Текст книги "Разобщённые (ЛП)"
Автор книги: Нил Шустерман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)
62 • Старки
Желая скрыть лицо, он натягивает на голову капюшон куртки, которую украл из шкафа Коннора. Кажется, будто вместо кисти у него на запястье висит полупудовая гиря. Каждый удар сердца отдаётся в руке, словно кузнечный молот; больно так, что колени подгибаются, но несмотря на это он упрямо идёт вперёд. Ему известно – Трейс вернулся, и этот фактор может изменить ход игры. А вот Коннор о возвращении пилота пока ещё не знает, и Старки может с выгодой использовать это обстоятельство.
На Кладбище царит суматоха. Повсюду носится возбуждённая ребятня. На боковой аллее у арсенала собралась толпа. Хэйден выдаёт оружие, да не по одной штучке на брата – он выметает всю старушку Долорес подчистую. На Старки никто не обращает внимания.
Мимо с ворохом оружия в руках проносится один из членов «Клуба аистят», и Старки вцепляется в него здоровой рукой. Когда пацан видит, кто это, он чуть не выкрикивает его имя, но Старки успевает его остановить.
– Заткнись и слушай! Передай сообщение всем аистятам. По моему сигналу мы атакуем самолёт, предназначенный для побега.
– Но... но план совсем другой...
– Это мойплан, понял?
– Ага, ага, конечно, Старки. – Пацан смотрит на руку вожака и, видно, собирается задать вопрос, но передумывает. – А сигнал какой?
Старки осматривает охапку оружия в руках мальчишки и выуживает ракетницу.
– Вот по этому. Давай, пошёл!
Мальчишку как ветром сдувает.
Старки видит, как джип Трейса несётся от подсобных самолётов обратно к главной аллее. Видимо, кретины-охранники послали начальника безопасности не в том направлении. Старки не знает, где Коннор. Скорее всего, он в КомБоме – вот туда-то, без сомнения, Трейс сейчас и направится.
Тут Старки замечает Эшли, бегущую от арсенала с грозного вида автоматом в руках. Он заступает ей дорогу. Глаза девушки округляются при виде вожака.
– Что за чёрт... Тебя разве не заперли?.. А Коннор знает?
– Узнает, если ты не прекратишь так орать!
Эшли придвигается к нему поближе.
– Забудь, Старки. Убирайся отсюда, беги! Коннору не до тебя. На нас прут юнокопы!
– Эшли, ты, вообще, кто? Член нашего клуба или записалась теперь к Коннору в лакеи?
Ну, если он так это поворачивает, то ответ здесь может быть только один. И тайный агент Старки произносит:
– Что я должна сделать?
63 • Трейс
Не найдя Коннора, Трейс мчится обратно на главную аллею, направляясь к КомБому. Если понадобится, он включит тревогу самолично. А вот и арсенал. Ребята торопятся получить оружие, но они торопятся слишком медленно!
Трейс в таком запале, что едва не наезжает на Эшли, которая вырастает у него на пути, словно из-под земли. Он еле успевает надавить на тормоз.
– Трейс! Вот ты где!
– Где Коннор? Юнокопы идут! Здесь всем будет сейчас хана!
– Мы знаем, Хэйден прослушал их разговоры, – сообщает Эшли. – Коннор поручил сказать тебе, чтобы ты запускал двигатели в спасательном самолёте!
– Он в знает, что я вернулся?
– Конечно! Он видел, как ты в панике помчался к подсобным самолётам.
– Ничего подобного, какая паника? – возражает Трейс, хотя и знает, что это она самая и была. – Хорошо, я иду и запускаю Дримлайнер. Если мы поторопимся, то, возможно, нам не придётся драться. Скажи Коннору, чтобы начал загружать детишек в самолёт! – Он срывается с места и бежит к спасателю.
– Будет сделано, Трейс!
Однако она делает нечто совершенно другое. Проследив за тем, как пилот поднялся по трапу спасателя, она отправляется к Старки и докладывает, что миссия завершилась успехом.
64 • Лев
Со стороны Кладбища раздаётся гром выстрела, от которого у Лева звенит в ушах.
– Ложись! – кричит он Мираколине. – Они стреляют в нас!
Но Мираколина уже легла. Нет, не легла, свалилась как подкошенная. Безжизненное тело девочки лежит на обочине дороги.
