Текст книги "Наковальня"

Автор книги: Николас ван Палланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц)

РАЗГОВОР

– Это я. Наконец-то есть сведения о Кайли.

– Почему так долго?

– «Дальние перелеты». Они буквально помешаны на Законах о неприкосновенности частной жизни. Все, что удалось узнать, – это то, что он прибыл с Октавии и заказал билет на Веселую Погоду на послезавтра. Через три часа после прибытия он аннулировал заказ. Мы полагаем, это было сразу после его беседы с Изеки.

– Думаешь, Изеки сказал ему что-нибудь?

– А что он мог сказать?

– Твой Лил – идиот. Он должен был пригрозить как следует. Ты что, не можешь управиться со своими людьми?

– Он выполнил полезную функцию. Если бы этот Кайли был тем, кем себя называет, он бы понял намек и улетел. Или не понял бы намека, принял объяснение и улетел. Но так или иначе, он уже аннулировал бронь…

– Не очень умный поступок, если он хотел сохранить свое прикрытие. А нельзя узнать о нем побольше?

– Он же с Земли! Они не выдают информацию на своих граждан, даже номера телефонов, ты ведь знаешь. Там даже не разрешено компьютеризовать информацию на граждан. Все только на бумаге. Это затрудняет доступ.

– Черт побери! Узнай хоть что-нибудь! Я собираюсь опустить шлагбаум. Этот человек не получит доступ ни к чему!

– К вечеру мы должны снять с него официальное наблюдение, если не получим судебного разрешения.

– Тогда следите неофициально. Что насчет его фона?

– А что насчет его фона? Хочешь, чтобы мы его прослушивали? Речь идет об огромном уголовном преступлении против Закона о неприкосновенности частной жизни! И это при том, что законы теперь ужесточаются…

– Ты сейчас волнуешься насчет нарушения Закона? А тебе не кажется, что данный случай стоит немного выше Закона?

– Нет ничего выше Закона о неприкосновенности частной жизни.

– Хватит! Мне не нужны оправдания, мне нужны ответы. Хочешь действовать по-своему, действуй, но найди что-нибудь!

– Мы проверили женщину, с которой он контактировал. Ее зовут Изадора Гацалуменди. Она клещ. Исследователь в «Голосах Дуас». Она также активист против колонизации Куерина. Три ареста за нарушение общественного порядка. Все три – во время антиколонизаторских маршей протеста.

– Она работает на «Голоса Дуас»?.. Ладно, я посмотрю, что могу сделать со своей стороны. А ты займись своей.

– Это я всегда и делаю.

ШТОПОР

Изадора не заметила голохудожника перед своим домом, как не заметила и двух фигур, которые сошли с этой уличной картины и последовали за ней внутрь.

– Мисс Гацалуменди? – Голос был тих и профессионально учтив.

Изадора отдернула руку от дверной пластины и повернулась. Перед ней стоял мужчина в неприметной штатской одежде, кричащей о его службе. Его сопровождал робот в зеленой с серебром форме подразделения Искусственного интеллекта ЦУРЗ.

– Да, это я, – нервно сказала она.

– Мы не могли бы с вами поговорить? – спросил человек в штатском и вежливо добавил: – Наедине.

Изадора засомневалась. Она знала, что без ордера он не может требовать приглашения в ее жилище – это было бы непростительным нарушением Закона. Но было также ясно, что он рассчитывает на приглашение, и женщину возмутила эта самонадеянность.

– Здесь никого нет, – сказала она, взглянув на коридор. Мужчина ждал. Изадора поняла, что балансирует между грубостью и холодной враждебностью.

– У вас есть удостоверение? – неприветливо спросила она.

Не меняя выражения лица, мужчина полез в карман, вытащил карточку. При легком нажатии его пальцев она засветилась. Он не выпустил удостоверение из рук, и Изадоре пришлось наклонить голову, чтобы прочитать. Ладно, пусть.

