Текст книги "Самая правильная ведьма. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Ольга Смирнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 60 страниц)
– Ты что, совсем сдурел?
Ангел промолчал многозначительно.
– Я тебя спрашиваю, ты в своем уме, блохастый?
Ангел опять промолчал, только подмигнул.
– Сволочь ты, сволочь первостатейная! Меня бьют, а он издевается, скотина! Вот сдохну тебе на зло, будешь… мести чего‑то там негабаритное…
– Эээй… – раздался за спиной Миры осторожный голосок. – Тебя что, так прибило? Может того… у меня алкоголь есть, им хорошо клыки начищать… а вас, говорят, с него прет, может, пропустишь пару стаканчиков?
Мира повернулась к Лане и отчеканила, яростно сверкая глазами:
– Мне сейчас не алкоголь нужен, а колдун, это ясно?
– Ну можно и так стресс снять, только колдуны, они такие… только о своем удовольствии пекутся, ты хорошо подумала? Может эльфа какого? Те хотя бы стишки непосредственно перед… почитают… все не пять минут…
– Что? Зачем мне эльфы? Какие стишки? – Мира запуталась, в голове еще стоял туман, боевой пыл схлынул не до конца.
– Колдуны, говорю, все как один самовлюблённые кролики и на это дело быстрые. О партнере не заботятся, ты уж моему опыту поверь…
Сзади кто‑то хмыкнул. Рыжий!
– Да, да, ты Веланию‑то слушай, чай не один колдун ее в свое время… развлекал… дело говорит…
Это уже слишком! Мира опять невежливо повернулась к Лане задом, к Петру – передом, и заорала:
– Ты – премерзкое хамло! Я на тебя жаловаться буду… – сквозь собственный рев расслышала удаляющиеся шаги Ланы, но не обратила на это внимания, – …куда у вас там жалуются! Я требую смены караула! Я требую нормального к себе отношения! Я требую, чтобы ты уважал меня! Только попробуй еще раз чего‑нибудь вякнуть, так по нимбу врежу – уши отвалятся!
Рыжий лишь улыбался премило и рожицы корчил умильные. За спиной ведьмочки кто‑то кашлянул. Мира развернулась:
– Что? Не видишь – занята.
Лана в некотором замешательстве смотрела на разошедшуюся соседку, держа в руке бокал с темно – янтарной жидкостью. Быстрым движением сунула Мире под нос и приказала:
– Пей.
Мира понюхала и передернулась:
– Что это? Фу, убери… гадость какая… – и попыталась отвести стакан от себя, но Лана была непреклонна.
– Пей, кому говорю. Не будешь – заставлю, у меня не заржавеет. – И блеснула в полумраке отточенными клыками. – Тебя видать нехило прибило, раз ты глюки видеть начала. А с этого пойла все на место встанет, уж поверь. И колдуны никакие не понадобятся… тоже мне, выдумала… кто ж так стресс снимает…
Мира мысль про колдунов не до конца поняла, лишь осознала, что Лана на что‑то нехорошее намекает – как в свое время Матрена Патрикеевна, но затуманенный разум отказывался соображать. Еще раз попробовала отбрыкаться:
– Лана, я не пью. Вообще, совершенно. И про какие глюки ты говоришь? Нет у меня никаких глюков, я в полном порядке.
– Ну нет, так нет, – мягко согласилась Лана. – А че не пьешь, закодировалась?
– Типа того. Не надо, а то мне совсем плохо будет. Еще уделаю твои драгоценные обои.
Лана с некоторой опаской покосилась на стакан, затем на Миру и сделала еще одну попытку:
– Давай мааааленький глоточек и я от тебя отстану. Лады?
Мира раздраженно вздохнула, но решила уступить – правда, на своих условиях:
– Давай так. Маленький глоточек – и ты меня отпускаешь, как тебе?
– А если так – маленький глоточек, и я не стану привязывать тебя к дивану? Нравится такой план?
Мира поняла, что выхода нет, схватила стакан и одним махом уполовинила содержимое.
– Довольна? УУУх, тьфу… ты откуда это взяла?..
Рыжий сзади ожил:
– Девочки, тут у вас самое интересное начинается, я смотрю. Игры всякие ролевые… связывают они друг друга… напитки пьют разные… судя по запаху, с травкой волшебной… за время работы ангелом – хранителем, конечно, еще и не такого насмотришься, но все равно, каждый раз – как в первый раз, особенно когда девочки забавляются…
Мира издала свирепый рык почище вампирского, развернулась и кинулась на нахального ангела, ничего не видя перед собой от ярости.
