Текст книги "Мир обретённый"
Автор книги: Нил Шустерман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)
Глава 23
Путь наверх
Пока Алли выручала невиновного, а Майки готовил своё смертельное оружие, Светящиеся Кошмары таились в своём логове.
По верхнему городу разгуливал Шоколадный Огр, и Кошмары ушли в глухое подполье. Все наблюдатели в городе получили приказ: в случае, если их засекут, им лучше провалиться сквозь землю, чем опять привести монстра в Аламо. Первый раз им просто повезло, второй раз такая удача навряд ли выпадет.
В изоляции и молчании прошло несколько дней. Это было нелегко – действие междуворота вызывало в добровольных затворниках мощный приток адреналина. Всё равно что пить крепкий кофе двадцать четыре часа в сутки; а поскольку послесветы никогда не спали, то держать в узде свои боевые инстинкты становилось всё труднее. Джил приходилось хуже всех, потому что вдобавок ко всему у неё началось что-то вроде абстиненции по скинджекингу.
Догадавшись об этом, Джикс решил сделать ей подарок.
Туннель на Крокетт-стрит охранялся двумя Кошмариками, чей ритуал состоял в бесконечных «тук-тук»-шутках [30]30
«Тук-тук»-шутки – детская игра. У американцев существует великое множество устоявшихся шуток про «тук-тук». Соль в них заключается в некотором перевирании последнего слова или придании ему другого смысла и тому подобное. В России эта игра непопулярна, и можно вполне понять почему. Привожу свой пример, так, навскидку:
– Тук-тук.
– Кто там?
– Коля.
– Какой Коля?
– Коля ты меня не пустишь, дам в нос!
На мой взгляд, глупость несусветная и не смешно. Но американцам и некоторым другим нравится. К счастью, Шустерман не из их числа.
Как правило, шутки про «тук-тук» не поддаются переводу.
[Закрыть]. К сожалению, они знали только штук двадцать, поэтому постоянно, изо дня в день, повторяли одни и те же.
Джикс предложил им взятку:
– Я вам расскажу новую шутку про «тук-тук», а вы позволите Джил выйти отсюда и вернуться так, чтобы Авалон ничего не узнал.
Кошмарики решили, что их решение будет зависеть от шутки, так что Джикс поделился с ними шуткой про «перебивающую корову» – по сути, единственную из всех «тук-тук»-шуток, которую с натяжкой можно считать смешной [31]31
– Тук-тук.
– Кто там?
– Перебивающая корова.
– Перебивай...
– Му-у!
[Закрыть].
От шутки бравые стражники целый час надрывали себе животики, что купило Джил право уйти и вернуться когда ей захочется. Когда Джикс рассказал об этом Джил, та пришла в восторг – ведь теперь она вырвется из заточения, пусть и ненадолго!
– А ты со мной не пойдёшь? – спросила она, но Джикс так прочно вписался в рутинные занятия многих ребят, что его отсутствие заметили бы.
– Иди, развлекись, – ответил он. – Но я не думаю, что тебе стоит заниматься «жатвой».
– Буду делать, что захочу, – ощерилась она.
* * *
На следующий день Джил ушла развлекаться, а Джикс вернулся к своим обычным занятиям – всё к тем же играм, всё к тем же повторяющимся разговорам. Юноша-ягуар принимал участие в ритуалах почти всех Кошмаров. Так он держал ситуацию под контролем: став важным зубцом в шестерёнках будничного существования этих ребят, он в любой момент, как только потребуется, сможет переключить передачу или остановить движение всего механизма.
Завершив свой обычный – и обязательный – обход, Джикс отправился в самую далёкую и тёмную камеру подземного лабиринта Аламо. Вообще-то, в этих подвалах редко какие помещения действительно были тёмными – свечение обитающих здесь духов разгоняло тьму, но в этой камере лежали захваченные на поезде междусветы – души, спящие в ожидании нового рождения. Кошмарики редко захаживали сюда, потому что непривычный вид междусветов – те не светились – вызывал у них оторопь. Так что Джикс мог разгуливать здесь когда хотел и сколько хотел.
