Текст книги "В страну волхвов (СИ) "

Автор книги: Нина Скипа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)

     На другой день после завтрака Вацлав велел секретарю собрать вещи и зайти к нему. Милан особенно и не распаковывался – только отдал постирать грязные вещи, так что через десять минут он уже вошел в номер своего работодателя. Тот стоял у зеркала, прилаживая что-то к уху. Пальцы его были перепачканы кровью.

     – Что случилось? Вы порезались во время бритья?

     – Посиди немного, Милан, – не оборачиваясь, отозвался маг. Он закончил терзать ухо и занялся подбородком. Милан с интересом смотрел на него. Наконец, Вацлав удовлетворенно вздохнул, слизнул с пальцев кровь, подышал на них и отправился мыть руки.

     – Мне понадобится несколько капель твоей крови, – объявил маг, появившись из ванной.

     – Вы же только что позавтракали, – недовольно заметил секретарь.

     – Разве ты не заметил, мой мальчик, я не взял себе десерта.

     Вацлав взял в руки нож, Милан нехотя протянул руку. Он так и не научился разбирать, когда его начальник шутит, а когда говорит серьезно.

     – Нет, нет. Не так. Встань и подойди сюда.

     – Интересно, вампиры все такие капризные? – поинтересовался молодой человек.

     – Радуйся, что я не требую подавать мне завтрак в постель, – засмеялся маг.

     – Только это и остается... Ой!

     Вацлав решительно проткнул ножом его палец. Милан с интересом смотрел за его действиями. Маг взял какую-то мелкую горошинку, смочил ее в крови и осторожно приладил к уху Милана.

     – Серьга в ухе – это признак младшего офицерского корабельного состава. Как боцман, например.

     – Не понял, меня повысили, или понизили?

     – Какие тут могут быть сомнения? Боцман – самая незаменимая фигура на корабле!

     Вацлав выдавил из пальца молодого человека еще каплю крови, смочил в ней вторую горошину и приладил к подбородку.

     – А это зачем?

     – Вместо эспаньолки.

     Маг слизнул с пальца своего секретаря кровь и дыхнул на него.

     – Пойдем, вымоем руки, Милан.

     – Но что вы сделали?

     – Мы едем в Угорию, Милан, там другой язык. Это устройство обеспечивает литературный перевод в обе стороны.

     – Литературный?

     – Ну да. Неужели ты никогда не читал переводных романов?

     – Читал, конечно.

     – Ну, так ты должен знать, что в разных языках различные идиоматические обороты. Любимый пример всех филологов – мы говорим –  дождь льет, как из ведра, а на севере Луары говорят дождь из кошек и собак.

     – Никогда не мог понять, причем здесь эти несчастные животные.

     – Я тоже. Ты готов? Тогда выходим.

     Вацлав и Милан вышли из гостиницы. За то время, пока они отдыхали и расслаблялись за матовыми окнами гостиницы, случилась оттепель, снег растаял, но на дороге было относительно чисто. День обещал удаться погожим, поэтому путники оделись в легкие осенние непромокаемые куртки. Все-таки полезная вещь – пятимерные вещмешки. Они скрывали и объем, и большую часть веса их багажа. Если бы ни они, Вацлав с Миланом не смогли бы набрать одежды на все случаи жизни, а если бы сделали это по глупости, то ехать им пришлось бы не автостопом, а с большим обозом.

     До прохода в Угорию было совсем недалеко. Они свернули к КПП, на этот раз они были единственными желающими перейти границу, поэтому ими занялись сразу без поощрений в виде хрустящих купюр. Потом Вацлав обналичил пару тысяч тугриков и обменял на местную валюту все оставшиеся светлогорские горики. Угорские деньги приблизительно соответствовали верхневолынским, по крайней мере, по официальному обменному курсу. Дальше путникам нужно было пройти поросшей лесом горной лощиной на Сибиу, если верить нарисованной на КПП схеме. Судя по оживлению, царившему на границе, попутчика можно было ждать до лета, что несколько опечалило Милана. До Сибиу было километров шестьдесят, значит, им придется ночевать у отрогов гор. Весьма романтично, особенно летом, но поздней осенью не очень комфортно.