– Да я тебя без наркоза…
Лана крикнула:
– Стой! Осторо! – жно… – уже тише добавила, когда разъяренная ведьмочка со всего маху влетела в открывшего дверь Тима. Тот подобной подставы, конечно же, не ожидал, качнулся назад, не удержал равновесие, благо нужное ускорение ему придала летевшая с крейсерской скоростью Мира, и повалился назад. Все это молча, с тихим сопением.
Парочка выкатилась на лестничную площадку, на сей раз Мире несказанно повезло – она оказалась сверху.
– Вот черт, – только и сказала, когда поняла, что произошло. – Я это… случайно…
– Я надеюсь, – пропыхтел Тим, подпихивая Миру под бока, чтобы та вставала, но девушка на недвусмысленные действия почему‑то не реагировала. Лежала себе, мечтательно смотря на парня. Тот, может, и рад был бы этому, да только не на лестничной площадке в присутствии свидетелей. – Вставай, давай. Не ушиблась?
– Неа, – все так же мечтательно протянула девушка. – У меня все просто отлично. Ты нашел что‑нибудь стоящее?
– Нашел, только можно мы беседу продолжим в вертикальном положении?
– Тебе можно все… – мило краснея и кокетливо опуская реснички, прошептала Мира. – Я тебя уже люблю и так… мммм… – повела носиком около его шеи, – так приятно пааахнееет… – Тим покраснел, как помидор.
Шаловливые девичьи ручонки расстегнули пару пуговок и пробрались под мундир. Тим аж заикаться стал, пытаясь их от себя оторвать – хватка оказалась железной.
– П… по… подожди… Миранда… я… по… подожди, не лезь туда, не лезь, кому говорят… мне ремень нужен еще… нет, расстегивать не надо… нет, не покажу, это не интересно… ладно, интересно, но не сейчас… Мираааандааааа… я тебя умоляю…
Поняв, что еще мгновение и девушка доберется до самого интересного, Тим решился на отчаянные меры и резким движением отбросил её к стене, но она даже и не заметила нарочитой грубости. Распластавшись, как гигантская камбала, Мира медленно сползла на пол. На лице ее сияла ослепительная улыбка, глаза были широко открыты, дыхание бурное и частое, а зрачки расширены… зрачки расширены… расширены… за этот факт и зацепился полыхающий щеками и ушами Тим, когда поднялся с пола и кое‑как привёл себя в порядок. Зрачки расширены… ненормальное возбуждение налицо и на лице… поведение неадекватное… реакция замедленная, речь несвязная, а значит…
– Лана, мать твою! Лана! – от крика всегда сдержанного рядового Брайта затряслись стены и задрожали стекла. – Ланаааа! А ну иди сюда! Быстрооо!
– Да здесь я, чего орешь как потерпевший?
Тим даже не взглянул на вампиршу, осмелившуюся высунуть кончик носа за дверь; все его внимание было сосредоточено на Мире, в данный момент пребывающей в состоянии нирваны.
– Это что? Это что такое, я тебя спрашиваю? Ты опять за старое взялась? А Рич знает, чем ты промышляешь?
– Рич всегда все знает, – сердито брякнула вампирша. – Да только тут я не виноватая. Она сама хлебнула лишку, кто ж лунную настойку, как воду‑то хлещет? А еще двадцать с гаком лет землю топчет, хоть бы чему полезному научилась… – в голосе звучала обида. – И дерется как девчонка сопливая… чего ты с ней возишься?
– Так, давай по порядку. Ты ей лунную настойку предлагала? Зачем? – Тим пыхтел, поднимая безвольную тушку за талию и водружая ее к себе на плечо в лучших традициях пещерного человека. – Так, ну и куда ее девать теперь прикажешь?
– Лай – лааай, ла – ла – ла – ла – ла – ла – ла – ла… ла – ла – ла – ла… ла – ла – ла – ла – ла… лаааай – лаааай… ой…
Тим встряхнул пьяную ведьмочку, возомнившую себя не имеющим аналогов в империи Ион колоратурным меццо – сопрано, а на деле оглашающую подъезд скрежещущим фальцетом. В животе у нее что‑то забулькало и душераздирающее пение оборвалось.
