Текст книги "Азербайджанские тюркские сказки"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

большой комнаты, разделенной занавеской, а в

другой половине поместился царь со своими

приближенными. В первой половине лекарь

начал говорить с попугаем; обрадованный царь,

полагая, что лекарь говорит с его дочерью,

горячо поблагодарил юношу и предложил ему

поговорить с царевной при всех, но лекарь

отклонил предложение царя, говоря, что при

всех она будет говорить спустя некоторое

время.

Согласно условию, царь сейчас же выдал

свою дочь за лекаря и дал ему в приданое

несметное число всяких драгоценностей.

Через несколько дней лекарь, получив

разрешение царя отправиться к себе на родину,

приходит к своему товарищу, царскому сыну,

и предлагает ему итти домой, но тот

отказывается, говоря, что если он вернется на родину,

то царь-отец прикажет умертвить его. Долго

юноша уговаривал изгнанника, и наконец он

согласился вернуться на родину.

Взяв с собой царскую дочь, они втроем

пускаются в путь. По дороге все остановились

около того родника, где в первый раз царский

сын встретился с лекарем. Здесь он пополам

разделил все драгоценности, полученные от

царя, а лекарь предложил также рассечь

пополам и царскую дочь, на что товарищ его ни

за что не соглашался. Настаивая на своем,

лекарь замахнулся на царевну ножом, царевна,

испугавшись, страшно вскрикнула и у нее из

горла выскочила змея. Эта змея, находясь в

груди царской дочери, и была причиной ее

немоты. Сейчас же царевна стала говорить,

а лекарь убил змею, которую изрыгнула

царская дочь, наполнил ее кровью склянку и

передал своему другу, прибавив следующее:

– Дай выпить эту кровь своему отцу-царю,

который совершенно поправится после этого

от своей болезни; затем возьми себе в жены

прекрасную царевну с ее богатством, а я для

себя ничего не хочу, ибо я не кто иной, как

та самая белая змея, которую ты пожалел

убить для облегчения участи своего отца, и из-

за которой тебя изгнали из родной земли.

Я превратилась в юношу, чтобы помочь тебе

и разделить с тобою трудности изгнания и

невредимо вернуть тебя обратно на родину,

а теперь —прощай!

Затем сын рассказал отцу о случившемся с

ним приключении и через некоторое время

женился на прелестной царской дочери. Дервиша,

который взялся вылечить царя, отпустили с

подарками.

одного царя была жена и

один сын. Однажды царь

взял с собой сына, везирей

и векилов и вышел со своей

свитой на охоту. После того

как было убито ими много

дичи, царь приказал раскинуть на одном

красивом лугу палатку и устроил себе здесь

стоянку. Царевич, стесняясь своего отца, приказал

поставить свою палатку подальше от палатки

отца. Царь очень любил своего сына и

частенько навещал его. И вот однажды он опять

пошел навестить его и, войдя в палатку, увидел,

что какая-то змея – кызыл-илан, выползши из

палатки, вот-вот уже готова ужалить юношу.

Царь быстро наполнил один из своих башмаков

водой и поставил его перед змеей. Змея, выпив

воды, уползла обратно. Царь же разбудил

своего сына и сказал ему:– Любимый мой сын!

За какие-то мои добрые дела бог удостоил

меня своей милостью. Встань! Не советую тебе

здесь спать.

Затем он рассказал ему о случившемся и

вместе с ним вернулся в свою палатку. Они

пожили здесь немного и перебрались обратно

в город. Спустя несколько дней после этого

жена царя сильно заболела и, позвав к себе

своего сына, сделала ему такое завещание:

– Любимый мой сын! Я не выздоровлю от

этой болезни, я умру. После же моей смерти

отец твой женится на другой женщине. И эта,

вышедшая за него, новая жена с тобой не

уживется. Она восстановит вас с отцом друг против

друга и, чем дальше, тем все больше будет

восстанавливать отца против тебя для того, чтобы

он, разгневавшись, убил тебя. Но ты не

допускай, чтобы отец твой дошел до этого, и

если это случится, уйди на время из страны

твоего отца. И если на пути кто-либо будет

тебе товарищем, то положи во время еды свой

хлеб на середину; если твой товарищ положит

большую часть хлеба перед тобой, то

продолжай быть с ним товарищем, в противном же

случае отделись от него. Кроме того, если ты

дойдешь с товарищем до берега какой-нибудь

речки, предложи ему сесть тебе на спину, чтобы

перенести его через речку. Если он, взяв тебя

на свою спину, перенесет тебя через речку,

будь с ним товарищем, если же он сам сядет

тебе на спину, то не будь с ним товарищем

и поскорее отделись от него.

