Текст книги "Наковальня"

Автор книги: Николас ван Палланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)

– Па-а-а-а-рень… – начал Киппер подольщающимся тоном.

Габриел заткнул его свирепым взглядом.

– Один, – повторил он, снова повернувшись к Эрзи.

С минуту женщина не шевелилась. Потом задергала плечами, и Габриел отпустил ее.

– Ничего не знаю, – едва слышно пробормотала Эрзи, потирая плечи. – Мне больно.

Габриел покорно вздохнул:

– Прости. Забудь то, что я сказал, если хочешь. Но запомни забыть это, хорошо? Ты сделаешь это для меня?

Шепот, дерзкий:

– Ничего не сделаю.

– Нет, конечно, нет. – Габриел встал.

Внезапно Эрзи замерла, нюхая воздух своим ведьминым носом.

– Шпики, – прошипела она, роняя пустую коробку, и бросилась по переулку в кроличьи норы.

Киппер хотел было погнаться за женщиной, но Габриел удержал его:

– Не надо, оставь ее. Мы ничего больше из нее не выжмем.

Коротышка запротестовал:

– Нигде не сказано, что ты должен быть таким чертовски вежливым, чудо.

– Мы не шпики.

– Тротуарщики занюханные, – презрительно пробормотал Киппер. – Они все равно на полпути в долгое падение.

– А ты не думаешь, что она была права насчет шпиков? Киппер хмыкнул.

– Встречай меня на углу в полночь. – Он фыркнул. – Так он тебе и вылезет, чудо.

Когда они вернулись в Макгаррет-зал, полицейского робота там уже не было. Водоворот психов вокруг бесплатного автомата стал гуще. Кучка с телевизором переехала чуть дальше по улице, явно в ответ на толчею в самом зале. Как раз когда они с Киппером пробирались мимо этой кучки, что-то заставило Габриела замереть на месте. Очухавшись, он растолкал смотрящих среди протестующего ворчания.

– Что?.. Повторите! – воскликнул он, показывая на экран. – Повторите этот последний кусок!

– Убери с меня руки! – прорычал один голос. Другой голос хихикнул:

– Думаешь, какой-то лопух выбросил бы его на улицу, если бы он еще мог повторять?

– Черт! – выругался Габриел. Но повтор ему был не нужен. Землянин не сомневался в том, что слышал. С остекленевшим взглядом он повернулся назад, к Кипперу… «убийство семидесятитрехлетней Луизы Дод, которое, согласно источникам ЦУРЗ, связано о деятельностью бегунов по крышам. Окно ее квартиры на десятом этаже было разбито прибором, создающим инфразвуковой импульс…»

Киппер уже пятился от него, сузиг глаза.

– Киппер!

Коротышка повернулся и побежал по Залу. Габриел рванулся за ним, расшвыривая людей направо и налево.

– Эй, скотина! – взревел кто-то, ударяя его в спину.

– Киппер, ты врал мне!

Коротышка мелькал впереди среди леса серых фигур. Вот он перепрыгнул через лежащего ничком тротуарного бродягу и нырнул вбок, в переулок. Издав бессловесный рев, Габриел бросился к переулку, не обращая внимания на отскакивающих в стороны людей. Завернув за угол, он увидел Киппера в шести метрах впереди себя, шарящего на бегу за пазухой. Габриел понял, что это значит, и прибавил ходу, чтобы догнать коротышку. Тем временем Киппер добежал до тупика и одним прыжком кузнечика взлетел на стену.

Почти догнавший его землянин бросился в воздух и схватил коротышку за ногу. Тотчас на его голову и плечи посыпались злые удары свободной ноги Киппера.

– Отпусти меня!

– Спускайс…

Каблук Киппера врезался Габриелу прямо в рот. Его губы онемели. Хорошо хоть, латезиновая маска немного смягчила удар. Киппер не успел надеть хлопальные туфли, поэтому они оба висели на его руках в перчатках.

– Ты соврал мне, скотина. – Габриел подтянулся и ухватился за пояс коротышки. – Теперь отпускай!

Киппер бил ногами по стене в поисках опоры. Вместе они напоминали жука, застрявшего в паутине: две конечности при-.липли, а оставшиеся четыре дергаются, чтобы освободиться.

– Отпускай! – повторил Габриел.

– Я не могу! Ты отпусти!

