Текст книги "Азербайджанские тюркские сказки"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Сухой хлеб поранил мой рот,—Жена на это

сказала:—Я же не виновата, что твоя сестра,

которая живет в Багдаде, чихнула, и потому

твое богатство ветер унес—Мужу надоело так

бедствовать, и вот однажды он взял кусок

хлеба и отправился в Багдад к своей сестре.

Сестра приветливо его встретила, обняла и

сказала:—Давно тебя я не видела! —Брат

вынул хлеб из-за пазухи, положил в сторонке

и сказал:—Если бы ты меня любила, то не

согласилась бы на то, чтобы я ел сухой хлеб

и поранил себе рот,—Сестра воскликнула с

удивлением:—Что ты говоришь? —Брат

сказал:—Ты здесь живешь и чихаешь так сильно,

что ветер унес мое богатство.—Сестра отве-

тила:—Напрасно ты этому веришь! Разве это

возможно, чтобы имущество твое пропало от

того, что я здесь чихаю? Наверное твоя жена

имеет любовника и ему отдает лучшие куски.—

Сестра встала, зажгла очаг, привесила высоко

сверху котел и сказала:—Отсюда и теплота

не может дойти, а ты веришь тому, что я

чихнула и ты от этого обеднел! – У нее был

маленький сын —кечаль, он сказал своей

матери:– Разреши мне поехать к дяде. – Мать

согласилась.

По дороге кечаль поймал ворону и спрятал

ее в карман. Когда его дядя ушел на работу,

он взобрался на крышу дома и начал играть

с вороной. Ворона из рук кечаля улетела и

села на трубу. Кечаль поймал ворону и через

трубу заглянул вниз. Он увидел жену дяди,

которая приготовила пироги и спрятала их

за постель. Потом она приготовила халву и

вкусный обед. Наступил вечер, когда дядя

вернулся с работы, жена его дала ему кусок хлеба

и тарелку воды. Кечаль придавил рукой

ворону, ворона каркнула. Жена дяди сказала:—

Какая хорошая ворона, что она

просит?—Кечаль сказал: – Она просит пирогов, которые ты

туда спрятала.– Жена сказала; – Ах, это я

приготовила для вас, но забыла

подать!—Кечаль еще раз придавил ворону, и она опять

каркнула. Дядя спросил:—Что она еще

просит? – Кечаль ответил, что она просит

халву, которая стоит в чахча.

Опять жена сказала:—Я все это для вас

приготовила, но забыла подать.—Ей пришлось

принести все то, что она приготовила. Потом

она пошла к священному камню пир, где люди

молятся об исполнении желаний. Но кечаль

узнал об этом, пошел туда раньше ее и

спрятался за занавеской. Жена опять приготовила

все и сказала:–Эй, пир! —А кечаль за

занавеской ответил:—Что хочешь? —Она сказала:—

Убей плешивого.—Кечаль ответил:—Хорошо.—

Она опять сказала:—Брось камень на его

голову.—Кечаль отвечает: —Хорошо.– Она

сказала:—Я принесла тебе хлеба и халву, тебе

ведь хочется есть?—Да, хочется. – Жена дяди,

радуясь, ушла домой и думала, что пир убьет

плешивого. Ее любовник был дома. Кечаль

взял два больших камня из трубы —один он

бросил в голову любовника, а другой в голову

жены дяди. Оба умерли. Он их взял, привязал

себе на спину и принес к дяде.

или-были три брата.

У них была сестра.

Тэратья занимались

торговлей. Как-то они

поехали по своим

торговым делам. А сестра

в это время перебирала рис для плова; она

заметила между рисом маленькую синюю

бусину, положила ее в рот и нечаянно ее

проглотила. Через некоторое время девушка

заметила, что она беременна; тотчас она

догадалась, что это произошло по вине синей бусины.

Она не знала, что делать. Оставим ее здесь,

расскажем вам о ее братьях.

Братья, покончив со своими торговыми де<

лами, вернулись домой, увидели, что у сестры

живот стал, как тюк. Они спросили:—Сестра,

скажи правду, от кого этот ребенок? —Сколько

сестра ни клялась, что никого не видела —они

ей не поверили.

Старший брат, позвав младшего, сказал: —

Отведи эту грязную девку и убей ее, она нас

сделала бесчестными и осрамила нас.

Младший брат увел девушку в лес и хотел

ее убить, она заплакала и сказала:—Брат, не

бери на свою душу грех, не убивай напрасно

меня. Я ни одного мужчины не видела! Но

когда я перебирала рис, то нашла синюю

бусину. Положила ее в рот и нечаянно

проглотила; я считаю это причиной моей

беременности.

