Текст книги "Перстень Мериада (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)

Романовская Ольга
Перстень Мериада

Пролог

– Мне надоело слушать ваши вечные мольбы о помощи, смотреть, как вы исступлённо бьётесь головой о землю… Вы – это тысячи людишек, не способных устроить даже собственную жизнь. В который раз ты просишь меня о помощи?

Визар молчал, упорно сжав губы. Всё это было правдой, он действительно слаб, а они могущественны… Но ведь он просит о помощи в первый раз! Да и дело оказалось сложнее, чем он думал. Дракон был огромным, страшным и, судя по всему, находился под покровительством колдовских сил. Что может такой он, Визар, – и какой-нибудь могущественный маг?

Нет, он ни за что не обеспокоил небожителей, если бы мог справиться сам. И он не хотел идти, а потом решился. И теперь пожинал плоды под этим презрительным взглядом.

– Ну, что молчишь? А ещё сегодня утром кричал на всех площадях, что убьёшь дракона.

– И убью, – буркнул Визар.

Нет, нужно было обратиться за помощью к другому богу! Этот для него и пальцем не пошевелит. И правильно сделает: кто он, а кто… Мелкая букашка, которую такие, как он, не замечают.

– Ну, не обижай моего любимца! – рассмеялась Натали. Она села, закинув ногу на ногу. – Он уже и так красный, как мак.

– Что-то незаметно. Натали, скажи прямо, что тебе от меня нужно? Ты ведь не просто так притащила сюда этого человечишку, не затем ведь, чтобы я пожелал ему доброго пути! – рассмеялся Мериад.

– Конечно, нет! Ты должен ему помочь.

– Ему или тебе? Поверь, это большая разница.

– Ну, мне, – улыбнулась Натали. – Этот дракон… Мальчику не победить его без твоей помощи.

– Мальчику? – усмехнулся Мериад. – По-моему, он уже вдоволь потешил твоё самолюбие, творя, по мере способностей и возможностей, подвиги во имя своей покровительницы. Да и чисто внешне он на мальчика не похож. Натали, – он лукаво прищурился, – а что ты ему посулила в награду?

– Да ну тебя! – смутившись, отмахнулась от него богиня. – Вечно ты скажешь какую-нибудь гадость!

– И какую такую гадость? Мне просто интересно, ради чего он так распинается.

Они разговаривали между собой, не стесняясь в выражениях, так, словно вместо Визара было пустое место.

– Ну, а деньги ты ему хотя бы обещала?

– Умоляю, не своди всё к золоту!

– А к чему ещё? Люди корыстны.

– Не только люди, – возразила Натали.

– Деньги любят те, в чьих жилах течёт хотя бы капелька смертной крови. Все остальные знают, что это всего лишь блестящие кружочки из металла.

– Я тоже это знаю и полностью согласна с тем, что в мире есть много вещей важнее и дороже денег, но, может быть, мы уже отпустим Визара? Мальчику тут плохо и неуютно.

– Отпускай, я его не держу, – пожал плечами Мериад, окончательно потеряв интерес к смиренно потупившему взор в ожидании решения своей участи смертному. – Натали, хватит ходить вокруг да около! Что тебе нужно?

– Одну вещичку.

– Какую вещичку?

– Твой перстень.

– Какой плетень? – насторожился бог.

– Тот самый. Я не хочу называть его при Визаре. Тот, что у тебя на правой руке.

– А больше тебе ничего не нужно? – саркастически поинтересовался он. – Может, отдать ему и Книгу судеб в придачу?

– Перестань, ты же знаешь, что я никогда…

– Ты в своём уме, Натали, – отдать такое смертному! – не выдержав, взорвался Мериад. – Тебе стоило сто раз подумать перед тем, как даже заикнуться об этом. Мало того, что ты притащила сюда этого человека, сюда, где ему делать абсолютно нечего, заставила меня выслушать его полоумную просьбу, так еще и требуешь от меня отдать ему перстень! Поверь, я был о тебе лучшего мнения.

– Не кричи, не кричи, пожалуйста! – Натали испуганно замахала руками. – Я догадываюсь, это не лучшая идея…

– Ещё бы! Зато типичная для тебя.

