Текст книги "Княжна Тобольская. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Ольга Смышляева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)
Глава 15
Я закусила губу. Врать не вариант, сделаю только хуже. Правда о моей немощи всё равно выплывет наружу, если не стараниями Вани, то на первом же зачёте по ушу. Поэтому лучше сознаться сейчас, пока вопросом «что случилось с Тобольской?» не задался ректор, а через него мой отец. По сути, перевод на первый курс и поголовный негатив вообще не наказание. Возьмись за меня по правилам, давно бы вывели на чистую воду, а там… там будет либо психушка, либо тюрьма за соучастие в убийстве Василисы. Да, именно тюрьма! Никто не посмотрит, что Ирэн тоже жертва; для них моя настоящая личность аналог бесправной крепостной.
Напрасно или нет, но Вэлу я доверяла. Совсем капельку. Он имел дело с обнулёнными, если не врёт, может помочь хотя бы советом.
– Прежде чем отвечу, пообещайте оставить разговор строго между нами, – серьёзно попросила его.
– Смотря, что расскажешь.
– Ничего криминального, клянусь, – сразу закрыла скользкую тему. – Проблема касается только меня, и она… как бы выразиться?.. Психического толка.
– Я не люблю загадки, Василиса.
– Многого не прошу, всего лишь уважать врачебную тайну.
Вэл задумчиво потёр подбородок, но всё-таки кивнул:
– Хорошо, даю слово.
– Дело в кровавом ритуале, – произнесла я тоном заговорщицы, – точнее, в его последствиях. Я не была с вами откровенна в тот первый день, когда сказала, что со мной всё в порядке. Думала, отлежусь, и эта проблема исчезнет без посторонней помощи… Но она не исчезла. Вместе с эссенцией стихий ритуал обнулил мне боевые навыки.
– Хочешь сказать, ты забыла ушу⁈
– Звучит бредово, понимаю, но это не шутка. Получать по щам от первокурсника ради глупого розыгрыша вовсе не смешно.
Молча вернувшись к мониторам, Вэл принялся щёлкать стилусом по экрану, чтобы снова взглянуть на снимки ЭнРП моего мозга.
– Не вижу никаких признаков кинетической апраксии. Структура коры не повреждена ни в одном из отделов.
– Потому что проблема психическая, – повторила я. – Как боязнь пауков или клаустрофобия. Ритуал будто бы поставил железный занавес в моей голове. Телом-то помню все нужные движения, но едва подключаю разум, как из львицы сразу же превращаюсь в котёнка.
– Хм… Почему в таком случае ты не пришла ко мне раньше?
В очередной раз я пожала плечами. Если бы не обстоятельства, которых не скрыть, молчала бы до конца жизни, а теперь придётся выкруживать.
– Боялась показаться ущербной и ещё больше испортить репутацию, – ответила в соответствии с ожиданиями. – Не так-то просто падать с пьедестала, знаете ли. Вчера звезда, сегодня изгой.
– Самолюбие, значит, – Вэл неодобрительно качнул головой.
– Да без разницы что, – устало махнула рукой. – Я давно привыкла к роли злодейки, док, и не собираюсь выпрыгивать из шкуры в лицемерных попытках казаться хорошей. Уж какая есть.
– Я не считаю тебя злодейкой и никогда не считал, даже на перевале в Танда-уре.
Едва не спросила, чем же Василиса провинилась на том Танда-уре, да вовремя прикусила язык. Судя по контексту, это очень нехорошая история, а оно мне надо?
– Спасибо, Вэл. Так что насчёт ушу? Вы когда-нибудь сталкивались с подобным эффектом у обнулённых?
– Лично ни разу, только слышал, – ответил он. – На самом деле обнулённых не так много, сколько слухов о них. Кровавые ритуалы, увы, не редкость в Княжестве, каким бы суровым ни было наказание за их проведение, но в большинстве своём они заканчиваются не так плачевно.
– Правда?
– А как сама думаешь? Ты человек в теме.
– Была, пока не получила частичную амнезию, – фыркнула сквозь зубы.
