Текст книги "Наковальня"

Автор книги: Николас ван Палланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

Эллис снова приложился к фляжке, и жидкость потекла у него по подбородку.

– Было время… я был кем-то. У меня были идеи, меня… меня ценили. Проклятие… Ты знаешь, что это такое, когда вдруг, день за днем не можешь получить работу? Когда ты… Я работал в инженерном деле с тех пор, как мне стукнуло двадцать два! Служил на… я не знаю, на… черт побери… – Эллис попытался сосчитать на пальцах. Потом уронил руку, будто чужую, и шмыгнул носом. – Я не помню, на скольких… на уйме кораблей. И вдруг все кончилось. Я полностью связан. Не могу получить место… кредит аннулирован… слишком большой риск… – Он замолчал.

– Они распустили слух о вас, – тихо сказал Габриел.

– Ты знаешь? – удивленно прошептал Эллис. – Наступает момент, когда под тобой словно разверзается большая яма, и все, что ты можешь сделать, это скользить в нее. Это легче, чем бороться. Жидкая леди, она сохраняет тебе теплоту в горле, и теплоту в брюхе, и пустоту в голове. Ты ударяешься о дно и понимаешь… что все хорошо. Все хорошо. Ты смотришь вверх, и это так чертовски высоко. И ты удивляешься: а чего ты вообще беспокоился?

Теперь Эллис Куинн безудержно плакал, морщины на старческом лице стали блестящей паутиной слез.

– Время от времени я еще выбираюсь в плоскую страну… я мог бы оставаться здесь, внизу, или на Площади, но… здесь у меня нет тени. Иногда мне просто необходимо выбраться наружу и увидеть мою тень, увидеть, что я все еще живой.

Он энергично потер лицо грязным рукавом и сказал уже спокойнее:

– Если тебя интересует голубой ящик… – Эллис помолчал. – Они наняли одного типа, чтобы расшифровать его… одного эксперта, как я слышал. Это было лет… девятнадцать назад. Не знаю, расшифровал он или нет.

– У него было имя? – спросил Габриел с затеплившейся надеждой.

– Магнус Уэстлейк.

– А он еще жив? Эллис ухмыльнулся:

– И да и нет. Слышал, он отправился по Дороге Действительности.

– Куда?

Эллис с жалостью покачал головой:

– Уйти можно по-разному, чудо. Эта Дорога – ВНУТРИ. Мне говорили, что Уэстлейк навсегда ушел во ВНУТРИмир много лет назад.

– Дьявол, – тихо выругался Габриел. Если Уэстлейк навсегда ушел ВНУТРЬ, значит, он постоянно отключен. – А почему? Вы не знаете?

– Эта Дорога – убежище богача. Ты уходишь туда, только если тебе все осточертело, или если ты смертельно болен, или если ты и так наполовину псих… или если боишься.

– Боишься? Боишься чего?

– Чего угодно. Жизни. Смерти. Нет места безопаснее, чем ВНУТРИмир, приятель. Самая жесткая охрана, истребители вкалывают полную рабочую неделю, чтобы не подпускать тонконогов и чип-тараканов к схемам… вот почему это так дорого. Ничто не может до тебя добраться. Видно, у Уэстлейка была богатая семья…

– Значит, это то, от чего он бежал, – сказал Габриел. Это не был вопрос.

– Или от кого, – промолвил Эллис. – Я-то знаю. – Старик сплюнул. – Пора идти.

Он с трудом поднялся на ноги и сделал несколько нетвердых шагов по туннелю.

– Подождите…

Габриел встал, но старый пьяница накренился, полуобернувшись, и махнул рукой, будто пытаясь стереть его.

– Иди своей дорогой, человек. Нижняя страна не обережет тебя, если ты останешься.

– Но где я могу найти вас?

– Найти меня? – задохнулся Эллис. – Найти меня? Ты не найдешь меня! Не… най… дешь! Ты что-нибудь слушал? А? Разве ты не получил, что хотел?

– Эллис…

– Старый Мак! – прошипел Эллис. – Эллис… здесь нет никакого Эллиса! И никогда не было!

Старик повернулся и, шатаясь, побрел прочь. До Габриела донеслось его бормотание:

– Он умер. Он умер там, на Наковальне…

Внезапно обессиленный, землянин прислонился к стене и зажмурил глаза. «Он умер там, на Наковальне».

А теперь умирала бабушка Лалуманджи.

