Текст книги "В страну волхвов (СИ) "

Автор книги: Нина Скипа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 32 страниц)

     – А какой второй город? – спросил Янош.

     – Второй называют Кап. Яр. Точнее, Капустин Яр.

     – О, еще один, – обрадовался Милан.

     – А где другой? – заинтересовался Янош.

     – В Верхней Волыни. Постой, Вацлав, это не про него ты рассказывал поучительную историю?

     – Про женскую руку?

     – Да, со скалкой.

     – Нет, Милан, то Светлый Яр.

     – А что за история?

     – Если попросишь Вацлава, он тебе расскажет. У него на редкость хорошо это получается. Пикантные подробности лучше всего слушать излагаемые в лекторской манере.

     Вацлав засмеялся.

     – Потом расскажу. Так что в Кап. Яре, Стас?

     – Не знаю, можно ли этому верить, Вацлав, но я слышал, что наши эмигранты основали там университет.

     – Час от часу не легче. То казачество, то университеты! Что за нелепость?

     – Не знаю, Вацлав. И даже не очень хотел узнать, не смотря на все произнесенные мною обеты. Да вы же и сами знаете, я пробирался домой. Я слышал, что в этом самом Кап. Яре когда-то до войны был космодром. Ну, знаете, для запуска искусственных спутников на круговую орбиту в пределах магнитосферы земли. Говорят, с помощью этих спутников пытались предсказывать погоду и прочие природные катаклизмы.

     – И как, успешно? – с любопытством спросил Янош.

     – Да. Особенно, в сочетании с визуальными наблюдениями и старинными народными приметами.

     – Замечательно. А зачем же спутники?

     – Чтоб были, – отозвался Стас.

     – В основном, для сбора разведданных, – пояснил Вацлав. – Тогда народ прямо-таки тащился от восторга, ежели кому удавалось разнюхать чужой секрет. Не веришь – спроси у Володимира. Он большой специалист по этому вопросу.

     – Спасибо, я уж лучше воздержусь.

     – И правильно, – одобрил Вацлав. – Словам непосредственного начальства нужно верить без подтверждения и перепроверки. Но что там с Кап. Яром, Стас?

     – Я разузнал, к кому здесь можно обратиться, – сообщил Стас.

     – Пароли, явки, – немедленно вставил Милан.

     – Общение с воспреемником пошло вам на пользу, – засмеялся Стас. – Так вот, вы привезли нас куда надо. Нужная нам...

     – Конспиративная квартира...

     – Да, наверное, так. Находится здесь.

     – Ну так идем, – Милан встал с таким видом, словно это Стас злостно задерживает всю компанию и мешает приступить к исполнению важных служебных обязанностей.

     – Идем, – согласился Вацлав, вставая.

     – Может быть, я схожу один? Для начала?

     – Ну уж нет. Еще и ты куда-нибудь исчезнешь. Вспомнишь, что где-нибудь под Разгуляевкой пропадает невозделанный огород. А там можно вырастить неплохой урожай морквы.

     – А почему морквы? – удивился Стас.

     – А я откуда знаю? Это у тебя спросить надо. Ладно, ребята, шутки шутками, но если мы хотим выйти до обеда, то пошли. Где там твоя конспиративная квартира, Стас?

     – Постой, Вацлав, – остановил мага Милан. – Давайте-ка прихватим с собой вещи. Когда не знаешь, что ждет впереди, лучше быть готовым ко всему.

     Вацлав посмотрел на своего неожиданно посерьезневшего секретаря и одобрительно кивнул.

     – Ты прав, мой мальчик.

     – Тогда собирайтесь, а я пойду за лошадьми. Я уже собрал свой багаж.

     Вацлав одобрительно проводил Милана глазами и сказал:

     – Давайте скорее, господа. А то погода не располагает ждать во дворе.

     Через четверть часа все трое вышли во двор и увидели Милана, поправляющего упряжь при помощи Дениса. Они слаженно работали и весело переговаривались. Завидев Вацлава, Денис почтительно взял под козырек.

     – Доброе утро, господин Вацлав, господа. Милан сказал, что вы едете в иммиграционную службу. Вы не позволите мне поехать с вами?