– Отпускай!

– Да не могу я! – пропыхтел Киппер. – Хлопай их вниз… отдирай… вверх…

– Я отдеру тебя вверх, гаденыш! – Габриел обхватил, рукой шею Киппера, й теперь бегун по крышам задыхался, продолжая извиваться.

– Отпусти… и я… спущусь, – просипел он.

– Ага… нашел дурака… – выдавил Габриел сквозь сжатые зубы. – Нет, ты расскажешь мне… об этой старушке.

Он дотянулся до правого запястья Киппера и расстегнул застежку его перчатки. Корчи Киппера стали еще неистовее. Затем его рука выскользнула из перчатки, и коротышка закричал от боли, когда они повернулись кругом, повиснув всей тяжестью на его левой руке.

– Я верну тебя… обратно… к земле, ты…

Габриел схватился за другое запястье Киппера, но коротышка ткнул его локтем в ребра. Они повернулись обратно, и Киппер ухитрился оторвать свою потерянную хлопалку от стены. Последний судорожный рывок – и его нога чудом нашла опору. И вот они уже падали, крутясь, и стена неслась мимо. Шмяк! Воздух вылетел из легких Габриела, когда он ударился боком о тротуар.

Но шею Киппера он не отпустил и, едва переведя дух, стал прижимать коротышку к земле. Бегун по крышам шипел:

– Ты, вшивый плоскоземелец…

Он вцепился в ушибленную руку Габриела в надежде вырваться.

Не обращая внимания на боль, землянин пропыхтел ему в ухо:

– Это… это верно, ты сейчас в плоской стране… и если не прекратишь, я сломаю твою тощую шею!

Киппер резко обмяк. На мгновение Габриел поверил, что он действительно сдался, но вовремя почувствовал, что бегун по крышам роется в кармане своих штанов. Раздался комариный писк. Землянин схватил Киппера за запястье, когда тот поднял вибронож, чтобы рубануть по душащей его руке. Они перекатились, и еще раз, искры трещали, летя во все стороны, обжигали голую шею и руку Габриела, когда вибронож оставлял зарубки в уличном покрытии. В воздухе повис едкий кремневый дым. Изловчившись, Габриел выкрутил запястье коротышки, и вибронож улетел в сторону. Лишившись оружия, Киппер рухнул.

Землянин отбросил его и, пошатываясь, встал. Нагнувшись за виброножом, он закашлялся, а когда снова повернулся к Кипперу, тот уже стоял на четвереньках, дыша со свистом. Кое-как он подобрал свои упавшие хлопалки и облапил их, как больной ребенок, ищущий утешения в любимой игрушке. При этом он что-то бормотал себе под нос.

Габриел оглядел переулок, но за ними никто не шел. На Площади Психов не совали нос в чужие дела. Он отключил вибронож и выпрямился.

– Давай рассказывай, Киппер. И больше не ври. Киппер поднял на него ядовитый взгляд.

– Кто кому врет, чудо? – проскрежетал он. – Могучий Мики держит тебя в кармане или ты всегда ведешь двойную игру?

– Не финти больше, Киппер. – Габриел приложил усилие, чтобы сохранить голос спокойным. – Мне нужна правда. Расскажи мне правду.

– Не понимаю, парень. Что я могу тебе рассказать?

– Милая, сумасшедшая старая леди по имени Луиза Дод! Расскажи мне о Луизе Дод!

– Проклятие, ты вывихнул мне запястье, – хмуро пробормотал Киппер. – Чертов плоскоземец…

– Расскажи, как она умерла, Киппер.

– Я не знаю, как она умерла.

– Нет, ты знаешь, Киппер. Ты убил ее. Ты, или Лазарус, или одна из ваших проклятых крышных обезьян…

На лице коротышки отразился шок, но был он настоящим или напускным, Габриел не мог определить.

– Ты выбиваешь тряпки в сухой ванне, чудо. Никто не убивал ее…

Сдержанность Габриела лопнула.

– Она мертва, Киппер! – закричал он. – Она мертва! Люди мертвы, ради Макка! Ты и твои проклятые психопаты играете в недоделанную коробори на этих проклятых крышах, а людей – невинных людей – убивают!