Габриел вернулся в Лендинг в первый раз за два года после того сердечного приступа, едва не ставшего роковым. Он погладил руку бабушки, и ее веки затрепетали, открываясь. Глаза медленно скользнули из стороны в сторону, поймали его, удержали.

Ее губы зашевелились. Еле-еле.

– Габриел. Что ты здесь делаешь, Габриел? Я думала… я думала, ты никогда… не вернешься домой… ты сказал… – Вдох. – Ты привел ее? Ты привел… Элспет? Я все спрашивала себя, где она прячется? Наша Элспет…

Ее голос плыл как облако.

Габриел проглотил слюну пересохшим ртом. Даже сейчас он не мог заставить себя солгать бабушке.

– Она отправилась скитаться в буше, ба, ты же помнишь. Три года прошло. За это время она далеко ушла.

– Не так далеко, как старая Ладуманжди, – улыбаясь, прошептала бабушка. – Она… Она оставила свою… жизнь позади. Все, что она взяла с собой, это гнев. Она сердилась так долго… так опасно долго… Не сердись, Габриел, не сердись на меня, не надо так.

– Да почему я должен сердиться на тебя, ба? – спросил Габриел.

– Я отдала Элспет мой гнев… весь мой гнев. Я видела, как она носит его в своем сердце… Знаешь, я думаю… я думаю, это и делают старые люди. Они собирают весь гнев… весь гнев… приставший к ним, как клещи к нахальным собакам Рууда, а потом передают его дальше, молодым… чтобы те несли. Поэтому он всегда растет и становится все больше… и больше…

– Тише, ба, тише.

Глаза Лалуманджи следили за порханием невидимой бабочки.

– Мы плавали там, в озере… у Скалы Макея… и ловили рыбу. Помнишь?

– Помню.

– А раньше, до того… я и Булла… когда мы были молодые. Просто ростки… и он, самый задиристый малый во всем Лендинге и его окрестностях… Тогда он ходил прямой. Его руки, и плечи… и спина были как… полированное дерево… и все тело гибкое… Боже, какой он был тогда, Булла…

– Молодой, бабушка? Но ты всегда была старой.

– Он все еще там, где его похоронили… возле той поляны? Булла? Дядя Буль? Ты и дядя Буль? Ты никогда не говорила нам. Щеки Габриела обдало холодом.

– Ба…

Внезапно глаза Лалуманжди широко открылись, и она проговорила неожиданно ясным голосом:

– Он спас твою жизнь!

– Дядя Буль?

– Он спасал твою жизнь. Старик… – Ее голос снова упал до шепота. – Это было не… Он спасал твою жизнь… Старик…

– Нет, ба, он пытался убить меня…

– Нет. Это было не… это не… – Ее глаза закрылись, голос замер, слышалось лишь затрудненное дыхание.

Но когда Габриел вышел из больницы, Старик ждал его на другой стороне улицы. Ничего не говорил, просто наблюдал. Сидел на навесе у скобяной лавки – когти вцепились в крышу, крылья плотно сложены, желтый глаз смотрит на Габриела.

Габриел медленно попятился, но взгляд старика не отпускал его. Тогда Габриел повернулся и побежал.

Да так и не остановился.

Раздалось осторожное шарканье и шелест юбки по полу. Габриел не удивился, когда, открыв глаза, увидел костлявый палец, указывающий в сторону выхода.

– Хорошо, Эрзи, – кивнул он. – Нижние земли не место для плоскоземельцев, а?

Три глаза блеснули из темноты.

– Я не знаю.

Габриел уже несколько пришел в себя и беззлобно проворчал:

– Я знаю одну старуху здесь, в Кьяре, которая еще ужаснее тебя. Так что берегись, а не то я скажу ей, где ты живешь.

ЦУРЗ

Дневник Элспет:

Боже, Габриел такой отъявленный засранец!

Они со Стариком почти не разговаривают друг с другом. Габу мало идти своей дорогой, ему мало отказаться от старых путей. Большинство из нас оставило эти старые пути столетия назад, одни – совсем, другие – лишь частично. Последним я думаю, труднее всего: идти в обоих мирах сразу, пытаясь, прожить две жизни за одну. Но Габу этого мало. Нет, он должен каждый раз тыкать Старика в это носом, дерзя ему на коробори, показывая, как прекрасно Габ себя чувствует без его поучений.