     – Почему бы и нет, – пожал плечами маг. Он заметил насмешливые огоньки в глазах своего секретаря и пытался отгадать, что это значит.

     – Спасибо, господин Вацлав. С вашего позволения я сяду на козлы.

     Вацлав кивнул и сел на свое обычное место. Милан устроился рядом с ним.

     – Что ты задумал? – поинтересовался маг.

     – Пока еще и сам не знаю. Точнее, не могу сформулировать. Подожди немножко. Думаю, к вечеру я определюсь.

     – Темнить изволишь? – улыбнулся Вацлав.

     Милан неожиданно серьезно ответил.

     – Просто готовлюсь к неожиданностям. По-моему их будет немало. Куда ехать, Стас?

     – Вы будете смеяться, Милан, но улица называется Седьмая Поперечная.

     – Как? – удивился молодой человек.

     – Седьмая поперечная.

     Компания недоуменно переглянулась.

     – Нормальное название, – отозвался Денис с места возницы. – По крайней мере для Разгуляевки. Этот город, господа, достопримечательность не только Арчидинских Степей, но и всего Трехречья. Время от времени, по договоренности воспреемника с местными властями, сюда устраивают экскурсии. Хотя, надо сказать, смотреть здесь почти не на что. Разве что на руины древнего монумента, построенного после Второй Мировой Войны. Уж не знаю, кому он не угодил, но во время Третьей Мировой его разрушили.

     – Так зачем же экскурсии? – спросил Милан.

     – Только затем, чтобы люди могли убедиться, что такой город и вправду существует. Еще до Третьей Мировой Войны он был сто километров длиной. С тех пор он вырос еще втрое. Он тянется вдоль реки и в нем всего две продольных улицы – Первая и Вторая. А поперечных и не сосчитать. Судя по номеру улицы, нам предстоит поехать как раз в район развалин памятника архитектуры.

     – Замечательно, – вздохнул Вацлав.

     – А ты говорил, что здесь может поместиться несколько городов. Не понятно как два-то поместилось! – хмыкнул Милан.

     – Но я же не ожидал подобной протяженности. У нас в Верхней Волыни на трехстах километрах спокойно расположатся три города с пригородами.

     – Заметь, оправдания, как правило, только усугубляют вину.

     Вацлав открыл, было, рот, что бы что-то сказать, потом закрыл, засмеялся и дружески сжал пальцы Милана. Вместо него ситуацию прокомментировал Стас.

     – Святые слова, и как вовремя сказаны!

     – Этак вы объединитесь против меня.

     – Где уж нам, – посмеиваясь, возразил Стас. – Если мы и способны объединиться, то только под вашим началом.

     Вацлав помолчал несколько минут, а потом проникновенно сказал.

     – Милан, ты гений.

     – Спасибо, конечно, но почему ты пришел к этому выводу именно сейчас?

     – Город триста километров длиной, чтобы проехать из конца в конец – дня не хватит. Если мы были на окраине, а нам надо попасть в центр...

     – Мда. Ты прав. Я гений, прочь сомненья. Этак нам в пути придется делать многочисленные привалы. Ты ведь взял свои вещи, Денис?

     – Да, конечно. В любом случае, я не собирался вечно жить в этой гостинице. На это никаких финансов не хватит.

     – Зато становится понятным название – Разгуляевка, – сообщил Янош. – На таком то просторе есть, где разгуляться.

     – Да уж, что есть, то есть, – вздохнул Денис, красиво подрезая поворот. – Вот теперь, господа, мы с вами выехали на Первую Продольную. По ней мы и поедем прямиком до Седьмой Поперечной. Насколько я знаю, на Первой Продольной масса гостиниц. И это естественно. Ведь это же один город, администрация общая, вопросов масса, посему масса служебных командировок из района в район. Не беспокойтесь, господа, я был здесь на экскурсии пару лет назад.

     Милан и Вацлав обменялись понимающими взглядами.

     – Снова твои шутки, Димочка? – куда-то в пространство произнес маг. – Знаешь, Денис, мне кажется, что если хочешь, ты и правда можешь вернуться. Володимир не держит на тебя зла.