– Практик Крови огромное множество, – Вэл пояснил мысль более конкретно, – и каждая из них имеет свои требования к исполнителям. С одними справятся курсанты, с другими только профессионалы. Думаю, ты понимаешь, что практики, способные привести к потере эссенции, крайне сложны. Все их участники должны быть хорошо подготовлены, иметь огромный потенциал эссенции и цель, ради которой готовы убить.
– Кого убить?
– Жертву, – просто сказал он. – Будь твой ритуал чем-то бо́льшим, чем баловство студиозов, ты бы умерла.
– Но я жива.
– Именно.
– А если представить – чисто гипотетически! – что мой ритуал проводили профессионалы с серьёзными намерениями, только я вдруг выжила?
– Тогда, – хмыкнул Вэл, – бы ты обнулила не только эссенцию стихий, но и всю свою память подчистую. Такое нельзя не заметить, согласись? На текущий момент в Княжестве есть лишь четыре человека, кому повезло выжить после смертельного ритуала. Бедолаги! Им пришлось восстанавливать жизнь буквально с азов едва ли не во всех сферах.
Меня пробрала дрожь. Я сделала глубокий вдох и задержала дыхание, чтобы не выдать волнения. Хорошо это или плохо, но подобные мне люди не уникальный феномен! Зуб даю, эти несчастные счастливчики ничего не забывали, у них просто-напросто хватило ума не трепаться о переселении души.
– Сколько, – прошептала внезапно севшим голосом, – сколько из них сумели вернуть эссенцию?
Вэл ответил не сразу и с видимой неохотой:
– Ни один. Но, – тут же добавил, – у тебя совершенно другая ситуация. Последствия необратимы лишь при одном условии – если ритуал был завершён. В твоём же случае обнуление не закономерный итог, а непредвиденное следствие ошибки, возникшей в процессе.
Так и подмывало спросить, держал ли он свечку, раз утверждает с такой уверенностью.
– Какой ещё ошибки?
– Большой, маленькой, не важно какой. Любая ошибка на любом из этапов в конечном итоге не даст закончить ритуал.
– Мой ритуал не закончился, потому что участников спугнула служба безопасности института, а вовсе не из-за ошибки.
– Так сказал ректор, – уточнил Вэл. – Почему, думаешь, никого не поймали?
– Потому что… безопасники вовсе никого не спугнули, – догадливо протянула я.
– Именно. Они прибыли на место только под утро, когда всё было кончено. Но ведь не мог же Тихон Викторович при всех признаться, что проворонил кровавый ритуал в стенах собственного заведения? Он тоже дорожит своей репутацией.
– Раз так, откуда вы знаете про ошибку?
– Неопровержимое доказательство правильно законченного ритуала – оплавленные до основания клинки жертвы. А теперь вспомни своё оружие.
– На обоих мечах осталась часть лезвия, – сказала я.
– То-то и оно, Василиса. Ошибки в кровавых ритуалах, даже простых, приводят к непредсказуемым результатам, но все их последствия при должном старании обратимы. Тебе, считай, повезло.
Прямо джекпот, ага. Ритуал не завершился, но этот факт ничуть не помешал убить Васю, поэтому радоваться тут нечему. Нет, господин военный советник с обалденными драконами на руках, мне вовсе не повезло.
Резко встряхнула головой, возвращаясь к проблеме с более высоким приоритетом на данном этапе:
– Сперва эссенция стихий, теперь ушу. Куда ни плюнь, везде зад… засада. Что мне делать, Вэл? Заново учить ушу не вариант, я просто не успею достичь нужного мастерства к моменту экзаменов, и медитация здесь точно не поможет.
– Для начала не отчаиваться, – преподаватель ободряюще улыбнулся. – С психологической проблемой справиться проще, чем с физической. «Железный занавес» только в твоём сознании, а это значит, ты сама можешь его снять.
– Как?
– Сеансами психоанализа и регрессивным гипнозом. Они помогут тебе докопаться до первопричины внутренних страхов, принять их и проработать.
– Только не это, спасибо! – возразила чересчур скептически, но тут как есть. – Не нужно никакого мозгоправа и экскурса по волнам памяти. Они не помогут хотя бы потому, что я в них не верю. Вот ни капельки!
– Хорошо, – согласился Вэл. – А во что веришь?
