Текст книги "Наковальня"

Автор книги: Николас ван Палланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

– Существуют способы…

– Нет. Легальных способов не существует. А вы всегда стараетесь играть по правилам, не так ли, Лил? Как только я окажусь в тюрьме, единственным средством вытянуть из меня что-нибудь будут наркотики или психозонд. Но использовать их на мне там без разрешения суда – это вам с рук не сойдет. И думаете, я не знаю, каковы ваши шансы получить разрешение? Лил молча рассматривал землянина, а потом хихикнул:

– Мистер Кайли, неужели вы искренне верите, что я начну торговаться с вами? Здесь, в коридоре, в полтретьего утра? Даже если вам есть что предложить за вашу свободу – что тоже сомнительно.

– Я знаю, где голубой ящик. Веселье Лила нисколько не потускнело.

– Значит, вы знаете, мистер Кайли. Значит, вы знаете. Габриел понял, что Лилу действительно наплевать. Он взмолился:

– Я прошу не для себя! Послушайте, Ли… офицер Лил, все, что я от вас прошу, это вызвать подмогу и найти Изадору Гацалуменди и Ли Чуен! Я не знаю, как давно они исчезли, но чем больше времени вы тратите на меня, тем больше вероятности, что они окажутся лицом вниз в какой-нибудь сточной канаве!

– Мой опыт говорит, что несколько минут редко имеют значение.

Краем глаза Габриел заметил, как Изеки беспокойно переступил с ноги на ноги. В землянине вдруг проснулась надежда. Что, если женщин нет всего несколько минут? Тогда еще есть шанс.

– Изеки, как давно они исчезли? – спросил он.

– Думаю, с меня хватит, мистер Кайли. – Лил наконец показал нетерпение. Он, как когтями, впился в руки Габриела и стал толкать его по коридору. С бритвенной проволокой на запястьях землянин не посмел вырываться слишком сильно и в панике закричал:

– Пусти! Изеки! Изеки!

– Тихо! – рявкнул Лил.

На гладком полу не за что было зацепиться. В отчаянии Габриел подогнул ноги и упал на колени. Тщетно Лил пытался поднять его. Было ясно, что капитан ЦУРЗ вот-вот утратит свое заученное хладнокровие.

– Вставай с колен, Кайли. Вставай… с колен, тебе говорят! Габриел едва не вывернул голову, чтобы увидеть Изеки.

– Изеки, как давно их нет?

Проволока на его руках внезапно затянулась, и голос Лила прошипел у него над ухом:

– Мистер Кайли, еще один рывок, и я оставлю вас без кистей.

Габриел почувствовал, как что-то острое врезалось в его левое запястье. Лил все больше и больше злился, и землянин вдруг понял почему. Габриел Кайли покушался на достоинство Пелема Лила. Он заставлял уважаемого капитана ЦУРЗ выглядеть глупо перед нижестоящим чином из муниципальной полиции.

– Ну, давайте, режьте. Надеюсь, у вас найдется при себе аптечка, чтобы я не дал дуба, пока вы не вернетесь в управление? – глумливо поинтересовался Габриел.

Лил быстро задышал. На секунду он еще больше затянул наручники, но потом отпустил руки своего заключенного и потянулся к его волосам. Этого землянин и ждал. Он бросился вбок, тут же перекатился на спину и ударил ногами в Лила.

Капитан наклонился, чтобы схватить Габриела за плечо, но вынужден был отступить под бешеными ударами его ног. Обойти землянина Лил тоже не мог – коридор был слишком узок.

– А ну встать! Встать… черт побери! Встать с пола! – Лицо Лила стало красным от подавляемой ярости. Габриел не смел отвести от него глаз, чтобы оценить реакцию Изеки на эту дешевую фарсовую сценку.

– Как давно их нет, Изеки? – пропыхтел Габриел. Голос Изеки сочился презрением.

– Лил, их похитили меньше пятнадцати минут назад…

– Ты! Ни слова! – заорал Лил, тыкая пальцем в муниципального офицера. Он уже полностью утратил сдержанность. – Кайли, с меня довольно. Через несколько минут здесь будет дюжина агентов…

– Об этом я тебя и прошу, ты, безмозглый полосатый зануда! – издевательски откликнулся Габриел.

Лил глубоко вдохнул и прошипел сквозь сжатые зубы:

– Изеки, поднимите его.