     Впрочем, после первого же часа пути по Угории, опасения Милана рассеялись. Вдоль дороги стали попадаться дома, а вечером, в то время, когда они начали приглядываться к этим домам с интересом, на предмет, не постучать ли и не попроситься ли на ночлег, им встретилась маленькая гостиница.

     Путников несколько удивило, что сначала им предложили один номер на двоих. Вацлав, который обожал комфорт и желал хотя бы ночью оставаться наедине с собой и своими мыслями, немедленно потребовал еще один. Ему немедленно предоставили требуемое, как показалось Милану, с невысказанными извинениями в его, Милана, адрес. Путники особенно удивились, когда вошли в номер, и обнаружили совершенно спартанскую обстановку. Узкая кровать, к тому же одна! На полу ковер, у окна стол и пара стульев. Из крохотной прихожей дверь в мелкокалиберный санузел с душем.

     – Не понимаю, – признался Вацлав. – Где они тут надеялись разместить двоих? Хотя... – он оглядел Милана и признал. – Ты, конечно, очень хорошенький, я бы даже сказал красавец, но я, знаешь ли, совсем не по этому делу. Всегда предпочитал девочек!

     – Ну, вы и скажете, Вацлав, – возмутился молодой человек. – Ручаюсь, у них и в мыслях такого не было. Думаю, они ожидали, что я устроюсь на коврике у порога. Видите, здесь даже дополнительное одеяло есть, – и он указал на один из стульев.

     Вацлав посмотрел на одеяло и в задумчивости прошелся по комнате.

     – Боюсь, что ты прав, мой мальчик. Я слышал кое-что о странных обычаях Угории, но когда речь идет о чужой стране, никогда не знаешь чему верить.

     – А что вы слышали?

     – Слышал, что здесь зачем-то возродили некоторые милые обычаи родового строя и даже узаконили рабство. Одна из причин, по которой я не хотел сюда ехать. Боюсь, что они приняли одного из нас за раба.

     – Меня.

     – Почему тебя?

     – Когда вы потребовали еще комнату, регистратор извиняющимися глазами посмотрел на меня. Может у меня на лице написано, что я у вас на службе, а может из-за обращения.

     – Обращения?

     – Ну да. Вы всегда говорите мне ты, а я вам вы.

     Вацлав пожал плечами.

     – Ну, меня уже не переделаешь. Я перехожу на ты очень быстро, поэтому тебе придется тоже обращаться ко мне на ты.

     – Лучше оставим все как есть, Вацлав. Какая мне разница кто и что подумает!

     Рано утром путники вышли из гостиницы. Они надеялись до вечера до вечера дойти до Сибиу, переночевать, разжиться трехреченской кредиткой или валютой, и тут же отправиться в сторону гуцульской границы. В столицу Угории Мезеберень они решили не заезжать, потому как, для этого пришлось бы выписывать круги по Угории без малейшей пользы для дела. Собственно говоря, зачем им в столицу? В каждом уважающем себя приграничном городе всегда наличествует Внешэкономбанк, так что не зачем время тратить, у Вацлава срочные дела в Трехречье. Вот только Угория не граничила с Трехречьем, так что вполне могла и не иметь с ним никаких отношений. Как Верхняя Волынь, например. Так что вопрос с трехреченской кредиткой оставался открытым. Вацлав допускал, что придется удовольствоваться гуцульской, а уж в Гуцулии обменять ее на трехреченскую.  Если, конечно, Гуцулия поддерживает отношения с Трехречьем. Если же нет, то оставалось надеяться только на обменные пункты на границе. И кто знает, может, Трехречье вообще решило поправить финансовое положение страны за счет продажи местной валюты по спекулятивным ценам и ограничило ее обмен. А может им чужие деньги и вовсе не нужны. Если они ни с кем не торгуют...

     Впрочем, это пока не суть важно. Проблемы нужно решать по мере появления. Хорошо, конечно, просчитывать на три хода вперед, но заранее расстраиваться по поводу гипотетических неприятностей неконструктивно.

