Текст книги "Княжна Тобольская. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Ольга Смышляева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 32 страниц)
Глава 24
На следующее утро поднялась в приподнятом настроении. Красноярский вчера конкретно выбесил, но лишить меня уверенности ему не под силу. Пускай поводов для оптимизма по-прежнему маловато, а вылазка под кодовым названием «спровоцируй память опасностью» провалилась с треском. Не отрицаю, без видения я не осталась, но здесь помогла отнюдь не потеря сознания. Его активировала некая сила внутри меня.
Неужто эссенция стихий?
Если так, то она очень нетипично себя проявляет.
– Нетипично? – я рассмеялась на всю комнату. – Конечно, Ирэн! Можно подумать, ты вообще в курсе, как она должна проявляться у обнулённых.
Глупо отрицать очевидное – что-то во мне точно есть и это что-то просится наружу. Пожалуй, теперь я готова откинуть скепсис и капельку поверить в невидимое.
Приняв контрастный душ, взбодривший разум, облачилась в свободный костюм. Оставлю на время попытки «досмотреть» ритуал и займусь медитацией. В миллионный по счёту раз. Пусть это уже не безумие, а умственная отсталость, однако сегодняшний день отличался от всех предыдущих предчувствием, будто у меня всё получится.
Сразу после символического завтрака направила стопы в тренировочный комплекс «Двух Клинков», мимо празднично наряженной ёлки прямиком к малому залу для аспирантов номер шесть. Там, на верхней полке инвентарного шкафчика, лежат ароматические пирамидки в ассортименте. Вэл советовал почаще менять обстановку, вот и последую его рекомендации.
Дверь в зал оказалась открыта, из приоткрытой щели доносился лёгкий запах сандалового дыма. Горячо понадеявшись не встретить внутри Яра, осторожно заглянула внутрь.
– Вэл?
Надежды оправдались. По центру помоста в позе лотоса сидел его высокоблагородие Валерий Асбестовский. Выглядел он несколько измождённым, но как всегда аккуратным и невозмутимым. Компанию ему составлял маленький чайник и глиняная чашечка.
Даже не знаю, кто из нас больше удивился нежданной встрече.
– Заходи, Василиса, – Вэл поманил меня присоединиться к чайному междусобойчику. – Ты ведь пришла медитировать?
Я сделала шаг вперёд.
– Не помешаю?
– Ничуть. Возьми себе чашку и устраивайся рядом.
Он не стал выспрашивать, почему Тобольская осталась на праздники в институте, ответ слишком очевиден. В свою очередь я тоже не стала лезть с вопросами. Не так давно у пятикурсников с «Прокурорско-следственного» факультета закончилась зимняя практика. Одна из групп, кому выпал жребий нести службу в приграничном городке на западных рубежах, попала в переделку, несколько курсантов получили ранения. В стремлении замять шумиху ректор Тихон Викторович снарядил пару преподавателей им в помощь, куда, само собой, входили юрист и медик. Вот откуда у Вэла такой неважный вид – лечение расходует много внутренней эссенции.
Швырнув сумку с неизменными ножами в сторону, села в позу скалы и налила воняющую травой жидкость в чашку.
– Не знала, что во время медитации можно отвлекаться на чай.
– Порой даже нужно, особенно если это Цзяо Лань.
– Вы дали имя чаю?
– Не я, а китайцы, – поправил Вэл. – Все остальные называют его гиностемой семилистной, травой бессмертия.
Знакомое название!
– Погодите, это ведь она произрастает на южных склонах Тибетского нагорья и является основной кормовой базой вымирающих земляных джейранов?
Вэл удовлетворённо кивнул:
– Понятно, почему профессор Кунгурский поставил тебе автомат по зоологии.
– А что он делает? Чай ваш. – Я принюхалась к тёмно-зелёной жидкости. – Помогает достичь внутренней гармонии?
– Обладает приятным вкусом.
План медитации придётся скорректировать, но я не расстроилась. Так даже лучше. Если попытка снова потерпит фиаско, то хотя бы получу удовольствие от общества умного мужчины. Вэл нравился мне больше, чем того требовали обстоятельства и потрясающие драконы на его руках. Эх, юность! Гормоны девственного тела требовали внимания, а печень отнюдь не чая. Тем более, зелёного.