– В то, что можно пощупать. Найдётся такой вариант?
– Думаю, найдётся.
– Сломать блок можно не только изнутри, но и снаружи. Правда, это будет больно.
– Насколько? – я настороженно сощурилась, представив флюгегехаймен, однако всё оказалось проще:
– На четыре синяка из пяти. Раз не хочешь психоанализ, попробуй изнуряющие тренировки. Физическая нагрузка на пределе возможностей встряхнёт сознание, вынудив тело отвечать привычным способом. Никаких самостоятельных занятий, сразу спарринги с противником превосходящей силы, который не станет тебя жалеть.
Неожиданная идея настолько пришлась мне по вкусу, что последние остатки боли в виске улетучились утренним туманом. Где-то на краю подсознания я знала, что спарринги обязательно сработают. Именно знала, а не верила. Действие – вот наш с Васей путь! Пусть будет больно, пусть буду уставать, пусть злиться. Что угодно, лишь бы не сидеть в позе скалы, надеясь, что всё сложится по воле мифических чакр.
– Предлагаете дополнительные тренировки с мастером?
– В них не придётся верить, только щупать, – усмехнулся Вэл. – Сделаем вот что, – он щёлкнул пальцами. – Сегодня-завтра я найду тебе подходящего тренера для индивидуальных спаррингов. Кого-нибудь надёжного и не болтливого. Позанимаешься с ним, пока навыки не восстановятся.
– Зачем кого-то искать? – а вот эта идея мне уже не понравилась. – Разве вы сами не можете позаниматься со мной?
Вэл качнул головой:
– Я давно не практиковался в ушу и, откровенно говоря, никогда не был в нём силён. Моя стихия – медитация и внутренняя эссенция. Вот тут милости прошу, всегда рад помочь в духовном прозрении. А ты, Василиса, юная и темпераментная, тебе нужен соответствующий тренер, кто-нибудь пожёстче и менее склонный к пацифизму, другими словами – вызов.
Жаль. Я бы не отказалась увидеть Валерия Николаевича в спортивной майке. Возможно, два дракона ещё не все его татуировки? Стоило задаться неуместным вопросом, как воображение моментально подсуетилось нарисовать соблазнительную картину, от которой стало жарко.
– Будем считать, твоя проблема решена, – Вэл смущения не заметил, он вообще на меня не смотрел. Закрыв ЭнРП снимки, переключился на электронный журнал, где поставил несколько красных квадратиков напротив моей фамилии. – Выдал тебе освобождение от спаррингов на пару дней. Мастер Ли поворчит, но в вопросах здоровья курсантов моё мнение не подлежит обсуждению.
– Не надо! – я подорвалась с места. – Ваше высокоблагородие, отзовите освобождение, я хорошо себя чувствую. Серьёзно! Сами сказали, что к вечеру полностью поправлюсь, поблажки мне ни к чему.
– Оставь возражения, Тобольская. Я больше не хочу видеть тебя на своей больничной койке после безобидного спарринга по ушу, – отрезал Вэл и многозначительно добавил, раскусив истинную причину моего рвения вернуться в строй: – Твоего противника тоже. Воспользуйся свободным временем с толком и займись медитацией. Через две недели начнутся занятия по практическому применению эссенции стихий первого ранга, а у тебя, как вижу, до сих пор нет прогресса даже в основах. Задача понятна?
– Так точно, – буркнула без энтузиазма.
«Время с толком» и «медитация» плохо сочетаются. Перспективы вернуть эссенцию и так-то были туманны, а теперь их стало ещё меньше. Мой ритуал формально не завершился, но я пятый несчастный счастливчик в Княжестве, а они остались нулями. Откуда тут взяться оптимизму? Вся надежда на пресловутую ошибку, последствия которой якобы обратимы.
Повисшую тишину прервал стук в двери, и как только Вэл снял блокировку с замка, в кабинет функциональной диагностики вошли Надир и Вика. Спарринги давно закончились, ребята успели принять душ и переодеться в стандартную тёмно-зелёную форму.
– Ты в порядке, Вася?
На лицах товарищей застыло откровенное недоумение с малой каплей беспокойства. Так понимаю, спрашивают они вовсе не о моём самочувствии.
