Текст книги "Мир обретённый"

Автор книги: Нил Шустерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

Глава 25
Супер-героиня

Алли ничего не оставалось, кроме как открыться своей «основной базе» – Миранде. Ей требовался союзник в мире живых – не просто тело, в которое она могла бы вселиться, а самостоятельно думающий и действующий человек. Такой союзник мог бы выследить скинджекеров, виновных в преступлениях против живых. Алли быстро сообразила, что пожар в Бенсон-хай не был обособленным событием. Этих психов-скинджекеров – а Алли подозревала, что их там замешано несколько – надо во что бы то ни стало остановить! У девушки были свои соображения касательно их личностей, но нельзя же вот так осуждать кого-то, не имея твёрдых доказательств. Алли всегда считала, что пока вина не доказана, человек не виноват. Одних подозрений недостаточно, чтобы обвинить Милоса и его команду обормотов.

Алли приступила к делу осторожно и деликатно. Однажды ночью, когда Миранда легла и уже почти заснула, Алли спряталась в закоулке её сознания и подкинула ей одну-единственную, как бы мимоходом мелькнувшую мысль: «Я друг, и я здесь, внутри тебя». Утром, в ту минуту, когда Миранда проснулась, Алли повторила: «Меня зовут Алли. Не бойся». Оба раза Миранда думала, что услышала это во сне, однако мысль запала ей в голову. Так что когда в тот же день в школе, во время ланча, Алли заговорила со своей хозяйкой глубоко-глубоко в её сознании, для той это не стало чем-то совсем неожиданным, как снег на голову.

«Я Алли. Я здесь, с тобой, уже довольно долгое время», – шепнула Алли.

Миранда едва не подавилась жарким, извинилась перед друзьями и поспешила в туалет.

– Ты ненастоящая, – заявила Миранда вслух. – Ты существуешь только у меня в голове. Мама права, я слишком мало сплю.

«Я действительно в твоей голове, – подтвердила Алли. – Но я настоящая. Поговорим позже». После чего вышла из своей хозяйки, давая той время поразмыслить над этой новой напастью.

Тем же вечером, когда Миранда сидела за уроками, Алли снова проникла в неё. Она не стала полностью подчинять себе тело девушки, ограничившись лишь присутствием в её мозгу.

«Пожалуйста,– сказала Алли. – Мне нужна твоя помощь. Если ты поможешь мне, я расскажу тебе такое, о чём никто в живом мире не знает. Только ты должна пообещать, что сохранишь всё в тайне».

Но Миранда закрыла уши ладонями, как будто это могло заглушить голос Алли.

– Нет! Нет! Я не слушаю тебя! Уходи! Уходи!

«Может, пойдём прогуляемся?»– предложила Алли.

– Я не хочу гулять! Сейчас я изгоню тебя!

Миранда покопалась в своей шкатулке с украшениями и выудила оттуда маленький золотой крестик. Затем встала перед зеркалом и поднесла крестик к своему отражению. Когда это не подействовало, она помчалась на кухню. «Сейчас найду чеснок и съем целую головку. Чеснок прогоняет демонов!»

«Нет,– спокойно сказала Алли. – Вампиров, а не демонов. К тому же на чеснок у тебя аллергия».

Миранда остановилась как вкопанная.

– А как ты узнала?

«М-м... Давай будем считать, что мы с тобой более близкие друзья, чем ты полагаешь», – ответила Алли.

В голове Миранды замелькали мысли о серебряных пулях и осиновых колах прямо в сердце. Алли постаралась сдержать своё раздражение, напомнив себе, что это она тут чужая, что это она, словно вор, забралась в святая святых этой девушки.

«Послушай,– сказала Алли. – Мы могли бы уладить всё тихо-мирно, но если нет – придётся поступить по-другому».

– А как это – по-другому?

«А вот так».

И плавно, словно облачаясь в мягкий халат, Алли проскользнула вперёд и скинджекила Миранду, забрав контроль над мышцами девушки, но не усыпляя её. Миранда была в сознании, однако исполняла при этом лишь роль пассажира в собственном теле, водителем в котором была Алли.

– А теперь, – сказала Алли вслух, – мы пойдём погуляем, и я всё тебе расскажу.

* * *

Они загулялись дотемна. Алли вернула Миранде контроль над её телом уже после первых десяти минут разговора. Та была девочкой разумной. Поняв, что Алли не собирается причинять ей вреда, и сообразив, что иметь своего собственного, личного призрака – это чертовски круто, она согласилась на партнёрство.