Он нашёл девочку, которую нечаянно убил, и присел рядом. Имени её он не знал, поэтому называл её Инес. Так звали его сестру, и Джиксу было приятно думать о спящей девочке как о своей сестре. Сидя в этой тёмной комнате, он размышлял о Джил. Она пробуждала в нём живейший интерес и одновременно тревогу тем, что не испытывала ни малейших угрызений совести в отношении душ, намеренно перенесённых ею в Междумир. Раздумья об этом удручали юношу настолько, что его послесвечение притухло, сгущая подземный мрак. Именно этим приёмом пользовалась Джил, когда ей нужно приглушить своё послесвечение. Она научила его, и с тех пор он постоянно практиковался и многого достиг. Нельзя сказать, чтобы ему нравился этот фокус, но для разведчика очень важно становиться невидимым, поэтому умение в любой момент впасть в депрессию и тем самым пригасить послесвечение, было весьма полезным.
В тот момент, когда его свечение погасло окончательно, он вдруг обнаружил, что комната не совсем погрузилась в темноту – здесь присутствовал другой послесвет. Джикс оглянулся и увидел стоящую при входе в камеру Джил.
– Так и думала, что найду тебя здесь, – сказала она, пробралась между спящими междусветами и, подойдя к Джиксу, увидела, над кем он склонился. – Девочка... С чего это ты так с нею возишься?
– Я украл у неё жизнь. Самое меньшее, что я могу теперь для неё сделать – это заботиться о ней.
Джил скрестила руки и покачала головой.
– Вот не могу я тебя никак раскусить.
Не может – и ладно. Джикс не был уверен, что хочет, чтобы его раскусили. Джил присела рядом.
– Ты обещал мне рассказать о себе, но так до сих пор ничего и не рассказал.
Он действительно обещал, но надеялся как-то избежать выполнения обещанного. Его специальностью была разведка, незаметное преследование и наблюдение. Выкладывать свою подноготную и тем подставлять себя под удар – нет, благодарю покорно. Никогда.
– Не вздумай требовать, чтобы я сказала «пожалуйста», – предупредила Джил. – Терпеть не могу «волшебных слов».
– Ты хорошо провела день? Много скинджекила?
– Не пытайся сменить тему!
– Ты ходила на жатву?
– Я сказала: не пытайся сменить тему!
– Ты пришла в эту камеру не для того, чтобы повидаться со мной, – проговорил Джикс. – Ты принесла новую душу. Я угадал? Где ты её оставила – в коридоре, чтобы я не увидел?
Джил холодно посмотрела на него.
– Я не только жатвой занимаюсь. Почём тебе знать – может, я на бейсбол ходила? Или омаром лакомилась?
– И как – ходила и лакомилась?
– Нет, – призналась Джил. – Но и не жала тоже. – Она помолчала и отвела глаза. – Может, ты правильно сказал: я могу найти лучшее применение своим «хищническим наклонностям». – Она наклонилась и коснулась тёмных волос Инес – те мягко сияли в полумраке камеры. – У неё красивые волосы, – тихо промолвила Джил. – Не каждому так везёт – помереть с нормальными волосами.
– И кто теперь меняет тему?
Она вздохнула и с раздражением произнесла:
– Ну, если тебе так хочется знать, я забралась в одну девицу лет двадцати – столько мне было бы, не застрянь я здесь. И знаешь, почему я её выбрала? Потому что она была беременна, а мне хотелось узнать, что это за ощущение, когда у тебя внутри бьётся ребёнок.
Джиксу даже в самых смелых мечтах не представлялось, что у Джил могут водиться такие мысли, однако он скрыл своё изумление.
– Я приняла долгую ванну, – продолжала его собеседница, – а потом расчесала её волосы...
Джикс потянулся к руке Джил, но та проворно отдёрнула её, не дав ему коснуться себя.
– Твоя очередь, – сказала она. – Давай, рассказывай всё – даже то, что мне знать не положено. В особенности это.
Она, похоже, не отступится. Придётся выполнять обещание. Он не станет лгать ей или рассказывать полуправду – она наверняка поймёт, если он попробует что-то в этом роде. Поэтому он рассказал ей всё без утайки – ясно, точно, в нескольких словах.