– В полном. Решила опробовать на практике новую технику боя. Эксперимент, очевидно, неудачный.
– Мягко сказано! – Вика села на краешек кровати, когда как Надир остался стоять с моей сумкой в руках. – Ты нас здорово озадачила. Ваня неплохой боец, но его последний удар – вайбайтуй – отразить вообще не проблема, тем более для бойца твоего ранга.
– Белобрысый хорёк совершил сразу две ошибки, – авторитетно высказался Надир. – Наклонил корпус назад и повернулся во время маха. Хватило бы одной подсечки, чтобы уронить его на пол.
– Этот момент я как-то упустила.
– Синяк на пол-лица настоятельно просит тебя больше ничего не упускать, Вась. Ты в зеркало себя видела?
– К счастью, нет.
– Мастер Ли отстранила Ваню на два следующих занятия и отправила писать реферат на тему запрещённых технических действий в поединках вне боевых симуляторов.
– Но он не расстроился, такой довольный ходит, – Вика скривила носик. Ужурский не вызывал в ней восторга задолго до моего появления на курсе.
– В следующий раз врежь ему как следует, – Надир ударил кулаком о ладонь.
– Так, народ, мой кабинет не место для трёпа, – вполголоса заметил Вэл. Глянув на время, он выключил жужжащую аппаратуру. Индикаторы на кровати потухли, клешня послушно вернулась к остальным манипуляторам у стенки. – Полчаса истекли, Василиса. Забирай рецепт на мазь и можешь идти.
– Спасибо, ваше высокоблагородие. За всё.
Я резво вскочила с кровати полная сил и мотивации. Если метод убойных спаррингов сработает как задумано, через пару-другую недель Тобольская снова будет порхать, как бабочка, и жалить, как оса.
Ну, держись, Иван!
* * *
Сколько ни старайся, а сосредоточиться хоть на чём-нибудь этим вечером никак не получалось. Ни за ужином в столовой, ни в библиотеке за разбором темы учёта логистических издержек. Пока Надир с Викой увлечённо чертили схему по оптимизации, я раз за разом прокручивала в голове разговор с Вэлом. Ту его часть, где он говорил про шрамы.
Шрам – непреложное свидетельство пережитой смерти и последующего воскрешения руками целителя. Получается, Вася восстала из царства теней не по собственной воле и не благодаря чуду чудному, её спасли! Кто это был, интересно? Один из сообщников по ритуалу взглянул на окровавленное тело прекрасной девы, устыдился дела рук своих и раскаялся?
Нет, в благородство того, кто отважился провести смертельный ритуал, я не верю. В том видении с кричащей Васей совестью не пахло.
Может, кто-то из случайных свидетелей?
Теория занятная, но тоже мимо. Слишком уж фантастично звучит. Каковы шансы, что этот свидетель вдруг оказался мощным целителем, успел раскидать двух опасных убийц и воскресить убиенную девушку, пока не истекло время для реанимации, а затем втайне ото всех принёс её в комнату? Очень, отвечу, маленькие!
– Теперь способы оптимизации складского пространства, – Вика включила новую голограмму. – Здесь схема разделения склада на зоны. Хорошо виден шрифт?
Я рассеянно кивнула, механически прокручивая стилус между пальцами.
Оставалось лишь одно объяснение чуду Васи, и его подсказал Вэл – непредсказуемый результат ошибки в ритуале. Только в эту версию тоже почему-то не верилось.
Пресвятая дичь, да что это был за ритуал такой⁈
– Вася, – Надир прикоснулся к моему плечу. – Ты здесь?
– А? – стилус в руке разломился на две половины. Электронный индикатор мигнул синим огоньком и затух. – Да, здесь, простите. Так на чём мы остановились?
– На системе управления складом.
– Верно, моя часть доклада. Сейчас выведу голограмму…
Глава 16
Вэл исполнил обещание найти тренера уже к концу следующего дня. На мой телефон пришла эсэмэска от неизвестного абонента с лаконичным посланием: «Комплексъ „Двухъ Клинковъ“, залъ для аспирантовъ №6. Завтра въ 22:00». Подписи не было, но догадаться несложно – это он, тот надёжный и не болтливый человек, которому выпала уникальная возможность через боль, пот и слёзы вернуть Тобольскую в лигу чемпионов. Бдительности, однако, не потеряла и на встречу с мастером ушу захватила метательный нож. Мало ли что?
