Текст книги "В страну волхвов (СИ) "

Автор книги: Нина Скипа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

     – Небольшой сувенир в честь праздника.

     – Спасибо.

     Еще через несколько минут они были в банке. Вацлав забрал у Яноша сумку с сувенирами и прошел к окошку. Вернулся он довольно быстро, без сумки, зато удивленный донельзя.

     – Слушайте, это такая прелесть, господа! Трехречье ввело ограничение на обмен денег. Мне обменяли только тридцать тысяч на троих. А о кредитах здесь и слыхом не слыхивали. Я имею в виду Трехречье.

     Милан хмыкнул, а Янош малость обалдел:

     – Но это же бешеные деньги!

     – Мы же не знаем, сколько там пробудем, – возразил Вацлав. – Ну ладно, может, еще на границе поменяем.

     Янош посмотрел на него, потом перевел взгляд на Милана.

     – Сколько он тебе платит?

     – Сто монет в неделю плюс полное содержание.

     – Понятно. Слушай, а ты не знаешь, у него больше нет вакансий?

     – Какое там! Он и меня собирается уволить, как только мы вернемся.

     – Друзья мои, вы не забыли, я тоже здесь, – засмеялся Вацлав.

     – В ваше отсутствие я никогда бы не стал так говорить, – возразил Янош.

     – Я тоже, – поддержал Милан.

     – Ладно, господа, пошли к границе.

     – Вы не хотите остаться на праздник?

     – Нет, Янош, здесь слишком много патрулей, что бы получилась непринужденная праздничная атмосфера. Ты, кстати, не знаешь, что завтра за праздник?

     – День независимости. Угория его тоже отмечает.

     – А что, логично, – отметил Милан. – Если можно отмечать день свадьбы, то почему бы ежегодно не праздновать день развода? Может, введем такую моду и Верхней Волыни? А, Вацлав?

     – Напомни мне об этом, когда вернемся в Медвенку.

     Путники, посмеиваясь, направились к выходу из города. Собственно говоря, естественной восточной границей города служила река. Причем, довольно солидная – почище Псела. Переправиться можно было только на лодке. И то, если согласятся вести в канун праздника. Чтобы несколько облегчить переговоры, Янош заскочил в магазин, купил пару бутылок дорогой водки и здоровенную копченую рыбину.

     – А рыбу зачем? – удивился Вацлав. – Мы же к лодочнику идем...

     – Она очень дорого стоит, – пояснил Янош. – Или она здесь не ловится, или вообще очень редкая. Кроме того, рыбу приличней подарить, чем колбасу.

     – Почему?

     – Не знаю. Приличнее...

     Янош подхватил водку и рыбину, и постучал в домик с надписью «Перевозки через реку Пруд». Через пару минут он появился с пустыми руками и сообщил:

     – Сейчас придет.

     Милан поглядывал то на реку, то на Вацлава, и, наконец, не выдержал.

     – Вы уверены, Вацлав, что вам можно плыть на лодке?

     Вацлав недоумевающе посмотрел на него.

     – Говорят, вампирам почему-то это вредно.

     Вацлав расхохотался.

     – Поговори у меня!

     Янош озабоченно посмотрел на Милана, а тот продолжал:

     – Может, где мост поищем? По мосту вы при мне ходили без вреда для здоровья. Вероятно, у вас выработался на них иммунитет, после неоднократного посещения моста через реку Псёл.

     Вацлав не успел ответить – вышел лодочник. Компания спустилась к реке и разместилась в просторной весельной лодке.

     – Если хотите, можем пойти на двух парах весел. Если вы сядете к борту, молодые люди, то сможете грести. Все быстрее будет.

     Неизвестно, ускорило ли такое применение молодежи проезд, но Вацлава они обрызгали с головы до ног. День был прохладный и ветреный, так что маг быстро замерз.

