Текст книги "Княжна Тобольская. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Ольга Смышляева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)
Глава 11
– По стандарту человеку доступно десять рангов силы, – продолжил Вэл, убирая оружие. – Ваш текущий ранг подскажут камни на курсантском браслете-индикаторе.
Ребята синхронно посмотрели на свои браслеты. Лишь у Надира, сидевшего недалеко от меня, горело сразу два индикатора. Значит, он выглядит старше восемнадцатилетних юнцов не только потому, что житие в Самарканде тяжкое. Думаю, парень младше Васи на год, максимум два. Почему же тогда он на первом курсе? Чем-то провинился перед ректором или брал академический отпуск?
– Ранг выше десятого можно получить лишь в одном случае, – губы Вэла изогнулись в грустной улыбке: – при прямом взаимодействии с чужой эссенцией, то есть – убив стихийника, пытавшегося убить вас посредством собственной стихии. Смерть, к сожалению, условие непременное.
– Почему «к сожалению»? – возразил белобрысый Ваня. – Убить врага не то же самое, что убить невиновного. Это самозащита с одной стороны и польза для страны с другой.
Сокурсники его горячо поддержали:
– Правильно! Пощадишь врага сегодня и завтра он убьёт твоего товарища.
– Правильно с точки зрения официальной доктрины Княжества, – спокойно согласился Вэл. – Но меня, как пацифиста, стремление людей к убийству себе подобных расстраивает. Каждый из нас вправе иметь своё мнение, и оно не будет ошибочным. Вернёмся к теме. Военные офицеры в зоне горячего конфликта частенько достигают пятнадцатого ранга, но, конечно же, далеко не все. Предел у каждого человека свой и зависит от внутреннего потенциала стихийника.
На этой фразе ребята несколько приуныли. Их собственный потенциал изначально невелик. Многим из них не поможет даже сотня убитых врагов, чтобы достичь хотя бы пятого ранга. Будь иначе, они бы поступили на любой другой факультет. Александровский ВИ – это в первую очередь престижная строчка в дипломе, только потом уже профессия по зову души.
– На текущий момент планку двадцатого ранга силы в Княжестве преодолели не более полусотни стихийников, в том числе наш Великий Князь. Обычным смертным не постичь, какими невероятными навыками они владеют!
– Раз Князь такой крутой, почему не сумел излечиться от болезни? – Вика задала весьма животрепещущий вопрос. – Кто бы что ни говорил, а выборы нового главы всё равно ослабят государство. Япония или Германия могут воспользоваться ситуацией в свою пользу.
– Эссенция не всемогуща, курсантка Саратовская. Стихийники гораздо крепче рядовых людей, но всё же не боги, – ответил Вэл. – Теперь поговорим о том, что представляет из себя ранг силы эссенции стихий. Он есть показатель количества одномоментного преобразования эссенции, от которого зависит сила, скорость и вид удара. Чем выше ранг, тем большее количество эссенции можно преобразовать за раз, поэтому все по-настоящему действенные техники требуют высокого ранга и, разумеется, соответствующих умений. Что из этого следует, господа и дамы?
– Мы должны усердно практиковаться.
– А вы мне нравитесь, Виктория! Совершенно верно: практиковаться и ещё раз практиковаться, как завещал профессор Ульянов.
Далан помахал рукой, привлекая внимание:
– Как нам понять, что мы взяли новый ранг? Первый-то получили в раннем детстве, когда ещё разговаривать не умели.
Вэл беспечно улыбнулся:
– У вас загорится камень на браслете-индикаторе.
– Так просто? А внутренние ощущения? Некоторые практики говорят, будто это похоже на бесконечно прекрасный полёт души сквозь Вселенную.