Брату жаль стало сестру. Он сказал:—

Сестра, уйди совсем из этого края.—Девушка

заплакала и простилась с братом.

Она шла, шла и наконец дошла до какой-то

безлюдной степи, увидела небольшую крепость,

вошла в крепость и увидела здесь масло, рис

и всего вдоволь. Но не заметила ни одного

живого существа. Девушка, подумав, сказала:—

Хозяин этого дома наверно куда-то ушел, он

вернется. – Тотчас она, засучив рукава,

поставила котел на очаг, сварила полный котел

плова, поставила на пар, а сама спряталась.

Как только наступила ночь, девушка увидела

и услышала, как с треском, шумом и громом

открылись двери, и вошел в комнату огромного

роста див. Войдя, он посмотрел направо,

налево и увидел, что комната подметена, убрана

чистенько и плов сварен на пару. Див очень

обрадовался, он воскликнул:—Кто ты такой?

Выходи. Клянусь короной пророка* Соломона

я тебя не трону!

Девушка вышла. Див увидел, что это такая

красавица, ни есть, ни пить, только бы на нее

любоваться. Он сказал:—Девушка, откуда ты

явилась?– Девушка ;все с нею случившееся

рассказала диву. Див сказал: —Ну, что же? Все,

что ты хочешь здесь есть,– ешь; будь моей

сестрой, а я буду твоим братом. Ты сиди здесь.

Я буду каждый день на зверей и дичь

охотиться и все тебе приносить, и так будем

жить. – Девушка, радостная, подала ему

кушанье. Поели, попили, девушка в одной

стороне комнаты, а див —в другой легли и

заснули.

Каждый день див охотился, приносил дичь,

и они ели, пили и как брат с сестрой жили.

Наконец наступила пора, и девушка родила

сына. Мальчика назвали Гей-Мунчук.

Гей-Мунчук достиг пяти лет, потом десяти

лет. После десяти лет он стал такой богатырь,

как пятидесятилетний мужчина, и мог

вырывать деревья с корнем.

Каждый день див брал его с собою на охоту.

Они убивали джейранов, оленей и приносили

домой. Оставим их здесь и расскажем вам о

братьях девушки.

Как-то они путешествовали по торговым

делам, и на них напали разбойники, все их

имущество отобрали, и они стали очень бедными.

Старшие братья пошли на работу, а младший

сказал себе:—Пойду, посмотрю, куда делась

сестра!

С того места, где они расстались, он пошел

по тому направлению, как пошла сестра. Идя

так, он дошел до той же крепости. Сестра

была дома. Он вошел внутрь крепости, увидел,

что сестра готовит плов. Сестра, увидя брата,

вскочила, обняла его и сказала:—Брат, добро

пожаловать! Как это случилось, что ты

вспомнил обо мне?—Брат рассказал ей обо всем

происшедшем. Потом и сестра подробно все

ему рассказала. Во время их беседы Гей-Мун-

чук с дивом пришли с охоты. Гей-Мунчук

увидел молодого человека, сидящего около его

матери, и спросил, кто это такой? Мать

ответила:—Сын, это твой младший дядя, тот,

который пожалел, не убил, а отпустил меня.—

Они познакомились, поцеловались. Ночь они

весело провели. На утро опять Гей-Мунчук и

див пошли на охоту. А брат с сестрою

остались дома. Некоторое время они так прожили.

Наконец молодой человек подумал:—До каких

пор я буду сидеть без дела? Нужно мне пойти

и найти себе какое-либо дело.– Он хотел уйти,

но сестра не пустила, сказала:– Подожди, пусть

Гей-Мунчук придет, повидайся с ним, а потом,

если хочешь, уйди.

Под вечер пришли с охоты див и Гей-Мунчук,

и девушка им обо всем рассказала. Див и Гей-

Мунчук долго его упрашивали, умоляя не

уходить, и наконец видя, что его удержать

невозможно, Гей-Мунчук сказал:– Дядя, раз ты

уходишь, то предупреждаю тебя: ни под каким

видом не нанимайся служить старику с

голубыми глазами и русой бородой,—Затем он

вырвал из головы волос и дал дяде, сказав:—

Если тебя постигнет какое-либо несчастье, то

–брось этот волос в огонь, и я тотчас буду около

тебя,—Эту ночь они провели все вместе. На

утро Гей-Мунчук с дивом пошли на охоту,

а молодой человек направился на восток. Через

некоторое время он дошел до одного города

и увидел там старика с голубыми глазами и

русой бородой, который громко звал:—Эй, кто

хочет наняться в работники? Эй, кто хочет

наняться в работники?—Молодой человек

подошел к нему и сказал:—Я наймусь! —Они

пошли к старику, поели и легли спать.