     – Там видно будет. Может и вернусь.

Глава 28

Как добиться подлинного трудового энтузиазма

     К Седьмой Поперечной они подъехали только на второй день к вечеру. Верхневолынцы решили не выяснять, до какого времени работает иммиграционный пункт, а пойти туда с утра. По этому поводу Милан поднял всех ни свет, ни заря, причем на этот раз начал с Яноша, справедливо полагая, что раз уж тот имеет привычку дольше всех копаться, то ему надо раньше всех вставать. На этот раз удивился даже Вацлав.

     – Куда ты так торопишься, Милан?

     – А тебе что, так понравился этот заштатный городишка?

     – Ничего так себе, заштатный! Да он больше любого другого, про который я когда-либо слышал. По крайней мере, длиннее.

     – Все так. Но я не люблю растягивать удовольствия. По крайней мере, настолько.

     К иммиграционному пункту верхневолынцы явились еще до открытия. Вацлав, Стас и Янош дружно ворчали на Милана. Тот же деловито осматривался и даже не огрызался. Наконец, Вацлав проснулся настолько, чтобы всерьез обратить внимание на своего секретаря.

     – Тебя что-то тревожит?

     – Да. Причем я не пойму что.

     – Может быть, отсутствие пограничников? – предположил Янош.

     – Может быть, – пожал плечами Милан. – Хотя это-то объяснимо. Мы могли проскочить их в метель. Но почему в гостинцах мы не вызвали ни малейшего интереса? Как ни мало сейчас бродит всяких подозрительных иностранцев, но, насколько я понял, сюда забредает чуть ли не больше народа, чем в любую другую страну, за исключением Трехречья. Поэтому путники должны вызывать какие-нибудь вопросы. Например, здешние ли вы, господа, или пришли бог знает откуда, и черт знает зачем.

     – Легко войти, трудно выйти? – отозвался Янош.

     Милан кивнул и посмотрел на Вацлава. Тот пожал плечами.

     – В любом случае, мы здесь. И, думаю, через десять минут мы узнаем все, что будет возможно узнать об этой гостеприимной стране от работника иммиграционной службы.

     Стас коснулся рукава Вацлава.

     – Вацлав, посмотрите вдоль улицы. Не узнаете?

     – Кого?

     – Да вон, невысокий плотный человек с бородкой. Это же Родомир. Хотя, вы можете его и не знать. Я с ним учился на одном курсе университета. А вы поступили в университет, когда я заканчивал аспирантуру.

     Невысокий плотный человек с бородкой уверенными шагами проследовал в направлении иммиграционной службы. Так как он открыл ключом дверь, то можно было предположить, что он здесь работает. Верхневолынцы немедленно сунулись за ним, но господин недовольно проговорил:

     – Куда вы торопитесь, господа, еще же без пяти девять!

     Янош и Милан повернулись было уходить, когда Родомир все-таки посмотрел на неурочных посетителей.

     – Не может быть! Скажите мне, что я ошибаюсь, и что вас зовут не Венцеслав!

     – Я предпочитаю, когда меня называют Вацлав, – отозвался маг.

     – И хотел бы вас спутать, да не спутаешь! Разве что с трехреченским воспреемником. Я видел его лет пять назад, и даже разговаривал с ним. Боюсь, что был с ним даже более откровенным, чем хотел. Уж слишком он на вас похож, я никак не мог отогнать от себя мысль, что я дома. О, и Стас здесь. Заходите, господа! Я сейчас поставлю чай. Через минутку придет Милодар, ты его должен помнить, Стас. Он здесь начальник. Хотя, что я говорю, не через минутку, а через пятнадцать. Милодар всегда и везде опаздывает.

     – Разве можно так говорить о своем начальнике, Родомир, – упрекнул его Стас. – Начальство не опаздывает, а задерживается.

     – Тебе виднее. Ты же привык путешествовать в компании большого начальства. Но господин Венцеслав!.. Простите, Вацлав. Зачем же вы сюда пришли. Не может быть, чтобы у вас не было денег, на выход из этой крысоловки!

     – Денег? На выход?

