Текст книги "Перстень Мериада (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)

Глава X

Неприметной пыльной лентой дорога вилась по пойме Дизавры к Валькиру; слева, чуть в отдалении, маячил лес. Стелла хотела собрать в нём чего-нибудь съестного, но вынуждена была отказаться от этой затеи из-за непроходимых зарослей акации.

Пару раз принцесса видела волков. Они были светлее и мельче северных собратьев и на местном наречии назывались этаки. Честно говоря, по эту сторону гор волков было куда больше, чем людей, во всяком случае, последние не стремились попадаться на глаза. Несмотря на обширную территорию «загорной» провинции Грандвы, она состояла всего из одной области и нескольких мелких городков, самым крупным из которых считался порт Корги.

Неподалеку от Валькира на нее напали обнаглевшие этаки. Девушке удалось отбиться, но на прощанье один из хищников ухитрился укусить её. Стелла наскоро обмыла и перевязала ранку. Она благополучно забыла о ней, но рана напомнила о себе, не сразу, а чуть погодя, спустя пару дней.

Валькир ей не понравился, напомнил о старых, казалось, давно ушедших в небытие временах, когда за человеческую жизнь не дали бы ни монеты. Мрачный, обнесенный высокой стеной с узкими щелями бойниц, он стоял посреди выжженного перелеска. Дорога, пройдя почти у самых городских стен, вывела принцессу к массивным воротам. Несмотря на светлое время суток, решетка была опущена, ровно настолько, чтобы не мог проехать всадник. Двое часовых расхаживали по ту сторону преграды, время от времени бросая ленивые взгляды на дорогу.

Появление Стеллы вызвало заметное оживление. Ей пришлось изрядно потрудиться, чтобы убедить стражу поднять решётку. Когда после долгой перепалки она, наконец, въехала в город, у неё вдруг закружилась голова. Боль, словно клещами, стиснула голову. Девушка еле держалась в седле и с мольбой вглядывалась в унылый ряд домов. Судьба смеялась над ней – ни трактира, ни гостиницы. Когда боль стала невыносимой, Стелла спешилась. Ноги дрожали от слабости.

Крепко держась за коновязь, она с трудом добрела до порога дома и постучалась. Когда ей открыли, девушка не смогла перешагнуть через порог – настолько вдруг ослабела. Старушка-хозяйка помогла ей дойти до кухни, усадила за стол, налила теплого молока.

– У меня там лошади и собака, – выдавила из себя Стелла.

– Не беспокойтесь, с ними будет все в порядке. Анке, наверное, обо всем позаботилась. А с Вами-то что, милая? На Вас лица нет. Вы, случаем, не были в Дохе?

– Где? – переспросила принцесса. Оказалось, что Доха – это маленькая деревушка за лесом Валькир.

– Нет, я никогда там не была.

Заметив перевязанную руку, старушка поинтересовалась, что с ней.

– Меня укусил этак.

– Одного человека в Дохе тоже укусил этак – а он возьми да и помри, – вздохнула хозяйка. – Чтобы, упаси Миарон, не было чего, я смажу рану специальной мазью и дам Вам выпить лечебной настойки. Но, не приведи боги, если Вы заболели «волчьей лесной лихорадкой»! Тут уж никакая мазь, никакие травы не помогут.

– А чем так опасна эта лихорадка?

– Страшная это вещь! Вроде, поначалу и нет ничего, а потом – раз, и человека как подменили! Думаешь, жар – лечишь жар, а появляется сыпь. Лечишь сыпь – ломота по всему телу. Сначала жар, слабость, потом ноги немеют… Быстро она человека на тот свет забирает, даже дохтур один от неё умер – а уж он человек учёный!

– Значит, она не лечится?

– У нас никто не может. Но, я слышала, в Дакире есть человек, который знает, как бороться с этой хворью. Он все травы на свете знает и может разговаривать с животными.

