Текст книги "Княжна Тобольская. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Ольга Смышляева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)
Глава 19
Пять дней апрельской сессии закончились грандиозной вечеринкой. По случаю успешной сдачи целой плеяды профильных экзаменов, в том числе проблемных моделей коммерческой деятельности, я не постеснялась выпросить у декана Рязань‑Тульской зал возле тира – один из самых удобных в институте. Много пространства, хорошая звукоизоляция и очаг для костра по центру, на котором можно жарить сосиски. Её высокородие подполковник гвардии дала разрешение на всю ночь и на этот раз без дополнительных предупреждений соблюдать дисциплину. Репутация у курсантки Тобольской выправилась вместе с поведением.
В самый разгар вечера пришли долгожданные результаты по итоговому рейтингу. Вика вывела страницу факультета «Логистики и снабжения» на большой экран, чтобы никто не пропустил заветные циферки. Отрыв от четвёртого курса составил символические двенадцать баллов, но…
– Нам удалось! Мы первые, ребята! – радостный вопль Вики перебил музыку так же легко, как соседский перфоратор субботний сон.
– Однако, – обалдело прокомментировал Далан. – Это точно не системный сбой?
– Красиво выглядит, – меня захлестнула неконтролируемая волна гордости. Выполнить данное обещание чертовски приятно! Особую нотку триумфа добавляло то, что в нас, подсобников‑первокурсников, никто не верил.
Вместе с первой строчкой в списке лучших мы получили не только осознание собственной крутости, но и кое‑что более желанное: скидку на обучение в следующем году, повышенную стипендию и баллы рейтинга в будущий диплом. Я уже не говорю о допуске уровня «В» на весь курс, открывающем доступ к приватным помещениям и дополнительным уровням обслуживания в институте. Отныне мы элита!
– Поздравляю, будущий председатель факультета, – Надир отсалютовал мне шампуром с куском подгоревшей колбасы. – Ты это сделала.
Я признательно кивнула. Без их с Викой помощи у меня бы ничего не получилось.
– Мы все это сделали, Надир. Мы все!
* * *
На следующее утро, второго мая 2037 года, Великое Княжество Российское со всем присущим размахом отмечало событие государственной важности – сто лет со дня перенесения столицы в Екатериноград. Город украсили десятками тысяч флагов золотисто‑зелёной расцветки с гербовыми соболями и медведями, на улицах ставили сценки исторического характера и раздавали бесплатные сладости, а на вечер были запланированы большой гала‑концерт и бал в Княжеском дворце, по завершении которого в небо устремится роскошный фейерверк.
В это же время в актовом зале Столичного Военного института имени Великого Князя Александра Первого проходило куда менее заметное торжество – назначение председателей пяти факультетов. Пожелав Вике и Надиру хорошенько повеселиться за меня в городе, я надела белоснежную парадную форму, на грудь прицепила фиолетовую звёздочку – значок факультета «Логистики и снабжения». Официально, символично и как‑то по граждански. Давно не носила юбок и каблуков.
– А ведь мы все думали, ты утопишь курс, – у дверей в зал меня перехватил Гриша Псковский, текущий председатель логистов. Он выпускник, поэтому его курс в борьбе за должность не участвовал.
– Индюк тоже думал.
– Ха! Ну и дела, в истории нашего факультета ещё не было председателя‑первокурсника!
– Здорово, правда? – сухо улыбнулась в ответ.
Парень с серебряным медальоном, на чьём гербе красовался золотистый барс в лазурном поле, состроил неуверенную моську:
– Всё хотел спросить: зачем тебе оно надо, Тобольская?
– Не поняла?
Гриша с готовностью объяснил:
– До конца учебного года всего пара недель, а в сентябре ты вернёшься на факультет «Управления» и снова станешь простой курсанткой. У них уже есть председатель, там вообще без шансов даже в лидеры пробиться, тебя тупо не выберут свои же.
– Давай‑ка покороче, Псковский, – попросила, подавив раздражение. – К чему ты клонишь?
– Отдай полномочия председателя Калужскому с четвёртого курса.