– Помнится, вы сказали, что это ваш арест, Лил. Хотите теперь поделить его?

Презрение Изеки подействовало на Лила даже больше, чем насмешка Габриела.

Он пролаял в свой фон:

– Лобо, поднимись сюда! – Потом вырвал из кобуры свое оружие, и во второй раз за какие-то пять минут Габриел уставился в дуло полицейского пистолета. Костяшки пальцев, сжимающих рукоятку, были белыми. – Ладно, мистер Кайли, – тяжело дыша, проговорил Лил, – выбирайте. Или вы идете, или я стреляю.

– Думаете, я умею ходить во сне, как лунатик?

– Встать, Кайли! Габриел крикнул:

– Эй, Изеки, ты говорил мне, что ты не такой грязный, как большинство. Чем ты собираешься отмыться, если Изадора и Чуен окажутся мертвы?

– Ладно, мистер Кайли, довольно.

Очень-очень медленно капитан перевел рычажок на своем оружии в положение «нервный шок». Мышцы Габриела непроизвольно дернулись, и он услышал собственный голос:

– Нет, не…

В глазах Пелема Лила сверкнул триумф.

– Передумали?

«Еще как», – мысленно ответил Габриел, но вслух не сказал. Глубоко вдохнув, он закрыл глаза и прошептал:

– Нет, только хотел спросить, почему бы вам не опустить руки по швам и не сосчитать до двух на самых старых счетах этого мира?

Лил вскипел:

– Ну, как хотите.

Раздался плевок выстрела, а за ним… ничего. Габриел открыл глаза. С изумленным видом Пелем Лил трогал пальцами три малиновые точки, появившиеся на его щеке. В следующую секунду капитан ЦУРЗ осел на пол, будто пустой костюм. Изеки, с лицом, подергивающимся, как мушиные крылышки, убирал в кобуру свой пистолет.

Подсунув руку под плечи Габриела, лейтенант поднял его на ноги.

– Скорее, пошли!

Он потащил землянина к открытой двери квартиры.

– Полегче, полегче, – взвизгнул Габриел, когда резкая боль и густая, липкая прохлада, потекшая по пальцам, сказали ему, что проволока наручников все глубже врезается в его запястья. Сзади зачирикал лифт, и офицер втолкнул Габриела в квартиру. Не было времени закрыть дверь; Изеки бежал обратно к распростертому телу Лила, когда лифт открылся и оттуда вышел Лобо.

– Северные лифты, бегуны по крышам, быстро! – выпалил Изеки, тыкая большим пальцем через плечо. Он опустился на колени возле Лила, сделал вид, будто щупает пульс. Взмокнув от напряжения, Изеки намеренно не смотрел вверх, пока робот подходил. Только когда лейтенант понял, что Лобо стоит над ним, он поднял голову.

Коридор загибался колоколом в пустом зеркальном лице оловянного солдатика. И в центре его белело крошечное пятно – лицо самого Изеки.

– Что здесь произошло? – спросил Лобо.

– Шоковый пистолет. Выстрелили ему в лицо, но он оправится, а теперь прикрой этот чертов северный конец, сейчас же! – Изеки вложил в приказ всю свою властность.

Лобо не двинулся, но в его полированном лице что-то шевельнулось. Изеки сразу понял – что. Лил просыпался. Лейтенант не смел посмотреть вниз.

Наконец в зеркальном отражении мелькнули коридорные лампы, и Лобо ушел к северным лифтам. Изеки рискнул оглянуться и увидел, что робот задержался перед его открытой дверью. Лейтенант молился, чтобы у Габриела хватило ума спрятаться. Затем шаги робота забухали вдали. Изеки еще раз выстрелил в упор, чтобы Лил остался без сознания еще на несколько минут.

Когда лейтенант вбежал в квартиру, Габриел ругался, тщетно пытаясь открыть коленом кухонный ящик.

– Пошли, пошли, пошли! – Изеки потянулся к руке землянина, но тот отдернулся:

– Нет! Перестань меня хватать! Мне надоело, что меня хватают!

Изеки протянул обе руки ладонями наружу, его лоб блестел от пота.

– У нас полминуты, чтобы убраться отсюда. Лил на дежурстве, а это значит, что в Центральном контролируют его жизненные показатели. Там уже знают, что в него стреляли, и все цурзовцы в этом проклятом секторе уже стекаются сюда на пирушку. Будешь спорить?