Порывшись в чулане, старушка вернулась с баночкой, замотанной в холстину. Поставив ее на стол, она налила в миску теплой воды и осторожно сняла повязку. Рана нагноилась, края почернели. Теперь она не казалась лёгкой и неопасной. Промыв рану, хозяйка достала мягкую льняную тряпочку и нанесла на него густой слой темно-зеленой мази.

Сморенная болью, девушка заснула прямо на стуле. Зато проснулась в опрятной маленькой комнатке. Все её вещи были аккуратно сложены в изножье кровати, на полу. На стуле стояла кружка с молоком, прикрытая толстой краюхой хлеба – её завтрак. Быстро проглотив его, Стелла попробовала встать. Её не шатало. Она решила дойти до кухни, чтобы основательно подкрепиться.

Хозяйка сидела у окна и вязала детскую кофту. Мерно жужжали спицы. Со двора (окно кухни выходило во двор) доносилось призывное мычание козы.

– Уже проснулись? – удивилась хозяйка.

– Да. У Вас не найдется чего-нибудь поесть? Если надо, я заплачу…

– Вот ещё, платить вздумали! Чтобы все потом говорили, что в доме Анки не любят гостей, что Анка скупая.

Стелла смущенно потупилась. Она вовсе не хотела её обидеть.

– Яичницу будете?

Принцесса кивнула.

Если у неё зверский аппетит, значит, она здорова, и опасения Анки не подтвердились.

– Как Вы себя чувствуете? – участливо спросила хозяйка, придвинув свободный табурет к столу.

– Замечательно! Ничего не болит, слабости нет. Так что, – улыбнулась Стелла, – я скоро Вас покину.

– Не стоило бы так рано…

– Но я же здорова. Это было мимолетное недомогание, не более того.

– Болезнь иногда бывает коварной.

– Надеюсь, не в моем случае.

– Дай-то боги! А куда Вы едете? К родственникам?

– Нет, – улыбнулась Стелла, подчищая содержимое тарелки, – просто путешествую. Кстати, сколько я Вам должна?

– Ничего! Я все делаю от чистого сердца. Но в силах ли Вы ехать?

– Я здорова. Смотрите! – Принцесса встала и бодро попрыгала сначала на одной, потом на другой ноге.

– Тогда в добрый путь! Я соберу кое-чего Вам в дорогу. Не взыщите, я не богата…

– Спасибо, не нужно, у меня все есть.

– Уважьте мою старость, примите! Вот будете в Дюмане…

– К сожалению, не буду. Я еду на запад.

Вопреки её ожиданиям, Анка не испугалась.

– В Дакиру, значит, – задумчиво протянула она.

– Не подскажите, по какой дороге мне поехать, чтобы скорее попасть в Монамир?

– Злой город, колдовское гнездо, – нахмурилась хозяйка. – Объезжайте его стороной. Но если Вам действительно, – она выделила это слово, – нужно туда попасть, поезжайте через Ячимар. Но, может, все-таки останетесь?

– Не могу. Мне дорога каждая минута.

* * *

Было жарко, пот тонкими струйками стекал по лбу. Рука снова болела; мысли разбегались, словно тараканы. Она безуспешно пыталась их поймать, настороженно прислушиваясь к перестуку молоточков в голове. О боли в руке принцесса старалась не думать. По крайней мере, у неё нет жара.

Стелла стегнула лошадь; замелькал придорожный кустарник, осталась позади последняя развилка. У нее некогда стоял большой дом (скорее всего, таверна); теперь от него остался лишь обгорелый остов. На печной трубе свили гнездо галки.

Принцесса ожидала увидеть заветные столбы, выкрашенные албани, но обманулась в своих ожиданиях. В этой пугающе пустынной местности все было не так. Вместо столбов – стена, высокая каменная стена, пересекавшая поле с севера-востока на юго-запад.

Дорога резко вильнула вправо, выводя к арочному проему в стене, и ныряла туда, оставляя позади безжизненные петли ворот. Сами ворота – некогда крепкие, из мореного дуба, обитые железом – валялись неподалеку. Сквозь рассохшиеся доски проросли молодые побеги жимолости. И опять никаких следов человеческого присутствия.