Юноша заплакал, встал, поцеловал руку

матери и вышел из комнаты. Через несколько

дней жена царя скончалась. Царь же спустя

некоторое время женился на другой женщине.

Эта женщина, будучи неблагородного

происхождения, не ужилась с царевичем и стала,

как только могла, восстанавливать сына

против отца. Поэтому, следуя завещанию своей

матери, царевич ушел из страны своего отца.

По дороге, на том самом месте, где у них

раньше стояли палатки, он встретился с одним

юношей. Когда юноша спросил его, куда он

идет, царевич ответил:– Я иду в другую страну.

Тогда юноша стал просить царевича:—Меня

зовут Тахта-Клыдж, возьми и меня с собой.

Итак они стали товарищами. Пройдя

некоторое время по дороге, они остановились и

захотели поесть. Царевич достал хлеб и

положил его на середину. Тогда юноша разрезал

хлеб и большую часть его положил перед

царевичем, меньшую же перед собой. Царевич

увидел, что, согласно завещанию его матери,

этот юноша достоин быть его товарищем.

Окончив еду, они продолжали свой путь. По

дороге они дошли до одной речки. Царевич

предложил товарищу сесть к себе на спину,

чтобы переправить его через воду. Но юноша

не согласился и, взяв насильно царевича на

свою .спину, сам перенес его через речку, и они

снова продолжали свой путь.

Спустя некоторое время они дошли до ка-

кого-fo города, сняли дом и стали жить. На

следующий день юноша сказал царевичу: —

Братец, ты сиди дома, а я пойду заработаю

что-нибудь, принесу домой и вместе будем есть.

И каждый день он шел и, заработав

что-нибудь, приносил домой, и они вместе ели и таким

образом жили. Так проходил день за днем.

Но, наконец царевич стал думать:—До каких

же пор этот юноша будет зарабатывать, а я

буду есть и праздно сидеть дома. Ведь и я

должен заняться каким-нибудь делом. И с этой

мыслью он надел свою обувь и вышел из дому.

Бродя по улице, он вдруг увидел, что из окна

какого-то высокого дома смотрит на него

красивая девушка. Как только царевич увидел

девушку, он влюбился в нее. Этот дом

принадлежал царю, а девушка была его дочерью.

Задумавшись, царевич вернулся домой. Спустя

немного времени пришел его товарищ. Заметив,

что царевич очень грустен, товарищ спросил

у него о причине его грусти. Царевич

рассказал ему о том, что с ним случилось. Тогда

юноша сказал ему, смеясь:—Только из-за этого

ты опечалился? Ведь это очень легкое дело!

В скором времени я тебя женю на ней,– и этим

он успокоил царевича.

На другой же день юноша отправился и сел

на камень эльчи-даши. Царю сообщили, что

прибыл посол. Царь тотчас же отправил

человека узнать, что он хочет сказать ему. Юноша

ответил, что он хочет сватать дочь царя за

своего брата. Тогда царь сказал, что он выдаст

свою дочь за его брата, если этот брат

построит себе такой же, как у него, царя, дом.

Юноша согласился на это. И на другой же

день народ, проснувшись, увидел, что перед

царским домом построен дом, который во сто

раз больше и красивее царского. Юноша

сообщил царю, что дом готов. Не находя больше

ничего сказать, царь выдал за царевича дочь.

Устроили свадьбу. Но когда царевич хотел

пойти к девушке, юноша ему сказал:—Братец,

пока не иди; подожди, пусть сперва пойду я

к девушке, а потом пойдешь ты.– Царевич

согласился. Отправившись к девушке, юноша

дунул ей в рот. Тотчас же изо рта девушки

одна за другой вышли одиннадцать змей,

и каждая из них, выходя, хотела ужалить

юношу. Однако юноша проявил ловкость и

убил всех их одну за другой. Затем он

приложил ухо ко рту девушки и заметил, что там

осталась еще одна змея, пока безвредная.

Юноша вернулся и отправил царевича к девушке.

Оказывается, что до этого, за кого бы ни

выдавали дочь царя замуж, змеи, выходя одна

за другой из ее рта, жалили и убивали жениха.