     «Такими перевозками можно угробить не только вампиров», подумал Вацлав. Тем не менее, лодка скоро пристала к противоположному берегу, они вышли из нее и бодро зашагали к границе. Вацлав подумал было, что не худо бы переодеться в сухое, но он вроде уже согрелся, пока шел, в общем, маг отложил это на потом. До привала. Вот только привал у них никак не вырисовывался. Сначала нужно было выйти на дорогу к границе, потом впереди замаячило знакомое марево и с дороги стало лучше не сворачивать. И Вацлав, и Милан хорошо помнили встречу с приятелем Вацлава Родованом, подрабатывающим, в настоящее время, привидением на восточной границе Верхней Волыни. Потом впереди показалось стандартное здание погранзаставы и надо было думать о другом. Милан боялся, что здесь по милому обычаю Гуцулии и Угории начнут тянуть время и устраивать обыск по чемоданам, но видимо порядки на всей границы были одни.

      Вацлав же больше волновался о том, что у Яноша нет пограничного пропуска. Судя по документам, которые он с Миланом нарисовал для молодого человека, у того должен был быть пограничный пропуск с многочисленными визами. Вацлав желчно оглядел свой мокрый костюм, местами уже слегка обледеневший, и велел Яношу сказать, что его пропуск они случайно утопили в Пруде, и дал ему весь остаток гуцульской наличности на выплату штрафа за небрежное отношении к важным бумагам.

     Янош несколько смущенно подчинился. Он видел, что Вацлав опять выбрасывает на него бешеные деньги, и ему стало неловко. Его родные продали его из-за этих несчастных денег, а тут два совершенно посторонних человека заботятся о нем и тратят на него целое состояние. Если бы он мог чем-нибудь отплатить Вацлаву, но чем? Пока что платил Вацлав.

     Янош сгруппировал бумаги по принадлежности, в свой паспорт сунул две сотни. На его взгляд, этого было более чем достаточно. Черт побери, его самого дядя Гойко всучил Вацлаву за две сотни!

     Видимо, пограничники рассудили так же, хотя и не имели в своем распоряжении всех экономических выкладок Яноша, так что ему без лишних разговоров выписали новый пропуск и даже поставили недостающие визы.

     Все трое вышли с КПП на широкий граничный тротуар. На их стороне на домах было написано «Гуцульская», на другой стороне улицы красовались надпись Трехреченская. Метрах в пятистах от них возвышалась гостиница «Гуцулия».

     – Идем в гостиницу, – распорядился Вацлав. Он чувствовал, что промерз окончательно. Ожидание на КПП его доконало.

     Путники чуть не бегом приблизились к гостинице и ввалились в вестибюль.

     – Три одноместных «люкса», – приказал Вацлав. – Через час в мой номер ужин на троих. Милан, распорядись на счет меню.

     Служащий проводил их на четвертый этаж, и разместил их в обычных для границы шикарных номерах, пообещал сей минут принести меню и вышел. Вацлав немедленно сорвал одежду и окунулся в горячий бассейн.

     Через час к нему пришли молодые люди, и официант доставил ужин. Вацлав  с трудом дождался его конца, после чего сразу же прогнал мальчишек спать. Он чувствовал, что заболевает, и хотел напиться лекарств и лечь.

     Когда утром Милан и Янош зашли к своему начальнику, тот хрипел, у него ломило все тело, и он не хотел никого видеть. Милан позвал коридорного и приказал подать завтрак в номер, а Янош озабоченно присел на край кровати мага.

     – Вацлав, это у вас из-за вчерашней реки?

     Вацлав кивнул.

     – Говорил же Милан, что вам вредно! Слушайте, может вам надо попить крови? Я слышал, что вампирам это помогает. Попейте мою, у меня ее много...

     Вацлав посмотрел на искреннее лицо Яноша и неудержимо расхохотался. А из-за больного горла еще и раскашлялся.

     – Милан, нет, ты это слышал?!

     – Ну, вот вы и получили завтрак в постель. Вот идеальный служащий для любого кровопийцы! Янош, Вацлав не вампир. Он ученый и маг. А вчера он попросту простудился, кстати, благодаря нам с тобой. Как мы гребем... в общем лучше бы мы не гребли. А вампиры... Ладно, сейчас позавтракаем, проследим, чтобы Вацлав поел и выпил лекарство, и я тебе расскажу про вампиров.

     Янош смутился.

