Текст книги "В страну волхвов (СИ) "

Автор книги: Нина Скипа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)

     Гостиница «Гуцулия» располагалась в двух километрах от погранзаставы. Банк находился рядом – метрах в ста. По дороге к гостинице путники встретили два патруля на улице, один – перед входом в банк и еще один – у входа в гостиницу. Деньги они получили без труда, а Внешэкономбанк на границе искать не стали. Решили обождать до Бырлада.

     Гостиница оказалась выдержана в милой сердцу каждого усталого путника строгой спартанской обстановке. Казенного вида портье оглядел их компанию, явственно пересчитал и предложил занять трехместный номер со всеми удобствами, сославшись на дополнение № 43 приложения № 17 инструкции № 947 «О порядке размещения граждан в гостиницах княжества «Гуцулия».

     Янош, который и здесь занялся было вопросами размещения, совершенно растерялся и беспомощно оглянулся на Вацлава. Тот пожал плечами. Янош покорно взял ключ от номера и спросил куда идти.

     – Второй этаж, налево по коридору, – бросил портье, и путники двинулись в указанном направлении.

     Нужно отдать справедливость – номер оказался довольно просторным. По крайней мере, там почти свободно размещались три кровати, небольшой стол у окна с компактной салфеткой, положенной строго по центру, на которой, в свою очередь, стоял пустой графин в окружении трех стаканов, и три стула рядом с кроватями. Окна были декорированы крепкой металлической решеткой. Нужно было понимать, что в такой близости от границы процветало воровство, так как трудно было предположить, что администрация стережет таким образом клиентов, чтоб те не разбежались, потому как вышеозначенные клиенты были снабжены ключами, да и за номер платили при вселении. Кроме того, в номере располагалась микроскопическая прихожая, из которой можно было попасть к санитарным удобствам, умело размещенным в комнате приблизительно так два на полтора метра. Собственно говоря, с осмотра прихожей следовало начать, но путники ее просто не сразу заметили. Прихожую удалось обнаружить только во время поисков двери к удобствам.

     Завершив осмотр, Вацлав и Милан сели на кровати.

     – Может, пойдем, пообедаем? – предложил маг. – Ты не голоден, Янош?

     Янош внимательно изучавший какую-то бумагу на стене, обернулся с совершенно обалделым видом и спросил:

     – Сколько времени?

     – Полвторого, – отозвался Милан.

     – Обед для жильцов второго этажа с двух до полтретьего. Наш столик – двадцать седьмой, как и наш номер, для удобства путешественников здесь подают комплексные обеды, плата за которые включена в стоимость проживания.

     – Замечательно, – восхитился Вацлав. – Главное, на редкость рационально и способствует неувеличению энтропии вселенной. А, Милан?

     – Совершенно с вами согласен. И какая забота о постояльцах! Нам не надо ломать голову над тем, что заказать, заплатить или не заплатить, давать чаевые или не давать. Кстати, Янош, ты оставил чаевые?

     Янош покачал головой.

     – Нет, Милан, причем даже не из экономии, а от удивления.

     Ровно в два часа, чтобы не дай бог не опоздать, путешественники пришли в столовую и уселись за столиком номер двадцать семь. В столовой было довольно таки людно. Вероятно, Угория и Гуцулия имели устоявшиеся экономические связи. На столе уже стояли три тарелки с салатами, глубокие тарелки под первое, внушительная супница, накрытая крышкой и корзинка с хлебом. Вацлав потрогал вилкой салат и неожиданно нащупал рыбий хвост.

     – Что это?

     – Винегрет с селедкой, – объяснил Янош. – Попробуйте, это вкусно.

     – Что может быть плохого в винегрете, – отозвался маг.

     – Селедка, – мрачно ответил Милан, вытаскивая изо рта косточку.

     Янош доел винегрет и снял крышку с супницы.

     – Борщ, со сметаной, – сообщил он. – Позвольте поухаживать за вами?

     Вацлав и Милан молча кивнули. Янош передал им тарелки с борщом, налил себе, попробовал и сказал:

     – Средне. Но могло быть и хуже.