– Ик… ой…ик… лаай – ла… ааай… ой… ёёёёй…
– Ты это заварила, тебе и расхлебывать, – резюмировал Тим и решительно направился в сторону обитой бархатом двери. У Ланы даже кончик носа побелел от негодования:
– Опять ко мне? Да ты с ума сошел!
– Отойди с дороги, а то смету. Того и гляди, ей плохо станет, будешь потом полгода ныть, что запах не выветривается.
– Фу, какой ты грубый, Тимми, никогда бы не подумала.
– Да ты вообще, милая моя, не думаешь, – ответил ей Тим фирменным тоном брата, отчего Лану заметно перекосило. – Зачем ей настойку давала?
– Зачем, зачем, – проворчала вампирша себе под нос, отступая от двери, – проходи, давай. А затем… мы тут с ней побесились немного, да видать приложилась она нехило, приглючилось чего‑то маляшек ей… вот я и помощь первую, скорую оказывала. Все как по учебнику медицины, том триста второй, часть первая «Алкоголь как средство от всех напастей», глава одиннадцатая «Воздействие алкоголя на мозг», пункт третий «Внештатные ситуации», ради такого дела могу страницу припомнить. А хочешь, покажу?
Тим молча прошел в гостиную, сгрузил находящуюся в коматозе Миру на диван и выдохнул:
– Мне показывать ничего не надо, это перед Ричем будешь оправдываться. Дозу почему превысила?
– Так она сама! Взяла да одним махом полстакана и высадила! Я ж ей говорила, по глоточку… по глоточку…
– Сама, сама. Детский сад, ей – богу! Что за галлюцинации?
Лана прислонилась к стене спиной и прикрыла глаза, вспоминая:
– Жуткое что‑то. Все спорила с кем‑то, жаловалась, что ее никто не понимает… или не уважает. И еще обзывается, что ли. Короче, бред сивой кобылы. Драться лезла, мало ей было, видимо, со мной стычки.
– Как вывести из крови? Время действия?
– А ты что, не знаешь? Ну да, ты ж не пьешь… Да оно само, ты не переживай. Минут двадцать – и все пучком будет. Как огурчик станет, только помнить ничего не будет.
– И слава богу! – Тим присел на корточки около свернувшейся калачиком Миры, отвел с ее лица волосы, переложил ей руки поудобнее. – А чего дрались?
Лана переступила с ноги на ногу, отлипла от стены и прошлась по комнате:
– Так это… шутили просто. А вообще, она все рвалась свалить, мол, дело у нее капец важное. Стрелка или еще что, я не въехала.
– И мне тоже говорила, – пробормотал Тим себе под нос. – Что за дело, не уточняла?
– Ну типа вопрос жизни и смерти, как минимум. А уж что конкретно… фиг ее знает, – вампирша философски пожала плечами. – Ну я пойду, а то спать осталось всего пару часов, вон уж солнце садится. Ты это… Ричу не заложишь? Я ж не со зла… понятие имею… просто так получилось…
– Лана, ты мне‑то не рассказывай сказки, чай не первый год знакомы.
– Не, честно – честно, – и глаза такие большие, умоляющие сделала. – Может, проучить ее немного хотела, но не отравила же и не слабительное подсунула.
– Мда, учитывая твои прошлые заслуги, это, можно сказать, большой прогресс. Ладно, сейчас ничего решать не буду, с Ричем потом все обсудим. Ты иди спать, мы сами дорогу назад найдем. Спокойного дня.
– И тебе не кашлять! – повеселевшая вампирша, плавно покачивая тощими бедрами, удалилась из комнаты, на прощание игриво подмигнув Тиму.
Тот ничего не заметил, так как в это время ресницы Миры дрогнули и глаза открылись – в них еще плескалась пьяная муть, но похоти как не бывало. Застонав, девушка поднесла руку к голове:
– Что со мной? Где я? Тим, ты чего тут делаешь?
Рядовой Брайт тяжко вздохнул и присел на краешек дивана:
– Ты совсем ничего не помнишь?
– А должна? Что‑то случилось? Где я? – ведьмочка обвела взглядом комнату. – И какой псих выбрал такие обои? А почему так темно? Что, на дворе ночь?