Алли рассказала ей всё без утайки, как и обещала: об аварии, после которой они с Ником оказались в Междумире; о том, как они пришли к вечным башням-близнецам и познакомились там с Мэри и её подопечными. Алли поведала и об отвратительном монстре по имени МакГилл, и о чудесном юноше по имени Майки, оставшемся после того, как монстр исчез. А после этого она открыла Миранде мрачную тайну, стоящую за пожаром в старшей школе.

– Так я и знала! – сказала Миранда. – Я знала что этот парень, Злоумм, невиновен. Вот здорово, что он сбежал!

И тут она ахнула. Алли очень хорошо умела отгораживаться от разума своего носителя, но сейчас она намеренно на несколько мгновений убрала завесу. Миранда успела заглянуть в мысли Алли и узнать, что это её «гостья» помогла Сету Злоумму сбежать. Миранда восхитилась и испугалась.

– Да ты прямо супер-герой! То есть супер-героиня! Невидимая Леди [34]34
  Персонаж «Фантастической четвёрки» Марвела.


[Закрыть]!

– Давай без пафоса, – сказала Алли, помня о том, насколько опасно для скинджекера забыть о скромности. Хотя, надо признаться, имя пришлось ей по вкусу.

На следующий день Миранда взяла деньги, сэкономленные на новый телефон, и купила полицейский сканер – прибор, с помощью которого можно прослушивать переговоры копов. Она слушала его каждую свободную минуту, а Алли тем временем бродила по улицам, пытаясь найти признаки пребывания послесветов. Теперь мимо внимания девушек не проходила ни одна полицейская акция, ни одно происшествие, ни одно завывание сирены. К сожалению, невозможно было заранее предугадать, где маньяки-скинджекеры нанесут свой следующий удар и какое новое ужасное несчастье навлекут они на живой мир.

И вот однажды вечером сканер взорвался сообщениями – на добром десятке частот звучали экстренные вызовы всех патрульных машин к театру Ридженси.

* * *

Полицейский сканер штука хорошая, но вот беда: он сообщает только об уже свершившихся событиях. Алли с Мирандой прибыли на место происшествия слишком поздно. Улица у театра Ридженси была оцеплена полицией. Алли никогда не видала такого количества полицейских машин в одном месте. И карет «скорой помощи».

Афиши возвещали о долгожданном концерте восходящей звезды, юной певицы Роды Дакоты. Но Рода больше не пела. Ей теперь никогда не петь в мире живых. И это было ещё не всё. Похоже, здесь «случайно» произошёл целый ряд странных событий, приведших к трагедии. Без всякой на то причины сработали пожарные спринклеры на сцене, вода попала на неисправное электрооборудование. По идее, короткое замыкание должно было выбить пробки, но почему-то не выбило. Результат был катастрофическим. Толпа в панике бросилась из театра, но у Роды и почти тридцати поклонников её таланта не было и шанса – они погибли от удара током.

Репортёры уже заполонили сцену, и даже самые бывалые и ко всему привычные из них не могли сдержать слёз.

«Иди домой,– сказала Алли Миранде. – Тебе тут делать нечего».

«А ты?» – мысленно спросила Миранда.

«Мне нужно кое-что разузнать».С этими словами она счистилась с Миранды.

В Междумире огни полицейских машин помутнели, а голоса работников службы чрезвычайных происшествий звучали приглушённо и невнятно. Алли бросилась в театр, но виновников трагедии там не нашла. Они уже давно убрались, оставив после себя многочисленные жертвы и мёртвые пятна, – и каждое такое пятно обозначало место, где прервалась чья-то жизнь.

– Да кто же это всё сотворил?! – воскликнула Алли в ярости, зная, что её вопрос останется без ответа. Но это оказалось не так.

– Мы, – послышался из-за спины голос маленькой девочки. – Это мы.

Алли резко повернулась и увидела девочку-послесвета, в одиночестве стоявшую посреди прохода в зале. На вид ей вряд ли было больше семи-восьми лет.

– Он сказал – это то, чего хочет от нас Мэри, но мне что-то не верится. Мэри нашла меня на детской площадке и забрала в свой серебряный корабль, и всегда была такая добрая. Она бы никогда не согласилась на такое ужасное дело!

М-да, должно быть, эта девочка не в курсе того, как скинджекеры по распоряжению Мэри взорвали мост. Однако не время для споров.

– Я знаю, ты – Алли-Изгнанница, но мне всё равно. Если ты сделаешь со мной что-то плохое, то, наверно, я этого заслуживаю.

Но Алли лишь обняла малышку и прижала к себе. Алли не была чадолюбива, но девочка нуждалась в утешении – бедняжке довелось увидеть (а возможно, и делать) вещи, от которых у живых людей волосы встали бы дыбом.

