстро сменился равнодушием.
– Ты, – обратился ко второму, – веришь, что жить тебе осталось недолго? Или предпочитаешь притворяться, что все хорошо? Ребята, если вы еще не поняли, то могу просветить: вы отравлены теорином, надеюсь, никому не нужно объяснять, что это такое?
Судя по расширенным глазам и участившемуся дыханию – никому.
– Вот ***! – донеслось со второй койки. – Вот ***! Кар, это все ты… все деньги твои проклятые… так и сдохнем как собаки…
– Заткнись… – бросил Кар, – заткнись, Вано! Он тебя… раз… расс… разводит, ты че, не врубаешься? У нас же… ворон… врач был, зуб дал, что все срастется….травление… у нас…
– Как дал, так и взял, – насмешливо протянул Тим. – Через два часа проверите лично. Предлагаю сделку.
Кар и Вано захрипели одновременно.
– Нет!
– Какую?
Тим удовлетворенно кивнул, отходя от первой койки и приближаясь ко второй.
– Приятно иметь дело с понимающим человеком. Вы‑то верите, что все именно так плохо, как я говорю?
– Отвали, придурок… какая те разница, ты мне про дело давай… толкуй… – и поерзал под одеялом, укладываясь поудобнее.
Мира отошла к двери, чувствуя себя лишней, но и уходить не желая. Она только – только прислонилась к стене спиной и расслабилась, слушая вполуха разговор Тима и этих двух, как тут перед ее носом возникла улыбающаяся веснушчатая физиономия.
– Паяльничек? Утюг? Или может, по старинке обойдемся зубчатым раздавливателем? По – моему, последнее – идеальный вариант для этих мордоворотиков. На моей памяти ни один мужчина не остался неудовлетворенным. Или «грушу»? Дыбу или колесо обещать не буду – уж больно громоздкие. Но мелочевку – сколько угодно. В нашем музее Пыток и Истязательного искусства под руководством бога Смерти и Лжи целая коллекция собралась – плюс архивные записи, что и как использовать, куда что втыкать, совать или прикладывать, с красочными иллюстрациями. Загляденье – с художественной и исторической точки зрения, разумеется. Нет, не подумай ничего плохого – этим я не увлекаюсь, просто сторожем иногда… по дружбе в музее дежурю… вот и понабрался. Если чего надо – только попроси, достану.
Мира похлопала глазами и шепотом, дабы не привлекать ненужного внимания, предложила:
– А не пошел бы ты лесом?
Рыжий хихикнул и подмигнул задорно:
– Сама иди, убогая. Я тебе реальную возможность вызнать правду предлагаю. Когда бы я еще такой добрый был. Пользуйся. А то, смотрю, с твоим… хммм… благодетелем каши не сваришь. Эти двое копыта отбросят раньше, чем он догадается сменить стиль общения на более… действенный.
– Ты совсем с катушек слетел? – У Миры глаза стали круглые как пятаки. – Ты ангел или демон? Откуда такие идеи?
Петр пошмыгал носом и грустно произнес:
– Вот, ты уже в моих глазах даже не коровушка, а натуральная корова. Такая же безмозглая. Помнишь, сколько мне лет? Представляешь, чего я навидался? Ты хоть понимаешь, сколь обыденно раньше применялись пытки? А казни – вообще одно из любимых развлечений толпы на протяжении долгих веков. Заживо варили – с занимательными вариациями, четвертовали, колесовали, обезглавливали, сжигали на кострах, сдирали кожу, заживо хоронили – и все это было обычным делом, происходившим в большинстве случаев под улюлюканье и свист любопытных и ценителей в условиях полной антисанитарии. Развлекались живые как могли. А сейчас… любая царапинка – повод упасть в обморок или с ног до головы облиться перекисью. Нектаром божественным надо, а не перекисью… и желательно внутрь.