– На дворе день, а ты находишься у Ланы. Твою квартиру разгромили, ты позвонила мне, я приехал и пока обыскивал место преступления, Велания тебя приютила… прояснело?
Мира крепко зажмурилась, от усиленной работы мысли заболела голова. Но внезапно картина обрела четкость и воспоминания начали потихоньку возвращаться.
– Да… теперь вспомнила… – Мира села на диване, не без помощи Тима, и спросила: – А почему я чувствую себя так, будто на мне гномы хороводы водили? И почему я вообще лежу?
– Это Лана перестаралась, но ничего страшного, скоро тебе станет лучше. – Ведьмочка хлопала глазами. – Лунный напиток. Ты выпила слишком много.
– Оооо, – в голосе прозвучало понимание. – Так вот ты какой… всегда хотела попробовать.
– Ты дозу превысила раз в двадцать, отсюда и побочные эффекты.
– Да? Теперь понятно. Ладно, мне идти надо, а то дела не ждут.
Мира резко засобиралась, хотя голова шла кругом, а алкоголь до сих пор бродил в организме. Не последнюю роль в этом сыграло то, что перед глазами начали крутиться какие‑то странные картинки: вот она лежит на Тиме и расстегивает ему пуговицы, причём, с неподдельным пылом и желанием добраться до его костлявого тела, вот она принимается за ремень, одним махом расправляется с молнией и… ведьмочка аж зажмурилась от стыда, пытаясь изгнать видения из свой головы. Ну это ж надо такому привидеться! В то, что все это произошло на самом деле, Мира верить отказывалась – слишком больно для ее самолюбия. Такого позора она не переживет. Пунцовая от стыда и переживаний, девушка спрыгнула с дивана, пошатнулась, но протянутой руки демонстративно не приняла, отошла подальше, пытаясь сообразить, что делать.
– Так, времени сейчас сколько… – пробормотала она себе под нос, выдирая из‑под дивана свою сумку и роясь в ней в поисках телефона.
– Полпятого.
– Сколько? – Мире показалось, что она ослышалась. – Сколько?!
– Полпятого. Ты не хочешь услышать, что я в твоей квартире нашел?
– Нет! То есть, да, без сомнения! Очень, но не сейчас! У меня в пять встреча важная назначена! Если пропущу – все, конец мне.
– Давай я тебя провожу, – рассудительно предложил Тим. – А по дороге расскажу про осмотр. Кстати, ты квартиру‑то запри на всякий пожарный. Не думаю, что сегодня что‑нибудь случится, но лучше перестраховаться.
– Да как хочешь, – Мире было решительно все равно, что станет или не станет делать рядовой Брайт. Если бы он сказал, что через минуту в космос на ее драгоценной метелке отправится, она бы только счастливого пути пожелала. Все мысли и стремления девушки сосредоточились на достижении жизненно важной цели – встрече с колдуном. А для этого нужно было поторопиться. Колдуны никогда не ждут, зато прекрасно умеют опаздывать, только на это и оставалось уповать. – Но побыстрее.
Глава 8. в которой Мира принимает решение
По дороге к знахарке Тим пытался пару раз завести разговор о своих сыскных достижениях, но натыкался на непробиваемую стену молчания и, в конце концов, окончательно смешавшись, просто зашагал рядом. Мира полностью ушла в себя, сосредоточившись на предстоящем разговоре. Ей нужно было выработать стратегически верную линию поведения – хотя некоторые колдуны, когда речь заходит о гонорарах, мигом забывают о своей величественной отрешённости и порой проявляют поистине мелочную меркантильность, но элемент интереса к науке никто не отменял, и чаще всего именно этим они руководствуются при выборе клиентов. Потому как деньги могли предложить все без исключения, а вот игру на интерес – лишь избранные. Так что к предстоящей беседе следовало подготовиться тщательно, дабы не нарваться на поспешный отказ. Конечно, недавние события никак не способствовали активизации умственной деятельности ведьмочки, она то и дело возвращалась мыслями к погрому, к драке с Ланой, даже про ангела – хранителя пару раз вспомнила, сердито хмуря брови. Схватка с вампирами в свете последних несчастий уже отступила на второй план и не казалась чем‑то из ряда вон выходящим.
Кроме того, руки жгла спрятанная в сумке папка с личным делом ее матери. Мире очень хотелось сесть прямо на асфальт и прочитать её содержимое, но, увы, потакание собственным желаниям стало для неё большой роскошью в последнее время. Ладно, вот улажу дело с проклятием и займусь поисками негодяя, – успокаивала себя девушка.