«Не вздумай влюбиться, Вася», – дала себе воображаемый подзатыльник. – «Нам это точно не надо».
Не став додумывать скользкую мысль, одним глотком влила в желудок чуть тёплый чай без грамма сахара.
– Ничего себе, какой он… насыщенный! Будто смола.
Вэл весело улыбнулся:
– Цзяо Лань не пьют залпом.
– Теперь буду знать. – Вторую порцию налила сразу до краёв. В горьких напитках есть свой шарм. – Заметила, вы любите Китай, – продолжила тему, чтобы ещё немного оттянуть скучную медитацию. – Бывали там?
– Некоторое время жил в Пекине. Мой отец занимал должность старшего советника в посольстве, пока не перевёлся в Новочеркасск. Но вряд ли ты пришла сюда за разговорами. – Его высокоблагородие подался вперёд, всматриваясь мне в глаза пронизывающим взглядом. – Рассказывай, Василиса, в чём дело? Ты сама на себя не похожа после ритуала. Если раньше я списывал твои странности на стресс и шок от потери эссенции, то сейчас даже не знаю, что думать.
– Стресс и шок помогли мне повзрослеть. Примерно года на четыре, – дёрнула плечом, не желая продолжать тему.
– А если серьёзно? – Вэл намёк проигнорировал. – Что-то внутри тебя мешает свободному течению эссенции стихий, и пока ты будешь отмахиваться от помехи, а не разбираться с ней, на прорыв можешь не рассчитывать.
– Помеха? Вы имеете в виду нечто…
– Эмоциональное, да. Гнев, который ты копишь. Обиды, которые гложут. Ложь, которую ты повторяешь себе снова и снова, пока не начинаешь в неё верить.
Я в задумчивости потёрла переносицу. Почему они должны мне мешать? После навязанной помолвки Тобольская испытывала их практически постоянно, но при этом всё равно считалась одной из лучших курсанток на курсе.
Медленно выдохнув, силой воли подавила скепсис.
– Хорошо, допустим, вы правы. Что мне с ними сделать? Отпустить и забыть?
– Отстраниться, как от шума ветра за окном. Негативные стремления всегда будут внутри тебя, но зачем им поддаваться, не правда ли?
– Да, – ответила с ноткой неуверенности. – Наверное незачем.
– Ты сильная девушка, Василиса. У тебя высокий потенциал с рождения, и никакому ритуалу не под силу это изменить.
– Очень на это рассчитываю.
– Тогда, почему мы ещё разговариваем?
Вэл сноровисто долил остатки чая в свою чашку и потянулся запалить новую пирамидку взамен прогоревшей.
С полминуты посмотрев в пустоту, я закрыла глаза и принялась намеренно вспоминать всё, что способно вывести меня из себя. Для начала нужно определиться с «врагом», прежде чем отстраняться от него.
Итак, что мне мешает познать непознаваемое? Люди? Однозначно! Мой папочка с завышенными требованиями и женишок с заниженными ожиданиями первые в списке источников гнева, обиды и лжи. Далее идут убийцы…
В результате я так увлеклась визуализацией помех, что достигла прямо противоположной цели – вместо спокойствия меня с головой захватил негатив. Внешние чувства смешались с внутренними, внутренние с эмоциями, эмоции с желаниями, и вынырнуть из их смеси решительно не получалось.
А затем коктейль взорвался!
Вектор настроения снова поменял полярность. Каждую клеточку тела охватил небывалый внутренний подъём, ни с чем не сравнимое чувство эйфории. Душу будто вытолкнули из бренной шкуры далеко-далеко за пределы планеты 013 в Тентуре налево от Большой Медведицы. Прямиком в бесконечный космос. В самое сердце Вселенной. Туда, где нет Времени.
Как же тут красиво! Моя сущность была нигде и всюду, парила в океане чистой эссенции, посреди миллиардов безумно прекрасных звёзд. Они горели желтоватым светом, свойственным… стихии воздуха?
Я мысленно прикоснулась к ближайшему огоньку, и он тут же откликнулся, как преданный щенок на зов вернувшегося домой хозяина. Моё!