– Ради Макка, тише! – в тревоге прошипел Киппер. – Хочешь, чтобы эти чертовы оловянные солдатики…

– Оловянные солдатики? Боишься оловянных солдатиков? – Габриел схватил Киппера за отвороты и толкнул задом к началу переулка. – Боишься проклятых оловянных солдатиках? Я тебе покажу оловянных солдатиков! Я…

Каждое повторение «оловянных солдатиков» сопровождалось очередным толчком и встряской.

– Ты совсем спятил…

На лице коротышки отразилась паника.

– Да неужели? – выдохнул Габриел, смерть, яркая смерть блестела в его глазах. Еще один толчок – и Киппер растянулся на тротуаре.

– Ладно! Ладно! Ладно! – закричал он. – Только перестань!

Габриел остановился, тяжело дыша. Его голос дрожал от гнева.

– Рассказывай, Киппер… и даже не думай, – добавил он, когда глаза коротышки метнулись к стене.

Киппер кое-как поднялся на ноги и с нетвердой усмешкой протянул руку:

– Верхняя правда, парень, мы не делали этого!

– Ах нет? – Габриел снова двинулся на него. – Она жила на десятом этаже! Кто еще, кроме верхнеземельца, не знает разницы между входной дверью и окном на десятом этаже?

– По-твоему…

– …Эти уроды, что болтаются здесь? Цурзовцы? Им это ни к чему!

– По-твоему, верхнеземельцы – единственные, кто умеет надевать хлопалки?

Габриел помолчал.

– Нет, конечно, нет…

– Нет, конечно, нет, – передразнил его Киппер. – Ты никогда не слышал о подстроенных делах, чудо-лопух?

Габриел внимательно рассматривал бегуна по крышам, потом его рот скривился в мрачной улыбке.

– Нет, Киппер, никто ничего не подстроил. Вы были там. Эй, мистер Оловянный солдатик! – закричал он через плечо коротышки.

Киппер вздрогнул, потом вызывающе покачал головой:

– Нет. Ты этого не сделаешь, парень. Если шпики схватят нас, ты потеряешь больше, чем я.

– Ошибаешься, Киппер, – ласково ответил Габриел. И объяснил, подражая Эрзи: – У меня ничего нет. Ничего нет, чудо. Ничего. Мистер Оловянны-ы-ы-ы-й!

Теперь коротышка действительно испугался.

– Я не убивал ее…

– Сюда-а…

– Мы не убивали ее!

– Вы были там. Хэлло-о-о-о!..

– Да, да! Мы были там, но она была уже мертва! Габриел остановился.

– Она была уже мертва! – повторил Киппер. – Она лежала на полу, возле стола. Мы даже не заметили ее, пока не выбили окно. Она была еще теплой.

Землянин молча изучал его. Киппер выглядел искренне несчастным, но…

– Мы хотели обыскать квартиру, только и всего. Мы знали, что твоя сестра разговаривала с этой старухой. А когда и ты поговорил с ней, мы решили, что на квартирку стоит взглянуть.

– Кто «мы»?

Рот Киппера вытянулся в прямую линию.

– Кто «мы»? – повторил Габриел.

– Тох и я.

– И что вы искали?

– А ты как думаешь? – Киппер возвел глаза к небесам. – У тебя что, всю прошлую ночь уши были забиты дрожжами? – Хлопальная перчатка выскользнула из его пальцев. – А, черт, – пробормотал коротышка, наклоняясь за ней.

– Я прекрасно все слышал, Киппер… – От удара в пах Габриел задохнулся и рефлекторно согнулся пополам. Что-то мелькнула перед его затуманенными болью глазами, и Киппера там больше не было. Хлоп! Хлоп!

Габриел распрямился, но поздно. Киппер уже висел на стене, на высоте в два человеческих роста. По-крабьи перескакивал на двух хлопалках и выплевывал через плечо проклятия.

– Киппе-е-е-ер! – закричал Габриел.

Но бегун по крышам исчез за первым парапетом.

– Черт! – Землянин в ярости ударил кулаками в стену. Потом полез за своими хлопалками, но тотчас отбросил эту идею. Не стоило и пытаться.

Согнувшись от боли и злости на самого себя, Габриел прижался лицом к стене, закрыл глаза. Нарастающее рычание вышло из его горла. «Дурак, дурак, дурак, проклятый дурак…» Землянин не знал, что больше терзает его: его собственная глупость или внезапный стыд за то, что он так напал на маленького бегуна по крышам. А еще ему снова соврали.

