Текст книги "Княжна Тобольская. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Ольга Смышляева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)

Глава 17

Едва наши ноги коснулись горячего песка, Вика обнажила свои клинки и крутанула ими, становясь в стартовую позицию Первой техники. Солнечные лучи отразились яркими бликами в серебристой стали её изящного оружия и элегантной броне доспеха с зеленоватым отливом. Стройная и красивая, как пустынная стрела‑змея… И такая же неопасная для человека.

– Раз бой тренировочный, дашь фору в пять ударов?

– Мне кажется, или вы наглеете, госпожа Саратовская? – я ухмыльнулась в ответ. – Военный институт не признаёт поддавки.

– Ну, что тебе стоит, Вась? – она состроила наигранно‑жалобные глазки. – Я никогда прежде не била человека эссенцией, а у тебя трёхлетний опыт, фантастическая устойчивость к стихиям и доспехи на порядок круче моих. Бой с самого начала не будет равным.

– Опыт вычеркни. В воздухе я точно такой же новичок.

– А доспехи? – подловила рыжая.

– Вот тут извини, снимать не буду. Они очень удобные и смотрятся неплохо.

Василиса обладала сомнительным вкусом на платья, но доспехи выбрала просто шикарные! Чёрная кожа с хорошо подогнанными вставками из стихийной стали цвета бургунди на груди, руках и бёдрах. Дорогие и качественные, как полагается хозяйке платинового медальона. Они способны выдержать многим больше урона, чем доспехи большинства практиков среднего достатка.

– Не очень‑то справедливо, – накуксилась Вика.

– Уж как есть… Ладно, сегодня ты в нападении, но учти – обороняться я буду.

Подруга приободрилась и сразу принялась действовать.

Закусив губу, как всегда делала перед атакой, вдарила по мне самым мощным ударом из своего репертуара – ВД‑2−1–6 «Снежная крошка». «Крошка» бьёт по площади, чтобы задеть наверняка, но в исполнении практика второго ранга от неё никакого толка. Поток эссенции и так слабенький, а тут ещё рассеивается во все стороны.

Я даже не сдвинулась.

– Вик, «Снежной крошкой» не бьют с расстояния в шесть метров.

– А как тебе такое?

Следующим в меня устремились сразу три удара из категории ВД‑1‑, одновременно с которыми Вика технично сократила дистанцию и в прыжке нанесла широкий диагональный удар сверху вниз сразу обоими клинками, заряженными эссенцией стихии воды.

Неожиданный финт! Мне не без труда удалось блокировать атаку подруги отводящим движением. Оба сияющих голубоватой дымкой лезвия скользнули по ребру Кролика и царапнули по песку, опалив его холодом.

– Вот сейчас ты должна была использовать «Снежную крошку».

Мой блок стремительно перетёк в законную контратаку.

От горизонтального удара по корпусу Вика уклонилась широким шагом вправо, тут же развернулась на девяносто градусов и с замахом обрушила на меня серебристые клинки, в этот раз сверкнувшие огненными искрами.

Кролик принял удар жёстким блоком. Воздушный щит выдержал, полностью поглотив урон.

Неудача подстегнула Вику к бешеной атаке уже не качеством ударов, а их количеством. За две следующие минуты она слила в меня весь доступный ей репертуар ВД‑1‑ и даже попробовала скомбинировать стихию воды с огнём. Надо признать, в цзяньшу девчонка очень сильна и весьма технична, но в эсс‑фехтовании настоящий профан, способный победить только болванку в зале у Благовещенского. И то не с первого раза.

Я не стремилась поскорее закончить бой, хотя имела десятки возможностей, и намеренно отвечала более слабыми приёмами, давая подруге пощупать её же собственные силы на практике с целью сделать выводы на будущее.

– Всё‑таки, опыт решает, – за десять минут до конца сеанса Вика в усталости опустилась на землю.

– Не в этом случае, – я села рядом с ней, положив Кролика на колени. – Вика, у тебя совершенно отсутствует тактика, ты бьёшь наугад первым, что придёт в голову. С таким подходом здесь ни одного боя не выиграть.