– Нет! – Лев падает на колени рядом с ней. Он боится взглянуть на неё, боится дотронуться. – О Боже! Нет!
Опять! Только не это! Все, кто ему близок, либо убиты, либо искалечены, и вот – это происходит опять!.. Он начинает молить о чуде. Он молится о том, чтобы всё это оказалось дурным сном...
Наконец, он переворачивает Мираколину и... не находит входного отверстия пули. Лишь на плече у девочки крохотное пятнышко крови и флажок транк-дротика. Лев не знает, радоваться ему или ужасаться.
– Похоже, неприятности навалились на тебя с обеих сторон, Лев, – доносится до ушей мальчика голос Нельсона откуда-то из темноты за его спиной. – И что будем делать?
В этот миг от ворот слышится ещё один голос, дрожащий и прерывающийся:
– Эй вы, там, стоять! Или снова выстрелю!
Но охранник-подросток не успевает даже поднять винтовку – Нельсон выстреливает вторую транк-пулю прямо сквозь ограду. Привратник падает.
– Надоел, – спокойно объясняет бывший юнокоп. – Так на чём мы остановились?
Лев по-прежнему не видит Нельсона, но, похоже, Нельсон прекрасно видит его, потому что мальчик слышит красноречивое «пффт» его транк-пистолета. Дротик попадает в толстый шов джинсов Лева, отскакивает и падает на гравий. Лев понимает, что против Нельсона у него нет и шанса, поэтому быстро хватает дротик и вкалывает его в ткань своих штанов – осторожно, чтобы не поранить кожу, а потом падает на Мираколину сверху и закрывает глаза. Он слышит, как второй дежурный у ворот в панике передёргивает затвор, потом до ушей Лева доносится скрип гравия с другой стороны – это идёт Нельсон. Сердце мальчика, кажется, готово разорваться на части, но он лежит недвижно, впервые в жизни изображая из себя опоссума [37]37
Опоссум в случае опасности прикидывается мёртвым.
[Закрыть], и молится. Второй раз за последние несколько минут он просит Господа о чуде. Он умоляет, чтобы Нельсон поверил его притворству.
65 • Нельсон
Он и не думал отправляться ни в какие индейские пещеры. Нельсон всего лишь проехал несколько миль по шоссе и остановился в придорожной кафешке, где открыл свой лэптоп и принялся ждать, когда наночипы в крови Лева и Мираколины подадут ему сигнал. И те вскоре медленно двинулись прочь от хижины. Бывший юнокоп последовал за своими чипами. Насквозь ржавые кроватные спинки тоже вовсе не были случайностью. Нельсон хотел, чтобы его пленники сбежали. Одно время он боялся, что Лев окажется слишком глуп, чтобы сообразить, как вырваться на свободу, но тот оправдал все его наилучшие ожидания.
Лев в тот знаменательный день не выдал местонахождения своего друга, но Нельсон слышал достаточно, чтобы понять: ребятишки направляются к Коннору, желая предупредить того о большом и страшном орган-пирате. Всё, что от него теперь требовалось – это спустить их с поводка, а дальше они сами приведут его куда надо.
Сейчас, когда он знает, что Ласситер сидит на заброшенной военно-воздушной базе, эти двое ему больше не нужны, но убивать их – себе дороже, ведь надо будет как-то избавиться от трупов. Кроме того, есть и другое соображение: Леву придётся жить дальше с сознанием своей ответственности за то, что Коннора расплели на чёрном рынке. Вот это куда более сладкая месть, чем ледяное молчание смерти.
Нельсона мало заботит второй парнишка-привратник. Первый стрелял наобум, как попало, и этот тоже, кажется, не мастер обращаться с оружием, заряженным настоящими боевыми патронами. Скорее всего, парней тренировали стрелять транк-пулями, а они летят медленно и нормальной отдачи от них нет. Зато Нельсон умеет управляться и с теми, и с другими, так что он отлично подготовлен для своей миссии. К тому же в нём живёт некое романтическое чувство, что в этом квесте ради поимки легендарного расплёта он, Нельсон, выступает в роли эдакого человека-револьвера с Дикого Запада, чей успех зависит исключительно от виртуозного владения огнестрельным оружием. Вот почему у него три пистолета на поясе и полуавтоматическая винтовка за спиной; все, кроме одного пистолета, заряжены быстродействующими транк-патронами, которые куда более эффективны, чем простые пули. Пуля может попасть в руку или ногу или просто оцарапать; да даже если и попадёт в существенную часть тела, то это самое тело может ещё какое-то время вести ответный огонь. А вот транк... Куда бы ни пришёлся выстрел, цель будет почти мгновенно сброшена со счетов. Зачем же ему тогда пистолет, стреляющий боевыми патронами? А так, на всякий случай. Для подстраховки.