Как только наступило утро, старик

разбудил его и сказал: – Вставай, пойдешь на

работу! Только у меня условие, где моя лошадь

остановится, на том месте ты должен сеять

зерно; а где остановятся мои быки, там ты

должен пахать землю. Кислое молоко ты так

должен съесть, чтобы сливки на нем не были

тронуты. А хлеб ты должен так съесть, чтобы

корка его не была тронута.—Молодой человек

надел, на быков ярмо, взял мешок с семенами

и пошел на работу. Быки пошли и стали среди

кустарника, а лошадь пошла и стала среди

речки. Молодой человек был в недоумении,

подумал: эту землю пахать нельзя, а семена

в воде тоже сеять нельзя,—и вернулся

обратно.

Старик увидел, что работник вернулся

обратно и сказал:—Эй, почему ты вернулся? —

Работник ответил:—Дядя, я не мог пахать,—

быки пошли и стали среди кустарников, а

лошадь стала посреди речки. Вот я и вернулся

обратно.—Старик сказал: —Мои условия

прочны, ты обязан был их выполнить,—и он

схватил работника и хотел его зарезать. Работник

успел бросить волос в огонь, но волос не успел

сгореть, как ему отрезали голову.

Когда явился Гей-Мунчук, то дядя его был

уже мертв. Старик поднял голову, увидел, что

стоит молодой человек, и сказал: – Сын мой,

что скажешь? – Гей-Мунчук ответил: – Дядя,

я хочу наняться в работники.—Старик

сказал:—Хорошо, мне как раз нужен работник,

только, если ты не выполнишь моих

требований, то я тебя убью.—Гей-Мунчук спросил:—

Какие требования?—Старик сообщил ему те

условия, которые он раньше предъявил его

дяде. Гей-Мунчук согласился. Он взял быков

и лошадь и пошел пахать. Быки опять стали

среди кустарника, а лошадь стала посреди

речки. Как только Гей-Мунчук увидел это,

тотчас поднял мешок с семенами и всыпал

в реку. Затем он поднял дышло и так ударил

по шее быков, что они упали на землю. Гей-

Мунчук их зарезал, потом он постлал скатерть,

взял чашку с кислым молоком и щелчками

выбил снизу дырочку. Из этой дырочки он

высосал все кислое молоко так, что сливки

спустились и прилипли ко дну чашки, а корку

хлеба он аккуратно срезал, отложил в сторону,

а мякоть всю съел. Поевши, он пошел домой.

Старик увидел, что Гей-Мунчук идет, а быков

нет. Он сказал:—Сын мой, что ты сделал? —

Тот ответил:—Хлеб я съел, кислое молоко,

как ты сказал, выпил.—Старик увидел, что

корка хлеба осталась, а с кислого молока

сливки не тронуты. Он спросил:—А быки

где?—Гей-Мунчук ответил: —Они стали среди

кустов, сколько я их ни понукал, они не

трогались с места. Я ударил их по голове, и они

подохли, а лошадь стала посреди речки, я й

всыпал семена в речку. Как ты со мной

условился, так я и поступил. – Старик не знал, что

ответить на это, и только спросил:—А быки

подохли или ты их зарезал? – Зачем же им

дохнуть? Я их зарезал, чтобы можно было есть

мясо,—ответил Гей-Мунчук. Старик сказал:—

Ну, делать нечего, в таком случае поедем,

привезем быков. Когда отец умер, я ему

поминки не устраивал, по крайней мере сейчас

устроим поминки.—Поехали, привезли быков

и стали угощать народ.

Жена с мужем советовались – друг с другом,

говорили, что Гей-Мунчук еще много

неприятностей и горя им принесет. Не лучше ли

уложить его спать, а самим сложить вещи и удрать

от него. Гей-Мунчук их подслушал. Когда

наступил вечер, то старик сказал: —Эй, жена!

Гей-Мунчук устал, сделай ему постель, пусть

он уснет.—Жена постлала постель.

Гей-Мунчук лег в постель, завернулся с головой и

нарочно стал храпеть. Жена потихоньку

сказала мужу:—Эй, муж, что возьмем с собой? —

Муж ответил:—Кое-что из вещей и несколько

тюфяков уложи в мафраши, навьючим на

лошадей и уедем.– Гей-Мунчук и это услыхал.