     – Ой, Вацлав, простите!

     – Хотя бы не извиняйся, – перебил его маг. – Только и осталось услышать твое «я хотел как лучше» применительно к данному случаю!

     Молодые люди и правда ушли сразу после завтрака, предварительно уложив своего начальника в постель. Некоторое время тот смирно лежал и листал очередной номер полуинфернального журнала. Насколько можно было судить по информационным страницам, в Верхней Волыни все было в порядке, Яромир был более-менее здоров. Но Вацлав все же беспокоился. Может быть, виной этому была его простуда, может то, что путешествие несколько затянулось из-за объезда, а может просто то, что он впервые надолго расстался с Яромиром. Нет, они с братом жили каждый своей жизнью и не вмешивались, куда их не просят, но привыкли встречаться, по крайней мере, пару раз в неделю. Когда по делу, а когда просто так, по-братски.

     Лекарство слегка улучшило его самочувствие, беспокойные мысли же не давали спокойно лежать, и Вацлав встал с постели и принялся разбирать вещи – что отдать постирать, что просушить, может, чего не хватает, с тем, чтобы завтра поутру продолжить путешествие. Так что когда молодые люди вошли к нему перед обедом, Вацлав был весь в делах, а из-за слабости – мокрый, как мышь.

     – Вы разобрали свои вещи, господа? – деловито поинтересовался маг хриплым, задыхающимся голосом.

     – Что это вы здесь делаете? – вместо ответа вопросил Милан прокурорским тоном. – Вы что, хотите разболеться всерьез и надолго?

     – Нужно же собраться, – объяснил маг. – Завтра выходим...

     – Не далее, чем с печки на лавку, – отрезал Милан. – Янош, пойдем, нужно его обтереть и переодеть в сухое. Правильно говорил Всеволод, а я, дурак, не верил. Вы совершенно легкомысленный человек. Я-то думал – маг, ведун, ученый, ну такой человек должен понимать, что к чему! А оказалось с точностью до наоборот!

     Вацлав рассмеялся.

     – Ладно, не ворчи, сейчас переоденусь.

     – Ага, как же. Вы как вчера, отложите на потом, и вам станет еще хуже. И не упирайтесь, а то я попрошу Яноша, и он вас просто отнесет в ванную на руках.

     – Иду, иду, – Вацлав поднял руки в знак полной капитуляции.

     – Пойдемте, Вацлав, – поддержал Янош. – А потом вы пообедаете, выпьете лекарство, я принесу журнал с менее экзотичным, но более эротичным названием...

     – Это каким? – перебил Милан.

     – Семейный журнал.

     – А что же здесь эротичного? – удивился Вацлав.

     – У меня всегда возникала стойкая ассоциация с семейными трусами, – пояснил Янош, подавая Вацлаву сухое белье. – Вы такие не носите, они, в общем, типа шортов.

     – Я знаю, – засмеялся маг.

     – Я просто не знал, носят ли такие в Верхней Волыни. Так вот, я принесу Семейный журнал и почитаю вам, чтобы вы заснули, историю о бедной, но честной девушке. Очень поучительно. Вы ведь не женаты?

     – Нет, – улыбаясь, ответил Вацлав.

     – Так вот, эта бедная, но честная девушка влюбилась в красавца мужчину. Думается, он был похож на вас, там написано, что он был блондином.

     – Но я не красавец, – возразил маг.

