Текст книги "Шок тьмы (НОВАЯ ВЕРСИЯ) (СИ)"

Автор книги: Наталья Авербух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

   – Я никогда этого не говорил, Руанна, – снисходительно ответил Лдокл, и мне показалось, что он улыбается. Голос демона звучал очень отчётливо, так, будто он стоял совсем рядом со мной. Потом Лдокл вроде протянул руку и постучал по разделявшему нас камню – я с трудом удержалась, чтобы не откликнуться. – Подвал не заколдован – это верно, но волшебство башмаков от места не зависит, лишь бы речь шла о моём замке. Они ведь очень старые, старше и тебя, и меня, им столько же лет, сколько этим камням.

   Экономка что-то ответила, но очень тихо, и мне ничего не удалось расслышать, а после Лдокл бодро произнёс:

   – И пока не забыл, Руанна: не надо завтра наказывать девушку за её исчезновение. Я сам с ней завтра поговорю... и сделаю внушение, разумеется. Если она виновата, она понесёт наказание, можешь не сомневаться. А сейчас, если ты волнуешься за неё и, если она вдруг прячется здесь, оставь свечу. Ристиль сможет найти её и выбраться при свете из подвала, а потом занесёт свечу на кухню. Если этого не произойдёт, я завтра вернусь сюда, но, уверяю тебя, нет никаких причин волноваться из-за служанки.

   Ответ экономки был опять произнесён слишком тихо, мне удалось расслышать только "молода", "красива", "неопытна" и "неприлично". Демон рассмеялся своим колючим смехом, который оседал на коже горящими снежинками. Интересно, что чувствовала сейчас экономка? Должна же она была сейчас что-то почувствовать!

   – Я понимаю, Руанна, ты предпочла бы увидеть у меня в гостях почтенную даму, которую ничуть не скомпрометирует визит в самый чёрный и мрачный замок из всех достоявших до нынешних времён. Но, ты уж прости, мне приятней видеть молоденькую девушку. И то же самое касается и служанок. А поскольку хозяин тут я...

   Голоса постепенно удалялись – снисходительный громкий голос успевшего успокоиться демона и едва слышные взволнованные вскрики экономки. Я прижалась к двери и стала считать секунды. Не прошло и трёх минут, как участок стены, к которому я прижималась, начал светиться, и сразу вслед за этим отворилась дверь, буквально выбрасывая меня из зала.

   – Не слишком ли много ударов и падений? – пробормотала я, наклоняясь за оставленной для меня свечой, с которой я едва ли не сшибла пламя. Выпрямившись, я с ужасом заметила впереди удалявшийся огонёк. Лдокл подталкивал экономку к выходу из подвала, препятствуя её попыткам обернуться. И при этом громко разговаривал, будто... будто желая заглушить все звуки, которые могут раздаться в подвале. Будто... будто пытается мне помочь, будто он на моей стороне – против кого?! Ведь он же хозяин замка, демон, похитивший меня из родного...

   Ну, не из родного дома, конечно, но всё-таки. Внезапно меня охватила ярость, и вместе с ней пришло понимание. Ну, конечно же, Лдокл всё знал с самого начала! Знал, и смеялся надо мной. Он ведь слышал мой голос, видел, как я двигаюсь. И... нет, как хитро он под видом наказания подстроил так, чтобы мне не пришлось есть за двоих – "гостью" и служанку! Как он, наверное, позабавился, разговаривая со мной о приставленной ко мне девушке и со мной же – о моей "госпоже". Как смешили его требования отправить неугодную служанку обратно домой.

   Как я могла быть такой дурой, как я могла поверить, будто можно куда-то спрятаться в замке тьмы от его хозяина?! Лдокл просто издевался! Издевался, когда разговаривал со мной в своей спальне – то-то он так возмутился, когда я спросила, накажут ли меня, он ведь знал, что я не служанка! И когда я попросила разрешения переодеться – он не позволил мне, чтобы я не разоблачила себя раньше времени! А потом предложил эту ужасную прогулку.

   И смеялся, всё время смеялся!