– Я – дальний разведчик его превосходительства Яш-Куук-Мо, Великого Короля Срединного Царства. Моя миссия заключается в том, чтобы узнать, является ли Мэри Хайтауэр угрозой для его превосходительства, и по мере возможности захватить её.
Если Джил и поразило это признание, она ничем этого не выказала.
– Срединное Царство?
– Это то, что вы называете Междумиром.
– И что... там много таких, как ты?
– В Городе Душ много послесветов, но такой, как я – один.
Джил улыбнулась.
– Отлично. – Она поднялась, чтобы уйти. – Что ж, вот это тайна так тайна. Шесть очков из десяти. – И затем добавила: – А я думала, ты начнёшь мне вешать лапшу, что ты инопланетянин.
* * *
На следующий день один из наблюдателей поймал заблудившегося послесвета.
Мальчик был не из тех, что уцелели при катастрофе поезда. Зелёныш, только что проснувшийся после девятимесячной спячки.
– Бродил кругом, звал мамочку, – поведал наблюдатель всем собравшимся.
Кошмары загоготали, и у бедного малыша задрожали губы. Ему было никак не больше шести. Когда он умер, наверно, был простужен, и теперь у него будет течь из носу до тех пор, пока он не покинет Междумир.
Авалон шагнул к нему.
– Давай сюда свою монету!
– У меня нет денег, – пролепетал малыш.
Авалон повернулся к Колотуну – одному из самых устрашающих Кошмаров:
– Забери у пацана монету!
Но Джикс положил руку на плечо Колотуна:
– Погоди, дай я.
Джикс каждый день играл в покер в одной компании с Колотуном, так что тот вежливо уступил:
– Валяй, Джикс.
– Я не тебя просил! – гавкнул Авалон.
– Но я могу спокойно взять её и не уйти в свет, – напомнил Джикс.
Недовольное выражение на лице Авалона не смягчилось, хотя он и проговорил:
– А, ну да. Тогда ладно. Давай.
Джикс присел около мальца.
– Я тебя пугаю? – спросил он.
Малыш сперва помотал головой, потом покивал.
– Немножко, – пискнул он.
– Я тебя не обижу, – ласково сказал Джикс, – а вот эти ребята – запросто, если не отдашь им то, что они требуют.
– Ага... Но у меня в карманах только салфетки, денег нет, – прошептал мальчик.
– Хочешь фокус? – спросил Джикс. Малыш шмыгнул носом. Наверно, это значило «да». Джикс попросил его вынуть салфетки из кармана.
– А теперь, – сказал он, – встряхни их.
Мальчик послушался, и из салфеток в подставленную ладонь Джикса упала монетка. Мальчик ахнул:
– Откуда она там взялась?
– Волшебство, – ответил Джикс чистую правду.
Мальчик заулыбался и вытер нос.
У Авалона лопнуло терпение – развели тут детсад. Впрочем, у него вечно ни на что не хватало терпения.
– Клади сюда, в карман! – приказал он Джиксу. Джикс подошёл к вожаку и широко улыбнулся.
– Пожалуйста, она твоя...
И с этими словами он ухватил руку Авалона, припечатал монету к его раскрытой ладони и с силой сжал пальцы предводителя Кошмаров в кулак.
– Что?! Нет!
Авалон пытался вырвать руку, но Джикс держал крепко. Все присутствующие ошалели настолько, что не знали, куда кинуться и что предпринять.
– Нет! Нет! – вопил Авалон. – Я не готов! Я не готов!
Однако, по всей вероятности, он былготов, потому что уставился вдруг на что-то, чего больше никто не видел. То есть, никто, кроме Джикса и Джил – только скинджекеры могли заглядывать в чужой туннель. На лице Авалона появилось выражение смирения, он тяжело вздохнул: «Ну, тогда ладно...» – затем шагнул вперёд и на глазах у всех исчез в сверкании радуг.
Царила полная тишина. Никто не проронил ни слова до тех пор, пока мальчишка по прозвищу Похабник Фабиан не оправдал во всеуслышание свою кличку.