Сквозь беззаботно – информационное чириканье рыжего, Миранда услышала, как Тим говорит:
– Вы мне имя заказчика, я вам выздоровление.
– Да ну, – недоверчиво просипел Вано, надсадно кашляя, – брешешь как сивый… мерин. Любой… знает, что от порошка нет спасения.
– Но ведь это можно проверить только опытным путем, не так ли? – загадочно спросил Тим. – Готовы рискнуть? Всегда остается шанс, что я говорю правду. А если нет, то вам в любом случае будет не до меня. Божий суд – не шутки.
– Вано, не… вздумай! – пригрозил Кар слабым голосом.
Вано устало закрыл глаза. Мира могла поклясться, что слышала, как в его голове скрипят, работая, шестерёнки, и делается выбор. Две минуты молчания, затем глухое:
– Я тебе не верю, придурок… не верю, но попробовать стоит. Где твоя чудо – таблетка?
– Эээ, нет. – Тим покачал головой. – Сначала имя. И хочу сразу предупредить – не таблетка, а микстура. Горькая и противная.
– Вано… из‑под земли… потом! – продолжал грозить Кар, чуть приподнявшись на локте и без сил падая обратно. – Молчи! Молчи!
– Вот видишь, – прошипела Миранда рыжему, – он и без твоих советов идиотских все сделал.
– Увы, не буду спорить. Но с пытками было бы куда как веселее!.. Разве я не прав? А, убог…
– Вот ты где! – прозвенел мелодичный голосок Касса и ангел первого ранга появился в поле зрения Миранды, у которой уже глаз дергаться начинал от постоянных явлений этих… прости Истина… дружилок. – Доброго вам дня, земная дева.
– Сам ты дева… – неслышно буркнула Миранда, непонятно почему оскорблённая таким обращением, и уже громче добавила. – И вам доброго.
– Чего надо? – насупился Петр, отлетая подальше.
– Зовут. Ты не чувствуешь?
– Допустим, и что с того?
Касс с укором покачал головой – нимб поехал вправо – влево.
– Глас Истины нельзя игнорировать.
– И не собирался. Буду. Но позже.
– Весьма сожалею, мой друг, но выхода другого нет, – грустно констатировал Касс и, совсем не ангельским образом вцепившись рыжему в волосья, потащил его куда‑то вверх.
Петр завизжал, начал вырываться, но Касс держал крепко, не переставая при этом говорить:
– Глас Истины – есть великое и необъятное благо. Есть наша путеводная нить, наставление. Мы должны благоговеть и падать ниц пред ним…
– Вот сам и падай. Без меня! Нашел тут грушу! – рявкнул выведенный из себя рыжий. – Пусти!
Они, наверное, еще долго ругались по пути наверх, но Миранда этого уже не слышала, так как пройдя сквозь потолок, оба скрылись из виду. Как только это произошло, ведьмочка вновь обратила свое внимание на происходящее в палате. И как раз вовремя.
– А где гарантия… не кинешь… имя назову? – услышала она хриплое.
– Вот твоя гарантия. – Тим указал на Миру.
Вано, даже будучи совсем обессилевшим, скривился от отвращения:
– Что? Ведьма… гарантия? Ты сбрендил никак?
– У этой ведьмы совести больше, чем у вас вместе взятых. Еще раз отзовешься в таком тоне – сделка отменяется, вали в райские кущи, обойдемся без твоей помощи.
Вано часто заморгал, попытался приподнять дрожащую руку, но не смог.
– Хрен… с вами. Почему ведьма – гарантия?
– Я уже объяснил. Ей совесть не даст вас обмануть. Хорошая она у меня, – и тепло улыбнулся Мире.
Та улыбку проигнорировала, в глубине души сожалея, что настояла на походе в больницу. Ей совершенно не хотелось видеть этого ужаса, участвовать в балагане и теперь служить гарантией того, что Тим сдержит обещание. Ведь он сам говорил ей, что от отравления теорином нет лекарств, значит, он мужиков банально обманывает? У него совесть есть или потерял по дороге в больницу?