– Про Вселенную не знаю, про душу не скажу, но с научной точки зрения переход на новый ранг – это мощный единовременный выплеск эссенции наружу. Вы поймёте, когда почувствуете, и, с большой долей вероятности, даже увидите последствия. Однако случится это не скоро, сперва вы должны обзавестись собственным клинком. Владение стихийными клинками отнюдь не дань красивым традициям, именно они проводят эссенцию в физический мир, дают фокусировку, точность и развивают силу. Попытавшись преобразовать стихию выше первого ранга без клинка, вы просто-напросто обожжёте себе пальцы. Подробнее о таких нюансах вам расскажет мастер Лау Фонг в феврале, когда придёт время Ритуала. Клинок не полагается только псионикам, так как в их случае эссенция находит выход через разум, а не конечности, то есть – не напрямую.
– Звучит удобнее, – признала Вика.
– Но требует большей сосредоточенности и усилий, – добавил Вэл. – Не завидуйте псионикам; их стихия не подарок, а бремя, осложняющее жизнь.
– Разве может осложнить жизнь сила, направляемая мыслью, а не клинком? – резонно поинтересовались с задних рядов. – Псионикам наоборот гораздо проще! Они не зависят от оружия и не потеряют боеспособности, лишившись клинка, в отличие от практиков других стихий. Это огромное преимущество, разве нет?
– Сильный довод, – признал Вэл. – А теперь ответьте на вопрос: чем на поле боя отличается человек с клинком от человека без клинка?
Руку поднял Надир:
– Расстоянием от противника.
– Правильно, курсант…
– Надир Самаркандский.
– Псионики бойцы исключительно дальней дистанции, – кивнул Вэл. – Отсюда вытекает следующий вопрос: почему стихийники в зоне боевого конфликта или в стычках со стихийными животными используют клинки, а не стрелковое оружие? Пять баллов тому, кто верно ответит.
Курсанты задумчиво промолчали. Где-то тут притаилась логика, надо лишь копнуть чуть поглубже.
– Неужели совсем нет желающих?
Пришло моё время блеснуть свежими библиотечными знаниями!
– Дело в физиологии, – ответила я. – Стихийные люди и животные от природы обладают феноменальным запасом прочности, их кожа крайне плохо поддаётся простому физическому урону, будь то порез ножом или пуля. Чтобы ранить, а то и вовсе убить нас, нужно приложить много усилий или воспользоваться эссенцией напрямую, что в свою очередь не получится сделать без клинка.
– Обещанные пять баллов твои, Василиса, – Вэл сдержал слово. – Добавлю только, что пулей стихийника убить всё-таки можно, но лишь в том случае, если на её оболочку был нанесён определённый ритуальный рисунок. Процесс его нанесения долгий, затратный и сугубо индивидуальный, поэтому на конвейер производство таких пуль не поставишь. Теперь видите, почему псионикам не просто? Нет клинка – нет прямого воздействия эссенцией.
– Выскочка, – кашлянул Ваня в мою сторону.
– С пятью баллами, – тихо пропела я.
– Если псионики не могут так же легко убивать, как другие практики, почему их так высоко ценят в бою? – озадаченно поинтересовалась девушка справа от Надира. Её имя Лана Ка́менская, если не ошибаюсь.
– Потому что они способны влиять на десятки, сотни, а то и тысячи людей разом, – объяснил Вэл. – Говоря о псиониках, люди почти всегда подразумевают психокинез, забывая о том, что передвижение предметов силой мысли – лишь базовое и, по сути, единственное умение псиоников, способное влиять на физический мир. Стихия разума – ментальная сила. Она воздействует на сознание человека самыми разнообразными способами как в положительную сторону, так и в отрицательную. Щитом от неё не закрыться, клинком не парировать, и, поверьте, это страшно.
Лекция прошла в крайне информативном ключе, хотя под её конец от количества слов «эссенция» и «стихии» у меня начал дёргаться глаз. Вэл сумел доходчиво объяснить материал и в дальнейшем оказался прав, говоря, что записывать за ним нет нужды. Практически на каждом его занятии, будь то теоретическая часть или медитация, мы в той или иной форме повторяли основные положения.