– Но, может быть, как-нибудь…

– Как-нибудь что?

– Ну, уладим это… Пойми, он нужен не ему, он нужен мне. Мне-то ты его дашь?

– Но ты просишь не для себя.

– Значит, по-твоему, я должна взять на себя людскую работу и отправиться сражаться с драконом? Кстати, одного я уже вижу перед собой. Перестань, успокойся, мальчик с ним ничего не сделает, я прослежу… Ну пожалуйста! Это очень важно.

– Разумеется, все твои прихоти крайне важны.

– Это не прихоть. Разве ты допустишь, чтобы кто-то покусился на власть богов? А этот дракон… Ты же знаешь, кто его подкармливает? Неужели тебе не хочется хоть раз больно щёлкнуть его по носу?

– Ладно, – смягчился бог, – я одолжу перстень твоему любимчику, но под твою личную ответственность. И пусть зарубит себе на носу, что если он посмеет хоть раз воспользоваться этой вещицей не по назначению, в своих целях…. Словом, никакой самодеятельности! – Он протянул ей перстень.

– Конечно, конечно! – заверила богиня, крепко сжав в кулачке заветную вещицу. – Я все ему объясню.

– Только не здесь, если тебя не затруднит.

– Не будь занудой!

– Это не занудство, а здравый смысл. Выметайтесь отсюда. Оба.

Дождавшись ухода «нежданных просителей», Мериад вернулся к себе и в который раз перечитал давно мучавшие его строки из книги Виарматы, в которых говорилось о загадочной смертной. Эта ничем не примечательная в силу своего происхождения (о нем даже не было упомянуто) девушка «победит смерть, мановением руки будет зажигать светила, без стука входить в любые чертоги и будет воспета земными и небесными голосами».

Интересно, чем она заслужит столь лестные отзывы, что такое сделает, раз Виармата не поленилась упомянуть о ней отдельно. Всего две строчки – но ведь о других людях она не писала вовсе. Родилась ли она? Если родилась, то любопытно взглянуть на неё. Что-то ему не доводилось встречать среди своих подопечных достойных столь громких похвал. Все души были как души, серость и уныние, если бы в Лену попала особенная, готовящая вскоре переродиться на земле, он бы почувствовал. Но нет – у всех душ были мирские заботы и чаянья.

Мериад захлопнул книгу. Мысль о том, что кто-то из смертных может хотя бы частично посягнуть на его прерогативы, вызывала в нём глухое недовольство.

За всю его долгую жизнь существовал всего один человек, который мог перечить ему и не считаться с его мнением, даже не человек, а полубог, вернее, полубогиня. Это была его дочь, дочь, которую он любил больше себя самого, которой пророчил великое будущее.

Мериад по-прежнему болезненно относился ко всему, что было связано с её именем, а это предсказание ещё раз всколыхнуло воспоминания о ней и собственном бессилии.

Если бы она не была так упряма, если бы он довёл дело до конца, она была бы жива и радовала своей красотой и непосредственностью его сердце. Тогда бы он знал, что у него есть достойная преемница, но… Судьба немилосердна даже к богам.

Коварная Марис сумела воспользоваться временной беззащитностью ее души, отправив её в небытие накануне великого дня, когда его девочка должна была пополнить ряды Бессмертных.

Бог ненавидел Марис, ненавидел за то, что его дочь лежит в серебряном гробу со стеклянной крышкой, и он не может оживить её – её души не было в Лене. Её нигде не было, он искал, но так и не нашёл. Может быть, где-то в Атмире, в этом жутком пугающем безвременье и безземелье? Бедная его девочка!

Мериад вздохнул. Да, ничего не вернёшь, и её не вернёшь. А тут ещё эта Натали со своим никчёмным протеже разбередила старую рану – тот перстень, который она у него выпросила, предназначался ей, его красавице.

Он закрыл глаза и вызвал в памяти образ дочери, рождённой ему Мелинсой: высокая, гибкая, с горящими тёмно-зелёными глазами, отливавшими медью волосами, которые она заплетала в косы и укладывала вокруг головы. Волосы у неё были длинными, когда она распускала их, мягкие волны укутывали её с головы до пят.