Гармонию единения портило только одно – далёкие вспышки чужих фиолетовых звёзд. Почувствовать их стихию никак не получалось, но она совершенно точно не моя. Никакой вражды от них не исходило, скорее, осмотрительность приблудной собаки. Целой стаи приблудных собак. Невероятно огромной стаи! Какая-то разновидность воздуха? Цвет красивый, насыщенный, переливающийся… как глаза в архиве…
Нет, нет, не приближайтесь!
Панические мысли в момент разрушили эйфорию и потащили в хаос, когда жёлтые звёзды окружили меня слепящим светом и вытолкнули из вечного космоса обратно в смертное тело. Одновременно с «приземлением» произошёл мощный выплеск эссенции. Чайничек, чашки, ароматные пирамидки и даже Вэла откинуло через весь зал, смачно впечатав в стены. Метательные ножи вырвались из сумки и тоже устремились прочь, но на полпути резко свернули обратно и зависли в опасной близости от моего лица.
– Вот дичь!
Я тут же схватила их и быстрым движением спрятала в карман. Интуиция подсказывала, что их странный полёт отнюдь не рядовое явление даже по местным меркам, чтобы его афишировать.
– Ничего себе сила, – хрипнул Вэл, собирая разбежавшийся взгляд в кучу. – Ого, даже чайник погнулся. Чугунный, между прочим, династии Мин.
– Поверить не могу, оно сработало, – я показала учителю сияющий кристалл в браслете, наглядное доказательство того, что эссенция стихий наконец-то покорилась Василисе Тобольской. – Смотрите, Вэл, я больше не обнулённая!
– Определённо, нет.
Невероятных размеров гора свалилась с плеч, похоронив под собой обидную кличку. Подумать только, я даже не подозревала, как сильно на самом деле хочу овладеть чёртовой эссенцией, пока не получила её! На кой она мне сдалась в практическом смысле ещё только предстоит выяснить, однако уже сейчас планы на жизнь перекрасились из траурных тонов в нечто серое, неопределённое. Я не безнадёжна и ещё поборюсь за лучшее завтра!
Вэл достаточно быстро пришёл в себя, учитывая, что по нему прилетело ничуть не меньше, чем по чайнику. Особо удивлённым при этом не выглядел; его высокоблагородие никогда не сомневался в собственных обещаниях.
– Поздравляю, Василиса, ты справилась.
– Спасибо, – с гордостью улыбнулась в ответ.
– Это была стихия воздуха, я прав?
– Похоже на то.
– Удивительное дело! – прокомментировал Вэл. – В роду Тобольских были его практики?
– Моя прабабка по отцовской линии, княгиня Мезень-Архангельская. Говорят, я очень на неё похожа и внешне, и характером.
– Вот оно как, значит. Интересно получается: была дуо-практиком земли-воды, стала моно-практиком воздуха.
– Моно-практиком? – я озадаченно свела брови. – Хотите сказать, на вторую стихию мне можно не рассчитывать?
Вэл коротко кивнул:
– Будь иначе, ты бы получила её вместе с первой. Либо всё сразу, либо ничего. Но шибануло нехило! Даже слишком, для одной стихии. Будто бы… Нет, не важно.
– Вы лучше договаривайте, вдруг всё-таки важно?
– Я несколько подзабыл, что ты была практиком шестого ранга. В твоём случае настолько мощный выплеск эссенции совершенно нормальное явление.
Значит, он их почувствовал. Каким-то образом почувствовал те фиолетовые звёзды, но опознать их не смог, они не вписываются в привычные шаблоны. Со своей стороны я делиться подробностями «путешествия в космосе» с Вэлом не собиралась точно так же, как распространяться о летающих ножах. Чем бы та фиолетовая дичь ни была, вряд ли её можно объяснить генеалогическим древом. Чего ради она вообще ко мне привязалась?
– Самое сложное позади, – сказал Вэл. – Теперь тебе нужно научиться удерживать стихию…
– Вот так?
Не став дослушивать, я протянула руки к преподавателю. Проснувшаяся стихия подчинилась с легкостью. Хватило мимолётного желания, чтобы обе мои ладони засияли жёлтым светом. Ярким и равномерным. Эссенция непринуждённо струилась по телу знакомыми дорожками, будто только и ждала, когда её выпустят на волю.