     По мере того, как они приближались к Сибиу, им попадались все более состоятельные дома. В одном месте они даже встретили перекресток с указателем, что дорога ведет в поместье «Азалия». Как они могли понять написанное Милан не понял. Ведь на глаза же его начальник ничего не налепливал, и он попросил у того разъяснений.

     Вацлав только пожал плечами:

     – Я же обещал тебе литературный перевод.

     Милан, в свою очередь, пожал плечами и попытался сделать умный вид. Вацлав посмотрел на него и расхохотался.

     – Это называется лингвистическая магия, Милан. Можешь поступить в магический университет, когда вернемся в Медвенку.

     – Спасибо, Вацлав, но зарплаты за мою работу у вас не хватит на пять лет учебы.

     На шесть, – уточнил Вацлав. – Маги считают, что число шесть лучше, чем число пять, поэтому в магическом университете шестилетний курс. Хотя, у тебя же высшее образование. Ты ведь магистр? Я так и думал. Так что ты сможешь сдать пару-тройку экзаменов экстерном и кончить университет за три года. Я когда-то так и сделал.

     – Все равно не хватит. За обучение-то платить придется. Второе высшее образование бесплатным не бывает. Смотрите, через сто метров поворот к имению «Сосновая шишка».

     Вацлав усмехнулся. Секретарь не переставал его удивлять. У Вацлава сложилось впечатление, что дай Милану волю – будет учиться до старости лет, и маг начинал мысленно подыскивать применение этим способностям. В сочетании с умением делать выводы, в котором ему было не отказать, эти способности могли дать неплохие результаты.

     Они были метрах в пятидесяти от поворота на «Сосновую шишку», когда оттуда вышла пара. Один – повыше, видимо молодой человек, другой пониже и постарше. Выйдя на большак, пара остановилась. Тот, что постарше, видимо, отчитывал молодого, по крайней мере, он пару раз съездил его по шее.

     – Интересная мысль, – отметил Вацлав. Он даже замедлил от неожиданности шаг. – Милан, что бы ты сделал, если бы я дал тебе по шее?

     Милан удивленно посмотрел на начальника и сухо ответил:

     – Держался бы от вас подальше и ушел бы при первой возможности.

     Вацлав ласково положил руку на плечо своему секретарю.

     – Я имел в виду, если бы я был тебе отцом или старшим братом.

     Милан слегка оттаял.

     – Вы же знаете, я сбежал из дома только потому, что меня пилили! Кстати, Вацлав, Угория плохо на вас влияет. Вчера вы хотели уложить меня в свою постель, сегодня – побить.

     Вацлав засмеялся и потрепал его по плечу.

     – Не обижайся, мой мальчик. Я не хотел тебя обидеть. Видишь ли, задал бы кто мне такой вопрос, я ответил бы точно так же, как и ты, если бы в силу физических или еще каких-нибудь причин, например почтения к возрасту, не мог бы дать сдачи. А вот этот господин придерживается другого мнения. Узнаем в чем дело?

     Милан кивнул.

     – Господа, мы правильно идем на Сибиу?

     Странная пара обернулась. Тот, что повыше, и в самом деле оказался совсем молодым человеком – шатен с пышными вьющимися волосами, ярко синими глазами и поразительно красивым лицом. Насколько можно было судить при довольной бесформенной куртке, фигура была под стать лицу. Хоть скульптуры ваяй. У этого скульптурного юноши было унылое и покорное выражение лица. Второй человек выглядел старшим родственником молодого. Более темные волосы, но несомненное сходство в чертах лица.

     – На Сибиу? – переспросил он. – Вы нездешние?

     – Мы из Верхней Волыни.

     Человек смотрел на них со странным выражением. Казалось, он лихорадочно соображал.

     – Господа, дорога на Сибиу страшно запутана. Вам нужно взять проводника, чтобы не заблудиться.

     – Проводника? – удивился Вацлав.

     Милан обреченно оглядел странную пару, гадая, кто из них станет их новым попутчиком. Странный обет Вацлава обязывал его соглашаться с любым предложением подобного рода. В худшем случае, к этому следовало относиться, как к веригам.