Пусть они разгромили ее дом, но сейчас находятся на пороге смерти и врать в такие моменты – кощунство. Но у Тима выходило легко и естественно. Где привычный румянец на щеках и смущенный вид?
Мира тупо смотрела перед собой, понимая, что рядовой Брайт поступает гадко, но опять же не делая попытки вмешаться, и от этого чувствуя себя до крайности подлой. И не надо каждый раз напоминать, что эти двое нарушили закон! Все равно подобной участи они не заслужили. Наверное.
– Неля… кажись, Нелькой ее кликали. Фамилию не знаю. Ведьма тоже, – просипел Вано, которому стало заметно хуже с начала их разговора. Лицо покрылось каплями пота, глаза периодически закатывались, а руки буквально ходили ходуном. Мужик был слаб как котенок, и голос его звучал не громче мяукания.
Тим все выслушал под аккомпанемент ругательств Спейда Кара, аккуратно, не торопясь, записал данные в блокнотик, после чего выудил из брюк сотовый и принялся кому‑то названивать.
– Это я… отрываю, прости. Очень важно. Да, мне настойку филаннии. Два флакона, срочно. Отследи. Ну пришли с кем‑нибудь, у тебя там вечно лаборанты без дела шныряют. Очень надо, очень. Да нет, па, все нормально. С чего ты взял? Ааа… рассказал, значит. Болтун! Нет, правду… нет, не собираюсь пока… вы ее напугаете, и она сбежит – ищи потом ветра в поле. Нет, не вышлю, фотоаппарат сломался… на телефоне тоже… – в это время рядом с Тимом открылся портал.
Мира вдохнула…
Из тьмы материи вылетел всклокоченный паренек лет двадцати, в белом халате, с безумным взглядом. Он, что‑то бормоча себе под нос, оглядел собравшихся, заметил Тима, с поклоном вручил ему пакет и моментально исчез. Портал бесшумно закрылся.
Мира выдохнула…
– …все получил, спасибо, па. Маме не говори только, а то она… ну ты и сам знаешь… а у меня, может, в первый раз… нет, пока не хочу. Да нормально все на работе, не лучше и не хуже, чем у других. Ладно, мне пора, еще раз спасибо. Угу… обязательно… будем над этим работать… – Тим странно хмыкнул в трубку, прежде чем отключится, и многозначительно посмотрел на Миру, как‑то так, что она мгновенно и полностью покраснела, словно внезапно оказалась голая перед полком солдат.
– Итак. – Тим, вновь посерьезнев, заглянул в пакет. – Здесь – твое спасение. Но пить надо сразу и все, как бы ни хотелось плеваться. А потом вообще будет хреново, но это пройдет. Главное – ты выживешь. Тебя тоже касается, – обратился он к Кару. – Интересует?
По всему было видно, что мужику очень хочется послать рядового Брайта пешим походом в места отдаленные, но страх за свою жизнь и не таких гордых ломал. Поэтому, наплевав на чувство собственного достоинства, Кар кивнул:
– Лады.