– Черт! – Габриел повернулся задом и протянул ему запястья. – Тогда сними с меня эту адскую штуковину, я же не могу с ней бежать!

– Не могу, она заперта на код, а он есть только у Лила… если не хочешь подождать, когда вернется Лобо.

Габриел исступленно ударил бедром по ящику:

– Тогда срежь их с меня!

– Я не могу! Бритвенную проволоку не перерезать ножом!

– Проклятие! – Габриел в отчаянии огляделся. Затем вспомнил. – Вибронож!

– Вибронож?

– Здесь! Здесь! Вибронож! У меня в кармане, в брюках! – Он повернулся к Изеки передом.

С брезгливой гримасой полицейский извлек вибронож из влажного кармана Габриела.

– Кустарное производство, – хмыкнул он.

Раздалось завывание, и Габриел почувствовал, что наручники ослабли. Ему хватило ума не дергать руками, а дождаться, когда Изеки вытащит проволоку из его запястий и отбросит в сторону.

– Теперь бежим!

Они помчались по коридору к лифту. Изеки со всей силой хлопнул по пластинке. Двери не открылись.

– Что за шутки! – завопил полицейский. – Кому еще не спится в этот час?

– Ты не сломал пластинку? Вдруг ты ее сломал?

– Да не сломал я ее! Черт побери! Нет, я поверить не могу! Сзади послышался равномерный топот. Лобо. Видно, робот разгадал обман и возвращался.

Тут лифт открылся, и они бросились внутрь.

– Первый этаж. – Изеки выудил из кармана свое удостоверение и прижал к сканирующей пластинке. Это не даст Лобо остановить лифт и поймать их в ловушку.

– Изадора… Чуен… – выдохнул Габриел.

– Не все сразу, сперва надо выбраться отсюда!

– Подожди… – Лифт открылся на первом этаже, но Габриел схватил Изеки за лацканы. От его порезанных запястий на куртке офицера остались темные, липкие пятна. – Изеки, их убьют.

– Пусти! Слушай, у нас еще есть время. Может, их захотят допросить…

– Нет! Ты не понимаешь! Их убьют! Их уже пытались убить.

– Ради Макка… а, черт!

Двери начали закрываться, и Изеки заблокировал их своим телом. Спокойный бесполый голос промурлыкал:

– Пожалуйста, освободите дверь. Полицейская необходимость. Пожалуйста, освободите дверь.

Габриел заорал:

– Изеки, их убьют! Я знаю это! Ты знаешь это! Их повели туда, где их не найдут! Ну, куда?

Изеки уставился на него бессмысленным взглядом.

– Немедленно освободите дверь. Полицейская необходимость, – потребовал автоматический голос.

Внезапно глаза Изеки расширились.

– Быстрофермы, – выдохнул он.

Быстрофермы? «Ну конечно!» – сообразил Габриел. Быстрофермы – это не только главный пищевой производитель, но и единственный потребитель удобрений, как химических, так и органических. Все городские органические отходы стекались туда для переработки.

Включая человеческие останки.

– О дьявол!

Они разом повернулись и бросились к главному входу.

ЧАСОВЩИК

Дневник Элспет:

Сегодня я лежала, прижав ухо к земле среди колючей австралийской травы, и слушала. В начале Создания Предки шли по миру и спели Вселенную в существование. Тропы Песни, которыми они шли, по-прежнему существуют, каждый шаг – нота, каждый гряда – фраза, и мы называем их линиями Предков. Старейшины впевают в них жизнь всякий раз, когда идут по ним, каждый день. Я уснула в тени, среди травы, с ухом, так и прижатым к земле, и мне приснилось, что мои волосы стали корнями, всасывающими влагу из прохладных темных глубин.

Я услышала сердце радужной змеи, матери всего. Бум, бум, бум. В последнее время она возвращается ко мне по ночам, проскальзывая в мой сон. Иногда ее сердце бьется на улицах Кьяры, бум, бум, бум. А когда его удары становятся слишком громкими, я иду к периметру города, и смотрю на Наковальню, и спрашиваю себя…

На быстрофермах кипела жизнь, генетически измененная, в сто раз ускоренная жизнь. За день капуста вырастала от семечка до зрелого кочана, помидоры – от зеленой почки до спелой сладости в румяной лопающейся кожице. Волшебный бобовый стебель Джека превратился здесь в реальность: утром касался неба и падал, истощенный, к ночи. И все время стояло это тихое шипение, заполняющее уши Изадоры.

