Текст книги "Княжна Тобольская. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Ольга Смышляева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)
– Если интересно, код от двери 220917. После девяти здесь никого не бывает, пользуйся на здоровье.
– Ага. Спасибо, блондинка.
– Что? – он споткнулся. – Тобольская сейчас действительно поблагодарила меня?
– Ой, да пошёл ты!
– Вот теперь всё в порядке, а то на секунду почудилось, будто ритуал сделал из тебя человека. – Яр вышел, потушив в зале свет вместо прощания.
Не знаю, как долго я пролежала на помосте, устремив взгляд в тёмный потолок с умиротворяющей проекцией звёздного неба. В мыслях царил полный разброд, давно подзабытое желание закурить и сожаление по упущенной возможности согласиться на регрессивный гипноз. Могла бы сейчас попивать мятный чай, сидя в мягком кресле напротив Вэла с его драконами… Эх.
Обычно интенсивные физические тренировки помогают мне собраться, но не сегодня. Сегодня я работала на пределе возможностей, а всё без толку. Прогресса в ушу никакого, тело побито, самолюбие не выдержало провала и застрелилось. Сила Красноярского ужасала, даже представлять не хочу, как быстро он уработает меня клинками!
Нет, так дело не пойдёт. Прочь уныние! Когда-то Вася была ему равной и, даю слово, снова ею станет!
Глава 17
Следующим утром, первым же делом после пробуждения, отправилась не в зал мастера Ли на традиционную утреннюю гимнастику, а в медицинское крыло за таблеткой местного анальгина. Болело всё тело от макушки до пят. Не то чтобы сильно, скорее, тупо, беспрерывно и крайне неприятно. Спасибо, синяков не осталось. Чудо-мазь, в которой я буквально искупалась перед сном, не оставила ни намёка на вчерашнее побоище. Но дичь бы с болью, к медику на полставки Валерию Николаевичу у меня назрел большой вопрос, не давший спокойно уснуть этой ночью.
Сегодня у кабинета функциональной диагностики выстроилась небольшая очередь из пятикурсников с «Прокурорско-следственного» факультета, как подсказали значки жёлтых звёзд на их форме. На следующей неделе у ребят начинается зимняя практика по профилю, их отправят нести службу в большие и малые города необъятной Родины, но прежде они должны пройти полную проверку состояния здоровья.
Терпеливо выждав, пока табличка над дверью сменит надпись с «Безъ вызова не входить!» на «Слѣдующiй», я бросила сакраментальное «Мне только спросить» и наглым образом пролезла без очереди. Возражений не последовало; Вася псих, Вася может ударить за просто так.
Вэл сидел за положенным столом возле клешни.
– Почему Красноярский? – я обошлась без лживых пожеланий доброго утра. – При всём уважении, ваше высокоблагородие, но вы прекрасно знаете в каких мы с ним отношениях на самом деле, так неужели не могли найти другого тренера? Яр совершенно некомпетентен, он согласился на занятия тупо самоутвердиться за мой счёт. С бо́льшим успехом на результат я могу танцевать в тёмной комнате с граблями!
– Здравствуй, курсантка Тобольская. – Вэл выслушал претензии с философским спокойствием, когда как две молоденькие медсестры с «Лечебного» факультета, помогавшие ему вести приём, и даже клешня псимодуля посмотрели на меня с явным негодованием. – Так понимаю, ты пришла сказать, что отказываешься от тренировок с Красноярским в пользу грабель?
– А… нет, не отказываюсь, но разве такой вызов, по вашему мнению, мне нужен?
– Ты меня раскусила, Василиса. Я решил поиздеваться над тобой, только и всего.
– Валерий Николаевич, будьте серьёзны.
– Сразу, как ты сбавишь громкость и успокоишься. Девушки, – Вэл обратился к навострившим ушки медсёстрам, – вернитесь, пожалуйста, к работе.
Обе курсантки с сожалением отошли к клешне. Одна продолжила протирать щупальца псимодуля, вторая взялась настраивать щуп со светящейся лампочкой. Вообразить страшно, какую часть тела им обследуют!