– Лил, Пелем, капитан, Центральное Управление Расследований и Задержаний, Зеленый сектор, – прочитала Изадора. ЦУРЗ, как она и ожидала. – Входите, – неохотно разрешила женщина, нажимая на дверную пластинку, и первой прошла внутрь. И только когда дверь за Лилом закрылась, Изадора вспомнила о чипе у себя кармане. Она обернулась и Похолодела, увидев, что робот последовал за ними в квартиру и встал у двери; его отполированное, лишенное характерных черт лицо отражало комнату в искаженной миниатюре.

Успокаивая себя, Изадора жестом пригласила Лила сесть, что он и сделал с невозмутимым изяществом. Сама она устроилась на краешке дивана, стараясь не думать о том, что лежит в кармане.

– Я не хотел затруднять вас просьбой приехать в участок, – сказал капитан с легкой улыбкой. – Нам стало известно, что вы встречались с человеком, называющим себя Габриел Кайли.

– Да, – коротко ответила Изадора. – Мы… познакомились на орбитальном челноке.

Пальцы Лила ритмично надавливали на подлокотник кресла, его ногти как насекомые впивались в гладкий пластин.

– На челноке. Понятно. О чем вы с мистером Кайли разговаривали те три раза, что встречались? Он рассказывал вам о себе? О своих причинах Прилететь сюда?

– А почему вы спрашиваете? Это официальный визит? – в свою очередь холодно спросила Изадора. – То, о чем мы говорили с мистером Кайли, было строго конфиденциальным. И если вы намерены продолжать этот разговор, советую предъявить ордер.

Лил взглянул на робота, безмолвно застывшего у двери, потом рассеянно обвел глазами квартиру, пока его взгляд не наткнулся на угол с Вонг Фу. Встав, полицейский направился туда и присел перед террариумом.

– Осторожно, ядовитая, – предупредила Изадора и добавила: И разумеется, зарегистрирована. Ордер?

Лил пристально смотрел на змею:

– Стало быть, не генинж. Земной вид?

Изадора заколебалась. «Земля. Гадюка с Земли. Человек с Земли, Это что – намек?» Пока она собиралась с ответом, Лил снова заговорил:

– Мисс Гацалуменди, я пришел сюда в надежде на ваше добровольное сотрудничество. И я не вижу никаких причин, почему мы должны говорить сейчас об ордерах. А вы?

Робот угрожающе блестел у двери. Чип, казалось, раскалился у ее бедра. Если это официальный визит, у нее нет причин не сотрудничать. Если визит неофициальный и ее обыщут…

Изадора вдруг поняла, что теребит карман, и как можно небрежнее убрала руку.

– Мы говорили о том, откуда он. Он из Австралии, из местечка под названием Лендинг. Его сестра была той женщин ной, что погибла в Рейнер-парке три месяца назад. Мы говорили об этом. – Она остановилась, но Лил молчал. – А я рассказывала ему о Кьяре. Обычную чепуху для туристов. И одолжила карту, чтобы добраться до Рейнер-парка. Это все.

– Все?

– Да, все. – Изадора уставилась на него вызывающе. Взгляд Лила поверх плеча был долгим и пронизывающим.

– А с какой целью он приехал в Кьяру, он не говорил?

– Его сестра погибла, я же сказала вам. Он говорил, что хочет узнать, чем она занималась последние двадцать один год. Ровно столько лет прошло с тех пор, как он видел ее в последний раз.

– Понятно. Вам это не показалось странным?

– Странным?

Лил вернулся в кресло.

– Ну, тогда неправдоподобным? Двадцать один год он не видел ее и вдруг появляется. С чего этот внезапный интерес? И через три месяца после ее смерти, не раньше.

Изадора была захвачена врасплох. До сего момента ничто не давало ей повод сомневаться в правдивости рассказа Габриела. Но Лил был прав. Составные части его истории как будто не совсем сходились.

И Изадора вспомнила тот взгляд, каким землянин посмотрел на нее от двери. Тот ужасающий взгляд – как будто смерть смотрела из его глаз. Внезапно женщина поняла, что Лил что-то говорит.

– Что? Что вы сказали? Лил наклонился вперед.

– Так он никак не намекнул вам, почему его вдруг заинтересовала жизнь предполагаемой сестры?