Я коротко хохотнула:
– Тому, кто в первую нашу встречу пожелал мне сгинуть? Спасибо, откажусь.
Шагнула вперёд, но Гриша быстро заступил путь.
– Да ладно тебе! Кто старое помянет, тому глаз вон.
– А кто забудет – тому оба, – закончила пословицу на случай, если он не знает. – Нет и нет. Должность‑то козырная, она должна остаться в семье.
– Твоей семьёй станут управленцы, а Захар выпускается в будущем году, это его последний шанс подняться в рейтинге. Допуск «В» у твоих ребят не отнимут, не переживай! Им это понравится: они получат только привилегии, а все обязанности перейдут на курс Калужского.
– Может, я не за их допуск переживаю, а за свой? – надменно вздёрнула бровь, вживаясь в старую роль избалованной эгоистки. – Председательский допуск «Б» позволяет бесплатно пить дорогой кофе из автоматов. Пусть хотя бы месяц.
– Да я сам буду покупать его тебе! – терпение парня дало трещину. – Утром, в обед и вечером.
– Хочешь купить меня парой стаканчиков кофе? – я в притворной обиде надула губы. – По‑твоему, я такая дешёвка?
– Э‑э… нет, конечно! Но…
– Утомил ты меня, Гриша. Мой ответ – нет, ничем не могу помочь. И вообще, я уже выбрала преемника.
– Кого?
– Секрет.
Ответная реплика Псковского повисла в воздухе. Двери разъехались в стороны, пропуская нас внутрь заполненной людьми залы.
Назначение председателей событие знаковое, на нём обязаны присутствовать сами курсанты‑счастливчики, их деканы, специально собранная комиссия, зрители из числа профессоров и преподавателей рангом пониже, а также секретарша Елена Андреевна и гвоздь программы – ректор Тихон Викторович собственной персоной. Все в парадной форме с блестящими клинками, у ректора на груди красуются ордена и медали, почти все из которых боевые. Надел он их не ради курсантов, само собой. Уже через два часа генерал‑лейтенанту предстоит бежать в Княжеский дворец на вручение юбилейных наград за выдающиеся заслуги.
Моё появление встретили удивлёнными взглядами. Удивлёнными и местами недовольными. В прошлой жизни Василиса успела досадить многим из здесь присутствующих. Особо порадовало выражение досады на лице Ярослава. Будто это у него конфетку забрали, а не у Захара Калужского! Блондинке повезло, его переназначили на новый срок. По итогам минувшего года председатели поменялись только у двух факультетов – «Логистики» и «Лечебного дела».
Церемония началась ровно в полдень с гимна Княжества и торжественной речи Тихона Викторовича о великой ответственности каждого, кто сегодня удостоился чести стать председателем. Затем наступило время присяги. Зачитав клятву с обязательством строго выполнять требования Устава института, я подписала документ и взамен получила вожделенный допуск уровня «Б» в удостоверение курсанта. Ректор прямо здесь активировал его личной электронной печатью и сунул в мои руки значок председателя факультета «Логистики»: двуглавого серебряного орла с распростертыми крыльями, увенчанного короной и держащего в лапах перекрещенные золотые алебарды. Эмблема тыла вооружённых сил ВКР.
– Поздравляю, курсантка Тобольская, – буркнул формальным тоном. – Исполни долг с достоинством.
– Благодарю, ваше превосходительство генерал‑лейтенант.
Крепко сжав значок в левой ладошке, так, что алебарды впились в кожу, сошла с подиума и направилась прямиком к фуршетному столу с бокалами виноградного сока. Во рту пересохло, тело прошила дрожь предвкушения. Момент истины настал, пора действовать.
Поначалу я планировала пробраться в ректорат ближе к вечеру, когда Тихона Викторовича не будет в институте, но по здравому размышлению сдвинула визит на минимально возможный срок – сейчас. Сейчас его кабинет не заперт на сигнализацию, по коридорам не шастают безопасники, а камеры видеонаблюдения не переведены в режим повышенной бдительности. В конце концов, курсантка, открыто пришедшая днём, вызовет меньше вопросов, чем крадущаяся в ночи.