Она ушла внутрь себя, туда, куда уже не доставал страх. Ужас завязался узлом в ее груди, освободив мысли, и дал Изадоре размышлять о ее нынешнем положении с головокружительной отрешенностью.

Похититель вывел их из квартиры и погнал впереди себя по безлюдным ночным улицам к быстрофермам. Там карточка, прижатая к сканирующей пластинке одной из дверей, впустила их в огромный комплекс.

«Полицейское удостоверение, – вяло удивилась Изадора. – Откуда у него полицейское удостоверение?»

Они прошли через несколько ангаров с чанами, где невыносимо воняло дрожжевыми культурами. Изадора пыталась заговорить, но обруч на шее совсем лишил ее голоса.

Рядом с ней Чуен шла нетвердой походкой, дрожа от бешенства И унижения. В собачьем ошейнике, онемевшая, лишенная свободы по прихоти мужчины. Как рабыню, ее заставляли шагать к смерти. Для Сестры Таниты это было почти изнасилование.

Больше всего Изадора боялась, как бы Чуен не сделала что-нибудь глупое. Не начала бы, к примеру, срывать ошейник. Похититель не говорил, что его приборчик действует избирательно. Если он нажмет на кнопку, они умрут обе. Изадора знала, куда их ведут, – тут не могло быть никакого сомнения, – и каждая дверь, закрываясь за ними, отрубала кусочек надежды.

До сих пор ее жизнь тянулась болотом тихой покорности, забытых амбиций и прежних надежд, грустно оставленных увядать. Но вдруг она наполнилась таким обещанием! Таким вишнево-ярким обещанием! Как будто предстоящая смерть внезапно освободила ее, чтобы мечтать о возможностях.

И еще был Габриел, этот странный человек с его потребностью в правде. Он пробудил в ней такое ощущение жизни! И все это вместе с головокружительным соблазном неизвестности. За пять коротких дней стенки ее улиткоподобного существования были проломлены тысячью страхов, и это оказалось… приятно.

Еще одна дверь открылась перед ними в очередной громадный, многоэтажный ангар с быстрожизнью, ярко освещенный полноспектральной осветительной системой. Изадора заметила, что Чуен неподвижно смотрит на что-то рядом с дверью. Это был план данного локального участка. Прямо впереди, сразу за оранжереей, располагались емкости для удаления органических отходов.

Изадора сглотнула слюну. Не заботясь о последствиях, она взяла Чуен за руку. Похититель ткнул ее в спину. Изадора сжала руку подруги. В ответ Чуен отчаянно стиснула ее пальцы, и они вместе шагнули в проем.

«Все хорошо, Чуен, – молча сказала ей Изадора, – все хорошо. Я здесь, и я буду с тобой до конца».

Изеки и Габриел выбежали из главного входа.

– Куда теперь? – спросил землянин.

Офицер задумался на какие-то три секунды, но Габриелу хотелось схватить его и трясти, пока ответ не вывалится из него на тротуар.

– Улица Джаррела… нет, утилизация отходов… ближайший вход – это…

За спиной Изеки Габриел увидел подвесные машины, пять штук. Сверкая огнями, они как кометы вынеслись из-за дальнего угла улицы.

– Твои родственнички уже тут, – прорычал землянин.

– Черт! Сюда! – Изеки помчался по улице со скоростью, неожиданной для его массивного телосложения.

– Это самый короткий путь? – Да.

Они бежали. Габриелу незачем было оглядываться – вся улица была залита многоцветным сиянием, тишину нарушали лишь топот их собственных ног и тихое, змеиное шипение догоняющих машин.

Голос ударил по ним, как гром. От неожиданности Габриел споткнулся и чуть не упал.

– Остановитесь! Немедленно остановитесь, или будут приняты биоинтрузивные меры! Это приказ ЦУРЗ!

Землянин оглянулся. Подвесные машины были уже меньше чем в пятидесяти метрах от них и снижались, как метеоры в огне. Словно загипнотизированный кролик, он не мог оторвать от них глаз и едва не проскочил переулок, в который нырнул Изеки. Усыпляющие пули обстреляли тротуар, когда Габриел сворачивал за угол.