– Уже поняла. Схожу вечером в библиотеку за справочником по моделированию…

– Нет, – перебила я. – Вечером ты пойдёшь не в библиотеку, а в комплекс «Двух Клинков» и не выйдешь из симулятора, пока хотя бы раз не убьёшь виртуального соперника на лёгком уровне сложности. Сейчас тебе нужен реальный опыт, каким бы он ни был, а справочник почитаешь дома на каникулах.

– Предлагаешь набивать этот самый опыт путём проб и ошибок? – идея не пришлась Вике по вкусу.

– Только так и побеждают.

– Легко раздавать советы, когда у тебя высокий потенциал в эссенции стихий.

Я покачала головой в ответ на её наивность.

– А ничего, что я буквально ночую в комплексе, Вик? Весь последний месяц мы с Надиром не вылезали отсюда, пока ты смотрела видео с котятками. Хоть бы раз пошла с нами!

– Исправлюсь.

– Будь добра. Экзамен по эсс‑фехтованию можно сдать только один раз, пересдачи не будет. Провалишь его, и прощай, Столичный институт, здравствуй филиал, какой бы отличницей ты ни была в других предметах.

– Знаю, – ещё сильнее расстроилась подруга.

– Не раскисай, – я приобняла её за плечи. – Твоя техника цзяншу выше всяких похвал, а высокий темп боя сильная сторона. Не каждый противник сумеет грамотно перехватить инициативу.

– Сейчас скажешь «но»?

Я кивнула:

– За счёт слабых атак ВД‑1‑ ты не можешь нанести существенного урона и в результате выдыхаешься раньше. В свою очередь защита требует меньше энергии, чем нападение, твоему сопернику только и останется подождать, пока ты спустишь силы на всякую фигню, чтобы нанести два‑три точных удара и закончить бой на своих условиях.

– Звучит не очень.

– Звучит паршиво, – поправила я без жалости. – Но ничего, тактика дело наживное! Как только набьёшь базовый опыт с виртуальными соперниками, займёшься отработкой стиля на мне или Надире. Вот тут держись! Говоря терминологией бокса, Самаркандский панчер. Он умеет отправлять в нокаут одним ударом, даже я побаиваюсь выходить против него.

– Вась, – Вика подняла на меня глаза и в некотором смущении закусила губу. – Не моё это дело, но давно хотела сказать…

– Ну так говори.

– Тебе не следует увлекаться Надиром.

– А… – резкая смена темы сбила меня с мыслей.

– Вы очень много времени проводите вместе, ваша тесная дружба заметна всем. Уже слухи поползли.

– Погоди, – я тряхнула головой, – ты о чём?

– У тебя есть жених, Вася! Помолвка приостановлена, я в курсе, но пока остаётся хоть один шанс восстановить её, не делай глупостей. Надир классный парень, в него легко влюбиться, только закончится всё болью для вас обоих.

– Та‑ак, – я медленно выдохнула. – Понимаю, к чему ты клонишь, не продолжай. Вот что, Вик, между мной и Надиром нет никакого романа, мы всего лишь друзья и коллеги. Он мой заместитель; само собой, мы часто общаемся.

– Правда? Между вами совсем‑совсем ничего… – она понизила голос до шёпота, – романтического?

В любом случае, не её это дело, но ответила другое:

– Правда.

Вика заметно расслабилась, даже заулыбалась. Похоже, глупые слухи сильно её волновали. Нет, в романтическом плане Самаркандский ей вовсе не интересен, рыжая плутовка с детства взаимно влюблена в своего школьного друга. Она беспокоилась за меня искренне и бескорыстно.

– Правильная позиция! – воскликнула подруга. – Зачем тебе лишние переживания и ссоры с отцом, верно? Ты уже в шоколаде: Ярослав Красноярский завидный жених, о таком все мечтают. Красивый, сильный, умный! Между прочим, единственный наследник богатой губернии.

Я не сдержала скептического смешка. Моё настроение полетело в противоположном направлении к настроению Вики.