Закончив с вручением значков, ректор переключился на сугубо рабочие вопросы по итогам апрельской сессии, следом планировалось обсуждение грядущей защиты дипломов у пятых курсов. Полчаса у меня есть, а большего нам со счастливым кроликом и не надо.
Залпом осушив бокал сока, по‑тихому выскользнула из зала и быстрым шагом направилась в административное крыло.
Панель замка считала удостоверение без заминки, индикатор зажёгся зелёным цветом. Добро пожаловать в святая святых Военного института, курсантка с «Б» допуском!
Почти вся администрация находилась сейчас либо в актовом зале, либо в городе на празднике, по холлам бродили лишь несколько замученных жизнью аспирантов. Кролик помог или тактическое планирование, но моя персона не вызвала у них ни толики интереса, даже когда я нагло вошла в приёмную секретаря, проигнорировав запрещающее табло. Внутри, что и следовало ожидать, никого не было.
– Ну‑с, псионика, теперь твой выход!
От ректорского компьютера меня отделяла только одна преграда – запертая на кодовый замок дверь кабинета. Сосредоточив разум, как тренировалась каждый день на протяжении полутора месяцев, я прикоснулась к панели, и через мгновение эхо прошлого показало нужные цифры. Сезам открылся с первой попытки.
Воровато оглянувшись, шагнула внутрь кабинета и осторожно прикрыла дверь так, чтобы не защёлкнулась обратно. Так проще услышать, если ректор вдруг вернётся раньше.
С моего последнего (и единственного) визита в логово генерал‑лейтенанта здесь ничего не поменялось. Та же роскошь, присущая пока ещё не пойманному на коррупции чиновнику, та же шеренга дорогого пойла на стеклянной полочке возле рабочего стола, те же оббитые бархатом кресла и массивные шкафы с зеркальными дверцами от пола до потолка. Тьфу! Поморщившись от воспоминаний, подлетела к компьютеру. На огромном голомониторе сияла надпись «Введите пароль» . Что ж, ничего сложного для псионика четвёртого ранга!
Плюхнувшись в мягкое кресло с подлокотниками из слоновой кости, положила пальцы на клавиатуру, прикрыла глаза и сконцентрировалась. Секунда, две… и вот я увидела ректора, набирающего слова «Вѣрность Князю и Державѣ». Проще простого!
Система встретила меня сотней никак не рассортированных документов прямо на рабочем столе. Пришлось потратить драгоценные минуты, чтобы запустить поиск по ключевым словам. В награду за старания нашлась всего одна папка с именем «Тобольская» и датой последнего изменения от 6 октября 2036 года – дня, когда свершился кровавый ритуал.
Подсоединив телефон к компьютеру, принялась перегружать данные. На самом деле их было немного. Безопасники Тихона Викторовича собрали лишь необходимый минимум доказательств, чтобы оправдать себя в случае, если князь Тобольский привлечёт к делу официальных следователей.
Я увидела фотографии ритуального круга со следами не успевшей засохнуть крови и двумя рукоятями клинков Василисы, воткнутыми в символы стихий воды и земли. Надписи ещё не были разрушены, но название ритуала так сходу не разобрать. Буковки представляли из себя незнакомые закорючки – некую помесь алхимических знаков с латынью. Ничего, главное они есть, а с новым статусом расшифровать их не проблема. Председатель факультета имеет доступ ко всем разделам библиотеки, в том числе к закрытым каталогам с описанием кровавых ритуалов.
Пускай в файлах не обнаружилось ничего ценного, кроме фотографий места преступления, я всё же достигла цели.
– Жук вы, господин Костромской, а не уважаемый генерал, – хмыкнула с презрением. – Это так вы проводите расследование? Хоть бы для приличия сделали вид.
Папка успела перегрузиться на 95 процентов, когда сбоку раздался громкий щелчок. Дверь захлопнулась и, к сожалению, не от сквозняка.
– Какая изумительная картина, – протянул Ярослав Красноярский, выразительно поведя бровями.
Его внимательный взгляд скользнул по мне дежурным мазком и намертво прилип к предательски прозрачному монитору, на котором красовалась фотография ритуального круга во всех, дичь его пиксели, подробностях.