– Очень мило! – Стелла на всякий случай привела оружие в боевую готовность. – Если граница так хорошо укреплена, здесь должны быть часовые. Но таковых я не наблюдаю. Создается впечатление, что их, наряду с окрестными жителями, как-то ночью вырезали под шумок.

Дакира с первой минуты преподнесла сюрприз: только девушка миновала проездную арку, некогда охраняемую крупным военным отрядом, как полил дождь.

Впереди маячил дорожный столб. Принцесса пробежала глазами список городов и остановила выбор на Ячимаре.

– Интересно, кто же этот умник, о котором говорила Анка? – Девушка укутала разболевшуюся голову. У неё стучали зубы – не хватало ещё подхватить воспаление легких! Скорее бы выглянуло солнце! – Наверное, старый колдун с маленькими глазками, склерозом и скверным характером.

Тут её мысли окончательно растворились в головной боли.

Лошади сами остановились под навесом. Некогда там хранилось сено, а рядом стоял дом, где жили солдаты. Но с некоторых пор колдовство обходилось дешевле пограничных отрядов, и необходимость в охране границ отпала. Или была какая-то другая причина, по которой стража исчезла?

– Я больна, действительно больна! – вертелось в голове у Стеллы, когда боль ненадолго утихла. – Значит, это не просто простуда.

Дождь стих, выглянуло солнце. Крепко сжав поводья, принцесса выехала из-под укрытия.

Глина вперемешку с песком и мелкими камушками хлюпала под копытами. Ноги лошадей мелькали всё быстрее, подгоняемые хозяйкой, мучимой болезнью. Её буквально выворачивало наизнанку, но она держалась. Она обязана побороть дурноту, иначе какой смысл в её теории собственного предназначения? Настоящий воин мужественно превозмогает боль. И Стелла превозмогала.

Пару раз принцессе встречались дакирцы – пешие и конные крестьяне. Памятуя о лживости этого народа, девушка с ними не разговаривала.

Стелла проехала целую цепь мелких деревушек, сгрудившихся вокруг большого постоялого двора. Там было шумно и многолюдно – словом, не самое подходящее место для девушки с больной головой. Наконец, уже после заката принцесса въехала в селение, раскинувшееся посреди догорающих багрянцем пшеничных полей. Ещё с дороги Стелла приглядела место для ночлега – сеновал одного из домов на окраине.

Хозяйка дома, дородная, пышущая здоровьем женщина, доила корову. Молоко густой белой струйкой стекало в ведро. Когда хозяйка ненадолго оставила его без присмотра, чтобы загнать корову в хлев и задать ей корма, принцесса прокралась во двор и напилась молока.

Из дома потянуло запахом свежего хлеба. У девушки засосало под ложечкой. Она со вздохом вспомнила о содержимом сумки с провизией, но напроситься на ужин не решилась.

Хозяйка чем-то загремела в хлеву, и Стелла, словно испуганная мышь, юркнула на сеновал. Она видела, как слышала, как хлопнула калитка.

Перекусив и позаботившись о лошадях, принцесса зарылась в сено и тут же заснула. Проснулась она незадолго до рассвета от адской боли в руке. Ей удалось приглушить её, крепко перетянув рану платком. Перевернувшись на другой бок, принцесса надеялась снова заснуть, но не смогла. Промучившись так некоторое время, Стелла решила ехать.

Утро выдалось душное; день обещал быть жарким – медленно разогревающаяся сковородка. Принцесса оседлала Лайнес, подошла к Ферсидару и развязала ремни седельной сумки. Блеснуло зеленое стекло бутылки. Вино придало сил, влило в неё струю жизни. После него можно и позавтракать.

Стараясь не шуметь, Стелла вывела лошадей на улицу.

– Самрета! Хан вред нер склуоши? – Принцесса узнала голос хозяйки.

Нетрудно было догадаться, о чем она спрашивает, указывая на сеновал. Ее дочь взяла хворостину и побежала к незваной гостье. Медлить дальше было бессмысленно, и, позабыв о боли, Стелла молниеносно взлетела в седло. Ещё миг – и Лайнес с места сорвалась в карьер.