– Нет… предполагаемой сестры? Что вы хотите этим сказать?

– И он ни разу не упоминал голубой ящик?

– Голубой – что? Нет, он не упоминал… ничего подобного. – Изадоре показалось, что разговор выходит за грань реального. – Послушайте, о чем это вы говорите? – сердито спросила она.

С минуту Лил разглядывал ее, потом встал. Изадору охватил внезапный страх.

– Спасибо за помощь, мисс Гацалуменди, – вежливо сказал он и направился к двери. Робот поднял руку, чтобы открыть ее. На миг Изадора даже застыла от удивления, потом закричала:

– Эй! Эй!

Лил остановился и медленно повернулся. Рука робота замерла над дверной пластиной. – Да?

– О чем все это? И что значит «предполагаемая» сестра? Лил вздохнул и сказал терпеливым тоном:

– Вам никогда не приходило в голову спросить себя, действительно ли ваш мистер Кайли тот, за кого себя выдает? А?

Глаза Изадоры подозрительно сузились. Лил продолжил:

– Вы встречались с ним три раза, но что вы в действительности знаете о нем? Что вы можете знать о человеке, который, как вы утверждаете, всего лишь ваш случайный знакомый? Кто такой Габриел Кайли? Скорбящий брат? Или кто-то еще? Он не упоминал, что он киборг?

– Киборг? – ошеломленно переспросила Изадора.

– В широком смысле слова. У него есть протез. Он не упоминал об этом? – Лил удовлетворенно поджал губы. – Очевидно, нет.

– Почему он должен упоминать? А что за протез?

– Ну, мы же с вами не будем нарушать Законы о неприкосновенности частной жизни, не так ли? Моя мысль проста: что вы действительно знаете о Габриеле Кайли, мисс Гацалуменди?

Пелем Лил отвернулся, подождал, когда робот откроет дверь, и вышел из квартиры. Робот следовал за ним как горгулья-тень.

– Ладно, тогда кто он, по-вашему? – крикнула Изадора. – Эй!

Лил иронично покосился на нее, но тут дверь закрылась. Женщина сделала два шага к ней и остановилась, зная, что это бесполезно. Потом машинально вернулась на диван.

– Черт, – прошептала Изадора, тяжело дыша. – Черт. Женщина осторожно вытащила из кармана сложенный

пласпирус с чипом и уставилась на него. «Я здесь чужой», – вспомнила она слова землянина.

Кто ты, Габриел Кайли? И если ты тот, за кого себя выдаешь, тогда кто такой Пелем Лил?

Рука Изадоры метнулась к настенному фону. Что было написано в удостоверении?

– Ц-У-Р-3, Зеленый сектор. Только голос, – быстро добавила она.

Мгновением позже женский голос ответил:

– Центральное Управление Расследований и Задержаний, Зеленый сектор. Чем могу помочь вам?

– У вас там есть капитан Пелем Лил?

– Да, соединяю вас, – прощебетал голос. Палец Изадоры повис над кнопкой. «ОТБОЙ».

– Офис Пелема Лила, слушаю вас.

– Будьте добры, я бы хотела поговорить с Пелемом Лилом. – Капитана Лила в данный момент нет. Могу я помочь вам?

Изадора заколебалась, но все-таки решила настаивать:

– Я должна поговорить с капитаном Лилом, это действительно очень срочно.

– Боюсь, капитан Лил на совещании у комиссара. Разрешите узнать…

Изадора разомкнула связь.

– О Боже, – выдохнула она. – Дура. Дура-дура-дура. Почему ты лезешь не в свое дело, Из? Это не твое дело, а ты в него влезла.

Итак, Капитан Лил существует, но капитан Лил, на совещании у комиссара. Тогда с кем она только что говорила? Глаза Изадоры невольно метнулись к входной двери. Ее пальцы сжались на сгибе пласпируса, а затем она набрала еще один номер. Сварливый женский голос ответил:

– Слушаю.

– Чуен, – сказала Изадора, – ты не окажешь мне одну услугу?