Не знавшая страха, она была его гордостью и любила его, любила, как никогда не любил его никто, тем более её свободолюбивая мать. Мелинса была всего лишь земной женщиной, пожелавшей избавиться от опеки брата, а Ринда… Разве может какая-то смертная девчонка быть лучше его Ринды, которую Ильгресса не пожелала возвратить ему? Не его ли дочери было предназначено очистить мир от скверны, не ей ли Натали подарила Камень богов, не её ли посвящала в свои секреты? Но Виармата и её книга отдали эту честь другой. Что ж, посмотрим, будет ли она её достойна.

Чтобы развеяться, он решил окинуть взором земные дела: жизнь людей неизменно вызывала на его лице усмешку. Ему бы их мелкие горести!

Перед его взглядом скользили детали мира, где светит солнце, но ничто не привлекало его внимания.

И вдруг Мериад замер и, приподнявшись в кресле, спроецировал увиденное на стену. На ней отобразилась одна из комнат королевского дворца, посредине которой стояла девочка в белом платье, подпоясанная розовым шарфом. Рыже-каштановые волосы обрамляли живое личико с горящими любопытными глазами.

Девочка шаловливо осмотрелась по сторонам, выглянула в приоткрытую дверь и опрометью бросилась к увешенной подарочным оружием стене.

Придвинув стул, малышка, встав на цыпочки, потянулась к луку и, изловчившись, сняла его с крючка. При этом она сама чуть не упала на пол.

Лук был больше неё ростом, но девочку это, казалось, ничуть не смущало. Нахмурив лобик, она отчаянно пыталась совладать с тетивой – разумеется, безуспешно. Одна из неудачных попыток кончилась тем, что лук больно ударил ее по носу. Но девочка не расплакалась, только надула губки.

– Стелла, вот ты где! Что ты тут делаешь? Это нельзя трогать, ты же поранишься! – В комнату влетела королева в сопровождении до смерти перепуганной служанки.

– Но, мама, я хотела просто посмотреть… Он такой красивый.

– Это не игрушка! Дай сюда.

Девочка неохотно отдала ей лук.

– Обещай, что никогда больше так не будешь?

– Обещаю, – нехотя ответила малышка; Мериад сразу понял, что она лжет.

– Пойдём скорей, Герда уже накрыла к чаю. Мы потом поговорим об этом.

– Мам, но я ничего плохо не сделала! Я только смотрела.

– Хорошо-хорошо, только не делай так больше, ладно?

Девочка убежала, комната опустела, а бог ещё долго смотрел на этот лук. Да, для неё это всего лишь игрушка, но всё-таки… У него тогда впервые промелькнула мысль о том, что это и есть та самая девушка.

Но как же она похожа на Ринду! Если бы он не знал, что её души больше нет, то подумал бы, что его красавица возродилась в этом юном шаловливом существе.

Часть 1

Глава I

– Нет, я не могу больше, с меня хватит! – Стелла с облегчением откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Пару раз лениво обмахнувшись веером, она кинула дорогую безделушку на колени.

– Ваше высочество, – виновато начала Нилла, – они все ждут Вас…

– Я привыкла, чтобы меня ждали. Вот что, Нилла, – принцесса с трудом вы прямилась, – поблагодарите их от моего имени. Скажите, что всё было чудесно, просто превосходно, но… Словом, пусть уходят. Мои ноги, определённо, не будут больше танцевать, – рассмеялась она.

– Может, позвать горничную?

– Не помешало бы.

Жрица почтительно склонила голову и вышла.

– Наконец-то! – Стелла скинула порядком надоевшие туфли. Без них было так хорошо, можно с ногами забраться в кресло и забыть, что ты принцесса. Балы, всё же, иногда бывают сомнительными удовольствиями. Улыбайся, делай умное лицо, кивай – и мечтай сесть!

И всё-таки так хорошо, так прекрасно кружится голова…

Нет, спать, спать, спать! А завтра послать всё это ко всем демонам подземного мира! Никаких больше речей и королевских ужимок. Роль местного двойника Её величества ей прискучила. В конце концов, она приехала отдыхать. Хотела отдохнуть от светской жизни, а в итоге окунулась в неё с головой, можно сказать, утонула в ней. Нет, нужно что-то менять, причём, как всегда, кардинально. А начать можно с этих мерзких туфель – добровольного пыточного аппарата для ног.