Приплыли, с‑ка.
Глава 20
– Это… – Чего бы соврать? В кровь брызнул адреналин, мешая соображать иначе, чем «врежь и беги». – Это не то, что ты подумал.
– Тут нечего думать, всё однозначно.
Яр неприлично усмехнулся, вразвалочку подходя ко мне, как пёс к пойманной в капкан кунице. Белоснежная форма удивительным образом гармонировала с блондинистой шевелюрой и двумя начищенными клинками, на груди поблёскивали платиновый медальон с алым гербом Енисейской губернии и значок председателя факультета «Управления» – золотой двуглавый орёл с мечом в одной лапе и жезлом в другой. Парень не только выглядел хозяином положения, но и был им.
99… 100 процентов. Едва не выдрав загрузочное гнездо, отключила телефон и закрыла папку с материалами.
– Я искала варианты ответов к экзаменам.
– Каким? Сессия уже закончилась.
– Точно, подловил! – Вернула компьютер в ждущий режим, словно не было ничего. – На самом деле я хотела переправить оценку по… хм… чему‑то там.
– Лучше молчи, куколка, за умную сойдёшь, – Ярослав стараний не оценил. – Я не слепой, не идиот и прекрасно разглядел всё, что было на экране. Кстати, как ты вообще сюда попала? Там ведь кодовый замок.
– Дверь была открыта. Погоди, – я грозно нахмурилась в попытке перехватить инициативу. – А сам‑то ты что здесь делаешь?
В руке Яра блеснул серебристый орёл с золотыми алебардами. Мой значок председателя! Лихо крутанув между пальцами, блондинка положил его на край стола аккурат возле скоросшивателя с документацией и прихлопнул ладонью.
– Ты так спешила влезть в кабинет Костромского, что забыла свой значок на фуршетном столе.
Вот же!..
– Пусть бы и лежал там.
– Пусть полежит тут. Значит, искала название ритуала? – парень кивнул на монитор.
– Возможно, – отпираться не стала, это уже просто глупо.
– Понимаю, да. Отвратно не знать, что за дрянь перекроила тебе мозги таким радикальным образом. И как? Нашла?
– Нет.
– Врёшь! – Яр опёрся на костяной подлокотник кресла и навис надо мной угрожающей фигурой. – Колись, Тобольская, что это был за ритуал?
– Кыш с дороги!
Оттолкнув его, проворно вскочила на ноги и только шагнула к выходу, как блондинка грубо перехватил меня за локоть и развернул на себя так резко, что я чуть не вписалась ему в грудь.
– Говори.
– Нет, – быстро отступила назад, одновременно дёргая руку вверх и затем крутанув ею вниз по часовой стрелке, чтобы освободиться от захвата. – Хочешь знать? Вон комп, удачи подобрать пароль, там всего‑то четыре слова. Минут пятнадцать у тебя ещё есть, плюс‑минус.
Ответить Красноярский не успел. Вопреки расчётному времени, по ту сторону двери раздались тяжёлые шаги и недовольный голос ректора. Пятнадцать минут внезапно превратились в пятнадцать секунд.
– Почему только сейчас? Я же приказал сообщить об этом звонке сразу же, – в раздражении ворчал Тихон Викторович.
– Прошу прощения, ваше превосходительство, – в ответ залепетала секретарша. – Не хотела прерывать церемонию председателей.
– Плевать мне на церемонию, мы не Князя короновали! Когда именно он звонил?
– Минутку, я записала время…
– Любопытная ситуация, не находишь? – ухмыльнулся Яр с таким видом, будто он здесь совершенно случайно и за неуставное проникновение в кабинет влетит мне одной.
Не теряя времени на словесную ерунду с упоминанием дичи, я цапнула парня за ворот формы и потащила к шкафам. По счастью, он не сопротивлялся и позволил затолкать себя в узкое пространство к парадной одежде, дорогим костюмам и лохматой соболиной шубе. Я залезла следом, для чего мне пришлось спиной прижаться к Яру, оттеснив его к стене, и тихонько прикрыла дверцу. Зеркальная снаружи она оказалась прозрачной внутри с хорошим видом на рабочий стол.