Как же я ждала этого занятия и если бы только знала, как обломаюсь!
Зал с порядковым номером шесть нашёлся на втором этаже комплекса в некотором отдалении от помещений для общих тренировок. Панель кодового замка на его дверях красноречиво сообщала, что вход сюда имеют лишь преподаватели и считанные избранники с допуском «Б» – то есть, аспиранты и председатели факультетов. Сейчас индикаторы не горели. Тренер уже внутри.
Двери гостеприимно разъехались, пропуская меня в маленький, ярко освещённый зал. Прямо по его центру в позе заскучавшего лотоса сидел Ярослав Красноярский собственной белобрысой персоной. В серых глазах издёвка, а губы изогнуты в нахальной ухмылке грёбаного превосходства, стереть которую может только качественный удар в челюсть.
Я замерла, успев сделать половину шага, за что едва не поплатилась зажатой дверьми ногой. Крепко зажмурилась и снова открыла глаза. Мираж не растаял и даже оброс подробностями, лишившими последних надежд на нелепую случайность. И вообще всех надежд. Мы здесь одни, на парне тренировочный костюм, и моё появление его не удивило, хоть он и состроил недовольную физиономию.
Пресвятая дичь, о чём Вэл думал, приглашая Красноярского? Да во всём институте не найдётся человека, кто бы желал мне всего плохого сильнее бывшего жениха. Сообщников по ритуалу в расчёт не беру, о них я ничего не знаю.
Поднявшись на ноги, Яр упёр руки в бока и окинул меня придирчивым взглядом, особо задержавшись на обтягивающей водолазке. Фигурка у Васи зачётная, спору нет, но парень не впечатлился. В институте полно красоток в куда более откровенных нарядах, к тому же он знает, какая начинка в конфетке под этим фантиком.
Пауза затянулась.
– Дар речи потеряла, Тобольская?
– Ты…
– Красивый. Спасибо за оценку, польщён.
Сжав кулаки до побелевших костяшек, я подошла ближе и чувствительно ткнула пальцем ему в грудь.
– Почему из всех курсантов Военного института здесь именно ты, блондинка?
– Неужто рассчитывала увидеть Вэла? – Красноярский картинно заломил светлую бровь. Дурацкая ухмылка на физиономии приобрела неприличный окрас, когда он понял причину моего недовольства. – Думала, он бросит все свои дела ради симпатичной первокурсницы-неумехи?
На провокацию я не клюнула.
– Ты же бросил, – улыбнулась в ответ. Насквозь фальшиво, да не суть.
– Меня вынудили.
– Двойкой пригрозили, да?
– Единицей, – холодно поправил он. – Не фыркай, куколка, я тоже не рад компании, но все претензии к Вэлу. Это он назначил меня в добровольцы. Цитирую: «Вы с Василисой давние спарринг-партнёры, кому, если не тебе, лучше всех известны её сильные и слабые стороны как бойца? Только ты можешь помочь непутёвой глупышке быстро и эффективно вернуть подзабытые по собственной дурости навыки ушу».
– Про непутёвую глупышку он точно не говорил, – рыкнула, начиная закипать.
– Да, не говорил, подловила, – сознался грубиян. – Но определённо подумал!
А я подумала о том, что вместо метательного ножа следовало взять кастет. Лучше, конечно, два, один из которых свинчатка.
Ответную колкость с трудом, но проглотила. Знаю я, чего он добивается, сценарий обкатан ещё в первую нашу встречу. Блондинка провоцирует, я на эмоциях поддаюсь, короткая стычка и победа за ним. Вэл его не осудит, это же не Яр отказался от занятий, громко хлопнув дверью. Нет уж, не дождётся! Жизнь научила меня есть любую дрянь, что принесли, а не пускать слюни на омаров за стеклом. Вот выберусь из задницы, тогда и вспомню о гордости.
Скрутив косу в пучок, деловито закрепила её шпилькой и шагнула на помост. К спаррингу готова.