– Как тебя зовут? – спросила Алли.

– Все называют меня Лейси.

Ну конечно. Шнурки [35]35
  Lacey (англ.) – здесь: шнурок.


[Закрыть]на башмачках девочки развязались – должно быть, в таком виде она и прибыла в Междумир.

– Что здесь произошло, Лейси?

Малышка закрыла глаза.

– Он приказал нам это сделать!

И хотя Алли заранее знала ответ, она всё же обязана была спросить:

– Кто приказал?

– Милос.

Теперь пришёл черёд Алли отвернуться, закрыть глаза и переварить эти сведения. Подумать только, когда-то она доверяла этому парню! Он ей нравился, очень нравился! Но кто же мог знать, что в глубине его сердца живёт такая страшная тьма? Откуда ей, Алли, было знать, что он станет... Она не могла даже мысленно произнести это слово. Девушка ещё отчаянней прижала к себе Лейси и спросила:

– Зачем?

– Потому что нам нужно ещё, – пояснила Лейси. – Всё больше, больше и больше. Он так говорит.

– Больше чего?

И в первый раз за всё время Лейси глянула Алли прямо в глаза, словно пытаясь что-то прочесть в них.

– Больше нас, —ответила она. – Больше послесветов. Они не сияют, как послесветы, ну, то есть, пока ещё не сияют, но когда проснутся, будут совсем как мы.

Страшная правда нахлынула на Алли, ударила её с такой силой, что она провалилась бы в самый центр Земли, если бы не стояла на мёртвом пятне.

Больше послесветов...

Вот теперь ей всё окончательно стало ясно. Девушку объял ужас.

– Милос, Лосяра и Хомяк делают так, чтобы они перешли, а мы потом должны схватить и держать, пока они ещё не исчезли, – продолжала объяснять Лейси. – И мы держим, а они засыпают. Но я знаю, что это нехорошо!

Алли была уверена, что эту идею, безусловно, выдвинула Мэри, но девочке она об этом говорить не стала. Алли побывала в мозгу у Мэри. Она видела, что все эти трагедии – лишь крохотная часть того кошмара, который самозваная королева послесветов уготовала живому миру. Знал ли Милос о «великом замысле» Мэри? И кто он теперь – что-то вроде тёмного апостола?

– Сколько? – спросила Алли. – Сколько детей вы... вот так... забрали?

– Почти двести, но это не конец, – сказала Лейси. – Будет больше. Гораздо больше.

У Алли мурашки по коже побежали, как будто она была человеком из плоти и крови.

– Я попаду в ад! – заплакала Лейси.

– Нет. Это не твоя вина. И потом – ты ведь больше никогда не станешь этого делать, так ведь?

Лейси глянула на неё полными слёз глазами и помотала головой.

– Ну вот, – сказала Алли. – Ты раскаялась и приняла решение, а это уже чего-то стоит, правда?

Лейси, кажется, не совсем была в этом уверена, но тем не менее кивнула.

Алли велела своей собеседнице возвращаться к Милосу. Ей совсем не хотелось отправлять Лейси обратно, но она понимала, что если девочка исчезнет, это может возбудить у Милоса подозрения.

– Ты будешь моей шпионкой, – сказала Алли. – Двойным агентом. Только смотри, никому не проговорись, и тогда всё будет хорошо.

И, наконец, пришло время для Самого Главного Вопроса:

– Ты знаешь, где произойдёт следующая акция?

– Да, – ответила Лейси и потупила взгляд, уставившись на свои болтающиеся шнурки. – В следующую пятницу. На детской площадке.

Глава 26
Ангелы жизни

У Шоколадного Огра в мозгах царила сумятица.

Было бы гораздо лучше, если бы он не осознавал истинных масштабов этой неразберихи, но в том-то и дело, что он отлично всё понимал. Например, он знал, что Милос его использует, но ведь Милос был так добр к нему, Огру. Постоянно уверял, что теперь они с ним лучшие друзья, причём так искренне, что Огр верил ему. Временами.

А тут ещё эти утверждения, будто он, Огр, якобы любит некую Джил. Никакой такой Джил Огр не помнил, и однако Милос, Лосяра и Хомяк в один голос утверждали, что у них любовь и что если Джил появится, Огр тут же должен схватить её в охапку и уйти в землю – там они будут вместе до скончания времён. Звучало, вроде бы, романтично. Но всё же что-то в это не верилось.

В памяти Огра сохранились образы двух девушек. Одна в зелёном платье – в неё он был влюблён, другая – та, с которой, как ему помнилось, он перешёл в Междумир. Но когда он рассказал об этом Милосу, тот только посмеялся.