Это пугает меня. Ты можешь отказаться от старого закона и жить по новым – законам, которые пришли из-за океана задолго до Чумы. Старик бы понял это. Но Габриел ненавидит сам Закон! Я боюсь, что однажды он переступит черту.

– Это не имеет никакого смысла, – объявила Чуен, потрясая ноутбуком.

Резко проснувшись, Изадора обнаружила, что тонет в алфавитном супе. Она с досадой убрала голову с голоэкрана и покосилась на дисплейные часы – 01:56. Во рту был такой вкус, будто она жевала заплесневелую губку для лица. Где же Габриел?

Раздался тяжелый удар – Изеки скатился с дивана и теперь вставал, бормоча проклятия. Протрезвляющие таблетки очистили голову полисмена, но нисколько не улучшили его настроение.

Изадора поморщилась, когда Чуен повторила громко:

– Это не имеет смысла.

– Ну, что?

– Это. – Чуен помахала ноутбуком, как знаменем. – Эта мешанина в папках Элспет.

– Ой, хватит, Чуен, я тебя умоляю! – Изадора с трудом выбралась из кресла.

– Вот-вот, – согласно проворчал Изеки. Они стукнулись локтями у автомата с напитками.

– Мне, пожалуйста, воды, – попросила Изадора. Изеки взял из автомата две чашки и, передав одну Изадоре, лениво чокнулся с ней:

– Будем.

– Будем.

– Из, ты не послушаешь меня? Это важно. – Чуен все так же отчаянно размахивала ноутбуком.

Изадоре страшно не хотелось ничего слушать. Она и так уже видела и слышали чересчур много. Да и жалкие семь часов сна за трое суток давали себя знать. Но женщина лишь тяжело вздохнула:

– Ладно, Чуен, что у тебя там?

Изеки гулко рыгнул, но Чуен даже не посмотрела в его сторону.

– Здесь указаны объемы продаж, доли акций. Одна компания распродает свои активы и покупает другие, так?

– Ну, так. – Пошатываясь, Изадора вернулась к своему креслу.

– Хорошо. Я в этом не специалист, дорогуша, так что не ссылайся на меня, но… – Чуен помолчала. – Насколько я могу судить, компания, о которой идет речь, – это «Байрон Системс».

– Угу. Значит, «Байрон Системс» покупает и продает имущество… слушай, Чуен, не тяни, я устала как собака… Ну?

– Все, что она продавала, находится здесь, на Торе, а все, что она покупала, находится на других планетах – в основном на Гелиосе.

– Ты выудила это оттуда? – скептически поинтересовалась Изадора. – Тебе удалось разобраться во всем этом?

– Нет-нет, – нетерпеливо ответила Чуен. – Я не финансист, я только прошлась по заметкам – у Элспет по всему файлу остались заметки…

– Погоди секунду. – Изадора чувствовала, как начинает болеть голова. – Это «Байрон Системс». «Байрон Системс»…

– Я знаю…

– Нет! «Байрон Системс»! «Байрон» не… зачем «Байрон»… подожди, неужели никто бы не заметил, если бы «Байрон Системе» продавала свое имущество на Торе?

Чуен непреклонно покачала головой:

– Нет, это делалось медленно, в течение нескольких лет, через подставные компании. И в каждой сделке они прятали головы под Законы о неприкосновенности частной жизни.

Изадора уже поняла, куда это ведет, но не хотела этому верить.

– Да нет, не может быть…

– Дайте ей закончить! – неожиданно вмешался Изеки. Он сидел выпрямившись на диване, глаза настороженно буравили женщин.

Изадора сдалась:

– Ладно, Чуен, скажи нам, как много они продали? Чуен заколебалась, кусая губу, как будто и сама не верила в то, что намеревалась сказать.

– Все, Из, – глухо проговорила она. И повторила: – Все.

– Чуен, они не могли продать все! А как же Рейнер-парк?

– Нет! Тыне понимаешь, Из, в этом-то вся суть! «Байрон Системс» не оплачивала Рейнер-парк. Мы оплачивали! Город. И другие конгломераты, ты же знаешь! Рейнер, возможно, организовал строительство, и, возможно, «Байрон Системс» оплатила львиную долю его стоимости, или, во всяком случае, самую крупную по сравнению с долями остальных компании. Я помню… как же его имя? Работал в офисе… Джеролд! По-моему, он подсчитал, что Рейнер с «Байрон Системс» внес… где-то семь процентов от общей суммы. Это гроши. Но парк получает его имя и… оп!

