Текст книги "Княжна Тобольская. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Ольга Смышляева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)
Глава 11
Других лекций на сегодня не значилось. Из обязательной программы осталась только вечерняя физподготовка, после которой мы с Надиром и Викой договорились собраться в библиотеке по поводу факультативов. Моё исчезновение из зала всё‑таки заметили, но раз вышла, значит надо.
– Со следующего занятия начнём отработку приёмов первого ранга, – рассказал Надир. – Сперва поштучно, затем в связке. Благовещенский скинул список рекомендуемых пособий и снова напомнил о важности тренировок в камерах стихий. К апрелю, когда получим допуск к боевым симуляторам, каждый из нас должен стабильно выдерживать третий режим нагрузки.
– Терпеть не могу камеры, – вздохнула Вика. – Стоишь внутри, как цветок в горшке, и страдаешь почём зря. До меня, кстати, только недавно дошло, что их действие напоминает эфирный шторм по дороге к Пагоде.
– Чтобы меньше страдать, набери час в камере земли на втором режиме, – посоветовал Надир. – Потом столько же в камере воды. После них огонь и воздух ерундой покажутся, третью нагрузку с первого раза осилишь.
– Целый час? Спятил, Самаркандский? Землю дольше двух‑трёх минут за один заход не выдержать, а ты про час!
– В общей сложности, балда. Час подряд не все преподаватели‑то выстоят, чего уж говорить о первокурсниках. Четыре минуты утром, четыре вечером и через неделю будет час.
– Оу, ну тогда легко, – кивнула рыжая. – Семнадцать минут в стихии земли у меня уже набрано.
– А у тебя сколько, Надир? – поинтересовалась я.
– По официальному счётчику почти четыре с половиной часа, – хитро подмигнул парень. Учитывая его тайные вылазки в комплекс «Двух Клинков» ещё до того, как мы получили право тренироваться в камерах, названное время можно смело умножать на два.
– Монстр, – я хлопнула его по крепкому плечу.
Надир моно‑практик среднего потенциала, мощным бойцом он не станет чисто физиологически, но сила вполне успешно компенсируется мастерством и устойчивостью к воздействию стихий. Поэтому Самаркандскому нужно много и упорно тренироваться, чтобы выбиться в список лучших, куда он, собственно, и стремится с первого дня в институте. Надир мог бы многому научить меня гораздо лучше Ярослава, если бы, как правильно подметил Вэл, ключиком к навыкам Василисы были не гнев и жажда доминировать.
– Тебе ли говорить, – вернул друг. – Едва ли по тридцать минут набрала в каждой стихии, а уже четвёртую нагрузку держишь не напрягаясь. Благовещенский поставит тебе зачёт автоматом.
– Это всё природный дар! Я и в прошлый раз не напрягалась.
– Везёт!
Не без того, мысленно согласилась. Только это не дар, а псионика. На втором ранге она даёт пассивную устойчивость к стихиям. Не абсолютную, само собой, но всё упирается в тренировки.
Собрание затянулось до позднего вечера. Не так‑то просто составить эффективный план факультативов с учётом интересов большинства, плюс я запустила в чат курса анкету с голосованием и строкой личных пожеланий. Факультативы дело добровольное, но их посещаемость должна быть не хуже обязательных занятий. Получилось настолько бюрократично, что даже Надир, выросший в семье министра финансов, выразил своё восхищение. Мотивация, организация и труд – классический секрет успеха!
– Вам не кажется это странным? – озадачилась Вика на обратном пути в общежитие. – Вместо того, чтобы валять дурака, как все нормальные первокурсники, мы три часа провели в библиотеке за планом того, как будем учиться ещё больше. Похоже на помешательство.
– Есть немного, – согласился Надир. – Но странное вовсе не это.
– Да ну?
– Нам это понравилось!
Вика собиралась запротестовать, как вдруг её глаза резко округлились.
– Пора признать – мы действительно ботаники! – засмеялась она на весь коридор. – Моя бабушка будет счастлива, расскажи ей кто. Между прочим, она закончила Столичный институт с особым отличием!