     – Со стороны виднее. Я сам читал, что красавец, не будут же зря писать? По-моему вы вполне одеты, пойдемте к столу. Обед уже принесли... Этот красавец мужчина тоже влюбился в эту девушку и предложил ей руку и сердце. Она уже совсем было решила согласиться – ведь с милым рай в шалаше, как узнала, что он богат. Это естественным образом в корне поменяло всю ситуацию. Во-первых, нигде не сказано, что с милым возможен рай в хоромах, во-вторых, вдруг кто подумает, что она вышла замуж по расчету, в третьих, его родные может быть будут против. Мнением родных она, понятное дело, не поинтересовалась. Зачем? Она подумала, что они должны подумать по ее мнению. К чему же понапрасну воздух колыхать?.. Вы кушайте, кушайте. Налить вам вина?.. Итак, бедная, но честная девушка решила, что честь дороже и, несмотря на все просьбы и домогательства своего богатого ухажера, сменила имя и уехала из города. Хотя, к этому времени из всего вышеперечисленного у нее осталась только бедность. Честной девушкой ее назвать было трудно, так как она ждала ребенка, зачатого во времена ее счастливого неведения истинного материального положения возлюбленного... Позвольте, я положу вам паштета... Возлюбленный, в смысле этот красавец мужчина, жутко страдал и искал ее лет пять, пока не нашел другую – не такую бедную и с меньшими предрассудками по поводу богатства. Судя по всему, суммарное количество денег и принципов являет собой строго определенную константу для каждого конкретного индивидуума, и с увеличением или уменьшением одной составляющей непостижимым, зато немедленным образом тут же уменьшается или увеличивается другая... Возьмите мясо под грибным соусом, Вацлав. Очень вкусно, хотя и без крови... Так вот, у этой бедной женщины родился мальчик. Мать, ясное дело, воспитала его в священном уважении к принципам честной бедности и гордым осознанием таковой, да видать не подрассчитала. А может, в вышеозначенной константе у мальчика превалирующую роль играли деньги. Что поделаешь? Дурная наследственность!..

     Вацлав и Милан расхохотались. Янош, который совершенно непостижимым образом ухитрялся есть и непрерывно говорить, слегка отвлекся и испытывающе оглядел слушателей.

     – Вы кушайте, не отвлекайтесь. Возьмите пирога, он почти как домашний... Итак, этот мальчик вырос с мечтой. Вероятно, вышеозначенная мечта и заменила ему часть принципов. А мечтал мальчик вырасти, явиться пред светлые очи отца и сказать ему свое ффф. В общем, он так и сделал.

     – Постой, – перебил его Вацлав. – Ты что, всю ночь читал, готовился?

     – Нет, – засмеялся Янош. – Просто моя тетя обожал читать этот роман и обсуждать его за утренним чаем со своей старшей дочерью. Младшая предпочитала детективы. Возьмите пирожное, Вацлав, и подлейте себе в чашку сливок. Я вам рассказываю предысторию, чтобы вы прониклись продолжением, которое я собираюсь читать вам на сон грядущий после обеда.

     – Ты лучше захвати журнал с собой, и будешь читать его Милану на всех привалах.

     – Ну да, Милан мне за такое чтение просто по шеям наваляет!

     – А ты не боишься, что я сделаю то же самое, если ты откажешься?

     – Скорее вы присоединитесь к Милану, если я соглашусь. А сейчас я рассказываю вам эту поучительную историю исключительно в лечебных целях.

     – Лекарство должно быть противным, – заметил Милан.

     – По возможности, – согласился Янош. – Так вот, как я уже сказал, мальчик воплотил свою мечту в жизнь и явился пред очи ничего не подозревающего родителя с претензиями... Может, вы приляжете, Вацлав?.. Отец его отнесся к претензиям сына с полнейшим хладнокровием, сообщил, что по молодости и глупости и он и впрямь хотел быть ему отцом, а сейчас он завел себе пару других детей, а это для разумного человека более чем достаточно. Думаю, вы вполне одобрите этот тезис. Милан говорил, что вы и сами сторонник умеренности. Тем не менее, в память о пяти годах бесплодных поисков и четырех месяцах счастливой любви, он согласился финансировать своему первенцу обучение в университете. Среди немногочисленных принципов молодого человека почетное место занимало полное равнодушие к знаниям и презрение ко всяким книгочеям. Поэтому он гордо отверг предложение отца, сообщив, что сам себе пробьет дорогу в жизни. Отец пожал плечами и занялся своими делами, а сын отправился работать грузчиком. Благодаря своим потрясающим способностям, я, правда, не понял к чему, и неизменному трудолюбию, мальчик в каких-то четыре года сделал потрясающую карьеру и стал председателем той самой фирмы, в которой так скромно начинал. А еще через некоторое время он заметил, что заместитель по финансам его обворовывает. Тогда он поступил в институт и пришел к отцу, сказать, что тот был прав. Отец выслушал его, но, по-моему, так и не понял, зачем он к нему приходил. А еще через несколько месяцев мальчик влюбился в бедную, но честную девушку, которая по-быстрому забеременела от него и сбежала. Ведь и ежу ясно, что в хоромах рая быть просто не может. Рай в шалаше, в хоромах одни проблемы. Мальчик снова явился к отцу, чтобы сказать, что тот был прав и попросить у него прощения. Судя по некоторым признакам, после этой встречи отец велел-таки своего дворецкому не пускать подобных визитеров без предварительной записи и предоставления записки с подробным изложением тезисов намечаемого разговора. Впрочем, после этого визитеров и вовсе можно не принимать. Написать на записке резолюцию – и вся любовь. А теперь мальчик собирается искать свою бедную возлюбленную, правда уже не девушку, но это детали... Так как, принести продолжение?