– Кьерас! Воры! – истошно кричала хозяйка, махая руками, как наседка. – Зви генры! Зови генров!

Принцесса невольно рассмеялась: такой пестрой смены языков она ещё не слышала.

Крики крестьянки, перебудившей, наверное, полдеревни, были услышаны. Ленивым шагом из ворот постоялого двора выехали двое заспанных мужчин. Заметив девушку с сеном в волосах, стремительно мчавшуюся к дорожному тракту, они быстро смекнули, в чем суть дела.

– Хан вред йоз? – окликнул принцессу один из них. – А ну-ка стой!

– Это она, это она! – вопила дакирка. – Держите воровку!

Интересно, почему воровку? Неужели она думает, что принцесса хотела покуситься на её сено?

Один из мужчин поспешил к постоялому двору, другой кинулся наперерез принцессе.

Резко вильнув в сторону и увернувшись от удара тяжелым тупым предметом, Стелла оглянулась: по ее следу неслись двое вооруженных людей; слева вынырнул еще один с топором. Времени на раздумья не было, на мысли о боли и слабости – тоже. Девушка прицелилась и метнула кинжал. Рука не изменила, и, обезопасив себя от удара топором, принцесса быстро забрала сослужившее ей добрую службу оружие – оно ей ещё пригодится.

Отлично понимая, что с хорошо вооруженными людьми ей не справится, девушка взялась за лук. Сжавшись в комок рядом с телом дакирца, она сосредоточилась и прицелилась. Кажется, попала, во всяком случае, всадник покачнулся. Его товарищ замешкался, что-то крикнул… Для нее все было, как в тумане, будто и не с ней вовсе. Не дожидаясь очередного приступа, Стелла забралась в седло, моля всех богов, чтобы они оставили ее в покое.

– Якой ужасы! Ена их убил! – всплеснула руками владелица сеновала и побежала к постоялому двору – звать на помощь. Удивительно настырная женщина, отправившая на тот свет двоих!

Не дожидаясь, пока на истошные крики крестьянки сбежится толпа, принцесса пришпорила лошадь.

Дня через три после злополучного происшествия Стелла остановилась перед очередным дорожным указателем. До Ячимара оставалось всего пять доров. Расстояние, вроде бы, небольшое, но надвигавшаяся ночь и накрапывающий дождь не прибавляли желания попасть туда сегодня. Да и собственное здоровье подсказывало ей остановиться на ночлег в близлежащей таверне – вывеска с жирным кабанчиком покачивалась всего в нескольких ярдах от указателя.

Выбор был сделан – через пару минут девушка барабанила в дверь таверны. При мысли о мягкой постели и вкусном ужине её губы самопроизвольно сложились в улыбку. Она вдоволь натерпелась и могла позволить себе это скромное удовольствие. Ей надоело спать, где попало, при появлении подозрительных людей сворачивать с дороги, надоело бояться быть пойманной.

Здоровье оставляло желать лучшего: голова постоянно болела, иногда беспричинно учащалось дыхание. Во время резких приступов ухудшалось зрение; принцесса чувствовала странную слабость и боялась однажды потерять сознание.

Дверь отворилась; на неё пахнуло теплом и светом. Не задавая лишних вопросов, хозяин велел сынишке отвести лошадей в конюшню и задать им корму.

В общей зале было многолюдно: по вечерам сюда приходили местные жители, чтобы пропустить кружечку-другую. Были среди них и приезжие, которым гостиница в Ячимаре была не по карману. Вся эта разношерстная компания шутила, ела, пила и курила.

Стелла скромно присела за краешек свободного стола и заказала ужин. Ей почему-то казалось, что все смотрят на неё и в чем-то подозревают. Конечно, это было плодом больного воображения – её персона не успела стать притчей во языцех.

– Девушка, девушка, Вам плохо? – Какой-то участливый посетитель коснулся её плеча.

Принцесса вздрогнула. Первым желанием было взяться за меч, но девушка вовремя сдержалась. Нужно быть осторожнее и бороться с беспричинной нервозностью. Кажется, её о чем-то спросили?