Несколько вечеров за книжками по логистике и математическим моделям никому не загубят молодость, так ведь? Я не испытывала угрызений совести за лёгкое ментальное воодушевление с настройкой на учёбу в адрес сокурсников. Оно всего лишь усилило их собственные желания, а не навязало волю извне.
Уже перед сном, лёжа в кровати, вернулась к мыслям о смерти Васи. А что, если у меня получится вызвать роковое видение совершенно мирным способом, без обморока? Досмотреть его, найти ещё один кусочек мозаики и перестать беспокоиться…
После стычки с медведем я взяла второй ранг не только в стихии воздуха, но и в псионике. Раньше мне практически не давался навык под интригующим названием «эхо прошлого», теперь же сила возросла. Эхо позволяет «увидеть» воспоминания вещи, к которой прикасаешься, при условии, что воспоминания эти связаны с сильными эмоциями её владельца. Думаю, эмоция смерти подойдёт идеально.
Не в состоянии спокойно лежать, подскочила к шкатулке, где хранились рукояти бывших клинков Васи с частью оплавленных лезвий. Открыла крышку и глубоко вздохнула, настраиваясь на нужный лад. Эхо есть не у всех вещей, и выбирать, что хочешь увидеть, нельзя, но для моей задумки должно хватить.
– На счёт три, – подбодрила себя. Погружаться в океан смертельного страха то ещё удовольствие, даже если финал известен. – И раз… два… три…
Как только пальцы обеих рук сжали по клинку… ничего не произошло. Вообще!
Снова сосредоточилась. Ну же, рукояти, эмоция смерти должна была оставить на вас след!
Минута, две, пять… Ничего.
Ладно, бывает. Для разогрева потренируюсь на чём‑нибудь попроще. Отложив клинки, схватила метательный нож. Вдох, и очертания тёмной комнаты сменились на ярко освещённый коридор. Я очутилась в моменте предновогодней встречи с Пашей, когда он подкараулил меня возле библиотеки и насильно поцеловал. Ножи только что вонзились в стену аккурат возле его лица.
* * *
– Вася, лисонька, успокойся, – парень протянул ко мне руку.
– Объяснись, кто ты такой и какое, дичь тебя заклюй, право имеешь называть меня лисонькой⁈
– Милая, я тот, кто любит тебя, и кого любишь ты!
* * *
Фу, ванильная гадость, аж нерв брутальности защемило. Досматривать эпизод совершенно не хотелось, и я не стала дожидаться, пока видение завершится само собой. Хватило простого желания вернуться в настоящее, чтобы прошлое тут же рассыпалось дымкой.
Следующими в списке на разогрев стали мелочи из большой пластиковой коробки, куда я сунула весь неинтересный хлам при переезде из шикарных апартаментов Васи в комнату курсанта‑бюджетника. Музыкальный бокс, статуэтка пастушки с отколотым посохом, погнутый сюрикен, брелок с розой в эпоксидной смоле… Видением порадовали только сюрикен и брелок – оба подарка мамы со времён младших классов в школе. Негусто.
Активное использование эссенции стихий усиливает обмен веществ. Уже через час я проголодалась и решила отложить эксперименты до завтра. Эхо работает, это главное! Значит, дело не во мне, а в оплавленных клинках и общем настрое. Эпизод смерти слишком «тяжёлый», чтобы воспроизвести его с первой попытки, сидя в безопасном месте. Придётся воссоздавать соответствующий антураж. Завтра же спущусь с рукоятями в «Архив 04» и усядусь в ритуальный круг, а там, как говорится, и стены помогут.
* * *
Сразу после пары по аудиту в системе экономической безопасности подсобники первого курса отправились на тренировки по эфирному фехтованию, а я в оранжерею. Прикрылась освобождением Вэла, так что прогул официальный. Никем не остановленная, скользнула в подвалы и уже знакомой дорогой зашагала к приснопамятному «Архиву 04». Уверенности с прошлого раза прибавилось на порядок – под пиджаком прячутся три метательных ножика, готовые прийти на подмогу по малейшему мысленному приказу, на поясе висит Счастливый Кролик, в руке фонарик.
Пятнадцать минут, и я на месте.