     – Не надо, Янош, – смеясь, ответил Вацлав. – Я и так попытаюсь заснуть, честное слово. А если будешь мне много читать подобной литературы, то я, чего доброго, и сам начну себя вести подобным же экстравагантным образом.

     – Все понял, уже ушел. Но если вы встанете с постели до ужина, я все-таки прочитаю вам продолжение, невзирая на ваши чудовищные угрозы! Пойдем, Милан.

     Янош хозяйственно сложил отложенное Вацлавом грязное белье и понес к выходу.

     – А это еще зачем? – удивился маг.

     – Постираю на досуге. Все равно я собирался свое постирать, – объяснил молодой человек.

     – Не вздумай, – возмутился маг. – Если хочешь – отдай в прачечную. Свое тоже.

     – Еще чего не хватало – деньги переводить! – хмыкнул Янош. – Я что, даже на это не способен? В конце концов, люди покупают рабов, чтобы те на них работали, а не наоборот.

     – У каждого свои причуды, – отметил Милан, а Вацлав возмутился:

     – Поговори у меня! Раб нашелся. Милан, втолкуй ему правду жизни, а то у меня горло болит.

     – Это не принято, Янош, тем более, что ты живешь в «люксе». Должны же местные прачки получать зарплату!

     Янош обезоруживающе улыбнулся.

     – Знаешь, меня в данный момент волнует только одно рабочее место – мое. Должен же я как-то отрабатывать свой хлеб? Пойдем, пусть Вацлав отдыхает.

     Молодые люди ушли, Вацлав закусил губу и настроил свой лингвистический приборчик на более высокий уровень восприятия.

     – Милан, – услышал маг, – дай мне и свою одежонку.

     – Оставь, Янчи.

     – Как? Вы с Вацлавом замечательно ко мне относитесь, но мне ужасно неловко, что из-за меня у вас столько трат и хлопот.

     – По-моему, ты все хлопоты взял на себя.

     – Да, но без меня у вас бы их просто не было. А дома вам еще и отвечать за подделку документов.

     – Не беспокойся об этом, – возразил Милан.

     Вацлав облизнул губы и отключился от разговора. В самом деле, нужно было что-то решать с мальчиком. Вацлав задумался и незаметно для себя заснул.

Глава 16

Что делать? Чтобы задать себе такой вопрос, нужно остановиться и задуматься. Хорошо, что обычно на это не хватает времени...

     Мага разбудили молодые люди, пришедшие сообщить, что через пару минут подадут ужин. У обоих был слегка встрепанный вид, впрочем, оба были весьма довольны собой.

     – Что натворили? – хрипло спросил Вацлав.

     – Мы развели колоссальную сырость в номере Яноша. Устроили соревнование – кто лучше умеет стирать, – жизнерадостно отозвался Милан.

     – Ну и кто?

     – Я, – гордо ответил его секретарь. – На сегодняшний день я превосхожу Яноша и по скорости и по качеству.

     – Не знал за тобой таких талантов, – улыбнулся Вацлав.

     – Это не талант. Это просто следствие моей колоссальной лени. Любую работу я стремлюсь закончить как можно скорее, раз уж все равно начал, и делаю как можно лучше – чтобы не переделывать.