   Да, Лдокл, наверное, неплохо повеселился за эти дни! Давно, наверное, так не развлекался... Он знал, он не мог не знать о моей надежде сбежать, скрыться или хотя бы передать весточку домой, потому и бросил меня одну на ромашковом поле – на, мол, смотри, чего ты стоишь против меня.

   Не знаю, что я сделала бы сейчас – закричала бы, позвала бы демона, чтобы устроить безобразный и бессмысленный скандал или тихо бы села плакать, но тут у меня подогнулись ноги от усталости. Не было сил ни на что – ни кричать, ни топать, ни даже плакать, слишком много сегодня случилось. Я осела на пол, понимая, что это конец: если уснуть здесь, свеча потухнет, и тогда... представив, как Лдокл найдёт меня утром лежащую без чувств на каменном полу, как он будет смеяться и издеваться тогда, когда я полностью разоблачу себя самым глупейшим образом, я из последних сил поднялась. С трудом сделала шаг... другой... третий...

   Очнулась я утром в своей постели. Смутно припоминался бесконечный путь – почти ползком – по подвалу до лестницы, потом пустая кухня, где свеча вырвалась из моих рук, а потом... деревянные доски пола, чёрная тень где-то рядом... и сразу же моя комната и кровать. Странно, мне никто не встретился на пути сюда... или не странно? Кажется, было темно, поздно... все, наверное, легли спать...

   В памяти неясно всплывала жгучая обида на демона тьмы, и как-то это было связано с нелепым балахоном, башмаками и прогулкой на драконах. Но я не могла вспомнить как именно – все воспоминания перекрывала чудовищная усталость. Я даже не помнила, когда стянула с себя балахон и переоделась в ночную сорочку и сняла башмаки. Не сами же они снялись, в самом деле...

   Поднявшись – всё тело ломило после вчерашних приключений – я сунула ноги в тапочки и с трудом дошла до ванной комнаты. Там нашёлся балахон – он висел в дверном проёме и продувался горячим воздухом.

   – Получается, его ещё и постирали за ночь, – туповато произнесла я. – Спасибо большое... – и осеклась, увидев то, что не сразу заметила – подол и края широких рукавов балахона были словно испачканы в золотой пыли. Подол на полвершка, рукава на треть. Я поскребла ткань. Золото словно напылили поверх, и оно никак не хотело отколупываться. Мне вспомнились сказки про волшебные замки и потайные комнаты в них. Они всегда помечали тех несчастных, кто случайно или из праздного любопытства заходил внутрь. Или объяснение прозаичней, и это золотой песок налип на края моей одежды, пока я прохаживалась по сокровищнице?

   Но почему тогда так аккуратно?

   Одно было ясно – в таком виде выходить из комнаты нельзя. Как я объясню неожиданное украшение? А если не выходить – сколько времени пройдёт, прежде чем меня опять хватится Руанна?

   Решение пришло само собой – когда я вспомнила о вчерашних словах демона: он говорил, что башмаки доставят меня в любое место в замке. Может, и к выходу тоже? Надев балахон (шкаф отказался возвращать мою обычную одежду) и, на всякий случай, маску и чепчик, к счастью, не испачканные в золоте, я потребовала отвести меня к выходу из замка да так, чтобы никого не встретить на пути.

   Увы! Очень скоро я оказалась на втором этаже в уже знакомой комнате, куда вчера на серых гусях прилетела фея вечерних сумерек. Я попросила отвести меня к другому выходу... и осталась на месте. Неужели это окно – единственный путь из замка?

   Прыгать наружу я не рискнула – не хотелось, как предупреждала экономка, разбиться, упав с огромной высоты, да и... кто знает, где я окажусь, сделав шаг с подоконника? Может, в безводной пустыне или над пропастью...

   Должен же быть другой путь, должен!

   – Ристиль! – разнеслось по замку. – Где ты пропадаешь, негодница?!

   Я вздрогнула. Руанна поднимет на ноги весь замок, а потом заставит демона меня искать. И он найдёт – в этом я почему-то не сомневалась. А тогда...

   Не видать мне не только свободы, но и возможности хотя бы изредка покидать свою комнату. И библиотеки, за которую половина моих коллег продала бы душу и тело, а вторая – без зазрения совести прибавила бы к тому свою семью.