– Молчи и не шевелись.
Красноярский легонько кивнул. Если до шкафа он ещё мог прикинуться валенком, то сейчас его ничто не оправдает.
– Безмозглая секретарша, – сквозь зубы бросил Тихон Викторович, едва за ним закрылась дверь. – Чтоб ещё раз я взял в помощницы молоденькую фифу.
Упав в кресло, он тут же схватился за телефон и активировал голопанель с номерами. Его пальцы выстукивали нервную мелодию по скоросшивателю с документами… возле которого тускло блестел орёл с алебардами. Проклятье! Хватит одного взгляда, чтобы обо всём догадаться.
Неизвестный абонент ответил практически сразу.
– Что вам не понятно во фразе «Больше никогда мне не звоните»? – ректор обошёлся без предисловий, а его собеседника на таком расстоянии услышать не представлялось возможным. – Всё конче… Что⁈ Я не позволю общаться со мной в таком тоне! – Костромской аж с места вскочил, лицо побагровело от гнева, пальцы сжались в кулак. – Нет, это вы послушайте! Я запрещаю, хватит, отныне двери моего института навсегда закрыты для вас… Ещё смеете спрашивать? В последний раз вы серьёзно облажались. Слава Феодору Стратилату, покровителю моей семьи, девочка в живых осталась!
Я забыла как дышать, Яр за моей спиной тоже напрягся. И без контекста ясно, о чём идёт разговор.
– Да, я всё ещё злюсь, и да, проблема не разрешилась! Она дочка Тобольского, любой посторонний синяк на её теле недопустим, а вы… Именно! С октября Тобольский не внёс ни единого рубля в фонд Столичного института, более того – он натравил на нас княжеских аудиторов, и это я молчу о бесчисленных проверках безопасности, затеянных по его жалобам… Нет, они ничего важного не откопали, я не первый день на посту, – ректор немного успокоился и вернулся в кресло, его пальцы вновь оказались в опасной близости от моего значка. – Материалы внутренней проверки? Конечно, они у меня, – теперь он позволил себе улыбнуться и добавил с явным намёком: – В целости и сохранности, только и ждущие, когда им дадут ход… О нет, я вовсе не угрожаю. Не напортачьте вы с ритуалом, их бы вообще не было… Что? Уничтожить? Любопытно. Двадцать тысяч рублей… Нет, вы не ослышались и это не шутка. Переведите двадцать тысяч на мой счёт, только тогда я сотру материалы, слово офицера.
Лихо крутанувшись к окну, генерал вперил сверкнувший инфернальной жадностью взгляд в майскую зелень деревьев.
Я тут же воспользовалась шансом. Осторожно прижав кончики пальцев к стеклянной дверце, предельно сконцентрировала разум. Осечка недопустима!
Силой мысли приподняла значок на сантиметр от столешницы и медленно – крайне медленно, чтобы не привлекал внимание – потащила его к краю. Яр позади чуть слышно хмыкнул и с интересом подался вперёд, едва не вытолкнув меня из шкафа. Заметил, значит! Плохо, очень плохо, но я не остановилась. Выбора нет: либо пользуюсь псионикой на глазах у блондинки, либо объясняюсь перед ректором. Второе явно хуже.
Всё так же медленно значок опустился на пол и скрылся под ковром у ножки стола.
Телефон в руке ректора тихо пискнул, на дисплее высветилась красивая цифра с четырьмя нулями. Шантаж сработал без осечки!
– Надо было просить больше, – с недовольным вздохом пробормотал Тихон Викторович. Затем, вновь повернувшись к столу, разблокировал компьютер и открыл папку с моей фамилией.
Прозрачный экран позволил увидеть, с какой тщательностью он выполнил слово офицера: всё содержимое, каждый файл и фотография были пропущены через программу‑ликвидатор, не оставляющую профессионалам даже шанса на восстановление. Двадцать тысяч огромная сумма по местным меркам, ради неё можно рискнуть возможными проблемами с князем Тобольским.
Как же вовремя я успела скопировать треклятую папку!