– Ты не переходил в Междумир, – сказал ему Милос. – Ты Шоколадный Огр, ты всегда был здесь!

Весьма возможно, что он говорил правду, но Огр всё-таки больше не верил ему, чем верил.

Милос, безусловно, отличался умом, в этом сомневаться не приходилось. Он был мастером по части организации всяческих забав для своих подопечных послесветов, которых называл «Ангелами Жизни». Забавы всегда заканчивались тем, что определённые места – и люди тоже – переходили в Междумир.

Огру от этих развлечений было не по себе. В нём жило сильное подозрение, что так поступать неправильно.

Однажды, будучи дома – в перешедшем здании банка, которое послесветы Милоса сделали своей резиденцией, – Огр поделился своими сомнениями с Милосом.

– Вы убиваете людей, – без обиняков сказал он. – Даже если это для их собственного блага, всё равно, по-моему, это нехорошо.

Милос отмахнулся, как будто к нему обращалось неразумное дитя.

– «Убивать» и «умирать» – это слова из репертуара живых. Тушки боятся переходить, потому что не знают, что мы ждём их здесь и спасаем от света. – Милос взглянул на своих послесветов. – Думаешь, хоть один из них жалеет, что попал сюда? А когда те, кого мы перенесли, проснутся, – думаешь, они впадут в отчаяние и начнут нас за это проклинать, да? Как бы не так!

Ну, в этом ещё предстояло убедиться. Оценить глубину их благодарности можно будет только после того, как они проснутся; а пока души спали глубоким сном в банковском хранилище. Милос считал, что там им самое место, ведь междусветы – это сокровище, которое он поднесёт Мэри, если... нет, когдаони найдут её.

При мысли о Мэри у Огра, как всегда, внутри что-то шевельнулось; но теперь он знал, что это чувство – преданность, которое испытывали все хорошие послесветы к девушке, которая была послана Провидением в Междумир, чтобы заботиться о них. Вернее, Огр так полагал. Он ни в чём не был уверен, кроме уверенности в том, что он ни в чём не уверен.

Что касается самой Мэри, то они ни на шаг не приблизились к тому, чтобы найти её. Светящиеся Кошмары как сквозь землю провалились. Стоило кому-нибудь упомянуть о них, и все тут же вспоминали, как Милос и на этот раз ударил лицом в грязь.

– Неудачи лишь делают меня сильнее, – заявлял Милос каждый раз, когда кто-нибудь заговаривал о его фиаско в Аламо. – Сильнее и решительнее. Я сделаю всё, чтобы Междумир стал лучше, и преподнесу его Мэри, когда она проснётся. Как говорят, на ошибках мучатся [36]36
  Милос, как всегда, путается в идиомах и пословицах.


[Закрыть], и теперь я готов мучиться ещё больше, лишь бы всё исправить!

Время от времени Милос посылал свой верный дуэт балбесов с небольшими заданиями, касавшимися не людей, а лишь недвижимости. Благодаря усилиям Лосяры и Хомяка в Междумир перешли кофейня, зал для боулинга и почтовое отделение. С этим последним вышла ошибочка, но зато они теперь каждый день получали по мешку мёртвых писем, и некоторые из этих писем, надо сказать, оказывались весьма занимательными.

Когда Милос объявил о своих замыслах относительно концерта, многим показалось, что это, пожалуй, чересчур. Конечно, так называемые Ангелы Жизни были бы не прочь заполучить в свои ряды Роду Дакоту – а кто бы не хотел? – но они сомневались, что собрать заодно и урожай её поклонников – такое уж хорошее дело.

– Конечно, хорошее! – внушал им Милос. – Ведь именно этого и хочет Мэри! И когда она вернётся, я приложу все усилия, чтобы она узнала, кто честно работал, а кто отлынивал.

Его слова, казалось, убедили кое-кого, но не всех. Так что Милос предложил им взятку:

– Те из вас, кто исполнит свой долг, получат сколько угодно шоколада!

Огр опешил. Для него это предложение явилось полной неожиданностью.

– Гм-м... Что-то мне это не очень нравится, – прошептал он Милосу.

– Что ты так всполошился? – сказал тот. – У тебя ведь шоколада хватит на всех, да ещё и останется, да?

Вот так он и убедил всех сорока трёх послесветов отправиться на концерт. Огр не пошёл. Он никогда не ходил на жатву – руки у него были слишком жирные и скользкие, никого не удержишь. Ну и хорошо, потому что Огр не знал, хватит ли у него мужества для такого дела.