Пломба на двери покрылась слоем пыли. За два месяца, прошедших с моего последнего визита сюда, внутрь заходили только тараканы. Двоякие эмоции, ничего не добавишь. Вроде и хорошо, что больше ритуальным кругом не пытались воспользоваться, но с другой стороны, следователи института по‑прежнему не интересовались местом преступления.
Лезвием ножа осторожно подцепила сургучную печать и проникла внутрь. Меня встретили старые знакомцы: облупленная стена с наполовину стёртой надписью, треснутый потолок и разбросанная по полу макулатура, покрытая слоем белёсой штукатурки. Будто и не уходила никуда!
Закрепив фонарик между ящиками шкафа так, чтобы светил ровно в центр помещения, отключила телефон и расчистила ритуальный круг – три кольца с символами пяти стихий по периметру. Первую рукоять положила на знак земли, вторую на знак воды, сама села посередине. Ложиться на грязный пол ради исторической достоверности не стала, и так жутко. Разумом‑то понимаю, а тело Васи пробрала неосознанная дрожь.
– Поехали, – подбодрив себя, одновременно ухватилась за клинки.
Обстановка помогла или общий настрой, но на сей раз осечки не было. Как только я закрыла глаза и расслабилась, погрузившись в лёгкую медитацию, сознание затопил беспросветный ужас. Верным путём иду, теперь бы не сорваться в самый интересный момент.
* * *
– Уймись, тигрица, недолго осталось, – пообещал загадочный мужик в чёрной маске на всё лицо. Это Игрек, неизвестный мне, но хорошо знакомый Василисе тип.
– Сволочь! – закричала храбрая девушка.
– Ш‑ш.
Убийца приложил палец к её губам, и она с удовольствием вцепилась в него зубами, прокусив до крови.
Вместе с ужасом в душе клокотал острый гнев. Вася поняла, что доживает свои последние мгновения, но борьбу не прекращала. Псионик Зэд из темного угла всеми силами давил на её разум, пытаясь подчинить своей воле, и ему это почти удалось.
«Крепкая кошечка », – констатировал он своим непонятным голосом без пола и возраста. – « Её волю не просто подавить. Давно мне не встречались личности с настолько сильной ментальной защитой. Даже жаль…»
Лезвия клинков сверкнули в потустороннем свете пылающих линий ритуального круга. Игрек со злостью вонзил их в символы стихий Васи – землю и воду. Затем вынул пугающий нож с тремя закрученными в точку‑остриё лезвиями.
Карманные часики мелодично звякнули.
«Время пришло. Пора », – отдал мысленную команду Зэд.
Его подельник резким движением вонзил клинок в сердце Васи. Раздался короткий вскрик.
Девушка умерла быстро. Она почти не почувствовала боли, только невыразимое сожаление души, не желающей покидать мир живых. А дальше тьма и пустота, но это ещё не конец. Сердце сделало последний удар, мозг больше не анализировал ситуацию, однако продолжал функционировать.
Стараясь не вспугнуть видение, я смиренно затаилась. Минуты три стояла мертвецкая тишина, только затем раздался встревоженный голос:
– Не сработало? – спросил Игрек.
«Что‑то не так », – ответил ему Зэд. Он всё ещё предпочитал общаться телепатически, хотя причин шифроваться больше не было. Может, немой?
– Вижу, что не так! Почему она до сих пор не дышит?
Непроглядную тьму прорезали робкие фиолетовые вспышки, больше похожие на мираж. Следом за ними пришли изумление и чувство глубокого неверия в происходящее – такими были последние эмоции в жизни Ирэн.
«Четыре минуты. Прошло больше допустимого ритуалом времени».
– Не намного, в пределах погрешности.
«Он не справился », – в безликом голосе заклокотало бешенство и нечто, похожее на тревогу… за самого себя! – « Я обрываю связь».
– Нет! Дай ему ещё пять минут.
«Я не могу держать девчонку дольше. Она умерла, кончено. У всего есть предел разумного».
– Нет, она не могла умереть!
«Это случилось! Её тело вытягивает из меня эссенцию».
Фиолетовые вспышки отреагировали на его слова, прибавив интенсивности. Теперь они напоминали гирлянду.
– Плевать! На кону нечто большее, чем чья‑то эссенция. У тебя огромный потенциал, восстановишься.