Он наклоняется над Левом и собирается проверить, всё ли в порядке, как вдруг ситуация принимает неожиданный оборот – такого ни один человек-револьвер не предугадал бы.
66 • Привратник
Мальчик-охранник теряется в догадках, кто уложил его товарища. Обычно их работа состоит в том, чтобы указывать правильное направление заблудившимся, ведь ночью на Кладбище самолётов никто намеренно не приезжает. Вот только Трейс – напугал их чуть ли не до беспамятства; и пожалуйста, его напарник лежит сейчас перед воротами, наверняка мёртвый...
Он спешит к павшему приятелю, ожидая, что и его самого сейчас тоже срежут. Голоса, которые он слышал за воротами несколькими мгновениями раньше, смолкли. Никто в него не стреляет. И – какое облегчение! – его друг всё ещё дышит.
Единственное, что выдаёт подступающую опасность – это приближающийся во тьме рёв двигателя. Затем из ниоткуда вылетает большой полицейский автомобиль-таран [38]38
У особенно мощных полицейских вездеходов на переднем бампере укреплена массивная стальная решётка. С помощью такого автомобиля полиция может сбрасывать другие автомобили с дороги или, как в данном случае, преодолевать препятствия, идя напролом. Такие машины зачастую так и называют – таран (battering ram).
[Закрыть]и проносится сквозь закрытые ворота на такой скорости, что створки слетают с петель. Юноша успевает отпрянуть с пути взбесившегося автомобиля, а когда переводит взгляд обратно на своего приятеля, тот уже превратился в окровавленную кучу мяса – таран проехался по нему как по ровному месту. Вслед за тараном в ворота врывается поток юнокопских патрульных автомобилей и броневиков, предназначенных для подавления уличных беспорядков, а за ними – самое страшное – фургоны для транспортировки расплётов. Всё, как сказал Трейс. Все силовые структуры объединились и атаковали Кладбище!
Только сейчас, прорвавшись сквозь ворота, они включают фары и прожектора, разгоняя мрак пустыни; из темноты вдали проступают очертания самолётов. Вот через ворота проносится последний грузовик, а потом за машинами юнокопов устремляется ещё один фургон – небольшой, коричневый. Но и это ещё не всё. За фургоном сквозь разбитые ворота бежит какой-то мальчишка.
«А дальше что? – думает привратник. – Слон?»
Бегущий пацан, видимо, соображает, что на своих двоих ему за копами не угнаться. Его взгляд падает на охранника, и он бежит к нему. Охранник непроизвольно вскидывает винтовку, но внезапно обнаруживает, что как полный идиот держит её дулом в обратную сторону. К тому времени, как он исправляет свою ошибку, новоприбывший уже подбегает вплотную и вырывает винтовку у парня из рук.
– Не валяй дурака, я не враг! – кричит пацан. Какое-то у него знакомое лицо... Кажется, он видел его раньше, только тогда у него были волосы покороче.
– У тебя джип или что-то в этом роде есть? – спрашивает пацан.
– За трейлером...
– Отлично. Гони ключи!
Мальчишка моложе дежурного, но голос у него такой властный, что привратник не осмеливается возражать, достаёт из кармана ключи и передаёт их новоприбывшему.
– Слушай меня внимательно, – говорит тот. – Там, за воротами, девочка. Её транкировали. Подбери её и беги во всю прыть. Доставь её в безопасное место. Ты меня понял?
Охранник кивает:
– Да, понял. В безопасное место...
– Поклянись, что сделаешь!
– Да, да, клянусь!
Удовлетворённый, мальчишка вскакивает в джип и уносится по направлению к главной аллее Кладбища, откуда уже слышны выстрелы. Сразу ясно – водить он не умеет, но там, где вместо дороги лишь утрамбованная почва пустыни, особого умения и не нужно.
Как только джип скрывается в темноте, охранник на несколько секунд застывает над изуродованным телом своего товарища, а затем срывается с места. Где-то там, сразу за воротами, в кустах лежит транкированная девчонка. Ну и пусть себе лежит. Когда в дело вмешиваются юнокопы, каждый сам за себя. Охранник, даже не взглянув в её сторону, мчится со всех ног. А девчонка... да пусть достаётся хоть койотам, хоть юнокопам – смотря кто появится первым.