– Простите, – я «сбавила громкость» почти до шёпота.
– В который раз повторяю, тебе не до выбора, – так же тихо ответил Вэл. Ему хватило беглого взгляда на мой помятый вид, чтобы без лишних расспросов выписать рецепт на обезболивающее. – Ритуал отвадил от тебя всех друзей, товарищей и просто сочувствующих. Раз так, доверять остаётся только тем, кто с самого начала не скрывал своего истинного отношения.
– Сомнительный довод. Яру нельзя доверять.
– Значит, не доверяй, – он легко улыбнулся. – А я буду. В конце концов, Красноярский делает одолжение не тебе, а мне.
– Вам?
– Именно. Держи рецепт и, будь добра, освободи кабинет для тех, кто пришёл сюда не ради пустых разговоров.
Ясности ответ Вэла не принёс. Конечно, я не рассчитывала, что он вдруг передумает и немедля предложит себя в спарринг-партнёры вместо блондинки. Сочувствия не ждала тем более. Недовольство выслушали, протест зафиксировали, жалобу отвергли. Вэл в своём выборе уверен, дискуссия закончена, увидимся завтра на медитации. Вот стоило ради этого пропускать гимнастику? Мастер Ли только с виду равнодушна, а на деле выдаёт персональное задание за каждый прогул. Сегодня, например, вместо завтрака меня ждёт подготовка тренировочного зала для второкурсников с факультета «Княжеских войск». Я должна буду вынести и закрепить манекены для отработки ударов и проверить целостность спортивных палок. Нудная работёнка, да не откажешься; знала, на что шла…
* * *
Стратегия «Не гулять, не пить и вслух не сквернословить» в сочетании с ежевечерними занятиями в библиотеке и тотальным отсутствием личной жизни, включая интернет, себя оправдала. Я выбилась в пятёрку лучших курсантов курса по итогам зачётов непрофильных предметов. Пусть замыкала список, но сам факт изрядно удивил декана Рязань-Тульскую. Василиса-то не пропащая!
Стихийную зоологию и зоогеографию мне зачли автоматом с освобождением от посещения лекций до конца семестра; немецкий, математика, налогообложение и бухучёт на отлично; остальные получили отметку «сдано». Подвели только русский язык с военной историей. Просто не хватило времени на зубрёжку правил орфографии и бесконечных дат основных сражений Российского Княжества на пути к своему величию.
Помогли не только учебники. Мне однозначно повезло угодить в тело умной девушки! Мозги и память у Василисы работают как швейцарские часы, учебный материал запоминался влёт. Для полного курсантского счастья осталось лишь подружиться с ушу-рефлексами и восстановить восприимчивость к эссенции стихий, но тут уже рулит не мозг.
На досуге я пролистала табель успеваемости своей новой личности за прошлые годы и нашла его удручающе посредственным. Наследница одной из самых крупных губерний Великого Княжества не напрягалась – хвостов нет и отстаньте! Безупречные результаты лишь в «боевых» дисциплинах. Спрашивается, чего же раньше-то Вася отказывалась учиться? Что ей мешало: лень и бесконечные вечеринки или таким способом она выражала протест властному отцу, желающему видеть в дочери гордость семьи Тобольских, а не юную девушку с собственными мечтами? Теперь уже не узнать, но о стипендии Вася явно не думала. В отличие от меня! Я стипендию хотела, как еврей манны небесной. Мама вновь прислала деньги на модные обновки, но мне было откровенно мало. Безрадостные мысли о безрадостном же будущем проскакивали чаще, чем хотелось бы.