И сколько человек, таким образом, ни пыталось

жениться на этой девушке, все они были убиты

змеями. Поэтому царь полагал, что и этот

юноша не останется до завтра в живых.

На следующее утро царь послал человека

узнать о юноше. Когда же пришли к юноше,

увидели, что он невредим и, сидя, беседует с

невестой. Когда известили царя об этом, он

приказал, чтобы народ три дня предавался

веселью.

Царевич прожил здесь некоторое время,

потом задумал вернуться в свою страну. Он

попросил у царя разрешения и после долгих

настояний получил его. Царь одарил их боль-

шим богатством, золотом и серебром и,

отправив в путь, приказал сопровождать их на

расстоянии трех перегонов.

Когда царевич с юношей прибыли наконец

на то самое место, где они встретились в

первый раз, юноша сказал царевичу:

– Братец мой, мы должны теперь расстаться.

Мы приобрели вдвоем это богатство и эту

девушку, а потому должны поделить их пополам.

Царевич согласился на это. Поделили все,

оставили неподеленными лишь верблюда, мула

и дочь царя. Юноша сказал, что и их нужно

поделить пополам. Обнажив саблю, он

разрезал на две равные части сперва верблюда и

затем мула. Когда очередь дошла до девушки,

царевич стал умолять юношу не делить ее

пополам, но сколько он ни просил его об этом,

юноша не соглашался. Наконец царевич

предложил ему взять все богатство себе и только

девушку оставить ему. Но юноша не

согласился и на это. Тогда царевич предложил ему

взять девушку целиком себе. Не согласившись

также и на это, юноша привязал дочь царя

к дереву и, обнажив саблю, поднял ее и хотел

уже ударить ею по голове девушки, как вдруг

ее с испугу вырвало, и из нее выскочила та

самая последняя змея, которая тогда не вышла

из ее рта. Тогда, вложив свою саблю обратно

в ножны, юноша сказал царевичу:

– Брат мой, мне не нужны ни богатство,

ни девушка! Моей целью было извлечь изо рта

девушки вот эту самую змею. Если бы эта змея

не вышла теперь, то, выйдя когда-нибудь, она

погубила бы тебя. Возьми теперь все это

богатство и девушку и отправляйся к своему

отцу; кроме того, да будет тебе известно, что

я не человек, а та самая змея, которой отец

твой дал из своей обуви напиться. Теперь я

уже отплатил за добро добром. До свидания !—

Сказав это, юноша превратился в змею и

исчез.

После этого царевич прибыл в страну своего

отца. Когда царь услышал весть о прибытии

сына своего, он выехал к нему навстречу и

торжественно привез его в город. И снова

царевичу устроили здесь свадьбу. Но в то время,

как они, поев и попив, ушли уже в землю,

мы будем есть, пить и предаваться жизни.

С неба упали три яблока. Одно принадлежит

мне, другое – рассказчику, третье же т– тому,

кто слушал.

ил-был один молодой

человек, его звали

Мамед. Он был беден.

Вздумал он свататься

за царскую дочь.

Послал сватов. Царь

ответил так:—Пусть он пойдет и принесет мне

известие, что сделала Гюль Суману и что

Суман сделал Гюли. Тогда я выдам за него

дочь.—Сваты вернулись и передали Мамеду,

что сказал царь. Мамед ответил: —Ну что ж

такое, пойду и принесу ему это известие.

Мамед собрался в дорогу; шел в день по

перегону, а то и по два перегона шел; шел,

шел, наконец дошел! до одного города. Он

увидел тут портного, который шил костюм, потом

брал ножницы и все кромсал на мелкие куски,

приговаривая: —Что сделала Гюль Суману и

что Суман сделал Гюли?—Мамед сказал ему:—

Хорошо, я тебе отвечу на это!

Он пошел опять по дороге; потихоньку-,

по-легоньку он дошел до другого города. На

главной улице он увидел седельщика, который

делал седла, потом брал молоток и разбивал

их в щепки, приговаривая: – Что сделал Суман

Гюли и что сделала Гюль Суману?—Мамед

сказал ему: – И тебя я извещу об этом.

Потом юн пошел, увидел: кузнец делает

садовые ножи и топоры, а окончив работу,

опять разбивает их, приговаривая: —Что

сделал Суман Гюли, что сделала Гюль Суману? —

Мамед сказал: —Хорошо, и тебе скажу.—Он

вышел из этого города. По дороге он встретил

трех дивов. Увидя человека, дивы сказали: —

Человек разрешит наш спор.—Дивы подошли

к нему, он спросил: —В чем дело? —Дивы

ответили:—Вот один ковер, юдна скатерть и

одна корона, не можем их поделить.—Мамед

сказал:– Хорошо, я разделю. Но что они

означают?

