Текст книги "В страну волхвов (СИ) "

Автор книги: Нина Скипа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)

     – Ладно, не сердитесь, – извинился Милан.

     – На вас нам сердиться не положено, господин Милан. Вы же до сих пор от раны страдаете, я же вижу. А вы к нам отнеслись очень даже по-хорошему. И властям не донесли, и кормите – поите.

     Аввакум остановил экипаж у банка.

     – Пожалуйста, господин Вацлав. Вы позволите вас проводить?

     – Разумеется, Саввушка. Ты еще и Гордея с собой возьми. Деньги и в самом деле немалые.

     – Да не такие уж и большие, – вздохнул Аввакум. – У нас некоторые вообще миллионами считают. Но только промеж своих. А вы вот за свои деньги других кормите.

     – Потому и не считаю на миллионы, – хмыкнул Вацлав.

     – Вам бог воздаст за вашу доброту, – пообещал Аввакум.

     – Да уж, – вздохнул маг, – Спроси у Милана, он тебе обстоятельно докажет, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным.

     Через несколько минут Вацлав вышел из банка. Аввакум занял свое место на козлах, а Гордей – во главе арьергардного отряда.

     – Вот что, Саввушка, – проговорил Вацлав, – покажи-ка нам относительно сухое местечко. Вроде той давешней полянки с цветочками, только посуше. Бывают же у вас какие-нибудь пригорочки.

     – Как не бывать, – согласился Аввакум. – Сыщем. Погодите, господа, я только Гордею скажу. Уж он то все здешние места и вдоль и поперек хаживал.

     Аввакум затормозил, обменялся с Гордеем парой слов и снова пустил лошадей вскачь.

     – Сделаем, господин Вацлав. Не извольте беспокоиться.

     Экипаж проехал по чистым, широким улицам вдоль трех– четырехэтажных домов и выехал в лес. В это время года – стояла середина апреля – леса были поразительно хороши. Свежие, распускающиеся листочки на деревьях, яркая трава, множество цветов и несмолкающий птичий хор. Путники любовались красотами природы и мечтали остановиться на привал.

     – Эх, хорошо бы пикничек в лесу устроить, – мечтательно проговорил Милан. – Что вы не останавливаетесь, Аввакум? По-моему здесь чудесно.

     – Да, чудесно. Только под ногами топко. Не извольте беспокоиться, господин Милан, Гордей сказал, что знает подходящую полянку примерно в часе езды от города.

     Милан пожал плечами и постарался поудобнее устроиться на подушках, которыми обложил его Вацлав. Он и в самом деле никак не мог оправиться от раны. Вроде ничего не болело, и все, если рассматривать по отдельности, было в полном порядке. А вот все вместе взятое как-то не склеивалось. Милан, попросту говоря, кис.

     Вацлав заботливо укутал его одеялом.

     – Прислонись ко мне, мой мальчик, и вздремни, если получится. Тебе полезно много спать. Спроси у кого хочешь.

     Милан послушно закрыл глаза и открыл их, только когда экипаж замедлил ход.

     – Ну, вот мы и приехали, господа. Вот относительно сухой пригорочек с цветами и деревьями, как вы и заказывали.

     – Спасибо, Саввушка. Пойдем, Милан. Ты тоже иди с нами, Стас.

     – А я? – Янош распахнул свои темно-синие глазищи.

     – Если хочешь. Боюсь, правда, ты скажешь, что тебе будет интереснее читать какой-нибудь журнал с эротическим названием.

     Вацлав вышел из экипажа, помог сойти Милану и пошел вместе с ним на пригорок. Стас кивнул Яношу, чтоб тот не отставал, и пошел следом.

     На пригорке маг остановился и осмотрелся. Разбойники разделились. Часть их осталась у экипажа, а часть рассредоточилась, окружив пригорок, на котором они сейчас стояли. Аввакум серьезно относился к своим временным обязанностям.

     – Не знаю, чему учили в магическом университете в твое время, Стас, но меня этому научили не наши профессора, а Володимир. Честно говоря, я тогда не думал, что мне это так скоро понадобится. Он предполагал, что это мне может помочь подлечить Яромира. Раздевайтесь, мальчики. Да, да, совсем. К нам никто не приблизится – Аввакум присмотрит, так что сглазить нас будет некому.

