Текст книги "Наковальня"

Автор книги: Николас ван Палланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

– Если бы видел, тебя бы здесь не было.

Габриел понимающе кивнул, захваченный на минуту той интимной связью, которая объединяет всех охотников.

– Один такой бобер загнал меня как-то на дерево. Я просидел там три дня, отмораживая задницу.

– Да, они упорные бестии. Умные. Смотри, я попал ему… – Рейнер указал на пятнышко опаленной шкуры, – вот сюда. В лобную долю. Он шел прямо на меня.

– Лазер? – нахмурился Габриел. Рейнер хихикнул:

– Не то, что ты думаешь.

Он встал, протянул руку в соседний контейнер и вытащил изысканно вырезанный деревянный футляр. Откинув крышку, он достал изящное лазерное ружье.

– Ты мог бы это оценить. Прелесть, очень легкое. – Рейнер взвесил его в руке. – Лови!

Он бросил ружье Габриелу.

Землянин поймал его одной рукой и внимательно осмотрел. Это была антикварная модель, которую Габриел прежде не видел. Согласно дате на ложе, ружью было свыше ста лет. Однако, насколько он мог понять, это был всего лишь остов, без блока питания и стреляющего механизма.

– Охотничье оружие джентльмена, – объяснил Рейнер, забирая ружье у Габриела. В другой руке он уже держал здоровый и очень примитивный блок питания. Опытным движением Рейнер вставил его в щель рамы, проверяя заодно, что предохранитель включен. – Блок питания и стреляющий механизм в одном. Годится для одного выстрела. Если промахнулся, должен вынуть его и вставить новый. А твоя добыча к тому времени будет уже далеко. Я играю по правилам. – Его глаза озорно блеснули. – Все заслуживает честного шанса. И мне нравится рискованная игра, а тебе?

Он бросил заряженное ружье обратно Габриелу.

Этого землянин уже никак не предвидел и едва успел поймать лазер. Чтобы прикрыть смущение, Габриел повторно осмотрел ружье. Все шло не так, как он ожидал. Интерес, который проявлял сейчас председатель «Байрон Системс», казался совершенно искренним. Он явно наслаждался возможностью поделиться страстью с родственной душой. Габриел осторожно вернул Рейнеру его оружие.

Поглаживая ствол, Рейнер уставился вдаль.

– Думаю, ты никогда по-настоящему не поймешь животное, пока не начнешь охотиться на него… охотиться должным образом, я имею в виду. Я не говорю о тех засранцах, что курсируют над стадами лайконов на воздушных плотах с автоматами и запасными обоймами, полными пуль с теплоискателем, с которыми хрен промахнешься. И я не говорю о тех придурках на Сером Пейзаже, которые охотятся на нелегальных генинжей с такими крошечными извилинами, что им и в голову не придет удирать. Так и стоят неподвижно, пока ты подходишь к ним и вышибаешь им мозги. Нет, я говорю о настоящей охоте, один на один… когда ты изучаешь привычки этого существа и… создаешь связь между собой и им. Она как телефонная линия, сделанная из… не знаю…

– Уважения? – предположил Габриел. Краем глаза он следил за покачивающимся лазерным стволом. Однако Рейнер держал его строго направленным в пол.

– Уважения! – воскликнул Рейнер. – Да! Уважения. Ты охотишься из уважения, потому что уже познакомился со своей добычей. Ты должен был хорошо узнать ее, прежде чем вы наконец встретитесь, и выстрел, заключительный выстрел, – это просто… подтверждение.

Габриел в замешательстве кивнул. Несмотря на его подозрения, ему многое нравилось в Саксоне Рейнере. А тот прислонил ружье вертикально к контейнеру, при этом снова рассеянно проверив предохранитель, и вернулся к столу, где Изадора и Чуен прислушивались к их беседе.

– Должен сказать, Габриел, – заметил он, – что ты совсем не такой, как я ожидал. Ты не похож на профессионального смутьяна, и ты определенно не того рода деревенщина, каким описала тебя Наоми Сол.

Габриел резко вырвался из своей задумчивости. Изадора насторожилась, а Чуен замерла, не донеси до рта свой бокал с мятным ликером. Полупрозрачная кожа Тамары Леннокс светилась холодным светом.