* * *
Заканчивался учебный день – этот и все последующие – общей физподготовкой. Хорошо хоть без фанатизма; всё-таки не армия, а ВУЗ для богатеньких деток. Всего пять километров на тренажёре после основных занятий. Спасибо сильному телу Васи, я пробегала их за 16 минут, укладываясь в положенный норматив с запасом в 20 секунд – лучший результат на курсе среди девушек.
Да, бегать мне нравилось, чего не скажешь об утренних тренировках ушу. Их я натурально недолюбливала по той простой причине, что не вписалась в стройные ряды юных профи. В Российском Княжестве повсеместно практикуют направление шаолиньцюань. Каждый стихийник занимается им с детства и уже к выпуску из школы достигает солидного мастерства, поэтому в Военном институте лишь оттачивают ранее полученные навыки, но никак не учат с азов.
Искусству «кулачного боя монастыря Молодого Леса» нас тренировала сухенькая старушка-китаянка по имени Ли. Мастер Ли. Строгая и жёсткая, как хук Джо Фрейзера. Она не разменивалась на разговоры о философии древнего единоборства, она сразу же велела становиться в колонну по двое. Я заняла место во втором ряду сбоку, чтобы мои напрочь отсутствующие умения по возможности как можно меньше бросались в глаза мастеру и товарищам. Если повезёт, сольюсь с интерьерами. В светлом тренировочном костюме (ифу) это не сложно.
– Принять стойку мабу! – вместо приветствия гаркнула Ли.
В синхронном порыве юноши и девушки широко расставили ноги и присели, будто оседлав невидимую лошадь. Спина прямая, лопатки сведены, кулаки прижаты к туловищу. Так мы простояли минут пять, пока не получили новую команду. За первой стойкой последовали вторая, третья и далее по списку, после чего приступили к махам, прыжкам и ударам по невидимому противнику. Сперва отдельными упражнениями, а затем комбинациями.
Невероятно, как быстро и чётко двигались мои сокурсники! Они напоминали пластичную воду, лёгкий воздух и яростный огонь одновременно, а Вася… а Вася неповоротливую землю. Гордиться, конечно, нечем, но катастрофически плохо я всё же не выглядела – занятия профессиональным боксом в прошлой жизни не прошли даром. Хорошо бы, кстати, и тут продолжить боксёрские тренировки. Сложностей возникнуть не должно, в зале с беговыми дорожками я видела целую шеренгу ударных мешков. Овладеть ушу они не помогут, так хотя бы форму не потеряю.
Противоположностью физподготовке выступила медитация. Обычно её ставили после лекций, чтобы разгрузить мозг, утомлённый логистическими цепочками тылового снабжения и высшей математикой. Разгрузить помогало, но и только.
На первой же медитации я поняла, что у меня больше шансов побить Джеки Чана в комнате с мебелью, чем достичь «духовного прозрения», чего требовал Вэл. Понимание всей глубины катастрофы пришло уже на следующий день после лекции об эссенции стихий. Мы снова вернулись в зал с Тибетом, где каждый из девятнадцати подсобников без подсказки устроился на полу в стандартной позе «скалы»: колени сведены вместе, пятки под ягодицами, позвоночник прямой, грудь чуть вперёд, руки лежат ладонями вверх.
– Расслабьтесь, очистите сознание, почувствуйте внутреннюю гармонию, – буднично произнёс Вэл, занимая место напротив нас. Тибет за его спиной сменился безмятежным лугом. – Продолжим, как только достигните покоя ума и тела при полной осознанности и внимательности.
Курсанты сделали несколько глубоких вдохов-выдохов и послушно замерли на пути к нирване. Никто не закрыл глаза, но взгляд их расфокусировался и застекленел. Я повторила за товарищами, правда почувствовала вовсе не расслабление, а ещё больше скованности.
Так мы просидели минут двадцать. Я пережала правую ногу и осторожно вывернула ступню пальцами наружу, окончательно поняв, что достигла не покоя, а провала. Концентрации процентов десять, не больше, отчасти потому, что взгляд то и дело прыгал в сторону симпатичного учителя с интригующими татуировками на руках.