     Вацлав подал пример и скинул с себя одежду. Милан неохотно расстегивал рубашку, Янош смотрел на старших товарищей и не торопился следовать их примеру. Стас уже разделся и ждал.

     – Раздевайся, Милан, я жду.

     Милан, наконец, справился с одеждой.

     – Холодно, Вацлав, что ты вдруг измыслил?

     – Скажешь тоже, холодно! Да на солнце градусов двадцать, не меньше. А в тень я тебя не гоню. Иди сюда, где травка погуще, ложись на землю, раскинь руки, ноги и расслабься. Я сейчас тоже лягу. Ты тоже ложись, Стас. Янош, тебе не обязательно заниматься подобными вещами, да ты и не сможешь. А солнечную ванну прими, ежели желание есть.

     Янош присоединился к компании просто для того, чтобы не отрываться от коллектива. В компании голых одетый всегда чувствует себя странно. Также как и голый, в компании одетых.

     Вацлав лег рядом с Миланом и взял его за руку. Вторую руку он протянул Стасу.

     – Не знаю, как рассказать, друзья. Димочка мне показывал примерно так же, как я делаю это сейчас.

     – Как, голыми на снегу? – не выдержал Милан.

     – Почему обязательно голыми? Просто так лучше. А на снегу... На снегу и в одежде не слишком то поваляешься. Ну ладно, к делу. Представьте теперь, мальчики, что вы не просто лежите, а парите в энергетическом океане. Сверху, снизу, сбоку – живая природа отовсюду излучает целительную энергию. И вы купаетесь в этой живой силе и впитываете ее всеми порами вашего тела. Расслабьтесь. Ну...

     Вацлав почувствовал течение живой силы. Димочка научил его видеть подобные вещи, и сейчас он видел потоки, устремившиеся к нему и его спутниками. Самый мощный эпицентр сил сосредотачивался на Милане. Что ж, он всегда знал, что у этого молодого человека задатки мощного мага.

     Вацлав почувствовал, как сила наполнила его тело и перехлестнула через край. Ему показалось, что он готов воспарить на ней. Пробовать он не стал. Вместо этого, он с сожалением оборвал контакт и встал. Вацлав быстро оделся и оглядел своих спутников. Янош, одетый в одни брюки, сидел на траве и смотрел на них. Стас лежал с мечтательным выражением лица, Милан... Милан, кажется, уже и правда оторвался от земли. Он лежал, чуть-чуть приминая траву и колыхаясь под легоньким ветерком вместе с ней.

     – Вставай, мой мальчик. Летать не надо, это опасно, честное слово. Неоправданный расход энергии, – сказал Вацлав.

     Милан улыбнулся и встал.

     – Димочка хорошо научил тебя. Это, и правда, что-то волшебное.

     – Трехречье – страна волшбы и волхвов, – отозвался Вацлав. – Должно же быть во всех этих рассказах о Трехречье хоть слово правды! Ты как, Стас?

     – Порядок, – Стас встал. – Спасибо, Вацлав. Это просто прекрасно. Интересно, почему до этого не додумались наши ученые?

     – Думаю, им просто не хватает времени подумать о живой природе не как о сырье, а как об источники жизни, – печально усмехнулся Вацлав. – Одевайтесь, господа, идемте.

     – Идемте, – согласился Милан. – Да, Вацлав, ты когда-то обещал поучить меня ездить верхом. Как ты думаешь, а что если мы одолжим у наших приятелей лошадей и проедемся?

Глава 39

Косметическая магия – благо или зло?

     Дней так через восемь вся компания, ни много ни мало, двадцать пять душ, въезжала в город Вялы Подляска. Милан придержал коня и проговорил:

     – Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе, Вацлав?

     Вацлав улыбнулся и велел Аввакуму остановить экипаж. Милан спешился и сел рядом с магом. Гордей покинул место на козлах и сел на лошадь. Аввакум прищелкнул кнутом, и экипаж снова покатил по вполне приличной дороге. Вацлав озабоченно посмотрел на своего секретаря и спросил:

     – Ты как, мой мальчик? Мази не нужно?