Когда они были заняты укладкой вещей, оц

залез в один из мафрашей и спрятался между

тюфяками. В середине ночи они уложили все

вещи на быков и лошадей и поехали. Ехали

до тех пор, пока не взошло солнце, и подъ-

ехали к берегу моря. Муж сказал жене:—Эй,

жена, свари немного плова.—Жена ответила:—

Эй, муж, если бы Гей-Мунчук был здесь, то

он насобирал бы сухих ветвей для очага.—Как

только Гей-Мунчук услыхал об этом, то

выскочил из мафраша и сказал: – Тетя, я здесь,

что прикажешь —исполню! —Как только старик

увидел его, то про себя сказал:—Вай, вай —

я погиб! Дело мое плохо!

Гей-Мунчук стал собирать сухие ветви. Он

услышал, что муж говорит жене:

– Когда наступит ночь, то сделай Гей-Мун-

чуку постель у самого берега моря, а около

него постели свою постель, а дальше мою.

Ночью я скажу: „Эй, жена, отодвинься

дальше", а ты скажи: „Гей-Мунчук, отодвинься

дальше". Таким образом мы его столкнем в

море и наконец отделаемся от него.

Когда они поужинали, жена постлала постели

так, как сказал муж. Гей-Мунчук подождал

и, когда они крепко заснули, взял осторожно

женщину и положил в свою постель, а сам лег

на ее место и заснул. Муж стал его толкать

и сказал: —Эй, жена, отодвинься дальше.—

Гей-Мунчук стал толкать и сказал: —

Гей-Мунчук, отодвинься дальше. – Таким образом он

толкал женщину до тех пор, пока она с шумом

не упала в море. Гей-Мунчук воскликнул: —

•Дядя, держи, баба упала в море.– Что было

делать! Женщина утонула. Остались старик и

Гей-Мунчук. Старик забыл уже про жену и все

другое и беспокоился лишь о своей участи.

Когда наступило утро, Гей-Мунчук поставил

большой котел на очаг, наполнив его водой,

и, набрав сухих ветвей, подложил под котел.

Вскоре вода в котле закипела. Тогда он

обратился к старику и сказал: —Дядя-джан!

Я знаю, ты давно не купался, теперь разденься,

я тебя выкупаю.—Как ни умолял старик

избавить его от купанья, Гей-Мунчук не

послушал, насильно раздел его, весь котел с

кипящей водой вылил на него и обварил настолько,

что тот умер. Потом Гей-Мунчук вернулся к

матери.

Они ели, пили и в землю ушли, а вы ешьте,

пейте и еще живите. С неба упало три яблока,

одно —мне, другое – рассказчику, а третье

тому, кто слушает сказку.

одной старухи был

единственный сын, редкой

красоты, по имени Иляс. Иляс

был человек честный и

своими трудами кормил и себя,

и мать. Жили они в хижине.

При всем желании Иляс не мог обогатиться

настолько, чтобы построить порядочный дом

и взять себе жену.

И вот однажды Иляс явился к матери и

сказал:—Матушка, сколько я ни трудился, ничего

не сделал на родине. Теперь же хочу

отправиться в чужие края на заработки и прошу

на то твоего благословения.

Мать благословила сына и сказала ему:

– Дорогой сын! Если кто по дороге поже-

лгет сопутствовать тебе,—быть товарищем,

то имей в виду следующее: я положу тебе на

дорогу в сумке четыре фатира. Один из них

отдашь первому встречному; если он вернет

тебе ровно половину отданного тобою хлеба,

то знай, что он человек безвредный и

годный в товарищи. Еще предложи ему вот что:

скажи: „Мне на несколько минут надо отстать,

ожидай, пока я приду". Если он, не сделав

шагу, сядет ждать, пока ты придешь, то знай,

что он не оставит в случае беды своего

товарища и не убежит; если же он скажет:

„Хорошо, я пойду потихоньку вперед, а ты

догонишь меня", то знай, что он человек

ненадежный.

На следующий день, чуть утро Иляс взял

на плечи фатиры и немного денег и отправился

в путь-дорогу. На второй день ходьбы

встретился Илясу молодой человек и, после

обычного приветствия, спросил Иляса:—Откуда и

куда путь держишь? —Иду в такой-то город

на заработки,—ответил Иляс—Пойдем вместе

и будем товарищами,– сказал встречный,– я

тоже принужден бедностью скитаться по чужим

краям ради куска хлеба.