Когда все вернулись с концерта, Огр понял, что миссия завершилась успехом: в помещение банка вошёл Лосяра с самой Родой Дакотой на руках, а за ним следовали остальные Ангелы Жизни, и каждый нёс одного спящего междусвета.

К тому, что произошло потом, Огр готов не был.

Уложив своего междусвета в хранилище, один из Ангелов Жизни направился прямо к Огру и погрузил руку ему в бок. Боли Огр не почувствовал, но и приятным это ощущение назвать было нельзя.

– Милос сказал, что нам можно взять шоколада, – сказал Ангел, – а после того, что мне сегодня пришлось сделать, я заслуживаю целой пригоршни. Нет, двух пригоршней!

Парнишка запустил в Ника обе ладони и вырвал у того из бока пару пригоршней шоколадной массы.

До этого момента детишки осмеливались лишь изредка тронуть Огра кончиком пальца – ведь шоколад же! Как не попробовать! Огр не обращал на это внимания, ведь он весь исходил густой тёмной жижей. У него действительно было больше чем достаточно. Но любым ресурсам когда-нибудь приходит конец.

Вслед за первым послесветом, урвавшим свою долю шоколада, явился второй, потом третий, четвёртый... Один вцепился Огру в плечо, другой – в бедро, и не успел Ник опомниться, как на него накинулись остальные Ангелы – щипали, кусали, вырывали из него куски... Он закричал, но они не обращали внимания на его вопли. Он упал и попытался уползти от них, но осатаневшая толпа не отставала. Их было слишком много – не отбиться и не убежать...

Наконец, Лосяра протолкался между неистовствующими послесветами и, заорав: «Штоп!» – принялся отбрасывать обжор от Огра. Ник попытался подняться с пола, но не получилось. Оглядев себя, он пришёл в ужас. Он словно нарядился в костюм для Хэллоуина – от него остался один скелет, только шоколадный. Наконец, примчался Милос, шуганул толпу, помог Огру подняться и добраться до кресла. Огр сидел и лишь трясся, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.

Милос даже не извинился, только буркнул:

– Кажется, я немного ошибся.

На что Огр ответил:

– Надеюсь, с этой ошибки ты тоже помучаешься.

Несчастного похудевшего Огра оставили на попечение девочки с огромными глазами и развязанными шнурками – единственной, кто не принимал участия в шоколадной оргии.

– Что они с тобой сделали! – сказала она ему. – Но ты, во всяком случае, идёшь на поправку.

И правда. Огр медленно зарастал шоколадом, который сочился из потаённого сладкого места в его душе. Однако он теперь гораздо меньше походил на огра, превратившись в тощего шоколадного мальчика, совсем не такого уж страшного. Огр теперь гораздо больше походил на человека, и ему это нравилось. Хотя его лицо по-прежнему было лишь намёком на настоящее человеческое лицо, у него теперь, по крайней мере, появились основания воспринимать себя самого не только как монстра.

Изменилась внешность – изменилась и память. Огр многое вспомнил и теперь знал точно, что он тоже перешёл сюда из живого мира, а вовсе не был здесь испокон веков. Он знал также, что когда-то у него было имя, и хотя самого имени он не помнил, ему определённо казалось, что оно начиналось на букву «Н».

Неразбериха в сознании Огра уменьшилась, и, как следствие, у него прибавилось уверенности в себе и своих силах. Помыкать им стало куда труднее. И в конце концов, он пришёл к выводу, что Милос ему не друг. Мало того – Милос, безусловно, знал об Огре больше, чем хотел показать; поэтому Огр выставил ему простой, но твёрдый ультиматум:

– Скажи, как моё имя, иначе я как дохнý, так ты весь пропитаешься шоколадом! До того отяжелеешь, что придётся позабыть про скинджекинг. Ты у меня даже светиться коричневым начнёшь!

Милос глянул на него глазами, полными страха и чего-то ещё, что никак нельзя было назвать дружеской приязнью, и сказал:

– Твоё имя Ник.

– Ник... – Он кивнул. – Спасибо.

Ник поднял руку и провёл ею по волосам. Постой-ка – волосы? У него, Шоколадного Огра, оказывается, есть волосы?!

– Я пойду с тобой на следующую акцию, – заявил он. – Понаблюдаю, что там будет происходить, и если мне это не понравится, уйду навсегда!

Милос успел овладеть собой.

– Это, конечно, твой выбор, но помни, что если ты уйдёшь, то тебе никогда не найти Джил!

– Не знаю я никакой Джил, – отчеканил Ник и понял, что это правда. Впервые за всё время он вдруг осознал: всё, что говорил ему Милос с самого момента их встречи, было ложью.