   – Ристиль! Немедленно иди ко мне!

   У меня не выдержали нервы.

   – Должен же быть другой выход! – воскликнула я. – Я хочу выбраться из стен этого замка сейчас же, немедленно!

   Каменные плиты со зловещим скрежетом разъехались подо мной и, едва не закричав, я провалилась сквозь пол. Пролетев один этаж, я упала точнёхонько на свою кровать, смяв при этом покрывало. Не успела я подняться на ноги, как со стуком распахнулось окно.

   – Не смешно, – буркнула я. – Я хотела выбраться из этих стен, а не оказаться во дворе.

   Оконная рама качнулась, словно отметая мои возражения и приглашая меня вылезти наружу.

   – Мне, конечно, не трудно, – сообщила я, поднимаясь на ноги. – Но это и в самом деле не смешно!

   Двор, как и прежде, был залит солнечным светом, который ловили установленные на крыше зеркала. А ещё со стены почти до самой земли спускалась лестница наподобие пожарной; такие устанавливают на домах в новых городах, чтобы можно было, если это необходимо, влезть в окно горящего здания.

   – Это ответ? – удивилась я. Задрав голову, посмотрела на крышу, но свет из зеркал слепил мне глаза. Лестница нетерпеливо шевельнулась. – Ну, хорошо. Полезу.

   По крайней мере, кто мне мешает сейчас просто разведать выход отсюда, а потом вернуться за вещами... да о чём это я! За какими вещами?! Пусть демон себе забирает мою дорожную одежду, если я получу свободу. Ещё бы я только умела лазить по крышам...

   Упав когда-то с приставной лесенки в библиотеке, я каждый раз боюсь, спускаясь или поднимаясь, оступиться и скатиться вниз. Всё-таки падать – это очень больно, и, чем выше поднимешься, тем, в сущности, больнее... Спокойно, решила я, поглядев вниз на двадцатой, наверное, ступеньке. Я уже добралась до второго этажа, и падать было куда, если не сказать хуже. Ладони немедленно вспотели, и ноги, обутые в домашние башмаки, едва не соскальзывали со ступеньки.

   – Спокойно, – произнесла я вслух, отпуская сначала правую руку, чтобы вытереть её о балахон, потом, вернув её на место, – левую. – Я справлюсь. Осталось немного и...

   И снова: шаг за шагом, ступенька за ступенькой, не глядеть вниз – страшно! – не глядеть вверх – слишком много ещё осталось! Спокойно, не торопясь... ой, мамочки, чуть не упала...

   – Уф! – проговорила я, перебираясь с лестницы на черепицу крыши. Не сказала бы, что демон облегчил жизнь пленникам, желающим покинуть его замок: крыша была не ровная, а со значительным уклоном, и я не могла, не поднявшись на ноги, разглядеть, что находится по другую сторону. Подниматься на ноги, однако, не следовало – здесь было бы просто невозможно удержаться.

   – Стоило прихватить с собой верёвку, – проворчала я, – да разве всё учтёшь?

   Я неуверенно оглянулась назад. Может быть, мне сейчас вернуться, поискать верёвку, а уж потом...

   До меня донёсся еле слышный голос Руанны:

   – Ристиль!

   Это решило дело. К тому же, кто знает, рискнула бы я второй раз подняться по этой лестнице? Так что... посмотрю, по крайней мере, что с той стороны и можно ли там спуститься. У меня закружилась голова – не от страха высоты, а от близкой свободы. Неужели так просто? Я легла ничком на черепицу, чтобы унять головокружение и осторожно поползла, едва не соскальзывая обратно к краю крыши. Бешено колотилось сердце.

   – Если я выберусь отсюда, я никогда не покину родной дом без мамы с папой, – пробормотала я, чтобы отвлечься. – И никогда не буду гулять одна по вечерам. И никогда не поднимусь даже по обычной лестнице. И...

   Раздался стук подкованных сапог о черепицу, а после ласковый до жути голос демона тьмы спросил:

   – И всегда будешь пай-девочкой, не так ли, Ристиль?

   Ойкнув, я всё-таки скатилась назад, и едва не упала с крыши. Шагнув по скату, Лдокл поймал меня на самом краю и, больно ухватив за плечи, поставил рядом с собой.