– Ох, подружка, ты не знаешь этого «завидного жениха» и его папочку. Для них я не личность, а объект. По мнению его превосходительства князя Льва Красноярского, от жены требуется только её привлекательность в постели, точка!

– Не суди поверхностно, Вась. Пускай ты не любишь Ярослава, но всё может измениться. Мои родители тоже вступили в брак по принуждению, однако, – она мило улыбнулась, – ещё до рождения первого сына воспылали друг к другу такой страстью, что уже двадцать шесть лет украдкой целуются, пока думают, будто их никто не видит.

– Рада за них. От всего сердца, честно. А сейчас давай оставим эту тему? Разговоры о чувствах и романтической чепухе наводят на меня тоску, сколько себя помню.

– Хорошо, но…

– Что ещё?

– Не корми сплетников.

– Эй, я Тобольская, пофиг мне на сплетников!

– А Надиру?

– А Надир взрослый парень, я не стану решать за него, хочет он проводить время со мной или нет. Прекращай думать о том, что скажут люди.

– Мне бы твоё отношение к жизни, – вздохнула Вика.

– Придёт с возрастом, – обнадёжила её. – Ладно, хватит лирики, скоро нас выкинет в реальность. Готовьтесь к новому заходу, госпожа Саратовская! На сей раз нападать буду я, а ты сосредоточишься на защите и парировании с переходом в контратаку техникой ВД‑2‑. Про ВД‑1‑ вообще забудь, это детский сад. Привыкай сразу бить на максимальных настройках. Твоя выигрышная комбинация – высокий темп и сильные удары. В боксе таких бойцов называют инфайтеры. Поверь мне, звери страшные.

Возражать Вика не стала. Во всём, что касается эсс‑фехтования, Тобольская давным‑давно заслужила авторитет. Другое дело, хватит ли девчонке упорства? Слишком уж мягкая она для хорошего бойца.

* * *

Со следующего дня начались полноценные бои на рейтинг. Без договоров, поддавков и жалости. Как же это было здорово! Моя душа истосковалась по хорошим дракам, а тело жаждало встряски.

Наконец‑то я смогла испытать боевое предчувствие на практике. Ну, как испытать… попытаться. Подобно воодушевлению, «включать» его получалось редко, особенно, когда мозг и тело заняты активными действиями. За всё время оно сработало только два раза, зато оба кстати – я билась с Ужурским, а он та ещё бешеная росомаха. Ванюша всеми силами пытался насадить меня на клинки, но в результате слил поединки с катастрофическим счётом. Вот так вот, немезида, пришло моё время мести!

Увы, от такого жирного козыря, как рассеивание стихий , пришлось отказаться сразу. Все официальные бои в симуляторах не только транслировались в общий доступ, но ещё и записывались на случай разбора полётов. Благо, есть свободное время и виртуальный противник. Он никому не расскажет, чем мы занимаемся, пока Большой Брат не видит.

Очень скоро имена первокурсников‑логистов ощутимо взлетели в рейтинге. Почти сенсационно! Сначала я не придала значения успехам ребят и не понимала, с чего это Благовещенский с нескрываемым изумлением хмыкает, разглядывая ведомость с результатами учебных боёв. Не имея достаточного опыта жизни в мире с эссенцией, я подсознательно мерила сокурсников по себе – раз у меня получается, то у них подавно должно, и нечего тут удивляться.

А удивляться стоило.

Ответ на странность нашёлся быстро – псионическое воодушевление! На моих товарищей оно влияло гораздо лучше и легче, чем на меня саму. Или я просто привыкла и уже не замечаю? Оно работало как допинг, позволяя ребятам задействовать максимум сил и желания победить. А когда что‑то получается, то и учится проще.

Если уж изначально не самые сильные практики стихий делали впечатляющие успехи, то обо мне и говорить нечего.