Стелла провела в Деринге всю зиму. Независимо от природных условий, эти три месяца разделились для неё на два неравномерных периода. Первый принцесса со смехом называла «торжественной каторгой», а второй – «заслуженным отдыхом». Первый характеризовался полным (ну, почти полным) соблюдением приличий и протокола, а второй – абсолютным пренебрежением ими.

– Все, кто пыжится от удовольствия быть представленными ко двору, невыносимы. Они такие формалисты! – как-то сказала девушка Нилле. – Если что-то не записано в их бумажках, то оно либо аморально, либо невозможно, либо противозаконно. Интересно, а счастье они тоже загнали в бутылку? Не сомневаюсь, с точки зрения придворного этикета оно в высшей степени непристойно.

Единственным союзником принцессы в борьбе с придворным этикетом оказалась Нилла. Она была сама любезность: позаботилась о доме для Её величества и найме подходящих слуг, отчаянно боролась с участившимися попытками дерингской знати устроить в честь принцессы очередной приём.

Постепенно местная аристократия смирилась с «чудачествами» Её высочества.

В ту зиму в принцессе проснулась страсть к охоте. Каждое субботнее утро она брала лук и уезжала за город. У неё было своё любимое место – заброшенное бугристое поле возле болотистого озера. Правда, удача редко ей улыбалась, но разве это главное! Здесь тихо, она одна, а над головой раскинулось безбрежное небо… цвета счастья.

Стоял ясный мартовский день, по стечению обстоятельств, суббота.

Стелла сидела на корточках посреди невспаханного, припорошённого снежком поля.

Кое-где, ободряемые солнцем, уже побежали первые робкие ручейки, образовывая маленькие скользкие лужи.

По небу быстро плыли облака, гонимые порывистым ветром. Воздух был свеж и прозрачен – верная примета наступающей весны.

На принцессе была рыжая меховая куртка (она надевала её только на охоту), из-под которой выглядывали охотничьи штаны из простёганной ткани и высокие сапоги с меховой опушкой.

Стелла ждала уток: весной они возвращались через Деринг из Ашелдона в Мамерру. Руки покраснели от прохладного ветерка, а птиц всё не было.

Шея затекла, и девушка вынуждена была опустить голову. Со скуки пробежав глазами по полю, принцесса разглядела на снегу чёрный мохнатый комочек. Он жалобно повизгивал. Значит, живой. Только вот кто это? Какой-то зверёк?

– Да это щенок! – удивилась принцесса. – Самый настоящий лохматый щенок. Маленький, но какой прыткий! Своим лаем он распугает всех уток. Мне и так не везёт, а если я не подстрелю хотя бы одну птицу, то всерьёз задумаюсь о том, что Миралорд отвернулся от меня.

На юге показалась утиная стая. Стелла встрепенулась и наскоро размяла пальцы.

Стая была прямо над ней.

Стрела бесшумно пронзила воздушное пространство – утка упала на землю. Это был крупный селезень.

Издав победный возглас, принцесса подобрала убитую птицу. Она хотела подстрелить ещё одну, но не успела – ей помешал щенок, с громким тявканьем путавшийся под ногами. Стелла отогнала его, но время было упущено – утки скрылись из виду.

– Надеюсь, это была не последняя стая! – с грустью подумала она.

Стелла снова присела на корточки и задумалась над тем, что будет делать завтра. Честно говоря, Деринг ей наскучил, особенное все эти званые обеды. О боги, какие же они тоскливые, эти обеды! На них всегда говорят одно и то же, и всегда одни и те же лица. Она уже устала от этих лиц и предпочитала хранить гордое молчание, с нетерпением ожидая танцев. Но танцы, увы, были не всегда, а посему званые обеды она не жаловала.

Принцесса взяла в руки немного снега; он почти мгновенно превратился в воду.

Щенок снова подбежал к ней, и девушка лениво погладила его по спине.

Снова послышался протяжный утиный крик.

Принцесса встала, посмотрела на небо – уток не было. Странно.

– Охотишься?