«Дурак, дурак, дурак…»

Габриел открыл глаза. Давно умершее двустишие едва виднелось на стене. Землянин откинул голову, чтобы прочитать.

Здесь был юный лопух из Кландишока,

Который не дописал свой стишок…

Голова внезапно закружилась. Привалившись спиной к степе, Габриел сполз на тротуар. Только тогда до него стало доходить зловоние, стоящее в этом переулке. Видно, даже роботы-уборщики редко осмеливались сюда заглядывать.

Он зажмурил глаза, отчаянно пытаясь вспомнить запах пыли вокруг Лендинга – запах жженого стекла, – и с нарастающим страхом понял, что не может. Все его чувства словно бы онемели. Все, до чего он дотрагивался, казалось, рассыпается от его прикосновения. С той самой минуты, как Габриел прибыл в Кьяру, он тычется вокруг, как пьяный от солнца воскресный охотник, затаптывающий нежный след своей добычи. И в эту трясину Габриел втянул единственного человека, который безоговорочно ему поверил.

– Из, – прошептал он и встал.

Вверху, в просвете между зданиями, виднелись городские купола и кусочек неба, посаженного за решетку. Подавив волну клаустрофобии, Габриел заставил себя сосредоточиться. «Следи за опасностью затылком, слушай ее кожей, но никогда не отрывай глаз от следа».

Пора поговорить с человеком, с которым ему давно уже следовало встретиться лицом к лицу. Потрогав маску – не съехала ли, – Габриел зашагал из переулка.

ПОД ВНЕШНИМ СЛОЕМ

Дневник Элспет:

Сегодня я получила известие, что бабушка Лалуманджи умерла. Так или иначе, я это узнала. Мне только интересно, как Габби нашел меня здесь? Зулейка далеко от Земли. Все далеко. Я не забуду, ба. Я не забуду.

Идом Джапалджарайи отнюдь не обрадовался появлению Изадоры. Потребовалось вмешательство Изеки, облеченного властью муниципальной полиции, чтобы пробить фалангу секретарей и вызвать инженера на связь. Когда же он появился на экране домашнего фона Хитедоро, вид у него был настороженный.

– Я не уверен, что окажу себе услугу, принимая вас, мисс Гацалуменди. Что это за вопрос, который нельзя обсудить по телефону?

– Простите, но мне необходимо встретиться с вами лично в вашем офисе, – упорствовала Изадора. – Пожалуйста.

– Вы знаете, что мне пришлось терпеть часовой допрос Центрального Управления Расследований и Задержаний? Малоприятная процедура, и мне совсем не нравится, что меня связывают со сбежавшим преступником и подозреваемым убийцей.

Изеки, сидящий рядом, но невидимый для Идома, нетерпеливо заерзал, и женщина предостерегающе подняла палец.

– Вы обманули меня, мисс Гацалуменди, – продолжил Идом.

– Никто не обманывал вас, мистер Джапалджарайи, – твердо заявила Изадора.

– Цурзовцы намекнули, что мистер Кайли вовсе не… мистер Кайли. По-видимому, есть основания считать, что его имя вымышленное.

– Нет таких оснований. Послушайте, мистер Джапалджарайи, цурзовцы упоминали о чем-то под названием «голубой ящик»?

Идом ответил не сразу: – Да.

Изеки выпрямился в своем кресле.

– Они объяснили вам, что это такое?

– Нет, не объяснили, – признал Идом.

– Вы спрашивали их?

– Да, спрашивал, и прежде чем вы продолжите, я хотел бы заметить, что цурзовцы вовсе не обязаны разглашать информацию, касающуюся расследования.

– Но они допрашивали вас целый час, и я держу пари, что их больше интересовал этот голубой ящик, чем мистер Кайли.

Идом промолчал.

Изадора развивала свое преимущество.

– И они обращались с вами как с преступником. – Да.

– Вот так же они обращались с Габриелом Кайли с того самого дня, как он прилетел сюда. Ну, пожалуйста, мне необходимо увидеться с вами. Это очень важно. Пожалуйста.

Изадора вложила в эти слова всю свою настойчивость. Идом, казалось, задумался.

– Какой-то полицейский использовал свое служебное положение, чтобы заставить моих секретарей соединить вас со мной. Он намерен давить на меня, если я откажусь?

Помолчав, Изадора вздохнула.