Обычно Мира ходила до лавки знахарки пешком, занимало это от силы минут двадцать. Теперь же быстрым шагом они добрались за десять. Когда до нужной двери оставалась пара шагов и возможность ошибки уже исключалась, Тим немного замешкался и окликнул девушку:
– Ты… тебе точно сюда?
Мира взглянула на провожатого так, будто не совсем понимала, что он тут делает.
– В смысле точно? Слушай, а тебе по своим делам никуда не надо? Я уже пришла, спасибо что проводил. Давай вечерком созвонимся и пересечемся, если ты не против. Я сейчас очень занята буду.
Тим как‑то странно улыбнулся:
– И представь себе, я, кажется, даже знаю, чем именно.
– Да? – неискренне удивилась Мира. – Молодец, купи себе пирожок. Тим, я серьезно. Иди, давай, я тебе сама позвоню, лады?
– Не лады, – возразил ей рядовой Брайт, чем заслужил удивленный взгляд – на сей раз искренний. Немного смешался, но упрямо продолжил: – Мне, понимаешь ли, тоже в каком‑то роде сюда.
– Зачем? Микстуру от запора и в аптеке купить можно.
Грубость ведьмочки тощий проигнорировал и, опередив её, вошел внутрь. Мелодично звякнул колокольчик. Мире ничего не оставалось, как плестись следом. В самом деле – не за шкирку же этого надоеду вытаскивать? И когда только ему надоест за ней таскаться?
Со стороны кладовки послышались легкие шаги, затем в поле их зрения показалась Матрена Патрикеевна – как обычно, опрятная, отглаженная, сухонькая. Как глянула на посетителей, так и всплеснула руками:
– От ить надо ж, чудо чудесное случилося… ты какими судьбами‑то? Неужто совесть как есть зашевелилася? Я уж грешным делом думала, совсем забыл мя, старую…
И полезла обниматься. К Тиму, который свободно распахнул объятия и, подняв знахарку над полом, слегка покружил. Чмокнул в щеку, подул на лоб.
– Бабуль, да я тут можно сказать в качестве сопровождающего. Вот, привел. Говорит, дело у нее. – И кивнул на обратившуюся в соляной столб Миру. – Ты по этому поводу Риччи вызвонила?
Абсурд крепчал на глазах, девушка уже вообще отказывалась что‑либо понимать. Опять все друг друга знают, да не просто знают, а в родственниках, судя по всему, ходят, а она, как дурочка, мечется по городу в надежде найти помощь. И если она верно расслышала, то пресловутый колдун, на встречу с которым она так рвалась, и есть Рич. Мда… дела.
Сглотнув комок в горле, девушка через силу улыбнулась Матрене Патрикеевне и поздоровалась. Та кивнула в ответ, но все ее внимание принадлежало внуку.
– Ба, Рич уже тут?
– Ой, да какое там! Ты ж, поди, не хуже меня знаешь, как этот охальник любит опаздывать. Опять каку кралю уламывает на предмет зачетов ихних.
– Ба! Ну зачем ты так! Рич просто очень занят. У него и учеба, и работа там же. Некогда даже поесть.
– Завсегда у вас одни оправдания! Завсегда! То работа, то дела, чтоб их, так всю жизню и проваландаетеся… жизни этой и не видя… девок вам надо лЮбых, ядреных, да под одеяло… вон где здоровьице то, а не книжную пылищу носами сопливыми нюхать.
– Бабуууль… – Тим смутился, поставил Матрену Патрикеевну на пол.
Но та не думала замолкать:
– Дык рази бабушку кто слухает? Рази кто разумеет, где суть‑то? Все беды от головушек ваших заумных, токмо так и есть. Что один, что второй! Бестолковыяяяя… в когой такими уродилися?
Тим умоляюще взглянул на Миру, но та с отрешенным видом слушала выстраданный монолог, не делая попытки вмешаться. На данный момент ее интересовало другое – не пошлет ли Рич ее ко всем чертям, как только увидит? И как заставить его выслушать до конца?
– Матрена Патрикеевна, век вам буду благодарна за услугу.
– Да ладноть, горюшко ты мое, толк бы вышел, и то справно. А ить как не вспоможет тебе внучок мой безголовый, несовестливый, так я еще чаво присоветую…
– Дамы, а дозволено ли мне будет узнать, в чем дело?