   – Я зря сказал вчера вечером, что ты превзошла саму себя, – зло проговорил демон. – Такого даже я не мог предвидеть. О чём ты думала, глупая девчонка? Или, вчера свалившись с колесницы, сегодня решила, будто умеешь летать?!

   Он тряхнул меня с такой силой, что мотнулась голова.

   – Отвечай!

   Я промолчала – хотелось бы прибавить "гордо", но, увы, у меня от страха попросту отнялся язык. Вид у Лдокла был такой, словно он обдумывал возможность убить меня своими руками.

   – Я молчал, когда ты слонялась по моему замку. Я молчал, когда ты заняла мою библиотеку. Я молчал, когда по всем этажам разносились крики моей экономки. Я молчал, когда ты вломилась в мою спальню. Я молчал, когда ты гонялась на моей колеснице за каким-то несчастным пьяницей. Я молчал, когда ты обыскивала мою сокровищницу. Я молчал, когда нашёл тебя ночью спящей на полу моей кухни. Ты хотела свободы – я предоставил её тебе. Каждое твоё желание немедленно исполнялось. Ты ни в чём не знала отказа. И как же ты отблагодарила меня? Ристиль! – он снова больно встряхнул меня. – Ты слышишь, что я тебе говорю?

   Мои глаза застилали слёзы. Я вспомнила – именно это я поняла вчера, у выхода из сокровищницы. Тогда... А потом был путь до кухни, усталость... Я полночи провела на полу, пока меня, совершенно закоченевшую, не нашёл Лдокл, который дал мне выпить горячего вина – тогда мне не пришло в голову поинтересоваться, когда демон успел его согреть. И отвёл в мою комнату. И, кажется, что-то говорил тогда, но... дальше всё скрывала тьма. Я облизнула губы, словно надеясь ощутить на них вкус вина. Вина, которое дарует забвение...

   – Ты всё знал с самого начала, – прошептала я. – Знал, и издевался надо мной.

   – Разумеется, я знал. Неужели ты думала, Ристиль, что можешь что-то скрыть от меня в моём же замке?

   – Какая же я была дура...

   Демон победно улыбнулся.

   – Не такая большая, как сейчас, можешь мне поверить. Зачем ты залезла на крышу?

   Я отвела взгляд.

   – Хотела сбежать? Прекрасно. Бесподобно. Скажи мне, Ристиль, ты любишь своих родителей?

   От удивления я быстро вскинула глаза на демона тьмы. Зачем он спрашивает об этом? Такой ненужный, бессмысленный вопрос...

   – Ну, так что же, Ристиль? Любишь или нет? Ответь мне правду.

   – Люблю, – резче, чем собиралась, ответила я и повела плечами. На мгновение демон ослабил хватку, словно собирался меня отпустить. Мысль, что Лдокл лишит меня опоры на покатой крыше его замка – как тогда, на колеснице – заставила меня поддаться демону навстречу и ухватиться за его запястья руками. Демон рассмеялся.

   – Странная вещь – любовь, не так ли, Ристиль? – задумчиво произнёс он.

   – О чём ты?

   – Ты любишь родителей, ты сказала, но ты ведь сбежала от них, верно?

   – Я вовсе не... – начала было оправдываться я, но демон не дал мне договорить.

   – Скажи мне, красавица, если бы я приехал к ним сегодня после заката и сказал – добрые люди, я к вам с грустной вестью – ваша дочь разбилась, упав с крыши моего замка – что с ними сталось бы тогда, а, Ристиль? Может, они наградили бы меня за добрую весть? Может, ты не нужна им, и ради их спокойствия решила прыгнуть с крыши в моём замке? Скажи мне, Ристиль, я ведь демон, я не знаю, что это такое – человеческая любовь. Ну же, не молчи, отвечай!

   Я покачала головой. Щёки горели, глаза застилали слёзы. Демон был прав – я была плохой дочерью своим родителям, бросив их тогда и рискуя собой сейчас. Что я могла ему ответить?

   – Я покажу тебе, Ристиль, на какую беду ты хотела себя обречь. Идём со мной, ты всё увидишь своими глазами. Но сначала оглянись – что ты видишь?