– Девушка, Вы меня слышите?

Стелла кивнула. Ей не хотелось обсуждать состояние своего здоровья, поэтому она ответила, что просто на минутку задумалась. К счастью, от неё отстали. Принесли ужин.

– Какая Вы бледная, сеньора! – Хозяин тоже счел себя вправе отпустить пару замечаний по поводу её внешнего вида.

– Жарко, – коротко ответила девушка.

– Да, погодка нынче разгулялась не на шутку! Давно такого теплого мая не было, только вот дожди… Ишь, как барабанит! А Вы одна путешествуете?

– Я не путешествуя, а еду по делам.

– В Ячимар?

– В Ячимар. У меня там брат.

– Как зовут Вашего брата? Я пол Ячимара знаю, может, и его тоже.

– Нет, – улыбнулась принцесса, – Вы его не знаете. Мой брат провинциал и в Ячимаре проездом.

Хозяина позвал кто-то из посетителей, и Стелла с облегчением вздохнула. Ей с трудом далась эта ложь. Неужели её уже подозревают, неужели всплыл тот инцидент в деревне? Слухами земля полнится, и неудивительно, если… Да нет же, это простое любопытство. Она хорошенькая болезненная женщина, и мужчины считают своим долгом выказать ей свое сочувствие, чтобы в случае чего… Но принцесса старалась с самого начала дать понять, что дальше вопросов и ответов разговор не пойдет.

Комната была маленькая; из мебели – только кровать и стул. Стоила она соответственно своим размерам, поэтому понравилась девушке. Чисто и тихо – то, что ей надо.

Дождь перестал; отдельные капли лениво скатывались с островерхой крыши, гулко падая в кадку с водой. Сквозь рассеивающиеся тучи проглядывал робкий рожок месяца. Кажется, приехал ещё один постоялец – во дворе мелькали отблески масляной лампы.

От вина – неотъемлемой части трапезы всех последних дней – тупая головная боль утихла. Внимательно осмотрев дверную задвижку, принцесса легла. Знакомая слабость (то ли от болезни, то ли от еды) обволокла всё тело.

– Надо бы показаться врачу, – подумала девушка. – Но где взять врача, который действительно вылечит, а не продаст меня генрам?

Дальнейшее течение мыслей было прервано сном.

Она проснулась поздно, неохотно встала и начала собираться. По сравнению со вчерашним днем ей вроде бы полегчало.

Внизу было тихо; служанка подметала общую залу, убирая свидетельства ночных посиделок. Волоча за собой сумки, принцесса направилась к стойке, за которой проверял счета хозяин.

– Уже уезжаете? – Хозяин ненадолго оторвался от своего занятия и пересчитал протянутые деньги.

– Да. Велите заседлать мою лошадь.

– Что ж, удачной поездки! – Он снова погрузился в свои счета. По крайней мере, никакого любопытства.

Хозяйский сынишка, очевидно, подслушивавший их разговор, уже ждал Стеллу с оседланными лошадьми; у него хватило ума подвести их к двери и помочь ей с вещами.

Ячимар оказался не просто очередным провинциальным городом, он был городом с большой буквы. За высокими каменными стенами с обходной галереей по периметру и многочисленными караульными башнями выглядывали остроконечные, блестящие от вчерашнего дождя крыши; и, над всем, – крытая красной черепицей башня с флагштоком и высокий перелом какого-то здания, по мнению Стеллы, напоминавшего храм. От города веяло благополучием и достатком.

Принцесса повязала голову платком, надела шляпу и закуталась в плащ, по возможности нивелировав свою внешность. Ворота были открыты, документы у проезжающих не проверяли, так что в Ячимар она въехала беспрепятственно. Голодный желудок привел её в таверну «Певчая птичка». По привычке сев в уголке, Стелла позвала подавальщицу и заказала обед. Хотя, может, она потратит деньги впустую – если у неё случится очередной приступ, к еде девушка не притронется.