Дамы посмотрели на него с одинаковым выражением на лицах. Тим понял ладони:
– Я понял, понял, но можно хотя бы присоединиться к вашему собранию?
Матрена Патрикеевна поджала губы:
– Этоть надо у ей спрашивать.
– Да оставайся, коли охота. Только оно тебе надо?
Тим повернулся к знахарке:
– Бабуль, сделай мне чайку твоего, особенного.
Матрена Патрикеевна всплеснула руками:
– Где нашел‑то? Не вспоминали эту гадость почитай годков под сто… откель взялась‑то?
Тим пожал плечами.
– Давай потом. Я все расскажу, когда Рич придет.
Мира ничего не поняла, но уточнять не стала, решив, что и так все узнает в свое время.
* * *
Рич соизволил объявиться спустя полчаса после назначенного срока. Весь в пыли, в грязи, темные волосы спутаны, на одежде пятна крови, некогда светлая рубашка порвана и порядком извазюкана в чем‑то сильно смахивающем на какашечки младенца – как по цвету, там и по запаху. Настроение у него было таким же паршивым, как и внешний вид.
Трое ожидающих замечательно скоротали время за чашечкой крепкого ароматного чая, причем для Тима Матрена Патрикеевна заварила отдельно, жуткого кроваво – красного цвета, строго – настрого наказав все до капли выпить. Зачем? – задалась было вопросом Мира, но быстро себя одернула – скоро все выяснится. К ним знахарка подала собственного приготовления булочки – такие вкусные, что Мира от жадности проглотила семь штук и теперь мучилась болью в животе. Тим оказался более дальновидным или опытным и ел только третью, не спеша, растягивая удовольствие. Бабулина стряпня оказалась выше всяких похвал, и даже понимая, что сейчас лопнет от обжорства, Мира все равно прицеливалась схарчить восьмую. Последствия выпитой лунной настойки прошли без следа после второй чашки чая.
Беседа поначалу шла туго, говорили в основном Матрена Патрикеевна и Тим, Мира чувствовала себя неловко, как бывает, когда падаешь в компанию знакомых между собой людей, а сам не знаешь никого. Смысл шуток не доходит, оборванные фразы понятны всем, кроме тебя, и все вокруг смеются над какими‑то общеизвестными происшествиями из серии «А помнишь, пару лет назад…?», а тебе только и остается, что делать вид, что все замечательно. Но Тим и знахарка вели разговор как‑то так, что Мира не чувствовала себя лишней, они не переходили на личности, не вспоминали прошлое, а просто неторопливо беседовали о работе рядового Брайта. Тим с живостью описывал свои трудовые будни, причем делал это очень смешно.
– Помнится, один раз был у нас случай – вы все прекрасно знаете, чем патрульная служба занимается, не мне вам объяснять. И вот однажды патрулируем мы улицу, а время позднее было, никого уже нет, ни прохожих, ни проезжих. Сержант Клаус еще тогда заболел, меня к другому прикомандировали, – это он пояснил специально для Миры, – идем мы, идем, вдруг видим – на дороге машина стоит шикарная. Но подозрительная. Стекла наглухо тонированные, вокруг никого. А стоит неудачно очень, выезд из двора перегораживает. Мой напарник и говорит, мол, давай машину осмотрим, если ничего криминального, то хоть штраф за неправильную парковку выпишем. И все бы прошло гладко, но за осмотр он взялся так рьяно, что в один прекрасный момент машина тихо тронулась с места и покатилась вперед, а там дорога под горку и до аварии недалеко. Описать нашу панику я вряд ли смогу. Мы вцепились кто во что мог, пытаясь эту машину затормозить, а она не тормозится! И вот представьте себе картину: мы изо всех сил упираемся в асфальт, не давая свершиться непоправимому, сами знаете, потом за такую машину не расплатишься, это если она не задавит никого, и тут стекло со стороны водителя опускается и пьяная рожа с выпученными глазами нам улыбается застенчиво так: «Ребят», говорит, «мине ехать надо. Пустите, а?»
Занавес, Мира с Мареной Патрикеевной взвыли от хохота.