   Вокруг не было ничего. Совсем ничего, только пустота, словно замок и не существовал вовсе. Я видела стены замка – они замыкались в квадрат, на каждой установлено до десятка зеркал, видела синее небо над головой и солнце, которому уже недалеко было до зенита. Реальность словно существовала только здесь, над стенами, в самих стенах и под ними. Ничего за пределом стен не было, не было видно даже конька крыши рядом с нами.

   Демон взял меня за руку и повёл вверх по скату. Странно, но одно прикосновение Лдокла словно сделало крышу не более опасной, чем любая дорога, самую малость идущая в гору. Шаг, второй, третий... и вот мы балансируем на коньке, перейдя перед тем невидимую границу.

   – Смотри! – приказал мне демон, но в этом не было нужды – я и так смотрела. Смотрела во все глаза.

   Над нами не было никакой синевы. Над нами не видно было солнечного света. Всё было серым, лишённым какого-либо оттенка и краски. Серое небо, серый песок. И больше ничего. Безжизненная, мёртвая земля.

   – Серая пустыня, – пояснил демон тьмы. – Тут погибли все близкие Дрипа. Тогда я ещё не следил за новостями в мире людей, и не знал об их замысле.

   – Погибли? – глупо переспросила я.

   – Да, – коротко ответил демон, и мне тут же расхотелось о чём-то спрашивать. – Это не просто небо и не только песок, Ристиль. Это проклятое место, здесь не живут ни люди, ни феи, ни демоны, и даже я не отважился бы провести тут больше одного дня. Оно выпивает краски из всего живого и, когда твоя кровь станет совершенно серой – ты умираешь. Человек не может жить без красной крови, Ристиль. Путешественники об этом не знали, а феи не захотели открыть им всего. Да люди бы и не поверили.

   – Почему? – спросила я, чувствуя, что задыхаюсь. Если бы я рискнула спуститься... если бы я успела спуститься... ведь демоны никогда не лгут.

   – Феи говорили об опасности, но путешественники ничего не боялись, – как-то очень грустно объяснил демон тьмы. Они говорили о проклятом месте, но люди уже не верят в проклятия. Бесполезно было отговаривать, вы, люди, всегда найдёте способ изобрести себе новую погибель.

   – Нет! – воскликнула я, в ужасе глядя на раскинувшийся передо мной ландшафт. – Я спрашиваю – почему феи не сказали всего? Они ведь могли! Могли открыть правду?

   – Думаешь, это помогло бы? – с сомнением спросил меня демон. – Я в этом не уверен. Ну-ка, идём со мной, я ещё не всё тебе показал.

   – Куда – вниз?! – в ужасе закричала я. Сделать ещё один шаг к страшной пустыне, оказаться на самом краю – крыша ничем не отгораживалась, с неё можно было упасть в любой момент – это свыше моих сил! – Нет, не надо, пожалуйста!

   Демон покачал головой.

   – Я хочу, чтобы ты видела всё. – Я не двигалась с места. – Ну же, идём. Ты должна знать.

   Лдокл провёл меня по самому краю до самого угла, заставляя – то и дело силой, не обращая внимания на мои протесты – наклоняться и осматривать наружную стену замка, совершенно гладкую, словно отполированную своим создателем – или временем. Угол занимала башня, точнее, башенка, которая, как на той картине в сокровищнице, выдавалась за стену, оставляя нам возможность пройти по внутренней стороне крыши. И мы прошли, и обошли так весь замок, пока не вернулись к тому месту, где меня разоблачил демон.

   – Ты видела всё, – произнёс Лдокл после того, как, вернувшись, мы с минуту простояли в молчании. – Мой замок построен не для чьего бы то ни было удовольствия. Он был построен для войны – в те незапамятные времена, когда мужчины носили оружие, женщины – закрытые платья, людям была доступна магия, разумные драконы летали над городами, а демоны воевали друг с другом.

   – Воевали? – не поверила я своим ушам, хотя увиденное мной в сокровищнице могло бы убедить меня в этом.

   – Воевали, Ристиль, воевали. Тогда все воевали друг с другом, и даже феи жестоко соперничали между собой.