Тим только собрался вынуть бутылочки, как в распахнутое окно влетел черный ветер. Казалось бы, ветер не может быть черным, но Мира своими глазами наблюдала, как зернистая вязкая муть резкими рваными движениями ворвалась в палату и вихрем пронеслась под потолком. Как в замедленной съемке, ведьмочка увидела, как Тим вдруг отшвырнул пакет – пузырьки жалобно звякнули, резко отскочил в сторону и толкнул её за дверь. Мира от неожиданности вылетела в коридор и больно ударилась о противоположную стену. Дверь за ней с грохотом закрылась, но мгновенно распахнулась опять – такой силы был удар. Черное марево опустилось на Кара и тот начал кричать и судорожно дергаться. Что происходило со вторым, Вано, видно не было, но судя по раздавшемуся воплю – ему тоже досталось. Тим! Там же Тим! – пронеслось в голове у Миры, и, недолго думая, она ринулась обратно. Влетела на порог и застыла – ее долговязый парень был с ног до головы окутан тьмой, но не той вязкой гадостью, что влетела в окно. Нет, эта Тьма как будто шла из самого его существа, плотная, матовая, бесформенная. Не обращая внимания на Миру, Тим повернулся к окну и по мановению его руки створки захлопнулись, не давая черному мареву скрыться. Дверь в палату также с шумом закрылась. Воздух заледенел. При взгляде на Миру в глазах Тима отразилась досада, но он промолчал, сосредоточившись на ловле марева, которое всё‑таки дело свое сделало – на койках вместо двух мужчин лежали высохшие мумии, воняло чем‑то мерзопакостным.
Мира отвернулась, закрывая нос ладонью, и прижалась к стене, дабы Тиму не мешать. Он повелительно протянул руку, и Тьма послушно метнулась вверх, хватая ветер, который в панике метался, ища выход. Рядовой Брайт не отрывал от него глаз, решительно пресекая любые попытки проникнуть за дверь. Методично и умело Тьма – или что это такое было? – загнала марево, как зверя, в угол и теперь коброй, напряженно и пристально, следила за ним, готовая в любой момент совершить молниеносный бросок. Марево забилось под потолок и пыталось головой пробить стену.
Тим усмехнулся и дал добро на атаку. Тьма кровожадно развернула кольца и упруго выстрелила вперед, обволакивая добычу. Марево забилось в агонии… казалось, победа близко…
Но тут дверь в палату открылась. На пороге показался озадаченный доктор – белый халат, окладистая борода и встревоженные глаза.
– Что?.. – начал было он, но был сбит с ног порывом черного ветра, который изогнулся, совершил отчаянный рывок и выскользнул в представленную судьбой лазейку.
Тим с досадой вздохнул, опустил руки и Тьма неохотно, неторопливо, словно ребенок, который выклянчивает еще минутку на погулять с друзьями во дворе, растворилась в воздухе. Невооружённым глазом было видно, что развернуться в полную силу ей не дали, что до чертиков обидно.
Мира, мимо которой близко – слишком близко, пронеслась черная муть, сильнее вжалась в стену, чувствуя, как начинают дрожать колени. Лицо овеяло ледяным дыханием смерти, а в душе вдруг ни с того ни с сего поселилась звериная тоска. Удушающая, немилосердная. Даже умом понимая, что это состояние – скорее всего результат того, что ее немного задело спасающимся бегством ветром, Мира не могла заставить себя очухаться. Больше всего на свете ей хотелось пойти и выброситься в окно. Просто потому что жизнь – г*вно. Никто ведьмочку не любит, никому она, горемычная, не нужна. Ни друзей, ни знакомых, ни родственников. Ничего, за что следовало бы бороться. Разум кричал, бился изо всех сил, приказывая прийти в себя, но ноги неожиданно сами пошагали в сторону окна. Покончи с этим, раз и навсегда, просто прыгни, и все станет хорошо, – шептал на ухо чей‑то соблазнительный голос. – Я помогу, я всегда рядом!..
Не глядя по сторонам, ведьмочка на всех парах устремилась к единственному спасению – окну. Надо только повернуть ручку, встать на подоконник и шагнуть вперед – к нему, светлому будущему, к безбрежному счастью, подальше от несправедливости и жестокости жизни…
– А ну стояааать! – громкость была такая, что у Миры зазвенело в ушах. – Стоять, корова убогая! Я кому сказал!! Я тя, чучело, зачем спасал? Ты мне всю отчетность испортишь, корова нетерпеливая! Да иду, иду, вот не надо опять сначала начинать… Минутку!!! Дуру свою только в разум приведу… прости Истина, ну и работка… вот дождетесь, брошу все и пойду улицы мести… или апельсины на рынке продавать…
Нога девушки замерла в шаге от подоконника. Этого хватило, чтобы Тим добрался до Миры и схватил за руку.