– Или вот еще, правда, уже не со мной, ребята рассказывали. Следователи наши. Им директор продуктовой лавки как‑то пару лет назад жалобу накатал – так, мол, и так, пропадает великая ценность – алкогольная продукция. Аж шесть ящиков чистой, как слеза младенца, анисовой кто‑то уволок. Это ж сколько убытка! Наши ребята пришли на место, все осмотрели, но как вор мог забраться в помещение без окон и с запертой дверью, понять не смогли. Магию никто не использовал – это первое, что они установили – для этого даже специально колдунов вызывали, они у нас что‑то вроде внештатных сотрудников, за интерес трудятся. Значит, кто‑то вошел в кладовку, перетаскал ящики и спокойненько ушел. Сначала грешили на грузчиков, потом на продавцов, но замки на двери были целы, а водка продолжала пропадать. Единственной гипотезой оставалось проникновение через вентиляционное отверстие, но туда ни у кого даже голова не пролезала, такое узкое оно было. В итоге, отрядили засаду и выяснили, что это детишки местные повадились бутылки воровать, угадайте, зачем? Настойку выливали, а стеклотару в ближайший пункт приема сдавали, зарабатывали на мороженое.
– Я смотрю, весело тут у вас, – раздался над головами теплой компании голос Рича, и только тогда его заметили.
– Давно здесь стоишь? – спросил Тим – он единственный даже ухом не повел при появлении брата.
– Да уж прилично. Могли бы и поздороваться.
– Ох, ты ж, служба тяжелая, ты ить откуда такой красивственный? – всплеснула руками Матрена Патрикеевна.
Рич криво улыбнулся:
– Экзамен принимал у старших курсов. – Брезгливо принюхался, бегло осмотрел себя. Хлопнул в ладоши, прошипел что‑то и вмиг стал чистым, опрятным, приятно пахнущим, Мире показалось, что даже волосы у него с помощью геля уложились.
– И как?
– Да никак. Пока они не научатся блоки правильно ставить, знание теории их не спасет. Всем неуд, а ты как думал?
– Так и думал, – весело ответил Тим. – Другого тебе не дано. Вот, клиентка твоя, помнишь?
Тут только Рич соизволил обратить внимание на сидевшую в углу Миру. Та старалась сохранять хотя бы видимость спокойствия, чтобы не спугнуть колдуна раньше времени.
– Привет, – сказала.
– Виделись недавно, – не слишком дружелюбно буркнул Рич. – Ба, ты эту имела в виду?
– Внучок, да присядь ты, устал ж поди несусветно… вот, чайку давай тебе налью… пирожков откушай, голодный, поди… – засуетилась старушка, пододвигая Ричу заварку, чистую чашку, ложку и тарелку, приготовленные заранее. – А то ить раз в годок почитаю бабусю навещаю ненужную… забуду вскорости как выглядят внучки мои родненькие…
Рич невозмутимо посмотрел на причитающую знахарку:
– Ба, мы к тебе каждую неделю приходим, а то и чаще.
– А мне что неделя, что год – все одно тоскливо вечерами в одну физию чаи хлебать!
Благоразумно промолчав, Рич уселся на предложенный стул и обратился к Тиму:
– А ты здесь какими судьбами?
– На самом деле совершенно случайно.
– Ты прекрасно знаешь, что случайности есть…
– Прямое следствие магического или божественного воздействия на ауру живого существа с конкретной целью, знаю, знаю, но тут я действительно оказался лишь по чистому совпадению.
В глазах Рича ясно читался упрек:
– И чему тебя на этих пустошах учили? Столько лет и все без толку. Еще раз говорю, что все без исключения случайности абсолютно и решительно не случайны и…
– Риччи, а давай ты потом мне лекцию почитаешь, когда я в ваш университет поступлю?
– Чего ты в нашей богадельне забыл? И кроме того, я и без поступления тебе учебную программу могу обеспечить.
– Ладно, пустой разговор, проехали.
Странное дело, но на фоне своего брата – брутального, мускулистого, загорелого, такого, что пальчики оближешь, тощий, нескладный Тим не казался совсем уж безнадежным – немного высоким и только. Или, может, у Миры глаз замылился.
– Риччи, ты кусай, кусай, милок, с пылу, с жару… токмо натуральные гредиенты… одна пользительность сплошная для твово организму…
Рич с раздражением зыркнул на Матрену Патрикеевну:
– Ба, ну сколько можно, а? Хватит дуру деревенскую из себя корчить, тебе не идет.