– Он отправил Авалона наверх! – вскрикнул кто-то. – Что нам теперь делать? Что нам делать?
Но без предводителя никто не знал, что им делать.
– Отправить Джикса вниз!
– Выкинуть его отсюда!
Джил глядела на Джикса во все глаза.
– Ну ты и придурок! – сказала она. – Совсем крышу сорвало?
Но Джикс подмигнул ей и провозгласил:
– Спросите Вурлитцера!
Снова упала тишина.
– Мы не можем спросить Вурлитцера, – проговорил Колотун. – Ты отдал Авалону нашу единственную монету!
– У нас есть ещё одна, – напомнил ему Джикс и взглянул на Малыша Ричарда. Глаза всех присутствующих обратились к мальчику. Тот попятился.
– А я при чём? – вякнул он.
Но он был очень даже при чём. Колотун указал на копилку; Малыш Ричард принёс её и перевернув вверх ногами, потряс. Внутри задребезжало.
– Видите? – сказал Малыш Ричард. – Она не вы...
И тут монета выпала из тонюсенькой щёлки и упала на пыльный пол.
– Ни … себе! – сказал Похабник Фабиан, произнеся, как положено, все три слова.
– Вот это да... – ахнула Джил.
– Моя мама была права, – сказал Джикс. – Todo tiene su proposito. У всего есть своя цель.
Вообще-то, Джикс полагался на удачу, но у него и вправду было чувство, что монета ждала именно его. Он и сам испугался того, что оказался прав – примерно в той же степени, как испугался бы, если бы оказался неправ.
Колотун, принявший на себя роль верховного жреца, осторожно подхватил монетку кончиками пальцев и пошёл к Вурлитцеру. Затем свободной рукой стащил с машины покров. По залу заиграли жёлтые, зелёные и красные блики. В ту же секунду все Кошмары бухнулись на колени, включая и зелёныша – малец был достаточно сообразителен, чтобы следовать чужому уставу.
Колотун опустил монету в прорезь, та покатилась по внутренностям машины и звякнула о дно монетоприёмника. Тогда Колотун произнёс:
– О великий Вурлитцер, что нам делать с Джиксом и Джил?
– Авалон про это уже спрашивал, – хмыкнул Джикс, – и Вурлитцер велел отпустить нас.
– Это когда было-то, – возразил Колотун. – Времена меняются.
Он нажал на кнопку, и Вурлитцер пробудился, пластинки задвигались, механизм закрутился, словно колесо фортуны. Все застыли в ожидании.
«Интересно, какую песню он выберет на этот раз?» – подумал Джикс и улыбнулся.
*** *** *** *** ***
В своей книге «Осторожно – тебя касается!» Мэри Хайтауэр вот что говорит об Уникальных Предметах Силы, сокращённо УПС:
«Может случиться так, что ты наткнёшься на какой-нибудь из Предметов Силы. Как и во многих других случаях здесь, в Междумире, их лучше не трогать. Обычно они представляют собой машины, перешедшие к нам исключительно за счёт солнечной активности. Этих артефактов никто не любит, и именно поэтому они жаждут любви и обожания. Однако, по сути, их больше устраивает раболепие. Некоторые послесветы считают, что Уникальные Предметы Силы одержимы некими неизвестными духами, но я утверждаю, что они просто сохраняют в себе смутный остаточный заряд самосознания их создателя, наподобие искры статического электричества, проскакивающей, когда хватаешься за дверную ручку в очень сухой день.
Неумные послесветы готовы до конца времён спорить о том, средоточием каких сил являются эти артефакты – злых или добрых; и только я знаю правильный ответ. Они ни то и ни другое. Так называемые УПС служат только себе и никому другому. Поэтому если такой предмет:
а) забирает у тебя что-то ценное,
б) утверждает, что знает вещи, которых на самом деле он знать никак не может,
в) привлекает к себе последователей, как мух в живом мире привлекает протухшее мясо,
то возьми свои медленно уходящие в землю ноги в руки и удирай как можно скорее и как можно дальше, потому что ничего хорошего от Предмета Силы ждать не приходится». [32]32
В своей книге «Мэри, Мэри, чудеса» Алли-Изгнанница указывает, что все три пункта как нельзя лучше описывают саму мисс Мэри Хайтауэр (прим. автора).