«Чёртово тело двадцатилетней девушки!» – ругнулась на себя. – «Будто девственница какая…»
Пресвятая дичь, а вдруг действительно? Не просто ж так женишок называл Васю бесполым гуманоидом?
Ну вот, концентрация исчезла подчистую.
– Теперь сосредоточьте эссенцию вашей стихии в кончиках пальцев и замкните её, – голос Вэла струился музыкой. – Вы почувствуете тепло в области ногтевых пластин. Кератин в их составе чувствителен к эссенции, поэтому на ладони появится лёгкое свечение.
Парни и девушки без заминки выполнили указание. Спустя минуту-другую их ладони замерцали тусклым маревом соответственно стихии. Только у Вики и Вани, единственных дуо-практиков на нашем курсе, ладони засияли разными дымками. У Вики синей и красной (вода-огонь), у Вани красной и зелёной (огонь-земля).
– Отлично! – похвалил Вэл. – Итак, ваша задача на ближайшее будущее научиться концентрировать стихию за секунду и удерживать её в стабильном состоянии не менее часа подряд. Чтобы никаких пауз, никакого мерцания, никакого напряжения. Всё должно быть просто, легко и автоматически, как дыхание. У кого-то на это уйдёт пара медитаций, а у кого-то несколько недель, но научатся все. Потенциал имеется, дело за старанием. Приступайте!
Исполнительные первокурсники вновь «застеклили» глаза. Лишь Ваня прежде бросил на меня горящий злорадным триумфом взгляд и не отвернулся, пока не удостоверился, что я правильно поняла посыл – обнулённой здесь делать нечего.
– Ваше высокоблагородие, – я обратилась к учителю. – А мне чем заниматься? Просто сидеть и думать о смысле жизни?
Вэл в недоумении вскинул брови:
– Ты давным-давно не новичок в медитациях, Василиса, чтобы задавать такие глупые вопросы. Помнится, ты была одной из лучших на курсе управленцев. С обеими своими стихиями справлялась настолько легко и виртуозно, что я не стал наказывать тебя за бессовестные прогулы даже ради приличий. Это чего-то да значит, согласись.
– Когда-то я была гением, не спорю, но теперь я обнулённая. Толку мне от попыток сконцентрировать эссенцию в кончиках пальцев? Всё равно, что почувствовать третью руку! Вообразить-то могу, но она не вырастет.
– Смею напомнить, альтернативы у тебя нет. Ты хочешь вернуть утраченные навыки, а единственный путь сделать это – достигнуть духовного прозрения. Ядро эссенции никуда из твоего мозга не испарилось и в объёмах не уменьшилось, значит, шанс есть.
– Хотя бы подскажите, как эти стихии вообще ощущаются? – попросила я уже более покладистой интонацией.
– Что, прости? – сдавленно кашлянул учитель.
– До обнуления я никогда не задумывалась об эссенции, просто пользовалась ею. Не хочу спутать реальные чувства с фантазиями.
Вэл не подал виду, будто удивлён моей просьбой. Я не первая курсантка с тупыми вопросами на его веку.
– Стихия воздуха отзовётся лёгкой прохладой внутри грудной клетки, огонь – теплом в животе, земля – тяжестью в руках и ногах, а вода – ледяным умиротворением в голове. Не отчаивайся, Василиса, позитивный настрой тоже играет роль.
Этого-то я и боялась: по итогу всё свелось к вере в собственные силы! Более бестолковым в моём случае может быть только надежда…
Остаток часа прошёл бессмысленно. Расслабляться с открытыми глазами, как делали все остальные, не получалось напрочь. Безмятежный луг на стене не безмятежил, а стоило сомкнуть веки дольше, чем на полторы минуты, как меня настойчиво клонило в сон. На мгновение даже промелькнула мысль выйти отсюда и потратить время на что-нибудь более полезное, нежели профилактика правильной осанки, но была отвергнута без промедлений.