67 • Коннор
Итак, добровольные защитники – всего человек шестьдесят – вооружены до зубов, и Коннор велит половине из них спрятаться за СуперСонником – самым большим спальным самолётом для мальчиков. Это С-130, грузовик, с которого сняты крылья, а брюхо висит так низко над землёй, что маленькая армия вполне может укрыться за ним.
– Вы – левый фланг обороны, – говорит ребятам Коннор. – Делайте всё, чтобы отвлечь на себя огонь юнокопов, задержите их в северной части главной аллеи.
– Может, нам хотя бы раз в жизни повезёт... – высказывает робкую надежду один из бойцов. – Может, юнокопы всё-таки не придут...
Коннор пытается выдавить из себя подбадривающую улыбку. Он не знает имени мальчика. Видит Бог, он пытался запомнить по именам как можно больше своих подопечных, но это свыше его сил. Если этот мальчик будет убит, или того хуже – его расплетут, кто будет о нём помнить? Кто вообще будет помнить обо всех них? Ну почему ему не пришла вовремя в голову мудрая мысль выцарапать имена всех детей – обитателей Кладбища на переборке старого Эйр-Форс-Уан, как свидетельство того, что они жили на этой земле? Даже если бы никто этого списка никогда не увидел – главное, что он всё равно существовал бы. А сейчас уже слишком поздно...
Оставшуюся часть своего отряда Коннор размещает под Рекряком, как раз напротив СуперСонника.
– Соорудим под крыльями баррикаду, – решает он, – и будем вести огонь из-за неё.
– А ты сам где будешь? – спрашивает одна девочка.
– Рядом с тобой, Кейси, – отвечает Коннор, радуясь тому, что помнит, как её зовут.
– Нет, – возражает какой-то мальчик. – Король никогда не должен быть на передней линии. В шахматах, я имею в виду.
– Тут тебе не шахматы, – отрезает Коннор. – Речь о наших жизнях.
– Ну да, – соглашается мальчик, – просто мне нравится воображать себя офицером...
– С твоей лошадиной физиомордией тебе бы больше подошёл конь, – острит Кейси, и все хохочут. То, что они могут смеяться перед лицом такой опасности, говорит об отваге этих детей красноречивей всяких слов.
Коннор и защитники правого фланга принимаются стаскивать в кучу диваны, столы, игровые автоматы и сооружать из них баррикаду. В тот момент, когда Коннор переворачивает набок бильярдный стол, в его наушнике раздаётся голос Хэйдена:
– Коннор, что-то случилось! Не дозовусь охранников у ворот – никто не отвечает!
– Только не это! Мы ещё не готовы!
Но тут мальчик с лошадиным лицом говорит:
– Да мы никогда не будем готовы. Так что, думаю, вполне можно сказать, что мы готовы.
Коннор забирается в Рекряк и устремляет взгляд на север: через тёмную пустыню движется стена света. Это свет автомобильных фар. Он приближается... растёт... ширится...
– Включай тревогу, – говорит он Хэйдену. – Понеслась.
68 • Самолёты
Если взглянуть на самолёт спереди, то может показаться, что у него есть глаза. Жутковатое зрелище. Воздушные машины, стоящие на приколе на Кладбище, много чего повидали, и, возможно, они единственные, кто охватывает целиком всю панораму борьбы и безумия в день, когда юновласти совершают своё нападение.
Качалка, самый северный самолёт на главной аллее, первым видит приближение вражеских сил. Его фюзеляж резонирует в тон однообразному гудку общей тревоги. На земле вокруг самолёта ребята, пытающиеся унести с собой хоть какие-то ценности, бросают всё и бегут мимо стройных рядов списанной, но не покорённой воздушной техники к югу. То, что до этого можно было бы назвать организованным хаосом, переходит во всеобщую панику.
Лазарет смотрит на Дримлайнер с его гудящими, готовящимися к полёту моторами. Если бы Коннор видел то, что видит Лазарет, он, может быть, изменил бы свой план и призвал всех подняться на борт спасателя до того, как подойдут силы юнокопов, но он не подозревает о том, что Дримлайнер снова в игре.