Мира только ахнула мысленно, а знахарка – божий одуванчик – вдруг распрямила сухие плечики и как гаркнет на Рича:
– Поговоррри мне тут! Я тебе такие экзамены устрою, ввек не отмоешься! Это понятно? А как я разговариваю, не твоего ума дело, мне лет достаточно, чтобы ещё всякие молокососы попрекали! Ешь немедленно! – вот вам и бабуля, генерал, а не бабуля.
Рич, как и Тим, не усмотрев в подобной отповеди ничего сверхъестественного, синхронно потянулись за горячей выпечкой. Мира же впредь зареклась верить своим глазам и ушам – на проверку все оказывалось совсем не таким, как выглядело. А удивляться каждый раз – больно непродуктивно, да и выставляет ее дурочкой какой‑то.
– Да, ладно, бабуль, прости. – Покаялся Рич, послушно налегая на пирожки, аппетитной дымящейся горкой лежащие на блюде в центре стола. – Это я, не подумав, ляпнул. Очень вкусно, спасибо.
– Вот так‑то лучшее, милок. Чайку еще? Аль чаво покрепче?
– Я на работе не пью.
– Дык для поднятия энтого духа… рабочего… – Матрена Патрикеевна как ни в чем не бывало перешла на деревенский говор. – Те ж, горемычному, поди ж, и расслабиться‑то некогда…
В руках знахарки появилась бутылка – пузатая, из непрозрачного зеленого стекла. Пододвинув к Ричу поближе блюдо с пирожками, она махнула рукой и на столе, звякнув, возникли две затейливые рюмочки с носиками как у поильников.
– И никак отказов не приму. От обоих. – Шустро – чувствовалась сноровка и опыт – разлила огненную, в прямом смысле, жидкость по емкостям. В тот же миг в воздух из каждой рюмки поднялся небольшой столб зеленого пламени, произошел локальный взрыв, и все затихло.
– Ох, хороша… – в глазах Матрены Патрикеевны читалась ностальгия по прошлому.
Тим печально вздохнул, переглянулся с Ричем, но было заметно, что обоим подобная ситуация опять же не в новинку. Мира, притихнув в своем углу, меланхолично жевала восьмой пирожок и размышляла о том, как повлияет на колдуна терапевтическая доза алкоголя – они ж все как один трезвенники, иначе можно таких дел натворить, век с последствиями разбираться будешь.
– А ты мне глазищами не зыркай, чай не красна девица, смущаться… – прикрикнула на Тима Матрена Патрикеевна, когда тот, взявшись за налитую до краев рюмку, нерешительно покосился на Миру. – Ну‑ка на раз – два – три.
Парни обреченно выдохнули и одним махом опрокинули рюмки. Пофырчали, проглотили. У обоих на миг глаза полностью позеленели – и зрачки, и белки. Выглядело жутко, но Мира, затолкавшая‑таки в себя сдобу, философски подумала, что могло быть и хуже. Например, они могли позеленеть целиком – как ящерицы. Или чешуей покрыться. Ну или на худой конец хвостами обзавестись. Вот смеху‑то было бы!
А знахарка‑то, знахарка‑то хороша! Скрутила их в бараний рог без малейших усилий – и за стол усадила, и пить заставила. Почему‑то вспомнились слова Тима о том, что бабушка у него ведьма. Интересно, не Матрену ли Патрикеевну он имел в виду? Хотя девушка, своих сестер определявшая седьмым чувством, в старушке ведьму не признала.
– Ну вот теперича и о делах погутарить можно… – дала свое разрешение знахарка, милостиво кивая присутствующим. – Горюшко мое горемычное, ты уж поведай о бедах своих, о горестях внучку моему, сердечком отзывчивому – да?! – авось да не откажет он в помощи малой.
Мира сильно в этом сомневалась, но деваться было некуда. Спотыкаясь на каждом слове – будто это она рюмку огненной воды выпила – ввела присутствующих в курс дела, не забыв сделать упор на том, что ситуация чрезвычайно запутанная и опасная, а также имеющая в перспективе все шансы попасть в учебники по высшей магии как не имеющая аналогов в истории. Тут она, конечно, приврала, но кто же ее за это осудит? Про ангелов она не упомянула, вообще не рассказав, как она про проклятия узнала – ни к чему это, ведь большинство присутствующих не в курсе их существования.