     – Не-а, – гордо отозвался тот. – Я намазался на предыдущем привале полчаса назад.

     Вацлав с улыбкой покачал головой. К его удивлению, Милан и впрямь впервые сел на лошадь тогда, после медитации на свежей зеленой травке. Более того, может быть, сказать, что Милан не знал где у лошади голова, а где хвост и было преувеличением, но, право же, небольшим. В первый раз на лошадь Гордея Милана усаживать пришлось втроем. Гордей держал лошадь, а Вацлав и Кузьма подсаживали молодого человека. Вацлав тогда сел на лошадь Аввакума, которую братишки вели на поводу. Маг, к немалому удивлению и восхищению разбойников, демонстрировал высший класс верховой езды. Милан же... Да, но Милан и не скрывал, что ни разу не садился на лошадь. Так что вся братия отнеслась с полным пониманием и сочувствием к его бедственному положению.

     Примерно через пару часов неторопливой езды Милан попросил остановиться и спешился. По тому, как он осторожно устраивался в экипаже, Вацлав сделал необходимые выводы. Он достал из сумки какие-то склянки, смешал в бутылочке несколько снадобий и велел Милану отойти в сторонку и тщательно намазать пораженные места. На всякий случай, он даже предложил молодому человеку помощь, но тот смущенно отказался.

     Зато через несколько минут Милан возвратился из посадок со счастливой физиономией и немедленно снова взгромоздился на лошадь. На этот раз ему хватило двух помощников. Вацлаву уже прискучила верховая езда, и он занял свое обычное место в экипаже. Зато лошадь Аввакума оккупировал Янош. Он владел навыками верховой езды похуже, чем Вацлав, но значительно лучше Милана. Хотя, если вдуматься, то куда уж хуже то...

     С тех самых пор, Милан с завидным упорством совершенствовался в этом неблагодарном занятии, а Вацлав дважды в день смешивал ему притирания. Пару дней назад путникам даже пришлось сделать небольшой крюк и заехать в город, чтобы прикупить необходимые ингредиенты. Судя по всему, собираясь в дорогу, Вацлав рассчитывал на меньшую площадь пораженных членов.

     А сейчас Милан держался в седле уже вполне уверенно и даже мог регулировать шаг своей лошадки. Прямо перед тем, как сесть в карету, Милан гордо промчался галопом, демонстрируя восхищенным зрителям свои успехи. Кстати сказать, и Аввакум, и все его двадцать друганов следили за успехами молодого человека более, чем сочувственно. Ему давали советы, как лучше справиться с лошадью, придерживали лошадку, помогали сесть в седло и, главное, вылезти из оного не повредив уже и без того поврежденные члены. Если кто и позволял себе смешки, то исключительно сочувственно-добродушные. Что поделать? Братва Милана любила.

     Вацлав же пользовался у братвы большим почтением и уважением. Его не любили, зато заметно боялись. Стаса и Яноша не боялись, хотя Стаса можно было бы бояться не с меньшим основанием, чем Вацлава. К ним относились как к спутникам Вацлава и Милана, и только. Впрочем, Яноша уважали за умение ездить верхом, а Стаса – за могучее сложение. В самом деле, глядя на Стаса, можно было сразу прийти к безошибочному выводу, что он в жизни имеет одну слабость, но зато какую... И к этой слабости все разбойники относились с большим почтением. Глядя на Стаса всем невольно представлялись сочные окорока, миски с варениками, и прочая разная снедь. Жаль только, что всю ее единолично извел сам Стас, но ведь о таком даже подумать приятно...

     Окрестности Вялы Подляска оказались совсем не вялыми, а наоборот, очень даже процветающими. Весь последний день путники ехали по сравнительно (с только что покинутой) сухой местности вдоль зажиточных по виду деревень. Сегодня, например, путники остановились на обед в чистом селе, застроенном добротными домами, причем весьма и весьма солидных размеров. Не пятистенки какие-нибудь. И пообедали прекрасными домашними варениками с творогом, обильно политыми сверху растопленным маслом, да еще и приправленные густой сметаной, поданной в отдельных мисочках. Путники запили все это добро ряженкой с румяной корочкой и влезли на лошадей с ощутимым трудом. Милан так и вовсе предпочел покемарить часок в экипаже перед тем, как продолжать свои упражнения.