– Ловкость рук, – пробормотала Изадора.

– Возможно.

– Ловкость рук. Помнишь их лозунг во время строительства? – Изадора наморщила лоб, пытаясь вспомнить точную формулировку, но так и не вспомнила. – Что-то вроде… «Вложение в Наше Будущее!» Правильно. Одним пальцем «Байрон Системс» вкладывает деньги в наше будущее, а остальными девятью сгребает все, что может, на других планетах и обеспечивает, чтобы никто об этом не знал.

– Вопрос – зачем?

– Так, все ясно. – Изеки встал с решительным видом. – Слушайте…

Чуен – Изадоре:

– Затаи дыхание, дорогая, сейчас ты услышишь еще один перл мудрости от алкогольного оракула…

– Хватит! – прикрикнул на нее Изеки. – Просто молчи и слушай. Это больше не мелочи. Чего мы, по-ващему, добьемся, сидя в этой квартире? А? Если у вас что-то есть… а я думаю, что, возможно, есть! – Он повысил голос, чтобы Чуен не перебила. – Я думаю, что, возможно, есть. А раз так, пора идти с этим к кому-то. – Алли-мать-его-луйя, – выдохнула Чуен.

– «Кому-то» – это к кому?.. – спросила Изадора. – Вы лично знаете кого-нибудь, кому мы можем доверять?

– Возможно. – Изеки тяжело дышал. – Возможно. Слушайте, может, вы не любите цурзовцев – я сам этих типов терпеть не могу, – но не все они грязные. Возможно, я знаю пару человек, которыми мы можем поговорить. Но это дело вне сферы муниципальной полиции.

– Отлично! – воскликнула Чуен. – Если Он знает, к кому идти, тогда, ради Макка, пошли!

– Подожди, Чуен. – Изадора поманила Изеки и перешла к настольному терминалу. – Я хочу показать вам кое-что.

Чуен следила за ней с непониманием.

– Из…

Но та только отмахнулась.

– Две вещи. Во-первых, я просмотрела файлы информационных агентств – не найдется ли где упоминания об этом бегуне по крышам, приятеле Габриела, Лазарусе Уайте. Они нашлись, и еще какие! Он стал главной новостью того дня: человек, выжженный фабианой. Тридцать пять лет назад мистер Уайт был студентом, выпускником Кьярского Сетевого Университета, входил в первые два процента того года. Двойная специализация по истории и транссистемной экономике. После выпуска он с двумя богатыми однокурсниками отправляется в Большое турне: Денуб, Гелиос, Земля, Веселая Погода, даже Левиафан…

– Большое турне? – перебил Изеки, – Что за Большое турне?

– Студенческий жаргон, – презрительно фыркнула Чуен. – К некоторым это не относится.

– Это путешествие для завершения образования. Традиция среди тех, кому это по карману, – объяснила Изадора. – Посещаешь столько из Семнадцати Планет, сколько можешь посетить за год. На самом деле это праздный вопрос: уже давно подсчитано, что, с учетом времени на дорогу, максимум это девять планет. Но так или иначе, – продолжала она свой рассказ, – однажды ночью, шесть месяцев спустя, он возвращается. Шпики Красного сектора находят его в сточной канаве в бреду от передозировки фабианы. На самом деле ему повезло, что он остался жив. Его привели в порядок и отправили домой. Но… – Изадора почесала голову. – Три месяца спустя его арестовали за попытку подложить самодельную магниевую бомбу в одну из церквей Рога Изобилия. Некий голос, называемый… по-моему, Кил… якобы сказал ему, что он должен вернуть миры Человечества и Небес обратно к земле.

– Гм, – хмыкнул Изеки. – У нас бывает по три таких чокнутых в неделю.

– Это еще не самое интересное, – продолжила Изадора. – Агентства опубликовали имена студентов того выпуска. Одним из однокурсников Уайта был молодой человек по имени Саксон Рейнер.

– Они знали друг друга! – воскликнула Чуен.

– Вместе совершали Большое турне.

– Черт побери.

– Выжженный фабианой? Хм, – размышлял Изеки. – Однако я не понимаю, в чем проблема. Почему нам нельзя идти к начальству?