В эссенции стихий по-прежнему никакого прогресса. Даже та вспышка памяти из прошлой жизни, посетившая меня накануне Дня логиста, больше не повторилась, сколько кроликов не представляй. Я стояла в двух шагах от отчаяния и уже не винила себя за неспособность сосредоточиться. Теперь практически каждая моя медитация заканчивалась унылыми грёзами о том, как я продаю на местном «Авито» всё своё шмотьё, хватаю драгоценности, собираю чемодан и покупаю билет на лайнер «Владивосток – Сан-Франциско». Добровольно в крепостные не пойду, не для того я пережила переселение души, чтобы сделаться человеком второго сорта. Уж лучше сбегу в Английскую Америку! Говорят, там до сих пор хватает необжитых земель, а индейцы не подвержены жёстким стереотипам классового разделения на стихийников и всех остальных. Эх… Поселюсь на реке Колорадо, буду преподавать детишкам навахо стихийную зоологию и получу красивое имя Счастливый Кролик…
Иван Ужурский обошёл меня ровно на одну позицию, заняв в списке лучших четвёртое место. Третье место досталось Виктории Саратовской, второе парнишке Якутскому, а первое Надиру Самаркандскому. Вот, кто самый настоящий гений с невероятной мотивацией!
Надир поступил в Столичный Военный институт исключительно собственным умом, без помощи влиятельных родственников и властных покровителей, и всеми силами доказывал, что достоин места на бюджете. Что интересно, прежде парень обучался на факультете «Стражей» в одном из филиалов ВИ, но пожертвовал целым годом, чтобы перевестись сюда к подсобникам. Мы с Викой не понимали, зачем менять более престижную профессию стража на всего лишь логиста, а сам Надир отшучивался, что так надо.
– В Самарканде у меня нет перспектив, – отвечал он на все наши с Викой расспросы. – Не хочу заниматься налогами, как отец, вот и сделал всё возможное, чтобы перевестись в Екатериноград. Здесь даже с дипломом логиста больше дорог, чем в Туркестанском крае с дипломом стража.
– Ну какой из тебя логист? – Вика не без интереса разглядывала сильную фигуру товарища. – Вылитый спецназовец!
– Может быть однажды, а пока мне хватает того, что есть.
– Ладно уж, храни свои секреты, – улыбалась я, хлопая его по плечу.
Удивительное дело, но мне нравилось проводить время в библиотеке за разбором очередной заумной темы. Вика и Надир стали мне если не друзьями, то верными товарищами, в компании которых можно немного расслабиться. Смешно сказать, я ждала эти вечера! Сперва загрузить мозг налоговыми льготами и специальными режимами налогообложения, а затем, проводив друзей спать и видеть сны, идти в зал для аспирантов под номером шесть на тренировки с Яром.
Красноярский не изменил жёсткого подхода к тренировкам, но я и не возражала особо. Всякий раз, отправляясь глотать пыль или пересчитывать собственными костями неровности помоста, напоминала себе о незавидной участи крепостной. Терпи сейчас, чтобы не терпеть завтра – вот мой новый девиз на ближайшее время. И только Небо знает, как это непросто даётся!
– А чего ты хотела, Тобольская? – на пятом по счёту занятии выдал Яр. – От поблажек пользы не будет, доказанный факт. Стоит мне из жалости ослабить напор, как в твоих едва тронутых интеллектом мозгах тут же проскакивает крошечная мысль, и ты сразу переключаешься на чужеродный стиль. В другое время я бы порадовался, что в полку́способных думать наперёд прибыло, но сейчас твоя внезапно проснувшаяся суперсила затягивает наши встречи.
– Да сколько раз тебе повторять! Я не могу не думать, – процедила по словам так, чтобы до него наконец-то дошло.
– Вот поэтому моя тактика не меняется.
– Классная шутка, – похлопала в ладоши. – У тебя есть тактика, обалдеть! Не хочешь поделиться ею, о, великий комбинатор?
Яр польщёно кивнул:
– Боль и злость.
– Так это не тактика, это твои заводские настройки.
– Боль и злость, – повторил он с нажимом. – Ты хорошо реагируешь только на стресс и сильные эмоции, именно то, к чему привыкла на всех наших предыдущих спаррингах.
– Большей ерунды в жизни не слышала.
– Однако, метод работает.
Не хотелось признавать, но правда в его словах была. Вася действительно велась на провокации, будто порох на спичку. Чуть какой вызов, и вот уже на сцене солируют гормоны-проказники. В кровь мигом выбрасываются адреналин со своим любимым братом норадреналином – сердце колотится, мышцы становятся сильнее, действия быстрее, болевые ощущения притупляются, агрессивность зашкаливает, а желание надрать задницу противнику становится непреодолимым. И чем выше поднимается уровень гормонов «злости», тем с большей вероятностью тело отвечает привычными приёмами ушу. Таков инстинкт. Инстинкт, воспитанный годами тренировок.