     Впрочем, подремать как следует ему помешал высокоинтеллектуальный разговор, затеянный Стасом и Аввакумом. Они решили до конца прояснить между собой преимущества и недостатки вареников с картошкой, мясом и зажаренным луком и вареников с вишнями. А так как, обсуждая эту животрепещущую тему они не могли не помянуть все прочие вареники, которые им доводилось потреблять в их недолгой и нелегкой жизни, то не приходится удивляться, что слегка отойдя от съеденного, и Милан, и Вацлав, и Янош изъявили желание немного прокатиться верхом.

     Когда, примерно через часок, Вацлав и Янош вернулись в экипаж, Стас с Аввакумом дружно вздыхали, вспоминая, на этот раз, вареники с капустой. Вацлав не выдержал.

     – Ребята, сколько можно? У меня от одних ваших разговоров слюнки текут!

     Стас вздохнул.

     – Вам хорошо, Вацлав. Вы можете и в натуре все это съесть. И это нисколечки не скажется на вашей фигуре. А мне... Что ни съем – все на пользу идет. Ну что ты будешь делать!

     Вацлав усмехнулся.

     – Да, Стас, нас бы с тобой сложить вместе да разделить, глядишь и вышло бы два нормальных человека. Что ни говори, а я слишком худ.

     – Мне бы ваши заботы, – вздохнул Стас.

     – Ни скажи. Я вот жениться собрался, а, честно говоря, на меня в раздетом виде даже смотреть страшно. Кожа да кости!

     – Да нет, не страшно. Я же видел вас не далее, чем неделю назад.

     – Да, правда. Но все же ты смотришься гораздо лучше.

     – Вы хотите сказать круглее.

     – По крайней мере, об тебя не уколешься. Хорошо, что Ларочка пока не видела меня раздетым. Я уж боюсь, что как увидит, сбежит обратно в свою Московию.

     – Да ладно вам, Вацлав. Вы просто никогда не пробовали похудеть.

     – А зачем?

     – Я понимаю, что вам это совершенно ни к чему. Но я хочу сказать, что вы просто не в состоянии оценить серьезность проблемы.

     – М-да, Стас. Жаль, что косметическая магия объявлена вне закона, а?

     Стас хохотнул.

     – Вне закона? – переспросил Янош. У него широко распахнулись глаза от удивления.

     Вацлав сделал Милану знак приблизиться и начал:

     – Когда-то давно, в незапамятные времена, точнее, лет шестьсот назад...

     – Не такие уж и незапамятные, – вмешался Милан. – Зачем ты звал меня, Вацлав?

     – Послушай. Потом перескажешь. Это очередной урок верховой езды.

     – А я-то думал изящной словесности.

     – Ну что ты, мой мальчик, я никогда не ставлю перед собой неразрешимые задачи. А научить тебя изящной словесности...

     – Не преувеличивай, Вацлав, обычно я выражаюсь вполне культурно.

     – М-да, кто бы мог подумать? Но к делу. Итак, Янош, лет шестьсот назад Верхняя Волынь восстала из пепла, словно радиоактивный многомерный феникс. В стране тогда, ясное дело, был переизбыток магов. Да оно и понятно – в первые годы после войны именно магическая энергия обеспечила подъем страны. Она тогда заменяла практически все виды энергии. Но не буду об этом распространяться, это история. Захочешь – прочитаешь. Если, конечно, будешь читать не эротические журналы, а что-нибудь более серьезное. А еще в то время радиоактивное излучение вызвало некоторые мутации. Собственно, все мы теперь здорово отличаемся от тех, кто жил до ядерной войны. Если верить ученым, то у нас повысился умственный потенциал и продолжительность жизни. Но я что-то в этом сомневаюсь. Нет, продолжительность жизни и правда возросла и не только в результате старения населения в связи с отсутствием смертности на войнах. А вот умственный потенциал... Мне кажется, что наши ученые мужи просто ищут дурнее себя. Среди современников таковых они найти не могут, поэтому решили поискать среди предков, которые, в связи со вполне понятными обстоятельствами, не могут встать и чавки намылить.