С минуту никто ничего не говорил. Рейнер сам нарушил тишину:

– Ну, брось ты. – Его усмешка была все такой же широкой, но теперь в ней вдруг почудилось что-то леденящее. – Неужели ты й вправду думал, что Наоми станет рисковать? А вдруг ты профессиональный киллер с подлыми планами на меня? Чтобы потом ее обвинили в соучастии? Не могу поверить, что ты действительно такой наивный. Ты ведь не думаешь, что моя служба безопасности настолько расхлябанна, что совершенно незнакомые люди могут войти сюда так же легко, как вы сегодня?

– Послушай, – продолжал он извиняющимся тоном, – я не хотел тебя обманывать, но когда Наоми позвонила мне сегодня после обеда, я, должен признаться, не мог устоять. Это моя скверная привычка, иногда во мне просыпается нездоровое чувство юмора.

Помолчав, Рейнер указал на кресло;

– Давай, Габриел, садись.

Землянин сел, мысленно проклиная себя. Рейнер ошибся, Габриел и впрямь деревенщина. Они, наверное, долго и громко потешались над ним.

Словно читая его мысли, Рейнер махнул рукой.

– Да плюнь ты на эту больную корову. Ты же видел ее комнату ужасов с генинжевыми дельфинами и несчастными птицами. – Рейнер скривился от отвращения. – Но так или иначе, она позвонила мне, и я не мог устоять перед искушением встретиться с тобой лицом к лицу.

Изадора неуверенно вмешалась:

– Но… вы используете генинжей. В парке.

– А? – Рейнер моргнул. – Да, конечно. По этому поводу у меня был горячий спор с Идомом Джапалджарайи. Но вы ведь не думаете, что я настолько тщеславен, чтобы пустить настоящих львов резвиться в общественном месте, пусть даже в сдерживающих ошейниках! У нас бы всякий раз завывала сирена, стоило бы какой-то мамаше потерять своего пятилетнего ребенка. Генинжи имеют право на существование, если использовать их уместно. Львы и другие животные, которых мы держим в парке, безобидны, но при этом они здоровы и счастливы. Все, что мы сделали, – это генетическим путем немного подрезали им когти.

Короче, Наоми сказала мне, что она подозревает, что ты – всего лишь жертва обстоятельств здесь, на Торе. В этом есть какая-то доля правды?

Габриел подумал, прежде чем ответить:

– Если подразумевать под этим, что я прилетел сюда только в надежде попрощаться с сестрой и не искал никаких неприятностей, то да.

Рейнер погладил бородку.

– Похоже, неприятности липнут к тебе, как пьяницы к дармовому акроваку. – Он снова засмеялся. – Ну и ну. А я-то думал, ты – профессиональный смутьян, посланный сюда… ну, не знаю кем. Возможно, властями Земли. Как ты меня провел! – Он покачал головой в добродушном сожалении о собственной глупости. Потом его лицо затвердело, и красно-золотые крапинки в глубоко посаженных глазах словно замерцали собственным светом. – В любом случае ты создал мне и моим интересам огромное множество проблем… например, вы двое. – Он кивнул Изадоре и Чуен. – Довольно нелояльно с вашей стороны, учитывая, что вы – мои служащие.

– Мы – журналисты независимого агентства новостей, – возразила Изадора.

– Принадлежащего мне! Однако новости – это в любом случае вопрос согласия, не так ли? – Рейнер потянулся за тонкой серебряной коробочкой, стоящей на столе. Лениво вытащил из нее никотиновый корень, сунул его в рот. Коробка со стуком вернулась на стол. – Беда в том, – продолжал он, – что при всем самом большом желании в мире я не могу позволить себе, чтобы по улицам бегали люди, клевеща и на меня лично, и на эту компанию… Надеюсь, вы понимаете, что это означает?

В первый раз сквозь добродушие Рейнера сверкнула истинная аура угрозы.

Габриел переместил вес тела на ноги. Он сознательно расслабил мышцы плеч, которые были напряжены, как тросы мостов.

– Жаль, Габриел. – Голос Рейнера принял оттенок сожаления, как и его лицо. – В другое время мы могли бы стать друзьями. Меня многое восхищает в тебе. Тамара?

Не отрывая глаз от Габриела, Тамара Леннокс сказала в свой воротниковый фон: – Да.