     Вацлав попробовал борщ.

     – Мда, – пробормотал он. Его реплику подхватил Милан.

     – Попробовал бы ты борщи его домоправительницы Брониславы.

     – Может, еще и попробую, – вздохнул Янош.

     Пышная дама средних лет подкатила к их столику двухэтажную тележку со вторым и быстро выставила перед ними три тарелки. На тарелках лежали рубленые котлеты и короткие толстые макароны. Вацлав и Милан попробовали и то и другое и Милан выразил общее мнение:

     – Борщ лучше.

     – Хочешь добавки? – предложил Янош. – Там еще осталось.

     – Нет, спасибо. Я сыт.

     – Тогда пей компот, – посоветовал Янош, доедая макароны.

     Милан пил компот и думал, что Янош, хотя больше и не раб, но совсем еще мальчишка, так что о нем все-таки нужно заботиться. Особенно о его питании. Все ж таки у него растущий организм.

     – Ты ведь купил припасы на дорогу, Янош? Что там?

     Янош улыбнулся. Он прекрасно видел, что и Вацлав и Милан не в восторге от обеда, да что там, он и сам был не в восторге, но на себя ему жаль было тратить запасы. Но если Милан голоден...

     – Там есть колбаса и сыр.

     – Так перестань терзать эту несчастную котлету и поешь колбасы.

     – Да ладно, котлета как котлета. Конечно, туда надо было положить меньше хлеба и больше мяса, но есть можно.

     Вацлав улыбался, слушая молодых людей. Он давно заметил за Миланом стремление сэкономить на себе. Оказывается, Янош грешил тем же. Интересно все же, что там была за растрата? И ведь не спросишь – расстроится. А если он не брал этих денег, то и вовсе ничего не ответит, потому как не знает. Так что лучше помолчать и пусть все идет, как идет.

     Ровно в два тридцать, согласно расписанию, они вышли из-за стола и поднялись на второй этаж в свой номер. Вацлав сказал, что хочет отдохнуть, подумать и помолчать, и советует своим сотрудникам последовать его примеру. Милан купил в киоске в вестибюле газеты и теперь устроится на кровати, и принялся их просматривать. Янош сначала долго плескался в душе, потом вышел чистый и переодетый, лег в постель и задремал. Вацлав долго перебирал что-то в своем вещмешке, доставал оттуда то одно, то другое, потом вытащил оттуда спортивного типа брюки, чистую рубашку и свитер. Разговаривать ему не хотелось. Янош говорил по дороге о принятой на границе системе подслушивания и подсматривания, а работать на публику он не любил. И, в конце концов, здесь не симпозиум!

      Маг тоже принял душ, переоделся и лег на кровать. Странное дело, предполагаемое подслушивание мешало ему не только говорить, но и думать. Вернее, все мысли его крутились вокруг подслушивающих устройств. Ему было ужасно интересно, какую систему здесь применяют, и если это был механизм, то хотелось покопаться внутри. Он читал, как, вероятно, и все, что до войны применялись различного рода коммуникаторы. После войны они почему-то вышли из употребления. Вероятно, сначала система связи была разрушена, но почему ее потом не восстановили, как многое другое? Может, этому как-то мешала магия измерений? А если так, то нельзя ли сделать что-либо подобное магически?

      Вацлав лег на спину и внимательно осмотрел комнату. Мда, ничего подозрительного. Знать бы еще что искать. Хотя... Черт, к чему теории? Подслушивать можно с помощью вульгарной слуховой трубки! А вот над проблемой магической связи надо подумать на досуге. Вацлав начал представлять себе возможность закоротить пространство через более высокое измерение. Сначала он просчитывал в уме, потом достал из сумки блокнот и ручку и принялся считать на бумаге. Конечно, не помешало бы сейчас немножко техники, да и эксперимент провести было бы очень не плохо. Но то, что у него получалось, его совсем не радовало. Если он не ошибся в расчетах, то для этого лучше всего подходило восьмое измерение. А ведь в этом то вероятно и есть все дело. После установления границ восьмое измерение не исследовали и не применяли. И не потому, что во всех странах жили такие порядочные люди, что боялись, не дай боже, потревожить границы. Границы сами заботились о себе. А, может быть, этим занимались стражи.