– Дура! – в сердцах выругался он, проявляя полную солидарность с ангелом. Хотя слов рыжего он, конечно, не слышал. Как там говорится, один живой сказал, что ты лошадь, дай ему в нюх; два – задумайся и посмотри на всякий случай, нет ли у тебя хвоста; три – закупай сено на зиму и арендуй стойло. – Ты зачем вернулась?! У тебя после проклятия крыша поехала? Умереть все равно хочется, а не знаешь, как?.. Так, а ты куда собрался? Ну‑ка, стой.
И, ничтоже сумняшеся, ее милый, добрый и справедливый парень, не отпуская Миру, врезал влезающему на подоконник доктору по коленям, отчего тот забавно дернулся всем телом и рухнул на пол, где Тим добил его одним четким ударом по темечку.
– Чтоб не дергался, а то опять прыгать надумает, бегай за ним, – пояснил еще не до конца пришедшей в себя Мире.
– Что… что это было? – пролепетала несостоявшаяся самоубийца, судорожно вцепляясь в Тима. – Что? Кто? Почему… и т – ты… а я… кто… ты? Как…
– А вот почему, мне и самому хотелось бы знать… – мрачно проговорил Тим, оглядывая лежащие на койках мумии.
* * *
Они сидели дома и изучали личное дело Мариссы Новиковой. Точнее, изучал бумаги Тим, а Мира сидела в кресле и пыталась переварить все то, что узнала о рядовом Брайте за последние два часа. Переваривалось плохо, никак не устаканивалось, лезло наружу, как дрожжевое тесто, заботливо накрытое полотенчиком, из тесной кастрюльки.
– А что ты хотела? – ещё ранее спросил Тим, искренне удивленный реакцией Миры на случившееся. – Я родился в семье колдунов и демонов, у меня в родственниках ведьмы и Истина еще знает кто, как я могу быть просто человеком? Ну чтоб совсем – совсем человеком… так не бывает. Если коротко, то это бабуля моя постаралась… когда мама еще меня носила, стало понятно, что колдуном будущему мне не быть и других особых способностей не заиметь. Причуда генетики. Вот бабушка и договорилась. Как и чего ей это стоило – Истина знает, но был проведен ритуал, в результате которого я обрел… стражника. Защитника, если хочешь. Возрожденную душу моего предка – основателя рода – но вроде как и свою собственную. Сущность, которая, конечно, не всемогуща, но весьма и весьма… хммм… полезна, хотя порядком агрессивна и своевольна. И так тесно все переплетено внутри, что не отличить порой, где он, а где я. Это вкратце.
– Но ты говорил…
– Я помню прекрасно, что говорил. Я не врал. В какой‑то степени я – абсолютно нормальный человек. Во мне нет магии, я не колдун и высот Риччи вряд ли когда‑нибудь достигну. Это все правда.
– Ты просто умолчал об одной маленькой детали… – кипятилась Мира по дороге домой. Ей хотелось схватить лгуна за плечи и хорошенько тряхнуть. – Ты… хуже чем колдун!
– Почему сразу хуже? Если ты с подобным никогда не сталкивалась, это не значит, что это плохо. Неизвестно, непонятно – да, но не плохо. Я обычный человек по всем своим параметрам.
Тим на вопросы отвечал машинально, было видно, что мыслями он где‑то далеко витает. Обратно они шли не спеша, причем снижала скорость именно ведьмочка – ей страсть как хотелось выяснить все до конца. Тим же рвался вперед – дел было по горло, но Мира железной хваткой вцепилась в его локоть и успешно провисела на нём всю дорогу.