     – А ты еще ругаешь мою лексику, Вацлав!

     – Ругай и ты мою, кто тебе мешает? Так вот, Янчи, в те годы то и дело возникали уродства. И маги с энтузиазмом взялись за их лечение. Кстати сказать, достигли они немалого. Все последствия радиоактивных мутаций, сказывающиеся на внешности, были ликвидированы при жизни одного поколения. Но, косметическая магия вошла в моду. И оставалась модной еще лет сто. Ну, в самом деле, кому не хочется быть красавцем? Вот как Янош, например, или как Милан? Спроси любого – никто не откажется. И не отказывались. Тогда наши с тобой проблемы, Стас, решались просто. Слишком худ, расположен к полноте – чуть-чуть магически сдвинуть обмен и владей фигурой не хуже, чем у Аполлона. Не хватает красок, вот как у меня? Не много старания, и обретешь этих красок и в лице, и в волосах, сколько захочешь. Не доволен формой носа или ушей?

     – Все понятно, – перебил Милан. – Но если все было так легко и просто, то почему от этого отказались?

     – Именно по этой причине, мой мальчик. Исключительно по этой. Собственно, запрет издал один из моих предков, после того, как однажды вернулся домой с заседания Кабинета Министров и не узнал свою жену. Она решила сделать сюрприз мужу и приняла вид модного в те времена секс-символа. Тогда в моде были спортивные фигурки. Я имею в виду, среди женщин. Знаете, плечи – как у борца, спина – как шкаф, бедер нет, груди тоже, зато лицо совершенно классических очертаний. И все это должно было сочетаться с неимоверной худобой.

     – Но это же некрасиво! – возмутился Милан.

     – Знаешь, мой мальчик, красота относительна и подвержена влияниям моды не меньше, чем все остальное. Правда, существует еще и красота на подсознательном уровне. И с этой точки зрения ни один мужчина со стандартной сексуальной ориентацией не способен одобрить селедку в роли женщины, равно как, впрочем, и женщина, в роли мужа. Критерий красоты, заложенный в нас генетически, сугубо рационален. Например, идеал красивого мужчины, это наш Янош. Твоя красота более тонкая и изнеженная, что ли. А вот более красивой женщины, чем моя Ларочка, я не встречал.

     – А Лерочка? – возмутился Милан.

     – Она тоже очень хороша, не могу не признать. Но они ведь так похожи.

     – Да, фигурами.

     – Но я говорю исключительно о женской фигуре. Лицо...

     – Вацлав, пожалуйста, про это не надо. Это я цитировать не стану в любом случае, даже если ты поставишь мне двойку.

     С этими словами Милан и отправился показать свое вновь обретенное мастерство на галопе.

     – Вацлав, – озабоченно проговорил Милан, устроившись поудобней в экипаже. – Ты не возражаешь немного помедитировать?

     – Здесь? Не стоит. Как-то здесь сутолошно, мой мальчик, прислушайся. Видно, здесь довольно оживленный торговый центр.

     – Это вы правильно угадали, господин Вацлав, – отозвался Аввакум. – Места здесь оживленные, торговые. Да и богатые. Кстати, господин Вацлав, не торопитесь в другой раз расставаться с такими крупными суммами. Здесь все обычно стоит вдвое дешевле, чем там, у нас. Вот отсюда бы нам харчей было бы домой прикупить. Да без тех денег нашим родным тяжело бы пришлось.

     Вацлав рассеяно кивнул. Этот их неожиданный эскорт влетал в копеечку. Ведь еще и в конце пути платить придется. А то границы границами, но ведь рано или поздно братья-разбойнички сообразят, что заклятье покойника мало чего стоит. Хотя, с другой стороны, может быть, иметь постоянный эскорт в Полесье было и дешевле. За восемь дней пути они встретили три соперничающие группировки. Впрочем, по отношении к Аввакумовой братии они были настроены вполне миролюбиво, что немало удивляло Вацлава. Ведь и ежу ясно – меньше народу – больше кислороду. Убери конкурента и поимей его заказ. Но в Полесье это было не модно.