Я честно досидела до конца, так и сяк духовно прозреваясь, а сразу после отправилась в библиотеку за руководством по медитации для «чайников». Как напомнил Вэл, альтернативы у меня нет, а отец выразился предельно чётко – не верну эссенцию стихий к восемнадцатому мая, пополню ряды крепостных.
Глава 12
Весь октябрь пролетел в беспросветном учебном угаре курсантки с синдромом отличницы. Книги, справочники и пособия по программе факультета «Логистики» стали моими лучшими друзьями. Я нырнула в них с головой и полной отдачей, но отнюдь не по горячей любви к горькому вкусу гранита науки. Заумные предметы получше психолога помогли примириться с новой судьбой и подавить несбыточное желание вернуть прошлую жизнь с любящими родителями, верными друзьями и белым мотоциклом с аэрографией счастливого кролика, на покупку которого ушло два года…
Одни дисциплины давались легко, другие только зубрёжкой. Особенно мне полюбилась зоология. Я могла часами читать о животных, одарённых эссенцией стихий, и, почти уверена, заочно получу автомат на экзамене. Сюрпризом стало отличное знание немецкого языка и умение свободно на нём изъясняться. Вероятно, наследница рода Тобольских изучала его с раннего детства одновременно с родной речью. Жаль, но на письменные навыки бессознательной памяти не хватило. Тут либо рефлексы, либо разум. Оценки по русскому языку прыгали из крайности в крайность: устные ответы «отлично», письменные «неуд». Причём, занижали несправедливо – исключительно за орфографию! Да-да, те самые ять и ер, будь они неладны.
– В чём дело, Василиса? – допытывалась декан Рязань-Тульская после очередной лекции. Она преподавала нашему курсу титульный предмет «Управление логистическими процессами». – Все твои работы поразительно безграмотны, их невозможно читать.
В качестве доказательства она вывела на экран электронной доски моё последнее эссе на тему нормирования расхода материальных ресурсов.
– Только посмотрите, какое пренебрежение к родному языку! Бессмысленное и беспощадное. Ты делаешь это назло?
– Никак нет, ваше высокородие. Не назло, а непреднамеренно, – я ответила заранее приготовленной речью, однажды этот вопрос должен был всплыть. – Кровавый ритуал негативным образом повлиял на часть моих познавательных способностей. Как уверяют доктора, эффект временный, скоро всё наладится.
Услышав о ритуале, декан недовольно поджала губы.
– Хорошо, пусть так. Однако, этот «эффект» ни в коем случае не станет основанием для снисхождения к тебе. Даже временного. За ошибки нужно платить сполна, в том числе после раскаяния.
– Так точно, ваше высокородие.
– В остальном же, – признала Рязань-Тульская, – твои успехи в учёбе достойны похвалы. Я удивлена! А ведь поначалу серьёзно опасалась, что ты станешь саботировать факультет. Обнуление определённо пошло тебе на пользу, Василиса. На этом пока всё, можешь идти.
Я не двинулась с места.
– Разрешите сперва обратиться с деликатной просьбой? Месяц назад ректор при всём институте обещал в кратчайшие сроки провести расследование ритуала, и теперь я бы хотела взглянуть на материалы дела.
– С какой целью, Тобольская?
– Согласно Уголовно-процессуальному кодексу Российского Княжества, обвиняемый – то есть, я – имеет право ознакомиться с материалами своего дела, а также со всеми вещественными доказательствами и приложениями к протоколам следственных действий.
Взгляд декана заострился, голос заледенел:
– С какой целью? – строго повторила она.
– Это моё дело, ваше высокородие. Я имею такое право и желаю им воспользоваться.
– Исключено.
– Почему? На основании обвинения в кровавом ритуале меня перевели на другой факультет, обнулили рейтинг, понизили уровень допуска в удостоверении курсанта и выселили из апартаментов. Для начала я хочу убедиться, что дело вообще заведено. Сама-то я ничего не помню, а свидетелей нет. Есть только слово генерал-лейтенанта ректора.
Декан Рязань-Тульская задумчиво побарабанила пальцами по столу.