– Ага… – Мира смотрела себе под ноги, старательно обходя выбоины на асфальте, – только что ты это убедительно доказал. Что это было, Тимми? Что это? – и голосок жалобный такой стал, умоляющий.
– Я же объяснил. Мое… хммм… второе «Я», что ли, до сих пор не определился с названием, – парень чуть смутился и стал очень похож на себя прежнего. – Душа предка – демона, живущая во мне…
– Тьма…
– Не совсем… тень, я бы сказал. Сущность, которой подвластно многое, мы с ней периодически боремся за доминирование, но я пока веду в счете.
– Боретесь за доминирование? – прищурившись, переспросила Мира. – Это как понимать? Что я могу проснуться, а рядом будешь не ты, а… сущность эта? Твой тысячелетний пра – пра…дедушка? Вот уж новости!
– Мой… стражник иногда пытается захватить власть, но это естественный процесс, ведь он – демон. Априори доминантная сущность. Если дать ему волю, он подчинит меня и начнет веселиться. Не представляешь, сколько идей у него на этот счет. Никогда не думал, что снести здание можно столькими способами.
– Он с тобой еще и разговаривает? Шизофренией попахивает, не находишь?
– А ты с рыжим своим общаешься – это вполне нормально со стороны выглядит, так, что ли? – усмехнулся Тим.
– Но я его вижу!
– И что с того? Другие‑то нет. А я своего стражника слышу. Точнее, нет. Чувствую. Ощущаю его желания, мысли. Его присутствие.
– А как ты понимаешь, что эти желания именно его, а не твои?
Тим призадумался и ответил после продолжительной паузы:
– Знаешь, иногда бывает очень сложно отделить то, что хочет он, от того, что хочу я. Особенно, когда волнуюсь, переживаю, в общем, нахожусь во власти сильных эмоций. Тогда все сливается в один сплошной поток и главное – вовремя перехватить управление, так сказать. Не дать стражнику навязать свою волю. А обычные мысли… просто понятно, кому они принадлежат. Мы разные…
– И все‑таки мы вместе, – уныло продолжила Мира. – Сплошная лирика. И сколько это будет продолжаться?
– Точно не знаю, но все скоро должно завершиться. Понимаешь, я с этим жил с младенчества – тогда бабуля следила за тем, чтобы стражник не обрел власть надо мной, пока я не научился справляться сам. И где‑то лет с десяти мы со стражником пытаемся найти общий язык. В итоге, из нас должно получиться одно целое. Но что выйдет на деле – большой вопрос.
– Вся жизнь, как говорится, борьба, – констатировала ошеломленная этим ворохом информации Мира, – до обеда с голодом, после обеда – со сном.
– …Стражник, по сути, тоже я, только… немного темнее. Это сила, с которой приходится считаться, которая способна противостоять магии колдунов и ведьм. Риччи одно время порывался исследованиями на эту тему заняться, но… скажем так, – Тим улыбнулся воспоминаниям, – мой стражник убедительно доказал ему всю вредность подобных прожектов.
Из всего вышесказанного ведьмочка уяснила для себя только одно – Тим, который с первого взгляда казался безобиднее хомяка, может быть оч – чень опасен. Мда, не быть ей гадалкой или прорицательницей, даже с учетом того, что эти шарлатаны ошибаются как минимум в пятидесяти процентах предсказаний. Вот никак не быть. Миранда ошиблась бы во всех ста.
Решив на время оставить эту тему, Мира переключилась на следующую:
– Что тебе сказал тот мужик? Имя назвать успел, кажется?
– Нелька, ведьма, не знаешь такую?
– Кто? – у Миры от удивления глаза на лоб полезли, а челюсть сама собой отвалилась. – Ктоооо?
Она даже остановилась и нетерпеливо задергала Тима за рукав:
– Как‑как ты сказал? Нелька? В самом деле Нелька?
– Вижу, знакомая твоя. У нас на повестке дня к ней визит стоит. В самое ближайшее время.