Так, только спокойно, без резких телодвижений. Может, лучше вообще не оборачиваться? До чего же неприятные ощущения! Ей и так холодно, дополнительная дрожь не нужна, а то чувствуешь себя тушкой, попавшей в ледник.

Нет, пора привыкать: боги всегда появляются внезапно. И всегда не вовремя.

– Пытаешься избавиться от одиночества или от тоски по другу?

Какая ему, собственно, разница?

Щенок радостно завизжал и, смешно подпрыгивая, побежал на голос по липкому снегу.

Не выпуская лука из рук (вдруг Миралорд всё же смилостивиться над ней и пошлёт уток?), Стелла обернулась. Так и есть – Мериад. И не один – позади него перебирает лапами Даур.

С чего бы такая честь?

– Приветствую Вас, Всемогущий. – Принцесса сдержанно поклонилась, старательно приводя свои мысли и чувства в порядок.

– Надеюсь, ты не обиделась за то, что я прервал твою охоту? – В его голосе звучали насмешливые нотки. – Эти утки – не последние в твоей жизни, а у меня есть к тебе дело. Нет, не коллективное, – прочитав ее мысли, покачал он головой, – это мое личное поручение. Надеюсь, ты притащилась сюда одна, и нас никто не подслушает? Это предназначено только для твоих ушей.

Девушка кивнула, пробормотав что-то невразумительное.

С каких это пор боги стали доверять ей свои секреты? Наверное, что-то важное. Или наоборот. Да, скорее, наоборот, если он сказал, что может доверить его ей. С другой стороны, зачем ему отвлекаться на пустяки?

Интересно, что он скажет?

– Возьми щенка на руки: у него замёрзли лапы. Могла бы сама догадаться.

Стелла взяла озябший комочек на руки.

– Он твой.

– Но мне не нужна собака, – возразила Стелла. – Я привыкла жить одна.

– Можно подумать, я пытаюсь всучить тебе мужа! – рассмеялся Мериад. – Это всего лишь собака, и она никак не сможет отнять у тебя «гордое чувство одиночества».

– Но за ним нужно ухаживать, а у меня совершенно нет времени…

– На себя у тебя его с лихвой хватает. Вижу я, как ты занята целыми днями. Бери, и не возражай! Это подарок. Мой подарок.

Это слово «мой», специально выделенное голосом, расставило точки над i. Даже если бы он подарил ей дракона, пришлось бы взять.

– Ты ещё его оценишь. Не сразу, конечно, но со временем. Кстати, его зовут Шарар.

– Милая собачка! – подумала девушка. – Из него выйдет хороший охотничий пёс.

– Это не «милая собачка», как ты изволила выразиться, – усмехнулся бог, – а нечто гораздо большее. Просто хороших собак хватает и на королевских псарнях, и, уж поверь, я не стал бы дарить тебе еще одну. Шарар наполовину сварг. Он сын Даура.

От удивления принцесса непроизвольно открыла рот. Взять его под куртку, чтобы не озяб? Нет, как-то боязно. Если у него такой же характер, как у дарителя… А вдруг это новое средство шпионить за ней?

– Вот ещё! – Мериад наглядно продемонстрировал своё «преприятнейшее» свойство без спроса влезать в чужие головы. – Во-первых, ты ещё не доросла до того, чтобы уделять тебе столько внимания, во-вторых, ты ведёшь себя так, что даже на другом конце Мендиара слышно, не то, что там, – он указал на землю. – В-третьих, не тебе рассуждать о моём характере! Тебя это не касается, следи лучше за своим собственным. И, наконец, согрей щенка – это не змея, он тебя не укусит.

Принцесса покраснела (нечего сказать, молодец, позволила себе в его присутствие подумать лишнее!) и взяла щенка за пазуху. Это живое сокровище: мало того, что его подарил бог, так в нём ещё течёт кровь Провожатого теней.

– Смиренно благодарю за подарок, это великая честь для меня, – девушка низко поклонилась.

– Да забудь ты про этот высокопарный язык! Особенно про словечко «смиренно»! Смиренности в тебе ни на грош, а я терпеть не могу грубой лести!

– Но ведь так положено. Я, как никчемная смертная…

– Посмотрите на нее, она вдруг вспомнила! Давно ли?