     – Да, господин, – говорил тем временем незнакомец. – Но я знаю, как вам выйти из положения. Купите у меня раба. Он смышленый мальчишка и проводит вас, куда вы захотите. Он хорошо знает страну. И местные обычаи, – с нажимом добавил он.

     – Раба? – растерянно повторил Вацлав.

     – Не беспокойтесь, я не запрошу очень много. Скажем, двести тугриков. Идет?

     Вацлав перевел взгляд на раба. Тот покорно ждал, чем закончится торг. Ему стало жалко мальчишку.

     – Это очень дорого для вас? – спросил незнакомец.

     – Не очень.

     Вацлав достал из кармана деньги и отсчитал человеку двести тугриков. Тот с удовлетворением во взоре проводил глазами оставшуюся у Вацлава толстую пачку наличных, достал из кармана какие-то бумаги, спросил имя нового владельца и стал торопливо писать. Потом достал из-под куртки металлический обруч и защелкнул его на шее молодого человека.

     – Получите, – предложил он и передал Вацлаву бумаги. Тот механически сунул их в карман.

     – Счастливого пути, господа, – проговорил незнакомец.

     Вацлав и Милан автоматически поклонились и пошли по дороге. Их новоявленный раб последовал за ними на некотором расстоянии, вероятно предписываемом местным этикетом. Старший незнакомец остался у развилки и задумчиво провожал их глазами.

     Через несколько минут Вацлав обрел-таки дар речи.

     – Что ты об этом думаешь, Милан?

     – Я думаю, что это попытка ограбления. Видели, как он смотрел на ваши деньги?

     Вацлав кивнул.

     – Этот пошел с нами на законном основании, его кореш обойдется без этих мелочей и присоединится к нему где-нибудь в тихом месте. Там они нас ограбят и убьют. Видели, как он обрадовался, что мы из Верхней Волыни? Значит, нас не скоро хватятся.

     – Логично, – признал маг. – Честно говоря, это единственное разумное объяснение этой истории, – он оглянулся. – Эй, парень, мы правильно идем на Сибиу?

     – Да, господин. Я скажу, когда надо будет сворачивать.

     – Думаю, что это случится ближе к вечеру, когда стемнеет, – заметил Милан.

     Вацлав кивнул.

     Они почти не разговаривали весь день. Странный попутчик смущал и тяготил их. Только после обеда Милан спросил:

     – А вы уверены, что все это лучше, чем вериги и власяница?

     – Конечно, мой мальчик. Ты оказался на удивление хорошим спутником и не доставляешь мне никаких хлопот.

     – Рад, что к вам вернулось ваше чувство юмора, Вацлав. А все-таки?

     Вацлав пожал плечами.

     – Я уже ни в чем не уверен, – он оглянулся на раба. – Эй, до Сибиу еще далеко?

     – Километров тридцать пять.

     – Я думал, что примерно столько было от того места, где мы встретились.

     – По прямой – может быть, а по дороге все пятьдесят.

     – Понятно. Не знаешь, где здесь можно остановиться на ночлег?

     – Километрах в десяти отсюда есть трактир.

     – Слишком далеко, – решил Вацлав. – Переночуем в лесу.

     – Зачем? – шепнул Милан.

     – Хочу расставить все точки над всеми буквами алфавита. Не тащить же нам его до границы, в ожидании, когда же он все-таки выберет подходящий момент!

     – Может быть, сдать его властям?

     – Где ты их видишь?

     Властей Милан не видел. Так что они прошли еще километров пять-шесть и стали устраиваться на ночлег на кстати подвернувшейся сухой поляне.

Глава 12

Некоторые особенности родового строя

     Путники развели костер, Милан начал жарить колбасу на ужин, а новый раб отошел в сторонку, чтобы не мешать. Вацлав при свете костра читал бумаги. Одна из них оказалась договором купли-продажи. Вацлав, содрогнулся, читая ее. До этого он никогда не мыслил себя рабовладельцем, да и вообще считал, что рабство отмерло как класс около тысячи лет назад после войны севера с югом в полулегендарной заокеанской стране. Нет, тогда-то эта страна, судя по всему, была вполне реальной. Но что от нее осталось после войны, никто не знал. Морские границы пересечь было еще сложнее, чем сухопутные, вероятно в результате того, что на море, в отличие от суши, существуют течения, волнения и прочие стихийные бедствия. Конечно, на земле они тоже случаются. Землетрясения, например. Но все ж таки надо признать, что происходят они не в пример реже.