[Закрыть]
Глава 24
Вот такая музыка...
Улыбка ещё держалась на губах Джикса, потому что разум его отказывался понимать то, что слышали уши:
Издевательски жизнерадостный женский голос щебетал о радостях бьющей ключом ночной жизни города и его светящихся вывесках, повторяя слово «центр» чуть ли не в каждой строке. Кошмары переглянулись. Чтобы истолковать эту песню, верховного жреца не требовалось.
– Она сказала – Светящиеся! – выкрикнул кто-то. – Она знает, как нас зовут!
Поднялся гам. Рассвирепевшая толпа в едином злобном порыве обернулась к Джиксу и Джил.
Дружба, которую завязал со многими из них Джикс, его осторожное и незаметное проникновение в социальную структуру Кошмаров – ничто больше не имело значения...
...потому что Вурлитцер выразил свою волю.
– В центр! – неистовствовала толпа. – В центр их!
Только теперь Джикс осознал, насколько он сглупил. Монеты! Он должен был догадаться! Никакая дружественная и добрая сила никогда бы не потребовала у послесветов отдавать ей свои монетки. Такие действия подобали монстрам и диктаторам... Ну да, «его превосходительство» тоже был из их числа, потому что, если уж говорить начистоту, ничего «превосходного» в нём не было, только безграничная жажда власти.
Песня дошла до припева. Десятки рук вцепились в наших героев и потащили, едва не разрывая их на части. «В центр! – заливалась пластинка. – Там ждёт тебя веселье!»
И когда Джикс бросил последний взгляд на сверкающую музыкальную машину, ему показалось, что та хохочет над ним.
* * *
Чтобы отправить Джил и Джикса вниз, Кошмары сначала должны были вытащить их наверх. Впервые за всё время, прошедшее после налёта на поезд, всё воинство в полном составе вскарабкалось по каменным ступеням и вышло через сувенирную лавку в междуворот Героев-Мучеников. Была середина дня, однако народу в миссии было не много. Кое-где бродили туристы, но ни Джикс, ни Джил не могли до них дотянуться. В наших героев вцепилось такое множество рук, что они едва могли пошевелиться; а о том, чтобы дотянуться до какой-нибудь тушки, вселиться в неё и таким образом вырваться на свободу, и говорить нечего...
– Давайте их за ворота, – скомандовал Колотун и повернулся к Джиксу с выражением неподдельной симпатии. – Прости, – сказал он, – но Вурлитцеру лучше знать.
Джил плюнула в него, что отнюдь не улучшило положения. Колотун пронзил её мрачным взором из-под нависших бровей и, обернувшись к остальным, сказал:
– Бросим их в реку. Потонут как миленькие.
Их потащили к выходу, и тут глазам Джикса предстала замечательная картина.
Бой-скауты!
По крайней мере два десятка бой-скаутов сгрудились за воротами миссии, на улице. Джикс никогда ещё так не радовался при виде живых людей.
– Ты видишь это? – крикнул он Джил.
– Да я увидела их ещё раньше тебя! – огрызнулась та.
Кошмары, которые вообще никогда не обращали внимания на живых, просто пошагали сквозь толпу бой-скаутов, и как только Джикс вошёл в соприкосновение с первой же попавшейся тушкой, он тут же влез в неё и...
– конфеты – конфеты игрушки конфеты – сувенирный киоск – двадцать долларов – сколько игрушек – сколько конфет – и ещё цепочку с моим именем —
Он быстро усыпил мальчишку и, взяв на себя управление его телом, огляделся по сторонам. Джикс никогда не уставал удивляться тому, как по-разному может выглядеть одно и то же место: в Междумире – суматоха и беспорядок, а здесь – тишина и спокойствие. Нигде никаких Кошмаров. Иди куда хочешь. Он бы и ушёл, если бы...
Невдалеке от него стоял другой бой-скаут и оглядывался с растерянным видом.
– Джил?