     – А в чем же тогда проявляется лень? – поинтересовался маг.

     – В том, что я не тороплюсь начинать работу. И никогда не делаю то, что за меня могут сделать другие.

     Вацлав улыбнулся и промолчал. Ему бы и в голову не пришло поручить своему секретарю стирку. Все это следовало обдумать и обсудить, но не сейчас, когда голова такая тяжелая, а горло словно обработали рашпилем.

     На следующее утро Вацлав почувствовал себя гораздо лучше. Первым признаком этого он посчитал свое нежелание расстаться с теплой постелью. В самом деле, больному даже лежать неприятно – там давит, здесь – болит, а здоровому – в самый раз. Так что маг без прежнего энтузиазма думал о предстоящем разговоре, и, наконец, решил для начала переговорить с Миланом. Про себя он тут же отметил, что подобная нерешительность признак того, что он еще не совсем здоров. В самом деле, при чем тут Милан? Это же он, Вацлав, купил зачем-то мальчишку, ему и думать, что теперь с ним делать.

     Тем не менее, вернувшись в постель после завтрака, Вацлав сказал:

     – Милан, составь мне компанию.

     Милан придвинул стул.

     – Побудь пока у себя, Янчи, – попросил он.

     Янош вышел, Вацлав задумчиво проводил его глазами и спросил:

     – Ты можешь мне объяснить, чего ради вы затеяли вчера стирку?

     Милан пожал плечами, помолчал, потом улыбнулся и ответил:

     – Зачем это понадобилось Янчи, я толком не понял, а я – из вполне естественного честолюбия. Буду потом внукам – правнукам рассказывать, как я однажды стирал княжеские шмотки, и что у князей одежда пачкается в тех же местах, что и у простых смертных, несмотря на всю их голубую кровь.

     – Постой, а в каких местах она должна пачкаться? – удивился маг.

     – А мне откуда знать? У меня-то кровь красная. Да что я рассказываю, вы же сами видели, даже пробовали! И, кстати, теперь я на собственном опыте могу подтвердить тезис о том, что все князья – кровопийцы.

     – Так – так! – засмеялся Вацлав, привстав на локте.

     – Лежите, вам нужно отлежаться пару – тройку дней. И не думайте, что мы задерживаемся. В результате будет быстрее, если вы сначала выздоровеете, а потом продолжите путь со свежими силами, – Милан досадливо махнул рукой. – Честно говоря, я думал, что вы не торопитесь переодеться потому, что у вас есть заклинания на все случаи жизни, в том числе и на случай мокрой одежды. Следующий раз буду за вами присматривать!

     Вацлав с интересом оглядел своего секретаря.

     – И давно ты догадался?

     – О вашем темном прошлом? Догадывался давно, а в Угории вы же сами подписали признание. Правда, я так и не заметил обещания исправиться и в будущем не допускать подобного. Кроме того, Венцеслав, Вацлав, Венцель – это же одно имя.

     Вацлав хмыкнул.

     – Знаешь, я не представился полным именем в основном потому, что боялся излишней почтительности со стороны своего спутника, а в путешествии я все же хотел бы хранить инкогнито. А оказывается, дело обстоит с точностью до наоборот. Пока ты не был уверен в моем темном, как ты выразился, прошлом, ты проявлял ко мне больше почтения.

     Милан принял серьезный вид и рассудительно проговорил.

     – Знаете, Вацлав, есть золотое правило – чем меньше начальник, тем большего уважения к себе он требует. Нетрудно заметить, что самые важные люди – портье и гардеробщики. Сейчас, когда вы путешествуете инкогнито, у вас есть возможность сделать такое наблюдение. Нужно только перестать раздавать чаевые в размере трехмесячного жалования среднего служащего. А во-вторых, вы – князь, у вас работа такая. Вам сам бог велел терпеть недостатки ближних. В самом деле, ну куда вы денетесь? А уволить меня вы уже давно обещали...

     – По-моему, я уже сто раз говорил, что не уволю.

     – Уволите, – усмехнулся Милан. – Для представительства я вам не нужен, а другой работой вы меня не загружаете.