Ноги Габриела шелестели высохшей степной травой. Ночью в Рейнер-парке казалось теснее, чем днем, хотя Габриел знал, что это только иллюзия. Черные деревья теснились со всех сторон, застывшими ветвями выхватывая из мрака свет парящих по всему парку осветительных шаров.

Повторный осмотр ремонтных лесов лишь подтвердил то, что землянин и так знал. Чтобы Элспет лежала там, где ее нашли, кто-то должен был передвинуть ее тело. Оглядываясь вокруг, Габриел уже не понимал, зачем он пришел и что надеялся найти. Может, ему просто нужно было пропитаться духом этого места? Увидеть его таким, каким видела его Элспет?

В свободные дни на Октавии, выслеживая животных по густым лесам ради пищи, Габриел часто прибывал на место, где видимый след кончался, – например, там, где начиналась каменистая земля, на которой мягкие лапы мелких млекопитающих не оставляли никаких отпечатков. Обычно ему было достаточно просто впитать дух этого места, постараться понять, куда животное, которое он выслеживал, захотело бы идти, что привлекло бы его, какой была его цель.

Но здесь? И спустя три месяца! Он подивился собственной наивности.

Габриел как раз подходил к той границе, где степь переходит в зеленые луга, когда до него долетел слабый, но хорошо знакомый острый аромат. Его память помчалась вдогонку телу, которое уже признало этот запах и застыло на месте. Это был запах, которого он не вдыхал семнадцать лет. Запах эвкалипта..

Его глаза жадно всматривались в темноту. Где-то там должен быть кусочек эвкалиптового леса, кусочек… дома! Все в Габриеле рвалось бежать искать его, но он сдержался. Сейчас не время.

«Он никуда не денется, приятель», – сказал себе землянин и повернул в другую сторону.

Вскоре он увидел прозрачный цилиндр Часов Чандры, встающий как остров в море освещенной шаром лужайки. На другой стороне лужайки кто-то жонглировал факелами. Вот так. сюрприз. Кто бы ожидал найти здесь, в Кьяре, это примитивное уличное искусство? Сам жонглер находился в тени, и пламя выписывало дуги вверх и вниз, взад и вперед – раз-два-три, раз-два-три, – как будто по своей собственной воле.

Габриел ухмыльнулся и пошел вокруг лужайки. Сразу за кругом света, возле того места, где крошечный искусственный ручеек выбегает из леса Северной сосны, на парковой скамейке сидела хрупкая фигурка. Сорилыцица, узнал землянин. Значит, она приходит сюда и но вечерам.

В этот момент старушка размахнулась и бросила в траву что-то невидимое. Через несколько секунд металлический отблеск сказал землянину, что робот-уборщик слопал свою добычу.

Габриел подошел к скамейке. Услышав его шаги, старушка подняла голову. Глаза у нее оказались бледно-зеленого цвета – еще бледнее, чем обычно бывают у пожилых.

– Привет, – без удивления сказала Сорилыцица и откусила шоколадку.

Габриел опустился рядом с ней на скамью. Старушка оживленно наблюдала за ним, потом на ее лице появилось озорное выражение. Она оторвала шоколадную обертку и бросила ее, следя, как та беззвучно приземляется на росистую траву.

Сорилыцица не отрывала глаз от обертки, пока ее крошечная Немезида не выскочила с жужжанием из-под скамьи. Старушка вздохнула, когда ее краткому триумфу пришел конец, и уставилась на пустую траву. Робот-уборщик тем временем вернулся на свой пост.

– Исчезла, – грустно сказала женщина на стандартном с легким акцентом. – И так каждый раз.

Минуту они сидели молча, но вот, повеселев, старушка снова повернулась к Габриелу.

– Итак, – мягко сказала она, – ты вернулся мужчиной. Взгляд ее был любопытно рассеянным, смотрящим в какую-то даль, доступную только ей.

– Вы знаете меня?

– Я всегда тебя узнаю. – Старушка опять посмотрела на траву, куда бросила обертку, и вздохнула. – Они забрали ее.

Они каждый раз забирают ее. Даже эту забрали, как забрали все остальное.