А вот самому Дримлайнеру отлично виден Старки, который теперь даже и не скрывается. Вожак аистят подгадывает момент, когда можно будет дать сигнал своим подопечным: забыть о плане Коннора и следовать его, Старки, плану. Трейс в пилотской кабине слишком поглощён приготовлениями к полёту, чтобы обращать внимание на то, что видит его самолёт.
Тихая Сапа, бомбардировщик Стелс, стоящий ближе к южному концу главной аллеи, наблюдает, как перепуганные Цельные, бегущие под его крыльями и брюхом, останавливаются, заслышав гул двигателей Дримлайнера.
– Что это? – выкрикивают они. – Так мы всё-таки летим?! – И вместо того, чтобы сломя голову нестись на юг, они топчутся на месте, не зная, куда податься.
Долорес, бомбардировщик времён Корейской войны, бесстрастно взирает на Коннора, не будучи в силах поведать ему, какой удар в спину уготован ему со стороны мятежников. Хотя Коннор и поддерживает радиоконтакт с Хэйденом, мониторящим в КомБоме видеокамеры, разбросанные по всему Кладбищу, ни одна из из этих камер не видит того, о чём уже догадываются самолёты: это кладбище распотрошённых, размонтированных воздушных судов скоро превратится в человеческий погост.
• • •
На подходах к главной аллее автомобили юнокопов разъезжаются направо и налево, открывая взору движущиеся позади чёрные угловатые бронемашины. Они останавливаются у входа на главную аллею, и из них высыпают десятки вооружённых солдат в полной экипировке для борьбы с уличными беспорядками.
Внутри КомБома Хэйден просматривает передающиеся с видеокамер изображения, быстро перескакивая с одной картинки на другую, в наивной надежде, что, может быть, следующий кадр покажет происходящее не со столь мрачной стороны.
– Коннор, ты это видишь? – говорит он в гарнитуру. – Здесь не только юнокопы! Они притащили с собой спецназ!
– Вижу. Патрульные машины разъезжаются. Куда они направились?
– Подожди. – Картинка на экране Хэйдена меняется. – В проходы по обеим сторонам от тебя. Пытаются окружить нас!
Коннор приказывает горстке ребят как с левого, так и с правого фланга стать на пути юнокопских машин и не дать им обойти их, но основную часть своих боевых сил он держит в засаде, ожидая момента, когда можно будет вступить в схватку со спецназом. Как только тот продвинется дальше вглубь по главной аллее – тут они и ударят...
– Нам необязательно побить их, – напоминает он своим бойцам. – Нам нужно только задержать их, чтобы остальные смогли скрыться.
И в ту же секунду какой-то запаниковавший мальчишка выбегает на середину главной аллеи в тщетной попытке спастись. Спецназовец вздёргивает винтовку и транкирует его. Не успевает мальчишка грохнуться на землю, как Коннор даёт сигнал к атаке.
Спецназ получает удар с обеих сторон; Коннор бросает на него все имеющиеся силы. Солдаты спешат укрыться и ведут ответный огонь.
Тем временем в других, боковых аллеях ребята, которых Коннор послал на перехват полицейских машин, палят, не переставая. Колёса взрываются, ветровые стёкла разлетаются в мелкие дребезги. Одну из машин несёт прямо на переднее шасси старого истребителя, и в следующую секунду её охватывают языки пламени.
– Класс! – кричит Хэйден. – Ни одна коповская машина не продвинулась дальше третьего самолёта с каждой стороны! Они вылезают из машин и стреляют в темноту напропалую. Коннор? Коннор, ты меня слышишь?
Слышать-то он слышит, но его мозг отказывается формировать ответные слова. Рядом с ним на ножке опрокинутого набок бильярдного стола лежит Кейси с транк-пулей в затылке. Но мальчику с лошадиным лицом пришлось куда хуже. Он получил настоящую пулю в лоб.
– Боже мой! – вскрикивает кто-то. – Они не только транкируют нас, они нас убивают!
Все в панике, включая и Коннора. Именно для этого нападающие используют боевые патроны – чтобы посеять панику. Само собой, юнокопы заинтересованы в том, чтобы захватить детей живыми; но в их действиях имеется точный расчёт: когда твой товарищ падает с пулей в голове, тебе хочется только одного – бежать без оглядки. Вот почему Коннор не отвечает Хэйдену – в этот момент он собирает в кулак всю свою волю и прогоняет страх. Он останется здесь и будет драться до конца. И остальные бойцы следуют примеру своего командира.