«Это так не работает. Она умерла, всё кончено».
– Смотри, тигрица дёрнула рукой.
«Только рефлекс тела. Довольно, я ставлю точку».
Гирлянда вспыхнула слепящим светом и резко погасла. Почти вся.
– Не‑ет! – взревел Игрек, разразившись некрасивой бранью. – Не отпускай её, не отпускай!
«Я не собираюсь рисковать своей эссенцией ради маленького винтика в большой игре с множеством переменных. Она не единственная, будут другие».
– Другие не так важны, как Тобольская!
«Для дела они все равнозначны! Твои личные желания ничто в сравнении с моей эссенцией. А сейчас уходим, мы итак задержались здесь дольше обговорённого».
Зубы Игрека заскрипели на всю комнату, но не он тут первая скрипка.
– Нельзя оставлять Василису вот так. Она мне не чужая…
«Отправь Костромскому сообщение, пусть его люди заберут тело».
Послышались шаги, затем хлопнула дверь и наступила тишина. Убийцы покинули «Архив 04», но сценка ещё не закончилась. Фиолетовые огоньки моргнули в такт биения сердца. Тук‑тук, тук‑тук. Лёгкие обожгло первым вдохом новой жизни. Вася открыла глаза.
* * *
Всё, что случилось дальше, рукояти клинков в своей памяти не сохранили. Видение закончилось само собой, и моё сознание плавно вернулось в текущий момент.
Оказывается, я потеряла сознание в процессе, иначе почему лежу на спине? Видимо, побочный эффект слишком глубокого погружения.
Прежде чем уйти отсюда, выключила фонарь и долго сидела в темноте. Слушала тишину, успокаивала взбудораженные чувства при помощи старой доброй медитации и думала. Тело до сих пор поколачивало, когда как разум оставался холодным.
Я получила далеко не все ответы, но картинка уже складывается весьма чётко.
«Ты изменишься, станешь лучше, послушнее… счастливее» , – так сказал Игрек. Логично предположить, что целью ритуала было обнуление Василисы. Почему нет? Обнулённая девушка имеет мало прав и более восприимчива к манипуляции. Но тут‑то как раз и притаилась проблема. Даже две.
Во‑первых: обнуление явилось следствием ошибки. Сомневаюсь, что убийцы заранее её планировали, уж больно разозлились. А во‑вторых: неужто простое обнуление жертвы требует смерти ещё одной девушки, причём жительницы совершенно иного мира? Слишком уж заморочено.
Истинная цель ритуала явно была в чём‑то другом, а Вася всего лишь звено в таинственной цепочке какого‑то более крупного заговора. Очень ценное, но всё‑таки звено. «Она не единственная, будут другие», – сказал Зэд.
Да уж, без названия ритуала остаётся только гадать и тыкать пальцем в небо…
Пресвятая дичь, а ведь я теперь знаю, что Вася украла у мистера Фиолетовые Глазки! Пока он держал её на грани жизни и смерти, она вытянула часть его эссенции стихий. Молодец, девочка! Таким образом, феномен появления псионики раскрыт. Плохо, что ли? Хорошо. Псионика сама по себе ценная сила, а в связке с другой стихией вообще редкое явление. Почти джекпот, правда? Единственное, что настораживает, – Зэд решил, будто может вернуть её обратно и, более того, уже попытался это сделать.
Поднявшись на ноги, хрустнула позвонками. Отныне и впредь ловить в «Архиве 04» больше нечего. Детали кровавого ритуала намертво въелись в память, до конца жизни не забуду этот ужас, а всё остальное лежит в ректорате. Когда безопасники его превосходительства Костромского пришли сюда за телом, ритуальный круг был цел, значит, им точно известно название ритуала, и они наверняка поделились этим знанием с начальником.
Забросав круг макулатурой как было, прилепила пломбу на место канцелярским клеем и двинулась на выход.
Допустим, я уже стала председателем факультета, получила допуск уровня «Б» и никем не остановленной пробралась в кабинет ректора. Что дальше? Вряд ли материалы расследования хранятся в открытом доступе, не дай дичь кто увидит. Нет, они в личном компьютере Тихона Викторовича под надёжным паролем. Пароль, ясное дело, не год рождения, но как раз это обстоятельство меня не волновало. Клавиатура наверняка «помнит» такую важную деталь и с радостью поделится ею через эхо прошлого. От меня лишь требуется натренировать навык так, чтобы работал с лёту и без осечек. На всё про всё два месяца.