За минувший месяц я почти никому не проиграла. Бывали, конечно, неудачи, особенно если в противниках выступали практики земли на арене, где не развернёшься, но такое случалось лишь в качестве исключений. Всё же, Вика была права – опыт и потенциал решают. Навыки первокурсников факультета «Логистики» даже под воодушевлением и близко не сравнить с навыками Красноярского, занимающего 21 строчку в Зале Славы, а ведь я смогла поцарапать его, будучи совершенным бездарем в стихии воздуха.

Конкуренцию мне мог составить только Надир.

Самаркандский действительно панчер! Крепкое тело позволяло ему переносить самые сильные удары соперников, а техника в сочетании с силой и коронными снайперскими ударами мало кому оставляла шанс на победу. Лишь с четвёртого боя у меня получилось выработать против него действенную стратегию: мощная защита с уклонами и парированием без попыток контратаковать в первые минуты, затем уже собственной серией ударов не дать разорвать дистанцию, чтобы Надир не мог воспользоваться меткими «выстрелами», от которых очень сложно прикрыться. Да и то… Пока я изучала его стиль, он изучал мой, в результате чего исход наших поединков не мог предсказать даже Благовещенский.

До разговора с Викой я и не замечала фривольных слухов о наших с Надиром отношениях. А слухи эти действительно были. Когда дело касается Тобольской, зубоскалы должны зубоскалить вне зависимости от доказательств. Я не злилась, Самаркандский тем более. Мне иногда казалось, что Надиру эта ситуация даже нравилась. А почему нет? Василиса видная во всех смыслах девчонка. О романе между нами говорить глупо, но то, что наши отношения перешли на качественно новый уровень, это так.

Вологодский, смею заметить, злился знатно! Синеглазый красавчик закипал от ревности всякий раз, когда видел нас в столовой, но подойти ни разу не осмелился; только и мог что слать цветы с любовными записочками.

Но если Паша страдал, то Ваня, наоборот, радовался…

Глава 18

Воскресным вечером 26 апреля весь наш курс в полном составе собрался в библиотеке на последний факультатив в учебном году. Уже завтра нас ждёт первый и самый важный из целой череды профильных экзаменов – «Управление логистическими процессами в армии Великого Княжества Российского». Мы выходим на финишную прямую. Впереди пять дней апрельской сессии, результаты которой определят, станет ли наш курс лучшим на факультете или нет. Сейчас мы лидируем и хорошо бы увеличить отрыв ещё больше.

– Экзамен ровно в девять, поэтому собираемся на двадцать минут раньше, иначе поставлю опоздание, – предупредила товарищей я, завершая встречу и выключая голограммы с графиками. – Удачи, дамы и господа! Счастливый кролик да прибудет со всеми нами!

– Глупее пожелания сложно придумать. – Ваня покидал зал одним из последних. – Сама постаралась или подсказал кто?

– Иди своей дорогой, сталкер.

– Значит, сама. Эх, прискорбное у тебя остроумие, Тобольская! – хохотнул он. – Мне даже любопытно, как такая мегера с нравами мартовской кошки могла завлечь Пашу? У вас же ничего общего!

– С мегерой соглашусь, но мартовская кошка? – дежурно отозвалась я. В день мы с ним не по разу зубоскалим, прежний накал эмоций уже давно потерялся, сменившись рутиной. – Чтобы оскорбление сработало, в нём должно быть зерно правды. Стыдно не знать азы, Ужурский.

– Где ж тут неправда? – осклабился парень с неприличным намёком. – При живом женихе крутила шуры‑муры с моим братом, затем с лощёным денди лет на десять старше, а теперь с безродным сокурсником, у которого из всего наследства только стоптанные башмаки да сумка из верблюжьей шерсти.

– Денди? – без интереса протянула я. – Это что‑то новенькое. Откуда же он взялся да ещё лощёный?

Ужурский вздёрнул светлую бровь с видом умника:

– Думаешь, о вас никто не знал? Ошибаешься, Тобольская. Я видел, как ты обнималась с ним в тёмных коридорах.

– В свете полной луны на исходе волчьего месяца? Ещё скажи, что он был в маске и чёрном плаще на голое тело, а с потолка звучала токката и фуга ре минор Баха.