Клубы дыма витали под потолком, не способствуя улучшению самочувствия. Казалось, дымили все, кто способен держать трубку в руках, не взирая на предупреждения о пагубном влиянии этого занятия на здоровье. Трубки были длинные и по-своему изящные; некоторые дакирцы умудрялись довести процесс их раскуривания до эстетического удовольствия. В прочем, и эстетов, и простых коптильщиков неба было немного: зала наполовину пустовала ввиду неурочного обеденного часа. Основной контингент составляли скучающие горожане и заезжие торговцы, пришедшие поболтать со знакомыми за кружечкой о всяких пустяках. Здесь все всех знали и рассаживались в соответствии со своими симпатиями и душевными предпочтениями. Не трудно догадаться, что принцесса дожидалась обеда в полном одиночестве.

Между столами фланировали размалеванные дакирки в дешевых ярких побрякушках и с натянутыми скучающими улыбками предлагали спеть или погадать. Обычно от них сердито отмахивались, но иногда сажали за стол и угощали вином.

Слегка покачивая бедрами, подавальщица пронесла по зале накрытый крышкой поднос и торжественно водрузила его перед принцессой. Это и был её долгожданный обед. Стелла принялась за еду без особого энтузиазма, предчувствуя надвигающуюся волну дурноты. Тем не менее, она упорно боролась с собой, запихивая в рот очередной кусок омлета с сыром и зеленью. Справляться с этой трудной задачей ей помогало вино.

За время трапезы посетителей заметно прибавилось, но контингент не изменился – всё те же обладатели укороченных зеленых (красных) сюртуков и черных жилетов. Многие носили широкополые шляпы с пестрыми перьями.

Временами дакирцы с интересом посматривали на принцессу.

– Все здесь знают, что я чужестранка, и в любой момент могут сдать меня властям, – с горечью подумала девушка.

Посидев немного для лучшего пищеварения, Стелла встала, расплатилась по счету и направилась к выходу. Её слегка пошатывало. Краем глаза принцесса заметила, как вслед за ней поднялось ещё несколько человек.

Ноги были, как ватные; временами она теряла равновесие.

Ох, плохо это кончится!

Шарар, полностью оправившийся от последствий знакомства с Таром, залаял, завертелся на пороге. Вместе с ним что-то точно так же закружилось у неё в голове. Стелла провела рукой по лбу и слегка надавила пальцами на виски – вроде бы отпустило. Наклонившись, она потрепала собаку по блестящей шерсти. Кастет просвистел возле уха и вонзился в дверной косяк. Девушка резко выпрямилась, бросила взгляд на посетителей таверны – кто же из них? Едят, беседуют, как и прежде, но ведь кто-то из них…

И тут, как гром среди ясного неба, – встает один и, указывая на неё, говорит:

– Это та самая, держите её! Девчонка, убившая двоих в Бет-Асаре.

Стелла выскочила на улицу, прижалась к стене. Предательские ноги подкашивались, отступившая боль готова была снова волком ощериться в ее голове. Пытаясь опередить ее, она отвязала лошадей, ни на минуту не упуская из виду посетителей таверны. Теперь они не казались такими уж безобидными.

Она одна – их много. Сгрудились вокруг неё, перегородили проезд. Сейчас найдётся один, всего один – и…

Стелла, как загнанный раненый зверь, металась взглядом по улице.

Кто же, кто же, кто?

В кульминацию событий неожиданно ворвались крики мальчишек, бежавших вверх по улице:

– Король, король едет!

Из-за угла вывернул отряд генров; вороные лоснящиеся кони отбивали дробь по мостовой. Окружившие девушку ячимарцы расступились. Не дожидаясь, пока кто-нибудь из них сообщит о преступнице, принцесса, проскакав наперерез королевской охране, юркнула в узкий проулок.

Цокот копыт болью отзывался в голове. На лбу выступил холодный пот; шею и руки ломило так, что девушка с трудом управляла лошадью. Это был, пожалуй, самый сильный приступ за всё время болезни.