– Сейчас поймете, – равнодушно ответила Изадора, зная, что при нормальных обстоятельствах она испытывала бы триумф из-за того, что обскакала Чуен, но сейчас она не чувствовала ничего. – Два часа назад, когда я просматривала наши файлы, я кое-что обнаружила. Кое-что, что мы с Чуен пропустили. Меня заинтересовала комиссия, расследующая катастрофу с «Далеким Криком». Это была совместная комиссия УКД-ЦУРЗ. Угадайте, кто стоял во главе ее цурзовской половины? Половины, отвечающей за расследование возможной диверсии или… или… чего угодно! Читайте!

Она щелкнула клавишей. Изеки прочитал:

– Тамара Леннокс.

– А ныне комиссар ЦУРЗ Тамара Леннокс, – уточнила Изадора.

Глаза Чуен округлились.

– О, черт меня раздери…

– Почему вы Сразу не сказали? – спросил Изеки. Изадора уныло ответила:

– И что бы было? Я надеялась… не знаю, я надеялась, что, может, найду что-то, указывающее на что-нибудь другое. Я подумала, может, Габриел или… – Она махнула рукой на Чуен с ее ноутбуком.

– Нам конец, – констатировала Чуен.

– Нет, нам не конец, еще нет. Еще нет. – Изеки провел дрожащей рукой по волосам.

– Нам конец, – повторила Чуен.

– Чуен! – одернула ее Изадора.

– О, и ты тоже скажешь мне, что нам не конец? – Чуен не повышала голос. – Они владеют всем, Из. Конклавом, каждым предприятием в этом городишке, а теперь и проклятым ЦУРЗ.

– ЦУРЗ им не принадлежит… – начал было Изеки.

– Вы что, читать не умеете? – пронзительно завопила Чуен. – Принадлежит им этот проклятый ЦУРЗ со всеми потрохами!

Изеки лукаво переспросил:

– Вы? Не «Он»? Наконец-то вы ко мне обращаетесь?

– Чуен, ты только что сказала, что «Байрон Системс» не владеет ничем на Торе. Они не могут владеть всем и ничем одновременно. Даже «Байрон Системс» такое не по зубам! Так то или это?

Чуен не успела возразить, так как прозвенел входной звонок.

– Габриел. – С приливом облегчения Изадора бросилась открывать. Изеки больно схватил ее за руку:

– Подожди! Два часа ночи, ради Макка! Функция! Показать коридор.

Все три головы повернулись к терминалу. С экрана на них смотрел брат Изеки.

Офицер произнес одно-единственное слово:

– Исаао!

Страх согнал краску с его лица. Двумя большими шагами Изеки перенесся к двери и открыл ее.

Исаао стоял один в коридоре, спиной к противоположной стене. Лицо его было странно растерянным.

– Исаао, что случилось? – хрипло спросил Изеки. Исаао не ответил. Казалось, он даже не видит брата. Он моргнул, очень медленно, и его левый глаз засветился ноготковым светом. Изеки протянул руку к его плечу, но пальцы сомкнулись на пустоте, и в ту же секунду Исаао стал Прозрачным и совсем исчез, оставив только желто-оранжевое свечение в глазу.

Слишком поздно офицер сообразил, что происходит. С глухим хлопком свечение исчезло. Изеки отскочил назад, резко вдыхая. Его ноздри наполнились запахом ядовитого меда, и он вдруг понял, запоздало понял, что ничего не понял вовсе. Пол и потолок скользнули куда-то вниз, и что-то охватило его спину и голову, швыряя его в темноту.

Застыв от ужаса, подруги смотрели, как Изеки с мягким стуком рухнул на пол. В ту же секунду незнакомый мужчина шагнул в дверь, тщательно обойдя распростертое тело Изеки. Он наставил на женщин правый кулак, и Изадора услышала два щелчка. Со вторым щелчком что-то ужалило ее в грудь. Она ухитрилась сделать один шаг вперед и открыть рот, как вдруг тело перестало ее слушаться, и Изадора повалилась лицом вниз, будто срубленное дерево. Второй глухой удар сказал ей, что Чуен тоже упала.