     Да, конечно, дело было именно в этом. Но ведь понятно, что если это можно легко сделать через восьмое измерение, то можно сделать через любое четное измерение, только это потребует более сложной техники. Если представить себе двухмерное пространство, то нужно будет взять провода, а их когда-то и брали! В старину, насколько известно, применялись еще различного плана волны. Радио и еще какая-то чушь. Сейчас подобные вещи поглощали границы, так что этим можно не забивать голову.

      Если взять четырехмерное пространство – ведь теоретически возможно свернуть пространство по четвертому измерению, только это получится слишком громоздко, но в шестом... Черт возьми, ведь должно получиться! Получится не так просто, как через восьмое, но и не так сложно, как через четвертое. Да и не слишком дорого.

     Вацлав вздохнул и сунул блокнот в сумку. С этой работой придется подождать до Верхней Волыни. Там можно будет организовать лабораторию, провести необходимые исследования и, может быть, еще до конца года он сможет поговорить с братом, не выходя из собственного дома.

     Строго по расписанию, в девятнадцать тридцать вся компания пришла на ужин. На этот раз их ждала жареная рыба с картошкой и кабачок, запеченный в сметане. Неплохо, но маловато.

     Вернувшись в номер, Янош спросил:

     – Я вам сегодня не нужен? Ну тогда я лягу спать. Ужасно хочется отоспаться.

     Он лег и быстро уснул. Вацлав взял у Милана пару газет, с полчаса просматривал, зевнул, посмотрел на Яноша. Тот спал.

     – По-моему ему мешает свет, – шепнул он Милану. – Давай и мы ложиться.

     Завтрак в Угории оказался самой крупной частью дневного рациона. Когда они в полдевятого заняли свои места в столовой, на столе уже стояли горячие сосиски, омлет, сыр, масло, каша и чай. В общем, даже Янош не смог справиться со своей порцией, хотя и прилагал к этому старания. Поэтому Милан не слишком удивился, когда, поднявшись в номер, Янош сказал:

     – Если я вам пока не нужен, я посплю.

     Удивился Вацлав. По его подсчетам Янош отсыпался уже три четверти суток. И явно собирался довести свое достижение до целых суток с двумя небольшими перерывами. У Вацлава сложилось впечатление, что Янош боится стеснить их с Миланом. Маг подозрительно оглядел молодого человека и спросил:

     – А если нужен?

     – Тогда я в вашем распоряжении, – отозвался Янош совершенно не сонным голосом. Вацлав уверился в своих мыслях и предложил.

     – Спи, если хочешь. А можешь просмотреть местную прессу. Кстати, на редкость усыпляюще действует.

     Ровно в двенадцать к ним в номер постучали и сообщили, что оплаченное время истекло и им надлежит следовать своим курсом. Через пять минут они уже шли по Бырладской дороге.

     Нельзя сказать, чтобы этот конкретный тракт пользовался большой любовью у местного населения. Путники встретили только группы патрулей и пограничников – конных, пеших и в экипажах.

     – Чего я не понимаю, так это зачем нас все-таки засунули в один номер, – сказал Милан после десятого по счету патруля.

     – Легче держать под наблюдением, – пожал плечами Янош.

     – Согласно приложению к дополнению к очередной или внеочередной инструкции.

     – Вы классно объясняете, Вацлав. А ты, Янош, рассуждаешь как бывалый военный.

     – Стараюсь соответствовать своей роли. Думаю, к Верхней Волыни  настолько в нее вживусь, что добровольно сдамся властям за использование служебного положения в личных целях, многочисленные злоупотребления и самовольное присвоение высокого воинского звания.

     – Вот что тебя тревожит, – понял Вацлав. – Но ты не волнуйся. Это я возьму на себя.