Лишившись направлявшей их твердой руки, лошади скакали сами, то вылетая на запруженные народом улицы, то сворачивая в темные проулки. Наконец они вынесли хозяйку на широкий бульвар, застроенный особняками, и, наискось прорезав испуганную толпу обывателей, налетели на всадника. Его паламин захрапел, взвился на дыбы.

У Стеллы не было сил на то, чтобы поднять голову и рассмотреть наездника; в глазах рябило. Она слышала истошные крики, чёткие воинские команды и стук копыт, которые, смешиваясь в единый гул, разрывали ее голову изнутри.

Принцесса отчаянно стегнула лошадь, но, видимо, настолько ослабела, что Лайнес этого не почувствовала.

Хозяин паламина бездействовал и безмолвствовал.

– Если Вы честный человек, помогите мне! – взмолилась девушка, в прочем, не надеясь, на сочувствие. – Мне нужен доктор… Позовите того, кто смог бы вылечить «волчью лесную лихорадку».

Язык тоже отказывался служить, слова давались ей нелегко.

– Неужели это Вы? – Меньше всего на свете она ожидала услышать голос Валара. Значит, и он присоединился к этой травле. – Вот уж не ожидал, что мы встретимся таким образом… Да Вы же при смерти!

Стелле хотелось скрыться от него, убежать, но у неё не было сил даже на то, чтобы управлять лошадью. Оставалось одно – терпеливо ожидать развязки. Она не заставила себя долго ждать.

– Ваше величество, мы поймали её! Это та самая преступница, которая осмелилась… – Казалось, в её голове зазвенели тысячи голосов.

Дурнота подступила к горлу; перед глазами поплыли красные круги, а потом и вовсе стало темно. Пару раз судорожно вздохнув, Стелла вцепилась в гриву Лайнес, пыталась бороться, но тошнота и боль добили её. Вскинувшись от судороги, девушка потеряла сознание.

Принцесса очнулась уже ночью. Почему ночью? Да потому, что в комнате горели свечи; тени от пламени прыгали по сводчатому потолку. Она лежала на широкой кровати с малиновым пологом.

Слезящиеся глаза скользнули вниз, на пол, – на ковре спал Шарар. Мирно спал.

Где она, что с ней?

Стелла тихо ойкнула, дернулась, почувствовав боль в раненной руке – как будто под кожу вонзили иголку. Она скосила глаза: рука отекла и покрылась багровыми пятнами. Только сейчас девушка поняла, что на ней не ее одежда, а чужая ночная рубашка. Значит, ее кто-то переодел.

У кровати сидел Валар и, старательно очищая от гноя рану, наносил на больную руку прозрачную мазь, легкими круговыми движениями втирая её в кожу. Он был без сюртука и жилета, в белой рубашке лессарского шелка; лоб сосредоточенно нахмурен.

– Очнулись? Как Вы себя чувствуете? – Ей показалось, что Валар с участием посмотрел на неё.

– Плохо, – прошептала девушка. Губы были сухие и горячие.

– Ума не приложу, как Вы добрались до Ячимара в таком состоянии? – Он отложил баночку с мазью и осторожно перебинтовал ее руку. – Вы были в шаге от смерти.

– Даже если бы я умерла, Вас бы это не огорчило. Вы же не позвали того колдуна… Как и все, желали моей смерти.

– Боюсь, тут моё вмешательство не потребуется, – усмехнулся дакирец. – Вы с легкостью погубите себя без всякой посторонней помощи.

Он встал и загремел какими-то склянками.

– Вы напрасно стараетесь, я всё равно умру. У меня «волчья лесная лихорадка», мне никто не поможет.

– Никто, кроме меня. Вы попали в руки того самого врача, которого звали в бреду. А теперь успокойтесь и выпейте это. Не бойтесь, это не яд!

Он приподнял её голову и заставил залпом выпить стакан с темной сладковатой жидкостью.

– Можно задать один вопрос? – робко спросила девушка, почувствовав, как у неё внезапно прояснилось сознание.

– Можно, если он короткий: Вам вредно разговаривать.