Дивы ответили: —Если раскрыть скатерть и

сказать: „именем любви пророка Соломона

пусть здесь появится то-то и то-то",

моментально появится все, что ты захочешь. На

коврик сядешь и скажешь: „именем любви

пророка Соломона будь на таком-то месте".

Тотчас же, где пожелаешь, там и будешь. А если

наденешь на голову корону, то тебя никто не

увидит, а ты всех будешь видеть.

Мамед сказал:—Я сейчас выпущу три стрелы,

каждый из вас бегите за одной стрелой. Кто

из вас раньше придет, тому дам скатерть, кто

потом придет, тому —коврик, кто последний

придет, тому – корону.—Дивы согласились.

Мамед выпустил три стрелы. Когда они

побежали за стрелами, Мамед взял скатерть и

корону, сел на коврик, сказал:—Коврик,

именем любви пророка Соломона, будь у ворот

Сумана!

Моментально коврик очутился у ворот

Сумана.

Один из дивов пришел, видит, что Мамеда и

вещей нет, пришел другой и сказал: – А где

человек? —Первый ответил:– Почем я знаю,

куда он пошел! —Второй див

сказал:—Конечно ты съел человека! – С этими словами он убил

первого дива. Третий пришел, увидел, один

див убит, человека нет и вещей нет. Он

спросил, где человек? —Див ответил: —Почем я

знаю! —Тогда тот сказал: – Значит человека

вы съели, а вещи спрятали.– И он убил второго

дива.

Мамед остановился у ворот Сумана. Он

вошел в дом и сказал: – Я – божий гость! —

Суман ответил: – Буду жертвою бога и его

гостя, входи! —Тот вошел, сели. Вечером

Суман принес кушанье и поставил перед Ма-

медом. Мамед сказал:—Не буду есть! Ты

должен мне сказать, что ты сделал Гюли и

что сделала тебе Гюль, потом я буду есть.—

Суман сказал: – Мамед, ужинай, а об этом

не спрашивай!

Мамед: —Нет, ты должен сказать!

У Сумана было сорок комнат и двери всех

выходили в одну комнату, где он жил, а у

этой комнаты была наружу одна дверь. В одной

из этих комнат лежали сложенные один на

другом сорок ковров, сила их была в руках

у Сумана. Когда в дом приходили гости, Су-

ман говорил: – Сорок ковров ловите! —и они

ловили,—Сорок дверей ловите!—и они ловили.

Суман сказал:– Мамед, встань, пойдем.—

Он повел его в подземелье. Там было много

человеческих скелетов. Он сказал: – Мамед,

смотри, если хочешь умереть, я отвечу тебе.

Кому я отвечаю на этот вопрос, того я

убиваю!—Мамед ответил:—Ну что же, убей, но

скажи.—Про себя же^ Мамед сказал:

–Именем любви пророка Соломона пусть все двери

откроются и останутся открытыми, сложенные

ковры пусть раскроются!

Суман сказал: —Ну, Мамед, принимайся за

еду, а я расскажу тебе сказку.

Мамед увидел охотничью собаку, о

которой Суман очень заботился. Суман положил

в тарелку еды и поставил перед собакой. Все

кости он собрал, з углу был привязан мул,

он высыпал кости перед ним; возвращаясь, он

палкой ударил какой-то череп. Мул стал есть.

Суман сказал:

– Мамед, у меня есть два коня, которых

я очень люблю. Я замечал, что мои кони с

каждым днем все больше и больше худеют.