Я здесь уже бывал.

Стены переулка вдруг вспыхнули, и его собственная тень заметалась перед ним, то появляясь, то снова исчезая. Значит, цурзовские машины уже подъехали к переулку. Заворачивая за дальний угол, Габриел успел увидеть мерцающее сияние и черные зевы открытых дверей, изрыгающие ртутный поток оловянных солдатиков и агентов ЦУРЗ.

Изеки вел его по лабиринту разветвляющихся переулков. Габриел словно очутился в резонирующем ящике: со всех сторон гремело эхо барабанного топота погони – топота тяжелых, металлических ног. Вслед за лейтенантом землянин выбежал на широкую улицу. На другой ее стороне светились купола быстроферм. Изеки подбежал к двери с надписью «Первые Дрожжевые Предприятия» и прижал свое удостоверение к сканирующей пластинке.

– Полицейская необходимость. Открыть дверь!

Дверь отошла в сторону, и Габриел задавился от дрожжевой вони. Да, такой аромат ни с чем не спутать.

Как только дверь за ними закрылась, Изеки достал вибронож и разрезал контрольную панель. Посыпались искры, и он убрал нож в карман.

– Это их немного задержит, – сипло объяснил офицер и согнулся пополам, стараясь восстановить дыхание.

– Куда теперь? – спросил Габриел, не в силах сдержать нетерпение.

Изеки недоверчиво поднял голову.

– Ты… не подождешь секунду? – прохрипел он. – Я тут подыхаю.

Габриел осмотрелся. Они находились в неосвещенной приемной. Из одной стены выдавался диван, над которым висела пустая рама – выключенное Окно. Пустой стол охранял второй выход из комнаты. Габриел скорее почувствовал, чем увидел, низкий кофейный столик в центре приемной и обошел его.

– Нам сюда?

Изеки неопределенно махнул рукой:

– Да, туда… Быстрофермы – это один, большой комплекс… все соединяется… со всем.

– Ты знаешь, где сектор переработки?

– Мой брат работает на одной из ферм. Сюда… ай! – Изеки взвыл, когда его голени ударились о кофейный столик. Каковы бы ни были таланты этого полицейского, хождение ночью по вражеской территории в их число не входило.

Убедившись, что наружных окон нет, Габриел сказал:

– Функция. Включить свет!

– Нет!

Поздно. В то же мгновение их ослепил верхний свет. Пустая оконная рама больше не была пустой – теперь там возник гористый ландшафт, который показался Габриелу странно знакомым. Где-то на северном континенте Денуба.

– Ты что, совсем спятил? – заругался Изеки. – Думаешь, у меня нет фонарика? Черт бы тебя побрал!

– Прости, я думал, тебе не видно…

Оба вздрогнули, услышав сиплое контральто:

– Добрый вечер. Добро пожаловать в «Первые Дрожжевые Предприятия». В настоящий момент мы закрыты. Пожалуйста, изложите причину, по которой вы находитесь здесь после закрытия, или мы будем вынуждены сообщить полиции о вашем незаконном присутствии.

За столом им лучезарно улыбалась красивая, но любопытно неприметная женщина лет тридцати пяти. Хорошая секретарша должна успокаивать клиентов, но не вторгаться в их сознание. Она подождала, пока не завладела их вниманием, и тогда добавила, будто только что вспомнила:

– У вас десять секунд на ответ.

– Поздравляю, – раздраженно проворчал Изеки и повысил голос: – Лейтенант Хитедоро Изеки, муниципальная полиция. Это полицейская необходимость, нам нужно воспользоваться одним из ваших выходов. Вот мое удостоверение.

Он прижал карточку к настольной пластинке.

– Пожалуйста, подтвердите отпечаток ладони, – не угомонилась секретарша.

Изеки посмотрел на Габриела взглядом, от которого нарцисс засох бы на корню, и положил ладонь на пластинку.

После едва ощутимой паузы секретарша снова улыбнулась и сказала:

– Ваша личность подтверждена, и центральный офис муниципальной полиции Зеленого сектора официально извещен о вашем присутствии здесь. Пожалуйста, проходите. Для вашего удобства свет останется включенным еще на тридцать секунд.