Рука землянина уже тянулась к пистолету, когда сзади послышался шорох. Кто-то вошел. Блеснувший в глазах Рейнера огонек остановил Габриела. Он обмяк и уронил руку. Потом медленно повернулся, уже зная, что увидит. И не разочаровался.

– О нет, – простонал землянин. – Опять вы!

– Боюсь, что так, – откликнулся Пелем Лил. Его шоковый пистолет был уже в руке. – Мистер Рейнер! Комиссар! – приветствовал он каждого по очереди.

Потрясение на лицах Чуен и Изадоры сменилось усталой покорностью.

Рейнер печально объяснил:

– Это не мое личное решение. Вы трое сами приняли его, когда решили прокрасться в это здание со своей глупой маскировкой. На юридическом языке это называется незаконным проникновением. Оно может подпадать под Статуты о неприкосновенности частной жизни, и мой юридический отдел сделает все возможное, чтобы подпало. Тамара… думаю, остальное за тобой.

Саксон Рейнер встал и перешел в тень у окна. Повернувшись спиной, словно любые дальнейшие процедуры его не интересовали, он застыл там – темный силуэт на фоне звезд. Поворотом каблука он выбросил их из своего сознания.

Тамара Леннокс сказала мягко:

– Они ваши, Лил.

Потом тоже встала и присоединилась к Рейнеру у окна. Тон Лила стал деловитым.

– Мистер Кайли, мисс Гацалуменди, мисс Ли, по моему приказу ИИ-модули оцепили все выходы из здания. Мистер Рейнер просил, чтобы я сделал все быстро и без излишнего насилия, поэтому я предлагаю вам пойти со мной добровольно. Лично я считаю, что вы этого не заслуживаете. Мистер Кайли, ваш шоковый пистолет, пожалуйста. – Тут Лил ухмыльнулся. – Думаю, он все равно не действует.

Чувствуя одно лишь презрение к себе за тупость, Габриел вытащил шоковый пистолет, который получил от шефа безопасности «КП 99», и бросил его на пол. Ему даже в голову не пришло проверить, работает ли он.

«Дурак!»

– Мисс Гацалуменди, пожалуйста, положите ваш кейс на стол, затем отойдите, – продолжал Лил свой перечень формальностей.

Изадора нерешительно взглянула на Габриела. Землянин нахмурился и слегка покачал головой. Изадоре больше незачем рисковать ради него.

– Положите кейс на стол, мисс Гацалуменди, – повторил Лил, Дуло шокового пистолета осталось нацеленным на диафрагму Габриела.

Изадора вызывающе вздернула нос.

«О нет, не делай этого, Из!»

Лицо землянина выдало слабое возбуждение.

Медленной походкой, которая сочилась наглостью при каждом шаге, Изадора подошла к столу, бросила на него кейс и отошла назад.

– На вашем месте я бы его не открывала, – сладко заметила она, когда Лил потянулся к кейсу.

Глаза офицера слегка сузились. Вызов Изадоры был таким прозрачным, и все же… эта прозрачность сама по себе могла быть обманом. Лил взглянул на кейс.

– Его сканировали, – небрежно добавила Изадора, – так что он может подождать, пока мы не вернемся в управление.

– Лил, есть проблема? – спросила Тамара от окна.

– Нет… Никаких проблем.

Габриел стиснул зубы так, что заболела челюсть.

Искушение было слишком велико для Лила. Не отрывая глаз от Габриела, он щелкнул замком. Крышка распахнулась с рычанием.

Дальше все случилось сразу. В то самое мгновение, когда Тамара Леннокс крикнула: «Лил, подождите!..» – оливково-зеленый клубок меха и острых зубов впился в пальцы капитана ЦУРЗ. Лил взвыл от страха и боли, единственный выстрел, который он ухитрился сделать, прошел мимо цели. Пальцы Габриела сомкнулись на его запястье, выкручивая пистолет. Удар плеча – и офицер на полу. Гелиосская ласка отпустила его пальцы и удрала в темноту.

– Нет, Рейнер! Не двигаться! – Габриел направил шоковый пистолет на Саксона Рейнера, который уже бросился бежать.

МОНЕТА ЛОДОЧНИКА

Изадора нехорошо захихикала над Лилом, который, шипя от боли, схватился за пальцы.