     Когда их остановили в первый раз, Вацлав, было, со вздохом полез за бумажником. Но Аввакум остановил его.

     – Не надо, господин Вацлав, это совершенно лишнее. Более того, это просто нельзя делать. Если пройдет слушок, что вы за просто так раздаете деньги, а он непременно пройдет, если вы заплатите, то от желающих поживиться отбою не будет. Я уж даже не говорю о нашей братии, которая слетится со всей страны, здесь и честные пока граждане не выдержат. Говорил же Господь – не введи нас во искушение и избавь нас от лукавого. А вы всех искушаете более чем лукаво.

     – Под лукавым подразумевали черта, Саввушка, – возразил маг.

     – Не знаю, господин Вацлав, может быть подразумевали и черта. Но как назвать человека, который исполняет чертовы обязанности?

     – В старину называли ведьмаком. А кого покруче – так антихристом. Меня можешь звать ведьмаком, Саввушка. Строго говоря, это синоним термина маг.

     – Вот я и зову вас лукавым, – невинно заметил Аввакум. – Не понимаю, чем вы не довольны?

     Вацлав усмехнулся и спрятал бумажник. Аввакум одобрительно кивнул и продолжил:

     – А еще лучше, господин Вацлав, покажите местным свою силу. Как тогда, в лесу, когда на вас мы напали.

     – Это как? – нахмурился Вацлав.

     – Ну, сейчас они пустят пару-тройку стрел, так, для острастки, так вы спалите их в воздухе. Очень впечатляет.

     Вацлав с беспокойством оглянулся.

     – Все это прекрасно, Аввакум, но я не хочу снова рисковать своими спутниками. Милан еще после того раза не вполне оправился.

     – Пусть он сядет в карету и не высовывается. Мы нанялись к вам телохранителями, так что не извольте беспокоиться. А стрелы – сожгите, господин Вацлав, вам же не трудно.

     Вацлав решил пойти навстречу своему «телохранителю» и поджег выпущенные стрелы. К его искреннему удивлению эта «демонстрация силы» действительно произвела на местных большое впечатление. Главарь встречной банды обменялся парой слов с Аввакумом и мирно уехал вместе со своими людьми. Когда же они повстречали следующую компанию, и вовсе удалось обойтись без эксцессов. Та даже приближаться не стала. Последняя же встреченная ими компания обрадовалась им как долгожданному развлечению. Главарь долго говорил с Аввакумом, как позже выяснилось, он испрашивал аудиенцию у «самого». Аввакум доступ к Вацлаву перекрыл, но вызвался быть посредником. Оказалось, ребятки мечтали увидеть, как маг поджигает выпущенные стрелы. Вацлав посмеялся и согласился. В конце концов, это было не самое сложное дело в его жизни.

     – Далеко от Вялы Подляска до границы, Саввушка?

     – Километров триста, господин Вацлав. У самой границы стоит город Лович. Туда мы и едем. Ежели поторопимся, доедем дня за три. Хотя, какая к бису разница, за три дня доехать, или за четыре? Если вам один день погоды не сделает, господа, то остановитесь на денек в Новы Двуре. Прекрасный старинный город, говорят, еще довоенной постройки. И поизобильнее, чем у нас там в Бобре. Да вы и сами видите, господа, места здесь хорошие.

     – Хорошие. Только не понимаю я этого, – тихо проговорил Милан.

     – Что именно, господин Милан?

     – У вас в Полесье что, совсем нет государственного регулирования экономики? Да как же это мыслимо, что одна область живет в изобилии, а другая голодает?

     – У нас рынок, господа. Регулирование у нас было, да все вышло. Наш князь Архип взял себе министром финансов Филарета. А этот самый Филарет прославился, как экономист с серьезными идеями и большим потенциалом.

     – А что это такое? – переспросил Янош.

     – Трудно объяснить, господин Янош, а понять и вовсе невозможно. Так вот, Филарет высказал идею, что для того, чтобы люди жили богато, они должны свободно торговать. Тогда все будут стараться, потому как, работать будут на себя, а не на дядю.