Я спрашивал конюхов, куда девается мой

корм, почему лошади так худеют. Они говорят:

„не знаем". Каждую ночь, когда дочь дяди —

Гюль ложилась в постель около меня, она

бывала холодная, как лед. Я ее спрашиваю:

„куда ты ходила, что такая холодная?", она

отвечает: „никуда не ходила". Как-то раз

конюх спросил меня: „Суман, кто из вас

старше, ты или Гюль?" Я ответил: „Конечно

я! Почему ты спрашиваешь?" Он ответил:

„Каждую ночь Гюль приказывает седлать

твоего коня, одевается в твой костюм, садится

верхом и куда-то уезжает". Мамед, я в ту

ночь разрезал палец, всыпал в ранку соли и

не уснул. Поздно ночью она встала, оделась

в мой костюм, со стены сняла мой меч, три

раза замахнулась, опустила меч на меня,

подняла, потом вышла; спросила конюха: „готова

лошадь?" Тот ответил: „готова". Она села на

лошадь и уехала. А я сел на другую лошадь

и поехал следом за нею. Вдали под горою

я увидел свет. Гюль ехала на этот свет. Когда

подъехала ближе, я увидел на склоне горы

дом. Она перед домом слезла, лошадь

привязала во дворе, вошла в дом. Я тоже

привязал лошадь, подошел к окну; увидел сорок

разбойников сидят с Гюлью, беседуют. Главарь

разбойников сказал Гюли: „Чепель, почему так

поздно приехала?" Гюль ответила: „Он не

спал; я ждала, пока он заснет". Харами-Баши

сказал: „А почему ты его не убила?" Гюль

сказала: „Сама не знаю, почему не убила".

Я увидел, что из конюшни есть проход в

дом. Я вошел, увидел, привязаны сорок хорошо

выхоленных лошадей. С нескольких лошадей

я снял уздечки, они стали брыкаться. Харами-

Баши сказал товарищам: „пойдите кто-нибудь,

узнайте, почему лошади беспокойны?" Один

из них вошел в конюшню, я отрубил ему

голову. Лошади продолжали брыкаться. Раз-

бойники по одиночке приходили, и я их убивал.

Наконец пришел тридцать девятый, я и тому

отрубил голову. Затем я вошел в дом и

схватился с Харами-Баши. Я заметил, что Гюль

старается меня толкнуть под него. Собака тоже

была со мною. Она схватила Харами-Баши и

свалила его под меня. Я быстро зарезал

Харами-Баши и голову его положил в мешок.

Гюль сейчас же вышла, села на лошадь,

поехала, я взял мешок, сел на лошадь и поехал

за нею. Я очень любил дочь дяди, любовь

моя к ней не остывала. Сколько я ни

уговаривал ее, ни усовещивал, все было напрасно.

Наступило утро, я встал, сказал: „встань,

приготовь нам чай и завтрак!" Она прочла вирд,

обратила меня в охотничью собаку и сказала:

„иди, собачий сын!" Я стал собакой. Куда

бы я ни пошел, везде меня грызли собаки;

наконец, Мамед, я побежал и залез во двор

одного мясника. Помощник мясника бросил

мне кусок сырого мяса, я его понюхал, но

не стал есть. Тот сказал: „Какая это хорошая

собака. Я ее оставлю себе." Он взял меня с

собой, надел мне на шею ошейник и привязал

меня в угол комнаты. Он знал, что я не ем

сырого мяса. Все, что он варил для себя, он

и мне давал есть. Его помощник каждый день

приносил по золотому и клал в сундук,

лежащий над моей головой; я замечал, что он это

прячет от хозяина. Сорок дней я пробыл там;

каждый день я видел, как он приносил по

золотому и клал в сундучок. Через сорок дней

они поссорились. Поделили прибыль и самый

капитал. Он подошел ко мне, развязал, хотел

меня увести, я уперся ногой об пол и не

пошел; он хотел меня побить, я прыгнул и

опрокинул сундучок. Он понял, что я не хотел

итти. Он собрал золотые деньги и сказал

мяснику: „это я у тебя украл." Он взял меня

и золото, пошел домой. Он привязал меня в

угол и постелил мне тюфячок. Матери он

поручил хорошо смотреть за мной, так как я

хорошая собака, вот сколько ему пользы

принесла. Все, что они варили для себя, давали и

мне. А я про себя думал: „Как бы мне сделать,

чтобы они узнали о моей участи?"

Оказывается, эта женщина была чародейкой. Ее

дочь постоянно приносила мне мой обед. Как-

то . раз она поставила обед передо мною и

стала на меня внимательно смотреть. Она

сказала: „Эй, мама, он похож на Сумана!"

Смотря на меня, она спросила: „Ты —Суман?"

Я заплакал, она сказала: „Эй, мать! Ей-богу,

он —Суман. Я его спросила: ты —Суман?