     – Поэтому я и волнуюсь. Я сразу как-то не подумал, а сейчас...

     – Иначе тебя бы не пропустили через границу. В конце концов, я спросил у тебя, и ты сказал, что хочешь поехать с нами.

     – Хочу, конечно. Но я не хочу, чтобы у вас были неприятности.

     – Не беспокойся об этом, Янош, я все улажу.

     – Нет, вы о другом подумайте, – вмешался Милан. – Вспомните, в столовой все столики были заняты. Может, у них просто не было других номеров?

     Вацлав с интересом обернулся к своему секретарю.

     – Я сначала думал – купцы, – продолжил Милан. – А сейчас смотрю – на дороге никого нет кроме военных. Так что получается, что мы провели ночь на военной базе? И, может быть, даже кого-то вытеснили с пригретого койко-места?

     – Слушай, а ты прав, – улыбнулся маг. – Поэтому они и поторопились нас выгнать. У них здесь сбор по поводу очередного конфликта с соседом. Надеюсь, в Бырладе есть Внешэкономбанк. Путешествие по стране, ведущей активную внешнюю политику не способно доставить удовольствие. По крайней мере, пока что это удовольствие было весьма и весьма сомнительным.

     – Зато такое путешествие необыкновенно расширяет кругозор, – заметил Милан. – Да вы сами посмотрите – какая колоритная зеленая форма, а черная эмблема на рукаве вообще поражает воображение!

     – Янош, ты не в курсе, до Бырлада далеко?

     – Я спросил, когда выписывал нас из гостиницы, согласно правилам проживания, вывешенным на стене на самом видном месте. Сказали – до ночи дойдем.

     – А по дороге есть какие-нибудь закусочные?

     – Вы проголодались? – немедленно обеспокоился молодой человек. Он тут же вспомнил, что и Вацлав и Милан едва притронулись к завтраку. – У нас есть хлеб, колбаса, прекрасный бекон, сыр, чай во фляжке. Подождите, я сейчас все достану.

     – Чуть позже, мой мальчик. Найдем какую-нибудь полянку посуше и устроим привал.

     – Где же вы найдете сухую полянку? Всю ночь дождь шел.

     – Так ты не спал?

     – Просыпался пару раз. Все-таки проспать четырнадцать часов кряду нелегко. Думается, такой результат трудно достичь без долгих и упорных тренировок в этой области.

     – А я то думал, чегой-то ты сразу после завтрака наладился на боковую, – засмеялся маг. – А оказывается все просто – ты приступил к тренировкам.

Глава 14

Как часто хорошие идеи превращаются в кошмарную действительность!

     Погода и в самом деле не располагала к продолжительным пикникам. Путники пообедали буквально на ходу. Зато сама дорога была приличная – асфальтовая и довольно-таки чистая. Так что еще до темноты они увидели указатель «Бырлад» и полицейский кордон на входе. Янош, который в дороге держался на пару шагов сзади Вацлава и Милана, достал документы и подошел к патрулю.

     Патрульный небрежно просмотрел бумаги и оглядел путешественников.

     – Куда следуете?

     – В Трехречье.

     – Почему здесь?

     – Считается, что это самая короткая дорога.

     Патрульный внимательно оглядел Яноша, и проворчал.

     – Все может быть. Но в таком случае вам нет необходимости задерживаться в Бырладе.

     – Переночуем, наймем лошадей и поедем к границе, – пообещал Янош.

     – Лошадей? – переспросил патрульный. – С лошадьми сейчас проблема. Те, что не задействованы на сельхозработах, призваны в армию.

     – О, это серьезно. Но может быть, вы могли бы посоветовать нам, что делать? Вы не знаете кого-нибудь, у кого есть дела на границе с Трехречьем? Мы честно оплатим все расходы.

     Вацлав вздохнул. Он бы на месте Яноша давно сунул стражнику на лапу и проследовал бы своим курсом. Янош же чего-то ждал, и более того, говорил о какой-то там честной оплате. Это надо же придумать!

     Патрульный же принял весьма сосредоточенный вид.