Стоило это понять и перестать сдерживать эмоции, как результат не заставил ждать. Я больше не позволяла Яру безответно лупить себя, я эффективно защищалась и даже выдавала полноценную связку ударов в ответ. Сегодняшний вечер не стал исключением. Победы, даже маленькие, окрыляли!
Майк Тайсон использовал Силу.
Мухаммед Али – Скорость.
Джо Фрейзер – Агрессию.
Флойд Мейвезер – Защиту.
А Ирэн везло! Да, это тоже работает, хоть и с оговорками.
«Удача – самый безумный способ победить, и это происходит постоянно. Но в бою на удачу рассчитывают только глупцы», – как говорил Леонидыч.
В один из моментов спарринга я поймала то хрупкое равновесие между телом и разумом, о котором говорил Вэл на каждой медитации. На несколько невероятных секунд получила полный и осознанный контроль над умениями Васи. Высоким сальто переместилась за спину Ярославу, левой рукой захватила его правое плечо, развернула к себе боком, затем провела первоклассную серию ударов по корпусу, не позволив поставить блок, и завершающим аккордом зарядила прямой хук кулаком в лицо. Атака была настолько ошеломляющей, что её силы хватило разбить парню губу.
Жаль, порадоваться успеху не успела. Яр ответил быстро, коротко и радикально – круговым ударом правым локтем в голову.
Сознание выключилось моментально.
И тут же включилось обратно, но совершенно в другом месте – в небольшой тёмной комнате с треснутым потолком. Мало ли сколько таких потолков в институте, но этот я узнала сразу.
Пресвятая дичь, я очутилась там, где убили Васю!
* * *
– Нет, нет! – грудь сдавило криком смертельного страха, отразившимся от стен похоронной мелодией.
Бедная девушка схватила розовый мобильник, собираясь позвать на помощь, когда грубая рука в перчатке отобрала его и швырнула на пол.
«Свяжи дикую кошку », – приказал гулкий голос откуда-то… изнутри? Его обладатель оставался в тени стен. Вася физически ощущала его присутствие, но не видела и – что странно! – не слышала.
Мужчина, секундой ранее разбивший телефон, наотмашь залепил Василисе хлёсткую пощёчину. Девушка приложилась головой об стену с наполовину стёртой надписью «Архивъ 04» и упала, её обломанные ногти царапнули каменный пол. Невзирая на жуткий страх и сильную боль в сломанных чуть ранее рёбрах, она сделала отчаянную попытку сбежать, за что поплатилась вышибающим дух ударом эссенции стихии земли и больше не смогла подняться.
– Не смей дёргаться, тигрица!
Витые верёвки грубо впились в нежные запястья.
Ненавидящим взглядом Василиса уставилась на мужчину в чёрной маске на всю морду лица, и в бушующем океане её эмоций я уловила странное чувство узнавания. А дальше глаза заволокли жгучие слёзы ярости, и очертания комнаты заметно расплылись. На меня вдруг обрушилось жуткое осознание, что это конец. Вася больше не надеялась выжить.
– Открой лицо, сволочь! Имей смелость посмотреть мне в глаза, трус! Я ведь знаю, кто ты!
Она не блефовала. Чувство узнавания перестало быть эфемерным. Я – Ирэн – смотрела на мужчину в маске и решительно не замечала ничего знакомого, но понимала, что для Василисы его личность никакой не секрет.
– Мой отец не оставит твой поступок без ответа, он тебя убьёт! Клянусь!
– Не нужно угроз, малышка. Твоему отцу никто ничего не расскажет, тем более ты.
Вася плюнула в мужика, за что получила кулаком в живот. Затем убийца потащил её в центр вырезанного на полу ритуального круга с тускло горящими символами пяти стихий.
– Лежи, скоро всё закончится. Ты изменишься, станешь лучше, послушнее… счастливее.