Глава 12
Время в подвалах пролетело незаметно. Вроде только спустилась, а на часах уже половина второго. Сейчас у нас по расписанию стоит финансово‑хозяйственная деятельность. Читает доктор экономических наук Волгодонская, а она ещё ни разу не явилась на свой предмет вовремя, поэтому я позволила себе завернуть в столовую. Обед закончился, просторные холлы института опустели, но автоматы со снедью работают круглосуточно.
Купив стаканчик кофе, повернулась к шоколадкам и едва нос к носу не столкнулась с первосортными язвами в обличие симпатичных девчонок в тёмно‑зелёной форме с синими звёздами факультета «Управления» на лацканах. Саша и Ясвена – дуо‑практики и бывшие сокурсницы Васи. Жгучая брюнетка и томная блондинка.
– Тобольская? Вот это встреча!
– Идите своей дорогой, дамы.
Дамы просьбе не вняли и заступили мне путь с явственным намерением задержаться на минуту‑другую. Глаза у обеих блестели огоньком, будто видят нечто забавное.
– Сколько не пересекались? Месяц? – поинтересовалась Ясвена приторным голоском. – Ты так изменилась, просто не узнать!
– Я не в настроении для светской беседы, если вы не заметили. Сгиньте, а.
– Понятно, что не в настроении, – протянула Саша. – Но ты особо не расстраивайся. Сходи в деканат, заявление на материальную помощь напиши. Рязань‑Тульская не откажет, она у вас мягкосердечная к сирым и убогим, войдёт в положение без дополнительных справок. Прикупишь новых шмоток на распродаже и перестанешь прятаться.
Пу‑пу‑пу… Я медленно выдохнула в попытке удержать желание подправить ей улыбку кулаком. Нервы после архива ни к чёрту, чтобы ещё здесь ребусы разгадывать.
– Вы о чём, болезные?
– Зачем сразу оскорблять? – надула губки Ясвена. – Мы всей душой сочувствуем тебе.
– Нуждаться не стыдно, – закивала Саша.
Свободной рукой я сцапала её за лацкан пиджака:
– Оформи мысль доходчиво, Переславль‑Залесская. Если, конечно, умеешь.
– Ай, не трогай меня, обнулённая! – с отвращением взвизгнула та, брезгливо пытаясь отцепить мои пальцы. – Не хватало ещё вшей от твоих обносков подхватить!
Ну всё, она сказала достаточно.
Бумажный стаканчик в правой руке фонтаном выплеснул кофе, когда я сжала пальцы в кулак и залепила бывшей сокурснице смачный хук в челюсть, прибавив ему силы психокинезом. Саша отлетела на добрых три метра и не упала только потому, что вовремя ухватилась за край столика. Её до крайности ошарашенный взгляд радовал меня всего несколько мгновений, а затем она ринулась в ответную атаку.
Прямой удар в голову я блокировала правым предплечьем. Ловко ушла в сторону, одновременно перехватывая атакующую руку противницы, и скручивающим движением опрокинула девушку на спину, не постеснявшись придать ей дополнительное ускорение всё тем же психокинезом.
Жёсткому полу не удалось остановить боевой задор брюнетки. Кувырком назад Саша быстро поднялась на ноги и уже в следующую секунду вооружилась обоими клинками.
– Ох, да ладно, – Ясвена закатила глаза в жесте мученицы с икон. Как‑либо вмешиваться в драку она явно не собиралась, только в сторонку отошла, чтобы не задело ненароком.
Саша азартно усмехнулась, проводя лезвием по воздуху:
– Интересно получается, наш предыдущий бой тоже состоялся здесь, возле кофейного автомата.
– Хочешь реванша? – я перетекла в одну из защитных стоек Нулевой техники, направив острие Счастливого Кролика в лицо противницы.
– Какого ещё реванша, ты о чём, Тобольская? Если бы Асбестовский не вмешался, я бы выиграла.