     – Я так сразу и не отвечу. Давайте сделаем так. Вы где остановитесь?

     Янош пожал плечами.

     – Мы ничего не знаем в Бырладе.

     – Ладно. Тогда остановитесь в гостинице «Уют», это чуть в стороне от центра, зато в приятной парковой зоне. Правда, сейчас осень, да все равно, там не шумно. Я зайду туда утром и скажу, что нашел. Да, в гостинице сошлитесь на Миклоша, так меня зовут. Уверяю вас, это вам совсем не повредит.

     – Спасибо, Миклош, – Янош с чувством пожал протянутую руку. – Будем ждать вас завтра к завтраку. Так что обязательно приходите – мы без вас за стол не сядем. Кстати, в этом «Уюте» хорошо кормят?

     – Очень даже. И совсем по-домашнему. Счастливого пути господа.

     – До завтра.

     Когда они отошли от патруля на достаточное расстояние, Вацлав все же спросил:

     – Зачем такие сложности, Янош? Не проще ли было дать ему взятку, а свои проблемы решить самостоятельно?

     Янош поник. Вацлав тут же мысленно обругал себя за бестактность.

     – Простите, Вацлав, я хотел сделать как лучше...

     Милан посмотрел на расстроенного молодого человека, потом на огорченное лицо своего начальника и решил вмешаться.

     – Почему ты думаешь, что так лучше?

     – Гуцулия проповедует крайний аскетизм. Здесь не принято давать и получать взятки. Это уголовно наказуемое деяние. А так он сосватает нам своих людей и поимеет свою долю. Не обязательно деньгами, можно и услугами.

     Вацлав почувствовал сильные угрызения совести.

     – Не обижайся на меня, Янош, я просто спросил.

     – Я и, правда, старался сделать как лучше.

     – Делай и дальше все, как знаешь. У тебя хорошо получается.

     – Хорошо, – пожал плечами Янош.

     – Янош, а как так вышло, что Угория разделилась с Гуцулией?

     Янош помолчал, видимо собираясь с мыслями, потом неуверенно начал:

     – Вообще-то это старая история. Насколько я понимаю, она началась сразу, после установления границ. В те годы люди оказались согнанными со своих привычных мест. Довольно большая группа людей оказалась на территории Угории и нынешней Гуцулии. В Угории было множество лагерей беженцев, в Гуцулии преобладало местное население. Строго говоря, беженцев Угории тоже можно было назвать местными. Часть из них пришла с юга, часть – с запада, часть – с востока, спасаясь от массированных ядерных ударов. Не знаю как так вышло, что первоначально Угория и Гуцулия были объединены общими границами. Кажется, границы проложили по линиям фронта, а Угория с Гуцулией тогда не воевали. Гуцулы никогда не стремились завязать хоть какие-то отношения с угорийцами, считая их сбродом, угорийцы же на первых порах искали только спокойное место и старались дружить со всеми, по мере возможности. Потом зашла речь о государственном устройстве. Нет, с тем, что Угория должна быть королевством никто не спорил, но кто должен был стать королем? Угорийцы выдвинули на эту роль Игнаца. До войны он был довольно знаменит, как борец за мир и за права человека. Правда, незадолго до этого он подвизался в оборонной промышленности одного из довоенных государств. Кажется, он изобрел особо разрушительное оружие. И перед тем, как разрушить весь мир, это оружие сокрушило разум собственного изобретателя. Зато на него снизошло озарение, и он стал ездить по всему миру с лозунгом «Назад к природе». По его словам, человечество жило гораздо лучше в милые патриархальные времена, когда вместо бездушных машин трудились одухотворенные рабы. Тогда, по его словам, между человеком и природой не было никаких преград. Причем рассказывал он обо всем этом так живо и образно, что можно было подумать, что он всю жизнь прожил в этом золотом веке, а вот на старости лет – на тебе, оказался в дурацком мире машин. И вот в Угории его сделали королем и принялись воплощать в жизнь его замечательные идеи. Первым делом возник вопрос – где взять рабов. Ясное дело, добровольцев на этакое дело не нашлось. Было высказано предложение записывать в рабы правонарушителей. Дескать, нарушил закон – на несколько лет в рабство. И так каждый за свою жизнь успеет побыть и рабом и господином. Не даром же говориться – от сумы да от тюрьмы не зарекайся, и была бы спина, а кнут найдется. В общем, все это звучало прекрасно, оставалось только решить с чего начинать. Игнац предлагал начать с уничтожения машин, но к счастью, некоторые его советники имели трезвомыслящие головы и они убедили его машины временно сохранить, в ожидании правонарушителей. Последние не заставили себя долго ждать. В идеальном государстве трудно соблюдать законы. Люди-то далеко не идеальны. Правда, в первое время рабы были собственностью государства и работали на тех же машинах. В общем, как я понял, это было что-то среднее между бесплатной работой на фабрике за хлеб и воду и довоенными каторжными работами. Все это несколько противоречило строгим принципам Игнаца, но он утешался тем, что время очистит зерно идеи от шелухи случайных, вынужденных мер.