     Вторая бумага оказалась письмом. Вацлав прочитал его, подумал и позвал Милана.

     – Милан, угости колбасой нашего спутника и подойди сюда. Знаешь, некоторые виды магии трудно использовать для себе лично. Пожалуйста, прочитай мне это письмо.

     Милан взял бумагу и начал читать.

     – «Благородный господин, этот молодой человек – мой племянник. На его беду он сирота и наследник значительного состояния. Может быть, вы заметили по дороге имение «Кедровник»? Его двоюродный дядя является его опекуном и, заодно, и наследником. Я тоже ему двоюродный дядя, только с другой стороны. По закону я являюсь вторым опекуном. Поэтому я смог принять участие в некоторых событиях и постараться смягчить все, что возможно. Не знаю, правда ли мальчишка совершил то, в чем его обвинили, или нет. Я не верю, в это, но это не имеет ни малейшего значения. Будь он совершеннолетним – отделался бы штрафом, сейчас же ответственный опекун решил покарать его по всей строгости закона и продать. Вы скоро уедете отсюда, поэтому я и продал его вам. В его обруче я спрятал большую часть его состояния. Все, что я смог продать. Возьмите это, только прошу вас, будьте ласковы с мальчиком». Вацлав, вы уверены, что правильно применили эту вашу лингвистическую магию?

     – Да. Могу также ответить на вопрос, который ты задал мне пару часов назад. Лучше бы я пошел в веригах и власянице.

     – Не уверен.

     – Эй, парень, подойди сюда! Тебя как зовут?

     – Янош.

     – Ну вот что, Янош, вот тебе мой тулуп, завернись в него и ложись спать, – и тихо пробормотал. – Мне только рабов не хватало! Яромир прибьет меня за это и будет прав... Да, Янош, – снова позвал маг, – подойди-ка сюда.

     Янош подошел. Вацлав сделал ему знак присесть рядом, и раб покорно опустился на землю на колени. Вацлав внимательно осмотрел обруч на его шее.

     – Тебе обязательно носить его?

     – Нет, господин.

     – Зови меня Вацлав, – вздохнул маг и провел рукой поперек обруча. Обруч непонятным образом оказался в его руках.

     – Как вы это сделали? – удивился молодой человек.

     – Потом объясню. Иди спать.

     Янош послушно отошел в сторонку, завернулся в тулуп и лег. Вацлав проводил его глазами, повертел в руках обруч, разломил его и потряс над ладонью. Ему на руку высыпались крупные бриллианты.

     – Великолепно, – проворчал маг. – Теперь мы с тобой еще и контрабандисты.

     – Может быть я совсем тупой, Вацлав, но я ничего не понимаю.

     – Я тоже, – признался маг. – Ясно одно. Если нас и убьют, то не с целью ограбления. Эти камешки стоят гораздо больше моей наличности. Интересно, в Угории приносят человеческие жертвы? Как ты думаешь, Милан?

     – Я думаю, что хорошо, когда начальник – оптимист. Спокойной ночи, Вацлав.

     – Спокойной ночи.

     Вацлав проснулся рано утром оттого, что пошел дождь. Он встал, сложил в рюкзак спальный мешок, и оглядел своих спутников. Они спали. Вацлав вспомнил, что оба молодых человека долго ворочались, перед тем, как заснуть. Милан, судя по всему, от любопытства, так же как и он сам, а Янош... Ну, у Яноша причин было еще больше, правда написана в том письме, или ложь.

     – Вставайте, сони, – позвал маг, – а то у вас есть шанс проснуться под водой.

     Милан раскрыл глаза, и стер с лица дождевые капли.

     – Мы и сейчас под водой.

     Он встал и с усилием потянулся:

     – Вы не находите, Вацлав, что нам все же стоило дойти до гостиницы?