– Я хотел спросить, вы не видели здесь девушку… – начал было Габриел.

– Девушку? – перебила старушка. – Какую девушку? Здесь только ты. И я. Только мы.

– Я не имел в виду сейчас, я имел в виду… – Габриел остановился, понимая, что сделал ошибку, подсев к ней. Но, не желая сразу сдаваться, он попробовал еще раз: – Как вас зовут?

Старушка взглянула на него с разочарованием.

– Ты забыл? Ах, они часто забывают, когда возвращаются. Это долгое путешествие.

Затем она оживилась.

– Но я помню. Я бы узнала тебя даже в травинке… Или в одной из этих серебряных пчел. Я Луиза. Я вернулась Луизой Дод, – весело сообщила она. – И меня тоже никто не узнал. Кроме Эллиса. Он каждую ночь встречается со мной в этом парке. Ты пришел за историей? Давно мы не рассказывали друг другу истории. Какую из них ты хотел бы услышать?

– Я не помню этих историй, – с сожалением сказал Габриел.

– Ах нет, ты не помнишь. Это долгое путешествие. – Она пошарила вокруг глазами и наконец уставилась вверх, на темное небо. – Штопор сегодня вышел.

Габриел последовал за ее взглядом к длинной винтообразной туманности, протянувшейся поперек ночного неба.

– Расскажите мне о Штопоре, – предложил он, откидываясь на спинку скамейки.

– Ты вспомнил! – обрадовалась Луиза. – Ты всегда любил эту историю. Дай мне подумать.

Пока старушка думала, Габриел печально наблюдал за ней, спрашивая себя, что же вернуло ее обратно в детство? Бабушка Лалуманджи всегда говорила о таких людях, как о идущих в обоих мирах сразу.

– Ее назвали Штопором, и никто точно не знает, как она появилась и почему у нее такая форма, – медленно проговорила Луиза и показала пальцем. – Видишь ту яркую звезду на конце? Белую звезду?

– Да.

– Это Маяк. Пульсар. Он вращается очень быстро и испускает луч света. Как маяк, приводящий корабли домой, – прошептала она, – и у него есть тайная сестра, la hermanita rojita. Это означает «красная сестричка» на староиспанском. Она скрыта в туманности.

– Как вы все это узнали?

– Ты знаешь как! Или ты больше не читаешь? – упрекнула Луиза, а потом стала рассуждать: – Ах, но книги – это не знание. Знание нельзя законсервировать, можно только превратить в окаменелость. Однажды туда послали корабль, давно. Он назывался «Далекий Крик». Они улетели и… – старушка помолчала, – И вернулись, и никто не полетел туда снова. Вот так. Никто больше не спрашивает ради знания. Никто не ищет ради искания. Всему нужна причина, всему нужно что-то, выходящее из фабричной двери. – Ее голос был горек. – Спрашивают, потому что хотят, не потому, что не могут не спросить. Но все же ты спрашиваешь. Ты всегда спрашиваешь о звездах.

– Я спрашиваю? – переспросил Габриел, а когда она не ответила, сказал: – Я знаю звезды, ведь я путешественник.

– Ах путешественник, – сказала старушка, снова погрустнев. – Остерегайся змеи в пустыне.

Она опять посмотрела на небо и вдруг заплакала.

– Они забрали его, – прошептала Луиза. – Он, он забрал его. Это был только сон, просто… маленький сон…

Смущенный, землянин дотронулся до ее плеча, но бедняжка отпрянула и сжалась в комочек, молча плача.

Габриел печально встал и тихо пошел прочь. С кем ему действительно нужно поговорить, так это с Хитедоро Изеки. Направляясь к выходу, он заметил две знакомые фигуры, ждущие, неподвижно и терпеливо, сразу за кругом света от парящего шара.

– Дьявол, – пробормотал землянин и остановился, осененный блестящей идеей.

«Сейчас вы на МОЕЙ территории», – с удовлетворением подумал он и устремился в ближайший лесок, выбирая путь по самым влажным участкам земли и мха. Его ноги оставляли ясные отпечатки.