– Сослагательное наклонение – безосновательные спекуляции, – улыбнулась я с невинным видом.
– Ну, тогда готовься познакомиться с изъявительным наклонением! – зарычала Саша.
Лезвия её клинков опасно вспыхнули стихиями земли и воздуха нехилого ранга силы. Я подобралась. Отразить дистанционную атаку мне нечем, попробую уклониться и перевести бой в партер, а там будь что будет. Всё лучше, чем драпать, поджав хвост.
<А я ни разу не была в Малинках
До этого дня, точнее, до вечера…>
Напряжённый момент разрядил телефонный звонок.
– Прервёмся на минутку, – я опустила клинок и вынула из кармана розовый аппарат.
– Серьёзно? – Саша в недоумении открыла рот. – Тобольская, ты в самом деле собираешься ответить сейчас ?
– Вдруг это кто‑то важный? – На экране высветился абонент «БлондинкО». – Не угадала, но раз мы уже отвлеклись… Алло.
< Привет, куколка, > – из трубки донёсся бодрый голос Ярослава. – < Всего один вопрос: что делаешь сегодня в одиннадцать вечера? >
– Судя по всему, встречаюсь с тобой.
< Ого, с первой попытки! И когда успела поумнеть? >
– Это уже второй вопрос, – ответила елейным голоском. – Извини, милый, я тут немного занята для праздных дискуссий. Назовёшь место или сам зайдёшь за мной?
На той стороне поперхнулись воздухом.
< На публику играешь? >
– Ого, с первой попытки! И когда успел…
< Комплекс «Двух Клинков», третья секция, малый зал номер четырнадцать. >
– Принято. – Нажав отбой, деловито убрала телефон на место, удостоверилась, что он не выпадет, и лишь тогда повернулась к Саше: – Итак, рыбка, на чём мы остановились?
– Ты собиралась проиграть, – с насмешкой напомнила Переславль‑Залесская, крутанув искрящимися клинками.
– Какие‑то проблемы, Вася? – раздалось со стороны.
Надир неторопливо прошагал в столовую и остановился недалеко от Ясвены. Небрежно скрестив руки на груди, взирал на происходящее с видимым недовольством. Ещё бы! Лидер его курса собирается злостно нарушить Устав института, запрещающий драки вне комплекса. А ведь она борется за почётную должность председателя факультета «Логистики»!
– Всё в порядке, – непринуждённо кивнула ему. – Кофе заскочила купить, а тут очередь.
– Чёрт, весь настрой в топку, – сплюнула Саша и резким движением убрала оружие.
– Ещё один подсобник? – Ясвена улыбнулась Надиру с лёгкой заинтересованностью, которая, однако, быстро схлынула, стоило ей разглядеть серебряный медальон на его груди. – Герб Самарканда, негусто… Хм, а ведь где‑то я тебя уже видела.
– Каждый день в столовой за ужином, – напомнил Надир без какой‑либо любезности.
– Нет‑нет, где‑то ещё.
– На фотографиях Тобольской, – подсказала Саша. – Помнишь, она показывала снимки с прошлогоднего отпуска в… Как там дыра называлась? Бухара?
– Точно, Бухара! – Ясвена щёлкнула пальцами. – Парнишка мелькнул на заднем плане возле огромной водонапорной башни.
– Это был минарет Калян, – сквозь зубы поправил Надир.
– Пофиг. Симпатичный ты, такого не забудешь. Жаль, что нищеброд безродный. Пойдём, Саш, нечего тратить время на убогих.
Как только девушки вышли, я посмотрела на друга в невыразимом удивлении:
– Мы были знакомы до института?
– Не были. Точнее, я тебя знал, а ты меня нет.
– Та‑ак, рассказывай, – потребовала с серьёзным видом. – Всё и по порядку, пожалуйста.
Самаркандский колебался секунды три, затем кивнул. Саркастичные подружки уже сдали его, отпираться глупо.
– Однажды ты спрашивала, почему я решил перевестись в Столичный институт на факультет «Логистики», когда мог доучиться на стража у себя дома. Я ответил, что хочу получить престижный диплом лучшего ВУЗа Княжества. Это правда, но только наполовину. Вовсе не честолюбие толкнуло меня поехать сюда, а ты.