     – Где твоя романтичность? – удивился маг.

     – Подмокла под этим дождем.

     Янош несколько секунд лежал, прислушиваясь к разговору, потом встал и быстро сложил тулуп.

     – Господин, куда его лучше положить?

     Вацлав пронзительно посмотрел на него.

     – Простите, Вацлав...

     – Дай, я сам положу. У тебя не получится.

     – Я постараюсь.

     – Лучше найди немного хвороста для костра.

     Янош пошел исполнять, Вацлав и Милан посмотрели ему вслед и переглянулись. Вацлав невесело улыбнулся.

     – У нас еще осталась колбаса? Доставай.

     Они наскоро позавтракали, причем Милан хозяйничал у костра – жарил колбасу и хлеб, раздавал потребителям, разливал по кружкам чай из котелка. Янош брал, что ему давали, и молчал. Вацлав тоже был молчалив.

     Уже по дороге Милан спросил:

     – Как вы думаете, Вацлав, зачем люди заводят рабов?

     – Не знаю, мой мальчик. А ты что думаешь?

     – Я раньше как-то считал, что рабов заводят, чтобы они работали. Знаете, раб, работа – однокоренные слова. А наш раб как-то опровергает эту мою теорию.

     – Может на языке Угории это звучит как-то по-другому, – предположил Вацлав.

     – Может быть.

     – К тому же, нам продали его как проводника.

     – Ага, чтобы он довел нас от пункта А в пункт Б по дороге без развилок и с многочисленными указателями.

     – Следующий раз не будем приставать к случайным прохожим, как бы странно они себя не вели!

     – А может он сбежит? – предположил Милан. – Я читал в старинных книгах, что рабы обожают сбегать от хозяев.

     – Пока что не торопится.

     – Может, мы не правильно себя с ним ведем?

     – Как знать? Пока что он честно старается выполнять свои обязанности.

     Янош и в самом деле шел в шагах десяти позади них, и сбегать никуда не собирался. Хотя имел для этого массу возможностей. Милан оглянулся, еще раз убедился в этом поразительном факте и вздохнул.

     – Милан, – с притворной озабоченностью проговорил Вацлав, – а ты никогда не читал в своих книгах, что о рабах положено заботиться? Кормить, поить, одевать, обувать...

     – Если верить тому письму, его уже обули.

     – А все-таки?

     – Я накормил его завтраком, а до обеда еще далеко.

     – А может он еще хочет есть? Смотри, какой он здоровый – не чета нам!

     Милан забеспокоился.

     – Да, действительно. Янош, ты не голоден?

     Янош удивленно распахнул темно-синие глаза.

     – Не особенно. Вы хотите остановиться? Но здесь негде. Километров через восемь будет недурной трактир, вы сможете там пообедать.

     Но Милан уже озаботился всерьез.

     – Слушай, восемь километров – это же два часа по этой слякоти! Может, пока колбасы пожуешь?

     Милан остановился и принялся выуживать из сумки колбасу. Вацлав смотрел на него, с трудом сдерживая смех, который, право же, совершенно не уместен в таком серьезном вопросе, как колбаса. Янош подошел к ним.

     – Постойте, Милан, это вы только обо мне заботитесь? – удивился он.

     – А о ком же.

     – Но зачем?

     – Должен же кто-то о тебе заботиться. Или ты считаешь это обязанностью Вацлава? Но я его секретарь и вполне способен заменить его в некоторых вопросах.

     Янош перевел взгляд с совершенно серьезного Милана, на Вацлава, который старательно изображал на лице серьезность. Правда, его выдавал блеск глаз. Потом опять перевел взгляд на Милана. Тот уже протягивал ему солидный кусок колбасы и кусок хлеба.

     – Жаль, что холодное, – вздохнул Милан. – Ну, ничего. Подожди минутку, я сейчас чая достану.

     Янош механически взял хлеб и колбасу.

     – Ты не стесняйся попросить добавки, – продолжал Милан. – У нас с Вацлавом аппетит умеренный, да мы уже и знаем способности друг друга в этой области. А ты говори, если что, на правах новенького.