Краем глаза Габриел увидел, что шпики отправились за ним. Вскоре землянин уже слышал треск и хруст, когда они ломились следом через рощу. Сам Габриел двигался бесшумно. Когда он был уверен, что шпики его не видят, он остановился на краю грязного участка и пошел обратно, буквально возвращаясь по своим следам.

Его ноги автоматически находили собственные отпечатки, аккуратно ступая точно в них. Дойдя до раскидистого дуба, Габриел ухватился за нависающую ветку, которую заметил, когда проходил здесь несколько секунд назад, и забросил себя наверх. Без единого звука он полез вверх по стволу. Когда два агента прошли по его следам под этим деревом, землянин был уже в шести метрах над их головами.

Подождав, когда шпики отойдут на безопасное расстояние, он полез на ветку, чтобы спрыгнуть. Но эта ветка вдруг издала резкое «крак»! Габриел мгновенно отпустил ее и обхватил ствол дерева, чтобы не упасть. Он даже затаил дыхание, но цурзовцы были, видимо, слишком далеко, чтобы услышать шум.

Землянин с любопытством осмотрел ветку у себя над головой. Там, где она отходила от ствола, по нему сбегала трещина почти полметра длиной. «А если бы я повис на ней всей тяжестью?» – подумал Габриел.

Потянувшись к другой ветке, землянин увидел, что она тоже того и гляди отломится. Дерево было больным. Чего-то в этой почве не хватало.

Габриел молча проклял собственную глупость. Он мог сломать себе шею из-за этого дурацкого трюка.

Кое-как он все же отлепился от ствола и спрыгнул – осторожно, чтобы не оставлять следов. Ошибка цурзовцев заключалась в том, что они поперлись за ним вместо того, чтобы просто перекрыть вход, и Габриелу надо убраться из парка, пока они не очухались.

Распираемый чувством свободы, он вышел на ближайшую остановку «червяка». Не то чтобы он многого достиг, вынужден был признаться себе Габриел. К завтраку эти парни уже будут стоять под его дверью, смышленые и ранние. Но сейчас по крайней мере – возможно, в первый раз с тех пор, как он оставил кабинет Хитедоро Изеки, – правительственный хвост не тащился за ним по пятам.

Едва он подумал это, как его руки были крепко схвачены, и что-то холодное и плоское коснулось его шеи. На долю секунды тело Габриела напряглось.

– Двадцать тысяч вольт, тебе это не понравится, – сказал женский голос у него за спиной.

В ярости на собственную небрежность, Габриел. позволил отвести себя к ждущей подвесной машине. «Нет ничего лучше хорошего настроения, чтобы превратиться в лопуха», – сердито подумал он.

Пелем Лил мысленно выругался. Он же знал, что следовало назначить робота, даже если бы пришлось объяснять это назначение в отчете.

Вслух он сказал в фон:

– Они просто позвонили мне. Голос его собеседника был резкий.

– Как, черт возьми, мог чужак с другой планеты ускользнуть от двух обученных агентов в парке с одним-единственным выходом?

– Я не знаю, если только мое предчувствие меня не обмануло и он – профессионал.

– Проклятие! Давно они потеряли его?

– Минут десять назад.

После паузы голос на другом конце линии решительно потребовал:

– Ладно, подключитесь к его фону. Лил заколебался:

– К его фону? Послушайте, мы и так уже нарушаем Закон, следя за ним без должного основания. Вы хотите прослушивать его фон, и мы вступаем в серьезное уголовное преступление.

– Вы беспокоитесь об этих чертовых законах?

– Чтобы подключиться к фону, придется использовать декодировщиков управления. Это же море бланков и масса посторонних свидетелей, которые окажутся в это вовлечены.

– Лил, просто сделайте это! Мы теряем время, Я устрою разрешение позже, если оно понадобится.

Лицо Лила скривилось, будто он жевал горький хлеб. Он кивнул сам себе:

– Под вашу ответственность. Мы засечем его в пределах десяти минут.

– Если это лучшее, что вы можете сделать… Лил отключил фон и пробормотал:

– С-сука!