     – И как, разбогатели? – насмешливо поинтересовался Вацлав.

     – Как видите, – вздохнул Аввакум, – Нет, Филарет разбогател, и князь Архип тоже. Да и еще с десятка два богатеев найдется. Их называют новые полесцы.

     – А что в них нового?

     – Очень большие деньги, господин Милан. Для того чтобы именоваться новым полесцем, нужно зарабатывать в день столько, сколько нормальный человек зарабатывает в год.

     – Я, конечно, не самый великий труженик, – задумчиво проговорил молодой человек, – но я все-таки не понимаю, как это возможно.

     – Примерно так, как это делаем мы. Только в большем масштабе.

     – У тебя врожденный дар слова, Саввушка, – пробормотал Вацлав. – Тебе бы лекции в университете читать.

     – Да, желательно на экономические темы, – поддакнул Милан. – Вацлав, тебя как, на подобные эксперименты пока не тянет?

     – Нет. А зачем?

     – Да, действительно. Ты же не можешь разбогатеть. Слушай, я только сейчас понял, как это хорошо!

     – Да уж, действительно. Бедные верхневолынские чиновники работают, можно сказать, в поте лица...

     – Не жалея живота своего, – подсказал Милан.

     – И живота тоже. И горла, – засмеялся маг. – Пить то на приемах приходиться будь здоров сколько!

     – Можно подумать, что тебя кто-нибудь заставляет.

     – А то нет.

     – Хотел бы я посмотреть на такого смельчака.

     – Я тоже, – согласился маг. – Так вот, работают чиновники, работают, а тут, можно сказать, всякие сынки богатых родителей рассуждают сколько этим вышеозначенным чиновникам платить. Да так, чтобы они, не дай боже не брали взятки, а ежели предложат, то шарахались бы от этого предложения. И не потому, что много получают, а потому, что если поддадутся на искушение, получат еще больше. Только не денег, а лет. На каторге.

     – Не знаю, Вацлав. Честно говоря, на мой взгляд, предпочтительнее платить высокую зарплату. Такую, чтобы потерять было жалко. А каторга... Разве она остановит?

     – А разве нет?

     – До сих пор еще ни одного не остановила.

     – Тем не менее, она имеет место быть, как высшая мера наказания.

     – Тогда чем же отличается эта мера от рабства Угории? – с горечью спросил Янош.

     – По большому счету ничем, мой мальчик, – ласково ответил Вацлав. – Только одно. Пожизненной каторги в Верхней Волыни нет, да и частной собственности на каторжан тоже.

     Янош вздохнул. Вацлав понял, что Янош мысленно прикидывает, на сколько лет его упекут за подделку документов, наклонился вперед и ободряюще сжал руку молодого человека.

     – Все будет хорошо, Янчи. Вряд ли Милан настрочит на нас с тобой донос сразу по возвращении.

     – Милан? – удивился Янош.

     Стас удивленно оглядел собеседников и демонстративно отвернулся к окну. Он прекрасно видел, что здесь что-то было нечисто, но что именно угадать не мог. Да и не особенно старался.

     – Непременно настрочу, – пообещал Милан. – Прямо на имя князя Венцеслава и накарябаю.

     Вацлав засмеялся.

     – Скажите лучше, Аввакум, когда мы попадем в этот ваш Новый Двор, что-ли? Или как вы говорили, – попросил Милан.

     Аввакум, с интересом прислушивающийся к беседе, несколько оживился.

     – Новы Двур, господин Милан. Если угодно, мы можем быть там завтра вечером.

     – Отлично, – одобрил молодой человек. – Думаю, нам всем не помешало бы денек отдохнуть. Ты как, Вацлав?

     Вацлав пожал плечами.

     – На твое усмотрение, мой мальчик. Один день нам и правда погоды не сделает, ни в ту, и в другую сторону.

Глава 40

В Сыцувском мотеле

     Дней через пять компания, состоящая из одного экипажа и двадцати одного всадника приближалась к границе. Впереди показалось знакомое марево, когда Вацлав придержал коня.

     – Ну что ж, ребята, пора прощаться, – проговорил он. – Думается мне, к границе вам нет смысла ехать. Вряд ли кто решится хозяйничать в такой близости от восьмимерного нечто.