     – Пойдемте, – предложил Вацлав. – Пожуешь на ходу. – Он чувствовал, что если будет наблюдать за этими двумя дальше, то не выдержит и расхохочется. Милан-то ладно, он к нему, Вацлаву, уже давно привык. А вот Янош может обидеться. Дойдя до этой точки в своих размышлениях, Вацлав прикрыл рот рукой, чтобы сдержать смех. Да, завели раба...

     – Меня только одно утешает, – философически заметил Милан. – Как только мы выйдем из Угории, он перестанет быть вашим рабом, вы возьмете его к себе на службу, и с ним можно будет меньше церемониться.

     – Да, мой мальчик, раб – существо деликатное, не то, что мы с тобой.

     Через пару часов и в самом деле показалась небольшая деревенька, в которой обнаружился уютный трактир. Вацлав и Милан вошли внутрь и сели за столик. Вацлав заказал обед на троих и оглянулся.

     – А где наш раб? Неужто сбежал?

     – Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, – вздохнул его секретарь. – Пойду, поищу его.

     Янош обнаружился на лавочке за порогом трактира.

     – Что ты тут делаешь?

     – Я думал, мне можно посидеть, подождать вас.

     – Еще чего не хватало! – возмутился Милан. – Идем обедать.

     – Но я же не могу сесть за один столик с господами.

     – А что ты можешь? Где ты собирался обедать?

     – Вы могли бы послать меня на кухню.

     – Ну, вот что, – рассердился Милан. – Иди, садись за стол и ешь, что дают. На разносолы можешь не рассчитывать. Ишь, на кухню!

     – На разносолы? – переспросил Янош.

     – Не знаю, чем у вас в Угории принято кормить рабов, но ты изволь обедать с нами и не капризничать. У Вацлава и без тебя забот хватает.

     Янош недоверчиво улыбнулся.

     – Вы что, никогда не видели рабов?

     – Не видели, и видеть не хотим. Вот погоди, выйдем из Угории, станешь свободным, тогда поговорим!

     Янош удивленно выслушал эту гневную тираду, потом вдруг расхохотался.

     – Милан, пожалуйста, рабов не сажают за один стол с господами вовсе не потому, что их кормят разносолами. Их кормят, чем придется. В поместье для них готовят – калорийно, но без изысков. А на кухне мне бы дали хлеба и супа.

     Милан немедленно проникся состраданием.

     – Идем к столу, Янош. У Вацлава нет подобных предрассудков.

     – Спасибо, Милан. А у вас в Верхней Волыни рабство запрещено?

     – У нас его просто нет.

     К вечеру путешественники все же дошли до Сибиу и устроились в гостинице «Центральная». Здесь рабовладение доставило бедолагам новые неприятности. В Сибиу, по сути, пограничном городе, в гостинице требовались документы. У Вацлава и Милина они были в полном порядке. А у Яноша бумаг вообще не было. Только купчая. Вдобавок в гостинице оказался только один номер «люкс», так что Вацлаву пришлось забрать раба к себе, чтобы он мог спать в его приемной на диване, а не на коврике у порога Милана. В довершение ко всему, у Яноша не было с собой никакой одежды, а та, что была на нем, после полуторасуточных прогулок под дождем была мокрой и грязной. Поэтому Вацлав быстренько принял душ, хотя и любил поплескаться подольше, и отправил раба мыться и стирать. Одеться Янош должен был в гостиничный халат, который полагался обитателю единственного люкса для понту дела.

     Когда Янош появился из ванной, Вацлав и Милан уже сидели за столом, на котором соблазнительно дымилась еда. Увидев Яноша, Вацлав критически осмотрел его, потом встал, обошел его со всех сторон и патетически пожаловался.

     – И за что на меня такая напасть? Вот у меня, вполне заурядная наружность, а помощники мои – один краше другого. Хоть на конкурсы красоты посылай!

     За ужином Вацлав сообщил:

     – У меня для тебя хорошая новость, Милан. Завтра – выходной.

     – Не может быть, – немедленно отозвался секретарь.

     – Может. Благодари за это Яноша.

     – Меня? – удивился тот.