Вэл уважительно хмыкнул:
– Молодец, Василиса! Если удержишь стихию час по всем правилам, я зачту тебе экзамен без теоретической части прямо сейчас. Тогда ты сможешь присоединиться к сокурсникам уже со следующей недели. Что скажешь?
– Скажу, что согласна и сделаю это с лёгкостью.
– Другого не ожидал! Ну, давай, приступай.
Смысл его многозначительной интонации я поняла уже через десять минут. Вызвать стихию оказалось не в пример проще, чем удержать её и при этом не поддаться навязчивому желанию стряхнуть с рук. Воздух порядочно обжигал, даром, что не огонь. Пока терпимо, но абсолютно некомфортно. Согласно инструкции, так и должно быть. На более высоких рангах, когда поток эссенции станет куда сильнее, без проводника вообще будет жечь мама не горюй.
Оставив меня налаживать контакт с новой стихией, Вэл принялся собирать черепки расколотых чашек, а затем заново запалил ароматную пирамидку, чтобы продолжить медитацию. На его глазах произошло редкое чудо, но оно не повод менять планы, да?
* * *
Вплоть до конца каникул я усердно тренировалась в зале номер шесть. Иногда одна, но чаще в уютной компании Вэла. Теперь мы будем видеться гораздо реже, даже немного грустно. Его высокоблагородие сдержал слово, и в подарок на Новый 2037 год я получила долгожданный зачёт по основам стихий. Отныне Василиса Тобольская моно-практик воздуха первого ранга!
Глава 25
Новый семестр начался с ректора Тихона Викторовича. Ему доложили о моём прогрессе в эссенции стихий, и он пожелал убедиться в нём лично. Дело-то не рядовое. Однако не настолько, чтобы затаскать меня по медицинским кабинетам, как подопытную зверушку. Ректор ограничился парой дежурных вопросов о самочувствии и обещал лично позвонить моему отцу. Что интересно, радовался он совершенно искренне! Тобольская восстановила внутреннюю эссенцию, а значит, её – дочку щедрого мецената – не придётся выгонять из института.
Он отработал с колёс. Едва я покинула его кабинет, как на телефон пришло восторженное сообщение от мамы. На сей раз её мантра «всё будет хорошо» имела под собой чуть больше реальных оснований. Отец, понятное дело, ещё злится, но мама заметила, как он украдкой улыбнулся.
Декан Рязань-Тульская повела себя многим человечнее ректора – тепло поздравила меня и даже выписала разовую прибавку к стипендии. Сумма чисто символическая, но я благодарна любой копейке. Первый ранг не четвёртый, слишком рано праздновать победу. Жизнь в прериях Америки среди навахо всё ещё остаётся планом «Б».
В последний день праздничных выходных состоялось заседание лидеров факультета «Логистики и снабжения». Гриша Псковский выдал нам утверждённое расписание курсантских мероприятий до конца года, куда входили долгожданные январские олимпиады. Они стартуют во второй половине января и продлятся ровно две недели. Времени организовать внеклассные занятия вполне достаточно. Я собиралась лично участвовать в подготовке сокурсников, ведь от их побед зависит моё будущее. Открывшаяся эссенция сдвинула приоритеты, но ничуть не убавила желания побороться за место председателя факультета и в конце концов выяснить правду о ритуале.
Первый учебный день выпал на субботу. Сразу после традиционной утренней гимнастики в расписании стояла тренировка эссенции стихий. Мастер Благовещенский – спортивный квадро-практик с двумя клинками из чёрной стали – отнёсся к моему появлению в зале как к рядовому событию.
– С возвращением, Василиса, – кивнул он с каменно бесстрастным лицом, лишь в уголках выцветших глаз мелькнули его истинные эмоции. Он был рад.
– Мастер, – почтительно склонилась в ответ.
Вася частенько упоминала его в своём дневнике. Благовещенский был её любимым учителем, она не пропустила ни одного из его занятий по эсс-фехтованию. Ещё бы! Что по сердцу, то не в тягость. Планка ожиданий в мой адрес, конечно, задрана капитально. Попробую как можно дольше вывезти на прежней репутации, а там подключу память тела, как было с ушу.