– Значит, тебя интересует справедливость?
– Она самая, – я соврала без заминки.
Справедливость красивый зверёк, да не про нашу честь. Меня интересовала не она, а имена сообщников, убивших Васю. За прошедший месяц они ничем себя не обнаружили, будто внезапно воскресшая жертва их ничуть не заботит, но предчувствие рекомендовало не расслабляться. И не надеяться на лучшее.
– Мне сделать запрос в письменном виде и завизировать его в ректорате?
– Вижу, ты неплохо подготовилась, – произнесла декан с лёгким налётом уважения. – Но не учла одной детали. Ознакомление с материалами уголовного дела осуществляется только после прохождения всех этапов расследования.
– Хотите сказать, расследование не завершено? – я чуть не лишилась дара речи от возмущения. – Мало того, что приговор привели в исполнение без суда, так ещё и на основании одних домыслов⁈ Это грубое нарушение закона и моих конституционных прав.
– Успокойся, Тобольская! – Рязань-Тульская хлопнула ладонью по столешнице. – Ты не булку из магазина украла, а попыталась провести кровавый ритуал, за что любому другому человеку полагается койка в одиночной камере безо всяких разговоров о справедливости.
Я хотела напомнить ей, что степень моего участия в ритуале не установлена, но в последний момент смолчала. Плевать на доводы, декан не отступит от линии партии, заданной самим ректором.
– Никто о твоём деле не забыл, Василиса, и никто его не подделывал. Когда придёт время, тебя детально ознакомят с каждым протоколом. На этом всё. Разговор окончен.
Из аудитории я вышла в полном ахере и твёрдом убеждении, что никогда не увижу ни буквы из материалов расследования. По крайней мере, легально. Ректор что-то кроит, преподаватели не при делах, а мой отец предпочёл дистанцироваться от обнулённой дочери. Ему не нужна правда о ритуале, пока я не восстановлю эссенцию стихий минимум до четвёртого ранга.
Хорошо, пусть так! Больше спрашивать не буду и возьму дело в свои руки.
То, насколько сильно обнуление изменило характер Васи, заметила не одна декан. Удивлялся весь институт. Штатный психолог решила, будто я впала в лютую депрессию после злосчастного ритуала и срочно нуждаюсь в сеансах терапии. Пришлось вспомнить бурную молодость и послать её. Вряд ли женщина поняла хотя бы половину моих идиом, но оставшихся хватило, чтобы оскорбиться и больше свои услуги не навязывать. Правильно, Тобольская не исправилась, Тобольская всего лишь затаилась, и можете не писать гневные письма моему отцу – он не ответит.
На тёплых отношениях с новыми родственниками я поставила крест ещё в первый день, и с тех пор моё отношение к ним не изменилось. За минувший месяц пришло только одно сообщение от мамы:
' Милая, не сердись на отца и не принимай близко къ сердцу его угрозы. Онъ не тронулся умомъ, онъ всего лишь немного разгнѣвался. Ты наша единственная дочка, мы никогда не отречёмся отъ тебя. Прошу, пойми всю сложность ситуации! Союзъ съ Красноярскими очень важенъ для политической карьеры твоего отца, а тутъ такiя ужасныя новости о кровавомъ ритуалѣ и расторженiи помолвки… Ему сейчасъ такъ тяжело! Но, дастъ-то Богъ, черезъ мѣсяцъ-другой онъ остынетъ и проститъ тебя. Пока же потерпи. Люблю, цѣлую!
Послѣсловіе: я знаю, что моя маленькая модница не представляетъ жизни безъ платьевъ отъ Юдашкина, поэтому перечислила немного денегъ на балансъ твоего телефона. Оплачивай покупки съ него, пока основная карта заморожена банкомъ'.
Бедная женщина. Я по-настоящему сочувствовала ей, да что толку? Статус жены властного мерзавца её полностью устраивает, раз она с такой покорностью защищает его позицию. Судить не буду, каждому своё, но превратить меня в похожую мученицу не позволю. Шиш семейке, за отпрыска Красноярского я не выйду даже под страхом ещё одной смерти!