   – Феи?! – снова не поверила я.

   Демон усмехнулся.

   – Воевали мы все, но феи, конечно, были самыми разумными из нас. Это они додумались решать все проблемы на общем совете, да и... Но я отвлёкся. Ты слушаешь, Ристиль?

   – Слушаю... – растерянно подтвердила я. Войны, ненависть, может быть даже боль и кровь... Неужели такое правда возможно?

   – Это были времена битв демонов – нам мало было похищать девушек и сокровища у людей и драконов, мы жестоко сражались за добычу, за власть и волшебную силу, вспоминали друг другу старые распри и мечтали покончить друг с другом. Одна из таких войн прошла здесь... и стала последней.

   – Ты?.. – с испугом произнесла я, не в силах даже закончить свою мысль. Рядом со мной стоит, меня за руку держит существо, некогда убивавшее себе подобных?! И земля до сих пор носит его? Как давно это было?

   Словно угадав мои мысли, демон покачал головой.

   – Нет, Ристиль, не я. Тогдашний демон тьмы не пережил битвы, не пережил своего поражения. Бой был страшный, со стен слетали проклятья, оружие, над головами осаждавших носились чудовища – и это же насылалось на замок пришедшим под его стены войском демонов. Все стихии, какие только существуют, сталкивались здесь с тьмой и поглощались ею, пока осаждавшие и осаждённые не заметили, как сереет небо над головами, как чахнет трава вокруг – та, которую они ещё не успели вытоптать своими сапогами и сжечь заклинаниями. Почва превратилась в серый песок, небо сделалось серым – тогда, Ристиль, только тогда все опомнились.

   – И старый демон погиб? – доверчиво, как ребёнок, слушающий сказку, спросила я.

   – И старый демон погиб – от досады, Ристиль. Он ушёл во тьму, вернулся к стихии, как это делаем все мы, когда нам больше не для чего жить. Он понимал – да и как тут было не понять, что продолжение битвы погубит весь мир, и сдался, но жить после этого уже не мог. Это был мой прадед, Ристиль, и это было более тысячи лет назад...

   Лдокл прижал меня к себе, и я поддалась к нему навстречу. Слов не было: как ответишь на такую историю, что отдашь за подобную откровенность? Молчание не казалось неловким, скорее тёплым и даже почти дружеским. Демон сел на конёк крыши, потянув при этом меня за собой, да так, что я опустилась ему на колени.

   – А дальше? – спросила я, когда тишина сделалась невыносимой. – Демоны, осаждавшие замок, остановили пустыню?

   – Дальше? – слегка рассеянно переспросил Лдокл. Он одной рукой обнимал меня за талию, прижимая к себе, а второй поглаживал мои волосы – так медленно и плавно, словно на его настроение никак не влияла ужасающая картина, расстилавшаяся вокруг. – Нет, Ристиль, они не остановили пустыню, по крайней мере, не сразу. Они пытались бежать из неё, но земля превращалась в серый песок под их ногами, а небо над головами теряло краски. Тогда, и только тогда, когда они поняли, что деваться некуда, демоны позвали на помощь фей – целить наносимые природе раны они умеют лучше нас – обещав взамен исполнить любую просьбу. И сотворили чары, самые страшные на свете чары, Ристиль, после которых из мира исчезло волшебство – всё волшебство, кроме того, которое могли сотворить демоны и феи. Они вытянули магию из мира, чтобы остановить серую пустыню, которую сами же создали.

   – Вытянули магию... – непонимающе повторила я. – Постой, ты уже говорил о том, что люди ею владели в прошлом. Ты хочешь сказать... были люди, которые были как вы? Как ты и Соль? Могли летать по воздуху и ходить по радуге?

   – По радуге нельзя ходить, Ристиль, – серьёзно ответил демон.

   – Но я же видела! Я видела собственными глазами!

   – По радуге можно идти, только если с тобой идёт фея радуги, Ристиль, а она не так часто приглашает людей на свои прогулки. И летать умели не все. И ни один человек не мог призвать тьму среди бела дня или ночью плакать капельками света. Люди – это не феи, и не демоны, Ристиль. Но всё же волшебство было доступно и вам. Было. Когда-то.