     – У тебя все впереди, мой мальчик, – пообещал маг.

     Милан сделал испуганный вид, но не выдержал и рассмеялся.

     – Но я хотел поговорить с тобой о Яноше, – продолжил Вацлав. – Не знаю, что делать – тащить его с собой в Трехречье, или попробовать отправить прямиком в Верхнюю Волынь. Отвез бы письмо брату...

     – Мне кажется, что лучше бы отправить в Верхнюю Волынь. Мальчишка измучен неопределенностью своего положения, ему бы не повредило пожить на просторе. Тем более что за камешки, которые ему сунул дядя, можно выручить неплохие деньги.

     – А может, я хочу их оставить себе? – усмехнулся Вацлав.

     – Перебьетесь, – отозвался его секретарь. – Только не упрекайте меня за непочтительность. Это я для конспирации, что б форму не терять. Единственное, он сам может не захотеть ехать в Верхнюю Волынь один. Он там никого не знает, что он там будет делать? Разве что вы расскажете ему правду о вашем брате.

     – Нет, мой мальчик, с правдой придется пока обождать. В отличие от тебя, мальчик воспитан в почтении к начальству. Кто знает, может он и князьям относится с надлежащим пиететом?

     – А может он, наоборот, революционер – анархист?

     – Все может быть. Посему подождем с этой историей до Верхней Волыни. Ладно, зови его сюда, поговорим.

     – После обеда, Вацлав. Сейчас у вас устало горло. Выздоравливайте скорее, а то лежите, а мы с вами носимся, как с писаной торбой, честное слово!

     Явившись к обеду, молодые люди застали Вацлава одетым в обычный для путешествия полуспортивный костюм. Янош счел это добрым знаком в смысле выздоровления, а Милан подумал: «Выпендривается. Как же, князь-батюшка собирается провести душеспасительную беседу. Разве можно это сделать в халате?»

     Вацлав, кажется, угадал его мысли, потому как он мило улыбнулся Милану и сообщил:

     – Знаешь, я спускался вниз. Раздобыл парочку романов из жизни гуцулов и свежий полуинфернальный журнал. А ты вы с Яношем завалили меня журналами с эротичным названием с продолжением истории о бедных и убогих, как правило, в умственном отношении, а читать про это совершенно невозможно. Эта история неплохо звучит в изложении нашего Яноша, в основном благодаря его редакторским вставкам. А когда я пять раз подряд прочитал изложение одного и того же пустячного эпизода в изложении различных действующих лиц, информирующих для какой-то непонятной мне цели своих собеседников, я даже выволочки от вас не убоялся – встал и пошел искать что-нибудь более удобочитаемое.

     Милан смущенно улыбнулся, а Янош возликовал:

     – Я же говорил – это замечательная история. Какие-то полчаса чтения, и болящий встал с постели. Я бы даже сказал, с одра.

     – Почему ты решил, что я читал твой журнал полчаса?

     – Если бы вы читали его час, то наткнулись бы не на пять пересказов, а на десять, а еще через час, после просторного описания перехода одного из героев из одной комнаты в другую, встретили бы следующую милую историю, которой, с некоторыми ремарками, в смысле замены одного слова другим и добавлением разнообразных колоритных паразитов типа «ну», «как бы», «на самом деле», «однако», «типа» и некоторых других слов полублатного жаргона, которые я не привожу из опасения получить выволочку, вы могли бы смело наслаждаться весь следующий час.

     – Ну, ты и фразочки заворачиваешь! Аж завидки берут, – восхитился Милан.

     Сразу после обеда Янош встал и предложил оставить Вацлава наслаждаться его приобретениями. Милан вопросительно посмотрел на мага и тоже встал. Вацлав покачал головой.

     – Останьтесь, друзья мои, я хочу с вами поговорить.

     Молодые люди снова сели за стол. Милан критически оглядел бутылки, выбрал сладкое десертное вино и, вздохнув, разлил его по бокалам.

     – Вообще-то в такую погоду не кисло и коньяка выпить – на улице типичный минус, хоть и не большой, но наш с тобой начальник не любит крепкие напитки. На моей памяти, Янош, он пил водку только раз, да и то исключительно потому, что душа горела, а вина под рукой не было.