Одновременно с его словами виски сдавило непонятной, непохожей ни на что силой, парализующей сознание. Я попыталась дать ей определение, но не успела.
* * *
– Просыпайся-а! – голос Яра потащил меня в реальность. – Эй, Василиса Анатольевна, слышишь?
Нет, замолкни, блондинка! Оставь меня в покое хотя бы на пять минут, я хочу досмотреть. Мне нужно досмотреть. Сценка воспроизводит прошлое, но от её событий зависит будущее.
– Хорош лежать, всё равно не поцелую, принцесса.
Проклятье! Его бесцеремонные похлопывания по щекам окончательно развеяли видение, оцепенение разом схлынуло. Каменные плиты под спиной сменились досками помоста для тренировок, и я вспомнила, что лежу в зале номер шесть. Хорошо хоть не в медпункте. Значит, травма не такая серьёзная, как могла быть, учитывая характер предшествующего удара.
С трудом разлепила веки и первое, что увидела, это блестящий платиновый медальон с золотым львом на алом фоне – герб ненавистной семейки Красноярских. Потом только разглядела блондинистое лицо с серыми глазами и рассечённой губой. Вид вражьей крови на краткий миг зажёг гордость в моей груди. Пусть я дорого заплатила за него, но не жалею.
Парень хмурился и, похоже, обеспокоенно:
– Ну хоть живая.
– Что?
– Подъём, говорю, – он вновь принялся хлопать меня по лицу.
– Нет, не трогай! – я тут же дёрнулась в сторону, неосознанно хватаясь за ворот собственной водолазки. Где-то на периферии зрения вновь потемнело, настоятельно рекомендуя больше не делать резких движений.
– Расслабься, куколка. Я будучи законным женихом тебя не трогал, теперь-то зачем?
– Верно. Незачем, – буркнула с заметным облегчением.
Яр протянул мне руку, помогая принять сидячее положение. Впервые за время наших занятий он снял куртку-ифу и небрежно перекинул её через плечо. Понятно теперь, как ему удавалось с такой лёгкостью раз за разом опрокидывать меня через половину зала. Это не столько мастерство, сколько мышцы. Банальное превосходство мужской физиологии над женской и фундаментальная физика – убойные козыри. Взгляд сам собой зацепился за шрам в виде змеиного укуса на его плече. Судя по размеру отметин, змеюка была не маленькая.
Поморщившись, перевела глаза на потолок. Светлый, высокий и без единой трещинки.
– Сколько я пролежала в отключке?
– Меньше многих, кто ловил этот удар прежде.
Да, прилёт был что надо. Голова гудит как колокол в Пасху, желудок щемит отчаянная тоска по ужину, но мир не шатается, тошноты и дезориентации в пространстве нет. Пожалуй, на завтра можно обойтись без визита к Вэлу и его клешне, хватит выставлять себя в неприглядном свете при каждой нашей встрече. Уж лучше репутация стервы, чем дамы в беде.
– Я ничего, случаем, не говорила в процессе?
Брови Яра сошлись на переносице.
– Вообще-то, говорила.
– Что? – облизнула вмиг пересохшие от волнения губы. Пожалуйста, пусть это будет имя убийцы! – Что именно сказала?
– «Ах, какая я глупая, не догадалась прикрыться верхним боковым блоком с переходом на захват плеча, чтобы закончить серию, опрокинув великолепного Яра на спину».
– И только?
– Ожидала чего-то другого?
– Вообще-то, да, – волна разочарования заглушила физическую боль. – Никак не получается вспомнить пароль к телефону, знаешь ли.
Парень смерил меня долгим снисходительным взглядом. От комментариев удержался только потому, что тоже крепко получил по лицу.
– На сегодня тренировка закончена. – Яр поднялся на ноги, беззаботно стерев выступившую кровь большим пальцем. – В таком состоянии ты даже с крыской не справишься.
– Так понимаю, извинений за нокаут не последует?
– А ты ждёшь?
– Нет.
– Видишь, моя стратегия сработала на отлично! – без последнего слова Красноярский, конечно же, уйти не мог. – Запомни это состояние на следующий раз, больше сдерживаться не буду.