– Что это, по-вашему, было? Моя змея?

– Черт бы тебя побрал, зараза…

Лил поднялся на ноги, пытаясь остановить кровотечение. Протягивая руку, Тамара Леннокс пошла к Габриелу.

– Дайте мне оружие, Кайли. Вам некуда идти. Или вы не слышали, что сказал капитан Лил? Внизу стоят пятнадцать ИИ-модулей. Чтобы сбежать из этого здания, потребуется больше, чем пара хлопалок.

– Чуен, проверь, нет ли замка на той двери, – приказал Габриел и повернул пистолет на несколько градусов в сторону Леннокс.

– В вас когда-нибудь стреляли нервным шоком, комиссар?

– Да, это часть стандартной тренировки ЦУРЗ, – спокойно ответила Леннокс. – А теперь отдайте мне оружие.

Габриел не мог не восхититься ее хладнокровием. Но это не помешало ему задать следующий вопрос:

– Тогда скажите мне еще кое-что. Сколько ударов подряд вы сможете выдержать, прежде чем постоянно станете пускать слюни на свой нагрудник?

Леннокс тотчас остановилась и с жалостью покачала головой. Но ее язык, нервно метнувшийся по губам, слегка испортил впечатление.

– Угроза офицеру полиции. Знаете, Кайли, каждый раз, когда Вы открываете рот, вы добавляете еще один год к вашему сроку на Приюте. На этот раз нет никаких смягчающих обстоятельств. Вы вошли в это здание по доброй воле. Это было незаконное проникновение; а теперь вы докатились до похищения.

Габриел сделал вид, что ничего не слышал, хотя знал, что это чистая правда.

– Держите руки так, чтобы я их видел, вы все, – был его ответ.

Землянин согнал их в угрюмую группу возле стола. После чего неожиданно понял, что не знает, что делать дальше. Его нерешительность была очевидна всем. Лил ухмыльнулся, а Саксон Рейнер и Тамара Леннокс обменялись понимающими взглядами.

Рейнер поднял брови.

– Ну, вот мы все здесь, – сказал он. – И я полагаю, что все мы здесь по некой причине. Ты хотел чего-то конкретного?

Но Габриел не стал торопиться. Он внимательно рассматривал Рейнера, отыскивая свой центр равновесия. Изадора и Чуен молча ждали. Они последовали за Габриелом, позволили вести себя по тупиковому залу. Теперь пришло время ему изложить свое дело и вытащить их. На секунду землянин позволил их вере расстроить себя, затем снова взял себя в руки.

– Да, – ответил он наконец. – Я хотел спросить, за что вы убили Буллу?

Повисло недоуменное молчание. Все удивленно уставились на Габриела. Такого поворота они явно не ожидали.

– Кого? – беззвучно спросила Чуен Изадору, но та растерянно покачала головой.

– Кого? – как эхо повторил Саксон Рейнер. Даже лицо капитана Лила выдало неуверенность, и только Тамара Леннокс осталась непроницаемой.

– На самом деле уместнее спросить: «Почему?» – Габриел еще минуту поразмышлял, прежде чем продолжить. – Об этом я спрашивал себя все время с тех пор, как началась вся эта заваруха. Почему? Почему? Я только… сегодня понял – как раз, когда сидел в туалете в вашей конторе, – он наклонил голову в сторону Лила, – и только тогда понял, что я спрашивал себя не о том «почему?». Я хочу сказать, что тут есть разница.

– Охотно верю, – сардонически протянул Рейнер.

– Да, – беспечно сказал Габриел. – Еще пару ночей назад, когда я был в отеле с Из, я спрашивал себя: «Зачем кому-то убивать Элспет?» Но потом, когда начал возникать ответ, я вдруг понял, что хочу узнать совсем не это. А то, зачем Элспет прилетела сюда. Почему интересовалась всем этим? Это не имело к ней никакого отношения. А потом я сидел в той уборной и… – Габриел начал рыться в карманах. – Ох… зацепилось… ага, достал. – Его рука вышла с пакетиком, в котором лежало семечко паракильи. – Затем я нашел это и подумал: Лендинг. Она привезла его из дому.

Рейнер наклонился вперед и покорно осмотрел пакетик, насколько мог разглядеть его с такого расстояния.