   – А теперь – нет? – вздохнула я, чувствуя себя маленькой девочкой, которой рассказали грустную сказку.

   – Теперь – нет, Ристиль, – улыбнулся демон. – Теперь всё человеческое волшебство ушло во тьму – туда же, куда попадают забытые мысли, забытые дела и забытые чувства. Оно ушло, а демоны остались самыми могущественными существами во всём мире, и больше прежнего веселились, нападая на города, похищая девушек и охотясь на огнедышащих драконов. Так продолжалось долго, очень долго, пока люди не обратились к феям, а они не обратились к нам, и не напомнили о старой клятве. Долги надо платить – и вот, Ристиль, договор, и всего одна ночь в году, и счастье, которое феи взамен насильно навязали людям.

   – Насильно? – всё так же глупо переспросила я.

   – Взамен на обещание утишить демонов, феи потребовали клятву утихомириться самим, а нарушителей с удовольствием карали демоны, для этого не нужны были особые ночи. Ты считаешь, они были правы?

   Лдокл взял моё лицо в свои руки и повернул, заставляя глядеть ему в глаза. Чёрные, требовательные, они, казалось, видели меня насквозь.

   – Я не знаю, – тихо ответила я. Демон снова обнял меня и прижал к себе.

   – Ты не знаешь, и никто не знает, Ристиль. Но если в мире есть добро – должен быть и страх.

   – Поэтому я здесь – ты это хочешь сказать?

   Лдокл покачал головой.

   – Ты здесь потому что я захотел увидеть тебя здесь. Я никогда не сделал бы ничего только ради договора и спокойствия других. По правде сказать, я вообще никогда ничего не делаю ради спокойствия других, – засмеялся он.

   – Я понимаю, – сухо ответила я. Лдокл засмеялся ещё громче.

   – Одним словом, феи не могли раскрыть людям правды, поэтому предпочли молча смотреть, как погибают несчастные. Я узнал об этом слишком поздно, Ристиль, не то, возможно, вмешался бы раньше...

   – И что тогда? Ты спас Дрипа? Но почему? Какое тебе было до него дело, ведь ты же демон?

   Лдокл пожал плечами.

   – Мне стало неприятно.

   Такое объяснение поразило меня до глубины души. Стало неприятно – и всё?! Это всё, что он почувствовал?!

   – Это мои владения, – неохотно пояснил демон тьмы. – Здесь нельзя жить – ты видела, я, как мог, старался украсить виды из окон моего замка, – но это мои владения. Мне неприятно думать, что люди пришли сюда, чтобы найти свою смерть.

   – И что ты сделал потом, Лдокл? – спросила я, неожиданно для самой себя обращаясь к своему похитителю по имени.

   – О, потом я сделал всё, что в моих силах, – засмеялся демон тьмы. – Для начала я создал – выдумал, если тебе угодно – драконов и прочих страшных чудовищ, которыми заселил всю пустыню. Они не могут выйти из неё и прогонят людей от границы, а, если кто-то всё же пересечёт её – сожрут со всеми... – Он осёкся. – Не смотри на меня так! Что бы ты предпочла сама – быструю смерть или медленное умирание, когда ты лежишь без сил и видишь, как краски жизни покидают тебя? Я предупредил людей, чтобы они не совались в серую пустыню, мои руки чисты.

   – Поэтому ты и отпустил Дрипа, чтобы он передал твоё предостережение людям? – уточнила я. – После того, как он узнал правду?

   Демон недоуменно посмотрел на меня, а потом рассмеялся.

   – Нет, Ристиль, не поэтому. Но и потому тоже, разумеется. Я не мог один спасти человека, и отвёз его к фее солнечного света, а потом... – Он пожал плечами. – Дрип мой друг. Вот и всё.

   – Всё, – кивнула я, отстраняясь от собеседника. Сказка закончилась, и мне предстояло жить дальше. – А что будет со мной?

   – Ты останешься здесь, – тоном, не допускающим возражения, ответил Лдокл. – Ты увидела слишком много – я знаю, что сам позволил тебе это, но я никогда и не собирался расставаться с тобой. Ты останешься здесь, и будешь жить у меня в замке. Разумеется, тебе не придётся прятаться от меня и прислуживать кому бы то ни было. Ты останешься здесь.