     – Ну, ничего, – продолжал Родомир, не заметив удивления Вацлава. – Сейчас придет Милодар, и мы что-нибудь придумаем. Соберем со всех наших, и уж десять-то тысяч на выходной билет для вас наберем.

     – Десять тысяч? – переспросил Вацлав, но Родомир продолжал, увлеченный своей мыслью, не обращая внимания на удивление гостей.

     – В конце концов, не такие уж это большие деньги. Всего-то десять лет работы. Я уже почти накопил на свой билет. Осталось всего ничего. Но и я отстегну от своих сбережений для вас, Вацлав.

     – Постойте, Родомир, я, кажется, не понимаю вас, – остановил его Вацлав.

     Родомир замолчал и с удивлением посмотрел на него.

     – Не понимаете? Вы еще не были на границе?

     – С Трехречьем?

     – Да любой.

     – Были, конечно. Разве можно приехать в страну, минуя границу?

     – И вы еще не пытались выехать?

     – Мы только что приехали.

     – Добрый день, господа, – раздался голос от двери. – Почему ты не предложил гостям сесть, Родомир?

     Верхневолынцы обернулись к двери и увидели полную противоположность Родомиру. По крайней мере, внешне. У входа стоял высокий худощавый господин, со светлыми, вьющимися волосами и карими глазами. На вид ему было лет сорок пять. Он с сочувственным любопытством оглядел посетителей и побледнел.

     – Только не это! Ведь это не вы, правда же?

     – Здравствуйте, профессор, – отозвался Вацлав. – Вот уж не знал, что венцом ваших честолюбивых устремлений является место столоначальника. Сказали бы мне об этом раньше, и вам бы не пришлось так далеко ходить!

     – Господин Венцеслав...

     – Называйте меня Вацлав.

     – Вацлав, не напоминайте мне мои слова. Я дорого заплатил за них и продолжаю платить по сей день. И почему вы не подождали в Медвенке еще год? Тогда бы я успел вернуться домой, и рассказать вам обо всем. А сейчас, черт побери, сейчас мне придется застрять здесь еще на неопределенное время!

     – Подождите, Милодар, я пока что ничего не понимаю.

     – Садитесь же, господа, – наконец нашелся Родомир. – Вот сюда, к столу. Я сейчас подам чай и мы ответим на все ваши вопросы.

     – Какие тут могут быть вопросы! – горько возразил Милодар. – Мы с тобой обязаны обеспечить доставку домой господина Венцеслава и его спутников. Отдадим наши сбережения, бросим клич среди товарищей. Что поделаешь – сами виноваты, давно нужно было снарядить кого-нибудь одного с подробным докладом.

     – Вот что, – не выдержал Вацлав. – Если уж вы не собрались прислать мне кого-нибудь с докладом в Медвенку, то может быть, выберете кого-нибудь, кто мог бы доложить обстановку на месте. А то я толкусь в этой приемной уже полчаса и не получил ни какой информации.

     – Я хотел объяснить, но тут ты вошел, – извиняющимся тоном сообщил Родомир. – Они еще не были на выездной границе, Милодар.

     – А... Тогда понятно. Простите, Вацлав. Слушайте, давайте я куплю чего-нибудь вкусненького, а потом закрою дверь на ключ, чтобы нам никто не мешал, и мы спокойно поговорим.

     – У меня такое чувство, Милодар, словно вам ужасно не хочется мне что-либо объяснять. С чего бы это? Это совсем на вас не похоже.

     Милан обратил внимание на обращение Вацлава и на его насмешливые интонации. Судя по всему этому, он прекрасно знал Милодара и тот не пользовался его уважением. Скорее, наоборот.

     Милодар торопливо вышел, а Вацлав перехватил взгляд Милана и тихо объяснил.

     – Видишь ли, мой мальчик, когда я поступил в магический университет, некоторые люди относились ко мне не как к обычному студенту, а исключительно с учетом моего положения. А с учетом этого положения они от меня требовали или слишком много, или слишком мало. Некоторые считали, что раз уж я князь от науки, то должен владеть всеми отраслями знаний лучше, чем те, которые посвятили этому всю жизнь и спрашивали с меня больше, чем знали сами. Другие же, наоборот, считали, что если князь умеет по слогам разобрать собственное имя, то он уже кладезь премудрости. И любое слово, произнесенное мной на околонаучном жаргоне, воспринимали как истину в последней инстанции. Самое смешное, мой мальчик, что вторых я сумел разогнать, а первых – нет. К ним было трудно придраться. Уж очень безупречные.