– Ах… простите, потерпите еще секундочку. Я не очень искусен в этом. – Габриел улыбнулся кривой, виноватой улыбкой. – Но вы не пожалеете о потраченном времени. Видите ли, Элспет причинила вам массу беспокойства, и это не было случайным совпадением. Вы, наверно, думаете: «Почему? Почему здесь? Почему в этом месте и в это время?» Но, знаете ли, она искала вас.

– Меня?

Рейнер казался озадаченным.

– Вас. Много лет назад она целиком проглотила весь гнев одной старой женщины и заключила его в себя. Должно быть, вы снились ей каждую ночь в течение более двадцати лет – все те годы, что она искала. Она никогда не видела вас, она не знала, кто вы такой, пока однажды Сновидение не привело ее сюда. И здесь были вы. Но Элспет мало было просто получить вас – лично вас. Она хотела уничтожить все – все, что вас символизирует. Все, чем вы являетесь.

– И чем же я являюсь? – весело поинтересовался Рейнер.

– Ну… я расскажу вам об одном эксперименте, который провели однажды, пару сотен лет назад, с тропической рыбой. – Свободной рукой Габриел смахнул с лица прядь выбившихся волос. – Видите ли, у них было два инстинкта, у этих рыб. Два противоположных инстинкта. Один – плыть к центру косяка и следовать за другими рыбами, а другой – уплывать подальше в поисках пищи. Вот рыбка уплывает от косяка, и несколько других рыб следуют за ней. Затем, когда они достаточно удаляются от стаи, некоторые рыбы поворачивают и возвращаются в косяк, пока первая рыба не останется почти одна, и тогда она тоже поворачивает назад. Косяк как бы флуктуирует, по мере того как некоторые рыбы уплывают, а потом возвращаются к его центру. И вот экспериментаторы взяли одну рыбу и удалили ей половину мозга – половину с инстинктом следовать за другими рыбами. И что же случилось? Эта рыба поплыла из стаи искать пищу… и продолжала себе плыть. А все остальные рыбы последовали за ней. Тысячи рыб следовали за этой одной, а почему? Потому что у нее была половина мозга. Необходимое условие для тирана.

– Прости, Габриел? – Рот Рейнера подергивался. – Позволь мне выразиться прямо. Ты сравниваешь меня с тропической рыбой с половинным мозгом, это так?

Тамара Леннокс фыркнула от смеха, и даже Лил слабо улыбнулся. Стоящая рядом с Габриелом Изадора пыталась сдержать волну нервного хихиканья, старательно избегая взгляда Чуен.

– Ты называешь меня рыбой? – повторил Рейнер, кусая губу, чтобы не рассмеяться.

– Нет. – Габриел непринужденно улыбнулся. – Я называю тебя бессердечным, лживым, отравляющим все вокруг гадом, вором, браконьером и убийцей.

Атмосфера веселья в комнате исчезла в мгновение ока. Глаза Габриела полыхали яростью. Он даже чувствовал ее вкус на губах.

Лил шагнул вперед, но Рейнер махнул ему отойти.

– Неужели? – ласково осведомился он. – И как же ты пришел к такому выводу?

– Спроси Эллиса Куинна Макинтая, который в эту минуту умирает в одном из сточных туннелей Площади Психов, или… как там его имя?.. Магнуса Уэстлейка, которому пришлось бежать во ВНУТРИмир, чтобы спастись от тебя, или команду «Далекого Крика», которая так и не вернулась домой, или тех, кто вернулся, как Элоиза Амие, которую ты тоже убил, как пытался убить Из, и Чуен… и Элспет. И спроси Лазаруса Уайта.

Рейнер взглянул на Леннокс, потом, хмурясь, наклонился вперед:

– Лазаруса? Лазаруса Уайта? Я не видел Лазаруса двадцать восемь лет. Последнее, что я слышал, что его поместили в психиатрическую лечебницу.

– Ну конечно. Куда ты его отправил. Думаю, он был с тобой в тот день под Лендингом, когда вы вместе совершали Большое Турне. А когда вы вернулись домой, была угроза, что он расколется. В отличие от тебя он имел совесть. Поэтому ты снабдил его бесплатно фабианой и поджарил ему мозги. И ты хорошо выполнил свою работу. Я встречался с ним: этот парень в двух пробках от полного отключения.