В ответ написала маме искреннее спасибо за деньги. Тратить их не стану, тем более на модные платья, буду копить. Чего бы мама ни говорила, но если эссенция так и не восстановится, отец в ярости вышвырнет меня из семьи. Крепостной быть грустно, а крепостной без денег ещё и голодно.
Таинственный Паша из списка закрытых контактов больше не звонил. Ни разу. Даже эсэмэски не послал, а ведь в первый день с такой настойчивостью желал поговорить! Кто он такой, интересно? Дилер, поставлявший запрещёнку в мини-бар Васи, или… один из сообщников по ритуалу? Пока не разгадаю пароль, вряд ли узнаю.
Аналогичный игнор я получила от Марты и бывших сокурсников. Подобно Саше и Ясвене, они сторонились меня, демонстративно воротили нос при случайных встречах и кидали в спину постылую кличку «обнулённая». На большее их фантазии не хватало, но я не жалуюсь, наши пути пересекались не каждый день.
С Ярославом, например, сталкивалась всего пару раз в столовой. Блондинка лучился неизменным счастьем, издевательски салютуя мне кружкой. По ходу, он до сих пор празднует разрыв помолвки с бесполым гуманоидом. Чем же Вася ему так насолила? Тут явно прячется нечто более личное, нежели недовольство навязанным браком. В ответ я посылала Яру не менее издевательский воздушный поцелуй, и на этом мы забывали о существовании друг друга.
С ними всё ясно, чего не скажешь о томном брюнете, синеглазом аполлоне с симпатичной мордашкой, что постеснялся подойти ко мне на утро после ритуала. Я частенько ловила на себе его взгляд, но дальше молчаливого наблюдения дело так и не продвинулось. Сама навязываться к нему с расспросами не стала, чтобы не позориться, я ведь даже имени его не назову.
С новыми сокурсниками дела обстояли гораздо лучше. Прежнюю Васю они практически не знали, а текущая жила исключительно добропорядочной жизнью и ничего нежданного никогда не случалось… то есть, ещё ничем не провинилась.
Влиться в коллектив подсобников помог Надир. Компанейский парень не соврал насчёт блестящих знаний по налогообложению и не забыл про обещание помочь с пропущенным материалом. Мы собирались в общем зале библиотеки сразу после ужина и методично разбирали тему за темой. Сперва вдвоём, а затем к нам присоединилась рыженькая Виктория. Девушка она смышлёная, ей хватило ровно двух медитаций, чтобы справиться с заданием Вэла по удерживанию стихии, но в налогах не сечёт абсолютно.
Польза от совместных занятий не заставила себя ждать. Очень скоро мы поняли, что сообща готовиться к завтрашним лекциям не только проще, но и гораздо продуктивнее. Так за налогами потянулся бухучёт, за бухучётом логистика, за логистикой обсуждение учебной программы и следом общение на совершено посторонние темы.
Единственный, кто не пересмотрел своего отношения к неоднозначной Тобольской, был Ваня. Идейный мститель за поруганную честь брата не упускал случая бросить в мой адрес какую-нибудь колкость, а то и вовсе опускался до мелких пакостей. Совершенно случайных, конечно же. Эдакий неловкий и забывчивый парень-катастрофа!
Имя своего брата он так и не назвал, а самой его вычислить оказалось не так-то просто. Иван принадлежит Ужурским, незначительному роду откуда-то из Сибири, однако парнишка незаконнорожденный и поэтому приписан к семье матери. Сплетники поговаривают, будто его отец очень знатный и влиятельный человек. Он отказался признать сына официально, опасаясь неминуемого скандала, но не отошёл в сторону и всячески его поддерживает. Например, оплатил Ване обучение в Александровском ВИ.
Если честно, мне пофиг на его игры в месть. Пусть бесится, малолетка, пока в открытую с кулаками не лезет. Не до него мне, не до него.