     – Милодар преподавал на твоем курсе?

     – Да. Причем относился к первой категории крайних преподавателей. Педагог-то он неплохой, вот только это его отношение ко мне было крайне неуместно. Это отрицательно сказывалось не только на мне – я, в конце концов, мог просто приказать, чтобы экзамены у меня принимал кто-нибудь третий, а и на моих сокурсниках. Они и сами знали, что я князь. Совсем ни к чему было подчеркивать это при каждом неудобном случае.

     – Так что...

     – Так что, когда Милодар прямо на лекции сказал, что мечтает обрести могущество и планирует пойти за ним в Трехречье, когда сможет договориться об этом с университетским начальством, я распорядился приготовить ему бумаги, и отдал ему их на следующем же занятии, сказав, что уже обо всем договорился.

     – И вот он здесь.

     – Мы тоже. И он планирует отдать мне сбережения за десять лет службы. Интересно, что все это значит?

     Родомир, тем временем, расставлял на столе чашки, блюдца с вареньем, раскладывал салфетки и ложечки и совсем не торопился приступать к объяснениям. Не успел он подать на стол чай, как вернулся Милодар с большим тортом в руках и многочисленными свертками.

     – Здесь великолепные сласти, господа. А так как вам не придется, подобно нам, изучать их годами, то, думаю, они придутся вам по вкусу. Печенье, щербет, торт, халва, сухарики. Пробуйте, прошу вас. Хотя я не могу сказать, что бы я был рад вас видеть. Я мечтал вас увидеть, но в Медвенке. Здесь же встреча с вами сулит мне новые неприятности.

     – Постойте, Милодар, может быть, вы все же расскажете мне все толком? – не выдержал Вацлав. – Раньше у вас получались подобные вещи. Хотелось бы думать, что вы не совсем потеряли квалификацию.

     – О чем мне рассказывать, господин Вацлав?

     – Только без господина, – поморщился маг. – Рассказывайте с начала. Как получилось, что вы оказались здесь, и почему вы решили продолжить карьеру в этом учреждении?

     Милодар повертел в руках чашку с чаем и вздохнул.

     – Пейте чай, господа. Поверьте, мы с Родомиром принимаем вас от всего сердца. Знаете, Вацлав, я даже не знаю с чего начать. Как вы знаете, девять лет назад я ушел в Трехречье. Я шел через Светлогорию, приключений особых не было, пришел в Трехречье, там тоже все было нормально. Благодаря вам, я путешествовал в экипаже, так что милые обычаи Трехречья не слишком задели меня. Родомир обходился без экипажа, так ему пришлось куда как туже, но вас же не интересуют пешеходные прогулки по Трехречью. Вы ездите в экипаже.

     – Если удается словить попутку, – хмыкнул Милан.

     – Как – попутку? – возмутился Милодар. – Вам не к лицу заниматься подобными вещами, господин Венцеслав.

     – Вацлав, – устало поправил тот.

     – Извините. Простите и за мои слова тоже. Вам лучше знать, как себя вести и мне не по чину вам указывать. У вас всегда были задатки блестящего ученого. Видно, за то время, что я вас не видел, они раскрылись в полную силу.

     Вацлав чуть заметно поморщился. Милан ободряюще сжал его руку и маг улыбнулся.

     – Я побывал в сердце Трехречья, повидался с воспреемником души Трехречья и даже с самим Душой.

     – Как он выглядел? – поинтересовался Милан.

     – Кто?

     – Душа.

     – Это был человек среднего роста, стройный подтянутый, с карими глазами.

     – Какими?

     – Примерно, как у вас. Только в них, в отличие от ваших, была мудрость столетий.

     – Да уж, в моих глазах такого не водится, – подтвердил Милан. Вацлав ехидно улыбнулся.