– С чего вдруг Вэл вообще рассказал тебе о моей проблеме? – Занялась общими упражнениями на разогрев в стандартном порядке сверху вниз: шея, плечи, предплечья, запястья, пальцы, поясница, колени, стопы.
– Потому что я не стану трепать о ней направо и налево.
Стоило Яру разглядеть мой энтузиазм, как настроение его заметно поубавилось. Отлично, теперь мы оба недовольны, значит, сработаемся.
– Ты и не станешь трепать? – я состроила скептическое лицо.
– Представь себе, нет.
– Почему, если не секрет?
– Да потому что есть маленькая, практически неосуществимая вероятность, что к концу мая ты восстановишь эссенцию и даже умудришься достичь четвёртого ранга силы. Не дай такому случиться, святая Екатерина, но тогда наши семьи возобновят помолвку.
– Ты б ещё перекрестился! – я со вздохом закатила глаза.
– Была мысль, – согласно кивнул Яр, – да побоялся, шипеть начнёшь. Пусть все вокруг и дальше потешаются над твоим обнулением, но только не над тем, что ты не умеешь драться. Вот, где настоящий позор, куколка! Иметь в невестах красивую и глупую зазнобу неприятное, однако распространённое явление. Чего общество по-настоящему презирает, так это слабость. Связаться с девчонкой, которую в два счёта уделает немощный крепостной, всё равно что поставить крест на собственной репутации. Извиняй, но Красноярские себя не на помойке нашли.
– Какой ты чувствительный, мальчик Яр! Беспокоишься, как бы не присесть рядом со мной на скамейку изгоев?
– Ого, а ты не такая уж глупая!
– Сюрприз, блин, – я с невозмутимым видом переключилась на разминку мышц ног. – Колись, чем тебя купили на самом деле? Бредни про насмешки уж больно нелепые.
– Не веришь в вопрос престижа семьи?
– Ни на грамм.
– А зря, половина правды в нём есть. Сама не вздумай проговориться о наших встречах своим подсобникам, или эта тренировка станет последней.
– Захлопнись, блондинка, утомил. Чесать языком будешь с тем, кому нравится слушать твой голос, а сейчас давай, наконец, займёмся делом.
Яр пробормотал неприличное ругательство на ядрёной смеси немецкого и китайского языков, ещё пару секунд потоптался на месте и затем последовал моему примеру – принялся разминать плечи нехитрым упражнением на растяжку. По ходу, смирился.
– Значит, вот что, – заговорил деловой интонацией. – Занятий состоится ровно десять штук, и все они будут проходить тут в удобное мне время, дату скину в смс. Сразу предупреждаю, на каждый день не рассчитывай, всё-таки перед тобой председатель факультета «Управления», а не рядовой хрен с горы.
– Да хоть замдекана, – я не стала спорить.
– И только? Странная реакция, надо заметить.
– Мало ли председателей в институте! Неужто ожидал восхищения?
– Вообще-то, злости, – ответил он. – Прошлой весной ты разгромила все стёкла в общем холле, когда узнала, что я обошёл тебя в голосовании, после чего выложила из осколков виселицу, а рядом написала моё имя. Так и не смирилась быть второй.
Ого! Не знала, что Василиса была настолько амбициозной, креативной и… чокнутой.
– Ещё вспомни, что я натворила на первом курсе.
В ответ парень смерил меня очередным колючим взглядом, только в этот раз в нём явственно читался тяжёлый, даже личный подтекст. Видимо, и там Василиса отличилась чем-то нехорошим.
– Размялась? Тогда начнём.
Скользнув быстрым движением, Яр сразу попытался деморализовать меня серией классических ударов. Чисто на рефлексах я выставила блок предплечьем вверх, закрыв голову; вниз-наружу, защитив живот; и снизу-изнутри-наружу, не дав пробить кулаком в грудь. Удар ногой отразила голенью, затем ушла от подсечки нырком влево и сделала маховое сальто назад. Оказавшись за пределами помоста, тут же встала в одну из традиционных стоек, идеальную как для защиты, так и для атаки, – присела на левую ногу, полностью согнув её в колене, правую выпрямила и отвела в сторону.