Благовещенский справедливо вырешил, что мне инструкции к действию не нужны; перед ним, всё-таки, не новичок. Отдал команду присоединиться к группе практиков стихии воздуха и заняться отработкой базового приёма – «Дыхание ветра».
Из двадцати ребят первого курса нас таких всего четыре человека. Генетика, господа, генетика. Большинство здесь присутствующих славяне, а они в основном предрасположены к стихиям земли и воды, реже к огню, воздух для них почти экзотика.
Среди воздушников я заметила Надира. Стыдно признаться, прежде совсем не обращала внимания, какой именно стихией он владеет. На всех медитациях у Вэла букой сидела в углу, стараясь лишний раз не смотреть на более успешных товарищей, чтобы не растерять последние крохи веры в себя.
– Здо́рово, однако! Лидер курса выступает за нашу команду, – подмигнул Далан Якутский.
– Неожиданно, но приятно, – Надир обнял меня за плечи с широкой улыбкой на смуглом лице. Он вернулся из Самарканда только этим утром, нагруженный увесистой сумкой с халвой и медовыми сладостями, заботливо собранными родителями. – Всё ждал, когда ты наконец-то проявишь себя. Выкладывай, Вася, что помогло?
– Чай, – без сожаления выдала секрет. – Цзяо Лань его название. Вкус на любителя, зато мозги вправляет уже со второй чашки.
– Гиностемма семилистная? – Вика навострила ушки. Она и Ваня Ужурский, как дуо-практики воды-огня и огня-земли соответственно, входили в пятую, смежную группу. – Я о ней слышала, безумно дорогая штука!
– А чего вы хотели от Тобольской, нищеброды? – с ехидством подколол Ваня. – Она платиновый медальон. Не забывайте об этом, когда решите, будто Василиса действительно с вами дружит. Вы для неё лёгкий способ самоутвердиться, не больше.
Глянув на него через плечо, я по привычке огрызнулась:
– Сбавь фантазию, не все похожи на твоего братца.
Ваня недовольно вздёрнул подбородок, но от бестолковой реплики в защиту Паши удержался.
Не просто поверить, что эти двое родные по отцу! Внешность, темперамент и даже стихию огня Иван унаследовал от своей матери из рода Ужурских.
– Рад, что ты больше не ноль, – парень криво усмехнулся. – Приятно будет побить тебя ещё и в симуляторе.
– Заранее шампанское не открывай.
– А чего нет? Всем известно, что ты выезжала на «отлично» за счёт боёв против слабых подружек, которые ещё и поддавались тебе.
– Повторяешься, золотце, – одарила его нехорошим взглядом.
– И снова повторюсь! Правда глазки не колет да ушки не режет. К тому же, я не боюсь моно -практиков.
– Зря, – ответил ему Надир, выразительно сложив мускулистые руки на груди. – Моно-практики прокачивают свою стихию многим сильнее, мы не распыляем силы на изучение лишних техник, которыми потом будем пользоваться раз в год.
– Так вот чем утешают себя моно -неудачники?
Зелёные глаза Надира сделались почти чёрными:
– Не возгордись до неба, Ужурский. Количество стихий не даёт никакого преимущества без высокого потенциала, а здесь ты ничуть не сильнее нас. Наоборот – слабее, потому что даже с двумя стихиями не дотянул до любого другого факультета. Без обид, Вик.
– И не подумаю, – отозвалась рыжая. – Мне нравится логистика.
– Следи за языком, Самаркандский, – напряжённо процедил Ваня, – а то внесу тебя в чёрный список рядом с Тобольской.
– Не переживай, Надир, – хихикнула я. – Самая страшная кара в его списке – это облить соком.
Ответить Ивану не позволил грозный окрик мастера Благовещенского. Курсанты разом прекратили маяться дурью и заняли исходные позиции напротив интерактивных мишеней, призванных фиксировать силу удара. Цель достаточно проста – к Ритуалу Клинка мы должны выбивать не менее 95 процентов из ста, причём на постоянной основе.