     – Темные глаза таят мудрость, а Милан?

     – Не худо бы и светлым что-нибудь прятать. Эмоции, например, – поддакнул молодой человек.

     Милодар с удивление прислушивался к этому бредовому диалогу, потом вдруг спросил:

     – Простите, а кто вы, молодой человек?

     – Я не представил своих спутников, – извинился Вацлав. – Милан, мой доверенный секретарь, Янош, офицер службы безопасности. Станислава вы знаете – ученый, производственник.

     Милодар мысленно взвесил звания гостей и удивленно спросил:

     – А вы что же, господа, не встречались с Душой Трехречья?

     – Встречались, – холодно возразил Милан. – Просто я хотел сопоставить наши впечатления.

     – Понятно. Душа показался мне очень интересным человеком. Вацлав привел трехреченскую поговорку про темные глаза. Но Душа таит мудрость не только в глазах. Он вообще мне показался неразговорчивым. Он не пожелал долго разговаривать о Трехречье, только вскользь упомянул об Арчидинских Степях, но так, что я загорелся любопытством. Не знаю, специально он этого добивался по уговору с местными властями, или же сделал это нечаянно, но именно после разговора с ним я решился сюда поехать. И попал в ловушку.

     – Как так? – спокойно поинтересовался Венцеслав.

     – Все просто. Родомир говорил, что вы еще не пробовали выехать отсюда. Поэтому вы не знаете. За транзитный проезд через страну цена десять тысяч рек.

     – Десять тысяч? Ого. А на границе Трехречья меняют именно эту сумму. То есть даже если ты богат, как золотая россыпь, то у тебя с гарантией не будет нужной суммы, – прокомментировал Милан.

     – Поэтому все мы осели здесь заработать на выездную визу, – объяснил Милодар. – Кстати, это не так просто, как кажется. Платят здесь неплохо, но много откладывать нет ни малейшей возможности. Возьмите меня, например. Я прожил здесь уже восемь лет, и у меня ровно столько же тысяч рек. Хорошо еще, что мне не надо собирать на дорожные расходы. На границе я смогу обналичить кредитку. А некоторые влипли еще крепче, чем я. У меня еще неплохая зарплата. Часть наших, от невозможности заработать в городе занялись сельским хозяйством. А для этого надо кончать не магическую, а сельскохозяйственную академию. Поэтому, некоторые стали промышлять грабежами. Вы, может быть, слышали, о казацкой вольнице – так это вежливое название лихих набегов наших ребятишек. Кстати, некоторые из них уже успели уехать из страны. Я думал, вы об этом знаете.

     – Знаю. Только они не рассказывали мне о подробностях. Собственно, наслушавшись их туманных рассказов, я и потащился в Трехречье, и сюда, разумеется.

     – Конечно, теперь мы отправим за свой счет вас и ваших спутников, – продолжил Милодар. – А сами, что ж, поработаем еще во славу степной науки. Зато здесь, с гарантией, больше не появятся наши соотечественники. Да и вас, конечно, мы должны вернуть домой, чего бы это нам не стоило.

     – Вы сказали науки? – переспросил Милан.

     – Да, здесь даже основан магический университет. Там работают те наши, которые считают распространение знаний через границы благим, или, по крайней мере, нейтральным делом.

     Вацлав встал и прошелся по комнате.

     – И что ты на это скажешь, Димочка? Да плюнь ты на границы, покажись, ужасно надоело разговаривать с воздухом!

     Милодар с тревогой посмотрел на Вацлава, потом оглядел Милана, Яноша и Стаса и успокоился. Уж слишком невозмутимый вид имели спутники Венцеслава, чтобы это было обыкновенным припадком сумасшествия.

     – Ты забыл, Славочка, я дал слово, – донесся из воздуха голос воспреемника.

     Милодар и Родомир вздрогнули и переглянулись. Голос Володимира через столько-то лет они, естественно, не узнали, но на подобные подвиги кроме него не был способен никто. Даже про Душу Трехречья подобных страстей не рассказывали.

     – Ладно, бог с тобой. Но объясни мне в таком случае, зачем ты загнал в Арчидинские Степи моих соотечественников?