• • •
Старки стоит у подножия переднего трапа Дримлайнера. Он только что всадил себе под кожу дозу морфина – его принесла работавшая в Лазарете девочка-аистёнок. Через несколько секунд голова Старки затуманивается, но он борется с дурманом, взбирается по трапу и ждёт у открытой двери самолёта. Израненная рука немеет – следствие действия морфина, – и хотя от мощного обезболивающего парню хочется лечь и уснуть, прилив адреналина нейтрализует наркотик. В результате посреди хаоса образуется островок почти трансцендентного покоя. Старки чувствует себя неуязвимым. Он поднимает ракетницу и стреляет; небо озаряется мерцающим розовым светом. Аистята, до этого времени прятавшиеся поблизости, устремляются в Дримлайнер по обоим его трапам.
• • •
Дальше к югу беглецы, достигшие крайнего ряда самолётов, видят катящуюся к Дримлайнеру волну других Цельных.
– Эй, смотрите, там кто-то есть в кабине! Кто-то будет вести самолёт! Пошли!
Они разворачиваются и мчатся обратно вместо того, чтобы бежать на юг; другие ребята видят это и следуют за ними – менталитет толпы одерживает верх над рассудком. Все бегут к ожидающему самолёту.
• • •
А на передней линии отряд Коннора отбивается от превосходящих сил противника. Тех не только больше – у них спецназ, натренированный и отлично вооружённый. Но это ничего, это часть плана. Примерно треть отряда на обоих флангах полегла. Коннор не знает, да и не желает знать, сколько из них транкированы, а сколько...
– Пора приступать ко второй фазе, – говорит ему Хэйден, и Коннор готовится отдать правому флангу приказ оставить позиции и отходить к самолёту-заправщику, отвлекая внимание противника от бегущих на юг детей.
– Нет... нет, постой! – выкрикивает Хэйден. – Что-то неладно!
И точно – спецназовцы теряет интерес к отряду Коннора. Они рвутся вперёд по главной аллее; и только сейчас, когда стих грохот перекрёстного огня, до ушей Коннора доходит рёв реактивных двигателей. Он оборачивается и видит детей, сломя голову несущихся к самолёту-спасателю.
– Господи! Что они делают?!
И тут Коннор видит его. Старки. Тот стоит на верхней ступени переднего трапа, провожая в самолёт свою стаю аистят. Но туда хотят проникнуть не только аистята. Оба трапа наводняет толпа паникующей детворы. Должно быть, все обитатели Кладбища сгрудились там и борются друг с другом за право взобраться по узким ступеням.
Спецназ ещё не успел добраться до Дримлайнера, а юнокопы уже там – окружив самолёт с обеих сторон, они начинают обстреливать толпу. Транкированные дети валятся, словно мишени в тире. Коннор ничего не может поделать и лишь смотрит, как его план и все его надежды обращаются в прах.
• • •
Наконец-то аистята оставили всех с носом! Наконец-то победа на их стороне! А все прочие пусть катятся к чертям. Эти деточки, которых вырастили собственные биологические мама с папой, весь этот био-взращённый мир никогда ничего не делал ради Старки. Вот пусть теперь потрудится: био-детки примут на себя удар юнокопов, а его аистята тем временем спрячутся в самолёте.
Правда, погрузка идёт не так гладко, как ему бы хотелось, но всё равно дело движется. Спецназ пока ещё далеко. Правда, юнокопы заняли ближние позиции и обстреливают детей, пытающихся забраться на трапы, но большинство аистят Старки уже на борту, так что всё путём.
Одного из тех, кто карабкается по трапу, настигает транк-пуля; он падает и задерживает аистят, идущих следом. Толпа напирает, бегущие наступают прямо на упавшего товарища, и вот мальчика уже даже и не видно, он словно исчез, растворился под безжалостными ногами...
Эшли, пятая колонна Старки, взбегает по трапу последней. Она улыбается своему вожаку.
– Успела! – говорит она, протягивая ему руку, чтобы он помог ей преодолеть оставшуюся ступеньку.
Но в этот миг один из юнокопов на земле целится в Старки. Тот, недолго думая, дёргает Эшли за протянутую руку, и транк-пуля вонзается ей в спину вместо его груди. Девочка потрясённо заглядывает Старки в глаза.
– Прости, Эшли.