– Он был моим другом, – тихо сказал Рейнер. – Мы вместе учились.

Помолчав, он спросил:

– Теперь вы закончили, мистер Габриел Кайли?

– Закончил? – Голос Габриела дрожал. Пока что Рейнер ничем себя не выдал. Землянин понимал, какую непрочную нить он прядет, но он не мог ошибаться! Он поднял шоковый пистолет, целясь прямо в лоб Саксона Рейнера. – Ты, конечно, шутишь! Я, черт побери, только начинаю!

– Ладно, ладно. – Рейнер успокаивающе поднял руки. Его взгляд метнулся к Пелему Лилу. – Хорошо.

Габриел перехватил этот взгляд и холодно улыбнулся офицеру ЦУРЗ.

– Не стоит, Лил. Ты считаешь меня убийцей? Тогда поверь: стоит хоть одному оловянному солдатику выйти из лифта… – Не договорив, он рявкнул Тамаре Леннокс: – Тебя это тоже касается. Потому что, – он сжал губы, – дальше будет интереснее. Видите ли, вот как это происходило: Элспет слышит об экспедиции «Далекого Крика» от Элоизы Амие, с которой знакомится в Рейнер-парке. Два человека, имеющие причины тебя ненавидеть, оказываются в одном и том же месте. С этим знанием Элспет роется в файлах «Межзвездных Перевозок», на которую работает в качестве внештатного дезинсектора. Где-то там, среди старого киберхлама, она находит упоминание о «голубом ящике» – должно быть, кто-то проглядел его, когда «Межзвездные» переходили от «Байрон Системс» к «КП 99». Элспет показывает это «КП 99», которая нанимает ее украсть для них этот голубой ящик. И она крадет, с помощью бегунов по крышам Лазаруса Уайта.

Ну, ты не мог охотиться прямо за Лазарусом – вряд ли ты знал в тот момент, что он замешан, – и ты не посмел охотиться за ним, когда это узнал. В конце концов, у него было то, что ты хотел, в чем ты нуждался. Но ты мог охотиться за Элспет. Когда же ты выяснил, что она роется и в конторских книгах «Байрон Системс», проверяя подставные компании, которые ты создал, чтобы замаскировать свои подлинные интересы, ты понял, что должен покончить с ней. Поэтому ты натравил на Элспет своего наемного убийцу – того же приветливого однорукого мерзавца, которого позже натравил на нас. А потом ты замял расследование с помощью этой вот снежной королевы и ее грошовых карманных парней.

Лил заметно разозлился, но сумел сдержаться.

– Тебе был нужен Куерин, – продолжал Габриел, его голос стал хриплым от напряжения. – Ты бы довольствовался любой другой пригодной для жилья планетой, если бы такая была открыта, но целью был Куерин!

Хотел бы я видеть твою бородатую физиономию, когда «Далекий Крик» объявился с голубым ящиком и десятью тысячами мумифицированных трупов куеринцев в высокотехнологическом морозильнике. Ты двадцать лет вынужден был хранить этот чертов секрет, со «ЗвездТх» и лоббистами «Руки прочь от Куерина», дышащими тебе в затылок. Вылези он наружу, и они бы прикончили твои планы по переезду основательнее, чем челюсти мумии.

Поэтому ты позаботился о том, чтобы «Далекий Крик» никогда не вернулся из второй экспедиции, а тех нескольких членов экипажа, которые остались здесь, ты раздавил ногтями как жуков с мягкими спинками. Обложил их, дал им знать, что если они когда-нибудь проговорятся, то все отправятся туда же. Ты поджарил шарики Кэма Фонга передозировкой фабианы точно так, как поджарил Лазаруса Уайта, когда он стал угрозой. А потом ты убил Элоизу Амие… за что? За то, что пролила йогурт на твою драгоценную парковую лужайку? И Элспет. И Буллу?

Саксон Рейнер потянулся за своим креслом, его лицо внезапно исказилось от усталости.

– Хорошо, Габриел. Ладно. Можно и мне кое-что сказать?