     Янош помолчал, потом с горечью продолжил:

     – Не знаю где как, но в Угории у всех известных истории идеалистов были дети – реалисты. Да еще какие. Сын Игнаца Фабиан не был исключением из общего правила. Он быстро сообразил, что на станке может работать и свободный, причем стоить это будет не намного дороже из-за конкуренции – ведь на это место всегда можно поставить раба, а производительность труда – выше. По этой же причине. А рабов с удовольствием купит уже появившийся класс богатых подданных. Дальше – больше. Видимо король Игнац исчерпал весь отпущенный его семье запас идеализма. Последнюю точку в это вопросе поставил король Ласло, который заявил, что если ребенок с детства проявляет преступные наклонности, то его надо продавать пожизненно, так как в противном случае из него все равно ничего не получится, кроме рецидивиста, а часто менять хозяев – экономически нецелесообразно. И вот... я ваш раб, Вацлав.

     – Я не считаю тебя рабом, Янош, и никогда не считал. Твой дядя просил помочь тебе уехать из страны, я помогаю. Запомни это, мой мальчик, и не обижайся на сказанное невпопад слово... Но ты говорил о Гуцулии.

     Янош улыбнулся.

     – Игнаца уважали и в Угории, и в Гуцулии. Говорят, до войны его уважал весь мир. А то как же – второй Дидро, Руссо, или как там его звали! В общем, может, это было и так, но это сейчас трудно проверить. Гуцулы восприняли идею короля Игнаца «назад к природе», но отвергли идею рабства, как экономически нецелесообразную и потакающую низменным инстинктам человека.

     – Ну, ты и завернул! – восхитился Милан.

     Янош снова улыбнулся и продолжил:

     – Гуцулы еще признавали короля Игнаца в знак почтения к его прежним заслугам, но Фабиан им был совсем ни к чему. Посему они объявили, что их князь Константин повыше любого короля будет. И ведь, правда, росту в нем было метр девяносто пять. Нашему Фабиану до него было расти и расти. На этом основании гуцулы заявили, что у них теперь будет суверенитет.

     – А что, основание не хуже любого другого, – согласился Милан.

     Янош хмыкнул.

     – Так вот, некоторое время гуцулы так активно выступали против рабства, что даже затеяли с Угорией пару-тройку войн за освобождение рабов. В результате Гуцулия стала землей обетованной для рабов и беднейшей части населения. Одно время рабы даже бежали в Гуцулию. Первых нескольких рабов они приняли, о чем активно твердили их средства массовой информации, остальных – выдали властям Угории, заявив, что не собираются укрывать преступников. Об этом, как вы понимаете, активно трубили средства массовой информации Угории. Постепенно вся эта ситуация малость устаканилась и приняла нынешнее состояние. Время от времени – незначительные контакты и вооруженные разборки. А в остальном – почти такая же граница, как и везде.

     Путники подошли к трехэтажному зданию с броской вывеской «Уют».