– Больная извращенка! – поморщился парень. – Хотя плащ на нём в самом деле был…

– Ясно‑понятно. Хорошенько выспись, Ужурский, – я лихо развернулась на каблуках и направилась к Надиру, стоящему возле доски с расписанием дополнительных экзаменов вне курса лекций. Мы договорились поспарринговаться перед сном; физическая активность здорово снимает волнение.

– Эй, я не сочиняю! – донеслось в спину. – Самаркандский тоже вас видел, спроси его, раз мне не веришь! Он должен помнить: в тот день у подсобников была вечеринка посвящения, а на следующее утро тебя поймали на кровавом ритуале.

– Кого я должен помнить? – встрепенулся Надир, услышав последнюю фразу.

– Дружка Тобольской, с которым она обнималась под покровом ночи. Смазливый такой, глазки бегали, будто у кота, укравшего колбасу.

Я резко остановилась:

– Надир?

Самаркандский ненадолго задумался, что‑то вспоминая, а затем кивнул:

– Да, было дело. Мужик в тёмной одежде, он ещё отвернулся, когда нас с Ваней заметил.

– Так это правда? – у меня чуть дыхание не перехватило от осознания. – Пресвятая дичь, парни, вы видели Игрека⁈

– Кого?

Едва сдержала порыв схватить их за лацканы пиджаков и тут же стребовать подробности о незнакомце: рост, комплекция, цвет волос, особые приметы. У меня уже есть фоторобот Икса, а теперь я могу узнать, как выглядит Игрек!

– Чего ты так переполошилась, обнулённая? – Иван с любопытством подался вперёд. – Побледнела вся, глаза на половину лица… Неужто, он женатик?

– Не твоя забота.

– Ну точно извращенка!

– Захлопнись, Ужурский, – рыкнул Надир. – У мужика был медальон Тобольских, он родственник Васи.

– У‑у, запретная связь!

Самаркандский собрался врезать белобрысому зубоскалу, когда я перехватила его под локоть и настойчиво потащила обратно в библиотечный зал. Дверь защёлкнула на замок прямо перед носом Ивана.

– Кажется, мы собирались в другое место, – друг в недоумении смотрел, как я зачем‑то включаю компьютер и запускаю на нём программу для создания детальной проекции подозреваемого. Ничего же не предвещало и тут такая смена занятия.

– Забудь о симуляторах, у меня к тебе жизненно важная просьба.

– В чём проблема, Вась?

– Можешь составить фоторобот того мужчины? Всё, что помнишь, сгодится любая мелочь.

У Василисы целая прорва молодых родственников мужского пола, но даже примерные наброски существенно сузят круг подозреваемых. Жаль, в общем доступе нет фотографий всей семейки Тобольских, было бы проще.

– Сперва объясни, – Надир не сдвинулся. – На кой тебе фоторобот собственного родственника?

– В том‑то и дело, что у меня амнезия обнулённого, я не помню, с кем разговаривала накануне ритуала, но очень хочу узнать. Вдруг этот мужчина прольёт свет на мои мотивы? Я могла ему что‑то сказать или о чём‑то намекнуть. Не просто же так мы встречались поздно вечером?

– Думаешь, он мог каким‑то образом подстрекнуть тебя к ритуалу? – быстро сообразил Надир.

– Все вокруг считают меня безмозглой язычницей, – после небольшой заминки ответила я. – Но даже у безмозглых должна быть причина испортить себе жизнь настолько отвратительным способом. Помоги мне её найти. Пожалуйста.

Некоторое время парень смотрел на меня с непонятным выражением на лице, в котором улавливалось беспокойство. С кровавыми ритуалами не шутят.

– Хорошо, Вася, я помогу тебе в чём захочешь, но сперва ты должна довериться мне. Только так или выключай компьютер и пойдём отсюда. Я ведь не дурак и вижу, что ты помнишь о ритуале гораздо больше, чем говоришь.