«Дыхание ветра» представляет собой банальный толчок эссенцией, слабое подобие того, что я непроизвольно исполнила на медитации. В учебнике его схема обозначена сигнатурой ВЗ-1−1–0, где ВЗ – это стихия «воздух», первая цифра – требуемый ранг силы, вторая – категория удара и третья – разряд. Представлена она рельефно-палочным тактильным рисунком, чем-то похожим на шрифт Брайля. Как его читать – не разобралась. Даже в интернете инструкции не было, только набор ещё более непонятных определений. Якобы ядро эссенции в мозгу стихийника воспринимает эти рисунки каким-то своим, особым способом. Так это или нет, понятия не имею. Что-то странное дребезжит внутри, когда я провожу по «словам» пальцами, но уловить и проанализировать суть никак не получается. Придётся полагаться на интуицию.
Сейчас от курсантов требовалось воспроизвести ВЗ-1−1–0 наглядно. В отсутствии клинка стихия «переходит в физический аспект» через подушечки пальцев. Концентрируешь на них эссенцию, переводишь взгляд на цель и позволяешь внутренней стихии стать внешней.
Сказать проще, чем воплотить в жизнь! У трети курса мишени не показали даже малейшего воздействия. А моя…
– Двадцать девять процентов, – Надир озвучил результат, отразившийся красными цифрами на панели. – Для первой попытки очень неплохо!
– Мало, – я подула на пальцы. Пользоваться эссенцией оказалось куда горячее, чем просто удерживать её.
– Вовсе нет. Твой опыт в предыдущих стихиях не даёт преимуществ в новой.
– Но хотелось бы.
Лёгкого пути взять четыре ранга не получится, жаль. Надежда на память тела не оправдалась, но особо я не расстроилась. У Василисы изначально высокий потенциал. Дело за практикой, как любил повторять Вэл на каждой нашей встрече.
Через секунду Надир выбил восемьдесят шесть процентов. Затем, почти сразу, девяносто два.
Далан, выбивший меньше десятки, с завистью покосился на его мишень:
– Хрен моржовый! Мы ведь одним ударом бьём, верно? Так почему твой ВЗ-1−1–0 сильнее моего?
– Удар один и тот же, а мы-то нет, – ответил Надир. – Чисто номинально сила ВЗ-1−1–0 равна одной джоуль-секунде, но фактически два одинаковых удара редко когда выдают одинаковый результат у двух разных практиков. Ты первого ранга, а я второго, к тому же у нас разный изначальный потенциал в эссенции стихий и набранный опыт его использования.
– Жизнь несправедлива, – недовольно выдохнул Якутский и снова принялся лупить по цели.
– Как же я люблю воздух! – негромко заметил Надир, подмигнув мне. – Самая толковая стихия из всех.
– А по мне, они все похожие, – хмыкнула я.
– Не скажи, Вась. Практики воздуха единственные, кто может использовать окружающую обстановку в помощь себе во время боя.
– Ты забыл про псиоников.
– У них психокинез, это абсолютно другое, – ничуть не смутился друг. – Они двигают предметы по собственной воле, а мы за счёт эфирного следа. Показать как?
– Спрашиваешь ещё!
– Возьми что-нибудь в руку и протяни вперёд в сторону мишени.
– Заколка для волос подойдёт?
– Идеально.
Как только я выполнила просьбу, Надир ударил по своей болванке. Просвистев мимо, лёгкий поток эфирного ветра сорвал украшение с моей ладони… но спокойно упасть на пол ей не позволили налетевшие со стороны огненные искры. Цветок лотоса на заколке оплавился и покрылся жирным слоем копоти.
– А такое воздуху под силу? – самодовольно поинтересовался Ваня, дуя на пальцы. – То-то же, круче огня стихии нет! Красиво, кстати, обуглилось.
– Ну ты и гад, – прошипела я сквозь зубы. Руки сами собой сжались в кулаки, настоятельно требуя научить хлыща уважать чужую собственность.
«Гад» признательно поклонился:
– Для тебя, Тобольская, не в первый и далеко не в последний раз. Пожалуйста, скажи, что заколка дорогая, порадуй ещё сильнее.
Надир опередил меня буквально на мгновение:
– Ты напросился, Ужурский. На бешбармак пущу!