     – Пока мы в Гуцулии, Янош, возьми на себя все переговоры, – попросил Вацлав.

     – Хорошо, – Янош смущенно улыбнулся. – Я буду очень стараться.

     Они зашли в гостиницу, и Янош подошел к столу регистратора.

     – Здравствуйте, мы хотели бы у вас остановиться на ночь. Господин Миклош сказал нам, что это лучшая гостиница в городе.

     Миловидная женщина средних лет, сидевшая за столом регистратора, оживилась, услышав имя Миклоша.

     – Добрый вечер, господа. Боюсь, Миклош немного преувеличил. У нас нет особых изысков, зато есть теплая, домашняя атмосфера.

     – Но это же главное, – улыбнулся Янош.

     – Опять дадут один номер на троих, – проворчал Милан.

     – Что бы вы хотели, господа?

     – Номер «люкс» и два одноместных.

     Регистраторша быстро сверилась с записями.

     – Мне очень жаль, господа, но все оставшиеся одноместные номера принадлежат к категории «люкс». Но вы не пугайтесь, у нас не слишком дорого. Будете брать?

     Янош кивнул и взял ключи.

     – У вас есть ресторан?

     – Да. Будете ужинать? Я закажу для вас столик.

     – Через час, будьте так любезны. Куда нам идти?

     – Второй этаж, налево.

     – Опять налево, – пробурчал Милан.

     – Сколько мы должны?

     – Девяносто тугриков.

     Янош протянул сотню. – Спасибо, госпожа.

     Путники прошли в номера. Что ж, может по понятиям Вацлава это и не «люкс», но право же, это совсем даже не плохо. Просторная прихожая – приемная и еще более просторная спальня с двуспальной кроватью, заваленной горой подушек и одеял. На полах – ковры, мебель вполне приличная. Из прихожей дверь в просторный санузел. Да еще и хороший вид из окна, как и обещал Миклош.

     – Мне жаль, что так вышло, Вацлав, – негромко извинился Янош. – Одноместный номер стоит вдвое дешевле.

     – Так даже и лучше, мой мальчик. Нам всем нужно отдохнуть. Ну, ты ведь сам назначил время? Умываемся, одеваемся и – вниз, на ужин.

Глава 15

Как быть с вампиром

     Утром следующего дня Янош еще заканчивал одеваться, когда в дверь его номера постучали.

     – Наверное, Милан пришел будить, он же знает, какой я соня, – пробормотал Янош, подходя к двери. Он распахнул дверь – у порога стоял давешний пограничник.

     – Здравствуйте Миклош, очень рад вас видеть. Заходите, я сейчас. Вы порекомендовали нам прекрасную гостиницу. Уютные номера, а кухня – выше всяких похвал.

     Янош выскочил из номера и постучал к своим спутникам. Они уже были одеты и готовы продолжать путешествие.

     – Доброе утро, господа. Миклош уже зашел за нами, пойдемте завтракать. Пойдемте, Миклош.

     – Да я уже попил чай.

     – Утренний чай – хитрая штука. Его можно повторять до самого обеда без малейшего ущерба для здоровья.

     – Зато с ущербом для кошелька.

     – Надеюсь, вы все же не думаете о нас так плохо. Кстати, здесь прекрасная домашняя кухня.

     Все четверо спустились в ресторан и устроились за столом, покрытым белоснежной хрустящей скатертью. Заказ они сделали еще накануне, так что им немедленно подали обильный завтрак в лучших местных традициях – зразы, домашняя жареная колбаса, вареники с творогом и вареники с вишней. Миклош с удовольствием ел и рассказывал о кулинарных традициях «Уюта».

     – Самое удивительное здесь – это вареники с вишней в любое время года. Попробуйте, вишня, как только что с ветки. Здесь приспособились ее заготавливать впрок каким-то хитроумным способом.

     Когда зразы и колбаса исчезли со стола естественным образом, а запас вареников значительно уменьшился, Миклош заговорил о деле.