Пошли они вместе. Желая испытать его,

Иляс достал из сумки один из фатиров и

передал его встречному, сказав:—Я

думаю,—голодному тяжело ходить. Я голоден —на, раздели

этот фатир,—съедим.—Встречный взял фатир,

отрезал немного и отдал Илясу, а все

остальное взял себе. Иляс ничего не сказал и,

пройдя несколько шагов, опять сказал встречному:—

Дорогой, подожди немного на дороге и

отдохни, пока я приду: мне надо отстать на

несколько минут.– Чего же мне ждать; я пойду

потихоньку, а ты догонишь меня.

Видя, что товарищ все идет вперед, ни разу

не оглядываясь назад, Иляс громко сказал:—

Эй, товарищ, ты иди, а я решил вернуться

домой. Нам с тобой не по дороге.

На другой день встретился Илясу другой

человек, малого роста, рыжий, с редкой

бородой и серыми глазами, по имени Гулаб. После

приветствия Иляс и ему предложил фатир.

Гулаб достал из кармана ножик, разделил

осторожно фатир на две равные части,

половину взял себе, а другую половину отдал

Илясу.

На просьбу же Иляса – подождать его

немного, пока он выйдет на двор,—Гулаб

сказал:—Я готов ждать до самого вечера, если

в том предвидится надобность. На то мы и

товарищи, чтобы оказывать друг другу услуги

и, в случае нужды, сложить голову за друга,

лишь бы выручить его из беды.

– Вот о ком говорила мать,– подумал

Иляс,—никогда не отстану от него.

Иляс и Гулаб пошли дальше. Вечерело,

когда они дошли до берега моря, где

красовалось единственное здание, великолепный

дворец, принадлежащий дочери царя той страны,

жившей одиноко, во избежание притеснений со

стороны мачехи. Не было видно ни одного

живого существа ни в здании, ни на дворе его,

кроме пастуха, который поблизости пас стадо

коз.

– Любопытно знать, красива ли царская

дочь. Я не уступлю ей в красоте,—сказал

Иляс—Это совсем не трудно при моей

помощи: я вызову ее. Есть ли у тебя деньги? —

спросил Гулаб. – Есть, – ответил Иляс. – Так

пойди же, купи у пастуха козу, приведи ее

ко мне, и я заставлю царевну выйти.

Иляс, не медля, пошел, купил у пастуха

козу и привел ее к Гулабу.

Гулаб свалил козу и стал сильно драть ее за

уши, от чего коза закричала. Гулаб не

переставал драть, а коза не переставала кричать.

Царевна послала свою служанку узнать, что

там за крик. Вернувшись, служанка сказала,

что „странные люди дерут за уши козу и

говорят, что они ее режут. Не видела я еще таких

глупых людей".

Заинтересовалась царевна, сама вышла на

балкон и спросила, что они делают.

Гулаб и Иляс ответили, что режут козу.

– Подождите, – сказала царевна,– я пришлю

мою служанку с ножом; она покажет вам, как

резать,– Явилась служанка, – зарезали они

козу.

Иляс сказал Гулабу:—О друг, как сделать,,

чтобы еще раз взглянуть на царевну: я,

признаться, с первого же раза влюбился в нее.—

Что дашь, если я заставлю царевну еще раз

показаться?—спросил Гулаб.—Дам тебе 10

туманов,—ответил Иляс.

Зарезанную козу Гулаб повесил на дереве.

Потом, взяв каждый по палке, стали они из

всей силы колотить мертвую козу. Служанка,

заметив это с балкона, опять доложила

царевне, а та спросила молодых людей:—Что

вы делаете?—Снимаем кожу, милая царевна!—

ответили они.

Царевна опять послала служанку показать

им, как снимают кожу.

Начало темнеть. Царевна и говорит

служанке:—Мне жаль этих людей: раз они не

умеют зарезать козу и снять с нее кожу,—

то как же они приготовят кушанье? Поди,

скажи им, что царевне угодно стало дать им

приют во дворце на эту ночь. Кушанье же

приготовь им ты.

Явились Гулаб и Иляс во дворец, где им

в нижнем этаже отвели комнату. Служанка

подала им ужин, какого они в жизни не

видывали. После сытного ужина служанка принесла

им постели. Иляс опять пристал к Гулабу

с просьбой, чтобы тот дал ему возможность

еще раз видеть царевну. Предложил ему за

это еще десять туманов. Гулаб попросил у

служанки немного воды. Когда служанка вышла

из комнаты, Гулаб сказал Илясу:—Когда

служанка придет, я стану вверх ногами на

постели; ты возьми одеяло и накинь мне на ноги;

потом, стоя, накинь на себя другое одеяло и,

если служанка спросит, что вы делаете, скажи:

„У нас так спят".