– Нет, – ответила она, надеясь, что Идом поверит. Сама она отнюдь не была в этом уверена. – Но я бы хотела привести его с собой, если я приду. Для него это внеслужебная работа.

Идом слабо, без юмора улыбнулся:

– Приходите через час. Пропуск будет ждать вас на главном входе. Отключить фон.

Изображение исчезло раньше, чем Изадора успела попрощаться. Женщина испустила вздох облегчения. Изеки поднял брови и кивнул ей в знак признательности.

Когда они прибыли, Идом лично ждал их и провел в свой кабинет на первом этаже.

Как только все уселись – Изадора и хозяин кабинета с чашками кофе, а отказавшийся от кофе Изеки с сердитым взглядом исподлобья, – Идом спросил:

– Ну, так что у вас за важное дело? Изадора взглянула на полицейского.

– Мистер Джапалджарайи… – начала она. Инженер перебил ее:

– Лучше зовите меня Идом. – Он вздохнул. – Иначе мы просидим здесь весь день.

Слегка сконфуженная, Изадора продолжила:

– Когда я была здесь позавчера с Габриелом, мы принесли с собой план Рейнер-парка. Мы загрузили его в ваш компьютер. Этот файл все еще у вас?

Идом без колебания положил руку на настольную пластину и сказал:

– Дедал, включить компьютер. Приоритет прохода один-один-семь, код… – Его голос пропал, когда звукозаглушающее поле окружило стол. Они только видели, как шевелятся его губы, когда инженер проговаривал код доступа. Над столом возникла голубая сфера, показывающая, что компьютер включен и готов к работе. В следующую минуту голос Идома снова стал слышен. – Дать список всех файлов, переписанных из внешних источников за последние сорок восемь часов.

На месте сферы появился список из полутора десятка файлов. Идом протянул руку и «ущипнул» один из них большим и указательным пальцами. В следующее мгновение над столом возник план Рейнер-парка.

– Черт! – радостно воскликнула Изадора. Она была права! Изеки подошел к столу и с любопытством осмотрел план.

– Это из-за него был весь сыр-бор?

– Ага, – с придыханием ответила женщина. Идом терпеливо ждал. Наконец он спросил:

– Ну, нашли его. Что теперь?

– Размер этого файла, – сообщила Изадора. – Он слишком большой. Для плана. Слишком большой для такой детализации.

Идом недоуменно поднял брови, но приказал:

– Дедал, функция: показать размер файла.

Изучив цифры, которые появились над планом, инженер нахмурился.

– Да, он великоват. Я бы даже сказал, чересчур великоват.

– Значит, в этом файле есть что-то еще. Что-то спрятанное… или что-то такое, к чему мы просто не знаем как получить доступ.

– Все, что мы имеем, – это план. Ничего другого здесь нет.

– А нет ли способа повысить уровень разрешения? Ведь здесь показаны только архитектурные элементы: комнаты, служебные туннели… – Изадора умолкла, когда Идом покачал головой.

– Нет, не может быть и речи, – заявил он. – Любое увеличение деталей – и вы попадаете в действующий технический материал, генераторы и так далее. Единственный человек, который имеет доступ к нему – помимо самого мистера Рейнера, – это я. Откровенно говоря, я удивлен, что она сумела заполучить даже этот план. Хотя, в принципе, это можно сделать через обычные бюрократические каналы.

– А вы никому его не давали, – вставил офицер.

– Нет. И не мог бы, если бы и захотел. – Идом улыбнулся и постучал себя по голове. – Психическая блокировка. Мера добровольная, но по закону обязательная для всех, кто связан со строительством решетки Икарова поля. Поскольку парковая решетка должна быть синхронизирована с городской во избежание турбулентности поля в местах соединения, то я должен знать точное расположение решетки на границе города, а отсюда и блок. Я ничего не смогу рассказать вам, даже если вы прижжете мне десны зубным лазером.

Изадора позволила себе улыбнуться.

– Но вы говорите, что этот план можно получить и через обычные каналы?

– Да, конечно, это возможно. В Центральном бюро Строительства и Безопасности есть его копия.

– М-гм. – Изадора поджала губы.

– Если этот файл так важен, – заметил Идом, – то, думаю, я обязан передать его властям.

– А я кто, по-вашему? – проворчал Изеки. – Санта-Клаус?