– Я всегда…

– Что всегда? Помнила? Ты всегда об этом забывала, причем так часто, что мне надоело тебя одергивать. Так что старайся вести себя просто вежливо. Твоя неумелая благодарность принята, но могла бы особо не утруждать себя: ты же знаешь, я никогда не делаю подарков просто так.

Собственно, этого и следовало ожидать.

– Ты, что, думаешь, что я оказался здесь, на ветру, посреди слякоти ради того, чтобы отдать тебе щенка?

– Нет, простите меня…

Благодарность… Неоплаченная жизнь, слова в храме в Джисбарле, его переменившаяся манера разговора… Нет, лучше уж чувствовать себя червяком и ползать по полу, чем…

– И не затем, что ты подумала. – Он укоризненно посмотрел на неё. – Согласись, я бы выбрал более подходящее место, если бы ты интересовала меня в этом смысле. Да и щенков в таких случаях не дарят; в моём случае, чтобы ты знала, дарить что-либо вообще не обязательно. Так что успокойся, твои скоропалительные выводы и мои желания не имеют ничего общего. А уж возомнила о себе! Да, допустим, ты красивая – и что? Знаешь, сколько в Лиэне других женщин, ты не единственная на свете. Так что сворачивай свой хвост и впредь даже об этом не заикайся.

Стелла покраснела. Дура, треклятая дура, забыла, что твоя голова для него – открытая книга? Зато хоть от сердца отлегло. Ладно, послушаем, что он скажет, а потом попытаемся под благовидным предлогом отказаться. Правда, это чревато…

– Что же я должна для Вас сделать?

– Скоро узнаешь, – уклончиво ответил бог. – Собери дичь и отвяжи лошадь – ты же не откажешься немного проехаться со мной?

Откажешься, как же!

Как назло, в небе появились утки. Очевидно, главное свойство богов – мешать людям нормально жить.

Мериад знаком отпустил Даура и лениво щёлкнул пальцами – на его зов явился знакомый девушке конь с драконьей мордой, длинным рогом и страшными клыками. Животное, если его так можно было назвать (скорее уж порождение обобщённых человеческих кошмаров), подозрительно покосилось на неё зловещим горящим глазом. Стелла, на всякий случай, отошла подальше – мало ли что взбредёт в голову этой скотине? Она, наверное, вся в хозяина.

Мериад сел в седло и подъехал к принцессе:

– У меня не так много свободного времени, как у тебя, и я им дорожу. Так что поторапливайся.

– Вообще-то, – это была её первая и последняя попытка отказаться, – не слишком приятно гулять в такую погоду. Да и Лайнес не понравится бежать по этому полю, больше напоминающему болото.

– Стелла, не заставляй себя ждать! – нахмурился бог.

Принцесса покорно отвязала лошадь. Лайнес простояла на одном месте часа полтора и немного продрогла. Да и неудивительно – дул на редкость противный северо-восточный ветер.

Они ехали напрямик через поле к соседней деревушке.

– Я знаю, что выбрал не самое подходящее время для путешествия, но, боюсь, потом будет поздно. – Мериад смотрел на неё пристально и внимательно, даже слишком. – Исполнив моё поручение, ты отдашь дань уважения Минаре.

– Моей матери? – удивилась Стелла.

– Завершишь то, что она не успела. Храбрая была девочка! К несчастью, она умерла, так и не успев никому ничего рассказать. Собственно, и неудивительно, – в полголоса пробормотал он, – вокруг одни слепые и глухие! Серость и бездарность, а не страна…

– А как она умерла? Ну, моя мама.

– А как, по-твоему, умирают люди? – Бог немного помолчал и добавил: – В данном конкретном случае не обошлось без чужого вмешательства.

– Я не понимаю… – Она чувствовала себя полной дурой. – Я думала, у неё была какая-то неизлечимая болезнь, кажется, что-то вроде скоропалительной чахотки или тяжелого воспаления лёгких. Врачи говорили, она высохла изнутри.

– Как же, чахотка! Подумай сама: может ли человек, здоровый и полный сил человек, заболеть чахоткой и умереть через семь дней?