Пришла служанка с водой. Иляс и Гулаб

поступили так, как было условлено. Удивилась

и испугалась служанка: она поспешила к

царевне и доложила ей об этом. Царевна

догадалась, в чем дело, выгнала их из дворца и

велела запереть ворота.

Ночь была темная, а дорога незнакомая.

Как быть? Решили ночевать на кладбище,

которое находилось неподалеку от дворца ца-

ревны. Придя туда, они вошли в большую

гробницу, где в гробу увидели мертвеца, покрытого

коврами. Делать было нечего, легли спать.

Вдруг в полночь слышат они крик, шум, говор

и топот лошадей. Испугались оба, и Иляс

сказал Гулабу:

– Друг, если ты выручишь меня из этой

беды, то я все имущество свое продам и деньги

отдам тебе. В достоверности своих слов я

клянусь кораном.

Гулаб, не долго думая, сказал:—Ляжем на

этот труп с разных сторон и накроемся

коврами; подумают, что в гробу мертвец, и не

тронут нас. Если же нам будет грозить

опасность, то я разом встану и скажу: „О мертвые,

живые не дают нам покою и в земле?

Вставайте,—перебьем всех!" В это время и ты

вставай и скажи: „Не бойся, встаем!"

Не успели они спрятаться, как вдруг

нагрянула шайка разбойников, которые слезли с

лошадей, поспешили в гробницу, зажгли свечу,

и каждый из разбойников положил перед

главой шайки, который сидел на ящике, по одному

мешочку денег – золотых и серебряных, а глава

снял с себя саблю, разукрашенную

драгоценными камнями, и положил на мешочки. Все

деньги они поделили между собою поровну;

осталась только одна сабля.

Глава сказал товарищам:—Господа, сабля

достанется тому из нас, кто с одного размаха

разрубит этот гроб с трупом пополам.—

Попробуй сначала ты,– сказали ему товарищи. Глава

встал с места, обнажил саблю и хотел было

размахнуться, как вдруг Гулаб проворно встал

и воскликнул:

– О мертвые мои братья! Живые не дают

нам покою! и в земле: вставайте, перебьем этих

людей!

Не успел еще Гулаб докончить, свою речь,

как вдруг Иляс поднявшись сказал:

– Не бойся, встаем!

Перепугались разбойники и разбежались,

оставив и деньги, и саблю.

Гулаб и Иляс преспокойно разделили деньги

между собою, а саблю взял Гулаб в счет

долгов Иляса. Случилось так, что они из-за

одного гроша стали ссориться: Гулаб должен

был Илясу.

Меж тем глава разбойников уговорил двух

смельчаков пойти посмотреть, что делают

мертвые. Смельчаки приблизились к дверям,

остановились и стали подслушивать. Гулаб

заметил это, подкрался к ним и схватил шапку

одного из смельчаков и, бросив ее Илясу,

сказал:—Ради бога, Иляс, отстань от меня: на

тебе за твой грош.

Испуганные смельчаки, явившись к главе,

сказали:—Столько собралось мертвых, что

даже по одному грошу не хватило на каждого.

Один все время кричал: „Дайте мне мой грош".

Но так как не было лишнего гроша, то кто-то

взял мою шапку и бросил кричавшему взамен

гроша,– Удалимся отсюда,– сказал глава своим

товарищам,– мертвые могут нас найти.

Разбойники, хотя и ограбили казну царя, но

остались не при чем.

Чуть настало утро, Гулаб и Иляс, взяв

деньги, пустились в обратный путь, домой.

На утро разбойники догадались, что в

гробнице были не мертвецы, а живые люди, и

пустились за ними в погоню, в разные стороны

по нескольку человек.

Видя, что за ними гонятся, Гулаб и Иляс

прибегли к следующей хитрости: зарыли у

одной башни деньги в землю. Гулаб поднялся

на башню, а Иляс обеими руками оперся о

стену. Подъехали разбойники и спросили: „Не

они ли ночевали в гробнице? Не знают ли они,

кто ночевал? Не прошли ли по дороге люди

с мешочками?"