А он сдерживался?
– Аналогично, – махнула рукой.
Глава 18
После его ухода я не стала по обыкновению лежать, пялясь в потолок, и проводить работу над ошибками, по несколько раз прокручивая в памяти связки ударов и представляя, как следовало поступить в том или ином случае. Сейчас я хотела поскорее принять душ и вернуться в свою комнату, чтобы съесть припасённую с ужина булочку, выпить таблетку анальгина и хорошенько выспаться. Медитировать в попытках вернуть видение не буду, не поможет. Понятия не имею, по какому механизму мозг запускает воспоминания из прошлой жизни, но точно не по желанию. Даже горячему.
Силой воли проигнорировала ломоту в теле, подхватила брошенную в углу сумку и потопала в душ.
В комплексе «Двух Клинков» превосходные ванные комнаты! Большие, с голубой мозаикой, саунами и стеной-водопадом, не то что клетка в моей собственной комнате, где не хочется лишний раз задерживаться. В столь позднее время весь «банный» отсек был пуст. Я ввела код на панели замка (он совпадал с кодом от тренировочного зала) и прошла в аспирантскую душевую для представительниц прекрасной половины человечества. Кроме меня ей никто не пользовался. Аспирантки имели превосходные ванны в личных апартаментах, а среди председателей пяти факультетов не было ни одной девушки.
Тёплая вода приятно заструилась по многострадальному телу, но расслабиться не помогала. Непонятное беспокойство держало мышцы в тонусе. Сперва я решила, будто организм до сих пор не отошёл от букета эмоций Васи, однако довольно быстро поняла, в чём истинная причина липкой тревоги. За мной наблюдают, причём вовсе не из праздного любопытства! Однажды испытав это чувство – взгляд хищника на добычу, – его уже не забудешь. Четыре года назад, перед тем как опера́накрыли наш с подельниками маленький оружейный склад, я точно так же кожей ощущала слежку. Тогда всё закончилось арестом.
Всякие остатки хорошего настроения стекли в канализацию вместе с мыльной водой. Закрутив кран, сорвала полотенце с крючка резче, чем намеревалась. Его махровый край зацепил лежащую на стеклянной полочке мелочёвку, и на пол дождём полетели тюбик с заживляющей мазью, заколки для волос и фамильный медальон с гербом Тобольской губернии. Последний, зараза такая, бодренько поехал прямиком к сливным решёткам. Пока семейная ценность не сгинула в системе труб, я прыгнула за ней с грацией примы голого балета. Пальцы успели схватить цепочку… и тут мне в лицо брызнула кафельная крошка!
Следующие две-три секунды растянулись целой вечностью. В стену возле головы вонзился маленький металлический предмет. Пуля!
Не поднимаясь на ноги я метнулась за ближайшую перегородку в паре метров правее. В душевой есть только одна точка, откуда мог быть прилёт – узкое продолговатое окно под самым потолком. В него невозможно заглянуть с улицы, оно выводит на стадион с полосой препятствий, где занимаются стражи. Но если забраться на крышу дозорной башенки и взять оптику…
Едва оказалась в укрытии, как рядом просвистели ещё две пули. Одна из них расколола стеклянную стенку, угодила в трубу и срикошетила мне под ноги.
Проворно застегнув медальон на шее, я закуталась в полотенце и затаилась. Выглядывать на разведку не собираюсь, смысла ноль. Стрелка в любом случае не увижу, а в душевой его сообщников нет. Мысли мелькали с запредельной скоростью, но похвастаться особым разнообразием не могли, даже матерным. На языке крутился только один вопрос:
– Это что сейчас было?
А в ответ тишина. Четвёртого выстрела не последовало, снайпер не дурак намеренно палить в стену.
Чтобы успокоиться, сделала несколько глубоких вдохов, как учили на медитации, и подняла пулю. Буквально вчера на факультативе по судебной баллистике разбирали патроны подобного типа. Их делают исключительно под заказ, и стоят они куда дороже шёлковых блузок. Судя по размерам, выпущена она из винтовки, калибр 7,62 мм, сердечник свинцовый, оболочка необычная – мельхиоровая, сплошь покрытая особым ритуальным рисунком, который позволяет пробить кожу стихийника.