– Нет, но она, наверное, простыла, не обратила на это внимания…

– Хватит гадать на кофейной гуще! Разумеется, ты веришь всем этим выдумкам, потому что и понятия не имеешь о черной магии. Поди, ты даже не слышала о Вильэнаре, да что там о Вильэнаре, ты кроме Маргулая, ни одного колдуна не знаешь, – с издёвкой заметил Мериад. – Надеюсь, ты помнишь, что твоя мать была сиальдарской принцессой? Что ж, уже хорошо! Незадолго до отъезда в Лиэну, на свадьбу с твоим отцом, она случайно встретила Визара. Кто он, я говорить не буду – хоть раз заглянешь в книгу. Что же тебе ещё нужно знать? – Бог задумался. – Он возвращался в Джисбарле, чтобы вернуть мне перстень. С помощью него Визар убил дракона из пустыни Одок (когда будешь в Грандве, можешь спросить про битву на Чёрной скале), но на берегу озера Минар его настигла Вильэнара – злая колдунья из Дакиры. Она украла перстень и превратила Визара в старика…

– Так маму убила Вильэнара? – прервала его принцесса.

– Можно и так сказать. Твоя мать кое-что знала и собиралась это рассказать, а это не входило в планы Вильэнары. Кстати, кто тебя учил перебивать старших? – неожиданно рявкнул он.

Стелла подпрыгнула в седле и громко ойкнула. Мериад хохотал, наблюдая за бурной сменой эмоций на её лице.

– Все-таки люди уморительны, я всегда это знал. Ну, пришла в себя? В следующий раз не встревай, когда тебя не просят. Поезжай в Сиальдар и найди Визара. Поторопись: он может умереть со дня на день. Да, попроси у Джарфана денег: в странах за Ринг Маунтс уважают золото. И так, на всякий случай, чтобы не думала, будто делаешь это просто так: за исполнение поручения тебя будет ждать награда.

– Отказ, конечно, не принимается?

– А ты как думаешь? – прищурился он.

Стелла тяжело вздохнула, представив, что ей придётся тащиться куда-то по мокрым грязным дорогам и зябнуть на холодном ветру. Нечего сказать, равноценное подарку поручение!

Мериад резко осадил коня:

– Береги Шарара, это твой талисман.

Принцесса кивнула, решив, что после этого он с ней попрощается.

Но он не попрощался.

Бог ненадолго задумался, а потом сказал:

– Не в правилах богов помогать смертным в обыденных делах, но самый безопасный путь в Дакиру проходит через холмы Аминак. Там живёт один старик… Он много веков подряд задаёт путникам одну и ту же загадку. Не улыбайся, её никто не может разгадать. Не сумевших пройти испытание старик превращает в камни. Я раскрою тебе его секрет. Когда он спросит: «Без чего невозможна жизнь?», ответь: «Без матери». И еще, когда будет время, расспроси Натали о Камне богов – пора тебе учиться им пользоваться. Некоторые вещи любят, чтобы с ними разговаривали, а у колец обычно есть волшебное слово.

– И у Вашего перстня есть? – невольно вырвалось у девушки.

– Для твоих ушей оно не предназначено, а мне ненужно. Так что и не надейся его услышать, я и так сказал тебе очень много.

Мериад хлопнул лошадь по шее. Она картинно поднялась на дыбы и растворилась в прохладном весеннем воздухе.

– А самому ему, конечно, съездить было лень! – с досадой пробормотала принцесса. – Нашёл дурочку и…

– Между прочим, я всё слышу! – прокомментировал её слова голос Мериада.

Судьба ближайших месяцев была решена.

* * *

Это был её последний спокойный вечер в Деринге.

Стелла стояла перед зеркалом и поправляла волосы. Беглый осмотр «места боевых действий» – её несравненной особы – показал, что подготовительные работы проведены по всем правилам и должны привести к победе. Платье на ней было замечательное – из шуршащей золотистой парчи с открытым лифом из чёрного бархата – словом, устоять было невозможно. А уж когда она небрежно накинет на плечи дорогую меховую накидку, неприятель капитулирует окончательно и бесповоротно.