– Видеть ее не желаю… – Мира зашлась истерическим смехом. – Уж такая знакомая – врагу не пожелаешь…
И на этой волне выложила Тиму все как было – несвоевременное возвращение с Шабаша, домашнее порно, на которое наткнулась, и далее по списку. Парень покачал головой:
– Ну вы, ребята, даете! Одно слово – ведьма.
– Я тоже ведьма! – Мире стало обидно – логично, не правда ли? – за своих названных сестер.
– Ты – другое дело.
– Почему другое? Очень даже не другое.
– Не спорь со мной. Адрес ее знаешь?
– Телефон знаю. И фамилию. Подойдет?
Тим кивнул:
– Дойдем до дома, перепишу.
Но и на этом Мира не успокоилась.
– Тииим, а что это там было, а?
– Что было где?
– Там, в палате. Черное, страшное… из‑за чего я чуть в окно не сиганула.
– Не напоминай! – Тим судорожно выдохнул. – До сих пор перед глазами стоит эта сцена – ты с отрешенным видом шагаешь к окну, я понимаю, что хлипкое стекло тебе не преграда, но догнать не успеваю… слава Истине, ты остановилась. Могу я узнать почему? Обычно дуновение черного ветра подобно удару кувалды по темечку – сражает, извини за каламбур, насмерть. Человек полностью выпадает из реальности, движимый лишь одним желанием – сдохнуть как можно скорее.
Мира кивнула, гоня прочь жуткие воспоминания:
– Это рыжий мой постарался. Так заорал мне на ухо, что наваждение разом прошло. Как не оглохла?
– Ангел – хранитель твой? – догадался Тим. – Тебе очень повезло, что он у тебя есть.
– Ага, повезло, – согласилась Мира, – как утопленнице.
Видно было, что парень счел ее неблагодарной, но спорить не стал. Вместо этого пустился в объяснения:
– Черный ветер – обыкновенное колдовство, ритуала вызова не требуется. Заклинания вполне достаточно и не нужно иметь огромный магический резерв, доступно даже студентам. Ветер высасывает из человека жизнь, либо – при мимолетном касании, как в твоем случае – провоцирует на самоубийство. Воздействие очень кратковременно, но столь сильно, что человек успевает покончить с собой прежде, чем приходит в себя. Ветер с трудом подается контролю в свободном состоянии, то есть обычно имеет огромные погрешности в расчете траектории, тем и страшен – всегда есть случайные жертвы.
– Еще вопрос.
– Давай уж, – обреченно вздохнул Тим. – Колоться, так по полной.
– Когда Рич к нам приходил, помнишь? Все потемнело и… случилось что‑то. Это ты был? Как сейчас?
Тим вдруг остановился, взял лицо Миры в свои ладони и проникновенно сказал:
– Я, может, и не герой. Иногда трушу, иногда теряюсь. Факт. Но оскорблять мою девушку в моем же присутствии не позволю никому. Еще вопросы?
Мира на некоторое время замолчала, а потом открыла рот, отчего Тим возвел глаза к небу, но выслушал – ведьмочка интересовалась больницей. Фасадом и внутренним содержимым – как одно с другим соотносится.
– Миранда, не буду врать, что знаю из достоверных источников, но говорят, что в свое время – очень – очень давно, еще до Первой имперской войны, но в ее преддверии, придворный колдун тогдашнего правителя империи Ион путешествовал по стране инкогнито и не только лично выявлял слабые места в обороне нашего государства, но и принимал активное участие в строительстве страшно секретных объектов – военных баз, лабораторий и тому подобных зданий. Не кирпичи, разумеется, клал и не канализацию тянул, а накладывал маскировочные заклинания, чтобы в случае войны, которая уже была не отдаленной перспективой, а вполне реально маячила на горизонте, они не подверглись уничтожению в первую очередь. Одно из сохранившихся зданий ты имела счастье лицезреть воочию совсем недавно.