     – Яношу вредно пить крепкие напитки. В его-то возрасте!

     – Тоже мне, нашли младенца! Когда тебе будет двадцать один, Янчи?

     – Через девятнадцать дней.

     – Так скоро? – Вацлав нахмурился, глядя на молодого человека, потом встал, подошел к своему вещмешку и вернулся обратно с ошейником раба и письмом в руках. Янош ощутимо изменился в лице. Вацлав дал ему письмо.

     – Прочитай.

     Янош пробежал глазами письмо, потом медленно перечитал и поднял глаза на Вацлава. Тот отошел от него и сел на свое место за стол.

     – Благодаря твоему дяде, я стал контрабандистом.

     Вацлав провел рукой над обручем, разломил его пополам и высыпал на стол сверкающие камни. На лицо Яноша вернулись нормальные краски.

     – Хорошо, что дядя Гойко отдал вам эти камни. Это хоть отчасти покроет ваши расходы на меня.

     – Не говори глупостей, – возразил маг. – Это твои камни и я здесь не при чем. Не могу сказать, сколько они стоят, но, по-моему, не мало.

     – Позвольте, – Милан придвинул к себе камни и стал внимательно их рассматривать.– Самое малое – полмиллиона, – сообщил он.

     – Я думал – вдвое больше, – возразил Вацлав.

     – Смотря как продавать, – усмехнулся его секретарь. – Вы, пожалуй, продадите и за миллион. Я бы продал за семьсот – восемьсот, а вот Янош продаст еще тысяч на двести дешевле. Я бы и сам ему больше полумиллиона не дал.

     – Почему? – удивился Янош.

     – А как ты объяснишь, откуда они у тебя? Твоя история совершенно недостоверна. В нее не поверит даже самый доверчивый верхневолынец. Но камни хороши, так что полмиллиона за них выложат.

     Янош улыбнулся.

     – Хочешь совет? – продолжил Милан. – Попроси Вацлава продать камни и дай ему десять процентов комиссионных. Так тебе будет гораздо выгоднее.

     Вацлав усмехнулся.

     – Кажется, мне придется временно переквалифицироваться в вахтеры, Милан.

     Милан засмеялся и поднял руки.

     – Беру совет обратно. Точнее, половину совета. Вацлав продаст для тебя камешки без комиссионных, как и полагается всякому уважающему себя работодателю.

     Вацлав улыбаясь, покачал головой, потом посерьезнел.

     – Собственно говоря, все это не суть важно. Просто мне хотелось прояснить, скажем так, вводные данные, перед тем, как перейти к делу.

     Милан с удивлением посмотрел на мага. Вацлав явно нервничает, если так тщательно подбирает слова.

     – Мы, кажется, уже говорили тебе, что едем в Трехречье. Что нас там ждет – мы не знаем, и, главное, мы не знаем, что и кто нас там не ждет. Поездка может оказаться опасной, так что я не знаю, нужно ли тебе ехать с нами. Я хочу предложить тебе поехать в Верхнюю Волынь. Я дам тебе письмо к моему брату. Он поможет тебе устроиться и продать камни. Только не вздумай предлагать ему комиссионные... Заодно и мой брат получит весточку от меня, а то наше путешествие уже малость подзатянулось.

     На лице Яноша отражались весьма смешанные чувства. Явственно можно было разглядеть облегчение – молодого человека действительно сильно тревожила неопределенность положения, и совершенно детскую обиду. Слова его отразили только второе чувство.

     – Вы не хотите брать меня с собой?

     – Я просто хотел предоставить тебе выбор.

     Янош перевел взгляд на бриллианты и сказал:

     – Если можно, я бы лучше поехал с вами. Явиться к вашему брату и сказать, что вы мне помогли, когда я попал в затруднительное положение, а я сбежал, чтобы лишний раз не промочить ноги, меня как-то не тянет. К тому же, если меня не будет под рукой, кого же вы принесете в жертву силам верхней реки? Девственники – товар редкий. Мало кто культивирует у себя такие таланты!