Он заплакал". Мать подошла, посмотрела,

увидела, что я —Суман, и подумала: „А, это Гюль

с ним так поступила!" Женщина сказала:

„Хорошо, пусть придет сын". Сын пришел, мать

сказала: „Сын мой, это —Суман! Гюль с ним

так поступила!" Сын сказал: „Мать, если

только можешь, приведи его в прежний вид,

он нам много добра сделал!" Женщина тотчас

прочла вирд. Я обратился в прежнего Сумана.

Она меня научила пойти к Гюли, прочитать

стих и сказать: „Обернись тем-то!" —и она

тотчас же станет, чем я захочу.

Я пошел домой. Я ее так любил, что сердце

не позволило прочитать стих и обратить ее

во что-нибудь. Как только я вошел в комнату,.

Поль сказала: „уходи, ворона собачьего сына!"

Тотчас же я обратился в ворону. Все вороны

прилетели, стали меня клевать, кое-как я

добрался до той самой женщины, она сказала:

„Я тебя научила обратить ее во что-нибудь,

а ты этого не сделал. И я тебя не оберну в

прежний вид". Пятьдесят дней оставался я в

таком виде. Наконец юноша сказал: „Эй, мама,

ради бога, обрати его в прежний вид!"

Женщина прочла вирд, и я превратился в прежнего

человека. Она сказала: „Если на этот раз

не сделаешь, как я тебя научила, я больше

тебя не вылечу". Я пошел, вошел в дом, но

опять околдовать Гюль сердце не позволило.

Она же как увидела меня, тотчас сказала:

„Иди, осел, сын собаки!" Я стал ослом. Она

меня отдала вьючникам, они столько на мне

возили тяжестей, что вся моя спина

покрылась ранами. Я стал совсем негодным, вьюч-

ники бросили меня. Я пошел опять к той

женщине. Там, около дома я насся, там я и спал.

Сын и дочь разжалобили ее, уговорили

обратить меня в Сумана,– и я стал Суманом.

Некоторое время меня лечили, я поправился.

Женщина сказала: „На этот раз —пойди,

обязательно обрати ее во что-нибудь, иначе я

больше тебя не вылечу!" Я пошел, прочел

вирд, обратил ее в мула. Теперь смотри, вот

она и есть —тот мул, поэтому я ей сыплю

кости. А эта охотничья собака —та самая,

которая помогла мне убить Харами-Баши.

Видишь, эта собака предана и верна мне

больше, чем дочь моего дяди! Поэтому я о

ней так и забочусь. А это череп Харадой-„

Ваши, поэтому я бью его палкой. Вот это

мое горе, Мамед!

Мамед пообедал. Суман сказал: —Мамед,

теперь иди, я тебя убью! —Суман встал, закрыл

дверь, чтобы убить Мамеда. Мамед тотчас же

надел корону на голову. Суман перестал видеть

Мамеда, а Мамед видел Сумана. Суман запер

двери, пришел и сказал:

– Закрытые двери ловите! —И не слышит

шума.

Он опять сказал:

– Сложенные ковры ловите! —И не слышит

шума.

Он вынул меч и сказал, обращаясь к мулу: —

Чепель! Я сказал, эта тайна не должна выйти,

наружу, раз она вышла, то тебе не жить

на свете.—Он изрезал мула на мелкие куски-

Мамед забрал свои вещи и вышел во двор..

Он расстелил ковер и сказал: – Коврик, я

заклинаю тебя любовью пророка Соломона, будь

во дворе кузнеца! – Тотчас он увидел, что

находится во дворе кузнеца. И все, что Суман

ему рассказал, он сообщил кузнецу. Потом

он пошел в лавку седельщика, ему тоже

рассказал. Сев на ковер, он сказал: – Коврик,

ради любви пророка Соломона, будь у такого-

то портного в лавке! —И он очутился там

и сообщил все портному. Опять он сел на

коврик, сказал: —Коврик, ради любви пророка.

Соломона, будь во дворе того царя! —Он

явился туда, пошел к царю, поклонился и

сказал: —Эй, царь, позови народ, устрой

угощение! Перед всем народом я тебе расскажу,

пусть все слышат!

Царь приказал позвать народ, а юноша

сказал:—Никаких приготовлений для угощения

не надо, я вое сам устрою! —Весь народ

собрался. Мамед раскрыл перед ними скатерть.

Царь сказал: —Что тут есть, для чего ты

раскрыл скатерть? —Вдруг они слышат,

Мамед говорит: – Ради любви пророка Соломона

я желаю тарелку плова для каждого гостя! —

Тотчас перед каждым гостем появилась тарелка

плова. Царь был поражен. Поели, попили и всё

убрали. Как мы рассказали, так и Мамед все

им рассказал.