Как только они вышли из офиса в широкий коридор, по которому тянулся один из главных трубопроводов быстроферм, Изеки набросился на Габриела:

– Замечательно! Ну просто верх! – Землянин попятился, когда Изеки замахал у него перед носом своим мясистым пальцем. – Ты бы им еще план послал, со стрелкой: «Засранцы, сюда!»

Габриел, который и так чувствовал себя достаточно глупо, потерял терпение. Его голос был тих и холоден:

– У меня есть лучше идея, почему ты не слушаешь меня, Изеки! Я пробыл здесь, на этой ерундовой планете, пять дней. За это время в меня стреляли, на меня надевали наручники из бритвенной проволоки, меня сажали в тюрьму и били по почкам, мне едва не сломали руку, меня похищали верхнеземельцы и нападали нижнеземельцы, мне врал каждый проклятый чиновник, которого я встретил, включая тебя… нет, ты слушай, ты, зануда с разжиревшими мозгами! Есть две женщины, чьи жизни из-за меня в опасности. Две женщины, о которых ты должен был позаботиться! Хочешь помочь – заткнись и действуй со мной. А не хочешь – иди своей чертовой дорогой и делай то, что ты умеешь лучше всего: сиди на своей жирной заднице, заливай глаза и плюй на все!

Не дожидаясь ответа, Габриел протиснулся мимо офицера и направился к цветной схеме, украшавшей противоположную стену. Он не видел ни побледневшего лица Изеки, ни его конвульсивного сглатывания.

Центр Сбора и Утилизации Органических Отходов находился на противоположном краю быстроферм. Габриел решил, что сможет сократить дорогу, если пойдет прямо через теплицы, минуя весь сектор по производству дрожжей. Через пятьдесят метров он наткнулся на первую дверь – и первое препятствие. Хотя все кьярские быстрофермы были сосредоточены в одном месте, они состояли из десятков независимых предприятий, каждое со своей собственной охранной системой.

«Отлично, черт побери!» – с горечью подумал Габриел.

Он уже собрался повернуть назад, когда тяжелые шаги и свистящее дыхание известили о прибытии Изеки. Офицер протянул руку через плечо землянина и прижал свое удостоверение к дверной пластинке. Дверь открылась.

– На, – проворчал Изеки, не глядя на Габриела, и подал ему вибронож. – Твой.

Габриел взял нож. Секунду поколебавшись, Изеки вытащил из кармана шоковый пистолет и выстрелил для проверки в пол. Лязг усыпляющих пуль, ударяющихся о металл, эхом прокатился по коридору.

– Отлично. ЦУРЗ – это сборище параноидальных мерзавцев. Они всегда блокируют свое оружие по отпечатку пальца.

Он довольно хмыкнул и передал пистолет Габриелу.

– Лиловский. – Уголок его рта дернулся.

Землянин без энтузиазма принял оружие, взвесил его в руке. Затем оба разом бросились в дверь.

В голове у Пелема Лила стучало, и щека зудела там, куда выстрелил Изеки. Двойная доза снотворных пуль мало кому улучшит настроение, и сверкающие корпуса полицейских машин не помогали. Ярко-зеленые послеобразы вспыхивали на внутренней стороне Лиловых век при каждом моргании.

– Лобо, ради бога, скажи им, чтобы выключили огни, – со злостью проворчал он. – Уже весь проклятый сектор знает, что мы здесь.

Лобо пошел исполнять приказ, но вдруг застыл. Его голова повернулась обратно к Лилу, и капитан ЦУРЗ насторожился.

– Муниципальная штаб-квартира Зеленого сектора докладывает, что лейтенант Изеки использовал свое удостоверение для прохода через помещения «Первых Дрожжевых

Предприятий» на улице Хайбурна в два часа двадцать шесть минут.

«Быстрофермы!»

– Вот именно! – обрадовался Лил. – Кан! Сюда! – Молодой человек поспешил к нему. – Кан, наши беглецы на быстрофермах. Если действовать немедленно, мы сумеем их там запереть. Я хочу, чтобы возможность прохода для полиции была отменена для всего комплекса. Выполняй!

Кан казался озадаченным.

– Э… сэр, – осторожно заметил он, помня о настроении своего капитана, – там две сотни отдельных предприятий. И у каждого своя система безопасности.