Плохо. Это очень плохо! Случайным баловством озабоченных старшекурсников здесь не пахнет, и Ваню с его навязчивой местью смело вычёркиваем. Делать парню нечего, как выслеживать меня и пытаться убить. Он мечтает унизить Василису, а не сломать жизнь своей семье, отправив на тот свет единственную дочку Тобольского.
Правильный ответ напрашивался сам собой – таинственные сообщники по ритуалу о Васе не забыли.
– Провалитесь в бездну! – с чувством залепила кулаком по стене.
Весь прошедший месяц убийцы наверняка наблюдали за мной и, видимо, сочли опасной. Неужели боятся, что потерянная память вопреки всем прогнозам однажды вернётся ко мне, и я смогу обличить их? Если верить видению, одного из них Вася прекрасно знала.
Как иронично! Они ведь понятия не имеют, кто на самом деле занимает тело бедняжки, и что я не признаю своих убийц, даже если они продефилируют в метре от меня с плакатами «Внимание».
Чёртов Яр не дал досмотреть видение! Если уж мне суждено словить свинцовую претензию, я хотя бы должна знать – почему?
Коротко выругавшись, отбросила посторонние мысли в сторону. Потом разберусь с причинно-следственными связями, а сейчас надо выбраться из душевой и, желательно, на своих двоих, а не вперёд ими.
До двери в раздевалку шесть метров, пять из которых просматриваются через окно. Бег отпадает сразу. Существование удачи не доказано, в отличие от оптики стрелка. Остаётся хитрость. По счастливой случайности тюбик с мазью откатился аккурат к моей перегородке. Подобрав его, тщательно прицелилась и с силой запустила им в панель управления освещением.
Как только душевая погрузилась в непроглядную тьму, я ласточкой выскочила из опасной зоны в раздевалку и принялась одеваться. Так спешила, что уложилась в армейский норматив времени.
И тут за спиной грянул взрыв! Одна из стен душевой разлетелась на сотни обломков с оглушительным грохотом. Я инстинктивно бросилась на пол, прикрыв голову руками в ожидании неминуемых ударов… но их не последовало.
Секунда, две, три. Ничего не понимая я рискнула открыть глаза и увидела зависший над собой опасный «зонтик» из кусков бетона, водопроводных труб, осколков кафельной плитки, фаянса и каменной крошки. На короткое мгновение показалось, будто остановилось время, однако пространство вокруг отнюдь не замерло – раздевалка стремительно превращалась в развалины, лампы под потолком нехорошо заискрили.
Удивительно, но страха не было. Разум охватило противоестественное оцепенение, чем-то похожее на то, что сковало Василису в ритуальном круге. Словно всё это нереально.
Когда грохот стих, я зачем-то протянула руку к одному из зависших кусочков, вместо того, чтобы убраться отсюда как можно дальше. Зря! Волшебство (или что это было?) резко закончилось, и тут же вся конструкция обрушилась.
– Да чтоб вас!!
Физически я почти не пострадала, но оказалась в ловушке, накрепко придавленная тяжелыми обломками, откуда самостоятельно уже не выберусь. Оцепенение сменилось на привкус бетонной пыли во рту с нотками досады на собственное любопытство.
Взрыв в комплексе «Двух Клинков» наверняка взбудоражил весь институт. Через коридор от душевых находятся камеры стихий, а этажом выше дорогостоящие симуляторы боя, так что скоро здесь соберётся целая толпа безопасников. И в самом эпицентре беспорядка они увидят Тобольскую! К гадалке не ходи, завтра меня вышвырнут на мороз без стипендии. Или, что хуже, вызовут папочку.
Не прошло и минуты, как послышались торопливые шаги и встревоженный голос:
– Там есть кто-нибудь? Эй? Нужна помощь?
Быть не может, это Надир! Откуда он здесь взялся?
– Я тут! – закричала, едва веря своим ушам. – Сюда!