Царь тотчас приказал позвать муллу, и тот

обвенчал его дочь с Мамедом.

Мамед приготовил все, что полагается для

свадьбы. Отпраздновали свадьбу и стали

счастливо жить. Они ели, пили, в землю ушли.

А вы ешьте, пейте и век живите!

городе Юнане был царь по

имени Мамед-Гасан. У него

не было потомства. Это был

очень жестокий царь. Все

цари его остерегались. В

соседстве же с ним жил

пастух. У них обоих не было детей, ни у царя,

ли у этого нахырчи. Царь думал про себя, что,

вот мол столько земель я завоевал, столько

богатства у меня, и нет ни одного наследника,

который бы владел всем этим. Я с востока до

запада могу пройти —все цари меня боятся!

Раз ночью он спал. Во сне он услышал,

что ему говорят: —Эй, государь, завтра до

утреннего намаза встань, пойди к своему

бассейну, там на воде будет плавать яблоко,

возьми его, положи на красиво уставленный

поднос и раздели его ровно пополам. Половину

отдай соседу своему – пастуху, пусть съест с

женой,– половину же сам с женой съешь! – Он

до утреннего намаза встал, пошел к бассейну,

увидел, что, действительно, плывет яблоко, взял

его, пришел домой, положил на красиво

уставленный поднос, разделил его, половину послал

пастуху, сказав, чтобы он съел с женой,

половину же сам с женой съел. Прошел месяц,

прошел год, у них у обоих забеременели жены.

Пришло время —обе родили. У каждой из них

родился сын. Пастух пошел и к каждому из

них приставил по няне. Няни занялись уходом

за детьми.

Вот им после года исполнилось два года,

после двух лет —три года. Когда они достигли

шести лет, их определили в школу. Сына царя

звали Мелик-Мамедом. Сына пастуха звали

Мелик-Ахмедом. Им из дома не позволяли

выходить, а назначили одного муллу, который

приходил к ним и им обоим давал уроки. Царь

поручил повару, чтобы он ни в коем случае

в их кушанье не клал костей. Они оба

достигли пятнадцати лет. Однажды повар

принес и положил в их кушанье кость. Они съели

кушанье и стали играть костью, кость попала

в оконное стекло, и оно разбилось. Вдруг

через разбитое окно в дом начало проникать

солнце, и они увидели, что на стене показалась

какая-то красивая вещь. Начали ее ловить,

сколько ни старались —не могли ее поймать.

Когда пришел мулла, то увидел, что они сильно

вспотели. Увидев муллу, они сказали: —Зачем

нас здесь томите, не позволяете видеть, что

кругом делается? Посмотри, какая красивая

вещь попала к нам снаружи.– Мулла подвел их

к окну и показал им из разбитого окна то,

что было за окном. Они увидели —кто играет

с птицей, кто гуляет, кто забавляется, увидели,

что каждый занят своим делом,—все кругом так

красиво, что нельзя даже выразить. Сказали

мулле: —Пойди, скажи отцу нашему, что ведь

мы не собираемся стать ни муллой, ни муште-

идом, пусть он разрешит нам выйти из дома

наружу! Пусть приготовит нам также

лошадей, мы выедем на охоту.– Мулла пошел

сказал, что дети говорят, что пусть, мол,

разрешат им выйти из дома наружу и пусть также

каждому из них приготовят по лошади,– они

выедут на охоту. Царь велел созвать войско

и велел ему сопровождать сыновей на охоту.

Мелик-Мамед и Мелик-Ахмед были похожи

друг на друга, как два яблока. Только Мелик-

Ахмед был немного крупнее Мелик-Мамеда,

лишь этим они и отличались друг от друга.

В остальном их друг от друга нельзя было

отличить.

Они оделись, сели на коней, пустились в

путь, доехали до одного открытого места,

увидели, что здесь* пасется джейран,

приказали войску: —Становитесь с четырех сторон

вокруг него забором, если он проскачет через

чью-либо голову,—велим тому отсечь голову;

если же он пробежит мимо чьих-либо ног,—

тому велим отрубить ноги!

Они окружили джейрана с четырех сторон.