Эффект неожиданности сработал без осечки! Тело весьма ловко ответило привычными с детства приёмами из ушу и подсознательно увело меня из опасной зоны. А дальше в дело включился разум. Осознав, что я тупо не знаю, как ответить на атаку противника из полупри́седа, быстро поднялась в боксёрскую левостороннюю стойку.
Яр прокомментировал мою позицию лёгким поднятием бровей и снова напал, даже не дав сделать выводы на будущее. В этот раз действовал куда изобретательнее, подняв уровень сложности на одну-две ступени. Мощные и быстрые удары посыпались на меня градом, вынудив уйти в пассивную защиту с робкими попытками ответить джебом, правым прямым и левым хуком по корпусу. Яр блокировал их все настолько легко, словно предугадывал, куда я буду бить в следующий момент. Пресвятая дичь, он даже не потрудился убрать чёртову ухмылку с морды лица! Да хотя бы из вежливости, мы ведь не насмерть бьёмся!
В таком темпе меня хватило на полчаса, не больше.
– Брейк, блондинка, брейк! – крикнула, выставив ладонь в останавливающем жесте. – Всё, перерыв.
– В чём дело, Тобольская? – Яр в недоумении развёл руками. – Хватит изображать тренировочный мешок с костями. Давай, включайся уже!
– С радостью, но ты не даёшь даже секунды опомниться. Мы с Вэлом не о таком договаривались. Каким образом бессистемное избиение поможет мне вспомнить хоть что-то, кроме трёхэтажного мата?
– А с чего ты взяла, что должна что-то вспоминать? В конечном итоге любой бой – это условные рефлексы на базе безусловных, а не рациональное мышление. Мы тут не в шахматы играем, в конце-то концов. Просто действуй! Мозг даёт команду «бей», тело решает «как» и выполняет «что», проще некуда.
– Тем и занимаюсь, – огрызнулась, тяжело усаживаясь на пол.
По большому счёту, я не устала, лишь немного запыхалась. К земле прибило чувство досады и отвращение к собственной слабости. Проигрывать Яру многим унизительнее, чем проигрывать Ване. Глупое чувство будто я подвела Василису, выставила её бесполезной неумёхой по всем фронтам, а ведь она спасла мне жизнь! Пусть не по своей воле, но всё же.
Красноярский пренебрежительно дёрнул плечом, глядя на меня не то с жалостью, не то с брезгливостью, отчего к горлу подступила желчь.
– Судя по твоим заторможенным движениям и бегающему взгляду, – произнёс он, – ты маешься дурью. Твой мозг даёт команду «бей» и сам решает «как», только потом тело выполняет «что». Поняла, где проблема, обнулённая?
Я призвала на помощь остатки самообладания и хмуро кивнула:
– В лишних мыслях.
– Бинго!
Парень сверкнул белозубым оскалом, таким беспечным, что меня замутило. Где ж ты, мой кастет? Один удар, и эти блестящие клыки рассыплются по помосту бусами каннибала с Гавайских островов. Тупая боль в побитых рёбрах взывала к немедленной мести, но я сдержалась. Пришлось чувствительно прикусить кончик языка, чтобы переключить внимание. Как любил повторять мой тренер по боксу, Константин Леонидыч: «Каждая необдуманная вспышка – шаг к поражению. Каждое холодное решение – шаг к победе».
Яр притворился, будто не заметил убийственного блеска в моих глазах.
– Бессистемное избиение, как ты выразилась, призвано в принудительном порядке не дать тебе время подумать, раз по-хорошему у тебя не получается. А теперь продолжим, – он жёстко ухватил меня за локоть и резко дёрнул, поднимая на ноги… чтобы спустя секунду перекинуть через плечо и швырнуть на несколько метров вперёд.
Щенок малолетний! Значит, я много думаю, да? Хорошо. В топку мысли, стратегии, осторожность, страх получить по лицу и даже совет Леонидыча! Из всех чувств осталось только одно – желание выиграть любой ценой.
Проворно перекатилась, не позволив припечатать себя ногой в грудь, и ринулась в атаку с яростью озверевшего Майка Тайсона. Клянусь, подставит ухо – цапну! Заодно проверю, можно ли прокусить кожу одного стихийника зубами другого стихийника.