Устроившись на диване, Надир сложил мускулистые руки на груди и откинулся на спинку в ожидании ответа. Доспехи, прорезанные ритуальными рисунками, подчёркивали его крепкую фигуру, аж залюбуешься.

Я села рядом.

Во всём мире у меня нет человека, надёжнее Надира Самаркандского. Если кому‑то и можно доверить правду о ритуале, то только ему.

Попросив оставить разговор строго между нами, решила рассказать ему всё, что знаю сама. В пределах допустимого, разумеется. Про Ирэн, свершившееся убийство Василисы и последующее воскрешение с переселением души ни слова отныне и навечно. Некоторые вещи следует унести в могилу. Информацию про кражу псионики тоже пока придержу, она не суть важна для дела.

– Ты прав, кое‑что мне известно, – начала я.

– Память о той ночи вернулась краткими вспышками видений, из которых ясно одно – на кровавый ритуал я пошла отнюдь не по собственной воле. Меня насильно затащили на него трое мужчин: сильный псионик, человек с немецким акцентом и тот, кого ты видел в коридоре. Они были в масках, мне удалось подсмотреть только лицо немца.

– Великий Георгий Победоносец, – ошарашенно прошептал Надир. – Что они хотели от тебя?

– Понятия не имею. Я не знаю ни названия ритуала, ни его цели, лишь то, что он очень сложный и убивать меня не планировали, только… сделать что‑то нехорошее и далекоидущее.

– Ты доложила ректору?

– Ещё чего! – брезгливо передёрнула плечами. – Тихон Викторович последний человек, кому я что‑либо расскажу. Его безопасники в первый же день разгромили место преступления и опечатали дверь, а меня за семь месяцев ни разу не вызвали дать показания. Его превосходительство с самого начала собирался замять дело, словно не было ничего.

Надир недоверчиво нахмурился:

– Зачем ему это? Кровавый ритуал в стенах института серьёзное происшествие.

– В стенах его  института, – подчеркнула я, – под носом у его  безопасников. Но он не огласки боится, а разоблачения. Тихон Викторович знал о ритуале ещё до его проведения. Один из преступников упоминал, будто ректор позаботится скрыть улики.

– Не может быть!

– Мне нет смысла придумывать и огульно обвинять такого человека, как генерал‑лейтенант Костромской. Всё равно не собираюсь афишировать эту информацию до поры до времени.

– Во дела, – друг вскочил на ноги. – Если всё так, твой отец…

– Нет! – перебила его. – Отцу я тоже ничего не расскажу, на то есть причины. Очень весомые, поверь на слово. Ты единственный, кто знает правду, пусть так оно и будет.

Не в состоянии стоять на месте, Надир прошёлся взад‑вперёд. Мои отношения с отцом его не касаются, и он благоразумно не стал в них лезть, но кровавый ритуал не по собственной дурости, а по принуждению, многократно усугубляет ситуацию, чтобы молчать о ней.

– Вася, это не шутки. В большинстве ритуалов личность жертвы не имеет значения, лишь бы стихийник, но выбрали не первого встречного, а тебя – дочку князя Тобольского, за которую гарантированно снесут голову. Случайностью здесь не пахнет.

– Понимаю.

– И всё равно промолчишь?

– Ритуал выдал ошибку и не был завершён. Чего бы ни хотели злоумышленники, у них это не получилось.

– Уверена? – скептически хмыкнул Надир. – Тебя подчистую обнулили, наградив нехилым шансом остаться пустышкой до конца жизни. Ты едва не лишилась титула, привилегий и законного права наследования. Неужели мало?

– Неприятный момент, соглашусь, но мне кажется, цель была вовсе не в обнулении, а в чём‑то другом.

– Ну ты даёшь, Вася! Кажется ей! Зачем разводить тайну, когда твой отец уже завтра может вытрясти из ректора все ответы?

– Не все, – качнула головой. – Более чем уверена, ректор не знает всей ситуации, лишь покрывает настоящих преступников. Это моё дело, Надир, сугубо личное , – выделила последние слова. – Я многого не помню о дне ритуала и, прежде чем идти к отцу с исповедью, должна узнать правду в частном порядке. Мало ли чего всплывёт в процессе… обо мне самой в том числе. Как бы хуже не сделать.