– Ну, нет, – неуверенно признал инженер, – но это дело Центрального Управления Расследований и Задержаний…

– А-а, вы хотите повторить свой визит? – протянул Изеки. – И почему это в последние дни все предпочитают их общество моему?

Он бросил сардонический взгляд на Изадору. Идом поморщился:

– Вы правы, офицер. Изадора напряженно думала.

– А что, если мы имеем дело с луковицей?

– Луковицей? А-а, в том смысле… – сообразил Идом. Проблеск интереса осветил его лицо. – Это, пожалуй, более вероятно. А главное – от этого никому нет никакой пользы.

– Как? Луковица? Что я здесь упускаю? – Изеки выглядел сбитым с толку.

– Это только фасад, – объяснила Изадора, показывая на план Рейнер-парка. – Настоящий файл внутри. Чтобы добраться до него, нужно снять верхний слой. Возможно, даже несколько слоев.

Идом подхватил ее объяснение:

– Это общий термин, вполне прямолинейный. В данном случае я бы предположил, что вы должны находиться в каком-то определенном месте – скажем, в определенной комнате – И затем ввести кодовое слово, чтобы пройти дальше к ядру, к настоящему файлу.

– И о скольких комнатах идет речь? – спросил Изеки. Идом состроил печальную гримасу.

– Сотнях. И это не считая коридоров и служебных туннелей.

– И потом нам еще нужен код доступа, – хмуро добавила Изадора.

– Ну просто верх, – проворчал офицер.

– Если не… – Теперь Изадора напряженно думала. – Может, не так все плохо. Я читала ее дневник. Все зависит от того, с какой целью она его прятала: чтобы спрятать или чтобы его нашли.

– Вы хотите сказать, чтобы его нашел нужный человек? – Глаза Изеки заблестели.

– Именно.

– Это если здесь вообще есть спрятанный файл, – вставил Идом. – А это все еще довольно оптимистичное предположение.

– А вы не посмотрите этот план? Вдруг там есть что-то, что… я не знаю… находится не на месте, а? Пожалуйста! – взмолилась она, когда инженер заколебался.

– Хорошо, я могу быстро взглянуть, – согласился он. – Но не забывайте, что меня ждет реальный парк. Я не могу тратить на это весь день.

Следующие двадцать минут Изадора сидела как на иголках, пока Идом порхал от детали к детали. Полицейский неподвижно сгорбился в кресле, которое казалось слишком хрупким для его массивного тела. Он смотрел куда-то вдаль, в какую-то точку далеко за пределами этого кабинета, и только никотиновый корень в его пухлых губах время от времени подергивался, словно продолжение лицевого тика.

Изадора все еще не могла понять этого офицера. Иногда он бывал весь как на ладони – сильный, действующий, настороженный, щетинящийся возражениями, но умеющий уступить, хоть и нехотя. А иногда он уходил в себя, будто намеренно бередил какую-то внутреннюю рану, вызывая у себя боль. Изадора доверилась ему, как раньше доверилась незнакомцу из далекого мира. Почему это доверие само иногда кажется иллюзией, предлагающей бальзам уверенности и боль сомнения на двух зубцах одной и той же вилки?

Внезапно Изеки ожил. Он с интересом осмотрел кабинет и, вытащив себя из кресла, направился к одной из двумерных фотографий, украшающих стены.

– Арранда, – прочитал он вслух.

Изадора тоже подошла посмотреть из любопытства. Изеки хмыкнул, отмечая ее присутствие. На фотографии четверо обнаженных бородатых мужчин сидели на пыльной земле как торжественные горгульи. По их лицам Изадора тотчас узнала в них коренных австралийцев.

– Старейшины племени аборигенов. Давно умерли, – пробормотал сзади Идом. – До Чумы. То самое племя, к которому, как оказалось, принадлежит Габриел Кайли.

При упоминании Габриела полицейский словно застыл. Изадора украдкой взглянула на него. На секунду его глаза потеряли фокус. Что-то было не так с Изеки: с чего вдруг этот павловский рефлекс на землянина? Обеспокоенная, Изадора отвела взгляд, пока офицер не заметил ее внимание.

Чтобы отвлечься, она показала на несколько длинных дощечек, лежащих в пыли перед сидящими фигурами.

– Что это?