Спарринг продолжился куда веселее, игра в одни ворота осталась в прошлом. Невзирая на колоссальное напряжение в мышцах, я раз за разом бросалась на противника. Разум, ослеплённый жаждой разрушения, уступил место инстинктам психа в состоянии истерики. Результатом стало нечто среднее между ушу и боксом. Откровенно говоря, получилось так себе, но пару раз мне удалось весьма чувствительно достать блондинку кулаками.
К счастью, всё имеет свойство заканчиваться, даже позор. В очередной заход Яр до смешного играючи перехватил мою руку, вывернул её любимым приёмом и толчком в спину выкинул меня за край помоста.
– На сегодня всё, Тобольская, хватит. Мы здесь два часа, пора по домам.
– Всего два? Слабак. – Я в изнеможении растянулась на полу. Сил не осталось даже пот со лба стереть. – Доволен?
– Не без того.
– Отлично. Передай брату, что мы с тобой в расчёте, а то бедняга спать не может.
– В расчёте за что?
Яр присел на корточки возле меня, беспечно перенеся вес на пальцы стоп. Держится бодро, но спарринг с непредсказуемым соперником его тоже вымотал. Сейчас я могла бы уложить его на лопатки одним нечестным приёмом и локтём прижать шею, пока не потеряет сознание, да второго дыхания не открылось.
– За мою коварную подлость, конечно же, – улыбнулась с гордостью за Василису. – Я посмела не ответить на твои пылкие чувства.
Серые глаза блондинки сравнялись размером с юбилейной монеткой.
– Пылкие, прости, что?
– Чу-у-увства. Это такие субъективные эмоциональные переживания…
– Я знаю определение.
– Зачем тогда спрашиваешь? Не трудись удивляться и отрицать, твой братик-дебил всё мне рассказал. Злая Василиса Тобольская разбила сердце доброму Ярославу Красноярскому, трагедия века, достойная пера классиков.
– О как, – хмыкнул он.
– Кстати, ты бы унял братца, – попросила со вселенской усталостью в голосе. – Престиж семьи дело благое, но его мания поквитаться за твою поруганную честь доходит до смешного. Мне нахрен не упёрлось играть с ним в месть, поэтому втолкуй дурачку, что так не делается, а в следующий раз имей смелость разобраться со мной лично.
Несколько мгновений Яр старательно осмысливал слова, а затем так расхохотался, что едва сам себя не уложил на лопатки.
– Святая Екатерина не даст соврать, лучшей рекламы против кровавых ритуалов просто не придумаешь! Эй, куколка, я итак разбираюсь с тобой лично.
– Погоди, – я нахмурилась, – хочешь сказать, что… хм…
– Это проблеск мысли в твоих красивых глазках или мне показалось? – сощурился он. – Да-да, Тобольская, нет у меня никакого брата, ни родного, ни сводного, ни двоюродного.
– А…
– Выдуманного тоже нет.
– Пресвятая ж дичь! – я ударила ладонями по полу. Сама придумала, сама поверила, называется. Точнее, обманулась внешней схожестью. – Получается, Иван Ужурский не родственник твоей семье?
– Иван Ужурский моей семье вассал, четвёртый в очереди на право наследовать должность градоначальника Ужура после своего дяди и его сыновей, – буднично ответил Ярослав. – Если есть претензии к парню, милости прошу жаловаться моему отцу.
Стоило вспомнить ледяной взгляд Льва Красноярского, как по телу прошла дрожь. Папочка Яра пострашнее моего будет.
– Не нужно, разберусь сама.
– Мудрое решение.
Поднявшись на ноги, блондинка хорошенько потянулся и потопал на выход.
– Постой, – окликнула его. – Скажи, кто законный отец Ивана?
Красноярский в удивлении повернулся:
– Не можешь вспомнить, кому разбила сердце? Что ж, логично для бесполого гуманоида. Сердце парня не бутылка шампанского, переживать не о чем, да?
– Значит, не скажешь?
– Нет, это не моя проблема.
Я не разозлилась и настаивать не стала. После двух часов адского спарринга все эмоции вышибло в ноль. Имя героя-любовника, не способного лично высказать «фи» мне в лицо, снова покрылось мраком тайны.