– Я? Каким‑таким образом?
– Самым невероятным, – Надир иронично хмыкнул. – В июле месяце прошлого лета ты отдыхала в Бухаре с молодым человеком, Павлом Вологодским. Вы вели себя, как влюблённая пара, вот откуда на самом деле я узнал о вашем романе, но не суть. В то же время в Бухару к родственникам приехала моя большая семья: родители, три старших брата с жёнами и детьми, десятилетняя сестрёнка Асмира и я. Мы поселились в том же бутик‑отеле, что и вы. Наверное, ты помнишь наше шумное семейство.
– Немного, – осторожно подтвердила я. – Вы заселились за два дня до нашего с Пашей отъезда.
В своём дневнике Вася охарактеризовала беспокойных соседей словом «базар», но без каких‑либо подробностей. Все её строчки занимал один лишь Вологодский.
– Однажды вечером отель устраивал праздник с историческим представлением, все собрались в главном холле, там было весело и очень громко. Никто даже не заметил, как Асмира выскользнула на улицу и побежала к большому бассейну. Она всегда любила воду, – в голосе Надира промелькнула глубокая нежность к сестре. – Чем больше лужа, тем малышке Мире лучше! Но плавать она не умеет; у нас в семье никто не умеет, просто негде да и незачем. Сиаб – река в Самарканде – размером с ручей.
– Асмира залезла в бассейн?
– Хотела только ножками поплескать, но не удержалась, соскользнула с бортика и быстро пошла на дно. Страшно представить, чем всё могло закончиться, не появись ты! Вы с Павлом возвращались с прогулки, когда заметили тонущую девочку. Твой кавалер побежал звать на помощь, а ты прямо в вечернем платье нырнула за Мирой, вытащила её и оказала первую помощь.
– Ничего себе…
– Именно тогда я впервые увидел тебя по‑настоящему, а не мельком в центре города, где ты фотографировала всё подряд. Ты была насквозь мокрая, с испорченной причёской и потёкшей тушью. Признаться, я не помню деталей, даже цвета твоего платья, в тот момент для меня имела значение только сестрёнка. Живая, благодаря тебе.
Кто бы мог подумать! Почему Василиса не написала об этом ни слова? Событие‑то не рядовое. Сомневаюсь, что она каждый день вытаскивала маленьких девочек из воды.
Я молчала, не зная, как реагировать на героическую историю с собой в главной роли. Неловко присваивать славу Васи.
– К бассейну сбежались едва ли не все гости и постояльцы отеля, – продолжил Надир. – Кто‑то достал телефон, чтобы сфотографировать тебя, но вы с Павлом почему‑то быстро сбежали, не пожелав назвать даже имён. Только потом я узнал, что ты в это время была помолвлена…
– С другим парнем, – закончила я, чтобы не стоять соляным столбом, будто впервые слышу эту историю. И лицо надо сделать менее обалделое.
– Семья Самаркандских хотела отблагодарить спасительницу, но следующим утром вы спешно уехали. Хозяин отеля ничем не смог помочь – вы заселились без указания фамилий.
– Конечно, ведь о поездке никто не должен был знать. Особенно мой отец. Он думал, что я с подружками укатила в спа‑санаторий «Белый камень» под Екатериноградом.
– В тот день я поклялся в трёх вещах: научиться плавать самому и научить Асмиру, отыскать тебя даже на краю света и во что бы то ни стало вернуть долг.
– Надир… – я сжала его локоть, собираясь остановить, но парень качнул головой.
– С первым пунктом проблем не возникло, уже к концу отпуска мы с сестрой наперегонки рассекали бассейн. А с тобой пришлось повозиться! Вы с Павлом нигде не оставили следов, даже кредитку не отследить. Повезло чисто случайно: одна из горничных вспомнила, что как‑то видела на твоей шее медальон с гербом Тобольской губернии. Я залез в интернет и очень скоро наткнулся на фотографию твоей семьи.
– Удивился, наверное.