     – А почему бы и нет? Степи плакались, что им недостает свежей крови. Видишь ли, в какой-то старинной книжке они откопали слово инбридинг.

     – Что за чушь! Инбридинг невозможен, если речь идет о браках внутри страны с населением в несколько миллионов человек.

     – Тем не менее, они захотели свежих генов. Твоим людям дали все возможности поселиться в Степях. Некоторые так и сделали. А некоторые зарабатывают на выездную визу и ходят по любовницам. Те, кстати, получают неплохие бабки, если им удается забеременеть от иностранных ученых. Кстати, эта информация секретная. Уж позаботься о том, чтобы она не просочилась. А то за одного ребенка каждая дама получает ровно столько, что папаше аккурат хватило бы оплатить обратный билет.

     – Какие же мы все дураки! – с чувством проговорил Милодар.

     – Ну, уж нет. Наоборот, на основании твоей информации, Димочка, я открою Службу Спасения. Сокращенно СС. Помнишь, Вторую Мировую?

     – Да уж, помню. Но исключительно по книгам, Славочка. Так же, как и ты. Правда, я больше их прочитал на эту тему.

     – И не только на эту, Димочка. Ну да ладно. Ты можешь договориться с властями, чтобы всех желающих выпустили отсюда?

     – Очень нужно!

     – Конечно очень.

     – Это твои дела, Славочка. Я в них не вмешиваюсь. Я ведь предлагал тебе пожить у меня до лета.

     – Ладно, Димочка, дело твое. Придется мне организовывать мужской бордель.

     – Побойся бога, Славочка!

     – Чего-чего?

     – Ну так подумай о чести рода. Что ты говоришь?

     – Считай сам. Наживаться на доверчивых местных дамах, матерях-одиночках нельзя. Но уж поиметь по тысяче от каждой можно. А уж сотворить по десятку ребятишек – дело техники.

     – Ты можешь себе представить мужчину, берущего тысячу за сделанного ребеночка? – театрально возмутился Володимир.

     – У меня богатое воображение, Димочка. Так что, поможешь?

     – Если ты вернешься в Трехречье до лета.

     – Прости, Димочка, у меня другие планы.

     – Но у тебя же нет денег!

     – А ты что думаешь, что я детишек наделать не способен?

     – Только не это!

     – Но почему?

     – Сколько тебе нужно?

     – Сорок тысяч.

     – Я дал слово не появляться в Степях сам, но никогда не обещал, что не пришлю сюда какой-либо материальный предмет.

     – Например, подслушивающее устройство, – подсказал Милан.

     – Темные глаза таят и ехидство тоже, – в сердцах воскликнул Володимир. – Держи деньги, Славочка. Только обещай не оставлять потомства в Арчидинских Степях.

     Вацлав поднял с пола материализовавшуюся там пачку денег, передал Милану и сказал:

     – Хорошо. Обещаю. На этот раз прощаемся до письма, Димочка?

     – Я уже пишу его, – на этот раз в голосе воспреемника прозвучала добродушная усмешка. Похоже, он смеялся над самим собой.

     – Славочка, ты все-таки будь поосторожней. И позови меня перед тем, как выехать за границу. Все-таки я полюбил тебя.

     – Хорошо, Димочка, – тихо проговорил Вацлав. – До свидания.

     – До свидания, – отозвался голос и исчез. Точнее, исчезло ощущение присутствия кого-то невидимого.

     Милан закончил пересчитывать деньги.

     – Сорок четыре тысячи.

     – Что, он прибавил еще по тысяче на дорожные расходы? – удивился Вацлав. – С чего бы это он так расщедрился?

     – Здесь довольно дорогая жизнь, – пояснил Милодар.