     – Еще как решится, – возразил Аввакум. – Мы и сами не раз подъезжали чуть не к самой заставе. В сущности, здесь нет ничего страшного, господин Вацлав, нужно только немного привычки. Ну и осторожности, конечно.

     – Так, понятно. Хорошо, доедем до заставы вместе. Но я не хотел бы придавать гласности наши деловые отношения, поэтому хочу заплатить вам сейчас.

     – Заплатить? – изумился Аввакум. – Разве вы нанимали нас на службу?

     – Ну, нанимал я вас довольно своеобразно. Что правда, то правда. Но это еще не значит, что вы должны бесплатно тратить на меня свое драгоценное время. У вас и без меня дел хватает. Вам семьи кормить надо, в конце концов. Так что... Да, Саввушка, я хотел тебя попросить. Может быть, через некоторое время здесь проедет группа ученых из Великого княжества Московского. Так вот, если они проедут, я бы попросил тебя обеспечить им охрану. Я даже авансом заплачу за эту услугу. Не думаю, что они будут так же свободны в расходах, как я. Понимаешь, в этой группе должны быть наши с Миланом любимые. Иллария и Валерия. Если они решатся к нам приехать.

     – Я понимаю, господин Вацлав. Но я не могу взять за это деньги. Во-первых, они могут и не приехать, а во-вторых, вы просите меня об услуге, я обещаю, что сделаю все, что в моих силах. Деньги тут не при чем.

     – Спасибо, Саввушка. Поверь, я не хотел тебя обидеть, совсем наоборот. Но тогда все же позволь мне оставить вам деньги. Как компенсацию за потраченное на нас время.

     Аввакум покачал головой.

     – Вы уже заплатили нам. Причем, очень щедро.

     – Тогда примите от меня подарок, – улыбнулся Вацлав и достал из своего вещмешка толстую пачку денег. – Здесь тридцать тысяч, Саввушка. По тысяче на брата, а остальное – на дорожные расходы. Не возражай, Саввушка, могу я сделать небольшой подарок вашим семьям?

     Аввакум улыбнулся.

     – Вы возрождаете у меня веру в чудеса, господин Вацлав. С вами прямо как в сказке – порок торжествует, добродетель наказана. И правильно, так ей и надо, этой добродетели!

     – Это как? – весело удивился маг.

     – Ну, очень просто, – объяснил Аввакум. – Возьмите любую народную сказку, желательно допотопную. В семье три сына. Два умных и работящих, которые горбатятся в поте лица на фамильном поприще, какое уж у кого есть – у кого крестьянская ферма, у кого – королевский трон, в сущности разницы здесь мало, на любом месте надо работать. И младший сын, который ни хрена не делает с самого рождения, только по девочкам да по кабакам гуляет, слизывает все сливки с любого дела. В конце сказки два брата-труженика остаются ни с чем, а младший лоботряс получает сказочный куш.

     – Трудом праведным не наживешь палат каменных, – наставительно проговорил Милан. – Думается, вы это уже осознали, Аввакум, раз принялись за свое почтенное ремесло.

     – Да уж, нашим трудом каменные палаты нажить пара пустяков. Особенно казенные.

     – С этим, думается, можно не спешить, – улыбнулся Милан. – Ладно, господа, желаю вам удачи.

     – Я тоже, – поддержал Стас. Янош только смущенно улыбнулся.

     – И я тоже, – Вацлав улыбнулся и вложил деньги в руку Аввакума. – Купите своим близким что-нибудь вкусненького, господа.

     – Спасибо, господин Вацлав. И вам спасибо, господа. Будьте осторожны, и желаю вам удачи. Садитесь в экипаж, мы проводим вас верхами.

     Аввакум вскочил на лошадь, Стас сел на козлы, Янош, Милан и Вацлав заняли свои обычные места в экипаже. И компания поехала к границе. Предосторожность Аввакума оказалась не лишней. Недалеко от границы они увидели Аввакумовых конкурентов, но те, увидев столь многочисленный обоз не стали связываться. Так близко к границе и ее мифическим стражам затевать шумные конфликты было небезопасно.