Взрыв автоматически разблокировал электронику замков на всём этаже, позволив парню беспрепятственно пробраться внутрь аспирантской душевой.
– Василиса? – его удивлению не было предела.
– Как же я рада тебя видеть!
– Почему ты в таком…
– Страшном состоянии? – перебила его. – Да, ситуация не очень, но со мной всё в порядке, а про остальное давай поговорим позже, ладно? Я немного застряла тут. Вытащи, пожалуйста, пока не подоспели безопасники.
– Понимаю, – хохотнул Надир.
За работу принялся без промедлений. Силы у парня немерено! С поразительной лёгкостью и быстротой он раскидал самые крупные обломки, а затем ловко, без лишних церемоний и осторожности вытянул меня за руки и подтолкнул к выходу. Невероятная удача, что взрывная волна откинула все лёгкие вещи в сторону, и мою сумку не завалило. Там удостоверение и телефон, было бы некстати оставлять их на месте происшествия. Меньше улик – меньше вопросов.
По всему комплексу «Двух Клинков» выла тревожная сигнализация, на первом этаже начали собираться взбудораженные люди. Благо, они не лезли геройствовать и, сами того не зная, дали нам с Надиром шанс сбежать отсюда до встречи с ректором.
Проявив чудеса скрытности, мы спустились по пожарной лестнице, забежали в один из общих тренировочных залов и через окно выбрались на заснеженную улицу.
– Давай сделаем крюк к общежитию, – предложил Надир. – Осторожность не повредит.
– Мудрое решение.
Зима выдалась холодная, с начала месяца температура держится на минус двадцати. Ледяной воздух вмиг остудил разгорячённую кожу, а мокрые волосы заиндевели сосульками. Я не заметила, как застучала зубами. Организм стихийников практически не подвержен простудам, но мёрзнуть всё равно неприятно.
– Держи, – парень накинул свою куртку на мои плечи.
– Не н-надо, я не з-замёрзла.
А сама тут же закуталась поплотнее. Куртка лёгкая, мы в таких ходим на ушу, но мне стало теплее.
– Так и понял, – ответил Надир. – Считай это маскировкой. Ты вся в грязи, слишком выделяешься, если кто-то в окно выглянет.
– Тогда ладно. Спасибо тебе! И за к-куртку, и за спасение.
– Пустяк, просто находился неподалёку, когда прогремел взрыв. Расскажешь, что случилось?
– Если честно, понятия не имею, – тряхнула головой так, что белёсая пыль взметнулась с волос маленьким замёрзшим облаком.
– А по тебе не скажешь.
– По мне м-много чего не скажешь.
– Это точно, – губы Самаркандского дрогнули в улыбке, но красивые восточные глаза, ставшие в ночных сумерках невероятно зелёного цвета, оставались серьёзными.
Я напустила на себя задумчивый вид. В версию «проходила мимо» Надир, само собой, не поверит.
– Хорошо, призна́юсь, но это между нами.
– Не вопрос.
– Глупая ситуация получается, – шмыгнула носом. – Дело в том, что у меня есть привычка ходить в душевую для аспирантов по старой памяти. Они не сменили код замка с прошлого года, а там сауна и большие ванны с гидромассажем, можно нормально помыться. Проблем никогда не было, вода шла без перебоев, но сегодня… Вероятно, с нагревателем в парилке какая-то поломка случилась, я слышала подозрительный стук и шипение.
– Разве нагреватели взрываются?
– Откуда мне знать? – задала встречный вопрос. – Мы здесь не на сантехников учимся. Хорошо хоть выйти успела, а то бы завалило напрочь.
Уже в который раз замечаю, как мастерски тело Василисы умеет врать. Будто дышит! Голос не дрогнул, щёки не покраснели, глаза в сторону не ушли. Чувствуется многолетний опыт.
– Зачем тогда было сбегать? – резонно поинтересовался он.
– Сам как думаешь? Из соображений здравого смысла! Зная беспристрастность правосудия в Столичном институте, никто в причинах взрыва разбираться не станет. Высокопарные речи о расследовании так и останутся речами, жертва превратится в обвиняемого и понесёт незаслуженное наказание. Уже проходили.