Лил нетерпеливо воскликнул:

– Ради Макка, я знаю! Но там должен быть центральный пост, откуда все двери можно открыть или закрыть. Узнай, где он находится, разбуди того, кто там командует, и отмени это право прохода!

– На это потребуется…

– Десять минут. У тебя есть десять минут.

Кан торопливо ушел, и в этот момент полицейские мигалки выключились.

«Спасибо, Лобо», – благодарно подумал Лил и потер глаза. Что ж, могло быть хуже. На быстрофермах слишком много выходов, чтобы перекрыть их все, но если удастся запереть двери в самом комплексе, он и его люди начнут прожевывать это место, ломоть за ломтем, пока не накроют Габриела Кайли.

«И Изеки», – мрачно подумал Лил. Он явно недооценил этого человека. Но… тут капитан улыбнулся. Муниципальный офицер Хитедоро Изеки тоже недооценил Пелема Лила.

Они бежали по проходам, обсаженным зеленью. Теплицы работали по двойной шестичасовой схеме дня и ночи, и большинство находилось в первой дневной смене своего двадцатичетырехчасового цикла. Будь он один, Габриел одолел бы это расстояние к центру Сбора и Утилизации Отходов в два раза быстрее. Изеки двигался шустро для человека его комплекции, но когда они добрались до последней быстрофермы перед центром Сбора и Утилизации, он уже сопел как протекающий металлический чайник на последнем издыхании.

– «Берега Кьяры», виноградник, – не веря своим глазам, прочитал Габриел вывеску. – Это что, шутка?

Изеки пробормотал, задыхаясь:

– При… ста… двадцати ударах сердца… в минуту… им бы лучше не шутить. – Трясущейся рукой офицер прижал свое удостоверение к дверной пластине. – Полицейская… нео… необходимость, – только и смог выговорить он. Но этого хватило.

Дверь распахнулась в громадный ангар. Габриел разинул рот от изумления. Посаженные длинными, загибающимися рядами виноградные лозы вылезали из черной, обогащенной питательными веществами суррогатной почвы, извивались, завязывались узлами и хватались за потолок. А с пластиновых панелей потолка ниспадали яркие, молодые побеги, устремляясь обратно к полу. Всюду из-под листьев и свисающих веток выпирали набухшие гроздья лилового винограда. Тут и там по стволам карабкались полированные трехрукие пауки размером с кошку. Они выбирали спелые грозди, шумно выпивали их и время от времени спускались, чтобы опустошить свои наполненные соком брюшки в маленькие пластиновые краны, установленные по краям грядок. В воздухе стоял густой медово-горький запах виноградных листьев и ягод и взволнованный шелест роста, обращенного внутрь вздоха, единого бесконечного вдыхания, расширяющегося, расширяющегося непрерывно.

Этот шелест и что-то еще. Габриел схватил Изеки за плечо. Муниципальный офицер, который уже пошел вперед, посмотрел на него вопросительно. Тут землянин снова услышал это: тихие, как выпадение росы, шаги в дальнем конце ангара. Торопливые шаги.

– Из, – прошептал он.

Изадора услышала мурлыканье открывающейся двери – той самой двери, через которую они вошли несколько минут назад. Не дожидаясь приказа, женщина остановилась.

Похититель прижал палец к губам, по очереди глядя на нее и Чуен. Изадора теперь заметила, что у него на глазах контактные линзы – очевидно, чтобы скрыть истинный цвет глаз.

Кто-то побежал, потом зашуршала листва у дальней двери. Охваченная внезапной надеждой, Изадора едва сдержалась, чтобы не сорвать обруч с шеи. Она взглянула на подругу и увидела, к своему ужасу, что залитое слезами лицо Чуен задергалось в тике, а руки спазматически сжимались.

«Пожалуйста, Чуен, – мысленно велела она своей подруге, – пожалуйста, не делай этого».

Похититель так ловко провел рукой по груди со множеством карманов, что серая коробочка пульта, казалось, сама собой исчезла из его пальцев. Вместо нее там как орхидея вырос пистолет. В другой руке бандит держал наготове полицейское удостоверение.

– Вперед, – прошептал он, подталкивая женщин к двери в конце ряда.

Они пошли. На ходу похититель оглядывался через плечо, но плавный изгиб рядов не позволял увидеть дальний конец ангара. Изадора прижала руки к груди, беззвучно молясь.