Дождавшись, когда землянин кивнул, Рейнер продолжил:

– Ну, я стоял здесь… мы все стояли здесь… терпеливо и слушали это твое публичное обличение. Ты почерпнул весь этот безумный заговор из какой-то сточной канавы Площади Психов, и теперь ты, – тут Рейнер с невеселым смехом провел рукой по лицу, – ты хочешь сказать мне – и этим милым людям, собравшимся здесь, – что как-то, из… э… двадцати двух с половиной миллиардов человек – кажется, таким был последний подсчет… на Семнадцати Планетах, как-то ты пришел к выводу, что я – тот человек, которого твоя сестра была послана найти… по какой-то причине, которая мне не вполне ясна? Что якобы я застрелил в голову какого-то старика в каком-то первобытном… буше тридцать лет назад… так?

Лицо Рейнера было мрачным.

– Послушай, ты потерял сестру. Это ужасно. Но разве мало трагедий в собственной вселенной Бога, чтобы создавать их еще из… – Он сделал вид, будто выдергивает что-то из головы и бросает по ветру. Голос его звучал спокойно, взвешенно и приглашал поверить. – А? Рейнер выжидательно замолчал.

Но Габриел словно онемел. Сидя в туалетной кабине ЦУРЗ, он думал, что понял. Он был уверен, что понял. Сейчас он вдруг осознал, что до этой самой секунды ошибался. Но Саксон Рейнер все поставил на свои места.

– Скажи мне, – промолвил Габриел, когда снова обрел дар речи. – Ты знаешь что-нибудь о коренных австралийских именах?

Рейнер недоуменно нахмурился.

– Ав… Нет. А я должен? Айерс Рок – это не коренное австралийское?

– Улуру, – поправил его Габриел. – Мы называем ее Улуру. Нет, я только хотел спросить, может, ты нахватался знаний от Идома Джапалджарайи?

– Мы едва разговариваем. Во всяком случае, без особой любезности, – сухо добавил Рейнер.

– Хм, поразительно, – рассуждал Габриел. – Если ты ничего не знаешь о коренных австралийских именах, то как ты узнал, что Булла был стариком?

Никто не шевельнулся. В первый раз Рейнер казался немного озадаченным.

– Я… ну… а он не был стариком?

– Конечно, он был стариком, – печально сказал Габриел. – Мы звали его дядя Буль. Своей усмешкой он мог растопить мороженое. Булла был стариком, но когда-то его любила женщина, которая сама была стара как дерево, когда я видел ее в последний раз – перед самой ее смертью. Она так и не простила тех, кто убил ее Буллу, и передала свой гнев – хотя потом сама этого стыдилась – своей внучке, чтобы та несла его к звездам. Но… я не говорил, что он был стариком, до того, как ты упомянул это. Коли на то пошло, я никогда не говорил и о том, что его застрелили в голову.

Изадора почувствовала, что у нее отвисает челюсть, и быстро закрыла рот. Левая рука Саксона Рейнера, лежащая на столе, медленно сжималась и разжималась. Наконец, после долгого молчания, Рейнер сдался.

– На самом деле, – сказал он, – его застрелил не я. Это сделал Лазарус. – Рейнер показал на лазерное ружье, все еще прислоненное к контейнеру. – Я пользовался одним из этих ружей. Я только что уложил кенгуру. Мои зарядные блоки находились в рюкзаке, так что я не мог бы застрелить его, даже если бы захотел. Он вышел из буша и увидел кенгуру. Рейнер пожал плечами. – Лазарус запаниковал и выстрелил прежде, чем я успел что-либо сделать.

Тамара Леннокс вмешалась:

– Мистер Кайли, вы закончили? Я по-прежнему спрашиваю себя, неужели вы думаете, что сможете выйти сухим из воды после всего, что здесь случилось?

– Все в порядке, Тамара. – Рейнер положил ладонь на ее руку. – Габриел, послушай, почему ты не придешь к какому бы там ни было итогу, к которому ты ведешь? Все, что мы до сих пор слышали, – это самая замысловатая догадка… просто уму непостижимо, как ты ухитрился до всего этого дойти… ты только подумай секунду, хорошо? Подумай. Единственное, что у тебя есть конкретного – откуда, я думаю, и происходит все остальное, – это тот анализ, который утверждает, что «Байрон Системс» не владеет ничем в Кьяре, верно?

– А это так?

Рейнер пожал плечами:

– Да, конечно, это так. Почему я должен это отрицать? В этом нет ничего незаконного, это даже не является неэтичным. А то, что это не разглашалось, – ну, это просто обычная деловая практика.