Парализация была полной. Изадора могла моргать – еле-еле, – но глаза уже не двигались. И только по звуку шагов она догадалась, что нападавший подошел к Чуен, присел возле нее. Потом раздалось резкое «пип». Через минуту, холодея от ужаса, Изадора услышала, что бандит идет к ней. Его прохладное дыхание зашевелило волоски на ее щеке. Он аккуратно перевернул Изадору на спину, и женщина смогла наконец разглядеть его. Волосы у бандита были пепельные, кожа – бледно-дубового цвета, а черты лица настолько непримечательные, что даже становилось страшно. Изадора поняла, что никогда не сможет точно описать его или даже выделить из толпы. Его зелено-карие глаза выражали слегка беспокойную сосредоточенность человека, очищающего яблоко. Пальцы бандита опустились в нагрудный карман. С деликатностью любовника он закрепил на шее Изадоры узкий гладкий ошейник из прозрачного пластина. Ошейник был отвратительно теплым от его тела и пощипывал. Затем что-то металлическое коснулось ее челюсти. Второе «пип», и еще один комариный укус.

Бандит встал, оставаясь на линии ее взгляда. Он спокойно заговорил короткими, четкими фразами:

– Через десять секунд вы сможете двигаться. Вы будете выполнять мои приказы. Ободки у вас на шее вызывают паралич голосовых связок. Дробинки у вас под кожей наполнены статрексом. Он воздействует непосредственно на сердечную мышцу. Если вы не подчинитесь, я нажму на это. – Он показал что-то серое, похожее на сглаженную морем гальку размером со спичечный коробок. – Вы умрете прежде, чем упадете на пол.

«Мы все равно умрем», – с отчаянием поняла Изадора.

* * *

Когда Изеки открыл глаза, квартира была пуста, входная дверь по-прежнему открыта. Офицер встал на четвереньки. Стены вздымались и опускались вокруг него как бурные волны.

– А-а… черт. – Он рыгнул и застонал. Череп был налит расплавленным свинцом. Пришлось крепко сжать рукой запястье, чтобы разглядеть наручные часы. К его удивлению, прошло всего несколько минут после того, как… что?

Исаао!

Качаясь, Изеки подполз к входной двери и обеими руками схватился за косяк, когда коридор перед его глазами закрутился спиралью. Не осталось и следа от того удушающего облака патоки, которое окутывало его. Желудок Изеки завязался узлом при этом воспоминании.

Слава Макку, рефлексы заставили его отскочить. Вдохни он полные легкие этой дряни, он был бы еще без сознания. Или даже мертв.

Спотыкаясь на каждом шагу, Изеки потащился к лифту. Стены и пол кренились и ползли, как в доме-аттракционе. Сердце громко бухало в груди.

«Исаао».

Двери лифта раздвинулись на семнадцатом этаже, и внутри у Изеки все оборвалось: дверь в квартиру брата была открыта.

«О, Макка, прости меня! – взмолился офицер. – Прости меня за мою глупость! Только бы они не пострадали».

Он добрался до квартиры и едва не упал на колени от облегчения. На полу в центре гостиной сидел Исаао в пижаме, обеими руками сжимал голову и стонал. Заметив Изеки, он жалобно сказал:

– Голова болит.

Сзади него Айша опиралась на стол, потирая лицо тыльной стороной руки, как только что разбуженный ребенок.

– Черт! – задыхаясь, проговорил Изеки. – Черт! Слава Макку, ты цел!

– Нет, голова болит, – укоризненно настаивал Исаао.

– Какого черта ты открыл дверь?.. – Изеки не договорил. «Какого черта ты открыл дверь совершенно незнакомому человеку в два часа ночи?». Его собственное поведение тоже не отличалось большим умом. Изеки выставил палец. – Оденься, запри эту дверь и никому не открывай. И не уходи отсюда, пока я не скажу! Ты понял?

Убедившись, что Исаао запер дверь, Изеки привалился к ней спиной, зажмурил глаза и на минуту задержал дыхание. Потом шумно выдохнул. Хватит! Пора делать то, что ему следовало сделать еще несколько часов назад!

Открытая дверь. Если бы не эта мелочь, квартира выглядела бы совершенно нормально. С растущим страхом Габриел осмотрел пустые стаканы на столе и подлокотнике кресла, призрачные слова, парящие на терминальном экране, включенные Окна в дюжину далеких миров. Не было ни следов борьбы, ни признаков поспешного бегства. Но дверь была открыта, и тут не надо быть гением, чтобы понять, что что-то неладно. Из соседней комнаты доносилась возня животных. Попахивало гелиосской лаской и… чем-то еще. Чем-то сладким.

«Я должен был остаться! Нельзя было оставлять их! Не с Изеки, пьяным, как удачливый старатель».

При первых звуках шагов из коридора Габриел замер. Потом расслабился, узнав знакомую тяжелую поступь. Изеки.