Внезапно сзади них, метрах в двадцати пяти, появилась массивная фигура. У Изадоры радостно забилось сердце. Изеки. Похититель поднял руку, и в то же мгновение здоровяк полицейский нырнул вбок.

Пум! Ззззи-и-и!

Звук казался таким тихим, таким безобидным. Затем что-то вырвало кусок из дальнего виноградного ствола.

– Не двигаться, – произнес голос сзади.

«Габриел!» – возликовала Изадора. Похититель ответил мгновенно. Не успела женщина понять, что случилось, как он толкнул ее вперед, между собой и Изеки, а сам выстрелил несколько раз через плечо, не глядя, в Габриела.

Землянин увидел, как над левым плечом бандита появилась рука с пистолетом. Сам он боялся стрелять – мешала Чуен, и, не имея другого выбора, прыгнул в гущу виноградной лозы.

Пум! Пум! Пум!

Стебли вокруг содрогнулись, и у Габриела возникло смутное ощущение, что пули летят не по прямой, а как будто поворачивают к нему. Он успел пригнуться, а похититель тем временем задом растворился в зарослях. В тот же момент, к ужасу Габриела, Изеки открыл беспорядочную стрельбу. Сначала он попал в Изадору, потом в Чуен. Когда азиатка падала, краткая рябь яростного негодования пробежала по ее лицу. Габриел шлепнулся на землю, а как только офицер перестал стрелять, пробрался на четвереньках через два виноградных ряда, пока не оказался с ним лицом к лицу.

– Ты спятил? – прошипел землянин. – Есть здесь кто-нибудь, в кого ты не стреляешь? Неудивительно, черт побери, что у тебя нет друзей!

– Я спас им жизнь, чего ты еще хочешь?

Изеки всматривался в густые заросли, то и дело пригибая голову от несуществующих пуль.

– Тогда сделай мне одолжение и не спасай меня.

– Уже сделал, – проворчал Изеки. – Шоковые пистолеты и заложники сводят друг друга на нет. Плохие парни знают, что ничего не случится, если ты попадешь в заложника.

– Дьявол, – прошептал Габриел, понимая, что свалял дурака, а затем подумал: «Наплевать». Справа что-то шевельнулось. Он повернул оружие в ту сторону и, сам не сообразив как, сделал три выстрела. Раскромсанные листья дождем посыпались на землю, отмечая проход усыпляющих пуль. Под презрительным взглядом Изеки Габриел покраснел.

– Уж эти мне любители, – пробормотал офицер.

В ответ прозвучали глухие выстрелы, и волна разбиваемых лоз покатилась по ряду прямо к ним. Пряди молодой поросли стегали по веткам своими длинными хвостами и плевались кусками листвы. Габриел упал навзничь. Как раз вовремя: листья перед ним разлетелись в стороны, открывая траекторию пули из оружия убийцы. Ломоть влаги шлепнулся на его лицо; забрызгивая глаза чем-то липким. Землянин вздрогнул.

«Изеки».

– Господи! – задохнулся он. Едва сдерживая рвоту, Габриел хлопнул себя по лицу. Рука наткнулась на мокрую, мясистую массу. – Великий Макка!

– Тс-с! – прошипел по соседству голос Изеки. В то же мгновение землянин ощутил на губах сладость, а ноздри заполнил густой аромат спелого винограда.

«Виноград!» Габриел уронил голову на землю и на минуту закрыл глаза, стараясь успокоиться.

Изеки дышал тяжело и часто, но не от напряжения, а от страха.

– Старинное охотничье оружие, – пропыхтел он. – Твердые цельные пули… с теплоискателем.

– Хочешь сказать, что он может стрелять из-за угла? – простонал землянин.

– Более или менее.

– Ладно, ничего. Ничего. – Габриел говорил больше себе, чем Изеки. «Ну же, приятель, встряхнись. Используй знание. Используй знание».

Он перекатился на живот.

– Замри, – приказал он офицеру.

– Зачем?

– Просто… тс-с!

Габриел прислушался. Изеки дышал у него за спиной как гидравлический молот. Со всех сторон доносилось равномерное поскрипывание листвы и керамические пощелкивания – пауки-сборщики выполняли свою работу, ни на что не обращая внимания. «Вот оно». Шелест ткани.