– Тьюранги, – объяснил Идом и добавил: – Племенные тотемы. – Видя по лицу Изадоры, что ей от этого нисколько не понятнее, он встал и поманил женщину пальцем. – Здесь их лучше видно.

Он указал на фотографию на противоположной стене и прошел туда трудным шагом. Изадора последовала за ним.

На этом снимке была другая группа мужчин, такая же торжественная, как первая. Доски здесь были даны крупнее, и Изадора увидела, что они раскрашены с одной стороны.

– Это племенные тьюранги, – объяснил Идом. – Они символизировали наследие племени, его духовное наследие. Его землю. Конечно, они были не у всех племен. Существовали также индивидуальные тьюранги, представляющие собой тотем определенного мужчины или женщины. Каждый член племени имел персональный тотем – ящерицу, птицу. Абори-

гены отсчитывали зачатие с того момента, когда мать почувствует, что тотем прыгнул в ее матку. Это могло быть где угодно, в любом месте.

– Можно также сказать, – продолжал Идом, – что они были хранилищем души. Потерять свою тьюрангу значило потерять себя. – Он мигнул. – Но этого… – Идом с легкой тоской посмотрел на фотографию, – давно уже нет. – Он потрогал одну из коротких палок под копьями, постучал по ней. – Вумера. Копьеметалка. Их до сих пор используют.

– На Земле? – изумленно спросила Изадора.

– На Октавии. Там это спорт среди зиммеров, – усмехнулся Идом, потом добавил: – И на Земле. Там ими пользуются по-настоящему. Не все, конечно. Но там еще остались племена. Моя мать была членом племени, как и ее родители. И мой отец и его родители.

– Хотите сказать, что на Земле еще есть первобытные люди? – не поверил Изеки.

– Первобытные? – резко переспросил инженер. Изадора пораженно на него посмотрела.

– Осторожнее! – прошептала она полицейскому. – Кажется, вы только что задели открытый нерв.

– Не очень много, – сказал Идом чуть сердито. – Несколько тысяч. Нас, во всяком случае. Есть маори, есть эскимосы, есть даже коренные американцы, несмотря на войны и Чуму. Но коренные австралийцы – последние племена, чьи традиции восходят, не прерываясь, к доисторическим временам. Старейшины передают их из поколения в поколение, стараясь сохранить их живыми. Конечно, нет никакой реальной причины, почему бы им не… черт! – Идом расплескал кофе на пол, и робот-уборщик размером с заварочный чайник вылетел из своей ниши. – Они делали это пятьдесят тысяч лет, прежде чем европейская цивилизация вторглась… спасибо, ничего страшного.

Он улыбнулся Изадоре, которая взяла его за руку и осторожно извлекла чашку из его пальцев, пока инженер не ошпарился.

– Эти приступы… иногда даже моя сбруя не может компенсировать. Они быстро проходят.

Идом стоял, ухватившись за стол, его тело мучили спазмы. Через несколько секунд дрожь уменьшилась, и он перебрался в рабочее кресло.

– Кажется, вы немного удивлены, офицер, – сказал Идом, переведя дух. – Есть множество людей на Семнадцати Планетах, которые вернулись к низкотехнологическому образу жизни. На Земле они живут по собственным законам, законам, которые они себе вернули. Не самая легкая из задач.

Он откинулся на спинку кресла и махнул рукой на план Рейнер-парка. Изображение скачком переключилось на план в целом.

– Сожалею, мисс Гацалуменди, но я действительно не могу остаться здесь на весь… – Умолкнув на полуфразе, инженер всмотрелся в экран, склонив голову набок. – Ах ты, конечно! – воскликнул он самому себе. – Вот оно. Так просто.

– Вы нашли? – возбужденно спросила Изадора, бросив торжествующий взгляд на Изеки.

– Когда видишь, это очевидно. Но не так очевидно, если ты не ищешь этого… здесь. Камеры микрожизни. – Идом указал на ряд мелких восьмиугольников, выстроившихся вдоль узкого служебного коридора. – Они разводят почвенную фауну – фиолиты, червей, жуков и тому подобное – и контролируют общий баланс микроэкологии. Микроскопическая жизнь, выпущенная в почву, генетически нейтрализованная. Если почву не подкармливать новой жизнью, она станет бесплодной. Если микрожизни слишком много, камеры приостанавливают подачу. Для сохранения баланса.

– Да, да. И что?