– Ещё бы! – хохотнул друг. – Крутой ты девушкой оказалась, Вася! Младшему наследнику третьего брата главы Самарканда к такой звёздочке и близко не подойти. Выход подсказала Мира. Она предложила мне перевестись в тот же институт, где учишься ты. Понятное дело, сразу на факультет «Княжеских войск» моих баллов никак не хватало, пришлось поступать на «Логистику» с прицелом перейти в конце года к стражам.
Вот и ответ, почему он единственный из всех отнёсся ко мне хорошо с самого начала. Скандальная репутация и страшный кровавый ритуал в биографии не имеют значения, когда на другой чаше весов спасённая сестрёнка. Надир знает обо мне так много не потому, что я «красивая девушка с неоднозначной репутацией», а он «любопытный и наблюдательный», как говорил у перевалочного тотема. Эх, даже немного жаль, что его интерес к моей персоне строится на простой благодарности…
– И когда ты собирался рассказать мне об этом? – нахмурила брови, будто недовольна разведённой тайной.
Самаркандский пожал плечами.
– Сразу после перевода к стражам. Будем честны, Вась: кто ты, а кто я. Не случись ритуала и обнуления со всеми вытекающими, ты бы смотрела на подсобника с серебряным медальоном точно так же, как та блондиночка у кофейного автомата.
– Её Ясвеной зовут.
– Да без разницы, – махнул он рукой. – В общем, этим летом у меня появился чёткий план на жизнь. Я поклялся вернуть тебе долг за жизнь сестры, но такому скромному парню предложить нечего, кроме дружбы и помощи во всём, что попросишь. Впрочем, так будет не всегда. Получив диплом Столичного Военного института по специальности стража, я собираюсь уйти в спецназ, там дослужиться до приличного звания и уже через пару лет занять хорошую должность в Министерстве обороны или, что лучше, в Третьем отделении. А там, – парень хитро подмигнул, – у Тобольских появится лояльный их политике человек. Звучит отлично, согласись?
Мне захотелось припомнить дичь. Пресвятую. Дважды.
– Надир, – я сомкнула пальцы на его плече, чтобы звучать убедительнее, – я спасла Асмиру вовсе не ради благодарностей или чего‑то ещё, ты не должен жертвовать своим будущим из‑за… хм… меня. Тем более связываться с Тобольскими! Мой отец как родитель‑то не сахар, что уж говорить о нём, как о союзнике. Он безжалостен, и политика его преследует корыстные цели.
– Не грузись, Вася, – друг сверкнул белозубой улыбкой, бросив на меня весёлый взгляд. – Я вовсе не жертвую никаким будущим! Пойти в княжеский спецназ мечта всей моей жизни, и твой поступок в Бухаре всего лишь помог ей превратиться в конкретный план. У меня нет обязательств перед семьёй Самаркандских, их унаследуют старшие братья, а я, как младший, волен распоряжаться жизнью по собственному усмотрению. Этим и занимаюсь.
– Но…
– Даже не пытайся! – остановил меня с нажимом. – Откровенно говоря, я опасался тебя поначалу. Думал, отошьёшь меня примерно теми же словами, что Ядвига.
– Ясвена.
– Да без разницы. Рад, что жуткие слухи о тебе оказались преувеличены.
– Не преувеличены, – созналась справедливости ради. – Если бы не ритуал, я бы не изменилась.
– А вот этого мы уже никогда не узнаем, и, наверное, к лучшему. Давай закроем тему, хорошо? Просто знай, что всегда можешь положиться на меня в любом деле, каким бы оно ни было.
– Хорошо, – я кивнула, пусть неохотно.
Переубеждать его без толку, только время напрасно потрачу. Самаркандский парень непреклонный, от принятого решения не отступит. Ладно. В конце концов, спецназ был его мечтой задолго до встречи с Васей, а я в свою очередь не стану использовать его благодарность в корыстных целях.
Из отсека в стене с тихим писком вылезли роботы‑уборщики. Маленькие, круглые, со щётками и тряпками. Ведомые программой, они в деловом темпе покатили к пролитому кофе и занялись наведением порядка. Их вид напомнил, что сейчас, вообще‑то, самый разгар урока.
– Значит, – Надир вновь вернулся к беспечному тону, – ты собиралась променять лекцию по финансово‑хозяйственной деятельности на стаканчик кофе?