И прежде чем она обмякает в его объятиях, он сталкивает её вниз по ступеням. Дети позади неё валятся, словно кости домино. Заминка позволяет Старки захлопнуть люк.
Дети внутри самолёта охвачены возбуждением и страхом. Увидев, что передняя дверь закрылась, они закрывают и заднюю. Сидений в салоне нет, поэтому аистята теряются – что им делать? Некоторые усаживаются на пол, другие продолжают стоять, третьи выглядывают в иллюминаторы.
Старки направляется прямо в пилотскую кабину. Трейс, сосредоточивший всё своё внимание на одной задаче, не знает, что происходит у него за спиной.
– Все на борту? – спрашивает он.
– Да, да, все, – отвечает Старки. – Давай!
Только сейчас до Трейса доходит, что команду ему отдаёт Старки.
– Ты? А где Коннор?
– Он погиб. Всё, убираемся отсюда!
Но Трейс вскакивает, выглядывает в окно и видит царящую снаружи панику. Дети по-прежнему лезут на трапы, хотя входные люки уже задраены. Пилот выглядывает в салон, и ему сразу становится ясно, какие ребята в самолёте, а каких туда не пустили.
– Ах ты сукин сын!
Не время для разборок. Старки выхватывает пистолет, но держится на расстоянии, так чтобы Трейс не проделал с ним одну из своих бёфских штучек и, чего доброго, не разоружил.
– Ага, значит, ты с удовольствием спас бы Конноровских крысёнышей, а аистята тебе не нравятся? А ну быстро за дело, или я буду стрелять!
– Стреляй, и тогда вообще никто отсюда не выберется!
Но Старки и не думает опускать пистолет – он не блефует, и Трейс это знает.
Взгляд пилота мог бы расплавить железо. Он опускается в кресло и подаёт рычаг дросселя вперёд.
– Когда мы приземлимся, – цедит он, – я самолично прикончу тебя голыми руками.
Старки уверен, что Трейс тоже не блефует.
• • •
Дримлайнер дёргается вперёд, оба трапа опрокидываются. Дети и полицейские торопятся убраться с пути громадных колёс. Самолёт катится всё быстрее, выруливая на взлётно-посадочную полосу со скоростью около тридцати миль в час. Коннор заранее позаботился, чтобы на пути спасателя не было никаких помех, а юнокопам не удаётся воспрепятствовать движению воздушной машины.
Брошенные на земле дети пытаются прорваться сквозь заслон юнокопов и вернуться к прежнему плану – бежать на юг, но они окружены со всех сторон. Юнокопы и спецназ стреляют по толпе и транкируют всех подряд, им даже целиться не нужно.
• • •
Коннор в ужасе наблюдает за провалом своего плана. Один из юнокопов стреляет в него, но Коннор успевает среагировать и отбивает транк-пулю прикладом винтовки. Прежде чем полицейский успевает выстрелить второй раз, предводитель расплётов налетает на него и валит на землю одним точным движением приклада. Подняв взгляд, Коннор видит, как Дримлайнер с аистятами на борту выруливает на взлётную полосу. Но юноша тут же обнаруживает ещё одну проблему.
Далеко впереди на взлётной полосе чернеет какая-то прямоугольная тень. До неё почти миля, но самолёт быстро набирает скорость, его носовые огни освещают препятствие, и становится ясно, что это. Это броневик, и он стоит прямо на пути 112-тонной воздушной машины.
Трейс видит броневик, но менять что-либо уже поздно.
До водителя броневика тоже слишком поздно доходит, что в этой игре он неизбежно проиграет. Он пытается убраться с дороги уже поднявшего нос самолёта, но времени катастрофически мало. Правое шасси врезается в броневик, тот летит, кувыркаясь, словно детская игрушка, но и самолёт несёт потери: в момент, когда он поднимается в воздух, от шасси отрывается огромный кусок. Дримлайнер неуклюже кренится, и кажется, что он вот-вот упадёт, но пилоту удаётся выровнять его. Изуродованное шасси, перекрученное и бесполезное, медленно втягивается внутрь.
Оставшиеся на земле сотни детей, не находя убежища в стоящих вокруг неспособных к полёту аэропланах, падают под огнём юнокопов, а тем временем высоко над их головами единственный самолёт, поднявшийся в воздух со старого Кладбища, уносит в небо сто шестьдесят девять душ. Сто шестьдесят девять душ – и ни малейшей возможности приземлиться.