Паренёк кивнул.
– Угу. Во плоти.
Другие ребята из отряда смотрели на них непонимающе. Джикс поманил свою спутницу, мол, давай отойдём в сторонку.
– Эй, – одёрнул их один из ребят, – вожатый Гарбер сказал, чтобы мы ждали здесь!
Но, к счастью, вожатый Гарбер покупал билеты и ничего не видел.
Как только они отошли подальше от толпы мальчишек, Джил сказала:
– А тебе идёт быть бой-скаутом. Пошли отсюда.
Но он сказал нечто такое, что, как он подозревал, ей совсем не понравится:
– Я возвращаюсь.
– Что? – Она уставилась на него и затрясла головой. – Что ты несёшь? Ну уж нет! На этот раз иди туда один, если так приспичило!
– Как ты не понимаешь – Кошмары не знают о скинджекерах!
– К счастью для нас!
– Именно – к счастью и даже ещё больше!
И не вдаваясь в дальнейшие объяснения, Джикс выбрался из скаута и вернулся в Междумир, оставив и мальчишку, и Джил в полном обалдении.
* * *
Точно такое же обалдение царило и среди Кошмариков. Их пленники просто-напросто растворились в воздухе. Прошло по меньшей мере секунд десять, прежде чем кто-то задал очевидный и неизбежный вопрос:
– А... куда они подевались?
– Не знаю, – откликнулся Колотун, – но мне это не нравится!
В этот момент появился Джикс – так же неожиданно, как и исчез. Он стоял ярдах в десяти от толпы Кошмаров.
– Хватай его! – заорал Колотун, но не успели они метнуться к Джиксу, как тот опять растворился среди живых людей, а через несколько секунд вновь возник в другом месте.
Вот теперь Кошмарики перепугались, на что Джикс и рассчитывал. И тут же около него нарисовалась исходящая злостью Джил. На что Джикс тоже рассчитывал.
– Ты... ты кто? – наконец осмелился один из послесветов.
Ответ дала Джил.
– Он сын богов-ягуаров, – грозно прорычала она, – и боги-ягуары очень... очень... РАЗГНЕВАНЫ!
Глаза расширились, челюсти отвисли, кто-то из малышей кинулся обратно в Аламо – спрятаться, но остальные были настолько поражены, что впали в столбняк. Их ступор был так глубок, что они забыли переступать ногами и ушли в землю по самые лодыжки.
– Ты хочешь сказать, что боги-ягуары действительно существуют? – робко спросил Малыш Ричард. – Они сердятся на нас?
– Не то слово! – отозвалась Джил. – Они в ярости. Но вы сможете их задобрить, если будете делать так, как говорит Джикс.
Хотя Джикс не посвящал её в свой план, Джил инстинктивно сказала как раз то, что требовалось. Они теперь работали как единая команда! Джикс выпятил грудь и грозно возвестил:
– Вы больше не будете служить этой машине! Вы больше не будете бросать в неё монеты, и её имя больше никогда не должно произноситься!
Кошмарики переглянулись.
– Но... Но...
– Выполняйте, иначе гнев богов-ягуаров падёт на вас! – загремела Джил.
Джикс чуть не улыбнулся – хитрость удалась на славу! – но продолжал сохранять мрачную и устрашающую мину, неумолимым взором пригвождая к месту каждого из Кошмаров.
– Теперь все вы становитесь подданными его превосходительства, Великого Короля Срединного Царства.
– Кого? Короля чего?
– Молчать! – гаркнула Джил, явственно наслаждаясь каждой секундой этой комедии.
– Значит... – пролепетал Малыш Ричард, – есть не только боги-ягуары, но и король?
– Да, – подтвердил Джикс. – Но некоторым будет оказана милость. Тем, кто будет послушен и... принесёт королю дары.
– Какие ещё дары? – недоумевал Колотун.
– Девушка в стеклянном гробу, – ответил Джикс. – Она станет вашим даром королю.
Он замолчал и застыл в ожидании их реакции.