– А что́ Тобольская? – с ленцой в голосе спросил Костромской. – О ней не беспокойтесь. У девушки амнезия обнулённого, она ничего не помнит о дне ритуала… Да, это подтверждённый диагноз, псимограф не обмануть… Какие ещё странности? Василиса сумела восстановить эссенцию стихий вопреки прогнозам, разве этого мало? Хм… Нет, больше ничего, мне бы доложили. Единственное что, теперь она моно‑практик воздуха, а не дуо‑практик земли‑воды, кем была прежде… Хорошо, если вскроется что‑то необычное, поставлю вас в известность. Разумеется, за отдельную цену.
Судя по довольной физиономии ректора, его собеседник согласился с алчным условием.
– И повторяю в который раз – на этом между нами всё. Окончательно!
Едва он отключил связь, как в дверях показалась хорошенькая головка секретарши:
– Ваше превосходительство, простите, что отвлекаю, но это срочно. Вас ждут в актовом зале. Началось совещание по выпускным курсам, комиссия собралась.
Буркнув «Уже иду», ректор забрал документы, те самые, возле которых ещё недавно лежал мой значок, и поспешил на выход.
Выждав контрольную минуту в абсолютной тишине без единого движения, мы с Ярославом наконец‑то покинули тесный, густо пропитанный дорогим одеколоном шкаф. По‑хорошему, я должна была сразу драпать из кабинета, как тот кролик, но пришлось задержаться, чтобы подобрать значок председателя.
Эта секунда стоила мне свободы.
– Теперь ты не отвертишься, куколка.
Яр хлопнул ладонью по двери, только я схватилась за ручку. Вторая его ладонь прижалась к стене, заключив меня в подобие ловушки. Ледяной взгляд без намёка на снисхождение пригвоздил к месту.
– Выкладывай всё, что знаешь о ритуале: название, цель, имена твоих сообщников и каким образом в нём замешан ректор? Ради пустого баловства старшекурсников он не станет рисковать. Сокрытие кровавого ритуала гарантированно лишит его и должности, и свободы.
– С дуба рухнул? У тебя нет права требовать от меня хоть что‑то.
Красноярский звучно стукнул рукой по двери.
– Отвечай, Тобольская!
Я попробовала его оттолкнуть, однако парень не поддался.
– Ты разве не слышал? – с вызовом уставилась в серые глаза напротив. – У меня подтверждённая амнезия, я ничего не помню на счастье ректорских друзей.
– Не помнишь, это точно. Ты здорово изменилась после ритуала. Характер, повадки, навыки, блондинкой начала меня звать и значок передвинула вовсе не стихией воздуха.
– Ей са́мой.
– Я бы почувствовал эссенцию ВЗ‑, ректор тем более. Он, как‑никак, практик‑аудиал пятнадцатого ранга.
– Сквозняк из окна…
Новый удар по двери отбил всякое желание сочинять чушь. И любезничать тоже. На сей раз я без жалости пробила двойку в рёбра парня и попыталась поднырнуть ему под руку, но он не дал закончить манёвр. Ловко перехватил мои запястья и с чувством впечатал их в стену по обе стороны от лица, чем заметно снизил возможность к сопротивлению. Положение – хуже некуда. Ещё по спаррингам помню его сумасшедшую силу, без клинка такого не одолеть. Разве что псионикой. Псионикой‑то запросто, ей пофиг на физические свойства объекта, но это не та ситуация, чтобы так грубо раскрывать козыри.
– А про Вологодского что скажешь? – оскалился Яр в своей раздражающей манере превосходства. – Такая любовь и тут как отрезало! Паша убивается по тебе, цветы шлёт, стихи пишет, а ты на него даже не смотришь. Променяла на восточного парнишку противоположных взглядов и положения.
– Что здесь странного? – рыкнула волком. – Я, знаешь ли, терпеть не могу предателей, кем бы они ни были прежде.
– А я терпеть не могу лжецов. Кто ты?
– Прости, что?
– Не что, а кто. Ты не Василиса.
Я дёрнула руками, однако добилась лишь того, что Красноярский сильнее сжал мои запястья. Могу, конечно, пнуть его коленом, но тогда он вывернет мне локти на болевой и ткнёт носом в штукатурку. Уж лучше так.