Когда землянин вышел в коридор, офицер уже выхватывал шоковый пистолет из наплечной кобуры.

– Изеки, что случилось…

Огненная вспышка ударила Габриела в грудь, и мир взорвался в бледно-малиновую боль. Крик Габриела сбился в безнадежный, животный вопль, тело стало жестким и выгнулось, а глаза закатились. Боль была настолько сильной, что он даже не почувствовал, как голова стукнулась о пол. Острые льдинки рубили по его раскрытым нервам, застывшие костяшки пальцев дробило камнями, бумага резала мясо под сорванными ногтями, – не жгучая, но холодная боль, опаляющая все его тело. Его мозг пронзительно кричал: «Боже, пусть она прекратится, пожалуйста, пусть она прекратится, пусть она прекратится, пусть она прекратится, пусть она прекратится!»

И она прекратилась. Через секунду. Габриел лежал на спине, и только пот покрывал его тело холодным блеском. Руки и ноги дергались, корчились в судорогах, вздрагивали от боли, которой больше не было, но которая все еще наполняла его ужасом. Придя в себя, землянин почувствовал влагу вдоль ног и кислый запах мочи и понял, что его мочевой пузырь опорожнился.

Изеки стоял над ним, его толстые щеки тряслись, а глаза округлились от ужаса. Шоковый пистолет, все еще нацеленный на Габриела, дрожал.

– Я не хотел… я не хотел… – Слова будто вырвались из его живота! Офицер вдруг завозился со своим пистолетом, царапая ногтями руку, которая сжимала его. Затем Габриел увидел, как он сдвигает рычажок переключателя с «нервного шока» на «оглушение», и понял, что Изеки собирался лишь привести его в бессознательное состояние. Слабое утешение.

– Зачем? – ухитрился выдохнуть Габриел.

– Нет! – Голос Изеки сорвался. – Нет! Хватит! Хватит! – Офицер лихорадочно потер лицо, меся свою плоть, как будто хотел оторвать ее от черепа. Но пистолет в его дрожащей руке ни на миг не отклонился в сторону. Голос его был далек, он говорил с кем-то за стенами коридора. – Надо держаться своих. Надо держаться со своими близкими, понимаешь? Надо заботиться о себе. Как ты.

Габриел прошептал:

– Изеки, где Изадора? Где Чуен?

– Надо… Нет. – Изеки взял себя в руки. – Нет. – Он схватился за воротник, активировал фон. – Управление ЦУРЗ, Фиолетовый сектор, добавочный Т6-11… – Он снова сфокусировался на Габриеле, его голос звучал умоляюще. – Дело не в тебе. И не в них… не в этих женщинах, понимаешь? Ничего личного. У меня просто нет выбора, ты пойми… – Его извинения прервал ответивший фон. – Алло?.. Дайте мне Пелема Лила… Да, я знаю, который час, соедините нас или дайте мне его домашний номер!.. Он на дежурстве? – Изеки удивился. – Так поздно? Тогда перестаньте, черт побери, тратить мое время и дайте мне его!

– Все в порядке, лейтенант, – раздался вкрадчивый голос. – Это не понадобится.

Габриел проследил за ошеломленным взглядом Изеки к лифту, где с благодушной улыбкой фокстерьера стоял Пелем Лил. Мягкой походочкой он медленно пошел по коридору к ним.

– Так-так-так. Стало быть, все мы, ночные птицы, в сборе. – Оловянные серые глаза скользнули вниз и впились в Габриела. – Мистер Кайли. Вот так сюрприз. Должен признаться, я ожидал найти здесь некую Изадору Гацалуменди с ее коллегой, но не вас.

Габриел вздрогнул при упоминании Изадоры.

– Где они? Что ты с ними сделал? Лил притворился изумленным.

– Я, мистер Кайли? Вы думаете, я все еще был бы здесь, если бы, как вы деликатно выразились, «сделал» что-нибудь с ними? Я пришел найти их.

Капитан повернулся к Изеки:

– Полагаю, это мой арестованный? – Дождавшись неохотного Кивка Изеки, он помахал Габриелу двумя пальцами. – Встать. Вы не подержите его под прицелом, лейтенант?

Когда Габриел встал, Лил сделал круговое движение пальцем, чтобы землянин повернулся лицом к стене.

– Руки.

Габриел положил ладони на стену. Лил грубо пнул его по ногам, раздвигая их в стороны.