– Там, на улице, хозяина паламина назвали королем, но я не слышала его голоса, только Ваш, близко, всего в паре шагов от себя. Где Вы были, в королевской свите?

– Это последний вопрос, на который я отвечу, а потом Вы заснете и спокойно проспите до утра. Безусловно, я имею отношение к королевской свите, скажу даже больше – без меня её бы не было. Хозяин паламина и я – одно и то же лицо. Я и есть дакирский король. Все остальные вопросы потом, когда будете в состоянии прямо держать голову, – он предупредил её удивлённые возражения. – Спокойной ночи!

Дакирец пощупал ей пульс и потушил свечи. Чувствуя себя, как рыба в воде, в сгустившейся темноте, он собрал свои склянки и, в полголоса, нараспев, произнеся какую-то длинную фразу, вышел из комнаты. Стелла не слышала, как захлопнулась дверь, – она провалилась в глубокий сон без сновидений.

Принцесса провела в королевской резиденции в Ячимаре около двух недель. Болезнь долго не отпускала девушку, но люди не переоценили умений Валара: вопреки всему, он полностью вылечил её в кратчайшие сроки.

Кто бы мог подумать, что ее спасителем окажется именно он! Стелла до сих пор не могла свыкнуться с мыслью, что Валар оказался не только врачом, но и королем и вовсе не таким человеком, каким показался вначале. Да, у него были некоторые странности, да, он был скрытен, временами циничен, но, как ни странно, не проявлял по отношению к ней видимых признаков враждебности. Наоборот, дакирец следил, чтобы ей было комфортно, чтобы её не беспокоили шум и пустые разговоры. Эта непонятная забота сбивала ее с толку, но девушка ни на минуту не забывала, что ему нельзя доверять.

Вильэнара тоже оказалась совсем не такой, какой виделась по ту сторону гор – вовсе не всесильной и почитаемой правительницей Дакиры; на это указывали обрывки разговоров, долетавшие до больной. Если над ней шутят, разбирают по косточкам её недостатки, то колдунья не так уж всемогуща.

Однажды Валар зашёл к девушке с каким-то документом в руках. На лице – непроницаемая маска; даже не поймешь, в каком он настроении. А бумага важная, и речь в ней о ней, принцессе, – иначе стал бы дакирец держать её на виду?

Было утро; девушка недавно встала и расчесывала волосы. Услышав шаги, она обернулась.

– Что Вам угодно?

– Во-первых, доброе утро. А, во-вторых, мне угодно сообщить Вам об одном важном решении. – Валар положил бумагу на столик рядом с гребнем. – Собирайтесь, мы уезжаем. Если есть, захватите драгоценности – пригодятся в Монамире. – Он усмехнулся и после минутного колебания протянул ей документ.

Стелла быстро пробежала его глазами и в недоумении посмотрела на дакирца.

– Что это?

– По-моему, тут всё ясно написано. Это приказ Вильэнары о доставке Вас к озеру Алигьеро. Что Вы так на меня смотрите? Разумеется, она знает, где Вы, я и не думал этого скрывать. Решение Вильэнары совпадает с моим, поэтому внизу стоят моя подпись и печать, можете убедиться. Так что, собирайтесь. Я даю Вам два часа на сборы.

– Я никуда не поеду!

– Поедете, – мягко возразил он, забрав у неё приказ.

– Не поеду!

– Ваше высочество, Вы поедете в Монамир независимо от того, хотите Вы этого или нет, потому что Вашего согласия никто не спрашивает.

– Но я не желаю…

– Ваши желания остались в прошлом. Давайте не будем тратить время на пустые препирательства. Я пришлю к Вам служанку.

– То есть Вы полагаете, что одной Вашей подписи хватит…

– Более, чем. Вы моя пленница, извольте подчиняться.

Если бы он кричал, было бы лучше. Но Валар был спокоен, и ярость Стеллы разбилась о скалу его хладнокровия.

Повернувшись на каблуках, он вышел из комнаты, оставив девушку в одиночестве свыкаться с новой ролью. В прочем, роль была не новой, просто изменились декорации.