Подумав немного, принцесса кокетливо засунула за корсаж белый газовый шарфик, надушенный «Амбассадором» – всего несколькими капельками. Неприкосновенный запас «секрета женской привлекательности» во флакончике синего стекла хранился в лаковой шкатулке уже лет пять: духи были дорогие, поэтому следовало экономить. Даже в ущерб женской привлекательности.

С волосами тоже проблем не было – сложную конструкцию из волос, шпилек, сеток и бусинок венчала умопомрачительная диадема.

В дверь постучали.

– Войдите!

Вошла Нилла в простом белом атласном платье с букетиком фиалок в волосах. Почти никаких украшений – только кружево на лифе, золотая цепочка и серьги с изумрудами; по мнению принцессы, простовато для жрицы бога богатства.

– Вы готовы?

– Да, почти. – Стелла быстро прошлась пуховкой по лицу. – Ваши родители уже внизу?

– Да. Мама, как всегда, волнуется и пьёт чай.

Графиня Пиолет… Она такая забавная и никак не походит на светскую гусыню. Степенности в ней мало, а уж гордости и в помине нет. Сухонькая, энергичная, она так заливисто смеётся, что невольно вызывает у собеседника улыбку.

Несмотря на годы, графиня любила танцевать и была в курсе всех модных новинок. Пожалуй, единственный её недостаток – нервы. И нервничает она всегда не к месту.

– Будет губернаторская карета или карета Вашего отца?

– Наша, – с гордостью ответила Нилла. – У губернатора одна из лошадей хромает, а у нас всегда отличные лошади.

– Ну, кажется, всё! – Стелла в последний раз взглянула на себя в зеркало и взяла веер.

Карета, мягко шурша, подкатила к театру. Осадив пару гнедых у ярко освещенного подъезда, кучер спрыгнул с козел и наперегонки с лакеем бросился отворять дверцу кареты. Граф Пиолет первым ступил на землю и галантно подал руку сначала принцессе, затем дочери и жене (да, вот так социальная иерархия вмешалась в традиционные правила этикета: дочь, как жрица, стояла на ступеньку выше, чем супруга).

Едва заметным движением Стелла проверила, всё ли в порядке с причёской и степенно направилась к входу, отказавшись от руки графа Пиолет.

– Ваше высочество, Ваше высочество! Смею ли я надеяться… – К ней метнулась фигура в парадном чёрном камзоле.

– Не знала, что театр и зал заседаний – это одно и то же, – не оборачиваясь, резко ответила принцесса. – Кажется, в Деринге есть губернатор?

– Абсолютно верно, Ванте высочество, – опешил проситель.

– Так и обращайтесь к нему со своими мелочами, а меня оставьте в покое!

Этот дворянчик портил ей кровь две недели и порядком успел ей надоесть. Просьба у него была дурацкая, – кажется, занести его имя в какие-то списки – и поэтому раздражала ещё больше.

Получив свою порцию льстивого почтения и язвительного перешёптывания за спиной, Стелла удобно устроилась в ложе, картинно, на публику расправив подол платья. Её наряд будут обсуждать, по крайней мере, неделю – деньги были потрачены не зря, и можно с полным правом наслаждаться спектаклем. Кстати, что сегодня дают?

Одобрительно улыбнувшись, девушка приняла из рук графа Пиолет программку и быстро, пока ещё не погас свет, пробежала её глазами.

Давали драму под названием «Её последние шаги». Кого, «её», принцесса так и не поняла; среди действующих лиц на роль обладательницы «последних шагов» могла претендовать только бабушка главного героя – престранная старуха в ярком безвкусном тряпье, которую хотелось убить после первых же произнесённых слов.

Конечно, разыгрывали любовную драму, правда, любви в ней что-то не наблюдалось. Главная героиня – экзальтированная девушка в чёрном, через каждые пять минут призывавшая смерть, напоминала индюшку. Герой же, призываемый автором к совершению безумств во имя любви, казался вяленой рыбой, не способной не только на подвиги, но и вообще на какие-либо действия. Прибавьте ко всему этому нарочито жестоких крикливых родственников с бутафорскими мечами, доставаемыми по поводу и без повода – и у вас сложится полное представление об этой пьесе, заканчивающейся, как и положено приличной драме, нелепой гибелью героя и получасовым плачем героини над его могилой.