Гулаб сверху ответил:

– Не грешите: мы люди не простые, а бо-

жие ангелы, и эта башня, на которой я стою,—

не простая: это —небесный столб. Небо

опирается на него, а мы поддерживаем его, чтобы

он не упал. При желании мы можем сделать

так, что столб этот упадет, и небо опрокинется

и раздавит всех людей.

Испугались разбойники и уехали.

Освободившись и на этот раз, Иляс и Гулаб

пришли в тот город, где жил Иляс, и стали

жить вместе, приготовляясь к свадьбам:

построили большой хороший дом и обручились

с хорошими, знатными невестами. За несколько

дней до их свадеб разбойники узнали, что

деньги похищены Гулабом и Илясом, и

приехали к ним в город. Гулаб радушно принял

разбойников, и на вопрос последних – они ли

похитили деньги, Гулаб ответил:

– Да, действительно, деньги у нас. Не

беспокойтесь, деньги вы получите сполна-

завтра. Теперь же, я вижу, вы устали;

поужинайте и ложитесь спать.

Поужинав, разбойники легли спать, а Гу-

лаб и Иляс, заперев ворота, поспешили

уведомить об этом стражу. Через несколько часов

все разбойники были пойманы, связаны и

отправлены в оковах в темницу.

Доложили об этом царю, который наградил.

Гулаба и Иляса, а разбойников всех велел

казнить за их буйства и грабежи.

После этого Гулаб и Иляс сыграли свадьбы

и стали счастливо жить да поживать, как два

родные брата.

или два брата;

старшего брата звали Са-

лахом, младшего

брата звали Валахом. Они

жили в Исфагани.

Каждый из них был

крупным известным торговцем. Дела их пошли

скверно, они так обеднели, что нельзя себе

даже представить.

Однажды Салах позвал Валаха и сказал: —

Брат, давай выберемся отсюда, пойдем в

другой город, не допустим себя осрамиться, стыдно

нам.—Выбрались они из города и потихоньку

пошли. Шли ни долго, ни коротко, шли по

ущельям, по вершинам, по равнинам, дошли

до одного города. Спросили, какой это город:

им сказали, что это город Индостана. Они

нанялись к двум местным торговцам и сделались

приказчиками...

Год их закончился. Хозяин Валаха сделал

расчет, чтобы увидеть, каковы были их

прибыли и убытки. Увидели, что прибыль обоих

составляет двенадцать абаоов. Хозяин

сказал:—Хочешь остаться, тогда снова заключим

договор.—Валах сказал: —Останусь.—Они

возобновили договор, и он опять стал торговать

в лавке.

Год прошел, и опять они начали делать

расчет, опять их прибыль состояла из двенадцати

абасов. Хозяин сказал:– Дитя, да ниспошлет

тебе бог обилие всего,—и спросил:—Дитя,

останешься опять у меня или уйдешь?

–Валах сказал: – Останусь.– Купец увидел, что это

очень правоверный человек и овдеяь хорошо

торгует. На следующий год опять сделали

расчет, оказалось у них двенадцать абасов

прибыли. Возобновили договор. Торговец решил,

за то, что Валах так честно торгует, дать ему

денег, чтобы он открыл свою собственную

лавку. В это время брат его Салах пришел

и сказал: —Брат, давай уйдем, я иду.—Валах

сказал: —Эй, братец, с чем же я пойду? —

Салах спросил: – Сколько деиег у тебя?

–Валах ответил: —У меня 18 абаов.—Салах

сказал:—Я заработал пятьсот-шестьсот мона-

тов, я пойду.—Валах сказал: —Нет, братец, я

с этими деньгами не могу итти.– Салах

сказал:– Тогда ты пойди на базар, купи своим

детям чего-нибудь, дай мне, я отнесу и скажу,

что Валах купил это и прислал.

Валах вышел на базар, увидел, что какой-то

ребенок держит в руках маленький лаль. Спро-

сил: —Дитя, продашь ли?—Ребенок сказал: —

Продам. – Он спросил: – Дитя, за сколько

продашь?—Тот ответил: – Дядя, купи и дай мне

чего-нибудь съедобного и я дам тебе лаль.—

Валах пошел, купил немного кишмиша,

жареного гороха, еще кое-чего, насыпал ему в

подол, взял лаль, пошел и сказал:

– Брат, я не могу итти, мы заключили до^

говор, ты иди, отнеси этот камень, отдай! моей

жене, пусть она пустит его в оборот и этим

пусть содержит детей, мои же дела хороши.

Когда закончится мой год,– я приду.

Салах взял камень и, медленно двигаясь

от остановки к остановке, дошел до Исфагани.