Кошмарам предстояло принять очень трудное решение. Сколько себя помнили, они всегда служили Вурлитцеру. Весь смысл их существования состоял в том, чтобы грабить других послесветов и слушать, что говорит Вурлитцер. Но ведь Вурлитцер не двигался, не исчезал и никому не угрожал, как этот сын богов-ягуаров. По сути, Вурлитцер вообще никогда ничего не делал без монеты. Так что в этом у Джикса было преимущество. И хотя послесветы по самой своей натуре сопротивляются переменам, они вполне в состоянии приспособиться, когда того требуют обстоятельства.
Колотун оглянулся по сторонам, оценивая реакцию Кошмаров на ультиматум. Никто не встал на защиту Вурлитцера. Колотун, говорящий теперь от имени всех, принял решение. Он повернулся к Джил:
– Что мы должны делать?
* * *
Как только Джикс отдал распоряжения, Кошмары незамедлительно приступили к делу. Они всё же были солдатами, привычными выполнять приказы. Джил была в восторге – она стала командиром!
Первым делом надо было вынести Вурлитцера из общего помещения. Джикс приказал поставить его в кладовку, заваленную старыми сёдлами. Колотун, отчасти раскаивающийся в том, как он обращался с Джиксом, возглавил команду носильщиков, и за считанные минуты машина из бога превратилась в хлам.
– Знаешь, за всё это время проклятый автомат не сыграл ни одной из моих любимых песен, – сказал Колотун, после того как Вурлитцер переехал на новую квартиру. – Хорошо, что ты отправил Авалона наверх.
Джикс надеялся, что в отношении Вурлитцера оправдается старая пословица: с глаз долой – из сердца вон. Так оно и случилось: Кошмары принялись стирать с физиономий светящуюся боевую раскраску, и юноша-ягуар понял, что машина окончательно побеждена.
– Мы уходим отсюда! – объявил он своим солдатам. – В Корпус Кристи есть лодки, которые перешли в Междумир. Их хватит, чтобы перевезти всех нас вместе со всеми спящими междусветами в Великий Город Душ.
– Значит... – заикнулся Малыш Ричард, который всюду следовал за Джиксом по пятам, – существуют и боги-ягуары, и король, да ещё и целый город душ?
– Да, – отозвался Джикс.
– В Мексике?
– Живые называют это место Мексикой, но Город Душ возник тогда, когда ещё не было никаких наций.
Джикс осмелился пойти в кладовку с сёдлами на последнее свидание с Вурлитцером лишь вечером накануне их ухода. Он сделал это, потому что в глубине души всё ещё побаивался зловещего автомата. Наверняка он являлся бы Джиксу в кошмарах, если бы послесветы были способны видеть сны. Юноша не знал, почему. У машины не было ни рук, чтобы схватить его, ни ног, чтобы дать пинка; даже голоса у неё не было – кроме того, который ей позволяли иметь Кошмары. Наверно, это-то и пугало Джикса – какую огромную власть кто-либо или что-либо может забрать над нами, стоит только нам самим отдать ему эту власть!
– Ты теперь ничто, – сказал Джикс. Вурлитцер не ответил. – Тебя сгубила собственная жадность, и ты остался без последователей. – Машина по-прежнему безмолвствовала. – А теперь ты будешь стоять здесь, всеми забытый, до скончания времён.
И тут позади Джикса раздался голос:
– Всё это произошло по воле Вурлитцера.
Джикс обернулся и увидел Малыша Ричарда с его пустой хрюшкой-копилкой.
– Он сыграл эту песню про «центр» потому, что знал – мы выведем тебя наружу и ты покажешь нам, на что способен.
Затем, набравшись нахальства, достаточного, чтобы высказать своё мнение, но недостаточного, чтобы боги-ягуары наказали его за это, Малыш Ричард проговорил:
– Вурлитцер сделал это для тебя. На твоём месте я бы его поблагодарил.
Мальчик ушёл, а Джикс прикрыл машину покрывалом, так чтобы её сверкающие огни не привлекли ничьего внимания.
Монеты кончились; не существовало никого, кто был бы в силах наделить автомат голосом. Однако Вурлитцеру было суждено сыграть ещё одну, последнюю мелодию, прежде чем замолчать навеки.