Например, не оказаться в каком‑нибудь закрытом монастыре, из которого фиг сбежишь. Князь Тобольский человек беспощадный, он никогда не смирится, что в теле его дочери живёт другая, с этим даже из вредности не поспоришь.

Устав ходить, Самаркандский прислонился к столу. В его тяжёлом вздохе явственно послышались нецензурные интонации.

– Зря ты не веришь в обнуление как цель. Дискредитация наследницы князя Тобольского обрадовала бы многих, в первую очередь Красноярских. Для них это гарантированный способ расторгнуть помолвку и получить лакомую часть ваших земель без каких‑либо обязательств со своей стороны.

Я вновь качнула головой:

– Сильно сомневаюсь. Отец Ярослава жёсткий тип, но крайне расчётливый. Союз с Тобольскими для него в миллион раз выгоднее, чем кусок земли и злобный сосед, в порыве гнева разорвавший все деловые отношения на многие годы вперёд. Ему нужна эта свадьба ещё потому, что я единственная наследница Тобольской губернии. Кто в здравом уме откажется от такой невестки?

– Не спеши так просто списывать Красноярских со счетов. Выгоду можно найти даже в проигрыше.

– Можно, не отрицаю, но пока нет никаких доказательств их вины. И вообще чьей‑либо. Сейчас у меня только догадки и кривой фоторобот немца, по которому ни один поисковик не дал результатов.

– Ладно, – друг в задумчивости поскрёб затылок. – Каким образом ты собираешься «узнавать правду»?

– Детективным, – многозначительно улыбнулась. – Как только установлю личности подозреваемых и достану название ритуала, пойму мотив.

– А дальше?

– А дальше безнаказанным не уйдёт никто. Я жизнь положу, но достойно покараю всех, кто причинил зло Тобольской.

«Особенно Икса, убившего Ирэн», – добавила про себя.

– Так вот почему ты на самом деле стремишься стать председателем факультета, – изумлённо присвистнул Надир. – Не честолюбие причина и даже не бесплатный кофе в автоматах, а допуск уровня «Б». Тебе нужно название ритуала, которое хранится в ректорате под замком.

Проницательный тип!

– Только так я смогу взглянуть на материалы расследования. Добровольно Тихон Викторович ими не поделится, ясно как день. Надир, – сжала его ладонь, – я вовсе не прошу тебя лезть в мои проблемы, сама разберусь, дай лишь зацепку.

Самаркандский перевёл взгляд на голоэкран с запущенной программой.

– Нет, Вася, в одиночку ты разбираться не будешь.

– Чего я не буду, так это втягивать тебя.

Не хватало ещё, чтобы Зэд задел его по касательной!

– Поздно, – парень расплылся в улыбке, отозвавшейся теплом в душе. – Ты спасла Асмиру. Хочешь или нет, отныне я с тобой до конца, чего бы ни задумала.

– Это может быть опасно.

– Я сумею тебя защитить.

– Надир…

– Возражения не принимаются. Итак, – он взялся за стилус и щёлкнул по панели создания образа, – начнём с формы головы.

– Спасибо.

Что ни говори, а мне стало заметно легче. Пусть проблемы никуда не ушли, но как же это здорово, когда можешь кому‑то довериться без опаски и сомнений!

Когда у тебя есть настоящий друг.

На составление фоторобота Игрека ушёл почти час. Надир видел мужика семь месяцев назад, мельком и без цели запомнить на будущее. В итоге получился приятный молодой человек с правильными, чуть резкими чертами лица, присущими всем мужчинам из рода Тобольских. Я загрузила проекцию в свой телефон. Двое из трёх есть, остался Зэд.

– Узнала его?

– Не особо. У меня много родственников, половину из них я не видела годами. Вероятно, он из дальних.

– Значит, будем искать, – пообещал Надир. – Нельзя оставлять безнаказанными тех, кто затащил мою подругу на кровавый ритуал.