     – А кого же еще? У тебя с собой даже смены белья нет, не говоря уже о теплой одежде. А наша с Миланом тебе не подойдет. Ты больше нас во всех направлениях.

     – Та, что на мне, еще долго послужит. Я могу стирать ее на привалах.

     – И оставаться голым. Ладно, в гостинице. А если в лесу? Сейчас, знаешь, не лето.

     – В лесу вы и сами вряд ли станете переодеваться. Зачем вам ввергать себя в траты? Раб должен приносить пользу, а от меня одна потрава!

     – Ну – ну. И какую же пользу ты можешь приносить?

     – Я мог бы делать черную работу по дому, в поле, или где скажете.

     – И это все, на что ты способен? Тебе, кажется, не повезло, Милан. Ведь ты рассчитывал переложить часть своих обязанностей на его плечи.

     – Я готов, – вызвался Янош, но Милан только отмахнулся. – Каких?

     – Нет, серьезно, Янош, что ты умеешь? Ты получил какое-нибудь образование?

     – Да, финансовое.

     – А сколько тебе лет?

     – Двадцать.

     – Когда же ты успел?

     – У нас десятилетнее обучение в школе, начиная с шести лет и четырехлетний курс на звание бакалавра. Дальше можно учиться еще два года и получить магистра, но я и сейчас могу вести бухгалтерскую и финансовую часть.

     – А ты не хотел учиться дальше?

     – Я учился...

     – Понятно. Видишь, Милан, все не так плохо. Теперь у нас есть надежда вести правильный образ жизни и сэкономить остатки моего состояния, чтобы хватило на выплату жалования по возвращении. Так что, Янош, завтра же и начнем.

     – Я покажу вам дешевые магазины.

     – Попробуй только. Покажешь те, где продают самое лучшее. Да, и кроме одежды нам надо бы прикупить палатку. Если нам еще придется ночевать под открытым небом, хоть от дождя спрячемся.

     Янош вздохнул.

     – Боюсь, вы останетесь без жалования, Милан.

     – Ты тоже.

     – Но рабам не платят жалование, возразил Янош.

     – Я же говорил тебе, Милан, что рабов кормят, поят, одевают и заботятся об их культурном досуге.

     – С досугом у нас напряженка, – извиняющимся тоном сообщил Милан. – Попробую спуститься в фойе после ужина и раздобыть какие-нибудь журналы.

     – Не надо, Милан. Разве вы не видите, Вацлав пошутил.

     – В каждой шутке есть доля шутки, – философически отозвался Милан. – Может и у этой Вацловой шутки тоже.

     – Серьезно, Милан, не надо журналов, – попросил молодой человек.

     Милан посмотрел на Вацлава, тот кивнул.

     – Тогда вместо досуга ты можешь лечь спать, – предложил Милан.

     – С удовольствием. Тем более что Вацлав выделил мне для этого свой диван.

     – Только не рассчитывай на это в дальнейшем. Вацлав предпочитает жить один.

     Янош смутился.

     – Я могу поспать у порога...

     – Ага, обрадовался! Просто, в местах, где не спрашивают документы, ты будешь ночевать в отдельном номере.

     Когда утром Вацлав вышел из спальни, Янош еще спал. Днем он, видимо, старался держаться, но сейчас, во сне, он выглядел совсем молоденьким и очень несчастным. Как обиженный ребенок.

     – Бедный мальчик, – пробормотал Вацлав и вышел из номера, чтобы не мешать Яношу спать. Он заглянул к Милану. Тот, судя по виду, уже давно встал. Вацлав не переставал удивляться, глядя на своего секретаря. Вроде бы раздолбай из раздолбаев, основная цель жизни – никогда и ничего не делать, а в путешествии не доставляет никаких хлопот, наоборот, тащит на себе изрядную часть дорожных хлопот, причем даже большую, чем ему поручают. Может быть, это как-то связано с его идеей всячески способствовать неувеличению энтропии вселенной? Или просто интересно путешествовать? Впрочем, этот вопрос может подождать до Медвенки. Он, Вацлав, предложит парню нормальную работу и посмотрит в деле.