     – Вот что, господа, – проговорил Вацлав, – вы все слышали. Я действительно собираюсь отсюда уехать – у меня нет времени ждать год, ожидая, кто у меня родится, и родится ли. К тому же, Димочка не хочет, чтобы я оставлял свое потомство без присмотра. Что ж, мы с ним очень похожи, может он прав, и мы, действительно, родственники. Поэтому он имеет право ставить условия. Пока за них платит. А вам надо немедленно организовать всех наших и чтобы через год все были дома. А то срам один – доктора наук сеют моркву. Уж лучше возвращайтесь домой, и сейте разумное, доброе, вечное, как вы и привыкли. А что касается детишек, то – ручаюсь – у вас обоих за вашу жизнь здесь уже и больше насчитать можно. Кстати, мысль наших друзей – степняков о генах не такая уж и глупая. Нет, инбридинг-то глупость. А хорошие гены заполучить – это очень даже умно. Странно только, что за столько лет, никто не догадался.

     Милодар со смешанными чувствами слушал Вацлава. Досада все-таки взяла верх:

     – Никто из нас не был на ты с воспреемником Души Трехречья.

     – Важничать меньше надо, – обрезал его Вацлав. – Ну что ж, спасибо за чай, господа. Нам пора ехать.

     – Господин Вацлав, – окликнул его Денис.

     – Да, – Вацлав обернулся от двери.

     – А можно этим займусь я?

     – Чем?

     – Организацией борделя...

     – Из монастыря в бордель? Не слишком ли резкий поворот, мой мальчик?

     – Самое оно, – заверил мага Денис. – Зато я организую бизнес без лишних сантиментов. Всегда хотелось разбогатеть, честное слово. А тут вы мне подкинули такой хороший начальный капитал, что просто грех не воспользоваться. Говорят, что бог все прощает, кроме глупости. Так как, господин Вацлав?

     Вацлав от души рассмеялся.

     – А это уж ты договаривайся с сотрудниками иммиграционной службы. Все равно ты без них бизнес не сделаешь. Если возьмут в долю, то кто я такой, чтобы возражать?

     – Если вы не возражаете, значит возьмут, – уверенно сказал Денис. – Одну минутку, господа, я только прихвачу из экипажа свой багаж.

Глава 29

Самые страшные тайны чаще всего похожи на плохие анекдоты. Особенно, когда о них рассказывают

     Вацлав сбежал со ступенек и сел на место возницы.

     – Поехали, господа, поехали. А то Димочка еще передумает.

     – Почему Димочка? – переспросил Милан, устраиваясь на козлах рядом с начальником.

     – Потому, что он прекрасно знает о бриллиантах нашего Яноша. Я могу обманывать пограничников, мой мальчик, но обмануть мага с семисотлетним стажем – нет. Тем более что он мне ни разу не дал спокойно выспаться.

     – Вампирил бы больше.

     – А кто бы тогда нас оттуда вывез? Кстати, Димочка прекрасно понимает, что в случае необходимости, я продам камешки. Не обижайся, Янош.

     – Я не обижаюсь. Более того, я удивился, что вы не предложили их вашим людям.

     Вацлав пожал плечами.

     – Если их спускать из-под полы в чужой стране, то много за них не возьмешь. На всех все равно не хватит. Лучше уж пусть выкарабкиваются своими силами. Тем более что Димочка подсказал такой приятный путь. А камешки, или, по крайней мере, денежки за них, мне придется вернуть Яношу.

     Милан расхохотался.

     – Право же, ты практичней, чем я думал.

     – Но мне совсем не нужно возвращать ни камни, ни деньги, – робко возразил Янош. – Дядя отдал их вам, они ваши.

     Стас удивленно посмотрел на них.

     – Мне кажется, я лишний, господа.

     – Здесь нет никаких тайн, Стас. Просто у нашего Яноша есть дядюшка в Угории, мы случайно встретили его. И он отдал ему кое-какие фамильные драгоценности, от которых в свое время отказалась его мать. В смысле, мать Яноша. Кстати, Янчи, твой дядя Гойко имел в виду, что камни надо отдать на твой день рождения, а мы благополучно пропустили этот день. Ведь, если я не ошибаюсь, на твой день рождения мы были в Гайсине?

     – Да.

     – Прости, что не поздравил тебя, мой мальчик. Если не возражаешь, мы отметим твой день рождения на границе.

     – Лучше в Медвенке.

     – Э, нет, – засмеялся Милан. – В Медвенке мы будем отмечать благополучное возвращение. И вообще, откладывать на потом нужно исключительно неприятные вещи.