– Умом повредился, парень?
– Скорее, понял, что в тебе странного.
– Ну наконец‑то! Да, сознаю́сь, я потерянная в детстве сестра‑близнец Васи. Доволен?
Яр в сомнении сощурился:
– Хорошо. Что ты сказала в вечер нашей помолвки?
– А почему не первого сентября десять лет тому назад? – выгнула бровь. – Не интересен ты мне, блондинка, чтобы запоминать такую ерунду.
– Да ладно? Не помнишь то, о чём не уставала повторять целый год вплоть до дня ритуала?
Вот спасибо, Вася, хоть бы строчку написала в своём дневнике!
– А не пошёл бы ты?
– Позже обязательно, – кивнул Яр и добавил прохладным тоном: – В тот вечер ты выразила сожаление, что ледяной змей на Танда‑уре не прикончил меня. Ещё раз: что это был за ритуал?
– Ещё раз: у тебя нет права что‑либо от меня требовать. – Сердце в груди бухало адреналиновым колоколом, но первоначальное потрясение уже отпустило. – Пытаться можешь сколько угодно, ответа всё равно не получишь. А теперь будь добр, прекрати нависать и отойди в сторону. Мне очень некомфортна дистанция между нами.
– В шкафу тебя это не смущало, – взгляд Яра с неприличным намёком прошёлся по моей фигуре, на два мгновения дольше задержавшись на груди. – Прижималась жарче любовницы. Будь на твоём месте любая другая девушка, у меня бы встал.
Алая дымка ярости подёрнула периферию сознания.
– Не обманывай себя. Если не встаёт, бегом к врачу; пока молодой, это лечится. И больше не лезь ко мне, или будет очень больно, гарантирую.
– К своей невесте я могу лезть сколько угодно и когда угодно. Если бы, разумеется, хотел.
– Технически, сейчас я не твоя невеста.
– И лучше сделай всё, чтобы ей не стать, – Яр угрожающе наклонился прямо к моему лицу, добавляя веса словам. – Начни с эссенции стихий – останься на третьем ранге.
Вот тут всякому терпению пришёл конец. Дымка ярости в момент затопила разум, я с радостью поддалась тёмной стороне силы и со всей дури отшвырнула бывшего женишка психокинезом. Блондинка пулей пролетел через половину кабинета, угодил прямиком в ректорское кресло и под действием инерции перевернулся вместе с ним на пол.
Не став ждать, пока он соберётся с ответной реакцией, я выскочила из кабинета и уже через несколько минут переводила дыхание в одном из залов библиотеки. Здесь было совершенно пусто. Не нашлось такого курсанта, кто бы променял государственный праздник на гранит науки, особенно в солнечную субботу.
Дрянь! Два прокола за каких‑то полчаса и перед кем? Перед, бездна его забери, Красноярским! Зла не хватает.
Вдох, выдох и простенькая мантра «всё будет хорошо». Повторять, пока не полегчает. Ничего непоправимо страшного не случилось, правда? Могло быть и хуже.
Псионику уже не скрыть, вылезла из табакерки, чертяка, но то, что я на самом деле вовсе не Вася, это лишь пустая догадка. Даже в мире, где властвует эссенция стихий, предположить переселение души может только больной. Надеюсь, у Яра хватит ума оставить крамольные мысли при себе. Твёрдых убеждений у него нет, доказательств тем более…
– Что ничуть не помешает ему шантажировать меня при случае, дичь раздери!
И снова вдох, выдох, мантра, повторить.
– Спокойно, Вася, прорвёмся, – подбодрила себя, размяв пострадавшие запястья. Блин, ну и хватка у него.
Плевать на желания Красноярского, четвёртый ранг я всё равно возьму, даже если его цена – свадьба с блондинкой. Уж лучше иметь мужа‑тирана, но быть полноправной княжной, чем стать бесправной тенью – женой собственного кузена. Я, так‑то, тоже не подарок, и мужа‑тирана встретит жена‑мегера!
На самый крайний случай у меня всё ещё есть план «Б» – бегство в Америку к навахо и ветру свободы.