     – Знаете, господа, я нашел вам прекрасного попутчика. Это представитель одного Бырладского торгового дома. Его зовут Андор. Он собирается в Галац – это у самой границы с Трехречьем. Единственное, вам придется возместить ему расходы. Он собирался ехать в легкой двухместной коляске, а теперь взял более просторную, четырехместную. И лошадей запряг четверку вместо пары.

     – За этим дело не станет, – заверил Янош. – Вы не поможете нам договориться? Мы абсолютно не в курсе здешних цен.

     Миклош подложил в тарелку еще вареников с вишней и некоторое время задумчиво ел.

     – Ну ладно, – решился он, – люди должны помогать друг другу. Дайте мне двести тугриков задатка, и я привезу вам ваш экипаж.

     – Подвозите, – согласился Янош, не сделав ни малейшей попытки достать деньги.

     Они закончили завтрак и встали из-за стола.

     – Собирайте вещи, господа, – сказал Миклош и вышел из гостиницы, удовлетворенно отдуваясь.

     Не успели путники спуститься вниз с багажом, как снова появился пограничник.

     – Я договорился с Андором от вашего имени и даже заплатил за всю дорогу вперед. Да вот и он. Андор, познакомься, господа Вацлав, Милан и Янош.

     К ним подошел высокий, крепкий, темноволосый человек с пышными усами.

     – Доброе утро, господа. Идемте же в экипаж.

     Вацлав и Милан пошли с Андором, Янош через окно увидел, как они устраивались в экипаже. Миклош отвел Яноша в сторонку.

     – Дорогой мой Янош, советую вам без надобности не вылезать в дороге с вашими документами. Время сейчас военное, к иностранцам относятся плохо. Я заплатил Андору от вашего имени, чтобы он представлял вас во всех вопросах вплоть до Галаца.

     – Благодарю вас. Сколько мы вам должны?

     – Три сотни.

     Янош отдал деньги.

     – Да, Миклош, здесь есть Внешэкономбанк? Мы бы хотели поменять деньги на Трехреченские.

     – Здесь вы не сможете это сделать. Лучше даже и не пытайтесь. Зачем привлекать к себе излишнее внимание? Вы найдете банк в Галаце.

     – Еще раз спасибо, Миклош, вы здорово нам помогли.

     – Счастливого пути, – отозвался пограничник и, в очередной раз, проклял войну. Зарплата у пограничников скромная, только и доход, что с таких вот клиентов. И то – доход называется! Всего – ничего – жалкая сотня! – Миклош нежно погладил сотенную бумажку. А так – Андору сотню заплатил, на заставе выпивку поставил, начальству бутылочку коньяка – под видом отобрал контрабанду. Ох, скорей бы война кончалась. Хоть по сотенке – да почаще!

     Коляска оказалась удобной, лошади – резвыми, но ехали скучно. Андор предпочитал молчать. Видя его серьезность, остальные тоже помалкивали. Ехали бережно, Андор останавливал на пару часов на обед, потом ехал до ужина. На ночь останавливались в придорожных гостинцах. Обедали – в забегаловках у дороги. Когда становилось совсем скучно, Янош подкармливал спутников из дорожного запаса.

     На третий день Андор решил не задерживаться и на обед останавливаться не стал. Часам к трем они въехали в Галац. Город был украшен искусственными цветами и флагами, но праздничной суеты не наблюдалось. Разве что было много народа с набитыми сумками.

     – Сегодня праздник? – поинтересовался Милан.

     Андор повернулся к нему.

     – Завтра. Поэтому, если у вас есть дела, сделайте их сегодня. Да, в такой день принято дарить подарки. Если пойдете по делам, возьмите конфеты, или там коньяк.

     – Хорошо, – отозвался Янош.

     – С вашего позволения, мне пора по своим делам, господа.

     – Подвезите нас до банка, – попросил Янош. – Только перед этим придется заглянуть в магазин.

     Андор кивнул и через несколько минут остановил экипаж у большого магазина. Янош соскочил с повозки, забежал в магазин и через несколько минут вернулся с полной сумкой. Он извлек оттуда бутылку коньяка и протянул Андору.