– Трясусь от…
Закончить Ванюша не успел. В пару шагов сократив расстояние, Самаркандский со всей дури залепил ему по лицу. Где-то на краю подсознания белобрысый наглец ожидал силовой реакции, поэтому уже через секунду атаковал в ответ.
– Отставить! – закричал Благовещенский с другого конца зала, да кто бы его послушал?
Разъярённые парни вошли в раж, не стесняясь лупить друг друга всеми доступными приёмами сперва из пособия «Кулачного боя монастыря Молодого Леса», а затем уже как бог на душу положит.
Я не сумасшедшая, чтобы напрямую ввязываться в драку, но стоять в сторонке не мой путь. Надир не за свою заколку взбесился, меньшее, что могу сделать, это избавить его от пары синяков.
Собрав в ладони эссенцию, максимум, на который была способна, сжала её подобно пружине и резко вдарила по Ване. Хотела всего лишь оттолкнуть его подальше, однако эссенция повела себя совершенно не по сценарию.
Этот удар разительно отличался от всех прочих. Я не почувствовала ни жара, ни какого-либо воздействия вообще, в то время как обоих драчунов резко оторвало от земли и подкинуло к потолку… а вместе с ними ещё четверых ребят, кому не повезло стоять в радиусе десяти метров. Мало того, что подкинуло, так они ещё и не падали обратно!
Я ошарашено смотрела на свои руки, пока мои сокурсники хаотично болтались в воздухе, будто каскадёры в малобюджетном фильме ужасов. Кто знает, сколько бы они так провисели, не вмешайся мастер Благовещенский. Чёрную сталь его клинков прошили слепящие всполохи, следом за которыми в меня устремилось нечто, так похожее на молнию. Чисто инстинктивным жестом я закрыла голову жёстким блоком, выставив вперёд оба локтя, но от стихии он не помог.
Сознание померкло. В который, с-ка, раз!
* * *
Перед глазами возник потолок кабинета функциональной диагностики. Я вернулась в мир с эфемерной болью в затылке и явной досадой на собственный организм. За четверть века своей жизни Ирэн теряла сознание бессчётное количество раз. На ринге. Невозможно получить разряд кандидата в мастера спорта по боксу, избежав нокаутов. Но – говорю это со всеми на то предпосылками – Василиса побьёт её рекорд за пару месяцев!
– Сколько? – кашлянула, с трудом ворочая языком от жажды. – Сколько я провалялась в отключке?
– Почти час, – отозвался незнакомый женский голос.
Повернув голову в его сторону, я наткнулась взглядом на ухоженную даму немногим за полтинник в белом медицинском халате поверх формы изумрудного цвета. Прежде мы не встречались, но её голография висела в общем холле на доске почёта с красивой надписью «Генералъ-Лейтенантъ Анна Брониславовна Смоленскъ-Московская, Завѣдующая Медицинскаго Отдѣленія».
– Ваше превосходительство, – я с трудом сдержала порыв встать по стойке смирно. Передо мной целый генерал-лейтенант, таких в институте всего двое: она да ректор.
– Лежи спокойно, Тобольская, ни к чему реверансы. Благовещенский не рассчитал силу, у тебя сотрясение. – Она быстро глянула в монитор и добавила: – Очередное.
– Кто бы сомневался…
– Судя по карте, зачастила ты в медпункт. Ещё немного, – женщина добродушно улыбнулась, – и впору переводиться к нам на «Лечебный» факультет.
– Давайте в следующем году, на этот у меня уже есть планы, – отшутилась я. – Вам рассказали, что произошло на тренировке?
– Рассказали, – Анна Брониславовна кивнула с многозначительным видом.
– Всё настолько страшно?
– С какой стороны посмотреть.
– Начните с медицинской, пожалуйста.
– Как сказала, у тебя сотрясение…
– Про себя я знаю, – рискнула перебить. – Что с моими сокурсниками? Они упали на пол с четырёх-пяти метров.
Заведующая в удивлении округлила глаза, чем явственно напомнила мне Кролика из советского мультика про Винни-Пуха.