   И, сказав это, демон потянул за воздух, как за уголок ткани, вытянул из ничего чёрный плащ и накинул мне на голову, как фокусник закрывает шляпу. Когда он снял его, мы сидели в кресле в одной из комнат второго этажа.

  – Глава тринадцатая. Выяснение отношений

   – Лдокл! – раздался возмущённый возглас феи солнечного света. Соль стояла в дверях, уперев руки в бока и, кажется, была весьма расположена ругаться.

   Демон вздохнул.

   – Доброе утро, Соль, рад тебя видеть.

   – Доброе?! Утро?! – возмутилась фея. – Сейчас почти полдень, и лично я ничего доброго не вижу!

   – Я тоже, – мрачно кивнул демон тьмы. – К сожалению, никого доброго тоже не наблюдается. Когда приглашаешь себе в замок светлую фею, невольно ждёшь... одним словом, я не привык, чтобы на меня с утра накидывались мои гости.

   – С утра! – задохнулась от ярости фея.

   – Соль, перестань, – поморщился Лдокл. – Я наперёд знаю всё, что ты хотела бы мне сказать. Не стоит. От этого никому точно добра не будет, так что успокойся, а то ты уже стареть начинаешь. Лучше позови сюда Дрипа, мне нужно с вами обоими поговорить.

   Фея солнечного света поджала губы, сердито разглядывая нас с Лдоклом. Что именно вызвало её негодование, я понять не могла, а демон не дал мне возможности это узнать. Постояв немного, Соль топнула ногой и вышла из комнаты – надо полагать, на поиски Дрипа. Лдокл покачал головой.

   – Чем отличаются феи, так это привычкой вмешиваться в дела, которые их не касаются, – заявил он. – Ну и, разумеется, ненормальной убеждённостью в том, что к демону тьмы можно явиться в любое время суток с очередной безумной претензией.

   – Безумной претензией? – рассеянно переспросила я, не вполне уверенная, хочу ли знать, что Лдокл имеет в виду.

   – Именно, – многозначительно кивнул демон. – То им темнота на сумерки пролилась, то я с тобой не так обращаюсь... – Он ссадил меня с колен и поставил перед собой. – А, Ристиль? Ты не считаешь, что я неправильно себя веду?

   Я отвернулась. Со своей точки зрения демон, несомненно, вёл себя более чем правильно, и в вину ему можно было вменить разве только излишнюю мягкость обращения с пленницей. Но, разумеется, я не могла признать справедливости поступков Лдокла в самом факте моего заточения здесь.

   – Решила на меня дуться? – весело спросил Лдокл. – Не назвал бы такое решение разумным... кстати, смотри!

   Посмотрев в указанном направлении, я увидела зеркало – оно появлялось передо мной прямо из воздуха и не опиралось ни на пол, ни на стену, не свешивалось с потолка.

   – Красиво, правда? – хвастливо спросил Лдокл, накидывая на меня свой плащ так, чтобы заслонить зеркало, и тут же сдёргивая его. – А теперь посмотри – такой я видел тебя всё это время.

   Первый же взгляд на моё отражение объяснил, почему демон не протестовал против уродливого наряда служанки, который так удручал меня всё это время. Бесформенный балахон превратился в серое платье, по подолу которого и по краям широких рукавов шёл вышитый золотой нитью прихотливый узор. Талию охватывал пояс, концы которого также были вышиты золотом. Платье можно было называть каким угодно, но не уродливым, и не бесформенным. Вместо ужасного чепца, под которым помещалась вся моя пышная шевелюра, я увидела серую ленту, перевивающую волосы. Маска осталась маской, но гораздо более узкой и вовсе не скрывающей лицо. Лишь башмаки остались прежними – пыльными, широкими, совершенно не изящными домашними башмаками.

   Лдокл проследил мой взгляд.

   – Увы, с этим я ничего не могу поделать, волшебные вещи должны выглядеть такими, какими сделаны, иначе не будут работать. А в остальном... тебе понравился мой подарок?