Жена Валаха пришла к Салаху и спросила: —

А куда же делся Валах?—Салах ответил: —

Валах умер, как только ушел. – Жена

спросила:—Куда же теперь денутся мои сиротки?—

Он сказал: – Почем я знаю, подумай сама,

куда их девать.

Однажды, это было в полдень, купец

сказал:—Валах, пойди-ка, набери из бассейна

воды в афтабу, совершим намаз, пока еще не

прошло время. – Бассейн находился в саду.

Валах пошел и второпях наступил на кирпич,

кирпич поднялся. Валах хотел положить

кирпич на место, чтобы нельзя было узнать, что

он поднялся, посмотрел и увидел под кирпичом

дверь. Открыл дверь и нашел за этой дверью

такой лаль, которому нет цены. Он по дороге

сказал сам себе: —Ах, господи, как это плохо

вышло! Купец скажет, что я его обманул. Как

мне положить этот кирпич на место, чтобы

совершенно нельзя было узнать, что он был

тронут?

Пошел, отдал афтабу и сказал:– Отец, да

не подумай чего-нибудь дурного. Когда я

быстро шел, из-под ноги у меня поднялся кирпич.

Но до камня я даже рукой не дотронулся.—

Купец сказал: —Ничего, дитя мое. Иди себе

в лавку. – Купец, сделав омовение, совершил

свой намаз. Пришел, потихоньку поднял тот

самый кирпич, увидел, что под кирпичом целый

кюп камней-лаль, которым нет цены. Он

достал изрядное количество этих камней и

принес их домой. Когда наступил вечер,

сказал:—Валах, возьми эти лали, отнеси в Китай

и пусти их в оборот. – Валах сказал: —

Слушаюсь.

Купец утром нанял несколько слуг и

отправил их в путь с Валахом. Валах отправился

в Китай и начал торговать. Купец же достал

остальные лали, пошел домой, положил камни

в сундук, написал письмо и положил его туда

же. В этом письме он писал: „Эй, Валах, и эти

лали и те, которые находятся у тебя, пуста

в оборот, накупи взамен товаров и отправляйся

в свою страну; что ты здесь ел, какие

трудности ты переносил, да будет тебе все это на

здоровье". Положил письмо и завязал сундук.

Позвал одного слугу и сказал: – Сядь на

лошадь, отвези это и отдай Валаху. – И второе

письмо написал, и отдал своему слуге: – Валах,

бог един, клянусь его единством, если ты сюда

вернешься, то я прикажу тебе отсечь голову.

Отправляйся в свой город, пусти в оборот свое

добро.– Отправил слугу в путь.

В сказках не бывает остановок. Этот слуга,

проезжая ежедневно по одному переходу,

доехал до Китая. Пошел, нашел Валаха и

увидел, что Валах только что сбыл свое добро,

уложился и собирается вернуться обратно.

Слуга отдал письмо. Валах открыл письмо,

прочел, что купец написал. Открыл сундук и

увидел, что еще одно письмо там лежит. Валах

продал лали, уложился и пустился! в путь в< Ис-

фагань.

Прошло уже три года. Приехав в Исфагань,

он подумал про себя: —Ведь на свете все;

бывает, быть может брат пожадничал, не отдал

лаля, не пойду домой, посмотрю, не смогу ли

что-нибудь узнать.

Пришел, снял караван-сарай и стал пускать

в оборот свое добро.

Пусть он останется здесь. О ком мне вам

рассказать? В городе было сорок детей ке-

чалей. Одного кечаля из своей среды они

выбрали себе царем, всем остальным назначили

по одному альчику жалованья. Сделали из

глины трон. Царь сидел на троне, заложив

ногу на ногу. Выбрали везиря и векила. Ке-

чаль-царь приказывал: —Поймайте, приведите,

засадите.– Остальные кечали тотчас исполняли

его приказания. Этот самый кечаль сблизился

с Валахом. Однажды Валах увидел, что какая-

то женщина то тому, то другому человеку

протягивает руку за подаянием. Подошла она

и к Валаху. Валах посмотрел и увидел, что

это его жена. Сказал: – Эй, женщина, не жена

ли ты купца Валаха?—Женщина сказала: —

Да, я его жена. – Кечаль же слышал это. Валах

сказал: – Эй, женщина, купец Валах отдал Са-

лаху один лаль: „Отнеси, мол, это, отдай моей

семье, в этом году я не смогу приехать" —

отдал ли он тебе его?—Женщина ответила:—

Нет, не отдал. – Кечаль сказал:– Купец Валах