– Ничего серьёзного, отделались ушибами. Тебя не они должны тревожить. Опустим грубое нарушение дисциплины на занятии, с этим пусть разбирается мастер Благовещенский. Проблема возникла откуда не ждали. В зачётной ведомости Валерий Николаевич написал, будто ты стабильно контролируешь свою новую стихию, знаешь, как с ней обращаться и полностью готова перейти к практическим тренировкам. Что ж, похоже, он ошибся в выводах.
– Вовсе нет, Вэл не ошибся! – запротестовала я. – Сегодняшний случай всего лишь недоразумение, грубый просчёт в исполнении лёгкого удара помноженный на самомнение и роковое стечение обстоятельств.
– Или же твоя внутренняя эссенция пока что нестабильна. За несколько дней невозможно приручить её даже такому сильному дуо-практику, каким ты была до обнуления.
– Она более чем стабильна! Если хотите, могу сдать ещё один зачёт прямо сейчас. – В доказательство серьёзности намерений я протянула руки ладонями вверх и сосредоточилась. Чакры не подвели. Через мгновение пальцы засияли тусклым желтоватым маревом. – Сколько надо так просидеть? Час, два, пять?
В успехе ничуть не сомневалась. В зале у Благовещенского меня подставила вовсе не стихия воздуха, там я ощутила нечто целиком и полностью другое. Нечто фиолетовое, как те чужеродные звёзды, чья сила… безумно походила на психокинез, базовое умение стихии разума.
Любопытная мысль порядком удивила. Откуда здесь взяться псионике? В последних четырёх поколениях Тобольских не было ни её практиков, ни её естественных носителей – представителей монголоидной расы.
Минуты две кряду заведующая молча хмурила брови, глядя на спектакль с сияющими ладонями. Наконец, подошла к мигающей индикаторами кровати, взяла меня за руки и внимательно их осмотрела.
– Странно, никаких волдырей на пальцах, – озадаченно произнесла она. – Час назад ты использовала просто колоссальное количество эссенции, у тебя должны были остаться ожоги.
Внимательная. Чего бы правдоподобного соврать, чтобы отстала? Догадками насчёт психокинеза, само собой, ни с кем делиться не стану. Сама разберусь, не маленькая.
– Понимаете, секрет вот в чём… – принялась каяться с виноватым видом. – Я пыталась провести эссенцию через метательный нож. Думала, ударная мощь возрастёт по аналогии со стихийными клинками.
– Нож?
– В сумочке лежит, можете взглянуть, если хотите.
Анна Брониславовна, как выяснилось, хотела. Разумная предосторожность с её стороны. Верить на слово курсантке с чудовищной репутацией так себе затея. Повезло ещё, не задалась вопросом, кто и зачем вернул нож в сумку, если меня принудительно вырубили в самом разгаре представления.
Я хлопнула глазами наивной простушки.
– Лезвие намного короче стандартного клинка, зато со специальным рисунком. Сама не понимаю, почему не сработало.
Генерал-лейтенант недовольно выдохнула:
– Василиса, тебе известно, что Устав института запрещает курсантам носить на занятия любое постороннее оружие?
– Простите. Я искренне раскаиваюсь и готова понести соответствующее наказание.
Неожиданное извинение из уст Тобольской сбило со Смоленск-Московской бо́льшую половину воинственности и заметно смягчило накал ситуации. Положив нож обратно, она вернулась за рабочий стол.
– На первый раз ограничусь предупреждением, но впредь никаких драк вне симуляторов, тем более неуставным оружием. Хватит нам несчастных случаев по твоей вине.
– Спасибо, ваше превосходительство!
– Не «спасибо», а «так точно».
– Так точно!
– Ладно, спишем твою вспышку на стечение обстоятельств, – Анна Брониславовна вбила соответствующую надпись в бланк. – На будущее назначу тебе несколько препаратов, улучшающих мозговое кровообращение, и витамины группы В. Также порекомендую больше медитировать с упором на глубокое расслабление. С остальным пусть разбирается мастер Благовещенский.
Вручив рецепт, она оставила меня в покое, чем я тут же воспользовалась, изъявив желание без промедлений покинуть медицинский кабинет. Отлежусь в другой день, а лучше в другой месяц. Лидер курса не может позволить себе валяться на больничной койке в преддверие важных олимпиад.