Джейран посмотрел в одну и в другую сторону

и сказал: – Зачем из-за меня будет пролита

чья-либо кровь,– побежал, перепрыгнул через

голову Мелик-Мамеда и убежал. Мелик-Мамед

сказал: —Если кто-либо погонится за мною,

то будь я проклят,– я велю отсечь ему голову !—

Никто из боязни не пошел. Он сказал: —Я сам

должен поймать этого джейрана, так как он

перескочил через мою голову.– Оба брата

пустились в путь.

Преследуя, они загнали джейрана в один

замок, захотели вслед за джейраном войти в

замок и увидели, что оттуда вышел юноша»

Юноша сказал: —Эй, царевичи, зачем вы

гнали моего джейрана?

Мелик-Мамед с братом сказали юноше: —

Отдай нашу добычу!

Юноша сказал: —Эй, юноши, вы пришли

сюда, вы —царевичи, иначе я вас бы так

заколдовал, что никто бы не избавил от этого

колдовства.—Он пошел, принес из замка

картину. Завернул ее и отдал Мелик-Ахмеду с

братом.

Открыли они эту картину, посмотрели и

увидели, что это портрет такой прекрасной

девушки, которую господь бог создал в добрый

день и в добрый час. Мелик-Мамед, увидев ее,

тотчас же невольно лишился чувств. Немного

погодя пришел в себя, и они поехали обратно.

Всю дорогу Мелик-Ахмед его успокаивал и

говорил: —Ты не печалься, брат, во что бы

то ни стало мы добудем эту девушку. Жаль,

что не узнали, где она находится и какого царя

дочь.—Мелик-Ахмед был такой богатырь, что

мог заменить Рустема. Он сказал: – Брат,

я даю свою голову на отсечение, что найду

ту девушку!

Привезли портрет домой, Мелик-Мамед

показал его отцу. Отец сказал: – Эй, сын, это

безнадежная мечта, она – сестра «семи братьев —

дивов. Я семь раз посылал за ней войско, но

она целиком истребляла .мое войско. На ней

жениться – невозможно. Эту девушку зовут

Гюлли-Гах-Гах. В эту девушку влюблены все

цари, однако не могут ее достать. Она

владеет талисманом. Я не могу дать войска, так

как оно будет истреблено. Возможно, что

девушка сама захочет выйти за тебя замуж!

Мелик-Ахмед сказал: —Эй, государь, мне

войска не надо. Только укажи, куда мне итти;

пока моя голова цела, я должен эту девушку

привезти.

Царь сказал: —Если рано утром погоните

лошадей на север, то к вечеру доедете.

Оба брата взяли с юобой еды и сели на своих

коней. Рано утром пустились в путь. Когда

заходило солнце, приехали и увидели, что

девушка гуляет на лестнице в сорок ступеней

на Пятом этаже. При виде ее Мелик-Мамед

опять чуть не упал в обморок. Мелик-Ахмед

поддержал его и успокоил. Девушка тоже, как

только увидела Мелик-Мамеда, от всего сердца

влюбилась в него и сказала Мелик-Мамеду:

– Эй, юноша, в меня влюблены многие цари.

Однако братья мои, как только прибывали их

войска, истребляли их, но тебя я научу теперь,

что делать. У меня есть доска, ты ее должен

так сплавить по реке, чтобы она не коснулась

воды; есть еще у меня котел, семь кузнецов-

сидят в его углах, бьют молотом, звуки их

ударов не доходят от одного к другому, ты

должен наполнить его водой и поднять так,

чтобы ни одна капля не упала на землю.

Я своим братьям сказала, что выйду за того,

кто сплавит ту доску, наполнит и поднимет тот

котел. Брат тебе скажет: „сплавь эту доску и

наполни водой этот котел". Тогда ты скажи:

„доска, ради любви к Гюлли-Гах-Гах ни ты

не касайся воды, ни вода пусть тебя не

касается"; наполни также котел и скажи:

„поднимись, котел, ради любви к Гюлли-Гах-Гах!"—

он сам поднимется. И тогда брат выдаст меня

за тебя.

Наступил вечер, пришли братья девушки.

Увидели, что сидят двое юношей. Когда

посмотришь на лицо одного из них, кажется,

будто Рустем ожил, вышел из могилы. Старший

брат сказал: —У моей сестры есть доска, ты

ее должен так сплавить, чтобы ни доска не

коснулась воды, ни {вода не коснулась доски.

Есть еще котел, семь кузнецов в его углах

сидят, бьют молотом, звуки от их ударов не

доходят от одного к другому. Наполни его

водой и так подними, чтобы ни одна капля