– Обычная деловая практика? – возмутилась Чуен.

– Да, обычная деловая практика, – прозаично повторил Рейнер. – В нынешний день и век – и если на то пошло, во вчерашний день и век, и в позавчерашний день и век – единственное преимущество, которое есть у бизнесмена, это умение хранить тайну. Ты должен быть скрытным, чтобы оставаться на шаг впереди конкурентов. И не может быть, чтобы ты, Габриел, не был знакомо понятием тайны. Я бы не осмелился утверждать, что знаю что-то об обычаях аборигенов, но я совершенно уверен, что это понятие известно вашей культуре. Старейшины хранят секреты от младших членов. Ну а в этом бизнесе я – старейшина. Конечно, я собираюсь хранить секреты! А ты бы не хранил? И быть в одном месте, когда все думают, что ты в другом, – это вполне достойный секрет, чтобы его хранить, ты так не думаешь?

– Ловкость рук.

– Больше. Ловкость ума. – Тон Рейнера стал напряженным, а его палец давил на лоб. – Здесь, вверху. Следите! Здесь, здесь, здесь – и нету! Вот он, фокус. Если хочешь и дальше говорить метафорами, тогда забудь о золотой рыбке и представь себе акулу. Многие называли меня так, подразумевая, что у меня масса зубов и ненасытный аппетит. Мелкие, ограниченные людишки! – Его хулители были отброшены щелчком пальцев. – Они нашли правильную метафору, но упустили смысл. Акула… ты с Земли, полагаю, ты знаешь что-нибудь об акулах?

Габриел подтвердил:

– Я бы не хватал ее за жабры голыми руками.

– Хорошо. Акула – это воплощенный динамизм. В некоторых отношениях она очень примитивна, она должна все время плыть, чтобы дышать. Если она остановится, она задохнется и утонет, поэтому она должна все время двигаться, двигаться, расти. И такова же природа общества, природа бизнеса, природа того, чем я занимаюсь. У нас у всех отрицательная плавучесть. Если мы остановимся, мы утонем. Движение – необходимость, Ты должен двигаться, ты все время должен двигаться, динамичный! динамичный! живой! – Рейнер сопровождал свою речь короткими, быстрыми ударами кулаков в воздухе. – Мы всегда совершаем одну и ту же ошибку, мы строим что-то – общество, компанию, – пока не достигаем некоего самонавязанного предела. Либо мы слишком напуганы, чтобы стремиться выше, либо слишком глупы, но мы останавливаемся, мы кристаллизуемся. Затем мы пытаемся навязать постоянство законами или… кто знает?., некими правилами и – бац! Кончено. Хлопком ладони по договору мы подписываем свой собственный смертный приговор! Мы перестаем двигаться и проводим остаток своей жизни – или остаток жизни общества, – погружаясь на дно океана.

Ради всего святого, ты бы знал, как много… ты когда-нибудь смотрел наши законы? Не смотрел, читал? Законы о неприкосновенности частной жизни, статуты о запрещенных технологиях? Это то, что сдерживает нас! Это то, что убивает нас! Ты не можешь изменить форму какого-нибудь зассанного писсуара без одобрения семьюдесятью семью судами и подкомитетами по запрещенным технологиям. «Простите, у меня пенис размером с подвесную машину, он не входит». – «Тогда отрастите меньший!» – «Я пытался, но вы отклонили мою просьбу о генинжевой корректировке». – Саксон Рейнер засмеялся лающим смехом и вскочил с кресла. Рука Габриела с пистолетом дернулась, и Рейнер, должно быть, заметил это, потому что мгновенно застыл со смущенным видом. – Прошу прощения. Я немного… увлекся.

– Не беспокойся.

Габриел ослабил палец на спусковом крючке. Его ладонь была скользкой от пота. В этом опасность оружия – любого оружия, – о которой так часто забывают. Стоит ему оказаться в твоей руке, как оно начинает жить своей собственной жизнью.

Рейнер остался стоять.

– Габриел. Посмотри вокруг себя. Посмотри. Мой дед построил все это. Из ничего. Он создал «Байрон Системс» из ничего. Это не кое-что?

– Если мы правы, дорогуша, твое «кое-что» снова ничто, так как ты ничем тут больше не владеешь, – язвительно вставила Чуен.