– Камер должно быть одиннадцать, видите? 0.1, 0.2 и так далее до 0.11. Тут их двенадцать. Вот этой здесь быть не должно.

– О.З. – прочитала Изадора, – 3, без номера… хм.

– Весьма тонкая работа, – восхищенно признал Идом. – Если ты не ищешь это, то не найдешь. А если ищешь, то это очевидно… при условии, что ты знаешь парк.

– Но у нас по-прежнему нет пароля, – указал Изеки.

– Не обязательно, – возразила женщина.

– Цифры нужны.

– Если… если…

«0.3.» Это звенело как колокол. Изадора ликующе воскликнула:

– Это пара пустяков!

Чуен могла бы ею гордиться.

– Хотелось бы верить, – мрачно буркнул Изеки.

– Верьте-верьте. Это не О.З., а «Оз» – место. Выдуманное королевство из дочумовой литературы!

– Э… я что-то… не уловил, – признался Идом, озадаченный.

– Я была права. Перед нами психология человека, который создал этот файл. А более точно, здесь указание на личность человека, который должен был его найти.

– Ее… брат? – спросил Идом.

– Габриел Кайли! – бухнул офицер. Изадора сказала убежденно:

– Введите «Железный Дровосек».

Идом явно сомневался. Потом слегка пожал плечами.

– Железный Дровосек… Дедал, функция: ввести пароль: заглавная Ж-е-л-е-з-н-ы-й, пробел, заглавная Д-р-о-в-о-с-е-к? – Он вопросительно посмотрел на Изадору. Та кивнула. – Произносится: Железный Дровосек. Подтверждаю.

Экран мигнул, затем вспыхнуло сообщение: «Пароль неверный».

Изеки заметил с досадой:

– И насколько выдуманным было это королевство?

– Почему… «Железный Дровосек»? – поинтересовался Идом.

Изадора хмурилась. Она же была так уверена!

– Ну… это должно было… означать Габриела.

– Понятно. Ладно, почему бы не сделать проще? – предложил инженер. – Дедал, функция: ввести пароль: заглавная Г-а-б-р-и-е-л, произносится: Габриел. Подтверждаю.

Экран снова мигнул… потом еще раз, и вдруг Рейнер-парк исчез, а его место заняли цветные файловые папки. Изадора выдохнула:

– Ну, конечно! Все проще, дура ты этакая!

Изеки обошел вокруг дисплея, внимательно его разглядывая.

– Когда-нибудь, леди, вы все же ошибетесь, – нехотя проговорил он. Но в его голосе звучало уважение.

Идом открыл одну из папок. Пространство над столом заполнилось колонками названий и цифр.

– Интересно, – сказал он после минутного просмотра. – Похоже на бухгалтерские книги… финансовые записи, возможно, продажи акций… или что-то подобное. Не моя область, конечно.

Изадора протянула руку, чтобы перевернуть страницу, но ничего не вышло.

– Настроено на ладонь предполагаемого пользователя, – мягко объяснил Идом. Он закрыл папку. – Мне любопытно… нет, – перебил он себя. – Думаю, мне не стоит спрашивать дальше… думаю, нет.

– Я ценю это, Идом, – серьезно ответила Изадора.

Они переписали файл в ноутбук, который Изадора принесла с собой именно для этой цели. Когда женщина убирала его в карман, Идом спросил:

– Если цурзовцы вернутся, что я должен сказать им о нашем разговоре? – Он обращался к Изеки.

Полицейский ответил без дипломатии:

– Скажите, что хотите. Губы Идома дернулись.

– Это было бы истинным удовольствием, – задумчиво проговорил он. – Но по закону я буду обязан рассказать им то, что они пожелают узнать, если они спросят… Однако… – Идом снова повернулся к столу. – Дедал, функция: стереть текущий файл, включая все копии. Уровень один, код преодоления: заглавная В-а-н, пробел, заглавная Д-а-й-м-е-н; произносится: Ван Даймен. Подтверждаю.

План мигнул и исчез.

Идом снова повернулся к Изадоре, лицо его было бесстрастным.

– Чего у меня нет, – его плечи поднялись и упали, – того я не могу дать. – Он с вызовом посмотрел на Изеки, но тот лишь отрывисто кивнул. – Жаль, что не могу сделать для вас больше, мисс Гацалуменди, – с сожалением сказал Идом.