– Тю! – воскликнул он. – Похоже, у нас случилась небольшая авария, мистер Кайли?

Габриел вспыхнул от унижения. Затем его руки были вывернуты за спину. Что-то тонкое окружило их и затянулось.

– Типы наручников меняются от мира к миру, – услужливо объяснил Лил. – Здесь это заключенная в пластин бритвенная проволока. Потяните достаточно сильно, и вы разрежете оболочку и отрежете себе кисти. Так что постарайтесь не тянуть, – холодно добавил он.

– Изеки, ради всего святого… ох. – Зверский удар в почки не дал землянину договорить. – Изеки, – проквакал он, – что случилось с женщинами?

– Сожалею, мистер Кайли, – небрежно сказал Лил. – Это просто маленькое… э… предостережение. Теперь можете повернуться.

Габриел повернулся, с ненавистью глядя на Организацию, которая ответила ему ехидным взглядом. Землянин понял. Он теперь уже не человек, а просто корм для скота. Организация снова поставила на него свой штампик, свое драгоценное украшение, и Габриел теперь в ее власти.

Лил не моргнул, а только воспитанно прикрыл рукой зевок.

– Извините, – застенчиво проговорил он. – У меня давно не было ночной смены. Учитывая ресурсы, которые мы бросили на ваш розыск, мистер Кайли, я удивлен, что вы так неблагоразумно пришли сюда. Но кажется, предчувствие офицера Изеки не обмануло его, хотя на самом деле… – Лил с обиженным видом повернулся к лейтенанту, – вы могли бы известить меня, что уже реквизировали женщин в качестве приманки. Это избавило бы меня от массы хлопот… не говоря уж о прерванном ночном сне. На минуту я даже подумал, что вы нарушили наше маленькое соглашение.

Габриел не верил своим ушам. С молчаливой яростью он посмотрел на Изеки, который упорно отказывался встретить его взгляд.

– Как вы узнали, что они здесь? – Муниципальный офицер обрел наконец голос.

Лил пожал плечами:

– Во всем есть свои отрицательные стороны. Опасно впускать клещей в свою гостиную – они всегда норовят откусить руку, когда предложен палец. На вашем месте я бы внимательно изучил ваш следующий счет за пользование Сетью.

Лицо Изеки выразило отвращение.

– Сеть. Вы пометили что-то, что они искали в Сети.

– Ну-ну-ну, – запротестовал Лил. – Я не сказал, что это я пометил. Но очень полезно иметь знакомых в отделе по борьбе с преступлениями в киберпространстве, не так ли?

– Послушайте, Лил… – начал Габриел.

– Для вас – офицер Лил, мистер Кайли. – Лил осторожно удалил соринку из внутреннего уголка глаза.

Габриел стиснул зубы. «Ну же, парень, не искушай Организацию». Он вымучил из себя слова:

– Офицер Лил. Если вы не арестовали Изадору Гацалуменди и Ли Чуен, то, значит, их жизнь в опасности. Кто-то уже пытался убить Изадору. Заприте меня в тюрьму, делайте что хотите, но только найдите их.

– Непременно, мистер Кайли, непременно. Как только вы будете в надежном месте. – Офицер ЦУРЗ сделал приглашающий жест к лифту. – Прошу.

Габриел взмолился:

– Изеки, прошу тебя…

– Заткнись! – Изеки выпятил челюсть, его глаза метались, как светлячки, куда угодно, только не на Габриела.

– Послушай меня…

– Нет! – отрубил Изеки. – Я сказал тебе – нет! Я слушал. Но больше не слушаю. Хватит.

Пальцы Лила сомкнулись на плече землянина.

– Идите, мистер Кайли. Габриел попытался вырваться.

– Изеки…

Лил крепче сжал его плечо.

– Мистер Кайли, или вы пойдете, или я попрошу офицера Изеки применить его оружие и прикажу ИИ-модулю подняться сюда и вынести вас.

ИИ-модуль. У Лила внизу оловянный солдатик.

– Если вы это сделаете, вы никогда не узнаете, где голубой ящик, – заявил Габриел.

Эти слова застали капитана врасплох. Нервно облизнув губы, он взглянул на Изеки. Землянин тут же подумал: а знает ли Лил, что муниципальному офицеру кое-что известно о голубом ящике? Габриел не стал терять времени.

– Вы замуруете меня и ничего из меня не вытянете. Лил протянул задумчиво: